***
Эбби совершенно ничего не знала о том, как правильно утешать ревущих взахлеб детей. Кларк, ее маленький борец за справедливость, никогда не устраивала истерик. Предпочитая с упорством танка все проблемы решать самостоятельно и без лишних слез. Потому она не знала, что и предпринять, когда из широко распахнутых глаз Моры, что за секунду до того лучились возмущением и даже злостью, вдруг брызнули горькие слезы. Наплевав на все непознанные ею принципы воспитания, Эбби шагнула вперед и крепко прижала девочку к себе. Мору колотило. Позабыв про все обиды, она прижалась к ней всем телом, и вскоре слезы полились уже потоком. Объяснения с Морой, что сердилась на нее вовсе не за неуместную ночевку в покоях отца – факту их совместного пробуждения она, казалось, вовсе не придала значения, были самыми неловкими в жизни Гриффин. Отсутствие лишних вопросов значительно облегчило жизнь Эбби, не готовой пока обсуждать то, что и сама еще не прочувствовала до конца. Однако ситуация с обидой девочки, которую не допустили к лечению больных во время эпидемии, в то время как ее подруги трудились с риском для жизни много дней подряд, оказалась не менее щекотливой. Она прижимала к себе вздрагивающую белокурую головку, а в ушах все звенели горькие упреки: - Я могу быть полезной! Могу! Почему вы в это не верите! Эбби помнила, как зло смотрели в тот момент голубые глаза да кривились искусанные губы. - Я знаю, милая. Но там было слишком опасно, чтобы мы могли пустить... - Меня, да? Наследницу? - Нет. Чтобы мы могли пустить туда маленьких детей. Для меня все вы равны, уж прости, что приходится говорить тебе это. Но Мора не верила ей, Эбби видела это по глазам. И казалось, что было что-то еще, чего она никак не могла выплеснуть в своем взрыве негодования. - Я бы не испугалась! - Я знаю. Ты очень храбрая и толковая девочка. Но ведь тебя не только это гложет, да? Тогда-то ее и прорвало, словно неподдельное участие и волнение Эбби сломили плотину, сдерживавшую слезы. Мора приникла к ней, уткнувшись лицом в живот. И заплакала, захлебываясь собственными признаниями. - Вот и неправда. Неправда!! Я так испугалась, что не могла заставить себя войти туда, пока еще была возможность. И потому все сильнее возмущалась, когда вспоминала, что сама упустила шанс. Добровольно. Я такая трусиха! - Мора, ну что ты. - Мерзкая трусиха! - Девочка всхлипнула еще горше и изо всех сил вцепилась в Эбби. - Я же думала, что ты уже не вернешься, как не вернулась мама. Но ничего не сделала, чтобы это изменить. И что тут скажешь утещающе? Да и как? Ведь и у самой горло свело предательским спазмом. Не возразить ведь запальчиво, что это глупости, что ничего бы с ней не случилось - Эбби еще в самом начале эпидемии приготовилась к тому, что может уже не покинуть стен здания на своих ногах. И тот факт, что болезнь обошла ее стороной, был не более чем проблеском удачи. К тому же она понимала, что повторись подобная ситуация, все сложилось бы точно также: не оглядываясь, она ушла бы в первых рядах на борьбу со смертельной заразой, а ее пропросила бы держать как можно дальше от этого кошмара. Нет, Мора заслуживала правды. Пусть и озвученной лишь частично. В конце-концов главным сейчас было донести до нее то, что Эбби не видела ничего преступного в том, что ребенок не нашел в себе сил пойти на смерть, безобразное лицо которой столь часто видел прежде. - Нет ничего ужасного в том, что ты так испугалась, милая. Это бывает с каждым. К тому же, пусть и небольшим, но все же утешением тебе послужит тот факт, что ты совершенно ничем не могла нам помочь - не под силу ребенку ворочать здоровенных мужиков. Скажи мне лучше, это ведь было с тобой в первый раз? Когда страх пересилил? - Да, - протянула Мора неуверенно, с дрожью в голосе. - Значит не трусость это, просто растерянность. Ситуация-то была не из простых. И в следующий раз, когда нам действительно будет необходима твоя помощь, ты уже сможешь преодолеть страх, каким бы огромным он ни был. - Да... Да! - Вот и хорошо. А все остальное не важно. Эбби ласково провела ладонью по волосам девочки, вслушиваясь в то, как постепенно затихают ее всхлипы. - Но и в другом я тебе врать не буду - не могу я пообещать, что ничего со мной не случится. Как бы ни хотела этого. Потому этот страх тебе остается лишь пересилить, милая. Научиться жить с его подлыми нашептывами, запрятанными глубоко внутри. И просто верить в меня - я ведь знаю, что делаю. И... ни за что не буду рисковать понапрасну. На этих словах Мора не удержалась и фыркнула. Замычала, вновь приникая к ней, и энергично мотая головой. - Что? - Еще как будешь. Не обманывайся. И этим вы похожи... Уточнять с кем похожа нужды не было. Тяжело вздохнув Эбби, что и сама не верила своим последним словам, лишь крепче прижала девочку к себе.***
Не считая позднего пробуждения да компании, в остальном этот день мало чем отличался от предыдущих. Покинув дом Маркуса, Эбби отправилась на обход, который показал, что в это утро ей и правда не было смысла волноваться за своих пациентов - Найко уже полностью оправился и вновь взял бразды правления в свои руки. Потому по приходу она занялась делами, что давно висели у нее в планах: инвентаризацией, подготовкой к вакцинации против холеры тех, кто не подвергся заражению да забором крови для анализа у определенного перечня жителей Тондиса. В первую очередь Эбби принялась за инвентаризацию, так как учет расхода их скудного запаса медикаментов да поступлений из Аркадии более не терпел отлагательств. Она решила составить список того, что могло бы потребоваться им в подобной экстренной ситуации, и для того не плохо было бы знать, чем они вообще располагают. И все же все услышанное в течение этой ночи не оставляло ее на протяжении многих часов. Словно наяву виделись разлагающиеся трупы, заполонившие город. Маркус сказал, что тел было так много, что в какой-то момент у них совсем не осталось ткани, пригодной для оборачивания быстро разлагавшихся на жаре тел, и вторая волна болезни пришла уже с насекомыми. Мерещились люди с суровыми, неулыбчивыми лицами, что добровольно шагали в огонь, отдав предпочтение быстрой смерти, а не тлению в медленной агонии болезни. С содроганием вспоминались проклятые традиции, о которых ей теперь стало известно чуть больше. Первобытный кодекс чести перед мертвецами! Тот, что не позволял поступить гуманно, принося умиравшим успокоение быстрым ударом клинка в висок. Тот, из-за которого, теряя самообладание многие сдирали вкровь кожу вокруг ушей, в тщетной попытке заглушить душераздирающие крики близких, что оказывались преданы огню живьем. - Эбби! Рейвен ворвалась в ее пристанище привычным маленьким ураганом, с ходу разрушая атмосферу задумчивости. Эбби сидела в кладовой, раскладывая шприцы с уже набранными медикаментами по герметичным боксам с ярлыками. И только чудом не ухнула один из них об пол, вздрогнув от вторжения механика. После чего поспешно сунула его в карман, отмечая взволнованный вид Рейс. - Что стряслось? – поинтересовалась Гриффин без лишних предисловий. - Ничего. Точнее ничего нового, не волнуйся. - Тогда почему на тебе лица нет? - Мы только что вернулись с финального обследования колодцев – заразы больше нет. Новость была радостной и долгожданной, однако по виду Рейвен этого было не сказать. - Но?.. - Но это-то и показалось мне странным, слишком быстро ее удалось уничтожить Джексону. И я решила взять несколько образцов со стенок. Лишь в центральном и самом дальнем я обнаружила присутствие бактерий на них. Объяснений этому факту могло быть много, и Эбби вопросительно подняла брови. - Не знаю почему, но образцы я решила собрать не по стандартному протоколу, а с совсем небольшими промежутками вкруговую по всей поверхности стенок. Очаги заражения распространены не повсеместно, вкраплениями от плещущейся воды, а практически плотным покровом с определенной стороны. Как будто… - Как будто кто-то специально влил патоген в воду и при этом брызги осели на подветренную стену? - Именно. Ты знала? - Догадывалась. Признаки распространения все больше указывали на намеренное заражение. Значит, Джаха был прав, - Эбби нахмурилась и поднялась, захлопнув журнал учета. Все как она и боялась: до момента, когда «все будет хорошо» было еще далеко. - И что мы будем делать с этим дальше? - Для начала сообщим обо всем Маркусу. Больше нельзя с этим тянуть: взрыв, эпидемия. Эти люди явно не в своем уме и невозможно предсказать, что они сотворят дальше. - Так, стоп-стоп! – предвосхищая действия подруги, Рейвен встала у нее на пути, вскинув ладони на уровень груди. – Ты уверена? Ты точно в нем уверена? - Более чем. - Хм. Ладно. - Механик, собственно, и не ждала иного ответа. - А это… - Что, Рейвен? - весь вид Эбби выражал нетерпение. - А это никак не связано с тем, что ты сегодня ночевала не в своей комнате? – как можно невиннее поинтересовалась Рейвен, с трудом пряча ухмылку. За что и получила журналом по плечу. - Не веди себя как ребенок. Лучше постарайся выяснить, кто бы это мог быть. Исследуй еще раз свои записи да обломки ровера, я знаю, что часть из них сохранилась у вас с Виком. Возможно, повторный осмотр что-то даст. Не могу отделаться от чувства, что именно в них кроется разгадка. - Ладно, так и быть сделаю вид, что вопросы о личной жизни мне временно не интересны, и пойду тормошить Вика. – Состроила гримасу Рейс. – Но помни, мы вовсе не закончили этот разговор!***
Всю дорогу от лазарета Эбби пыталась понять, что же в этой спровоцированной эпидемии тревожит ее больше всего. И по итогу размышлений пришла к выводу, что никак не может сообразить каким образом на планете, застрявшей на первобытном уровне, мог сохраниться жизнеспособный патоген. И уж тем более у кого хватило бы познаний о том как верно его применить? Все, как бы она не сопротивлялась этому, указывало на Скайкру. Вот только на сей раз Эбби точно знала, что никто кроме нее и Джексона не обладал подобными познаниями. И уж тем более на Ковчеге никогда не было столь опасной инфекции. Для предполагаемого возрождения жизни на Земле, что их предки мнили своей основной целью в необозримом будущем, холера уж точно не была нужна. - Маркус! Эбби, чьи мысли сейчас занимала одна лишь проблема, толкнула дверь в покои командующего, проигнорировав не только неожиданное и потому подозрительное отсутствие охраны, но и необходимость постучать прежде. И, как оказалось, зря. Командующий был не один. И его гость, судя по всему обладавший не только отменной реакцией, но и нежеланием быть узнанным, при ее появлении молниеносно накинул на голову массивный капюшон с меховой отделкой. Лекса, что в роли обычного стражника находилась по эту сторону дверей, резко ухватила Гриффин за плечи. Словно предвосхищая приказ командира, чьи глаза блеснули недобро и пугающе: - Вышвырни ее прочь! Много времени на исполнение приказа не потребовалось, ведь помимо прочего он доставил Лексе мрачное удовольствие, сменив ненадолго гримасу презрительности на красивом лице. Не меньше них девушка была недовольна тем, что им с Морой довелось стать свидетельницами красноречивой сцены поутру. И уже через пару секунд Эбби с тяжело бьющимся сердцем оказалась с обратной стороны двери. Уперевшись в нее спиной и затылком. Все произошло слишком быстро, чтобы она могла понять, что это вообще было. На приказ Маркуса она не обиделась, скорее уж оторопела. Слишком неожиданной была такая реакция да разительной перемена. Казалось, что Командующий, который сейчас вел какие-то таинственные переговоры за этой самой дверью, и Маркус, мягко перебиравший ее волосы по утру, это два совершенно разных человека. И о существовании первого, как оказалось, она умудрилась позабыть, что было неприятным открытием. В свете последних событий и вестей от Рейвен на миг все это показалось ей слишком подозрительным, рисуя инцидент в самых мрачных тонах. Чего она не должна была слышать? Чему помешала? Кто этот незнакомец? И что он несет с собой? Угрозу для ее клана? И который из них теперь подразумевается под «ее»?... Какое-то форменное безумие. Коему Эбби, впрочем, поддалась лишь на мгновение. После чего изо всех сил тряхнула головой, отгоняя нелепые подозрения. Она не обманывала Рейвен и действительно верила Маркусу, хоть и не могла пока объяснить ни себе, ни окружающим на чем зиждится эта вера. Слишком разнородной была смесь из его слов, поступков и ее собственных наблюдений. Но Эбби знала, что для случившегося сейчас будет разумное объяснение, пусть и не самое очевидное. Нужно лишь взять тайм-аут и дождаться его, не погружаясь в пучину подозрений и самых мрачных теорий. И только лишь это удержало ее от опрометчивых поступков, продиктованных уязвленной гордостью. Впрочем, думать об этом слишком долго ей все-таки не пришлось. Захватили в привычный круговорот дела и заботы более насущные. Первая часть людей, участвоваших в зачистке старой эпидемии, что не являлись зачинщиками бунта и не пали жертвой холеры, явились на сдачу крови. А Кайл сообщил о том, что производство сыворотки для вакцинации отлажено, и она даже прошла первые испытания. Да и больные, заприметив ее возвращение, потребовали к себе внимания и участия. Потому, когда они вновь увиделись с Маркусом, у нее уже банально не было сил негодовать и требовать объяснений. Оказалось, что даже восьми часов после дюжины бессонных ночей не достаточно для бодрости на целый день. Впрочем, в этом-то ничего необычного как раз и не было. Эбби, с трудом подавив зевок, надавила на пластиковый наконечник. Игла, проткнув кожу, погрузилась в синеющую вену, и Маркус, до того пытавшийся начать разговор, спешно отвернулся. Сделал вид, что заинтересовался перестановкой в кабинете, которую успел приметил еще от входа. Впрочем, кроме перемены мест расположения стола и тумбы, ничего и не изменилось. Даже двери по-прежнему были распахнуты настежь. Привычка эта осталась со времени эпидемии, когда зов умирающего мог быть слишком тихим, чтобы расслышать его, и Эбби даже сквозь беспокойный сон напряженно вслушивалась в шелестящее дыхание вокруг. Распустив жгут, Эбби открыла клапан и темная кровь послушно побежала по трубке, наполняя пластиковый пакет. Для анализа этого явно было слишком много, но в этом мире все могло пойти не так, и Эбби предпочла перестраховаться. В конце-концов, если ее догадка верна, то Маркус один из немногих, у кого есть устойчивость ко многим заболеваниям: не зря же он в полном здравии преодолел и кровавую эпидемию, и холеру. И если были какие-то факторы влияющие на иммунитет, усиляя его, то она могла обнаружить это в его крови. И, как знать, возможно, в дальнейшем это поможет спасти многие жизни. За сегодняшний день через ее кабинет прошло уже много испытуемых, чью кровь собирали на анализ. Но приход Маркуса вызвал у нее больше всего эмоций. И самым неожиданным в этом коктейле был смех, что она всеми силами скрывала. Оказалось, что отважный командир побаивается иголок, хоть и мужественно скрывает это за напускной суровостью. - Эбби, нам нужно поговорить. - Знаю. Но не сейчас, – не отрывая глаз от иглы, она мотнула головой в сторону, обращая его внимание на распахнутые двери. Улучшение слышимости работало в обоих направлениях. – И не здесь. Ей тоже многое нужно было ему рассказать. Как минимум о том, что они узнали с Рейвен и о своих догадках, коими она ни с кем еще не делилась. Однако из-за смешинок, что плясали в глазах, Эбби не решилась поднять на него взгляд. А Маркус, судя по всему, истолковал это превратно. Но возражать не стал. И только то, как он выискивал шанс встретиться с ней взглядом при уходе, после натолкнуло ее на мысли о двусмысленности ситуации. Отчего резко стало не до смеха. Однако все же это могло подождать, и Эбби продолжила маркировку пакетов с образцами, что собрала. Сначала обязанности, личное после. Это они выяснили еще вчера. Это же правило распространялось и на Рейвен, записку от которой одна из помошниц Найко всунула ей в руки вскоре после разговора с Маркусом. Рейс никогда не отличалась четким почерком, а когда начинала волноваться, то разобрать ее каракули и вовсе становилось неподсильной задачей. И, судя по скомканной записке, волнение это сейчас зашкаливало - Эбби с трудом удалось распознать лишь отдельные слова: дом, Вик, встретиться. Неужели им удалось что-то выяснить? Эбби снедало любопытство и беспокойство. Однако переложить свои обязанности по завершению дел в лазарете ей было решительно не на кого, и потому и эту встречу она отложила до вечера, намереваясь переговорить с Рейвен перед походом к Маркусу. К тому же, как здраво рассудила Эбби, будь их открытие настолько сенсационным, что не могло подождать и минуты, Рейс отыскала бы ее самолично хоть в чертогах Дьявола. Собственно так она и поступила, нарисовавшись посреди коридора в обнимку с Виком, когда Эбби как раз спешила к себе, чтобы переодеться перед встречей с Командующим. И она невольно закатила глаза, глядя, как они, дурачаясь, идут к ней на встречу, будто приклеенные друг к другу. - А вот и вы сами, отлично. Удалось что-то выяснить по старым записям о ровере? Я ничего не поняла из твоей записки! - Не совсем, но ты угадала, они были ключевыми в этом деле, - скривилась Рейс. - Вик сможет объяснить лучше. - И?.. - Не здесь. – Кайл заметно нервничал. – Идем к тебе. И парочка, не дожидаясь ее согласия, буквально ввалилась в комнату Гриффин. Пришлось следовать за ними, хоть какой-то противный голосок на задворках сознания и твердил о том, что что-то снова идет не так. Неправильно. Однако, отогнав сомнения, что приняла за отголоски начальной стадии мании преследования, Эбби шагнула за дверь. Рейвен, наконец отлепившись от своего спутника, сделала неуверенный шаг вперед, и вскинула на нее глаза. Огромные. Черные.***
Она не помнила, сколько стояла так, скрытая потемками. Упершись ладонями в ребра узорчатых дверец шкафа, перескакивая взглядом с вещи на вещь. Выбитая из колеи и потерянная. И потому, когда за спиной раздался знакомый голос, Эбби вздрогнула от неожиданности. - Ты долго еще намерена бегать от меня? Маркус вошел неслышно, и, из-за отсутствия охранников с обеих сторон, занятых на время ликвидации последствий эпидемии иными делами, она до последнего не подозревала о его приходе. - Я не избегаю тебя, если ты это хотел сказать. Просто странный день. Странный занятой день, не более. Он шагнул из темноты, сокращая разделяющее их расстояние, и Эбби резко хлопнула дверцами. Обернулась, спешно отводя взгляд и думая совершенно не о том, о чем следовало бы. Ей снова стало неудержимо смешно и Эбби с трудом сдерживалась, кривя губы. Эта сцена, что вот-вот должна была развернуться, слишком уж напоминала ей отрывок из дешевых дамских романов древности. Она даже повела себя подобно их героиням, глотая воздух, словно выброшенная на берег рыба, когда раздались его последующие слова: - Это было сказано намеренно, Эбби. И я не жалею. Маркус никогда не отличался красноречием и стремлением пораспинаться, оправдывая себя. И все же после случившегося это было явно не лучшим вступлением даже для него. После такого ей и впрямь оставалось разве что разрыдаться да влепить ему звонкую пощечину - все по законам жанра. Но поступила Эбби все-таки иначе, вдруг выдав то, чего совершенно не собиралась касаться в этом разговоре. - Остановись. Все это не имеет значения…***
День ото дня в здании лазарета становилось все тише. Больные, что на момент смены лечения уже были стабильны, восстанавливались быстро. И, едва могли вновь встать на ноги, спешили покинуть место, что отнюдь не вызывало приятных воспоминаний. Персонал этому не противился, так как возвращение домой ни для кого из них опасности не представляло. К тому же, если выздоровление их подопечных и дальше продолжится в подобном темпе, то вскоре все они смогут вернутся в обычный режим работы. - Не очень-то хочется пить, - пробормотала Октавия, подозрительно косясь на кружку в руках Линкольна. Девушка была еще слаба, и потому пока находилась в лазарете под неусыпным контролем, но на щеках уже начал проступать румянец. Она даже начала скучать, часами пялясь в окно на однообразный белый пейзаж. - Это не вода, а бульон. Не капризничай. Эбби сказала, что ты должна постепенно начинать есть больше, а то из-за истощения сляжешь с чем-нибудь еще. - Вот уж умеет убеждать, этого не отнимешь, - скривилась Блейк, протянув руку за чашкой. И замерла на скунду, словно припоминая что-то. Это не укрылось от взгляда Линкольна, ставшего слишком цепким в последнее время. - Что? - А, ерунда. Просто вспомнилось, как Вик также вот давал мне напиться до всего этого кошмара. - Вик? Линкольн нахмурился и, прежде чем продолжить расспросы, прикрыл дверь в палату, где теперь они были полновластными хозяевами. Чем заставил помрачнеть и Октавию, мало что понимающую. Если задуматься, то Линкольн всегда морщился, когда упоминалось имя парня Рейвен. Но сегодня Оу впервые обратила на это пристальное внимание. - Он тебе чем-то не нравится? - Слишком подозрительный. - Вик? – Оу аж подавилась бульоном, что успела нехотя отхлебнуть, удивленная подобным заявлением. – Да он же самый простецкий парень из всех, что я знаю! - Вик может быть и был простецким, или, по крайней мере предсказуемым, а вот Кайл нет. И, видя, что она не понимает, о чем он говорит, Линкольн пояснил: - У нас нет двойных имен как у твоего народа. Линкольн из Трикру, Найко, Индра. Только имя и клан, этого вполне достаточно. И лишь Маркус, что является временным правителем, носит второе имя, извещая о том, кого он замещает. А вот зачем это нужно было Кайлу не понятно, ведь он взял себе его еще в юношестве. Практически сразу после того, как умер его отец – Вик. - Да уж, и правда странно, - протянула Оу. - Но у всех же свои тараканы. Этот мне по-крайней мере кажется мирным. К тому же, мне казалось, что ты и Алан были с ним в нормальных отношениях. Даже дружили... - Нет. Алан присматривался к нему по каким-то своим причинам, а может просто жалел убогого, он был склонен к этому. Мы не особо обсуждали такие темы. - Понятно, мужчины! - подвела итог Блейк, вновь возвращаясь к бульону. Только понятно-то ничего и не было. И Октавии вдруг показалось, что это не просто человеческая блажь. Что это почему-то важно. Словно она каким-то чудом наткнулась на недостающий кусочек головоломки, просто пока еще не определилась с местом, куда его стоило бы разместить... Вот только почему?