К черту красоту… Я гениальна.
Цитата из к/ф «Анатомия страсти»
Наступило утро первого учебного дня в Хогвартсе. Оно было солнечным и приветливым. Гермиона решила воспользоваться обычной ванной — до ванны старост было далеко, да и наверняка она была занята Малфоем. Гриффиндорка фыркнула: этот слизеринец не упустит возможности воспользоваться всеми прелестями положения старосты! В ванной комнате девочек уже находилась Лаванда — это Гермиона определила по противному пению из-за двери. — Доброе утро, — поприветствовала старосту Кэролин, отодвигая в сторону полог. — Доброе, — улыбнулась та. — А ты соня, оказывается. Кэролин испуганно вскочила с кровати. Никого в спальне не было, кроме них с Гермионой. Странные скрипучие звуки доносились из ванной комнаты. Грейнджер засмеялась, увидев озадаченное выражение лица сокурсницы. — Это Лаванда, — продолжила смеяться Гермиона. — Ты привыкнешь. — Вот уж не думала, что можно будет не волноваться об опоздании, — Кэролин неуверенно улыбнулась. — Лучше любого магического будильника, — кивнула Гермиона. — У нас двадцать минут до завтрака! — О, — Кэролин начала быстро доставать из чемодана ванные принадлежности и одежду. — Как тебе наша форма? — поинтересовалась Грейнджер. — Не такая тяжёлая, как в Дурмстранге. Там ведь холодно? — Она мне нравится, — кивнула та, ответив только на один вопрос. — Очень. Гермиона постучала в дверь ванной комнаты. — Лаванда, за тобой очередь! Пение прекратилось, и послышался недовольный голос Браун: — Я думала, старосты моются в своей ванной! «Ну и подавись», — подумала про себя Гермиона и поймала себя на мысли, что по отношению к Лаванде она зачастила с такого рода пожеланиями. Ванная комната не освободилась и через пять минут, и через десять, и девушкам пришлось обойтись бытовыми чарами. Они спустились вниз, в гостиную, и застали возле списка дополнительных занятий Рона и Гарри. — Ты откуда к нам? — спросил Уизли новенькую после приветствий. — Из Дурмстранга. — Ты сможешь поболтать с ним и потом, — сказала Гермиона Кэролин, позлорадствовав над изумлённым лицом рыжего, — а сейчас тебе нужно определиться с предметами. — Мне нужны предметы, которые помогут стать аврором, — тут же выпалила Кэролин. Гарри заинтересованно на неё посмотрел. — Ты хочешь стать аврором? — переспросил он и получил смущенный кивок в ответ. В гостиную ступила слегка раскрасневшаяся после водных процедур Лаванда и окинула довольным взглядом ребят, после чего бросила косой взгляд на Гермиону и вышла из гостиной. «Кажется, загадочная девушка Рона — это не Лаванда, — подумала Грейнджер, — иначе она бы бросилась к нему на шею и начала душить, приговаривая «мой Бон-Бон». Но тогда кто?» Она не успела как следует подумать — все заторопились на завтрак.***
За завтраком МакГонагалл подошла к старостам факультета и забрала у них списки с заявками на дополнительные предметы, а также выдала расписание. Рон и Гарри склонились над своим расписанием: — О, нет, Гарри, первым уроком у нас Зельеварение! Сдвоенное. И почему-то со Слизерином. Всё как в старые добрые времена. — Это ужасно, — сочувственно произнёс Гарри. — Зато потом Травология, а после обеда Трансфигурация — и мы свободны. — Хм… да, не очень-то загруженный денёк. Зельеварение только всё портит, — Рон вздохнул, и они принялись за завтрак.***
«2 сентября 1998 года
Дневник, сегодня у меня первый учебный день в настоящей школе, а мне уже семнадцать лет. Но лучше поздно, чем никогда. Если честно, я немного боюсь. Я всегда занималась с преподавателями индивидуально. А в этой школе так шумно, здесь столько много ребят моего возраста, много преподавателей и предметов. Я очень хочу подружиться с кем-нибудь по-настоящему. Гермиона очень хорошая, она мне понравилась. Надеюсь, мы продолжим с ней общаться, и в будущем я буду называть её подругой. Сейчас у нас начнётся первое занятие!Твоя Кэролин».
***
Снейпа не было, и оба факультета веселились и шумели в кабинете мастера зельеварения. Хлоя Рэй быстро адаптировалась к обстановке и уже привыкла к ребятам со Слизерина. Кроме того, она им очень понравилась. — Надеюсь, мы не будем в паре с кем-либо из Гриффиндора. Вот увидишь, среди них все бездари, кроме, пожалуй, Грейнджер. Но терпеть Грейнджер никто не может… — делился с Хлоей Малфой. Дверь резко распахнулась, и шум тут же прекратился. Снейп ворвался в кабинет так стремительно, что его мантия развевалась на ходу, будто при сильном шторме. Иногда Гарри казалось, что он специально так быстро ходит, чтобы она смотрелась эффектно. Как-то Дин и Симус предположили, что он использует специальное заклинание для этого. Возможно, когда-нибудь они узнают секрет грозно парящей мантии профессора. — Я очень сожалею, — начал разговор с факультетами Снейп, как только оказался за преподавательским столом, — что мой предмет сделали обязательной дисциплиной для всех, и мне снова придётся учить, — после этих слов он сделал паузу, презрительно оглядев аудиторию, — непроходимых тупиц. Очень жаль, — Снейп на миг задержал свой взгляд на темноволосой девочке с чёрными глазами, — что я не могу сам выбирать учеников, достойных моих занятий. Что же, вынужден вас предупредить, что если кому-то удастся испытать моё терпение, этот кто-то отправится на очень долгие и неприятные отработки с потерей баллов. — Мы тоже рады видеть вас, профессор, — тихо прошептал на ухо Гарри Рон. — Уизли! — Снейп повернулся к Рону, и тот встрепенулся, чего сам от себя не ожидал. Он думал, что после Второй магической ему ничего уже не страшно. — Это касается и вас тоже. Или вы у нас какой-то особенный? — Ну вообще как бы да, — не замедлил ответить Рон, набравшись храбрости. — Мне выдали Орден Мерлина второй степени и присвоили почетное звание ветерана войны, а ещё… — Ещё с вас десять баллов за то, что отняли столько времени от занятия, Уизли, — закончил за него Снейп под смешки слизеринцев. Рон хмыкнул и как-то по-доброму улыбнулся. — Спорим, он за урок снимет с нас не менее десяти баллов! — снизив голос чуть ли не до инфразвука, произнёс он. — Ставлю галлеон, что пятнадцать, — пожал руку друга Поттер. — На седьмом курсе изучаются очень сложные по составу и приготовлению зелья, — сказал Снейп. — Для того, чтобы справиться с ними, нужны хорошие знания зельеварения и практика, которую вы получили на предыдущих курсах. Теоретически с ними должны справиться все, — он немного помолчал, — а практически — единицы. Сегодня мы будем пытаться готовить основу антиликантропного зелья. Тут же взметнулась вверх рука Гермионы Грейнджер, и девушка начала говорить, не получив разрешения: — Но, профессор, антиликантропного зелья нет в программе седьмого курса. — Мисс Грейнджер! — Снейп подошёл к её парте вплотную, нависая над девушкой чёрной тенью. — Я вам разрешал говорить? — Нет, сэр, но… — Значит, вы должны молчать! — рявкнул зельевар и пошёл обратно к своему столу, но баллы не снял, чем вызвал тихий удивлённый шёпот аудитории. — Здесь я преподаватель, и мне решать, что именно вы будете изучать. Неужели плачевный опыт предыдущих лет не говорит вам о полезности данного зелья? Вспомните, кто ваш преподаватель ЗОТС и «спасибо» мне скажете. Гермиона хмыкнула, отметив про себя, что слова профессора весьма рациональны. Зельевар взмахнул палочкой, и на доске появился мелом написанный состав основы зелья и пошаговый рецепт. После того, как Снейп объяснил некоторые особенности зелья и хитрости по его приготовлению, он коротко сказал: «Приступайте!» и уткнулся в журнал. — Сэр, — обратился к нему Малфой. — Вы не будете нас рассаживать? — Если бы я захотел, я бы это уже сделал, мистер Малфой. Малфой победно усмехнулся и начал работать в паре с Хлоей. К концу занятий Снейп наконец-то оторвался от классного журнала и неслышно начал ходить по тесной аудитории. Она едва ли создавала комфортные условия для работы такого количества учащихся. Многие из учеников задевали друг друга локтями и тихо переругивались, но зельевар решил не обращать на это внимания. — Основа должна получиться насыщенного золотистого цвета, — Снейп подошёл к парте Рона и Невилла. — Что это, мистер Уизли? «Он ко мне откровенно цепляется! — негодовал Рон. — Как в старые добрые времена. А ведь это мы с Гарри его перли с лодочной станции, когда его покусала змеюка! Может, зря?..» — Основа антиликантропного зелья, — ответил за друга Невилл и сам поразился своей храбрости. Почему-то сейчас ему было страшнее, чем когда он рубил Нагайне голову. — Лонгботтом! — Снейп зло сощурился и уставился на Невилла. — Вы повторяете ошибку мисс Грейнджер! — Что вы нам задали варить, то мы и сварили, — по-хамски ответил Рон. Аудитория замерла, всё внимание было приковано к происходящему. — Основа антиликантропного зелья имеет ярко-золотистый оттенок, как я уже сказал. А у вас какой, мистер Уизли? — докапывался до гриффиндорца Снейп, пропустив его комментарий мимо ушей. — Ярко-золотистый, — хмуро ответил Рон, зная, что на этом экзекуция не закончится. И он был прав. — То, что вы сварили, мистер Уизли, не имеет никакого отношения к антиликантропному зелью, — Снейп отошёл от них, скривил губы возле котла Гарри и Джинни, похвалил Малфоя и Хлою («Кто бы сомневался», — подумало большинство гриффиндорцев). Проходя между других пар слизеринцев, бросал «хорошо» или кивал. Последними, к кому он подошёл, были Гермиона и Кэролин. Он на две секунды задержался над их котлом и пошёл к преподавательскому столу, ничего не сказав. — Задание на следующее занятие, которое состоится в пятницу… Ученики оставляли котлы с основой, запихивая их в шкафчик, предварительно наложив на них заклинание консервации. — Что-то сегодня он какой-то странный, — сообщил Рон Гарри, выходя из кабинета, — не снял ни одного балла с Гриффиндора, хотя докапывался будь здоров. — Скоро придёт в себя, — пообещал Гарри. — Год только начинается. Дадим ему фору. Сзади них шли Гермиона и Кэролин. — Ну как тебе наш профессор? — поинтересовалась Гермиона, и Рон с Гарри обернулись к ним. — Он… суровый, — ответила Кэролин. — Это он ещё не в форме, — хмыкнул Рон. — Мы сегодня отлично поработали, Гарри, — сказала Джинни, догоняя гриффиндорцев. Она обняла Поттера за плечи и чмокнула в щёку. — Ни одного балла не снято! — Это и странно, — заключил Гарри, пытаясь высвободиться из цепких рук младшей Уизли. — Кэролин, — девушку окликнула Хлоя, и вся компания разом остановилась, дожидаясь, когда слизеринка подойдёт к ним. Принц поняла взгляд Рэй и представила её гриффиндорцам. — Мы знакомы уже, — мило улыбнулась Джинни и получила в ответ заговорщическую улыбку от слизеринки. — Ладно, я пойду. Решила, что буду посещать только основные занятия. Зачем тратить время на все остальное? Мы и так все уже знаем. Не дожидаясь комментариев со стороны друзей, Уизли упорхнула.***
На Травологии Спраут попросила достать тетради, и ученики, рассевшись в теплице где попало и где почище, стали неуклюже карябать перьями план на семестр. Рон, сидевший, как обычно, рядом с Гарри, толкнул его плечом и тихо спросил: — Малфой тоже решил стать аврором, или чего он тут забыл? Гарри пожал плечами: травологию посещали многие. — Он влюбился в новенькую, — продолжил Рон, — всё время на неё пялится, бедная Паркинсон! — Они никогда серьёзно не встречались, — вторглась в разговор Гермиона. Рон лишь смерил её недовольным взглядом и замолчал. Спраут тоже дала ребятам домашнее задание — конспект первых двух глав учебника. — Это очень «мило» с её стороны — дать нам домашку, — съёрничал Рон, пряча пергамент в сумку. — Лишь бы полентяйничать, — бросила ему Гермиона, и они вместе с Кэролин направились к выходу из теплицы. — Она невыносима! — констатировал Рон.***
— Почему Джинни сидит за столом Слизерина? — удивилась во время обеда Гермиона, глядя на Гарри. Тот пожал плечами. — Она мне не нравится последнее время, — хмыкнул Рон, бросив быстрый взгляд на сестру.***
Хлоя привела с собой на обед Джинни, и они вместе уселись с ней напротив Малфоя и Паркинсон. Те округлили глаза, да и не только они. — У нас пополнение? — уточнил Драко, глядя на Хлою. — Джинни сегодня обедает с нами, — сказала Хлоя тоном, не терпящим возражений. Драко съехидничал: — Должно быть, тебя достал собственный братик? — Не твоё дело, — огрызнулась Уизли. Паркинсон решила не комментировать происходящее. Джинни о чём-то тихо переговаривалась с Хлоей, когда вдруг поймала на себе встревоженный взгляд Гарри, после чего резко отвернулась к своей новоиспечённой подруге, и они снова зашептались.***
После обеда Гриффиндор отправился на Трансфигурацию. Джинни появилась в кабинете последней и, заметив, что Гарри сидит с Роном, а Гермиона с новенькой, фыркнула. Она подсела к сидящему без пары Невиллу. Минерва МакГонагалл появилась в классе незаметно и, завидев её, аудитория сразу же перестала болтать. — Седьмой курс, — начала профессор, — как вы могли уже предположить, самый сложный. На нём мы будем теоретически проходить новый раздел трансфигурации — анимагию. Тот, кто хочет заняться этим разделом вплотную, прошу записаться на дополнительные занятия прямо сейчас, — МакГонагалл взмахнула палочкой, и в воздухе появился пергамент, который она направила к первой парте первого ряда. — Сейчас мы будем заниматься трансфигурацией сложных многосоставных предметов, таких как арфа. В этот музыкальный инструмент мы будем превращать свитки. Если вы помните — это материал шестого курса, и я хочу, чтобы вы повторили его. Есть желающие написать на доске формулы и ступени превращения? Все как по команде опустили головы. Вверх взметнулась только рука Гермионы Грейнджер, но к доске вызвали Гарри Поттера. Совсем недавно он был Избранным и тем, кто победил Волдеморта, о нем писали магические газеты и брали у него интервью, а сейчас он стоит будто провинившийся двоечник у доски. — Что с тобой такое происходит? — тихо спросила Гермиона, повернувшись к Джинни, хотя прекрасно видела, как Гарри смотрит на неё с мольбой в глазах. Джинни усмехнулась и склонилась над пергаментом, ничего не ответив. Длинные рыжие волосы ниспадали прямо на парту и закрыли от Гермионы глаза подруги. Грейнджер отвернулась, пожав плечами, предварительно поймав на себе растерянный взгляд Невилла. К концу занятия замученный Гарри, которого МакГонагалл заставила работать над своим свитком перед всем классом, наконец-то вспомнил (не без помощи Гермионы) теорию шестого курса. За несколько минут до конца занятия замдиректора решила прочесть лекцию в целом о трансфигурации сложносоставных предметов. Как только прозвенел колокол, Джинни первая выбежала из кабинета. Гермиона, увидев это, быстро смахнула свои вещи в сумку и поспешила за подругой с целью выяснить, что же всё-таки с ней происходит. — Джинни? — староста поймала рыжую за локоть в одном из коридоров. Та резко обернулась. — Лучше ничего не спрашивай, Гермиона! — тон девушки был угрожающим. — Да что случилось? Почему ты так разговариваешь со мной? — недоумевала Грейнджер. — Ещё утром всё было хорошо. Опять Гарри? — И он, и ты, — со злостью ответила Джинни. — Зачем вы общаетесь с новенькой? — Почему нам нельзя с ней общаться? А ты зачем общаешься с Хлоей? — стала защищаться Гермиона. — Новенькая клеится к Гарри! — возмутилась Джинни. — И он, кажется, не против! — Брось, Джин, просто Кэролин хочет подружиться со своими одногруппниками. — Ага, только вот она не отлипает от Гарри. А он и не против. Я столько лет гонялась за ним, столько сил потратила, чтобы выглядеть хорошо, на такие изощрения шла, чтобы добыть денег на косметические средства и шмотки, которые не выглядят как снятые с тетушки Трейси! И вот теперь, когда я наконец красива по всем параметрам, и Гарри обратил на меня внимание, он за пару дней теряет ко мне интерес и меняет на… эту уродину! — Причём тут красота? — не поняла Гермиона. — Как причём? — опешила Джинни. — Ты ведь уже не маленькая, Гермиона, должна понимать, что парни глазами любят. Джинни сузила свои светло-карие глаза и победно ухмыльнулась, глядя на озадаченную Гермиону. Та, конечно, не считала себя красавицей и никогда по-настоящему не встречалась с молодыми людьми, чтобы с лету оспаривать мнение Уизли. У неё было намного меньше ухажёров, чем у Джинни, это точно. Хватило бы двух пальцев, чтобы пересчитать: с Виктором Крамом она всего-навсего танцевала на балу, а с Роном у них было несколько поцелуев: на опыт мало смахивает. Но она твёрдо могла сказать, что мужской пол привлекает не только красота, и была готова поспорить в этом с Джинни, возомнившей, что знает о мужчинах всё. Уизли задаётся сейчас не без оснований, подумала Грейнджер, на старших курсах рыжая стала весьма популярна у парней. Джинни злилась, что упускает Гарри, и Гермиона это понимала. — Красота не имеет большого значения, Джин. Любят не только за красоту, — ответила Гермиона, вспомнив родителей. Ее мать, Джин Грейнджер, конечно, недурна собой, но она была на все что уверена, что ее отец женился на ней, потому что мама была умна и интересна как собеседник. — Да ну? У тебя так много опыта, чтобы раскидываться такими заявлениями? — с сарказмом спросила Джинни. — Красота — вот, что важно. Сначала парни смотрят на девушку внешне, а потом уже, если она им понравится, стараются узнать её получше с другой стороны… Возразишь? Ты думаешь, для них важнее всего ум? Гермиона закусила губу. В чём-то Джинни была права, о чем свидетельствовала классическая английская литература, но она не могла себе позволить проиграть начавшийся спор. Это было не в ее правилах. — Ум — не на последнем месте, — настаивала на своем Грейнджер. — Бедная Гермиона, — Джинни сочувственно улыбнулась. — Ты должна изменить свою точку зрения, иначе останешься без пары. Парни не любят, когда девушка их умнее. Ведь Рон ушёл от тебя? На глаза Гермионы предательски навернулись слёзы. — Он… Это наше общее решение, — выдавила из себя Грейнджер. — Кого ты пытаешься обмануть? — Джинни зло усмехнулась. — Тебе нужно больше внимания уделять своей внешности и почаще прикидываться дурочкой. — Когда ты стала такой? — обиженно спросила Гермиона. — И почему общаешься со слизеринцами? — Кажется, они лучше понимают меня, — ответила Джинни. — Предлагаю пари. — Пари? — С твоей стороны — ум, с моей — красота. Проверим на практике? — Что? — не поняла Гермиона. — Выберем парней и проверим на них наши теории. Принимаешь? «Нет! — подумала Гермиона. — Что за бредовая идея?» Но гордость и уязвлённое самолюбие ответили за неё: — Хорошо. Вызов есть вызов — гриффиндорская всезнайка не боялась сложностей. — До вечера тогда, — кинула Джинни и быстро упорхнула в соседний коридор. Гермиона в растерянных чувствах повернула в направлении гостиной Гриффиндора.***
К вечеру уже многие знали о пари между Гермионой и Джинни. То, что Лаванда была на стороне Джинни, ещё больше подстегнуло Грейнджер выиграть его. Возле камина в гриффиндорской башне кроме самих спорщиц собрались ещё несколько студентов, рассевшись на диваны и пол. — Мне кажется, вы занимаетесь дурью, — сказал Рон, откупоривая парням бутылки со сливочным пивом, будто собираясь смотреть какое-то представление. — Раз так, Рон, может, решишь наш спор? — обернулась к нему Гермиона и блеснула глазами аля василиск. Рон поёжился. — Ну же, кто из нас прав? «Должно быть, это камин так отражается в её глазах», — успокоил себя Рон. Глядя на двух рассвирепевших девушек, он решил ответить, что обе правы. — Умный ход, братец, — забавлялась Джинни. — А ты, Гарри, что думаешь? — Я согласен с Роном, — для своей безопасности ответил гриффиндорец. Все дружно засмеялись. — Ещё бы, — усмехнулась Джинни. — Не лезьте на рожон, — предупредила Гермиона парней. — Знать бы, что вы на самом деле думаете! Но как она ни старалась гипнотизировать взглядом двух друзей, пытаясь прочесть их мысли, видела лишь глупые улыбки на их лицах. «Неплохо бы научиться легиллименции», — подумала Гермиона. — Итак, пять человек, — громко сказала Джинни. Они решили выбрать пятерых подопытных, чтобы разрешить свой спор. — Кроме присутствующих, — быстро сказал Дин. — А то мы не догадались, — съёрничала Джинни. Все присутствующие парни с облегчением выдохнули. Как хорошо, что участь лабораторных крыс их миновала! — Как насчёт младшекурсника, однокурсника, двоих преподавателей и… — Филча! — перебил Джинни Рон, и все присутствующие прыснули. Джинни и Гермиона скривились. — Это уже слишком, — фыркнула Джинни. — Это интересно! Филч станет самым верным показателем, ведь он ко всем относится одинаково — всех терпеть не может! — аргументировал Рон, и многие его поддержали. — Пусть будет Филч, — махнула рукой Гермиона. — Мне всё равно… — Один есть, — усмехнулся Рон. — Выбирай младшекурсника, — заявила Джинни Гермионе. — Только не с первого курса. Гермиона не обратила внимания на её замечание и, немного подумав, сказала: — Томас Булстроуд, брат Милисенты. — Ты спятила, Гермиона? — кажется, Рону было всех веселее, он уже опустошил полбутылки и с удовольствием комментировал происходящее. — Согласна, — подумала Джинни, — всего на два курса младше нас. — Всего на два? Всего?! — не унимался Уизли. — Да заткнись ты, Рон, — порекомендовала ему сестра. — Моя очередь. Однокурсник. Хм… Драко Малфой! На лице Джинни появилась злорадная ухмылка. Тут уже никто не остался равнодушным. Все дружно заулюлюкали. Гермиона знала, что это проигрышный вариант в её случае. Джинни сегодня сидела за столом Слизерина и, кажется, нашла общий язык с этим хорьком. Но она не могла не принять вызов и поэтому кивнула. — Самое интересное начнётся сейчас, — хлопнула в ладоши Лаванда. — Преподаватели! И они с Парвати на пару глупо захихикали. Гермионе даже захотелось бросить в них пустую бутылку из-под сливочного пива Рона. «Преподаватели, — подумала Гермиона. — До сих пор она думала о них как о бесполых существах. А ведь они были мужчинами и женщинами. — Кто из преподавателей ценит больше всего умственные способности?.. Пожалуй, большинство, это же преподаватели, а значит, проблем не должно возникнуть. Но больше всего, пожалуй…» — Профессор Люпин! — выпалила Гермиона. Джинни сузила глаза: — Снейп! Слабонервные тихо вскрикнули, а Рон чуть не свалился с края дивана. — С-снейп? — переспросила Гермиона, благополучно забывшая об этом преподавателе. Снейп ведь мужчина? Мерлин, похоже, да. Это было для нее открытием. — Как ты себе это представляешь? — Разве он не преподаватель? Или ты сдаёшься? — позлорадствовала Джинни над растерянностью Гермионы. — Нет, конечно! — с жаром воскликнула та. — Ну, тогда по рукам. И девушки пожали друг другу руки. — Неделя на каждого, — предложила Джинни. — Все собравшиеся — свидетели и судьи! И, кроме того… Джинни с подозрением оглядела сокурсников. И все поняли этот взгляд. Гермиона составила список и наложила на него, как и на пятом курсе, заклятие «ябеда». — Среди нас нет Эджкомб, — как-то вяло запротестовала Лаванда, но её никто не стал слушать. Пари вступило в силу.