Боец

Целая неделя прошла как на автомате. Я старалась реже проводить время с Алексом, чувство вины разъедало меня изнутри, когда мы сидели в кафе, пили кофе, или просто разговаривали по телефону. В пятницу вечером я собрала все грязные вещи, и спустилась в прачечную на первом этаже. Моя стиральная машина накрылась медным тазом две недели назад, я уже несколько раз звонила сантехнику, но пока на горизонте его видно не было. На мне была футболка Алекса, домашние зеленые клетчатые шорты, волосы собраны в небрежный пучок. Ну, мой домашний стиль ничем не убьешь. Главное, комфортно. Я уже загружала машинку, когда мужской грубоватый и тягучий голос окликнул меня. Только не сейчас. Я медленно повернулась. Холодные голубые глаза изучающе осмотрели мой наряд и устремились к моим глазам. – Привет, Золушка. – Произнес он ровно. – Я практически перерыл весь Нью-Йорк в поисках тебя, а нашел в общественной прачечной. Кажется, судьба решила меня с ума свести. – Что ты здесь делаешь? – Вечер постирушек. У меня квартира в квартале отсюда. Класс. Этого мне еще не хватало. Я отвернулась, закинула в машинку последнюю рубашку, насыпала порошка и запустила ее. С тяжелым рокотом, она начала крутить барабан. Горячее дыхание обожгло мой затылок. Дон стоял позади меня, его руки упали на мои плечи. – Почему ты сбежала? – Прошептал он мне в затылок. Ой, ой. Я развернулась, сжала его футболку на груди и притянула к себе. Секундное помутнение Дона прошло в мгновение ока, и он уже усадил меня на стиральную машинку, жадно целуя. Его руки обвились вокруг моей талии, притягивая ближе к себе. Я сцепила ноги за его спиной, теперь он находился между моих ног. Замечательно. Хотя я от этого получала полный кайф. Мы резко отстранились друг от друга, когда что-то мокрое и холодное шлепнулось о наши тела. Я опустила взгляд на колени, где лежала мокрая тряпка. – Как вам не стыдно? Устроили разврат в общественном месте. – Какая-то старушка подошла ко мне и сдернула свою вещь с моих колен. На ее лице я видела чистое отвращение. Когда она ушла, Дон снова приблизился ко мне. – Может, мы с тобой встретимся завтра? – Он опустил руки на мои бедра. Я все еще сидела на стиральной машинке, внутри меня словно были американские горки, которые я не хочу останавливать. – Я работаю завтра. – Знаешь, я заходил в понедельник в офис New York Times, и мне сказали, что ты не работаешь у них. Так что, я бы хотел узнать, в чем вообще дело? – Я работаю в New York Times, просто не пишу в спортивной колонке. – Значит, секретарша соврала мне? – Она не соврала. Я пишу об искусстве. Журналист, возглавляющий спортивную колонку, заболел, и мой начальник попросил меня, что бы я слетала в Лос-Анжелес, написать о тебе статью. Все просто. А Стейси – секретарша, просто пыталась меня прикрыть. – От чего? От меня? Почему ты тогда ушла? – Дон, все, что произошло прошлым воскресеньем – ошибка. Я не должна была соглашаться на ужин с тобой, потому что у меня есть парень. И то, что я поступила так с ним, просто разрывает меня изнутри. Карутес минуту молча смотрел на меня, затем развернулся и ушел в другую часть прачечной. После этого признания с меня не свалился камень, который тяготил мою душу. Он все еще на месте и мешает мне спокойно жить. Теперь мне было плохо оттого, что я изменила Алексу, и что обидела Дона. Ну что за жизнь, а?