Рассекая вечность

      Лет десять назад во время моей учебы в Академии я впервые увидел живого гидриона и понял, что никакие книги не способны передать впечатление, производимое этими древними существами. Все те, кто называют их смесью человека и змеи, глубоко ошибаются. В них нет ничего человеческого. Да у них есть пара рук (не всегда одна, кстати), рот, нос, глаза (от одного до шести) – но на этом сходство заканчивается. У них длинный змеиный хвост и непробиваемая чешуя по всему телу, общая длина которого измеряется десятками метров. Они чудовищно сильны и обладают превосходным восприятием, про уровень интеллекта я уж промолчу. И, как будто всего прошлого было мало, они прекрасно владеют магией.       Считается, что Эсгидра создавал их по своему подобию – идеальными разрушителями. Но тут сказалась его ошибка: не способные к его божественному уровню восприятия миров, гидрионы очень быстро пришли к выводу, что в пределах их мира неограниченное разрушение им самим совершенно не выгодно. Создания бросили своего творца; в ярости он истребил большинство из них, остальные попрятались и мирно живут и по сей день. Иногда их исследования и творения доходят до людей и считаются бесценными сокровищами, а если же кому-то приходится столкнуться с ними в бою, о победе несчастный даже не думает, надеясь лишь пережить эту встречу.       На основе всего этого любому будет не сложно представить мое состояние, когда я увидел выходящую из пространственного разлома фигуру материального сосуда Эсгидры. Он был огромен. Нет, я никогда не обманывался на счет своих весьма скромных размеров, все-таки мой духовный спутник Аквит в полной материальной форме имеет почти километр длины, но это…       Я никогда не думал, что человек, ну ладно, не совсем человек, способен сражаться с горой. С такими размерами было бы сложно даже драгоноидам. Представьте себе стаю комаров, пытающихся уложить человека, окруженного защитным барьером. Мда, странная ассоциация возникла у меня от нашего боя.       Если честно, я не думал, что у нас есть какие-то шансы, пока не увидел, что они его действительно могут ранить. Цель таких размеров оказалась идеальной для Лайта с Элиной – на земле и в воздухе царил полнейший хаос. И очень быстро Тварь решила сменить свою тактику, уменьшившись в размере, что позволило остальным более-менее эффективно подключиться к сражению.       Основную роль играла, конечно же, Кирина, без нее мы бы… проиграли еще Вторую войну, не то что эту битву. На скорости, которую я едва успевал иногда замечать, они с Черным кружили вокруг врага, уклоняясь, блокируя и атакуя. Далт находился где-то внизу, в тенях, Лайт, видимо, опять перешел в ветер, а мы втроем оказывали посильную поддержку со все того же уступа.       Громыхнуло, черный меч неизбежно опускался на не успевающих уклониться фениксов, им пришлось блокировать, мы испуганно замерли. С оглушительным звоном лезвие столкнулось со скрещенными золотыми и зеркально-черными клинками, сминая левые крылья и входя в плечо. Как же больно! А ведь это всего лишь отголосок, пришедший по ментальной связи. Если он не остановится, она совсем без руки останется, и я совершенно не уверен, способен ли феникс исправить подобное за одно перерождение. Мечи завыли от напряжения, чудовищное лезвие дрогнуло и остановилось. Золотые клинки пропели один раз коротко и грустно и, треснув у основания, упали вниз. Черный меч дернулся, возвращаясь в исходную позицию, раненное плечо полыхнуло. Один, два… целых шесть раз. Шесть жизней только, чтобы сделать рану не смертельной. Пытаюсь помочь, но они слишком далеко.       Тварь засмеялась. Он что-то говорит, но мне ничего не слышно из-за ветра. А вот Кирина явно услышала, на ее лице снова появилось выражение отчаянной решительности. Они о чем-то говорят, тварь снова смеется и всем своим видом выражает презрение, Черный чем-то обеспокоен. Видимо они о чем-то договорились: Кирина отлетела повыше и начала что-то петь, а враг опустил меч, изображая крайнюю степень скуки.       Какое странное заклинание, оно ничего не вызывает, ничему не приказывает, словно просто излагает факты. А теперь я вообще ничего не понимаю, никогда не слышал такого языка. Враг выглядит теперь слегка удивленно, Черный стал мрачнее тучи. Энергия растет, но она все еще ни на что не направленна, хотя у нее уже есть ритм, пусть и странный.       Слова стали громче, каждое из них теперь сотрясает воздух. По мысленной связи пролетает сомнение. Тик. Сомнение сменяется узнаванием. Так. Через узнавание приходит беспокойство. Тик. Беспокойство порождает ужас. Так. Далт бросается вперед: – Кирина, не надо! – его крик тонет в грохоте вражеского смеха. Тик-Так.       Тиканье становится громче, начинает проявляться призрачный силуэт огромных часов, остальные звуки стихают. – Прекрасно! Тебе удалось меня удивить, – тварь изображает аплодисменты, – никогда бы не подумал, что кому-то хватит глупости пытаться использовать божественную магию.       Часы стали практически непрозрачными, от тиканья начинала раскалываться голова, когда она наконец прекратила пение и замерла пытаясь отдышаться. – Признаюсь, я поражен, – не унимается Темный, – тебе удалось обратить сюда внимание Хроноса, но что дальше? Посмотри на себя, ты же едва стоишь. Девочка, на то, чтоб закончить это заклинание, не хватит жизней всей вашей объединенной армии.       Тик. Кирина не сочла нужным ему отвечать. Так. – Владыка вечного потока, Хозяин Вечности, услышь… – я вздрогнул, когда почувствовал обрыв в связывающих нас с ней нитях, и, по тому как дернулись остальные, понял, что произошло это со всеми. Тик. – …в ответ прими все мои… – Далт все еще отчаянно пытался прорваться сквозь вихри к ней. Так. Ослепительно сияя, явилась, закрывая собой треть неба, громада жизненного кристалла. – Наши, – Черный положил руки ей на плечи. Тик. – Наши, – улыбнулась и повторила она за ним. Так. Черной тучей явился взору еще один жизненный кристалл, не сильно уступающий первому в размере, – …все наши жизни! – Эсгидра испуганно дернулся, наконец поняв суть ее плана, с таким количеством энергии у них может и получиться.       Он заволновался, значит действительно может сработать? Мы… можем победить? Но почему же Далт тогда так напуган?       Громадные часы щелкнули и замерли, повисла звенящая тишина. Враг замахнулся своим чудовищным мечом… и тут часы снова ожили. ДОН-Н.       Пробирающий до костей звон сотряс воздух. ДОН-Н.       Все живое замерло не в силах шелохнуться. ДОН-НН.       Громадные часы били, и с каждым ударом на поверхности кристаллов появлялись все новые и новые трещины. До меня наконец начал доходить смысл происходящего, но я мог лишь беспомощно наблюдать.       Прогремел одиннадцатый удар, оба жизненных кристалла вспыхнули и рассыпались мириадами искрящихся осколков. Вихрь набирал обороты, скрывая бьющегося в бессильном бешенстве врага и двух фениксов, со странной грустью смотрящих во внешний мир. «Прости…»       Что? Нет, подожди! Грянул последний удар огромных часов, содрогнувший казалось всю ткань мира, и оба феникса разлетелись звездной пылью.       Я с криком открываю глаза и вскакиваю, чтобы тут же со стоном упасть обратно на что-то мягкое. В ушах шумит, голова раскалывается от жуткой боли. – Мастер! Что случилось? – удивленный поворачиваю голову набок и с трудом фокусирую взгляд. – Франкенштейн? Где… – А действительно, где? Я лежу на чем-то мягком и теплом, за спиной человека мелькает что-то бело-голубое, сверху расстилается звездное небо, я чувствую ветер и слышу какие-то мерные хлопки. – Вы проснулись, я… – испуганно замолкает, не желая озвучивать свои страхи, во взгляде читается огромное облегчение. Невольно улыбаюсь. – Все хорошо. – Что у вас случилось? – С легким хлопком справа подлетает Кирина, и меня накрывает волна облегчения. Сон, всего лишь сон. – Кошмар приснился? – … – Взгляд внезапно цепляется за новую деталь: через все три левых крыла тянется закрытый металлическими пластинками след от удара огромным мечом. Всего лишь сон?