Рассекая вечность

― Что это за место? ― Лабиринты Мемории. ― Лабиринты памяти? Странное название. ― Каждый судит по-своему.       Вампир застыл, задумавшись, дерево спокойно ожидало. ― Почему я здесь? ― А почему тебе не быть здесь? ― Но я ведь умер! ― И что? ― дерево улыбнулось, ― Как это тебе мешает? ― Но... Как такое возможно? ― Это неправильный вопрос, ― ветви тихо закачались. ― А какой правильный? ― Зачем, ― милостиво сообщил странный собеседник. ― И зачем же? ― поражаясь той неохотности, с которой просыпались эмоции, задал очередной вопрос вампир. ― На этот вопрос можешь ответить только ты сам, и только ответив, сможешь найти выход. ― Куда выход? ― В мир материи или духов, хотя... ― дерево задумалось, ― кто знает, может ты сумеешь найти другие пути. ― Я... могу вернуться к живым? ― А что есть жизнь?       Вампир молчал, пару дней назад этот вопрос не заставил бы его долго думать, но теперь... Он запутался. Он сразился с оборотнями и предателями и проиграл, его убили. Он абсолютно четко помнил, как разрушалось его тело и гасло сознание. Но вместо тишины забвения он оказался тут. Живой? ― Я никогда не слышал ни о чем подобном. ― Сюда приходят немногие, и лишь единицы находят выход, но и из них никто не пожелал возвращаться к материи. ― Значит это невозможно? ― Тропа есть, но никто ее еще не осилил. ― Почему я? ― Спроси тех, кто тебя выбрал, если сумеешь найти. ― Так это не вы? ― Я лишь Помнящий, мы наблюдаем, но не вмешиваемся. ― Кто тогда? ― У них много имен, но ты знаешь их как Картас.

***

      Шелест волн о камни сливался с негромкой музыкой, сидя в саду, девушка неспешно перебирала струны похожего на гитару инструмента, взгляд ее устремлен был в небо. Позолоченные солнцем облака степенно ползли по темнеющему небосклону, выстраиваясь в причудливые фигуры. Но и небесные замки, и силуэты нереальных существ, и гонки чаек над гладью океана ― все это оставалось незамеченным, мысли ее были сейчас далеко.       Некоторое время назад Кризаллиласу удалось обнаружить в памяти отрывки воспоминаний, связанные с этим миром. Если бы не фрагмент "Золотого" она бы едва ли когда-нибудь связала эти события с тем, что видела сейчас. Слишком велик был разрыв.       События в памяти оказались неполными: у них было начало, осколки в середине и ледяная пустота в конце, с четким осознание потери чего-то важного, практически незаменимого. И это беспокоило.       Беспокойство тем более усиливалось, что где-то в этой пустоте она потеряла, хотя скорее отдала, одно из бывших у нее тогда Золотых перьев. И что еще более странно: по заверению Далта перо было все еще активным и живым. Но чтобы сохранять его активным необходимо владеть сердцем феникса и быть близким перу по духу. Как показывала практика, второе условие выполнялось куда реже первого ― у Золотого был весьма специфичный набор духовных качеств, и сохранять их столь долгое время было практически нереально, при каждой активации приходилось буквально убеждать оружие, что его применение сейчас оправдано. И как только что-то в носителе переставало устраивать перо оно тут же засыпало, требуя переактивации с помощью сердца. Многие называли его за это самым капризным из одухотворенных артефактов, и лишь единицы понимали сколько жизней спасала эта его принципиальность. В любом случае огромная мощь оружия оставалась неоспоримой и желанной для многих.       Ей самой довольно большое количество перьев досталось по наследству и в последствии их число увеличилось более чем в два раза, таким образом к концу Третьей Вегийской войны у нее было три четверти доспеха и пара десятков орудий. Доспех Золотого Феникса был одним из самых мощных наборов артефактов в ее родном мире, истинный шедевр легендарного мастера. Если верить истории, когда-то давно он был создан из души правящего тогда короля феникса ради защиты его народа. Правда, что могло заставить фениксов пойти на такую жертву ни в одном источнике не упоминается. Но доспех был создан, приняв в себя силу и характер короля, он состоял из множества золотых перьев, часть составляла саму броню, а некоторые, те что побольше, приняли формы различных орудий.       А потом он погиб, в той жуткой битве, которую они каким-то чудом выиграли. Три феникса приняли чудовищную атаку Темного меча, и невредим остался лишь один, а ей достался жуткий удар, рассекший все три крыла и чуть не отрубивший руку. Это был первый раз за всю ее жизнь, когда враг сумел повредить кость, эту рану не смогло исправить даже многократное перерождение. Свыкнуться с тем, что после битвы ее жизнь почему-то не кончилось, оказалось гораздо труднее.       Там, в пустоте между мирами, в самом сердце порожденного ею Водоворота, где не существовало никаких ощущений и даже времени, удержать сознание было труднее чем в том безумном калейдоскопе миров и лиц, что она называла свой жизнью.       А потом все закончилось. Просто взяло и выкинуло в искаженное подобие ее мира. Тысяча лет. Мир уже не был тем, что она защищала когда-то.       Пальцы механически неспешно перебирают струны. Она не переносила бездействия.       Шумят волны, кричат чайки, шелестит трава на ветру, негромкая мелодия разливается над садом. Она ненавидела тишину.       В доме спят дети, их ауры мерно пульсируют. Где-то за морем, на далеком острове сражается сейчас Далт, она чувствует всплески его энергии. Они связаны так сильно, что даже на таком расстоянии ее душа отзывается на его силу. Аура сильная, спокойная, уверенная, в этом мире сложно найти для них серьезного противника. Рядом сражается его друг, девушка никогда его не видела, но сейчас ловит отголоски его ауры и улыбается, находя в ней такие знакомые ноты холодного расчетливого безумия, сдерживаемого не передаваемым словами порывом.       Внезапно там вспыхивает еще одна аура, невидимая до сих пор, и за спиной сами собой раскрываются серебристые крылья. Их души резонируют, и с этим звоном из забвения приходит понимание. Все утерянное ― там, и если не поспешить, от него ничего не останется.       Душа стремится, тело не смеет ее сдерживать, огромный серебряный феникс раскрывает свои крылья и мчится, не замечая разделяющего их расстояния.