Темнота, в которой ничего нельзя было разглядеть. Беспросветное место, потаённый угол самых страшных кошмаров. В бездне ужаса, разрывая сгустившуюся пелену, показалась приближающаяся фигура, что вдали сияла ярче солнца.
Мрак, под навесом неизведанного, отступал, сгорая и поднимаясь ввысь, словно пепел. Лёгкое дуновение ветерка стало ощутимо и коснулось щеки.
Когда зрение стало воспринимать чёткие контуры, перед Дэнни стоял маленький темноволосый мальчик, державший в руках праздничный торт с воткнутыми туда пятью свечками. Улыбаясь милой детской улыбкой, малыш смотрел на отца большими голубыми очами, не таящими в своей глубине никакого зла.
Приятный огонёк плавно шевелился, освещая небольшое пространство между сыном и отцом. Ребёнок был неподвижен ещё пару секунд, после чего задул поочерёдно свечки, окуная родственные души обратно во мрак.
Дэнни слабо дёрнул пальцами. Капли дождя лупили по костюму и стекали неспешной струйкой на сырую дорогу. Атмосферные осадки продолжали «очищать» его покалеченное тело. Охлаждая боль, что давно въелась в мозг, они помогали юноше перенести страдания.
Крупные водные кристаллики попадали на лицо, но не могли стереть воспоминания.
Очередной кашель и брызнувшая на землю кровь делали ещё больнее Энди.
Разве кто-то из людей мог помочь Дэнни?
Фентон-старший был настолько плох, что ещё одного путешествия на суперскорости просто не выдержит. Тоже самое можно сказать и про полёты. На глазах подростка погибал его отец. Уже не первый раз. Энди прижимал к груди родителя и тихо плакал. По щекам стекали тёплые слёзы и смешивались с остальным потоком осадков.
Экраны телефонов, теперь уже поднятые в воздух, не переставали светить. Те, у кого не было мобильника, просто стояли рядом со всеми, опустив головы. Такер, разбросав по столу и на полу оставшиеся бумаги, отвернулся от экрана и ушёл глубоко в себя.
Не хотел дышать, думать о том, что лучшего друга может вновь не стать. Совсем недавно едва вернулся с того Света, и снова на смертном одре. Прогнав подчинённых, Такер остался в главном центре один.
Апатично смотрел на пульсирующие картинки на мониторах, но не желал поднимать глаза на самый главный, где показывали его племянника, державшего на руках отца.
Фоули схватил одним движением руки попавшуюся в обзор кружку и швырнул её об стену. Звон разлетевшихся в разные стороны осколков на время оглушил мэра Парка Мира. Не успевший остыть кофе стекал по стенке на отполированную чистотой напольную плитку, но это Такера как-то не сильно заботило.
Темнокожий юноша дрожащей рукой стащил с потного носа очки и положил те на стол. Схватившись за голову, парень в истерическом приступе ударил кулаком по этой же плотной гранитовой поверхности.
Не ощущал боль, пронзившую его нервы, только горе и печаль, рвущие душу. На другом конце города родные и любимые Дэнни люди разделяли чувства хорошего друга семьи.
Саманта не чувствовала ничего. Просто смотрела стеклянными глазами на треснувший экран. Повреждение продолжало распространяться, затрагивая самые отдалённые участки. Было невыносимое желание ударить уже обеими кулаками по экрану, но от этого ни технике, ни жене лучше не будет.
Повалит на пол, окончательно сломает, а там непонятно что станет делать без единственного функционирующего в этом доме сигнала. Телефон не отвечал, настырная и сильно упёртая голограмма мужа не выпускала на улицу. Дом молодой семьи Фентон был под надёжной защитой.
Нельзя посторонним войти, так и, собственно, выйти. Ковёр был сыр от слёз, что продолжали течь по неуспевающей высыхать коже. Тихое всхлипывание разносилось по всему дому. И никто не мог подхватить её рыдания.
Одна-одинёшенька миссис Фентон сидела на полу и упивалась горем, которое подкидывало новыми каплями грусть. Нечего было говорить и о родителях Дэнни, что не отпускали руки друг друга и с теми же лицами смотрели за прямым эфиром.
Джессмин коснулась картины, висящей позади её рабочего стола. Искусство, да не совсем. Фотография Дэнни-Призрака, которая была упрятана в рамку и так долго радовала сестру юноши. Теперь она лишь была сердцевиной печали.
Девушка сжала кулак и опустила руку. Этот героический образ, выставленная вверх рука, развевающийся на спине белый плащ теперь нельзя было сравнить с тем, что показывали по телевизору. Серые волосы, упрятанная среди них чёрная прядь, мертвецки-бледная кожа, и никакого светлого ореола, окружавшего до этого тело юноши.
Ослабленный, лишённый способностей, и почти мёртвый. Джесс ещё раз бросила взгляд на фотографию и, схватившись за плечики, подошла к окну. Невозможность быть рядом с братом убивала всё живое в ней.
Девушка взяла в ладошки стоящую на подоконнике небольшую оранжевую свечку, всмотрелась на долю секунды в красивые исписанные на воске узоры, напоминающие картину Винсента Ван Гога «Звёздная ночь», и достала из стола спички. Фитилёк загорелся, осветив небольшое расстояние до окна.
Джесс приложила к тёплому огонёчку ладонь, как бы защищая тот от внезапного порыва ветра, которого попросту не могло быть в закрытом помещении. Только дыхание девушки и более ничего. Красно-оранжевое пламя дрогнуло. Джесс подняла глаза на своё слабо видимое отражение.
— Дэнни.. Ты нужен нам..
По навесному телевизору говорила корреспондент, судорожно перескакивая с одного слова на другое. Её не волновало то, что тушь высохла на щеках, главное, донести информацию. Джесс сделала громче.
— … главы государств подписали петицию о разрешении закона.. Через несколько минут от нас больше ничего будет зависеть.. — с дрожью в голосе сказала в микрофон девушка. Мужская рука показалась в эфире и протянула той листок. Корреспондент вытерла новую порцию слёз и ухватилась за кончик бумаги. Прочитав написанное на стороне, невидимой телезрителям, она вскинула от удивления брови. Радостный прилив вдохновения охватил её голосовые связки. Девушка теперь оживлённей затараторила в телекамеру, — Прямо сейчас со всего мира идут телефонные звонки, которые разрывают оборудование нашей студии, огромное количество трансляций поступают к нам, весь YouTube переполнен контентом, связанным с поддержкой в пользу Дэнни-Призрака и протестом о принятии закона о регистрации! Много видеозаписей можно увидеть не только на популярном видеохостинге, — позади неё стали мелькать данные, — но и на всех известных сайтах. Они повсюду. Миллионы людей, поднявшие зажжённые, словно свет факела, телефоны, не отступают от своего. Мало осветить весь мир — нужно ещё и подарить ему символ надежды. Что Дэнни-Призрак и сделал. Он спасал нас каждый день, был опорой для каждого, лучиком света и нескончаемой отваги, добрым самаритянином, который не думал о себе ни на минуту, заботился о других. Каждый человек во всех странах планеты повторяет его имя, немыслимое количество видео-файлов льётся нескончаемым потоком во все известные цифровые носители информации. Более трёх тысяч голосов, которых становится всё больше. И все они готовы встать на защиту Дэнни-Призрака.
Джесс, Сэм, родители Фентона, Такер одномоментно посмотрели на экраны. Там выплывало одно окошко за другим видеозаписей, в которых люди разной национальности говорили свои слова в поддержку героя Парка Мира и даже неизвестного маленького защитника, который сражался с Синистером.
«Дэнни-Призрак, я следила за каждым твоим подвигом, читала сводки и газеты, ты был для моей семьи надеждой и вдохновением, вселял в наши сердца и в сердца многих людей веру в добро, в справедливость. Ты изменил мою жизнь к лучшему».
«Дэнни-Призрак, весь мир с тобой, что бы ни случилось».
«Не покидай нас. Мы молимся за тебя».
«До того как он появился, по улицам города вообще ходить было невозможно, но после появления Дэнни-Призрака у нас появилась надежда. И я нескончаемо счастлива, что он все эти многие годы не переставал защищать нас от зла. В общем, я хочу, чтобы он знал, что вокруг полно людей, которые поддерживают его. И я одна из них».
«Быть героем — не значит быть способным спасти каждого из горящего здания, либо же вытащить из-под завалов. Герой — это тот, кто даёт людям надежду на будущее, на завтрашний день».
«Чтобы ни говорили, но я не верю в то, что тот мальчик, вставший на сторону Дэнни-Призрака, был изначально плохим. С чего бы ему потом переметаться к герою и сражаться с ним бок о бок, а тем более спасать нас? Этот мальчик ни в чём не виноват. Он такой же герой, как и Дэнни-Призрак. И заслуживает прощения».
«Дэнни-Призрак — символ чести, высокой морали и альтруизма. Если ты слышишь это, Дэнни-Призрак, спасибо тебе за всё».
«Я хочу быть героем для своих детей, и хочу быть героем, который дарит веру в себя. В то, что мы рождены для великих свершений. Спасибо тебе за то, что ты есть. Если бы не ты, я не мог бы поверить в то, что герои могут существовать и на самом деле существуют».
«Дэнни-Призрак, я хотел бы поблагодарить тебя и твоего соратника за то, что вы сделали и делаете для людей».
«Он потрясающий, его способности невероятны, тут без вопросов. Но это не совсем то, что вдохновляет меня. Главное, это сила его воли».
«Когда я смотрю на Дэнни-Призрака и на того мальчика, у меня появляется вера в то, что когда-нибудь я смогу стать великим и помогать другим так же, как и они».
«Он всегда рядом с нами, защищает нас, творит добрые дела. Таким и должен быть герой. Тем, кто сражается во благо других. У всех есть любимый герой. Так вот, мой любимый герой — это Дэнни-Призрак. Спасибо, что являешься тем, на кого я могу рассчитывать и на кого могу равняться. Мы любим тебя и всегда будем с тобой».
Саманта более не слушала. Приложив ко рту ладошку, она, с дрожанием грудной клетки, продолжила плакать. Что дальше противники VRA говорили, её это уже не волновало. Ей отвратительна была мысль, что сын и муж находятся там. А она здесь. Заточенная в огромном доме.
***
Энди шептал имя отца, повторяя одно и тоже вместе со всеми. Дождь не прекращался. Сквозь бьющую стихию невозможно было ничего услышать, но позволено заметить, как губы большинства шевелились. Как их глаза, наполненные чаянием, устремлены в небо, либо же на самого героя.
«Светлячки» не угасали, продолжая мерцать.
«Любой может стать отцом. Но только особенный становится папой..»
Дэнни с трудом приподнял веки. Посмотрев на склонившегося к нему Энди, он кое-как натянул уголок губы.
Ребёнок, которым он гордился. Малыш, что вырос и больше не нуждался в его гиперопеке. Подросток, который мог выбирать, кем ему быть и что делать. Сын, что стал героем. Учитель стал учеником, а ученик — учителем.
Рука в белой перчатке дотронулась до пальцев, облачённых в такую же, но чёрного цвета. С усилием Дэнни сжал его руку в своей слабой ладони.
