Заложница

- Черт, как же больно! Октавия скорчилась на полу, изо всех сил сжимая ладонью предплечье, словно это могло хоть как-то уменьшить боль или кровопотерю. Из ее правого плеча, со стороны спины, торчало древко стрелы, точно такой же, что ранее вонзилась в дверь. Едва стих звон стекла и раздался крик Октавии, как в комнату ворвался Алан, сумевший с одного взгляда оценить обстановку. - Не отходите от них и никого не впускайте! Все оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Отдав команду подоспевшим на помощь охранникам, что дежурили возле комнаты Рейвен и Оу, он скрылся в оконном проеме, ловко спускаясь вниз по тросу с крюком, что всегда таскал на поясе среди прочей амуниции. - Сейчас, Оу. Я о тебе позабочусь. Эбби, что уже немного пришла в себя, на пару со все еще настороженно озирающейся Рейвен рухнула на колени подле раненой. Темная кровь сочилась из раны, незаметно вытекая из-под древка стрелы и на полу, под ладонью Октавии, уже образовалась небольшая лужица. Медлить было нельзя. - Дайте мне нож, быстро, - обратилась она к оставшимся стражникам, что застыли в выжидательных позициях у окна и двери, обнажив мечи. – Ну же! После нескольких секунд раздумий один из них метнул в сторону Эбби свой нож, отстегнув его от пояса вместе с ножнами. - Спасибо. Она умело рассекла куртку девушки, отбросив в сторону пропитанную кровью ткань, и принялась осматривать рану. - Октавия, легкое, к счастью, не задето, но стрела сидит очень глубоко. Я сделаю только хуже, если попробую вытащить ее. Проще и безопаснее будет протолкнуть, пробив плечо насквозь. - Звучит не очень-то хорошо. – Скривилась брюнетка. – Но давай, делай. Я тебе доверяю. - Будет очень больно, - заранее предупредила Эбби, оглядывая комнату и понимая, что здесь нет ничего, что могло бы ей пригодиться. - Оу, я тут. Держи меня за руку. – Рейвен взяла подругу за руку, крепко сжимая ее. - Это помогает, я знаю. - Хорошо, спасибо. - Рейвен, держи нож. – Эбби усадила Октавию так, чтобы девушка оказалась между ними, и механик могла помочь ей. - Когда я протолкну стрелу, тебе нужно будет обрубить наконечник, и я смогу быстро извлечь ее. Чем быстрее мы все сделаем, тем меньше боли причиним. Ты сможешь? - Да, я справлюсь. - Молодец. Октавия, ты готова? - Да. Достаньте ее поскорее. - Хорошо. На счет три, договорились? Рейвен перехватила нож, крепче сжимая его в ладони, и сосредоточенно кивнула. Октавия же прикрыла глаза, стараясь думать о чем-то прекрасном, милом и добром. Например, о котятах. - Да. - Да. - Раз, два… Сжав между пальцами древко стрелы, Эбби тыльной стороны ладони изо всех сил ударила по окончанию стрелы, проталкивая ее вперед. Наконечник на мгновение появился под ключицей Октавии и тут же упал на пол, отсеченный точным ударом ножа. - А-а-а! - Все, готово. Девушка тяжело дышала, из-под черных как смоль ресниц, что подрагивали в такт рваным вдохам Октавии, струились слезы. - Эбби, ненавижу, когда вы так делаете! Три значит три! - Если ругаешься, значит, жить будешь. Эбби усмехнулась, но тут ее лицо вновь приняло озабоченное выражение. Приподняв на обрывке ткани наконечник стрелы, она принюхалась его запаху и после слегка коснулась языком, тут же сплевывая на пол. Рейвен не отрываясь следила за ее манипуляциями, все также не выпуская из рук ладонь Октавии. - Что такое? Яд? - Нет, к счастью нет. Но я должна была убедиться. - Слава богу! - Теперь мне нужно будет ее перевязать. Ты сможешь добраться до госпиталя, Оу? - Я донесу ее. - Линкольн! Эбби вздрогнула, когда за спиной раздался знакомый голос. Никто из них даже не заметил, когда воин очутился в комнате, замерев у входной двери, чтобы не путаться под рукой у врача. Гриффин быстро наложила первичную повязку, используя в качестве бинтов собственную кофту, которую стащила с себя еще перед началом всех манипуляций. Когда все было закончено, Линкольн опустился на колени подле них, осторожно просовывая одну руку под коленями Октавии и обхватывая второй ее за спину. Девушка тихо всхлипнула, уткнувшись носом в его плечо, и обмякла. - Что с ней? - Просто обморок. Ничего страшного. - Алан поймал стрелявшего, - огласила последние наблюдения Рейвен, что переместилась к окну, едва ее место подле Оу занял Линкольн. – Тащит его сюда. О... Кейн тоже там. *** – Как твое имя? Из какой ты деревни? Кто твой отец? Разносились в образовавшейся тишине бесполезные вопросы, задаваемые лишь для соблюдения традиций. И, наконец, прозвучал последний, главный вопрос: – Виновна ли ты в нападении на Октавию из Небесных людей? В этом показательном суде, устроенном на скорую руку, вообще не было нужды, так как Алан схватил преступника, когда тот еще не успел избавиться от оружия, и все же того требовали древние правила. И потому Кейн, с непроницаемым выражением лица, продолжал допрос. Помимо командующего здесь были Рейвен с Эбби, как единственные представители своего клана. Алан и стражники, дежурившие с ним в эту ночь. Да Индра с Лексой, что всегда были при командире, когда он мог нуждаться в их совете или поддержке. Прочих же Эбби не знала, но судя по их вооружению и татуировкам, это были представители деревень, жители которых входили в состав племени Лесных людей. Преступница, а это к немалому удивлению Эбби оказалась именно женщина, вскинула голову, едва прозвучал последний вопрос. В глазах ее не было ни страха, ни раскаянья. Только всепоглощающая ненависть. - Они уничтожили всех, кто был дорог мне. Сожгли дотла мой дом, чтобы после жить в столице словно королевы? Считая при этом, что мы лишь грязь у них под ногами? – Женщина сверкнула глазами, в которых блестела соленая влага. Вот только не слезы раскаянья это были, а ярости, что переполняла ее душу. – Стоило им лишь пообещать нам свои игрушки, с которыми мы даже не умеем обращаться, как все тут же решили забыть древние традиции. Отринули священное правило! И к чему это привело? Неужели командующий настолько глуп, что верит, будто пламя на площади не было делом их рук?! Только по счастливой случайности никто не пострадал. Будь моя воля, я не остановила бы битву, пока на нашей земле не осталось бы ни одного небесного захватчика! При первых словах обвиняемой Рейвен вздрогнула, пристальнее всматриваясь в ее смуглое лицо. Маркус же упорно молчал, игнорируя ропот толпы, собравшейся в зале советов, и потоки обвинений и ненависти, что изливались от обвиняемой. Он ждал ответа на свой вопрос. И она знала это. По традиции она должна была признать или же отринуть свою вину. Все остальное не имело никакого значения. - Виновна ли ты в нападении на Октавию из Небесных людей? Женщина вскинула голову, готовясь дать ответ на решающий ее судьбу вопрос, и, прежде чем хоть звук сорвался с ее губ, Эбби уже знала ответ. - Да. Я хотела это сделать и сделала бы снова, если б мне представился шанс. И хоть до этого она говорила на дикой смеси из обоих языков, отчего Гриффин периодично терялась, последнюю фразу она произнесла на чистейшем английском, глядя Эбби прямо в глаза и игнорируя своего командира. - Арья из Лесного клана. За нападение на представителя Скайкру ты приговариваешься к сорока ударам плетьми на главной площади. Приговор будет приведен в исполнение на рассвете. Пока же у тебя есть время, чтобы подумать о своем поступке. Все также бесстрастно Кейн зачитал приговор и, не обращая внимания на неоднозначную реакцию присутствующих, покинул помещение, кивком велев Индре и Лексе следовать за собой. *** Она не собиралась смотреть на эту варварскую показательную «казнь», мотивируя это якобы своей нелюбовью к жестокости. Однако саму себя не обманешь. Зажав уши и скорчившись подобно эмбриону на кровати, непривычно широкой для нее одной, Рейвен все четче сознавала, что Октавия оказалась на больничной койке из-за нее. Если бы не Вик с его раздражающими лозунгами в их первый день пребывания в Тондисе, она ни за что бы не сцепилась с этой угрюмой Арьей, отвесившей нелестный комментарий в ее адрес. Значит - это все его вина… Черт! Кого она обманывает?! Это ее вина. И именно из-за ее несдержанности и вспыльчивости эта женщина сейчас подвергнется жестокому и унизительному наказанию. Рейвен прикрыла глаза, и плотнее заткнула уши руками, чтобы даже отзвуки казни не доносились до нее с площади, что как на зло располагалась прямиком под их окнами. И потому совершенно не была готова оказать сопротивление, когда один из стражей весьма нелюбезно сдернул ее с кровати и потащил в неведомом направлении. - Что это значит?! Что происходит?! – Голос у Рейвен прорезался лишь тогда, когда она очутилась на балконе, вперяя в командующего возмущенный взгляд, в котором, впрочем, присутствовала и доля страха. – Зачем я здесь? - Чтобы ты поняла, как важно думать, перед тем как делать что-либо. Кейн мотнул головой, и Рейвен нехотя перевела взгляд на эшафот. Побледнела словно мел, глядя на то, как удерживающие петли крепят на тонких запястьях женщины. *** Тепло первых солнечных лучей, украдкой проскользнувших за край горизонта, приятно ласкали кожу. Однако Эбби, пристально наблюдавшую за тем как на площади монтируют помост и устанавливают шесты, пробирала дрожь. За ночь она не сомкнула глаз, но ни на минуту не пожалела о своем решении. - Выпей это. Найко, неслышно возникший за ее спиной подобно тени, заставил Эбби вздрогнуть. - Что это? - Она осторожно приоткрыла склянку, что протянул ей лекарь, и принюхалась к терпкому запаху, что показался ей отдаленно знаком. - Выпей, - настаивал землянин, не спеша объясняться. - Зачем, Найко? - Это ослабит боль. - Нет. – Эбби закрыла пузырек и покачала головой. - Это не правильно, я не могу. - Выпей! Он грубо сжал ее локоть, поднимая пузырек ко рту Эбби, и она поняла, что это была вовсе не просьба. Задержав дыхание, одним глотком опустошила содержимое склянки, буравя лекаря негодующим взглядом. - Ты не должен был этого делать. - Я знаю. Но мне жаль, что тебе придется пройти через это, Эбби. И жаль, что это все, чем я могу помочь. - Спасибо… Но он не стал дожидаться ее благодарностей. Все той же неслышной походкой удаляясь из комнаты. - Найко! - Что? - Позаботься, чтобы Октавия ничего не видела и не слышала. Я расскажу ей, когда придет время. - Хорошо. Думаю, что Линкольн и сам понимает, что сегодня девочку стоит держать подальше от окон. Когда Эбби, пользуясь временной свободой от стражей, ворвалась в его покои, о расположении которых ей не полагалось даже знать, Кейн ни единым жестом не выдал своего удивления или возмущения. Словно ждал, когда она появится, готовый к уговорам и пререканиям. Они были не одни, Лекса и Индра, что до этого момента о чем-то жарко спорили с командующим, даже не попытались скрыть насколько неприятно им это вторжение. Однако Маркус жестом пригласил ее войти и, судя по вопросительно приподнятым бровям, ждал объяснений. - Я не буду ужесточать наказание, - холодно обронил он, едва Эбби раскрыла рот, чтобы начать свою пламенную тираду. – Арья поплатится за свой поступок согласно нашим законам. - Что? – Она даже растерялась, сбитая с толку на какое-то время. – Я пришла просить не об этом. Пощади ее! - Пощадить? – Тут уже настал черед Маркуса изумляться. – Ты в своем уме? Она несколько дней выслеживала именно тебя, считая, что как одна из глав небесного клана, ты несешь ответственность за произошедшее. И будет поджидать подходящего шанса, чтобы закончить начатое, как ты сама слышала. А ты все равно просишь меня пощадить ее? - Да, прошу. Он отрицательно покачал головой и развернулся к окну, прерывая зрительный контакт, словно отгораживаясь от ее увещеваний. Эбби в волнении закусила губу, стараясь подобрать нужные слова. Те, что прорвутся сквозь это непробиваемое спокойствие и смогут затронуть его душу. - Кейн, послушай, мы должны разорвать этот круг ненависти! Я слишком хорошо понимаю, какая боль сейчас движет этой женщиной. Мы уничтожили всех, кто ей дорог. И кроме ненависти и мести она просто не видит другого пути. Так позволь показать его, прошу! Командующий молчал, задумчиво глядя куда-то поверх ее головы. Зато на лицах присутствующих женщин она заметила намек на удивление. И это придало ей сил, чтобы продолжить. - Рана Октавии не серьезна, она заживет уже через пару недель. Мы все будем вести себя осторожнее. А эта женщина, ее можно просто больше не пускать в город. Только не нужно плетей, она может и не пережить их, ты знаешь это. Разве с этого нам стоит начинать жизнь в новом месте? Эбигейл замерла, вглядываясь в его непроницаемое лицо, и переводя дыхание. Она без утайки вывалила все доводы, что у нее имелись, и очень надеялась, что не ошиблась в нем и этот мужчина действительно хочет лучшего для своих людей. Так же, как и она. - Хорошо. Допустим! Допустим, я отпущу ее, ограничившись изгнанием из Тондиса. Как тогда мне быть уверенным, что завтра другой отчаявшийся селянин не рискнет повторить ее попытку? Или, поняв, что командующий нарушает слишком много древних традиций, не решит, что пора сменить и его? Я не могу пойти на это. Движением руки он прервал ее возражения, которые уже готовы были сорваться с губ. - И как бы ты сейчас не злилась, ты меня понимаешь. Плечи Эбби поникли под грузом разумных доводов, на которые ей пока нечего было противопоставить. Она сознавала, что по-своему он прав, но не готова была сдаться так легко. - Неужели с этим ничего нельзя сделать?! Ее последний вопрос был просто отчаянной попыткой ухватиться за соломинку, потянуть время, пока в голову не придет достойная идея. И Эбби совершенно не ожидала, что получит на него ответ. До этого момента она совершенно позабыла о присутствии Индры и Лексы в комнате. - Обряд разделения, - хмыкнула Лекса, меряя Эбби непонятным взглядом. - Пострадавшая может разделить с Арьей наказание, чтобы показать, что вам не все равно. Однако плети - это удовольствие не из приятных, в отличие от проживания в доме командующего, так что не думаю, что она согласится. - За всю нашу историю им воспользовались всего лишь несколько раз, можно пересчитать по пальцам. Так что не стоит просить о том, пойти на что вы не готовы, – дополнила Индра, при этом пристально всматриваясь в лицо Эбби, на котором явственно читалась внутренняя борьба. - Нет. Октавия ранена и я не позволю ей участвовать в этом. Лекса громко фыркнула, выражая тем самым, что иного от небесных людей она и не ожидала. Однако следующие слова Гриффин заставили ее замолчать и изумленно воззриться на женщину, словно не веря своим ушам. - Могу я заменить ее в этом? Мы знаем, что нападение изначально рассчитано было на меня. И я один из лидеров своего народа. Так могу я разделить наказание с Арьей? Командующий внимательно смотрел на нее, не пророняя ни слова. Эбби закусила губу, чтобы не сорваться и не наговорить чего-то лишнего. - Выйдите, - неожиданно бросил Кейн своим помощницам. – Нам нужно решить этот вопрос наедине. Женщины повиновались. И в первый раз за все это время в глазах скрывшейся за дверью Лексы Эбби не видела ненависти и отвращения. - Ты не выдержишь, - коротко бросил Кейн, когда они остались одни, и приближаясь к ней на расстояние вытянутой руки. - Выдержу. Так что скажешь? - Любой из моих людей может рассечь кожу до костей одним ударом. Вам же предстоит выдержать как минимум дюжину, прежде чем я смогу объявить о помиловании. - В этом нет нужды, - Эбби упрямо вскинула голову, глядя ему прямо в глаза. – Твои люди должны видеть, что при необходимости мы готовы понести соответствующее наказание за то, что сотворили когда-то, ради мира между нашими народами. Ведь именно для этого мы трое очутились здесь. Не так ли? Так позволь мне сделать то, что будет правильным. Командующий странно посмотрел на нее, но все же никак не прокомментировал это заявление, в задумчивости изучая ее изменчивые глаза, ставшие практически черными в ночном мраке. Рука его взметнулась к подбородку, привычным жестом потирая лицо, тем самым выдавая сомнения, что его одолевали. Эбби еле смогла сдержать ликующую улыбку, сознавая, что у нее получилось до него достучаться. - Ты имеешь на это право, как лидер своего клана, но… - Значит, так и будет. - Ты в этом точно уверена? - Да. - Хорошо, я согласен. Ты можешь идти. Завтра на рассвете вы разделите наказание с Арьей. Ты должна знать, что отказаться от этого решения в последний момент будет невозможно. - Я понимаю и не передумаю. У самых дверей она на мгновение задержалась, чтобы обернуться. Кейн не сдвинулся с места, все также пристально изучая ее взглядом. - Спасибо, Маркус. Эбби выскользнула за дверь, мимолетом радуясь тому, что в коридоре никого не оказалось, и тут же обессилено привалилась к ней спиной, шумно переводя дыхание. Сердце колотилось с утроенной силой, словно она только что пробежала марафон. У нее получилось. Получилось! Осталось лишь осознать до конца, на что она себя обрекла, и подготовиться к завтрашнему дню. Арью вывели на площадь первой и толпа, что собралась здесь, не смотря на раннее время суток, встретила ее невнятным гулом. Теперь, когда с нее сняли привычное одеяние, заменив его на короткий обрез ткани, чем-то отдаленно напоминающий плотный кожаный корсет с широкими бретелями, стали видны ее согнутые плечи, испещренные татуировками. Всю жизнь эта женщина занималась тяжелым трудом, возделывая землю и ухаживая за скотом. Ее руки: жилистые, натруженные, с искривленными ревматизмом пальцами, то сжимались в кулаки, то разжимались, выдавая волнение. Когда она увидела, что Эбби в таком же одеянии занимает место подле нее на эшафоте, в глазах женщины, пробившись сквозь пелену гнева, промелькнуло что-то отдаленно напоминающее удивление. Однако она так и не спросила зачем, хоть вопрос и повис в воздухе, пока Индра закрепляла петли на их запястьях. Отвернулась, высматривая в толпе знакомые лица. Тех, кого просто не могло быть в этом чуждом ее сердцу городе. Эбби подняла взгляд над колышущейся толпой, отыскивая среди десятка оконных проемов здания окно комнаты Рейвен и Октавии, как вдруг заметила, что девушка находится на одном из немногочисленных балконов, стоя подле Кейна. - Что происходит? Почему там Эбби?! Какого черта, Кейн? - Твоя подруга намного лучше тебя понимает ценность мира и человеческой жизни, Рейвен. Она сама просила о том, чтобы разделить наказание с Арьей, и я не смог отказать. - Ты лжешь! Ты просто чертов ублюдок, который решил воспользоваться шансом, - яростно выпалила Рейс, чувствуя, что ей нечего терять. – Эбби… - Хватит! Напускное спокойствие командующего слетело моментально, едва только раздался первый вскрик от столбов. Арья дернулась, на краткий миг обвисая на удерживающих ремнях, и тут же вновь поднялась, упрямо вскидывая голову. - Смотри, что ты наделала! И думай! Маркус крепко ухватил Рейвен за предплечье, отчего руку девушки пронзило болью, принуждая смотреть за тем, как кнут опускается на спину Эбби и она надрывно вскрикивает, точно также обвисая на ремнях. - Ты думаешь, что поступаешь умно, разгуливая по Тондису в своей старой одеждой, кичась тем, что ты одна из небесных людей. Одна из Сотни. Что ты та самая Рейвен, что заставила захлебнуться в огне нападающих из отряда Тристана. Так вот, смотри, смотри на них! Арья за всю жизнь не убила ни одного человека, посвятив себя тяжелому и неблагодарному труду, взращивая хлеб на полях, чтобы ее народ не голодал. Она видела, как ее малолетние дети горят заживо в собственном доме, охваченном огнем от ваших ракет. После омывала слезами тела брата и мужа, что последовали зову Тристана и отправились на битву с небесными людьми. И верила, что ее близкие будут отмщены. Ей было тяжело, очень тяжело смириться с решением командующего о мире с вами, и все же она переступила через себя. И для чего же? Для того, чтобы вздорная девчонка из Сотни на рынке, куда она привезла последнее, что оставалось у нее, вытирала об нее ноги, глумясь над телегой, разбитой долгой дорогой, в отсутствии крепких мужских рук, что могли бы помочь? Это стоило того? Очередной удар и вскрик прошили воздух, отчего Рейвен глухо застонала, глотая слезы, которые и не пробовала скрыть. - Ты думаешь, что еда и вода, что столь любезно утром и вечером дожидаются вас в комнатах, появляются сами собой? Что за порядком следят духи? Слишком много людей моего клана заботятся о вас. Так задумайся же об этом, прежде чем записывать нас во враги лишь из-за того, что ты сама приняла решение жить среди нас, позволяя этим самым своему народу не погибнуть от голода. Если бы не ты, то Арья никогда не оказалась бы на эшафоте. Как не оказалась бы там и Эбби. И теперь тебе предстоит жить с этим знанием. Кейн разжал свою хватку и Рейвен, захлебываясь слезами, сползла вниз, прижимаясь к парапету спиной. Как можно крепче зажимая руками уши. И все же подскакивая от каждого удара и следующего за ним вскрика, сотрясаясь, словно в конвульсиях. *** За их спинами солнце поднималось над горизонтом, приветственно опаляя землю первыми жаркими лучами. Облака поспешно стягивались за линию горизонта, скрываясь, будто боялись помешать смотреть солнцу на безумие людей. Боль окутывала все тело, не позволяя даже толком вздохнуть. С каждым даже самым малейшим движением ее словно сковывало судорогой, выворачивающей и натягивающей жилы. И Эбби больше не пыталась подняться после каждого удара, без движения повисая на петлях, что туго обхватывали запястья. Изувеченную спину немилосердно жгло. Защиты кожаного одеяния хватило ненадолго, и она чувствовала, как по ногам змеятся тонкие струйки крови. Хлыст в очередной раз взмыл в воздухе, и Эбби подумала, что больше не злится на Найко, что принудил ее выпить лекарство. Господи, сейчас она что угодно готова была выпить, лишь бы уменьшить эту пытку, эту нечеловеческую боль, что, казалось, разрывала каждую клеточку ее существа. Чтобы сохранить сознание она считала удары, пока еще могла. Ей просто физически необходимо было сконцентрироваться хоть на чем-то. Один, два, три.… Одиннадцать, тринадцать. На большее просто не было сил. И счет сбился, теряясь на задворках сознания, что гасло и ускользало от нее.