***
Они оба сотню раз представляли этот момент, но сейчас вели себя вовсе не так, как предполагали. - Ух ты, - улыбнулся Ник, рассеянно и счастливо, почти не соображая, что говорит, - а он даже не особо страшный. Дженни сморгнула слёзы радости, посмотрела на мужа, который обнимал её левой рукой, пристроившись рядышком на больничной койке, прыснула и ткнула в Ника локтем. Профессор тоже засмеялся, правой рукой продолжал боязливо придерживать завёрнутое в пелёнку создание, зевающее и глядящее на родителей непонимающими голубыми глазищами. Осмелев, Ник дотронулся до мягкой щеки сына и прошептал: - Он великолепен. – Вновь посмотрел на жену – ласково, любяще, благодарно. – Отличная работа. - Спасибо, - иронично и неимоверно тепло отозвалась Дженни. – Ты тоже внёс свою лепту, не прибедняйся. Они поцеловались, легонько и нежно. - Насчёт имени, - Дженни прикусила губу. Супруги обсудили множество вариантов, не остановившись ни на одном. Пиарщица собиралась озвучить новое предложение. – Может быть, Клод? - Клод? – В глазах Ника мелькнуло удивление, затем неуверенность. – В смысле, Клод – от имени… - Да, от имени Клаудия. - Почему?.. - Насколько Ник помнил, упоминания о Клаудии не вызывали у Дженни тёплых эмоций. Молодая мать пожала плечами, погладила беспокойно зашевелившегося малыша. - Потому что она когда-то была. Потому что она – это в каком-то смысле я. И мне не хочется, чтоб она пропала бесследно. – Дженни плавно покачала головой. – Знаю, звучит странно. - Очень, - согласился Ник, - с учётом того, что раньше имя Клаудии действовало на тебя как красная тряпка на быка. - Раньше. Не теперь. - Что изменилось? - Скажем так, я стала увереннее в себе. Она была рада, что Ник не попросил разъяснений. Но при необходимости Дженни объяснила бы чётко и кратко: теперь она точно знала, что Ник не променяет её на Клаудию, даже если появится возможность. Беременность придала Дженни уверенности не только в себе, но и в чувствах мужа. А вместе с этим появилось сочувствие к Клаудии, даже что-то вроде ощущения вины. Однако разве это разумно? Ведь, по сути, они – один человек, просто биографии разные. Так есть ли смысл терзаться? - Ты точно этого хочешь? – вкрадчиво и очень серьёзно спросил Ник. Дженни кивнула. - Да. – И улыбнулась.***
Как положено, вереницей потянулись родные и друзья, которые хотели поздравить Ника и Дженни, разделись с ними радость и, конечно, взглянуть на малыша. Даже Хелен изъявила намерение, впрочем, это скорее было издевательской угрозой, чтоб позлить Стивена. Харт предсказуемо пригрозил в ответ: он лучше пристрелит Хелен, чем позволит ей испортить Нику и Дженни такой день. - Паршивый ты всё-таки муж, - вздохнула рыжая. - Бывший муж, - автоматически поправил Стивен. А против визита Сары, разумеется, никто не возражал. - Такой чудесный малыш! – искренне восхитилась египтолог. Она даже состроила Клоду несколько забавных рожиц, хоть и понимала, что он слишком мал, чтобы это воспринять. – Ты сама-то в порядке, Дженни? - Более чем. Ник, по-моему, переживал сильнее меня. Медсёстры говорят, что сроду не видели такого нервного папашу, а им многих будущих отцов довелось наблюдать. - Я не нервный, я заботливый. - Как скажешь, милый. Вскоре Сара попрощалась с Каттерами, пообещав непременно зайти завтра. Сейчас пора было ехать на работу. На пороге палаты Тэйлор столкнулась с Беккером, едва успевшим открыть дверь. По инерции Сара врезалась в капитана, уткнувшись ладонями в его грудь. Сразу же отпрянула, да и Беккер сделал резкий шаг назад. Физический контакт продлился лишь секунду, но этого хватило, чтоб вызвать воспоминания о других прикосновениях, куда более долгих, дразнящий и жадных… Двое быстро поздоровались, после чего египтолог шмыгнула наружу, а военный зашёл внутрь, улыбаясь – поначалу несколько рассеянно – счастливым друзьям.***
Когда Дерек только приступил к расследованию, мерцала надежда найти убийцу, проверив тех, у кого был на Джонсон зуб. Однако Харт очень скоро понял: если проверять всех, кто ненавидел Кристин, он не то что в отпуск – на пенсию вовремя не уйдёт. А сейчас его отстранили, без толкового объяснения. Передали дело Уилсону. Уилсон неплохой специалист, но пока недостаточно опытный, хватка слабовата. Даже возвращённый отпуск не радовал, посему Дерек хмуро отказался от заслуженного отдыха, предпочтя взять новое дело. Официально передача состоится лишь завтра, посему напоследок Дерек заглянул в ЦИА. У него возникла парочка вопросов к ТО-4, а ещё хотелось снова испить чудо-кофе. Люси впрямь мастерски варила напиток, Дерек впервые в жизни пожалел, что у него нет секретарши, которую можно было бы уволить и переманить на её место Эртс. - Как тебя занесло на секретарскую работу? – поинтересовался Дерек, получив чашку вожделенного кофе от настороженной Люси. Подобное внимание лишь насторожило девушку сильнее. - Странный вопрос. Почти всех рано или поздно заносит на какую-нибудь работу. Почему бы и не на секретарскую? - Не спорю, но ты, кажется, слишком умна для секретарши. Люси едва взад себя не грохнулась. - Я?! С чего Вы взяли?.. - Дура вряд ли сумеет закончить три курса медицинского университета с отличием. Правда, вряд ли умная бросит учёбу без видимых причин. - Вы читали моё личное дело? - Оно удачно попалось под руку. Признаюсь, мне было любопытно, не соврала ли ты насчёт однополого брака. - Могли бы просто спросить, я бы даже фото со свадьбы показала. - А расстались вы почему? - Это имеет хоть какое-то отношение к расследованию, которое Вы, кстати, с завтрашнего дня уже не ведёте? - Ни малейшего. Говорю же, мне любопытно, только и всего. Ты не обязана отвечать. Ага, попробуй не ответь столь опытному допросчику. - Мы с Моникой изначально не подходили друг другу. - Не сошлись характерами? – подтрунил Дерек. - Ориентациями. Я не лесбиянка, она тоже. – Увидев удивление Харта, Люси, в которой перепуг смешался с природной говорливостью, энергично-иронично объяснила: - Я родилась в деревне, нравы там консервативные. Родственники заладили, и по телефону, и при личных встречах: «Пора замуж, пора замуж, в твоём возрасте надо вовсю устраивать личную жизнь, а у тебя одни глупости на уме!» Меня капитально допекли. Однажды я с подругой поехала отдохнуть в Амстердам, причём у Моники была примерно такая же ситуация с роднёй. В Нидерландах однополые пары женят без всякой волокиты. И мы как-то спонтанно решили, что получится очень забавно, если поженимся, а потом предъявим друг друга нашим семьям. - И какой результат? - Великолепный. Мои родственники уже пять лет со мной не разговаривают. Если раньше в глазах Дерека читался насмешливый интерес, то теперь появилось нечто сродни солидарности. - Эртс, ты начинаешь мне нравиться.***
У Беккера был выходной, и после визита к Каттерам военный позволил себе зайти в бар, выпить немного пива, затем медленно прогуляться. Капитан знал, что сегодня не только он, но и многие его друзья из ЦИА всерьёз задумываются о своей жизни, переосмысливают что-то. Джесс наверняка нервничает, потому как ожидает, что Хилари снова заведёт разговоры о ребёнке, а если не заведёт, то невольно даст почувствовать, что по-прежнему хочет стать отцом, причём не в отдалённой перспективе, а чем скорее, тем лучше. На самом деле, девушка из-за этой темы волновалась сильнее мужа. Да, он хотел ребёнка, но не по принципу «Плевать на всё остальное». А в последние недели вовсе был рад, что у них с Джесс нет детей. Ему требовалось время и возможность побыть наедине со своими мыслями. Он до вечера слонялся по лондонским улицам, но этот витиеватый маршрут был ничем в сравнении с метаниями в голове, сердце и душе военного.***
- Твои родители действительно такие консерваторы? Мы как-никак живём в двадцать первом веке, в прогрессивной стране. - Моё второе имя – Гризельда*. Теперь понимаешь масштаб бедствия? [*Гризельдой зовут литературную героиню, известную беспрецедентной покорностью своему мужу, смирением, послушанием – прим. авт.] Дерек знал про второе имя Люси, оно указывалось в документах. И всё-таки услышать из её уст было гораздо смешнее, чем прочитать. Харт ограничился дипломатичной улыбкой. - Кстати, спасибо, что подвозишь до дома. - Не за что, Гризельда. - Эй! - Что? По-моему, тебе очень подходит. Может, стоит постоянно тебя так называть? «До чего же вредный!» - Наверное, в школе тебя били. Хотя бы пытались. - Обижаешь. Побить меня порывались ещё в детском саду, причём воспитатели. А когда мне было пять лет, отец побрил меня налысо. Официальной причиной была вспышка детского педикулёза в районе, но я подозреваю, что на самом деле папа пытался найти под волосами родимое пятно в форме трех шестёрок. - Не удивлюсь, если нашёл.***
Китти рисовала, сидя за специальным столиком. Она пыхтела, старательно выводя круги и волнистые линии, улыбалась, когда результат ей нравился. Сара тоже улыбалась, глядя на свою девочку. Учёная собиралась посмотреть телевизор, но быстро отказалась от затеи. Не удалось найти ни подходящих для Китти детских передач, ни хороших фильмов, которые были бы интересны Саре. Слезливо-сопливых мелодрам экс-Пейдж не жаждала, триллеры и ужастики её никогда не привлекали, а новости были ещё хуже ужастиков. Где-то в мире что-то взорвалось и погибли люди, где-то нацисты вышли на демонстрации, где-то беженцев массово уничтожали свои же соотечественники, где-то затонул очередной танкер с нефтью. Египтолог выключила телевизор и теперь с удовольствием наблюдала за дочерью. Не хотелось вмешиваться в творческий процесс, ведь даже маленькому ребёнку нужно, чтоб уважали его личное занятие. Но когда Китти оторвалась от картины и улыбнулась маме, Сара всё-таки спросила: - Можно мне порисовать с тобой? Китти радостно кивнула и протянула ей один из карандашей. - А что мы рисуем? – Сара пригляделась к набору зигзагов и загогулин. - Бабочек, - проворковала Китти. - Какая я глупая, сразу не догадалась. Девочка очень серьёзно посмотрела на маму и сказала: - Ты не глупая. Египтолог рассмеялась и поцеловала дочку в висок. - Спасибо, милая. Можно я нарисую бабочку в этом углу? - Угу. Однако только Сара начала приобщаться к изобразительному искусству, как застрекотал дверной звонок. Учёная глянула на часы – половина девятого. Она посмотрела в глазок и на несколько секунд засомневалась, стоит ли открывать дверь, за которой стоит Беккер. Сердце забилось отчаянно, и Сара почувствовала, что щёки начали пылать. Сначала захотелось спрятаться куда-нибудь, взять передышку, прийти в себя. Потом она поняла, что это и глупо, и трудновыполнимо, и надо хотя бы узнать, зачем пришёл капитан. Хотя Сара и так догадывалась. И окончательно убедилась в своих опасениях… в своих надеждах, когда между ней и Беккером исчезла преграда. Не было долгих испытующих взглядов, томных вздохов или сдавленного шёпота. Едва дверь отворилась, военный перешагнул порог и обнял Тэйлор. Сара знала, что Беккера надо оттолкнуть, образумить, выгнать. Но она не смогла. Сама прижалась к военному, обняла поверх плеч и прикрыла глаза, позволив себе ненадолго забыть обо всём, что было неправильно.***
- Ты совсем не скучаешь по мне? – В словах Хелен не было жалобных ноток, однако также не было сарказма или небрежности, и Стивен удивился. Почему она вообще задала этот вопрос? Заработавшись, они одновременно покинули здание и направлялись к парковке. Может, Хелен вспомнила, как раньше она и Стивен, ещё женатые, шли этим же маршрутом, когда один приезжал встречать другого. Или из-за появления Клода Каттера вспомнила, как сама подумывала о ребёнке. Беда в том, что и у Стивена сегодня было примерно такое же задумчиво-переоценочное настроение. К вечеру вконец расхотелось спорить и язвить. - Я скучаю по Кэт, - ответил Харт к собственному удивлению. – Иногда. А ещё он скучал по ощущению семейности и надёжности, по осознанию, что есть вторая половинка, которая поддержит в любой беде. По вечерам, когда дома ждали. По ночам, когда, просыпаясь, он слушал глубокое, ровное дыхание жены или сквозь сон чувствовал, что она приникает к нему и осторожно обнимает… Отставить сентиментальности! Вспомни лучше про отсек с хищниками, про выстрел в Ника, про… - Уверен, твой Джамал не даёт тебе заскучать, - холодно добавил Стивен. Хелен осклабилась. Раньше она использовала любой повод, чтоб подразнить бывшего мужа наличием у неё знойного арабского приятеля, однако это на Стивена не особенно действовало. Да и не хотелось вновь затевать уже надоевшую игру. - Джалиль. И скорее это я не даю ему заскучать. Джалилю нравится моя компания, нравятся наши беседы, в том числе возможность обсудить новые проекты и разработки. - Ага, научный интерес у него просто-таки на лице написан, когда он смотрит на тебя, - хмыкнул Харт, не успев прикусить язык. Хелен великодушно сделала вид, будто не заметила недовольства, напоминающего ревность. - Джалилю интересно общаться со мной, а мне с ним. Мы развеиваем предубеждения друг в друге, что занятно. Но мы просто друзья. По крайней мере, дальше совместных ужинов не продвигались и вряд ли продвинемся. – «Хотя иногда мы оба, кажется, были бы не против, да сейчас об этом лучше благоразумно молчать». Харт не удержался и бросил на бывшую жену удивлённо-недоверчивый взор. Хелен хихикнула. - Стивен, у Джалиля три жены и восемнадцать официальных наложниц, он и так затра… в смысле, залюблен дальше некуда.***
Они втроём рисовали бабочек, потом дорогу с машинами и замок принцессы. Китти начала зевать, и Сара отнесла её в комнату, где уложила спать. Когда экс-Пейдж вернулась в гостиную, Беккер сидел на диване. Сара устроилась рядом. Это было уже серьёзно. Серьёзнее, чем одна «ночь неосторожности» в Индии, потому что сюда Беккер пришёл после долгих раздумий и принятого решения, Тэйлор тоже всё взвесила. Она не хотела быть любовницей женатого человека, да и сам человек не хотел такого унижения ни для неё, ни для жены, ни для себя. - Что мы будем делать? – негромко спросила Сара, пристально всматриваясь в лицо капитана. Он ответил вымученным, но твёрдым взглядом. И произнёс: - Есть лишь один выход.***
Тем же вечером, только позже, Беккер убедился, что женская интуиция это не миф. Джесс не встретила его у двери. В квартире было очень тихо, и если б не свет из спальни, военный решил бы, что жены нет дома. Но свет был, значит, была и она. Капитан прошёл в комнату. - Привет. - Привет, - отозвалась Джесс, сидевшая на кровати. Экс-Паркер не повернулась к мужу, продолжая сверлить взглядом картину на стене – жизнерадостный пейзаж с цветами и птичками. Внезапно Беккер осознал, что не представляет, с чего начать. Как безболезненно сказать жене, что хочешь развестись? Дьявол, никак! - Джесс… - Это из-за детей? – Она по-прежнему не смотрела на него, но взгляд стал жёстким. – Из-за того, что она захочет родить тебе ребёнка, не откладывая? Капитан обомлел. Лести в словах Джесс было мало, однако она имела право злиться. Но как, чёрт возьми, она догадалась? И догадалась ли? Может, у неё на уме что-то другое, точнее, кто-то другая? - О чём ты? Джесс повернулась к нему. В синих глазах стояли слёзы, и всё-таки выражение лица было боевым. И разочарованным. - Я не самая умная девушка в мире, это точно, но не полная дура. Не унижай меня ещё больше, Хилари. Он вздохнул, не понимая, что чувствует в данный момент – вину, боль или облегчение. Наверное, всё разом. Капитан подошёл к постели и опустился на корточки перед Джесс. - Прости. – Он взял её за руки. Девушка выдернула свои ладони из его ладоней и кинула на капитана обозлённый взгляд. - Ты не ответил на мой вопрос. Это из-за детей? Почему все привязываются к нему с детским вопросом?! Мания какая-то, причём не у него, а у окружающих! - Нет. Похоже, она ожидала иного ответа, и, наверное, тому ответу обрадовалась бы, ведь тогда можно было б… поторговаться, что ли. - Нет, - повторил Беккер. – Наличие или отсутствие детей тут ни при чём. - Хотелось провалиться по землю от стыда и вины. - Давно ты знала?.. - Узнала минуту назад. А подозревала пару недель, да не хватало смелости спросить прямо. – Она ненадолго прикрыла глаза и сжала губы. – Тебе нужен развод? - Прости, Джесс… - Хилари, твою мать, не мямли и не извиняйся! – сорвалась координатор. Её голос сделался столь резким, что военный едва не отшатнулся от неожиданности. – Просто ответь на вопрос! Да или нет?! - Да. Лицо Джесс стало каменным. - Уходи. - Джесс… - Уходи! Насколько легче было бы им обоим, начни Джесс осыпать Беккера ударами, проклинать, колотить кулаками по груди. Он чувствовал себя такой сволочью, что и глаза бы себе позволил выцарапать. Но Джесс вопила, чтоб он ушёл. Хоть в этом он может поступить так, как она хочет. В конце концов, Джесс не уточняла, откуда именно Хилари должен уйти, и капитан ограничился уходом из комнаты. На ночь он обоснуется в гостиной, не стоит сейчас оставлять Джессику одну. Что бы та ни сказала сгоряча, она была умной девушкой и вряд ли наделала бы глупостей, однако военный не собирался рисковать. Разумеется, уснуть в эту ночь не удалось, капитан и не пытался. Лежал на софе, надеясь, что голова не взорвётся от обилия мыслей. Он слышал, как Джесс в спальне сдавленно плачет.