Рассекая вечность

      По серому небу мчатся сизые тучи, колючий ветер поднимает и кружит столбы пыли. Вздыхаю и резко захожусь в кашле — в горле снова пересохло. — Держи, — Элина протягивает мне фляжку, я благодарно киваю, не привык я к такому климату. Проклятая пустошь, не знаю, как буду сегодня сражаться.       Чтоб не погружаться в грустные мысли, начинаю в сотый раз оглядывать открывающийся вид. Внизу, на сколько глаз хватало, лежит пустошь, где-то далеко переходящая в крупнейшую пустыню. За пересохшим руслом реки стоит черная масса вражеской армии: их… много, очень много. Смотря на них, мне с трудом удается сдержать дрожь, я напоминаю себе — они не наша забота, нас ждет другой противник. И становится еще хуже.       Перевожу взгляд на наши порядки и ощущаю невольную гордость — все эти существа пришли сюда, преодолев разногласия, сплоченные общей бедой, прекрасно осознавая, что вернутся отсюда немногие. И в какой-то степени это и наша заслуга, мы потратили массу времени, объясняя гордым правителям каковы будут последствия, если мы не сумеем Его остановить.       По краям поля, и справа, и слева, расположились построения людей: их осадные орудия сильно возвышаются среди толпы. Бронированные башни, баллисты, катапульты — единственный шанс для людей принести сегодня пользу, ведь в армии врага людей нет. Подступы к этим хрупким конструкциям защищают эльфы и фералы, ради этой битвы дети лесов покинули свои дома. Они быстрее, сильнее и выносливее людей, у них будут хоть какие-то шансы против тварей.       С грусть вспоминаю, что я все-таки тоже частично человек и в физическом плане… Отставить панику! Ты Хранитель или кто? Ты маг, чью силу признали многие, и должен использовать эту силу на максимум сегодня. В тебя верят, ты обязан справиться.       Вот только, что толку от Хранителя Воды посреди пустыни? Слышу рев и оборачиваюсь, да, вот кому хорошо тут, настоящее раздолье. На скалах у нас за спиной сидят драконы, кажется, их там несколько сотен — грозная сила. Их никто не звал и не ждал, но они пришли и теперь сияли среди камней всеми цветами радуги. Большие и маленькие, разумные и не очень — большинство способных сражаться диких драконов привел к нам Страж Гнезда с Северных гор. Его черная громада сидела на вершине, он изучал ситуацию, готовый в любой миг поднять свое войско.       Бах! С жутким грохотом двинулась, меняя положение, исполинская фигура одного из двадцати трех пришедших сюда по воле Онориса драгоноидов. Эти древние воины, имеющие более тридцати метров роста, закованные в сияющие доспехи, производили неизгладимое впечатление. В отличие от драконов, драгоноиды вели скрытный образ жизни, поэтому большинство присутствующих видели их впервые в жизни и неслабо нервничали из-за соседства этих обитателей легенд.       Одними из немногих, не переживавших по этому поводу, был отряд фениксов. Они пришли последними и молча заняли один из уступов. Принц Лиар только обменялся с Кириной взглядами, его был извиняющимся, ее — понимающим и благодарным. Да уж, историю ее визита к ним в королевство у них еще не скоро забудут. Жаль, меня там не было, я бы хотел видеть это в живую. Не могу представить, чего принцу стоило переубедить отца и жрецов… хотя, судя по всему, он просто собрал добровольцев и пришел к нам. Бедные, им же туда еще возвращаться. Упертость их старейшин давно вошла в поговорку.       Что-то ярко блеснуло внизу, отвлекая. Энкорский лев, существо столь же редкое, сколь и прекрасное. Их тела покрыты мелкими зеркальными наростами, из-за которых днем они… Один писатель сказал, что эти звери подобны частичке солнца, спустившейся с небес, и враги их застывают, пораженные таким великолепием. Ну, враги, может, и застывают, а людям вечно мало.       Эх, снова я о грустном. Ничего не могу с собой поделать, крупные сражения страшат меня. Жаль, сегодня со мной нет Аквита, он сильный и надежный, его присутствие всегда меня успокаивает. Но морскому змею нечего здесь делать.       Луни тоже закашлялась, я отдал ей фляжку. Она присоединилась к нам последней, уже после окончания Второй войны, и сегодня ей тяжелее всех. Хранитель Света, Луниэль. Стройная, светловолосая, прекрасная, как и все представительницы ее народа, эльфийка не могла скрыть ужаса, плещущегося в больших карих глазах. Она была сильным заклинателем и умелым воином, много раз сражавшимся с врагами, приходившими в лес. Никогда еще не участвовала она в столкновениях такого масштаба. Я легко могу ее понять, после первой такой битвы меня месяц мучили кошмары, это был сущий ад. Но ее спина по-прежнему идеально ровная, плечи гордо расправлены и руки твердо держат меч. Эльфы сильный народ, она справится.       Рядом с ней сидит Элина, единственная из нас не одевшая сегодня доспех и не взявшая никакого оружия, да и толку ей от него? Ее длинная коса, толщиной с мою руку, не меньше, перекинута через плечо и золотистой змеей опускается ниже колена, а изумрудное платье чудесно подходит к глубоким зеленым глазам, доставшимся ей от матери. У людей не бывает такого оттенка, да и у эльфов он крайне редок, она похожа на таинственную Владычицу Леса, шагнувшую к нам из своей сказки. Что на самом деле не так далеко от истины. Элина — Хранитель Земли, из нас шестерых у нее самая сильная, даже феноменальная связь с духами. Ей не нужны усилители, нет нужды в контрактах, она попросит и они придут, придут все, кто услышит. Огромная сила, ужасающая и не ограниченная, но я за нее переживаю. Я знаю ее с рождения, она младше меня на четыре года, и абсолютно уверен: она никогда ни с кем не сражалась. Ей тяжело чувствовать смерть, все живое для нее священно, и все же она настояла на своем участии сегодня. «Я тоже Хранитель, Орион. Я в состоянии за себя постоять». Я честно пытался убедить ее, что это плохая идея, но без толку. Упряма как… де Зорра и этим все сказано. Что отец, что дети…       Кстати о детях, вот уж кого я не ожидал увидеть, так это Лайта. Почему? Да потому, что он свалил из дома, как только освоил магию до достаточного уровня, и появлялся очень редко. «Он вольный, как ветер, которым управляет», — сказала как-то Элина, Кирина тоже много чего сказала, и мало что из сказанного было цензурно. Они с ним не ладили чуть ли не с рождения и ссорились при каждом удобном случае, то есть — встрече. Меня часто мучает вопрос, как он вообще умудрился стать Хранителем? Силен, кто ж спорит, но сила ведь не главное. И вот сейчас он мерит шагами площадку, на которой мы разместились, вопреки обычной веселости — серьезен и сосредоточен. Это тоже напрягает, лучше бы он как обычно висел в воздухе под разными углами и подкалывал всех на каждом слове.       Единственный сейчас, кто не делает совсем ничего, это Далт, он просто сидит на камне, облокотившись на свой огромный меч, и почти час смотрит в одну точку. Даже свернувшийся у его ног Ийрс проявляет больше активности — дергает ушами и недовольно водит носом. Не нравится он мне, и ничего не могу с собой поделать. Я знаю, он сильный и надежный, но слишком уж мрачный. И я имею в виду не то, что он носит всегда черный, и не то, что за его спиной колышется тьма, готовая скрыть его от врагов в любую секунду. Просто какой-то он… не такой. Да кого я обмануть пытаюсь? Все с ним нормально, это я свою зависть заткнуть все никак не могу. И дело далеко не в силе, находясь в своей стихии мы примерно равны: он может устроить ночь посреди бела дня, а я могу такой шторм в океане вызвать, что небеса закачаются. Все дело в… — Ну как вы тут?       Кирина наконец вернулась с совета генералов, и всем сразу стало немножко легче. Ее золотой доспех горит в слабых лучах редкого солнца, крылья за спиной негромко и торжественно звенят. На лице нет страха, лишь в глубине голубых глаз плещется что-то похожее на сомнение, но и оно скрыто за пеленой грусти. Далт поднимает голову, и я ловлю на его лице те же самые эмоции, их взгляды встречаются, она слабо улыбается, он вздыхает. — Готовы? — она старается вселить в нас уверенность, и мы благодарны ей за эту попытку. — Нам с вами предстоит попытаться сделать невозможное.       В наших глазах страх и крохи уверенности, в их глазах — грусть и сомнение, но голос ровный и движения тверды. Наши сознания связаны, и я чувствую — мы готовы, настолько, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах.       «Если что…» — едва слышу ее шепот.       «Не сомневайся…» — такой же неосязаемый ответ.       «Это будет логичный конец».       И тут меня осенило, почему я не вижу в их глазах нашего страха. И Луни, и Элина, и Лайт, и я тоже — мы четверо боимся не врага, не той жуткой твари, с которой нам предстоит сражаться. Мы боимся смерти, как боится ее любое живое существо. Страх, что вот-вот все может закончиться.       У них же его не было.       И это пугало еще больше. Не успел я собраться с мыслями, как грохнули далекие барабаны, взвыли рога — армия врага двинулась в атаку.       Последняя битва за Вегу началась.