Заложница

Эбби проснулась словно от толчка, в первые мгновения не совсем понимая что происходит, и рассеянно прислушиваясь к шуму, доносящемуся из коридора. Приглушенные возгласы, топот, бряцанье металла. Очередное нападение? Незваные гости? Лишь когда послышалось знакомое имя, она сообразила, что могло стать основанием для сдержанного переполоха, и резким рывком приподнялась с кровати. Когда Гриффин ворвалась в комнату Моры, там уже находились Алан и Лекса, растерянно замершие у порога. Кейн же сидел рядом с дочкой, пытаясь хоть как-то облегчить ее муки и не сознавая, что этим делает только хуже. Девочка хрипела, давясь пеной. - В сторону! В голосе ее прорезались знакомые металлические нотки, и Эбби уверенно оттеснила командующего, перенимая на свои руки начавшего синеть ребенка. Ловко перевернула Мору со спины на бок, крепко удерживая бьющееся в конвульсиях тело, не давая возможности удариться об устланный коврами пол. Брызги пены оседали на нем белесыми клочьями. Не без труда разжала челюсти, сведенные судорогой, втискивая между зубов черенок от захваченной из комнаты ложки и фиксируя язык. Пусть и небольшая, но все же практика работы с пациентами с подобными заболеваниями у нее была. Приступ был достаточно долгим, что было лишним поводом для усиливающего беспокойства, и когда девочка, как-то разом обмякнув, затихла, руки Эбби основательно затекли от напряжения. - Мора, ты слышишь меня? Мора? Она старалась говорить ровно и четко, понимая, что мозг ребенка в очередной раз пережил не малый стресс. И чтобы воззвать к нему в первую очередь потребуется терпение. Имя ее пришлось повторить трижды, прежде чем последовала хоть какая-то реакция. Белесые ресницы дрогнули, и вскоре девочка приоткрыла глаза, кажущиеся нереально большими на бледном лице. Эбби буквально захлестнуло волной страха, которым они лучили. Мора неловко дернулась, рванулась куда-то в сторону, смутно сознавая происходящее. - Все хорошо, малышка. Это папа. – Кейн, что ни на мгновение не отходил от них, сжал маленькую ручку в своей ладони. – Я здесь. - Г-где я? Услышав знакомый голос, она неловко мотнула головой и мелко-мелко задрожала, судорожно прижимаясь к Эбби. - Ты у себя в комнате. И я рядом. Все хорошо. Однако она еще не раз повторила свой вопрос, пока окончательно не пришла в себя. В первый раз Эбби довелось стать свидетелем того, как человек намеками и указаниями на знакомые вещи, вроде восседающей на столе игрушечной куклы, ориентирует кого-то в до боли знакомом помещении. Но для Кейна эта часть была далеко не в новинку. Когда Мора, наконец, начала узнавать присутствующих и разжала хватку на запястье Гриффин, отец ловко подхватил ее на руки и отнес в кровать. Когда с противоположного края к ней присела Лекса, Эбби позволила себе проявить хоть какие-то эмоции, удивленно вскинув брови. В первый раз за их недолгое знакомство девушка выглядела не угрюмой и настороженной, наоборот, глаза ее лучились нежностью. А тихий голос что-то ласково выговаривал девочке на их родном языке. Это позволило Кейну ненадолго отлучиться, выскользнув вслед за Эбби в темноту коридора. - Это что-то прояснило? - Последние события не располагали к хождению вокруг да около, и потому он решил сразу перейти к сути. - Да. Приступ сократил список диагнозов, и я уверена, что у твоей дочери эпилепсия. – Эбби закусила губу, не поднимая взгляда на командующего и беря небольшую паузу, прежде чем продолжить. – Вот только по одним лишь симптомам я не могу со стопроцентной уверенностью определить врожденное это заболевание или вызвано опухолью мозга. - Все еще требуется поездка в Аркадию? - Скорее всего. Я не уверена. Дай мне время, чтобы освежить знания по этому вопросу. - Хорошо. – Кейн вскинул руку к лицу, и в полутьме Эбби скорее догадалась, чем разглядела, что он потирает уставшие глаза. – А какой из вариантов хуже? - Опухоль. Потому что для того, чтобы разобраться с болезнью, мне придется раскроить голову твоей дочери и вырезать из ее мозга то, чего там не должно было быть. - Звучит плохо. - Я еще не сказала самого главного – я никогда не делала и не умею делать подобных операций. Потому, если ты веришь в каких-то богов или высших существ, то я бы изо всех сил молилась за первый вариант. С лабораторией, что благодаря стараниям Вика и Рейвен разрастается на глазах, у нас куда больше шансов на создание требующегося лекарства. - На создание? Даже не воссоздание? - Да. На какое-то время Эбби вновь затихла, понимая, что чтобы объяснить все до конца, ей придется потревожить собственных демонов. - Корабль, на котором мы жили, не только не был как следует спроектирован и рассчитан на столь длительное пребывание людей в Космосе. Но, что самое страшное, он не был даже укомплектован самым необходимым. Не знаю почему. Может, мы улетали с планеты в спешке, а может просто не повезло с разработчиками, но так или иначе факт остается фактом – Ковчег был лишь сырой заготовкой огромного амбициозного проекта. И когда в космосе сменилось уже первое поколение обитателей, одной из самых острых проблем стала нехватка медикаментов. Особенно редких, специфических, рассчитанных на лечение заболеваний более сложных, нежели простуда или язва. Таких как эпилепсия, диабет и многие другие. И создавать их мы не могли из-за нехватки исходного сырья, которое просто невозможно было выращивать или добывать в космосе. Почему-то никто не предусмотрел возможность рождения больных детей на орбите. И в итоге люди, подверженные этим заболеваниям, оказались обречены. Эбби сделала паузу, шумно переглатывая. Ее мысли кружили в прошлом, вокруг воспоминай из самых первых лет ее медицинской практики. - Вот только под воздействием солнечно радиации, которая оказалась куда ближе к нам, процент таких детей возрос. Я помню, как мы отправляли за борт их тела. Взрослых, сумевших протянуть дольше и считавших, что им удалось выйти из схватки с недугом победителями. Совсем крошечных детей, за которыми не смогли уследить измотанные тяжелой работой и нехваткой дневного пайка родители. Их убивала даже не болезнь, а то, что некому было остаться рядом и проследить, чтобы ребенок не задохнулся, подавившись собственным языком, не разбил голову о раковину, когда его настигает внезапный приступ. Мы ничем не могли им помочь и просто позволяли погибать одному за другим… Начали своеобразную зачистку жителей еще задолго до того как резко ограничили деторождение и начали выбрасывать людей за малейшую провинность. Спазмом перехватило дыхание, и она была вынуждена замолкнуть, прервав свои откровения. Кейн молчал и на какое-то мгновение Эбби словно ощутила презрительное осуждение, которое он не мог не испытывать по отношению к ней. И почему-то от этого было горько. Однако она все-таки ошиблась в своих скоропалительных выводах. Это стало понятно, когда его шершавая ладонь нащупала ее руку, судорожно сжимающую собственный рукав. - Не нам вас судить, Эбби. И не мне. Кто знает, какие решения мне довелось бы принимать, окажись я на этом корабле. И что могла бы сделать ты, если б родилась землянкой. Нужно просто принять то, кем сделали нас эти обстоятельства, и жить с этим дальше. Еще раз ободряюще пожав ее пальцы, Кейн отступил на шаг назад и приотворил дверь в комнату дочери. - Сейчас я не могу испытывать к тебе ничего, кроме искренней благодарности. И то, что ты сама бросилась на помощь, когда тебя никто не звал, говорит о многом. Ты хороший человек, Эбигейл, не сомневайся в этом. И он скрылся с глаз, оставив ее в самых противоречивых чувствах посреди темноты и возродившейся ночной тишины. *** Последующие пару недель прошли в затишье и настороженном внимании со стороны Рейвен и Октавии. Как-то незаметно Эбби пришлось окончательно отделиться от них, променяв часть уроков по языку и тренировок на работу в лаборатории-аптеке вместе с Найко и Арьей. Оказалось, что обряд разделения распространялся не только на наказание, что женщины перенесли вместе, но и на дальнейшую их судьбу. Эбби не была согласна с терминологией, но после этого Арья стала ей кем-то вроде названной сестры, которой надлежало помочь Гриффин приспособиться к миру землян. Обе восторга от подобного поворота событий не испытывали. Эбби даже опасалась, что вечно хмурая землянка рано или поздно устроит ей какой-нибудь неслучайный несчастный случай, пока Найко не разъяснил, что по их традициям женщина теперь под страхом позора для всего своего рода не может причинить вреда ни Гриффин, ни ее близким. За это время Тондис успел посетить еще один караван из Аркадии и Эбби, наконец, удалось повидаться с дочерью. Пусть встреча прошла довольно сумбурно и скомкано, главное, что она смогла убедиться в том, что Кларк в порядке и даже довольна наступившими для нее переменами. Да и смотреть на них с Финном, что все-таки смог вернуть себе не только расположение, но и доверие блондинки, было приятно. Вот только Джексон, что в этот раз оказался в составе каравана, разрушил все ее надежды на обследование Моры. Аппарат, включавший в себя и МРТ, не пережил приземления. Многие приборы Ковчега, не только из их отсека, оказались сильно повреждены - проходя на ускорении через слои атмосферы, они буквально выгорели дотла, не выдержав нагрузки и скачков напряжения. И о восстановлении их на данный момент не могло быть и речи. Как-то незаметно за делами и неурядицами в свои права вступило «бабье лето», присущее и этому региону, и местные жители старались по полной использовать солнечные дни для сбора урожая. Приступы Моры, словно бы в отместку за месяцы затишья, давали о себе знать с пугающей периодичностью. И о них все-таки стало известно. Вот только куда большее возмущение среди девушек вызвал не факт заботы о каком-то чужом земном ребенке, а то, что она предпочла держать их в неведении. Что на какое-то время сделало отношения троицы довольно прохладными. Впрочем, ненадолго. - Рейвен, не дергайся! - Эбби осуждающе воззрилась на механика, что дергалась от каждого прикосновения к вздувшимся волдырям на своей руке. – Если я не нейтрализую весь яд, то будет только хуже. - Да знаю я. Но это не значит, что мне не больно. - Я стараюсь быть максимально аккуратной, - Эбби вздохнула. – Как ты вообще умудрилась так обжечься? Анья что на сей раз швырнула в тебя Heracleum*? - Нет. Просто несчастный случай, - Рейвен в очередной раз скривилась и зашипела. – В последнее время я с ужасом прихожу к выводу, что она вполне себе сносный человек. - Какой прогресс! Гриффин не смогла сдержать улыбки, припоминая, как вытянулись лица обеих девушек, когда на пороге комнаты, в которой они собрались, появился Линкольн в сопровождении Аньи. Да еще и объявил, что она и есть их столь долгожданный учитель. Начать с чего-то надо было и Рейвен не нашла ничего лучше, чем начать с саркастичного ворчания, едва услышав об особенностях предстоящего обучения. *** - Эх, а я-то думала, что мы усядемся в каком-нибудь классе, старательно зубря склонения и спряжения! - В этом нет необходимости. – Землянка старалась держаться непринужденно. Но рука, то и дело сжимающаяся в кулак на уровне несуществующих ножен, что ранее висели у нее по правому боку, выдавала истинное отношение к происходящему. - Ваш язык не настолько отличается от нашего. Потому на данный момент основной задачей для вас будет пополнение словарного запаса. - В случае пониженной успеваемости ты повесишь нас на ближайшем кусте, едва Линкольн и Эбби скроются из виду? – насмешливо поинтересовалась Октавия. Вот только улыбки на ее лице не было. На что воительница лишь презрительно фыркнула. - Будь моя воля, я бы давно сделала это. Но пока у нас перемирие, и я не стану делать ничего, что нарушит приказ командующего. И раз он решил, что пока мое ранение не зажило - это единственная помощь, которую я могу оказать своему народу, то значит так и будет. Но не думайте, что я хоть немного рада встрече с вами. - А мы-то уж надеялись… - И все же, в чем будет состоять суть их обучения? - Поспешила вклиниться в назревающую перепалку Эбби, отвлекая на себя внимание новой знакомой. - Все просто. Вы будете повторять и запоминать. Много и быстро. - Чего? – Рейвен все-таки не сдержалась Анья подняла на уровень лица шишку, сжимаемую ранее во второй руке, и озвучила ее название, которое, конечно же, не отразилось в памяти ни у одной из скайкру. Потом проделала то же самое с яблоком со стола и несколькими другими предметами. Когда по прошествии пары минут они не смогли повторить и половины, неугаданные предметы полетели в нерадивых учениц. *** Каким бы странным ни был выбранный способ обучения, он оказался весьма действенным. К моменту наступления второй фазы, в которой они должны были приобщиться к совместному труду с землянами, их словарный запас, ранее ограниченный парой фраз да слов, использующихся в ежедневном обиходе, значительно расширился. Теперь можно было не приставать каждый раз к Алану или прочим стражникам, когда на просторах города раздавалась местная речь - большинство людей, что не принадлежали к касте воинов или торговцев, с английским знакомы не были. Не сказать, что Рейвен и Октавия, с раннего утра взгромоздившиеся на лошадей и следующие за Аньей, были в восторге от объявления о предстоящем участии в сборе остатков урожая, но выбора у них не было. К тому же, приятно было для разнообразия покинуть стены города, не мчась при этом на всех парах, чтобы уложиться в отведенное Линкольном время для пробежки, а ехать вот так - не сильно спеша и успевая разглядывать окрестности. Поля каких-то злаковых культур, не особо различаемых девушками, располагались в нескольких километрах от стен Тондиса к юго-востоку. И когда они прибыли на место, десятки смуглых, словно бы прокаленных на солнце людей, уже вовсю трудились, ловко орудуя серпами. - И как этим работать? Октавия возмущенно уставилась в спину Анье, что в отдалении обсуждала что-то с прочими стражами, обеспечивающими охрану трудящихся крестьян от возможного нападения врагов или хищных зверей. Но воительница не прореагировала на фразу, брошенную по привычке на английском. - Все вроде бы легко, просто повторяй их движения - откликнулась Рейвен, что в этот момент пыталась скопировать движения женщины, трудящейся по правую руку от нее. Однако то, что землянке давалось легко и просто, у нее не получалось далеко не столь ловко. И уже после десятого снопа Рейвен почувствовала легкий зуд на ладони, явный признак того, что к вечеру она станет гордой обладательницей кровавых мозолей. - Чувствую себя круглой дурой, - вздохнула Оу и, следуя примеру подруги, примерилась к первому снопу. О том, почему эта женщина, что казалось и вовсе не замечает их присутствия на поле, бросилась к ней с возмущенными восклицаниями, Октавия поняла далеко не сразу. Лишь сопоставив уже знакомые отрывистые слова да смуглую руку, что уткнулась ей прямо под нос, девушка докопалась до правды. Сосредоточившись не на деле, а на раздражающей ее «учительнице», что упорно игнорировала вопросы Блейк, Октавия чуть было не рассекла ни стебли растений, а свою собственную ладонь. Ошибка свойственная новичкам, как она поняла из льющихся возгласов. Крестьянка, повесившая на пояс свое орудие труда, представила их вниманию мозолистую руку, которую украшал застарелый шрам, тянущийся от мизинца к запястью вдоль ладони. Оу пробрала дрожь и к следующему снопу она подошла с куда большей осторожностью, повторяя неспешные движения доброй самаритянки, что явно специально для них демонстрировала принцип работы, энергично кивая и одобрительно улыбаясь, когда первые злаки оказались срезаны вполне удачно. - Спасибо, - выдохнула Октавия. Но женщина лишь отмахнулась от ее благодарности, возвращаясь к привычному темпу работы. Во второй раз она пришла им на помощь, когда Рейвен недальновидно занесла серп над возвышающимся посреди поля растением с мощным стволом и раскидистым зонтиком соцветия на макушке. Почему-то местные обходили его стороной, оставляя нетронутыми злаки, расположенные в опасной близости от светло-зеленой дудки ствола. Механик же решила изничтожить сорного вредителя на корню. Крепкой хваткой самаритянка ухватила ее за запястье, отводя в сторону занесенную для удара руку, и выговаривая что-то про яд и опасность. Видя, что Рейвен не особо понимает, что ей втолковывают, поднесла руку девушки к краю широкого листа растения. Однако, разглядев тонкую гладкую кожу, показавшуюся из-под отворота рукава, лишь со вздохом покачала головой и, закатав рукав до локтя, сама коснулась его рукой. На коже тут же вздулись волдыри, болезненные даже на вид, и до Рейвен, наконец, дошла вся опасность ситуации. Врядли она пережила бы, если б сок ядовитого растения попал на ни чем незащищенную кожу лица или роговицу глаз. И все же Рейвен не миновала участь ближе познакомиться с сорняком, отчего к концу недели и ее запястье украшали волдыри от фотохимического ожога, а словарь пополнился парой крепких ругательств. Но, не смотря на ноющие спины, мозоли и ожоги, девушки не жалели о приобретенном опыте и новых знакомствах. К исходу последнего дня жатвы они уже крепко сдружились с Тарой, так звали самаритянку. Была она насмешливая, острая на язык, но при этом не таящая зла ни на кого из Небесных людей. В ее роду никто не пострадал ни от их ракет, ни от пуль и потому быть милосерными и приветливыми было намного проще. На вид ей было не более лет тридцати пяти. Стройная, даже жилистая от тяжелой ежедневной работы, с копной густых пшеничных волос. На этом же поле трудилась и ее семья - муж и двенадцатилетний сын. Вскоре Рейвен и Октавия слушались ее также беспрекословно, как и ее близкие, явно давно смирившиеся с лидерством матери в семье. И к концу недели девушки ощутимо расширили свой словарный запас, пополнив его названиями злаков, орудий труда, разнотравья, что виднелось в стороне от золотящихся под солнцем полей, а также пищи, которой с ними щедро делились их новые знакомые. Наверное, именно благодаря совместному труду они и почувствовали себя одними из этих людей, с чувством глубокого удовлетворения от проделанной работы, наблюдая за тем, как по старой традиции поджигается последний сноп зерна на поле, прежде чем земля будет взрыхлена плугами для последующего посева урожая. *** - А как твой день прошел? Есть успехи? Рейвен, на руку которой уже была наложена белеющая повязка, не спешила покидать госпиталь, следуя за Эбби пристальным взглядом. Она перебирала пузырьки с мазями, расставляя их на полке, но делала это как-то отрешенно, словно на автопилоте. Еще при входе в помещение Рейс заметила, как Гриффин спешно отирает с рукава кофты, не замеченные ранее, белесо-розоватые разводы. Судя по всему, приступ вновь повторился и в этот раз не обошелся для девочки без последствий. Но на тот момент девушка не стала акцентировать на этом внимание и лезть с ненужными расспросами. - И да, и нет. - А если конкретнее? - Одна из трав, что мы протестировали, может вполне подойти для изготовления лекарства для Моры. Но ее слишком мало, чтобы мы могли запустить процесс создания хотя бы первичного образца. - Так в чем проблема? Хоть и осень на дворе, но зелень еще далеко не вся пожухла, что стоит набрать еще пару-тройку корзин, если она действительно может помочь? Эбби не откликнулась на ее вопрос и лишь более сосредоточенно принялась переставлять склянки на полке. - Эбби... Я кожей чувствую, что ты опять что-то скрываешь. И это бесит. - Ох, Рейвен. Здесь все несколько сложнее. Эта трава не самое распространенное растение и со слов Найко растет она только в Красном лесу. - Погоди-ка, это в том самом лесу, который находится на границе земель Азгеды и Пожирателей, под тотальным контролем последних? - Да. - Кошмар. А как она вообще к вам попала? - Этого я не знаю. Алан просто принес ее вместе с кипой прочих растений. - Да уж, это сильно усложняет дело. Командующий в курсе, что чудо-трава существует и где она существует? И что вообще думает об этом? - Что скоро начнется сезон дождей… и вылазку придется отложить, пока не уляжется первый снег. О своих отвергнутых доводах о том, что это задержка на несколько месяцев, которая может дорого стоить, она добавлять не стала. Рейвен поерзала на кушетке, рассматривая все возможные варианты развития событий. Почему то ярче всех перед глазами вставала картина того, как небольшой отряд следует по краю земель Азгеды, намереваясь как можно скорее достигнуть кромки Красного леса. И предводителем этого отряда была никто иная как Эбби. Механик скривилась и в упор уставилась на нее. - Ты ведь уже что-то задумала, не так ли? Я прекрасно помню твои порывы идти на поиски Кларк и Финна в одиночку. Эбби, ты же понимаешь, что это форменное самоубийство? - Если мы пойдем о-очень маленькой группой и будем одеты не как земляне, а как Скайкру, то есть хоть какой-то шанс. Нас могут не убить сразу, а из любопытства доставить к ледяной королеве. Вот только чем это обернется для нашего перемирия, кто знает, - припечатала Октавия, чей силуэт уже давно вырисовывался в дверном проеме за их спинами, и сделала шаг внутрь комнаты. Пояснять, что она все слышала и была в курсе дел, не требовалось. – Но это только в случае, если нам повезет попасться в руки к ледяным войнам, а не к пожирателям. Стоит ли это такого риска? - Стоит. – Эбби вскинула взгляд, полный решимости и упрямства. Как Рейвен и предполагала. - Если в ближайшее время случится еще хотя бы пара таких приступов, Мора может просто не выдержать. А я не могу этого допустить. - Почему?.. - Потому что она словно шанс на искупление, - невесело усмехнулась Гриффин. – В прошлом я ничем не могла помочь десяткам таких детей. На Ковчеге, из-за правил и установленных ограничений, я могла лишь немного ослабить их муки в самом конце. И всегда думала, что живи мы на Земле, эти болезни не были бы смертельным приговором! Но оказалось, что и здесь от всех моих знаний нет толку. И если теперь у меня есть хотя бы призрачный шанс на спасение жизни этой девочки и десяткам подобных ей в будущем, то я все для этого сделаю. - А что об этом думает командующий? – повторилась Октавия. - Что он не имеет права так рисковать людьми. - Черт, и он прав в этом. – Оу задумчиво потерла переносицу. – И Линкольн с ним согласится… Черт. - Не надо, вот даже не вздумай говорить этого сейчас… Рейвен и Октавия, которых система управления жизнями на Ковчеге также затронула не лучшей своей стороной, переглянулись. И после долгого молчания неожиданно кивнули, дружно переводя взгляды на Эбби. - Мы в деле. У тебя есть хоть какой-то план? Карта? Направление, в котором нужно идти? - С этим я могу помочь, - в очередной раз раздался от двери знакомый голос, заставив Эбби привычно вздрогнуть, и подумать о том, как же им везет, что стражники вернулись к своему исходному посту караула за стенами здания. Иначе бы все планы из-за их же беспечности были бы пресечены еще в зародыше. Арья нервно теребила край кофты и, судя по всему, уже раскаивалась в своем необдуманном порыве. Вот только отступать было поздно.