Заложница

Снег крупными хлопьями кружился в воздухе, оседая на непокрытые головы, запутываясь в волосах да собираясь холмиками на плечах. Мора с наслаждением выдохнула облачко пара и высунула язык, ловя на кончик парочку снежинок, что тут же растеклись прохладными капельками. Улыбнулась, хитро подмигнув одной из спутниц. Кларк с самым невозмутимым лицом, на которое только была способна, проделала тот же фокус и в знак одобрения показала девчушке большой палец поднятый вверх. Глядя на то как они дурачатся, Лекса фыркнула и негодующе передернула плечами. И это лидер клана, кто бы мог подумать! Гриффин младшая же сделала вид, что не замечает ни этого фырканья, ни осуждающего взгляда. За прошедшие месяцы Кларк искренне полюбила эту планету и предпочитала не воспринимать воинственно ни одно из ее природных явлений. Вполне хватало и противостояния с людьми. В конце-концов, не для того она столько лет мечтала о Земле, чтобы теперь отторгать ее всем своим существом. А ребячество при посторонних... Да пускай смотрит, пусть все смотрят. В конце-концов ей итак слишком часто доводится быть излишне серьезной и настороженной. В это славное утро она имеет полное право хоть немного побыть обычным ребенком, ну или хотя бы подростком. - Тебе здесь нравится? - Поинтересовалась Кларк, окидывая взглядом девчушку, ради которой она отложила свои дела и записалась в гиды на краткой экскурсии по Аркадии. Мора зачерпнула белоснежную кашицу варежкой из грубо выделанной кожи и дунула. Снежинки водоворотом закружились вокруг ее лица, оседая на меховой опушке капюшона и кончике носа. Тут даже Лекса не смогла сдержать улыбки, что заиграла на губах при взгляде на просиявшую мордашку племянницу. - Да. Здесь совсем не похоже на Тондис. И люди другие, - несколько помолчав, она неуверенно добавила. - Как Эбби. - Как Эбби? И что это значит? - Я не знаю, просто как Эбби. - А она какая? – Кларк не собиралась сдаваться так просто и присела перед Морой на корточки, смахивая снежинки с капюшона и плеч. Любопытно было узнать, как воспринимают ее мать окружающие. – Хорошая? - Да. Она добрая. С ней всегда легко. - Вот с этим бы я, пожалуй, не согласилась, - хмыкнула блондинка, припоминая все сложности в общении с матерью. Но акцентировать внимания ребенка на взрослых проблемах не стала. К тому же Мора не примолкла, а развивала свою мысль, пусть уже и в несколько ином направлении. - А еще она смешная. То, кажется, что знает очень много и даже Найко не смеет ей перечить, когда речь заходит о лечении. А то ведет себя как пятилетняя, словно и правда не знает что такое снег. Или паук. Или на полном серьезе уверяет, что в жизни нет ничего божественнее, чем горячая ванна с хвойным настоем. - Мора, - Кларк улыбнулась, припоминая собственную реакцию на первый снег. Да что там, кажется, большая часть жителей Аркадии вышла на улицу при первом снегопаде, ловя снежинки ладонями и не обращая внимания на пронизывающий холод. Джексон тогда на неделю сон потерял от избыточного количества жалоб на недомогание от людей с переохлаждением. – Для нас все это действительно в новинку. Мы никогда раньше не видели снега или радуг, не общались столь тесно с пауками и бабочками, а уж о ванне на Ковчеге с его строгими лимитами можно было только мечтать! - Правда? – В огромных голубых глазах застыли недоумение и неверие. Но все же она не стала спорить. – Ну и еще с ней не нужно обдумывать каждое слово, можно обо всем поговорить и не нужно притворяться, почти как с Аланом. - Мора! - Лекса нахмурилась, понимая, что разговор зашел не туда и то, как подобная характеристика может отразиться на восприятии их соплеменников. – Ты говоришь так, будто дома ты изгой и тебя никто не поддерживает, а это точно не правда. - Да не, я не про это, - улыбка девчушки затухла, она опустила глаза и затеребила край одежки, подбирая правильные слова. - С ней я не чувствую себя другой. Как будто и не болею. И она не сбегает, когда я спрашиваю о смерти или о возможности встретиться с мамой… Девушки обменялись быстрыми взглядами, но возразить ничего не успели. Голубые, практически прозрачные в ярком солнечно свете, глаза задорно блеснули. - И еще Эбби не запрещает мне ничего, даже наоборот, говорит, что можно и нужно быть как все. Можно даже на голове стоять! - А ты умеешь?! – Улыбнулась Кларк, неосознанно ласковым движением проводя по ее плечику. - Да! - С искренней гордостью и детской непосредственностью заявила она. И тут же опасливо стрельнула взглядом на Лексу. – Меня Алан учил. Только... не говори папе. И в этом беглом взгляде из-под припорошенных снегом ресниц не было опаски из-за возможного наказания или непонимания со стороны отца. Только беспокойство за него, вызванное осознанием того, что все связанное с риском для ее здоровья ни на шутку тревожит Кейна. Да отголоски непроходящей тоски по лучшему другу. Слишком взрослые чувства и переживания для такой малышки. Невольно Лекса вспомнила себя в ее возрасте. Увы, и для нее он ознаменовался началом потерь. - Как будто он и так не знает, глупая, - девушка на мгновение сбросила свою суровую маску, опускаясь на коленки рядом с Кларк и легонько нажала пальцем на кончик носа племянницы. Благо при беглом осмотре из посторонних рядом никого не оказалось. – Но Эбби и правда хорошая, не буду спорить. У Гриффин от такого заявления на мгновение перехватило дыхание. Вряд ли она была бы более поражена, если б за спиной раздался взрыв или к ногам опустилось окончание радуги с горшочком золота. Еще несколько месяцев назад она первой посмеялась бы над одним только предположением, что Лекса может отозваться о ней иначе, чем в пренебрежительном ключе. А юное поколение, так и не заметив ее присутствия, перешло к обсуждению очередной забавы, информацию о которой Кларк выудила из памяти, чтобы развеять повисшую в воздухе печаль. Не прошло и пяти минут как они с Морой, игнорируя возражения Лексы, разлеглись на снегу, вырисовывая руками и ногами силуэты то ли бабочек, то ли ангелов. - Эбби, - отвлекая от созерцания этой милой и одновременно крайне забавной картины, ладонь Джексона опустилась на ее плечо. Обернувшись, она встретилась взглядом со своим бывшим помощником, компанию которому составлял Синклер. И уже даже не нужно было слышать его вердикта и смотреть на снимки с томографа, что сжимал в руке ее юный протеже. Почувствовав как предательски дрогнули губы, Эбби шумно выдохнула и на мгновение прикрыла рот ладонью. - Спасибо, Джексон, - справившись с эмоциями, вымолвила она какое-то время спустя. – И спасибо вам обоим, что отложили все дела, чтобы восстановить аппарат ради меня. Мужчины, что не торопили ее, смиренно переминаясь с ноги на ногу и потирая озябшие ладони, просияли. - Всегда к твоим услугам, Эбби, - откликнулся Синклер, опуская ладонь ей на плечо. – У тебя есть минутка, чтобы обсудить еще несколько вопросов? - Конечно. - Только в помещении, умоляю, - Джексон нарочито клацнул зубами, акцентируя внимание на том, что спеша поделиться результатами обследования самоотверженно выскочил на улицу в одном лишь свитере. Эбби рассмеялась и сжала в ладонях его руку, старательно отогревая ее, пока они возвращались. Оказалось, что Джаха и Финн ждали их в новом зале советов, обустроенном по просьбе Кларк. Она, опираясь на опыт прежних поколений, также не стремилась принимать решения в одиночку и перед каждым из оных предпочитала еще раз выслушать и обдумать все возможные варианты. - Что происходит? – Эбби напряглась, едва перешагнув порог, явно предчувствуя неладное. – По вашим лицам вижу, что ничего хорошего. Теллониус? - Это скорее ко мне вопрос, Эбби, - Синклер не дал экс-канцлеру ответить и кивнул Финну, что-то вертящему в руках. - И?.. Вы заставляете меня волноваться. - Дело во взрыве ровера в Тондисе. Ты ведь не забыла тот случай? - И вряд ли когда-нибудь забуду, - она непроизвольно повела плечами - давно зажившие шрамы напомнили о себе легким нервным зудом. – Удалось что-то выяснить о причинах? - Да. И итог неутешительный. – Откликнулся Финн, демонстрируя ей какую-то оплавленную деталь. – Кто-то намеренно устроил замыкание в системе автомобиля. - Что? Но кто? Кто-то из Аркадии? - Нет. - Синклер покачал головой. – В тот день с нами были только проверенные люди, да и ни один из них не разбирается в достаточной степени ни в механике, ни в электронике. К моему глубочайшему сожалению и облегчению. - Подождите, - Эбби изумленно приподняла брови, переводя взгляд от Финна с Джахой к Синклеру и обратно. Постепенно до нее начало доходить то, что они имели в виду, но пока никак не могли высказать прямо. И это открытие задело ее. – Вы считаете, что это сделал кто-то из местных, так? Но это же смешно. Никто из них точно не разбирается в современных механизмах. - И это единственное, что меня смущает, - признался главный механик. – Работа была явно выполнена тем, кто хорошо разбирается в устройстве роверов, причем конкретно наших роверов. Пусть все и было проделано грубо, но я склонен считать, что это из-за спешки, а не из-за недостатка знаний. - Вот видите. Я же говорю, что это не могли быть местные, - Эбби выдохнула и покачала головой, натянуто усмехаясь. Обвела испытующим взглядом мужчин. - Да и зачем это могло быть им нужно? Они молчали. И это стало вторым открытием, что неприятно поразило ее. Из-за каких-то нескольких месяцев, что они провели вдали друг от друга, ее близкие друзья, знавшие ее не один год, словно бы разом отдалились. Настолько, что теперь сомневались в ее решениях и здравомыслии. Но отчего? Не из-за того же, что она не скрывала своей искренней симпатии к местным, о чем не стеснялась заявлять с первого дня своего краткого пребывания в Аркадии. Но ведь это и было той целью, с которой они трое и отправились в Тондис. Уму непостижимо! Синклер не выдержал ее взгляда и пристыжено опустил глаза. Джексон, что, как и многие разы прежде, стоял за ее спиной незримой поддержкой, молчал. И на мгновение она замялась, страшась увидеть сомнение и на его лице. Теллониус же, наоборот, словно что-то окончательно решил для себя, наблюдая за ее реакцией и не наигранным возмущением. - Чтобы спровоцировать конфликт и заполучить повод для продолжения войны. Священная месть, это именно то, на чем они помешаны. – Джаха явно определил для себя мотив, которым могли руководствоваться земляне, и собирался отстаивать свою точку зрения. – Не будь наивной. - Нет. Мы ведь уже говорили об этом, Теллониус. И мне казалось, что ты услышал меня. – Эбби сложила руки на груди, впиваясь ногтями в собственные локти. Отгораживаясь от них словно от чужаков, вторгшихся в ее личное пространство. – Я живу с этими людьми уже долгие месяцы и, поверь мне, я знаю их. Этого не мог сделать кто-то из землян. Я точно помню, что тогда на площади были женщины и дети - они не пошли бы на такие жертвы, ни при командовании Маркуса. - То есть, ты уверяешь, что Кейн не пошел бы на такое, а вот кто-то из нас вполне мог бы? - Нет! Я сказала только то, что сказала. Не нужно делать из этого утрированные выводы! Глаза старого друга неприятно блеснули, и он непроизвольно повторил ее жест, делая шаг вперед и становясь напротив. - Эбби, остановись. Ты не одна из них! Ты с Ковчега и это мы твоя семья. Приди уже в себя, сбрось пелену с глаз! - Что? Ты сейчас в чем-то обвиняешь меня, я не ошиблась? Так будь добр высказать это прямо! - Эй, эй! Тише. – Финн примирительно поднял ладони, вклиниваясь в назревающую ссору и становясь между спорщиками. – Мы собрались здесь не для того чтобы обвинять друг друга в чем-либо. Только для того, чтобы обозначить проблему. Гриффин судорожно выдохнула в попытке успокоиться. Сознавая, что в запале теряет возможность трезво оценивать ситуацию. И благодарно кивнула молодому человеку. - Я не говорила, что это непременно сделал кто-то из Аркадии, Джаха. Только о том, что именно у некоторых жителей Ковчега были для этого необходимые знания и возможность. – Отчетливо, чеканя каждое слово, произнесла она в повисшей тишине. – Но также я не позволю тебе бездоказательно оскорблять наших союзников. Синклер, ты на все сто процентов уверен, что это не могло быть сделано кем-то ранее или вообще технической неполадкой, заводским браком? - Прости, но нет. - Эбби, - вклинился, наконец, в разговор Джексон. – Мы потому и решили поговорить об этом только с тобой, даже Кларк и Беллами не знают. Я уверен, что разбрасываться обвинениями – это самая ужасная затея. И что ты теперь куда лучше нас знаешь землян, чтобы составить о них наиболее верное мнение. Мы просто хотели предупредить тебя, чтобы вы с девушками были начеку. Что-то происходит. Может быть, что-то более масштабное еще только затевается, а может после первого провала все кануло в лету – точно нам не известно. Как неизвестно и то насколько опасен этот скрытый враг. И именно поэтому вы должны быть в курсе. - Да, верно. Потому нам и нужно разобраться в этом, - поддержал товарища Финн. - И выяснить все до конца. Самим. - И что вы предлагаете? Шпионить? - Нет. Просто усилить бдительность. Чуть более внимательно наблюдать за теми, кто находится рядом с вами. Боюсь, что из-за заметенных дорог и сложностей в сообщении под удар можете попасть именно вы. Расскажи обо всем Рейвен, расскажи Октавии. Пусть и они наблюдают и анализируют. Возможно, в Тондисе обнаружатся люди, что желают вам зла, а возможно, и нет. Но мы хотя бы приложим все усилия, чтобы выяснить это и по возможности предотвратить трагедию. - Хорошо. Я вас услышала. И постараюсь сделать все, что в моих силах. - Эбби… Теллониус явно хотел добавить что-то еще, но Гриффин прервала его резким взмахом ладони. Меньше всего сейчас хотелось возвращаться к препираниям. Она была еще слишком зла и расстроена для этого. *** Дыхание мутным облачком пара вырывалось у нее изо рта. Застывало белесой коркой на выбившихся из косы прядках, что время от времени прилипали к взмокшим щекам. Стук сердца, рвущегося из груди вдогонку за сиплыми выдохами, был одним из немногих звуков, что окружал тренировочную площадку в эти ранние утренние часы. Но это ненадолго. Надрывно вскрикнув, словно отдав самой себе команду, Октавия метнулась вперед, занося меч для удара. Клинок рассек воздух в том месте, где еще мгновение назад находился противник. Из-за плохо рассчитанной силы замаха достал до утоптанного снежного наста, утыкаясь кончиком и утягивая владелицу за собой. Блейк неловко сделала еще шаг по инерции и, не удержавшись, полетела вперед, утыкаясь лицом в снег. - Дьявол! - Вставай, - Кейн, чье дыхание за весь этот тренировочный поединок лишь немного участилось, протянул ей руку, попутно закрепляя меч в ножнах. Явный сигнал о том, что занятия на сегодня окончены. Октавия простонала, рывком переворачиваясь и обхватывая рукавицей протянутую ладонь. Из носа и с губ ее, разбитых при падении, алыми градинами скатывались капли крови. - Мы можем продолжить! Я в порядке. - Нет, ты вымотана, и твое тело больше не способно запоминать движения. Отдохни, приди в себя, и отработайте сегодняшние навыки с Линкольном. Продолжим через неделю. - Нет, Кейн! Я могу продолжить, правда. Я поняла в чем моя ошибка! - Октавия. Это был приказ. - Но.. – Девушка вскинула на Командующего и прикусила язык, понимая, что спорить бессмысленно. – Я поняла. - Отлично. А сейчас приведи себя в порядок, ты хорошо потрудилась. Одарив Октавию редкой похвалой, Кейн направился в сторону города, больше не обращая на свою ученицу никакого внимания. Завидев Рейвен и Линкольна, что подобно ледяным изваяниям застыли у изгороди, ограждающей тренировочное поле, коротко кивнул и жестом указал на правый бок. - И что это значит? – Поинтересовалась Рейвен, у которой зуб на зуб не попадал после длительного пребывания на морозе. – В отсутствии Эбби он резко разговаривать разучился и перешел на язык жестов?! Однако бросив беглый взгляд на своего спутника, тут же осеклась, позабыв о возмущении. - Что? - Она себя ранила, - едва слышно бросил Линкольн, и, стараясь не выдавать своего беспокойства поспешностью, направился к невесте. - Ты в порядке? Блейк, что до того момента не обращала на них внимания, занимаясь лишь своей амуницией, нехотя обернулась и коснулась бока рукой. Присмотревшись, Рейвен приметила у ее ног алые брызги, рассеянные по снегу подобно следам от раздавленных ягод. Лезвие, на которое напоролась Октавия при падении, рассекло не только плотные шкуры, защищавшие от мороза, но и кожу. На ладони, что она бегло продемонстрировала, отчетливо виднелись следы крови. Но Октавия откликнулась спокойно, даже пренебрежительно. - Просто царапина. Пройдет. - Просто царапина, ты шутишь? Десятая за эту неделю или пятнадцатая? – Рейвен недовольно скривилась, не одобряя подобных отмашек подруги. Но Линкольн призвал ее к молчанию, опустив ладонь на плечо. – Тебе нужно показаться Найко. - Да, я зайду. Потом. - Октавия. - Да я в порядке! – Она пожала плечами и двинулась в сторону города вслед за Кейном. На пригласительный жест следовать за нею им рассчитывать явно не стоило. - Это просто царапина, пройдет и так. - Или ты заработаешь заражение. - Линкольн ухватил ее за локоть, притормаживая и вынуждая взглянуть на него. – Значит так, или ты идешь к Найко или вечером, сразу по возвращении, я отправлю к тебе Эбби. Решай. - Ладно, - Поспешно выдавила она, спеша отделаться от них, прекрасно зная, что Линкольн не отстанет и исполнит свою угрозу. – А теперь отпусти. Но он не спешил ослаблять захват, пристально разглядывая ее. Бледная, осунувшаяся, с каким-то полудиким блеском в глазах и маниакальной потребностью в совершенствовании навыков воина. Он думал, что пройдет пара недель и станет легче. Это или перегорит в ней, или выплеснется наружу. Приемлем был любой исход, ведь тогда у них появилась бы возможность помочь ей. Но время шло, а ничего так и не менялось. Октавия все больше отгораживалась от близких людей, выстраивая стены из грубости и отчужденности. Словно бы подспудно винила их во всем том, что произошло на землях Азгеды. Не выдержав этого молчания и пристальных взглядов, обращенных на нее, Октавия дернулась сильнее. Вот только Линкольн хватки не ослабил, наоборот. Пришлось вскинуть глаза и встретиться с ним взглядом, чего она не делала уже не одну неделю. Правда прикрыть их или отвести захотелось практически мгновенно. Лучше бы они не смотрели на нее так, не искали повода и причины, чтобы поговорить по душам. Просто оставили в покое, дав время зализать свои раны. Октавия давно уже выработала для себя стратегию по преодолению боли и прежде она всегда действовала безотказно. Но раньше в претворение ее в жизнь никогда не вмешивались другие люди и потому гнев, которому она не имела права дать выйти наружу, разъедал изнутри. И сейчас, увязая в сочувствии, жалости и понимании, что волнами исходили от Рейвен и Линкольна, она так и не могла решить, отчего же ей было наиболее тошно. *** Ей казалось, что зима пришла совершенно внезапно. Отбросив в сторону ненужные прелюдии, за одну ночь вступила в свои права, моментально уровняв их всех перед лицом силы куда более древней и суровой. Укутала деревья и дома пушистыми шапками, припорошила землю белым покрывалом. Снежная, пронизанная ветрами да треском наста под ногами, совершенно не похожая на то, что она представляла себе когда-то на Ковчеге. Эбби, которой ранее никогда не доводилось сталкиваться с подобными скачками температур, сейчас самой себе напоминала старуху, чьи кости постоянно ломит от холода. Единственным отличием было то, что шел он снаружи, а не изнутри. Одежда с ковчега, меховые шкуры землян - в ход пошло все без разбора, лишь бы хоть как-то сохранить тепло тела. И все равно временами зубы клацали от холода, потому она старалась держаться как можно ближе к огню, что бодро полыхал в каминах. Именно в первые по-настоящему зимние дни все трое по достоинству оценили жест Командующего, что поселил их в своем доме. Огромный старинный особняк, возведенный не одну сотню лет назад и заботливо сохраненный стараниями людей даже во времена третьей мировой и упадка культуры, прекрасно был приспособлен к выживанию в зимних условиях. Условиях, суровых даже по местным меркам прошлого века, особенно в отсутствии благ цивилизации. И все же здесь было намного лучше, чем в домах простых жителей, вынужденных мириться с едким привкусом дыма, пропитавшим все вокруг и ставшим их спутником на долгие месяцы. Окна, старательно утепленные, задергивались тяжелыми плотными шторами, что предотвращали малейшее проникновение сквозняка в комнату. Огромный камин, чуть ли не в половину стены, был в каждой из их комнат, и прекрасно прогревал помещение, бодро потрескивая сучьями с ночи до утра. И не доставляя при этом неудобств за счет дыма бодро утягиваемого по дымоходу. Светало теперь поздно, а темнело поразительно рано, что заметно сокращало трудовой день. Делая его более насыщенным, так как люди старались успеть переделать все дела за жалкие выделенные на то часы светового дня. По вечерам же город затихал, погруженный во мрак и тихую дрему. Эбби же, закутавшись потеплее, этими долгими вечерами сидела перед гудящим камином, протягивая ладони к огню и наслаждаясь его теплом. Неизменно при этом уткнувшись взглядом в очередную медицинскую книгу, что помогала ей совершенствовать свои навыки и знания. Мора обычно устраивалась рядом, плетя самодельные украшения из многообразных ракушек и бусинок из своей коллекции. Да косила взглядом на испещренные неведомыми значками страницы. В Аркадии же тепло живого огня заменялось жаром от искусно восстановленных труб отопления - предмета особой гордости Синклера. Но Эбби, что теперь могла позволить себе разгуливать в одном лишь тонком джемпере да джинсах, скучала по этим посиделкам у камина. Огонь, пляшущий перед лицом, пробуждал какие-то давно позабытые, смутные ощущения, создавал вокруг себя атмосферу уюта и спокойной задумчивости. Погрузившись в воспоминания и словно бы на мгновение ощутив этот жар, ласкающий протянутые ладони, Эбби даже не сразу расслышала обращенный к ней вопрос. - Почему ты так противишься мысли, что это мог быть кто-то из наших? - Алан не сводил с нее пристального изучающего взгляда. И Эбби поморщилась, когда вопрос наконец добрался до ее сознания. Думать об этом не хотелось, но, судя по всему, выбора у нее не было. - Потому что я знаю этих людей. - Это глупости. На самом деле мы толком не знаем даже самих себя и того, на что мы способны при тех или иных обстоятельствах. Что уж говорить о ком-то другом. Все мы... просто немного знакомы друг с другом. - Серьезно? – От удивления она даже приоткрыла глаза шире, всматриваясь в неясный силуэт, расположившийся в полумраке угла. - Ты правда так считаешь? Это довольно цинично. Мне хотелось бы верить, что я все-таки знаю.. знала тебя, например. - Не переводи тему, Эбби. Тебе не нужно бояться этого. Ведь даже если негодяем окажется кто-то из Лесного клана, это не перечеркнет всю историю и не замарает нас. - Стражник улыбнулся, слегка подавшись вперед, привычным движением ероша светлые пряди. - Не уподобляйся в суждениях землянам, это точно не самая сильная наша сторона. - Алан... - Это не перечеркнет всего, что было сделано, Эбби. Поверь мне. Поверь себе. - Я не могу. Да и слишком поздно думать об этом. Она тяжело выдохнула, и, закусив губу, потянула свитер вверх. Лишь бы спрятаться хоть на мгновение от его пристального взгляда, что смотрит прямо в душу. От этих тяжелых мыслей, что не оставляют ее в покое после встречи с новым Советом. От вины, что камнем легла на грудь и с каждым днем давит все сильнее. Сегодня был их последний вечер в Аркадии. Завтра утром, еще до рассвета, они должны будут двинуться в обратный путь. Маркус отпустил ее всего на несколько дней и Эбби не собиралась нарушать соглашения. К тому же Эбби не сомневалась, что задумай она что-то подобное, Лекса со стражниками, что сопровождали их с Морой в поездке, пресекла бы неповиновение в зародыше и доставила ее в Тондис силой. И тогда все стало бы еще сложнее. Мягкая ткань легко соскользнула с плеч и Эбби отбросила вещь на кровать, оставаясь в одном белье. Присутствие Алана, что заставляло ее нервничать по началу, Эбби уже научилась игнорировать. В конце концов, уже сам факт присутствия в твоей жизни галлюцинации не нес в себе ничего хорошего, так зачем же было усугублять все еще и полным отождествлением с реальностью. - Эбби! - Джаха возник на пороге ее комнаты, настежь распахивая дверь без предварительного стука. Да так и замер не в силах отвести взгляд. Рассеянно бормоча что-то, пока мозг осознавал увиденное. - Прости. Мне показалось, что ты с кем-то разговариваешь.. я не думал.. - Что ты здесь делаешь? – Эбби вздрогнула и дотянулась до джемпера, спешно приводя себя в порядок. - Я просто хотел закончить наш разговор. – Джаха прикрыл за собой дверь, игнорируя отсутствие приглашения войти, и приблизился к ней. В глазах его на пару с гневом плескалась боль, которая порядком удивила ее. - Эбби, кто это сделал? Глупо было надеяться, что он не заметит бледных следов на ее спине и все же она лелеяла крохотную надежду. - Это не имеет значения, Теллониус. И касается только меня. - Только тебя, Эбби? Ты шутишь? Ты же обещала подать сигнал, если что-то пойдет не так! Что еще ты скрываешь от нас? - Я помню все, что обещала! Но это не то, что ты думаешь. Послушай… - Послушать что, Эбби? Как ты вновь защищаешь этих зверей? Взгляд Джахи был чужим, совершенно не знакомым ей. В нем читалась адская смесь ярости и чего-то близкого к помешательству. И в какой-то момент ей стало страшно от осознания, что она действительно не знает человека перед собой, хоть и выросла вместе с ним. Эбби с горестным изумлением открывала в старом друге неприятные черты, что ранее никогда не замечала. Неужели так на него повлияла смерть сына, или крушение Ковчега, или эта последующая не совсем добровольная отставка? Что могло превратить ее всегда спокойного и уверенного в светлом будущем утешителя в это балансирующее на грани гневной отповеди существо? Или просто она всегда была столь слепа? - Это он сделал, да? Он, Эбби? Я убью его. - Что?! Господи, Теллониус, успокойся! Причем здесь вообще Маркус? Но он уже не слушал, и, болезненно сжав ее плечи, изо всех сил встряхнул. Словно бы силой стараясь добиться признания. Вот только признания в чем? Сердце предательски заныло, пораженное очередным разочарованием. И Эбби, сама до конца не сознавая что делает, занесла руку для удара. Чтобы звук хлесткой пощечины прервал это безумие, заставил его замолчать и прийти в себя. Но он перехватил ее руку, с силой стискивая запястье. И на какой-то миг Эбби оказалась прижата спиной к стене. Соприкосновения с грубым швом спайки двух металлических листов болью отдалось в одном из шрамов. Эбби передернуло. От боли, страха, отвращения и ярости одновременно. И этого оказалось достаточно, чтобы он пришел в себя. Пошатнувшись, словно пьяный, отступил назад. С глухим стоном рухнул на край кровати, утыкаясь лицом в ладони. - Прости меня, Эбби. Я не знаю, что на меня нашло. Невозможно было просто взять и забыть то, что она только что открыла для себя об этом человеке. И в тоже время Эбби не могла отречься от того, что связывало их в прошлом. Ведь когда-то, после потери Джейка и Кларк, он был единственным, кто не позволял ей натворить глупостей, удерживая перед гранью безумия, что норовило захватить ее рассудок. Также как и она на какое-то время стала для него всем, когда Теллониус переживал смерть жены. Эбби до сих пор помнила, как эти могучие плечи сотрясались от рыданий, склонившись над ее коленями. А она изо всех сил сжимала его в объятиях, шепча жаркие заверения о том, что она рядом и поможет пройти через это. Эбби тяжело выдохнула. И преодолевая дрожь и слабое внутреннее сопротивление, опустилась рядом с ним. - Что с тобой творится, Теллониус? - Почему он, Эбби? Он вновь словно не слышал ее. Вот только ни ярости, ни безумия уже не слышалось в голосе, потому вопрос не вызвал резкого отторжения. Лишь безграничную грусть, словно бы передавшуюся ей от его сгорбившейся повинной фигуры. - Что? - Почему именно он? - Я правда не понимаю о чем ты говоришь. - Тогда ты либо обманываешь себя, либо просто ещё не осознала этого. - Чего же, господи?! - Что больше не можешь судить беспристрастно, Эбби, - он поднял на нее взгляд. И от той тоски, что сквозила в нем, перехватило дыхание. Она уже понимала, что он скажет дальше, вот только не хотела этого слышать. Но Джаха удивил ее, вновь становясь тем другом, которого она знала много лет. От его прикосновения к ноющему запястью она непроизвольно вздрогнула, с трудом удержавшись от желания отдернуть руку. – Ты, наверное, даже не замечаешь этого, Эбби. Но за эти дни ты ни разу не назвала его иначе, чем Маркус. - Что? Нет. Я не... Она смешалась, пораженная его наблюдением. После той ночи в пещере она просто не могла звать его иначе. Это шло откуда-то изнутри, зародившись пониманием, что именно так будет правильно. На каком-то инстинктивном уровне. И, кажется, она даже не отдавала себе отчета в том, как может это выглядеть со стороны. - Это не то, что ты думаешь, Джаха. - Как раз наоборот. Просто ты еще не готова принять это. - Я… - Не нужно, не говори сейчас ничего. Просто подумай об этом. Обещаешь? - Хорошо. Она даже заставила себя улыбнуться, равно как и он. Натянутые, пустые усмешки, совершенно не отражающие того, что они чувствовали на самом деле. И в повисшем после неловком молчании это чувствовалось все сильнее. Джаха нарушил его первым, не выдержав звона тишины, бьющей по ушам. Отойдя к стене, не глядя перебирая что-то на книжной полке, хрипло поинтересовался: - И все же, ты расскажешь мне об этих отметинах? Глядя как напряглась его спина в ожидании ее ответа, Эбби поняла, что теперь, наверное, действительно сможет рассказать ему. Рассказать, зная, что он поможет ей разобраться во всем, что происходит в ней и с нею. И при этом будет уверена, что никто и никогда не узнает о том, что сегодня произошло в этой комнате. *** Кони с трудом взобрались на припорошенную снегом вершину холма. После метели, что разразилась в середине их пути, силы и людей, и животных были на исходе. Однако теперь в их усталом ржании можно было различить нотки радости. Их дарило осознание близости теплого стойла и заслуженной порции корма. Внизу, в долине, в мерцании снежных полей, озаряемых светом неспешно выползающей на небосвод луны, виднелись огни дозорных башен. Эбби улыбнулась, натягивая поводья коня, недовольно взрывающего копытом снег. Ему не терпелось продолжить путь, не смотря на усталость. Впрочем, как и ей самой. Это была лишь минутная заминка. Мора, что ехала вместе с ней, тихонько застонала во сне, и Эбби выжидала, пока девочка не сменит положение на более удобное. - Жалеешь, что пришлось вернуться? – Неожиданно раздался вопрос за ее спиной. Лекса, что ранее следовала во главе отряда, показалась справа от нее. Ее вороной конь практически по колено утопал в снегу и идея сойти с тропы ему была явно не по душе. - Нет. Я даже рада вернуться, - не стала скрывать Гриффин, с удивлением признавая этот факт и перед собой. Аркадия безусловно манила ее к себе, рождая в сердце желание остаться и распробовать на вкус земную жизнь, о которой они так долго мечтали, вместе с близкими людьми. Отстроенная и мирная, она теперь сильно напоминала Ковчег, на котором Эбби многое довелось испытать. Там она встретила и потеряла самого любимого человека на свете. Там родила на свет и обрекла на борьбу за выживание свою единственную дочь. Там же практически попрощалась с жизнью и сама. Именно на Ковчеге ей пришлось научиться принимать сложные решения, что убивали изнутри и дарили надежду одновременно. Там она стала тем, кем является. Но вопреки всему этому Эбби ощущала пугающую двойственность чувств, с недавних пор поселившуюся в душе. Этот небольшой городок, затерянный в снежной голубой дали, притягивал ее с той же силой, что и возродившийся из пепла дом. От одного взгляда на знакомые стены в груди разливалось знакомое тепло, наполняя сердце предвкушением встречи. Несомненно, она скучала по Кларк и было мучительно трудно вновь расставаться с ней после столь краткого визита. И все же радость от воссоединения с двумя несносными девчонками, что дожидались ее в Тондисе, была не менее сильной, чем от встречи с дочерью. Улыбнувшись и пришпорив коня, только того и дожидавшегося, Эбби уверенно направилась вниз по склону, двигаясь в едином ритме с кавалькадой всадников.