Заложница

- Мора, а Руна и правда умеет предсказывать будущее? - Нет, но ей нравится так думать. - Очень мило, - хмыкнула Эбби, что уже полчаса к ряду пыталась смыть с ладони краску. – То есть я зря отдалась на растерзание юному художнику-самоучке? - Вовсе нет, ты же видела, что она порадовалась. Разве это того не стоило? Девочку состроила хитрую мордашку, заведомо прекрасно зная ответ на свой коварный вопрос. Потому оглашать его Эбби не стала. Но припозднившуюся гостью, которой давно уже полагалось отправиться в кровать, восвояси отправила. - Знаешь, а ведь именно ты собиралась познакомить меня с нею, не Маркус. Или это был такой хитроумный многоэтажный план по знакомству – убежать в дальние дали, поддавшись эмоциональному порыву; заставить всех вокруг волноваться, а после объявиться именно в том месте, где ты с большей вероятностью и могла очутиться? - Эээ… Нееет. - Как-то маловато уверенности в твоем голосе, барышня. Объясниться не хочешь? - Нет, - Мора хихикнула и дрыгнула ногами, уворачиваясь от Эбби, щекочущей ей пятки. – Хваатит! - Тогда спать. Все, без лишних комментариев. Тайны раскрывать мы не хотим, друзей в жертву скучающим художникам приносим – так ведут себя только девочки, у которых явно жар, и им давно полагается быть в кровати. - Ну Эбби! - Нет, никаких Эбби, я не шучу. - Ладно. А завтра ты расскажешь, что тебе нагадала Руна? - Как будто ты сама не слышала. - Неа. Ткань заглушала, – Мора еще раз хихикнула, довольная собой и этим днем в целом, и поспешно ретировалась к выходу, уже на бегу желая Эбби доброй ночи. А вот самой ей, судя по всему, до сна было пока еще далеко. Краситель намертво въелся в кожу, и спирт оттирать его не помогал. Возможно все же стоило согласиться на растворитель, заботливо предложенный Рейвен. Однако, припомнив его аромат, Эбби решила, что уж не в таком она отчаянье из-за пары ярких узоров на ладони. Как-нибудь переживет, по крайней мере до утра. За окном, разбавляя привычные звуки ночи, слышался скрип повозок и тихой возни людей, собирающихся в путь. Личных вещей, привезенных не на продажу, у клана изгнанных было немного, кочевой образ жизни невольно прививал любовь к аскетизму. Потому затянуться сборы не должны были. С Руной они тепло попрощались вечером, когда покидали площадь. Костер, разведенный для праздника, еще полыхал, но люди уже начали расходиться. Потому не стали затягивать с тяжелым моментом и они. Уже после, когда девочка и ее приемная бабушка скрылись за отворотом шатра, Гриффин различила приблизившуюся к нему знакомую фигуру. Она не шевелилась, но Эбби искренне надеялась, что Анья сможет преодолеть себя и войти внутрь, пока еще не было слишком поздно. Мысленно пожелав ей удачи, она отправилась вслед за Маркусом с дочерью, да Рейвен с Виком, что соизволили, наконец, обнаружить свое присутствие. Оставив ее, окутанную полночной темнотой, на перепутье. В смутной надежде на то, что восход солнца принесет с собой не только новый день, но и что-то хорошее. Однако, вышло все не так, как она того ожидала. Рано утром, когда темнота еще не пошла на убыль, в очередной раз лишая ее заслуженного отдыха в комнату ворвалась Октавия. Бледная, всклокоченная, дышащая так, будто до того преодолела расстояние в несколько километров. - Эбби, вставай, у нас беда. Для того, чтобы сдернуть ее с кровати и заставить одеваться со скоростью пожарного, этого оказалось предостаточно. Лазарет встретил ее непривычно ярким, тревожным светом. Пока пациентов было немного они предпочитали не тратить ресурсы понапрасну, разжигая огонь лишь в помещениях, где находились люди да в смотровой. Теперь же лампы, заполненные маслом, возвышались на каждом окне. Стоило лишь распахнуть дверь, как в нос ударил резкий кислый запах рвоты. Не сбивая с ног, но заставляя морщиться с непривычки. Однако от того, чтобы по примеру Октавии закрыть лицо рукавом, Эбби воздержалась. Люди, болезненно съежившиеся на кушетках, были в каждой комнате. Пока по одному - двое, но что-то подсказывало, что это ненадолго. Миновав коридор и лишь мельком поприветствовав тех, что обратили внимание на ее появление, Эбби двинулась на поиски целителя. Он, как и ожидалось, обнаружился в комнате, что была отведена ими для самых тяжелых: в паре шагов от смотровой, где они обычно коротали часы досуга. Найко замер у одной из коек, осматривая пациента. Рядом возвышалось небольшое ведерко на четверть заполненное мутной жидкостью. - Что случилось? Как давно они здесь? - Первые заболевшие начали поступать ночью. Но их были единицы и я не стал тревожиться, решив, что они или перебрали настойки или просто отравились на празднике. - Но это не так? - Нет. Сейчас их уже около десятка и если так пойдет, то как бы к рассвету и это количество не удвоилось. Эбби не вздрогнула лишь потому, что заподозрила нечто похожее уже на подходе к зданию. Не позволяя себе отвлекаться и думать о том жалком запасе серьезных лекарств, что у них имелся, она опустилась на койку подле молодого воина. Он был чрезвычайно бледен, дышал неровно, хоть и не мог пожаловаться ни на что кроме сильной слабости и усталости. Кожа воспалилась, и даже на расстоянии ощущалось, насколько высоко поднялась у него температура. Картина смутно знакомая и все же Эбби должна была уточнить. - Какие симптомы? - Жар, рвота, слабость. Частое самопроизвольное опорожнение кишечника. - Чем дольше они с Найко работали вместе, тем больше он перенимал ее манеру общения. - У двоих также наблюдается сыпь, они в бессознательном состоянии. - Кровотечения? - Пока нет… - Что это, Эбби? Это оно, да? Пока не прозвучал этот вопрос, она даже не вспоминала о том, что Октавия и Малыш до сих пор следовали за ней безмолвной тенью. Но этот нерешительный, едва ли не шепотом озвученный вопрос встряхнул ее, напоминая о том, что в том хаосе, что им предстоит пережить, она главная. Оставив Найко наедине с пациентом, она вывела девушку в коридор. Мягко опустила ладони ей на плечи. - Послушай, Оу, я знаю, что тебе страшно. И я знаю, что вы уже были свидетелями одной земной эпидемии, но мы пока точно не знаем, она ли это. У… - Иллиан. Его зовут Иллиан, - подсказал стражник, до того хранивший молчание. - Да. Так вот у Иллиана пока нет ни кровотечения, ни кровоизлияний. Возможно, первоначальный диагноз Найко верен и это лишь отравление, просто чрезвычайно сильное. Сейчас главное не поддаваться панике и как можно скорее выявить всех заболевших. И потому сейчас мне понадобится вся возможная помощь. Я могу на тебя рассчитывать? - Да. Конечно да. - Отлично. Скажи, Командующего уже оповестили? - Я.. я не знаю. Найко отправил меня к тебе, когда я шла на утреннюю перевязку перед тренировкой. Возможно, что еще не знает. Мне привести его? - Нет, не нужно. – Эбби покачала головой. – Приведи Линкольна и Рейвен с Виком. Боюсь, что без их помощи нам не обойтись. - Хорошо! Не дожидаясь окончания фразы, что долетела уже ей в спину, Блейк сорвалась с места. Пляшущий свет ламп на бледных лицах, ступени, заметенные снегом улицы и бесконечные коридоры. Все слилось в единую мутную полосу, которой она следовала машинально. А перед глазами все стояло лицо Мерфи, изувеченное, сведенное судорогой. И кровь, что бесконечно сочилась из ран, напитывая простыни и землю, пока он отчаянно вгрызался в жизнь. Утопающая в царстве собственных демонов и самобичевании, она и забыла, что порой жизнь может быть страшнее любых кошмаров.

***

- Маркус, мы должны закрыть город. - Как скоро? Эбби отыскала его там, где меньше всего могла бы ожидать. И когда Найко кивнул на лестницу, ведущую на верхние этажи, встретила этот жест с недоумением. И все же Командующий, подобно простому стражнику, а вернее в паре с одним из них, методично раскладывал соломенные тюфяки, освобождая кладовые. На кушетки, на составленные вдоль стен табуреты, просто на пол. Десятками. Он не удивился ни ее появлению, ни требованию. Но и одобрения оно у него не вызвало. Отослав на замену себе Малыша, увлек Эбби к окну, чтобы продолжить разговор. Пока она поднималась сюда, то не планировала ничего скрывать от своих помощников. По опыту знала, люди, если рассказать им правду и дать право выбора, могут приятно удивить. И все же, вторя ему, непроизвольно понизила голос, рассказывая о положении дел. - Как можно скорее. Болезнь, что поразила людей, определенно инфекционная. И если за несколько часов у нас уже столько пострадавших, то, скорее всего, она распространяется каким-то самым простым путем: через воздух, воду или прикосновения. А, значит, никто не должен войти или выйти из Тондиса. Маркус задумался, отводя взгляд в пустоту, явно что-то просчитывая в уме. - Сколько их уже на данный момент? - Дюжина. И Найко говорит, что люди по-прежнему прибывают. - Кровотечения? - Еще не начались, но, вероятно, это лишь вопрос времени. - Проклятье. Индра! Советница, что выполняла ту же работу, что и ее командир, но этажом выше, поспешно спустилась к ним. - Закройте ворота, поднимите флаги. Никого не впускать и не выпускать из города, пока не будет снят запрет. - Да, командир. Без лишних вопросов, по-военному четко, Индра раскланялась и скрылась на лестничном пролете. - Что-то еще нужно? Люди, емкости, ткани? - Маркус. – Помня о присутствии посторонних, она не рискнула коснуться его руки. Лишь подняла глаза, внимательно вглядываясь в его лицо. - Ты ведь уже видел это, не так ли? - В подобной эпидемии умерла моя жена. Это было четыре года назад. - И в той вспышке никто не выжил? - Нет. - Мне жаль. Она помолчала, подбирая верные слова, и все же не решилась начать с того, что волновало ее в первую очередь. - Пока я не выясню точно с чем мы столкнулись, помочь людям будет сложно. И все-таки все, что ты перечислил, будет на вес золота, и чем больше мы заготовим с самого начала, тем лучше. Но сейчас главное выявить всех заболевших. Найко говорит, что по городу уже могли потянуться слухи и так люди скоро вновь начнут сторониться лазарета. А этого ни в коем случае нельзя допустить. Все заболевшие должны быть найдены и доставлены к нам - это единственный способ локализовать болезнь. - Хорошо, мои люди обойдут все дома. Лишь разъясни, на что им следует обращать внимание. Что-то еще? Вопрос был тяжелым, возможно, она даже не желала знать на него ответа, и все-таки должна была спросить. Маркус ждал. - В тот раз… как вам удалось остановить болезнь? Как удалось? Он все-таки перевел на нее взгляд, и на мгновение Эбби показалось, что она смотрит в огненную бездну - радужка полностью скрылась за чернотой зрачков, и в них отражался свет пламени от лампы. - Мы сожгли их. Всех до единого.

***

Они сгрудились в резко ставшей маленькой для такого количества народа смотровой. Встревоженные, едва ли не бледнее пациентов, и все-таки решительно настроенные до конца выполнять свою работу. Сегодня на смену вышли все, кто что-либо понимал во врачевании и помощи больным. Около двух дюжин девочек и девушек, которым в ближайшие часы надлежало стать опорой и поддержкой для женщин и мужчин, что были раза в три крупнее, а зачастую и старше их. Стражники, выделенные Маркусом, пока оставались снаружи и лишь изредка помогали при распределении. - Сегодня вы все будете медсестрами и санитарками в одном лице. Меняйте простыни сразу же, как увидите, что они были испачканы. После чего в обязательном порядке промывайте и дезинфицируйте руки. Все, у кого есть даже малейшие ранки, отправляются на помощь к Рейвен. Ее приказ будет равносилен моему. – Кивнув в сторону механика, что и сама терпеливо ожидала ее разъяснений, Эбби обвела взглядом свой боевой отряд.- Обтирайте больных, не слушая возражений, заставляйте пить как можно больше. Со рвотой и мочой из организма уходит слишком много жидкости. И успокаивайте так, как только сможете. Чем слабее будет становиться человек, тем сильнее он будет напоминать испуганного ребенка, потому избегайте опасных тем. Но только не лгите, люди почувствуют это моментально и паника лишь усилится. Мы с Найко будем здесь постоянно. Если откроется кровотечение - зовите нас. Начнется паника - зовите нас. Если что-то покажется подозрительным или просто пройдет не так - также немедленно разыщите одного из нас. А сейчас вперед по своим участкам, нам предстоит сложный день. В том, что это не пустые опасения и предосторожности, она не сомневалась. За прошедший с момента ее появления час на пороге лазарета объявилось еще несколько пациентов, и Эбби с ужасом ожидала подтверждения догадки Найко относительно часов, когда за окном окончательно рассветет. Город, разбуженный непривычными действиями стражи, уже начал пробуждаться ото сна. Следующей на очереди за инструктажем была Рейвен и именно с ней, не готовой бездумно следовать любым приказам, возникли сложности. - В смысле я должна сделать больше капельниц, Эбби? Как ты себе это представляешь? Из чего?! Я же не волшебница. - Рейвен, потише. Прошу. Я понимаю, что просьба из ряда вон, но это наша единственная надежда. Не мне тебе напоминать о том, что последняя инвентаризация показала, что у нас не более двух десятков пригодных капельниц. А именно от них будут зависеть жизни. - Вот и об этом тоже не нужно мне напоминать! - Рейвен прошлась по комнате, перебирая в уме все возможные варианты. После чего глянула на нее виновато, беспомощно. – У меня нет решения, Эбби. Из чего я их сооружу? Желудок бизона и его же кишечник? Да здравствует заражение крови и истребление вида! Из пластиковых бутылок и оплетки старых проводов? Так их у нас просто нет. Я могу многое, очень многое, но не творить чудеса. Ты просишь о невозможном. Эбби не ответила. Отвернулась, пытаясь скрыть, как непросто далось ей крушение этой надежды. - Ладно, Рейвен, ты права, мы придумаем что-то другое. Тогда пока займитесь с Кайлом перенастройкой оборудования. Образцы материалов у первых заболевших уже собраны. Позже я приду в лабораторию, чтобы взяться за их анализ. - Да, конечно. Это уже выполнимая задача. – Рейвен опустила ладонь на плечо подруги и слегка сжала его, подбадривая. - Ты хороший врач, Эбби. Даже лучший. Ты найдешь выход. И все-таки Рейвен ошибалась. По крайней мере, именно так считала она сама, когда простыня опустилась на лицо Иллиана. Реанимировать его не удалось. Он и его товарищ - первые заразившиеся, умерли спустя двенадцать часов от начала лечения. Если брать в расчет предположение Найко о том, что заражение произошло вечером прошлого дня, то убивала инфекция за двадцать четыре часа. Проклятый стандартный интервал! За двадцать четыре часа двое крепких, красивых парней, пышущих жизнью, превратились в бледные создания с пергаментовой кожей, источающими жидкости. Не способные уже даже пить самостоятельно. Умерли от последствия судорог - закусив язык в припадке, захлебнулись собственной кровью, пока их сиделки отлучились за сменой белья и воды. Иллиану повезло меньше, своевременное возвращение сиделки лишь продлило его агонию – еще около часа на губах его, обметанных коркой, то и дело выступала кровавая пена, вздуваясь пузырями при судорожных вздохах. Капельницы, через которые больным вливался физ. раствор, были использованы все. Многие, пропущенные через стерилизацию, повторно. Пока пластиковые пакеты, не предназначенные для многократного переливания жидкости, не начали лопаться в руках. Уже к полудню больных стало около тридцати. Они заполнили первый этаж, и расселение стихийно перекинулось на второй. А человеческая волна, состоящая из зараженных, близких, что беспокоились о них, и просто испуганных происходящим людей все возрастала. И вскоре страже Командующего пришлось оцепить периметр лазарета, чтобы избежать ненужной сутолоки и хаоса. - Это не твоя вина. Он рассуждал так легко, давая, казалось бы, беспристрастную оценку ее действиям, и Эбби это неимоверно злило. - Хватит! - Ладно, тогда выскажусь о другом насущном вопросе, что ты упорно игнорируешь. Сколько ты уже на ногах? Сутки? Без еды, питья и малейшего перерыва. И сколько проспала до того, часа четыре? Если ты выгоришь от усталости, то толку от тебя не будет. - Как-будто сейчас он есть! Эбби в сердцах бросила скомканное полотенце в надоедливого посетителя и оно неловко приземлилось на пол, и без того усыпанный всяким хламом. Поморщилась, когда взгляд упал на ладонь - въевшиеся алые узоры при плохом освещении казались подсохшими кровавыми разводами. Тяжело опустилась на табурет. Опершись локтями о столешницу, обхватила ладонями затылок. - Я разговариваю с галлюцинацией, чтобы справиться с ПТСР! Какие еще доказательства профнепригодности тебе нужны? Алан хмыкнул и не стал отвечать, однако на полотенце покосился все-таки неодобрительно. После чего уселся рядом с нею, едва не касаясь плечом плеча. - Говорят, если побить посуду, то становится легче. Если я правильно помню, то в угловом шкафу хранились какие-то обитые плошки – вполне себе сгодятся для вымещения досады и беспокойства. - Они эмалированные, глупый. Выйдет один грохот и ничего более. Вспомнила. Фыркнула, представив себе сию картину воочию. И вдруг поняла, что ей хочется смеяться. Хохотать над этим его глупым предложением; над собой, ведущей в темноте дебаты с тенью; над смертью, перед которой были бессильны ее познания. Смеяться надсадно, до слез. Используя этот единственный способ унять боль, что разрасталась внутри. Час назад умер Мальчик. Светловолосый, улыбчивый, так и оставшийся неизвестным за той суетой, что поглотила лазарет. Умер так же спокойно и стойко, как до того сносил лечение, ничем не облегчившее его участь. Когда в процессе обхода она подошла к его кушетке, он уже не казался живым. Дышал сипло, прерывисто, едва заметно. Лишь подрагивающие веки да синяя жилка на шее, что билась в неистовом ритме, свидетельствовала о том, что он еще не сменил сторону. Как и у десятка других, тех, что заразились первыми, у него резко заострились черты лица. Натянулась, будто у столетнего старца, кожа. Когда начинались приступы судорог, из обметанного белесым налетом рта, вываливался язык. Белый, сухой, распухший до невозможности. Огромных трудов девочкам, наученным горьким опытом, стоило уберечь его от той же случайной травмы, что и Иллиана. Они все еще верили в Эбби и ее безграничные познания. Все еще надеялись, что жидкость, без конца вливаемая через вены и растрескавшиеся губы, сохранит жизни тех, кому они шептали слова поддержки и утешения на протяжении долгих часов. Она же не обманывалась. Обтирая его лицо, взбивая сплюснутую в блин подушку, видела, что жизнь уходит, вытекая по капельке. Ему было хуже многих - инфекция вывела из строя внутренние органы быстрее, чем у остальных. И хоть он и пил больше прочих, покорно следуя ее инструкциям, это лишь ухудшало состояние. Еще не прошло и двадцати часов с предполагаемого момента заражения, но уже было понятно, что до утра ему не дожить. И Эбби, как могла, старалась облегчить его уход. И ничего более. И ничего более.

***

Повторно с Маркусом они увиделись лишь на исходе первого дня эпидемии. Когда он пришел проведать заболевших, встала на пути, собой перекрывая вход в лазарет. - Нет. Тебе сюда нельзя. Не спросив объяснения столь странному поведению, он сделал шаг вперед. И Эбби с нажимом уперлась в грудь ладонями в самодельных защитных рукавицах, удерживая его на пороге. Да так и застыла, подрагивая на пронизывающем ветру, пока он не отступил. Убирать ее с дороги силой, когда вокруг колышется и так недовольная толпа, было не лучшим решением. - Эбби. - Ты не можешь заразиться, Маркус. Ты сейчас нужен нашим людям как никогда. А из тех, кто попал сюда, пока еще никто не вышел сам. Ты знаешь. Потому я просто не могу тебя впустить. Это неоправданный риск. - Мне знакомы все предосторожности, что необходимо соблюдать, я не заражусь. Ты ведь в порядке. И Найко, и прочие. - Мы не можем быть в этом уверены, потому не покидаем здания за редким исключением. Маркус глянул на нее, что вышла на мороз в одном лишь тонком джемпере – в более теплой одежде внутри здания было находиться невозможно, хоть они и периодично распахивали окна, проветривая этажи. Серьезная, неестественно прямая, будто клинок. Непоколебимо уверенная в своей правоте. - Сколько? - Девять. На скулах заходили жевалки, но он удержался от проклятий. - Если я не появлюсь, люди надумают много чего, и вновь начнут избегать лазарета. Или еще хуже. - Значит, ты должен сделать все, чтобы не допустить этого. И этим также проще заниматься снаружи. - Эбби. - Нет. Ты сам сделал меня здесь главной, и я приняла решение. За этот безумный день, что пролег между ними вечностью, Маркус, оказалось, уже и позабыл, что когда Эбби надевает свою «форму» врача, то повлиять на нее уже не может никто. И он отступил. В конце-концов, не с его ли подачи у Лесного клана столь сильна была вера в способности чудо-целителя? - Хорошо. Но информируй меня обо всем. - Малыш уже получил это распоряжение утром, помнишь? - Да. Но на рассвете я буду ждать с докладом тебя. Бесполезная трата времени. Сил. Бесполезный, неоправданный риск. И все-таки она кивнула, подчиняясь. - Хорошо, Командующий. В ответ на вымученную колкость он усмехнулся без малейшего намека на веселье. И сжал ее локоть. - Берегите себя, Советник.