Заложница

Эбби проснулась после нескольких часов забытья, чувствуя себя по обыкновению притупленно со сна, которого было слишком мало. Рассеянно потянулась, не раскрывая глаз, и лишь на ещё один краткий миг натянула накидку до самого подбородка. Она сама установила для себя подобный распорядок, однако соблюдать его в летний период было бы куда проще, чем в серые затяжные дни, и без того порядком давящие на рассудок. Но выбор был не велик - Эбби совершенно позабыла, что сегодня ей не нужно было заставлять себя подниматься и отправляться на обход. И, после пары украденных минут дремоты, всё-таки уселась на краю постели, потирая заспанные глаза ладонями. Касаясь затёкшей за ночь шеи. Что тут же отозвалась резкой, пульсирующей болью, разом воскресив в памяти всё произошедшее за последние дни. Равно как и понимание, что её не должно быть здесь! Напрягшись, Эбби начала озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Вопреки ожиданиям, она находилась в своей комнате, в своей кровати, хотя точно помнила, что не покидала стен лаборатории этой ночью - даже не планировала, занятая внесением сведений о состоянии образцов в журналы. Однако, всё же каким-то образом она оказалась здесь. И, судя по слегка оплавившимся свечам в светильнике у двери, ночь была ещё в самом начале. Кто-то принес её сюда? Найко? Но зачем... Он, конечно, настаивал на том, чтобы она соблюдала режим сна, хотя бы пока была возведена в ранг его пациентов, однако ни разу не укорил её за то, что Эбби при этом не покидала здание лазарета, если её присутствие ограничивалось подсобными помещениями да лабораторией. Потому всё происходящее сейчас было... странным Эбби недоуменно нахмурилась, не в силах сложить мозаику в голове. Только теперь осознав, что умудрилась менее чем за пару часов выспаться лучше, чем за несколько суток до того, как минимум благодаря тому, что провела ночь не в нескольких слоях неудобной одежды. При беглом осмотре на ней обнаружились лишь джинсы да её старая, любимая майка с ковчега. И это точно не могло быть делом рук Найко. Так какого чёрта тогда происходило? Не успела она перейти к рассмотрению прочих вариантов, как что-то с грохотом рухнуло в соседней комнате, после чего за стеной раздались сдавленные проклятия. Ничего толком не понимая, Эбби поспешила к их источнику. Октавия вернулась? И вся её паника, поставившая Аркадию на ноги, была излишней? В голове крутилась лишь эта мысль, пока Эбби подходила к комнате по соседству, чувствуя одновременно тревогу и намёк на облегчение. Лишь мельком удивляясь тому, что никто из троицы их стражниц не встретился ей на пути. Однако, в трепещущем свете свечей, Эбби обнаружила вовсе не Блейк, а Рейвен что-то выискивающую в её вещах. - Рейвен? Что происходит? - Дьявол, я разбудила тебя, да? - скривилась Рейс, откладывая в сторону вещмешок Оу, из которого снова что-то выпало и с грохотом покатилось по полу, порождая проклятия на губах Рейвен. - Я искала кое-какие записи Линкольна по территориям вокруг стен города, но в их с Октавией бардаке чёрт ногу сломит! - Ладно... А почему ты делала это посреди ночи? Снова кошмары? - Нет. Я... Нет, всё в порядке, - мотнула головой Рейвен, ещё не готовая к разговору ни о своём походе к Вику, что Эбби так давно ждала от неё, ни о его итогах. - Просто пришла идея, которая не может подождать до утра. Как и ты, видимо? - О чём ты? - Ты же к Кейну шла? - изогнула брови Рейвен, явно радуясь возможности избавиться от Эбби, сверлящей её недоверчивым взглядом, без ссоры или лжи, да ещё и под благовидным предлогом. - Мар.. Кейн вернулся?! Когда? - Точный час он мне не докладывал, однако поздно вечером точно уже был здесь. Ты что, совсем не помнишь, как он перенёс тебя сюда из лазарета пару часов назад? - Совершенно, - выдохнула Эбби в полнейшей растерянности, медленно пятясь к двери. - После поговорим, Рейвен. Я.. - Ага. И я так подумала. Иди скорее, развлекайся, пока я буду разгребать эти вселенские завалы... Эбби было всё равно, как это выглядит со стороны. Подходящее ли сейчас время, чтобы потревожить его, и стоит ли вообще без приглашения врываться в покои, откуда её уже вышвыривали когда-то. Желание увидеть Маркуса как можно скорее - прямо сейчас, воочию убедиться в том, что он жив и в безопасности, было куда сильнее доводов разума. Несмотря на то, что она старательно сдерживала шаг, дабы не перебудить остальных, минуя тускло освещённый коридор, Эбби подошла к дверям его спальни со стучащим сердцем и прерывистым дыханием. Словно миновала не несколько метров, а добрую сотню миль. Для соблюдения хотя бы видимости приличий даже постучала в дверь - один или два удара, прежде чем толкнуть тяжёлую створку. - Командующий?! К её облегчению, он оказался в комнате один. И во взгляде не проскользнуло и намёка на удивление, когда она ворвалась в его комнату столь бесцеремонно. Как, впрочем, и улыбки. И это вынудило Эбби замереть у самого входа с тысячей непроизнесённых слов на губах. Он злился на неё? Конечно злился. Имел полное право. Вот только это ничуть не умаляло разочарования, что вязкой тяжестью оседало в животе. Ведь сама она так рада была увидеть его снова, даже понимая, что эта спонтанная встреча, вероятно, не сулит ей ничего хорошего в свете последних событий, что на миг позабыла обо всём остальном. В отличии от него... - Маркус. Ей следовало извиниться. Объясниться. Но этот пристальный, словно видящий её насквозь взгляд, без намёка на теплоту, заставил почувствовать себя не в своей тарелке. Эбби растерялась, впервые за долгое время ощущая неловкость в его компании. И невольно потянулась рукой к шее, стремясь скрыть свидетельства собственной слабости, втягивая голову в плечи. Полагая, что вслед за затянувшимся молчанием разразится буря, она готовилась защищаться и совершенно не ожидала, что в ответ на этот непроизвольный жест с её стороны в его потемневшем взгляде отразится боль. Куда более сильная, чем сейчас испытывала она сама. Поднявшись, наконец, из-за стола, Маркус на мгновение замер, уперевшись кончиками пальцев в столешницу, заваленную каким-то чертежами и планами. После чего смёл всё с неё резким взмахом, прежде чем скривиться и с гортанным ворчанием отвернуться к стене, вымещая на ни в чём неповинной штукатурке клокотавшую внутри ярость. - Ты это называешь небольшим ранением, Эбби? Действительно? - Но я.. - Не вздумай даже говорить, что всё в порядке. Да что с тобой не так?! - Маркус. - Хватит повторять это, словно заевшая пластинка! Резко обернувшись, он шагнул к ней, в мгновение ока преодолевая разделяющее их расстояние. И Эбби и заметить не успела, как оказалась притянутой к его груди, ощущая, как гулкие, неровные удары сердца вибрацией проходят эхом сквозь её тело. - Маркус. Снова выдохнув лишь его имя, Эбби поймала себя на том, что улыбается. Не смотря на полную неуместность в данный момент она тихонько улыбалась ему в грудь, сознавая, что всё это время, осматривая синяки на её оголённой шее, он злился не на неё - из-за неё. И пусть его медвежьи объятия сейчас причиняли ей боль, она чувствовала в них лишь одно - неконтролируемое, всепоглощающее желание укрыть её, защитить - от новой боли, ран. Всего того, что происходило вокруг. Эбби судорожно выдохнула, сотрясаясь всем телом, и уцепилась за его плечи, словно утопающий за соломинку. Растворяясь в этом ощущении и позволяя себе быть рядом с ним хрупкой и слабой. Она так давно не чувствовала этого, что успела позабыть, как это может быть приятно... Его руки на её плечах, касание виска губами. И ей больше не кажется возможным даже представить, что в этой жизни может требоваться что-то большее, чтобы чувствовать себя счастливой. Пусть и всего лишь на краткий миг. - Ты моя бесконечная головная боль, Эбби. Ты знаешь? Причина всех кошмаров. В его словах на пару с усмешкой сквозила затаённая горечь, но Эбби не могла вновь не улыбнуться, сознавая свою власть над этим удивительным человеком. Маркус. Её Маркус. - И ты ведь сейчас совершенно не собираешься за это извиняться? Высвободившись из объятий, она чуть отстранилась. Опустила ладонь ему на грудь, словно бы хотела оттолкнуть, проводя пальцами другой по очертаниям его бороды. По растрескавшимся губам. Не сводя взгляда с его темнеющих глаз. Улыбнулась, уже не скрываясь. - Нет. Ни сейчас, и никогда. Но мне это не видится проблемой. Хмыкнув что-то неразборчивое в ответ, он толкнул её спиной к двери. Усилив хватку плечах, захватил губы в грубом поцелуе. Заставляя ощутить своё физическое превосходство, которое обычно Эбби не замечала. И это породило в ней секундный страх на пару с неизъяснимой, первобытной тоской, идущей откуда-то изнутри, разжигающей в ней так долго подавляемые желания. Эбби привстала на носочки, цепляясь руками за его плечи, позволяя поцелую стать ещё глубже. Ещё жёстче и откровеннее. Ладонь Маркуса, сминая тонкую ткань майки, двинулась ниже, прочерчивая огненную линию к изгибу её бедра. Пока его губы спускались требовательными поцелуями по её шее, заставив Эбби невольно застонать от боли в какой-то момент. И в тот же миг Маркус отпрянул, словно её стон, в котором не было в этот миг и намека на удовольствие, отбросил его хлесткой пощёчиной. Отступив ещё дальше, что лишь усилило её замешательство, он хрипло выдохнул: - Прости, Эбби. - Боже, Маркус, всё в порядке... Это ерунда. - Нет, не в порядке, - он мотнул головой и прикрыл глаза, словно взгляд на неё, всё ещё доверчиво тянущуюся к нему, причинял ему боль. Сделал ещё один шаг назад, прежде чем тяжело опуститься на край кровати. - Этого не должно было случиться. - Ну, я не жалуюсь, если всё немного вышло из-под контроля. Так что, - Эбби постаралась обернуть всё шуткой, но Маркус прервал её на полуслове. - Это вообще не должно было произойти, Эбби. Прости. Мы не можем - не сейчас. Я не должен был этого начинать. Она промолчала и лишь посмотрела на него долгим взглядом. Тот Маркус, что встретил её сегодня в этой комнате, был знаком и незнаком ей одновременно. И глядя на него, по привычке упершегося локтями в колени, хороня лицо в ладонях, чтобы в одиночку справиться с тем, что уносило его мысли слишком далеко от этого момента, Эбби была как никогда уверена в своём заверении ранее - она хотела знать каждую его сторону и личину. Даже ту, которой самое место в аду. У неё внутри тоже имелась таковая. И она не собиралась отступать лишь потому, что это усложнило бы ситуацию. Не сейчас, когда эта ночь могла быть единственным, что им осталось, пока всё не полетело к чертям. Но Маркус, казалось, совершенно не разделял её стремлений. И, стоило лишь вновь начать этот разговор, как он прервал её тем же тоном, каким заканчивал каждый их спор, в котором не было возможности разумного компромисса. Вынудив Эбби тяжело выдохнуть в попытке не выдать своего разочарования. И всё же это вовсе не означало, что она и правда собиралась держаться подальше, смиренно глядя, как он вновь отстранялся, ускользал от неё, скрывая что-то явно разъедающее его изнутри за низко опущенной головой. - Как скажешь. Если ей прежде было более чем достаточно лишь тепла его рук на плечах, чтобы почувствовать себя лучше за какие-то мгновения, то что мешает ей сделать тоже самое для него? Приблизившись, Эбби привлекла Маркуса к себе, игнорируя его слабое секундное сопротивление. Прижала его голову к своему животу, путаясь пальцами в непослушных волосах. Обвила рукой напряжённые плечи, утыкаясь лицом в его затылок. Застонала едва слышно, когда позже уже он сам притянул её ещё ближе, обхватив руками бёдра. И время попросту перестало существовать. Только соприкосновение их тел. Дыхание в унисон да глухое биение сердца - не поймешь чьё трепещет сильнее. Пока шумный выдох не обжёг кожу сквозь тонкую ткань майки. Отчего у Эбби перехватило дыхание и заскребло в горле, вынуждая вскинуть лицо, тускло освещённое свечами, к потолку, чтобы по щекам не потекли непрошенные слёзы. Тёплое дыхание на коже куда острее, чем жадные касания губ ранее, заставили её почувствовать, что Маркус находится рядом, а не в сотнях километрах. Именно здесь и сейчас. Что это действительно происходит не во сне. И любимый человек - из плоти и крови, тяжело дышит, смиряя собственных демонов, в её руках. Живой и невредимый. И все те страхи, что преследовали её во время затянувшегося радиомолчания оказались пустыми. Не в силах более удерживать это внутри, она выдохнула вслух, наконец осознавая в полной мере насколько сильно смысл этих двух простых слов переполняет её сердце радостью: - Ты здесь. - Большая часть меня, по крайней мере, - глухо отозвался он через какое-то время, не отрывая губ от её живота. Что, впрочем, не могло скрыть улыбки в его голосе, свидетельствующей о том, что ему наконец удалось взять себя в руки, вернуться к прежнему состоянию - к сожалению. Или к счастью.. Вопреки её мрачным ожиданиям Маркус скользнул ладонями вверх - вплоть до изгиба её талии, прежде чем отстраниться. Лишь с тем, чтобы мгновение спустя притянуть Эбби к себе на колени. Его ладонь, вслед за взглядом, осторожно - едва касаясь кожи, прочертила линию по травмированной шее. Словно бы желая унять её боль этим прикосновением, исполненным благоговейной нежности. Порождая тем самым щемящее ощущение в груди. Как, как он мог был таким нежным с ней, после всех ошибок, что она совершила? Почему продолжал смотреть со всепоглощающим обожанием, когда она чувствовала себя такой разбитой, разваливающей на куски? Эбби вновь ощутила, как слёзы закипают на глазах, прорывая её тщательно выстроенный кордон самообладания и на сей раз всё-таки проливаются, продолжив адский аттракцион скачков эмоций этой ночью. - Ты должен ненавидеть меня за это, - едва смогла выдохнуть она, утыкаясь лбом в его плечо, игнорируя саднящую боль в горле, лишь бы скрыть эти слёзы и дрожь губ. - Должен быть зол! Я могла погубить твою дочь, Маркус. И мне жаль, мне так жаль! - Шшш, я всё знаю, Эбби. Тебе не нужно повторять, - теперь уже он утешал её, прижимая к груди, пока слёзы окончательно не иссякли. - Ты обещала, что этого больше не повторится, а значит мы оставили это в прошлом. Не нужно вспоминать. - Но Мора могла... - Но не пострадала - я провёл с нею вечер. Она в порядке, Эбби. Даже лучше, чем я мог ожидать, с учётом обстоятельств. Она счастлива быть здесь, с тобой, даже если я пока не могу быть рядом. И то, что ты делаешь мою дочь счастливой, перекрывает любую ошибку... Особенно, если ты поклялась её более не повторять. Выбившиеся из сложного сооружения тонких кос волосы защекотали губы, когда он уткнулся лицом в её макушку, прижимая Эбби к себе ещё крепче - до рези в груди. - И я никогда не смогу тебя возненавидеть. Даже если ты до глубокой старости будешь изводить меня своим упрямством и дерзостью. Она невольно рассмеялась, с отголосками слёз в голосе, прекрасно понимая, что это и было его целью. - О, я буду. Непременно. - Значит, я самый большой везунчик на этой планете. Отстранившись, он заглянул в её глаза, внимательно изучающие выражение его лица, чувствуя себя в этот момент таким слабым. Непростительно слабым. Всё было бы куда проще, если б он закончил всё моментом ссоры - чтобы Эбби даже не поняла её истинных причин. Если бы оставила его до утра, когда разговор уже не отложить. Было бы. Но не будет. И, прежде чем она потянулась к нему, сам коснулся её приоткрытых губ полной противоположностью их прошлому поцелую. После, когда она, едва дыша, приникла к нему, уткнувшись в грудь лбом, то с удивлением ощутила под тонкой тканью рубашки грубые слои материи, пересекающие грудь. В попытке проанализировать увиденное ранее, поняла, наконец, что многое в движениях Маркуса сегодня было неестественным. Опустив ладонь на отворот рубашки, она вопросительно подняла взгляд. - Это всего лишь царапина. - Позволь всё же мне самой решить это. На его груди темнели бинты, пропитанные той же янтарной настойкой, какой Найко некогда залечивал её спину, и Эбби непроизвольно нахмурилась. Раз лекарь применил её, то рана явно была далека от царапины. Судя по всему, повязки не менялись с самого утра и ткань крепко прилипла к коже. Как ни старалась она действовать аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, выходило это плохо. Однако, Маркусу, кажется и вовсе не было до этого дела. Всё его внимание было сосредоточено лишь на движениях её запястий - уже куда более свободных и ловких, да собственной ладони, что методично скользила по её волосам, распуская тугое плетение кос. - Господи, Маркус! Открывшийся грубый рубец, под углом пересекающий грудную клетку поверх предыдущей, едва затянувшейся раны, заставил её охнуть. Окружающие швы новые синяки ярко выделялись на фоне бледных ореолов от следов обработки прошлой раны. Но ни на одной из отметин не было видно ни гноя, ни воспаления. - Я же сказал, что ничего смертельного, - начал было Маркус, но Эбби уже ускользнула из его объятий, чтобы разыскать в комнате что-либо пригодное для обработки и перевязки ран. - Эбби. Возвращайся. И только рассмеялся, когда она огрызнулась в ответ, оторвавшись от исследования названий бутыльков, расставленных в открытой части шкафа в углу, одарив его сердитым взглядом: - И этот человек мне что-то высказывал о неточности формулировок! - Что ж.. мы идеальная пара. - Ох, Маркус! Лучше выкладывай сразу, чего ещё я не знаю, пока я ещё могу себя контролировать. Ты приехал потому что завтра у нас собрание лидеров всех кланов? Или ты отсылаешь меня в Аркадию? Или.., - фыркнула она, прерываясь на полуслове, когда вода из кувшина, что она наклонила слишком резко, полилась не в таз с куском чистой ткани, а на её ступни. - Или ничего из этого. Я сопровождал Лексу, что с этого дня остаётся на управлении городом, просто потому, что хотел увидеть вас - этой причины для тебя достаточно? Тусклый свет свечей падал на его серьёзное лицо, не смягчая черт, а лишь подчёркивая как оно осунулось за эти недели - Эбби не могла не отметить, что под глазами Маркуса залегли не просто тёмные - чёрные круги от усталости. Слёзы: то ли от его признания, то ли от его вида заскреблись в горле, и она промолчала. Закончив с перевязкой, Эбби осторожно опустилась рядом, провела пальцами по его впалым щекам с отрастающей щетиной. По памяти очертила линии татуировки, наблюдая, как он с наслаждением прикрыл глаза от её прикосновения. - Тебе нужно отдохнуть, Маркус. Хоть немного. Однако, он, казалось и вовсе не расслышал этих слов, ответно скользнув пальцами по её распущенным, волнистым из-за долгого ношения кос, волосам, ниспадающим на плечи. Коснулся их губами, не тая усмешки. - Что? - Не помню, говорил ли я тебе, как ты красива, Эбби? И как мне нравится, когда ты так упрямо морщишь нос, стараясь убедить меня в чём-то, в очередной раз. Она рассмеялась и покачала головой, дивясь тому как легко ему этой ночью удается сбить её с верного настроя одной лишь фразой. - Какой дурак... Он знал, что должен остановиться, пока всё не зашло слишком далеко. Пока он сам не сделал невыносимым ожидающий их разговор. Однако не было во вселенной такой силы, что заставила бы его сейчас выпустить её из объятий. К счастью, Эбби разделяла его точку зрения по этому вопросу. - Ты уже заговариваешься от усталости, - отшутилась она, прежде чем мягко глянуть на него тем взглядом, которому Маркус уже не мог противостоять. - Нам обоим нужно хотя бы немного поспать, пока не настало утро и остальной мир не обрушился на нас. И эта кровать кажется мне идеальной для хорошего, крепкого сна, для нас обоих... Что скажешь? - Звучит идеально. Однако заснуть им так и не удалось, так как они всё говорили и говорили, тесно прижавшись друг к другу. Изголодавшиеся не только по теплу - просто по компании друг друга, по лёгкости быть рядом, вслушиваясь в звучание дорогого голоса. Октавия, что так и не появилась в Аркадии, не шла у неё из головы, и, к удивлению Эбби, Маркус уже не только знал об этом, но даже направил людей вслед за Эхо. И сделал ещё много чего, о чём она узнала почти случайно - из обрывков случайно оброненных им фраз. Словно готовился к тому, что... Замерев на середине предложения, Эбби глянула на него с нескрываемым испугом. Она не готова была к ответу - не хотела знать его. И всё же не могла не задать единственный вопрос, что теперь зудел в мозгу. Даже зная, что ответ на него может разрушить её до основания. - Ты ведь приехал, чтобы проститься, не так ли? - Эбби.. - Только правду. Маркус молчал, не отводя глаз и отрешённо перебирая её рассыпавшие по подушке волосы, и у Эбби судорогой перехватило горло от обрушившейся на неё, словно снег на голову, ясности. Его слова, его поведение. Это желание держаться от неё подальше, когда она... - Нет. Ты не можешь.. Я не смогу сделать этого снова! - Не нужно Эбби - всё уже решено. Прошу, не делай ещё сложнее то, что и так тяжело ... - Нет. Молчи. Ты обещал мне! - Она отстранилась и с вызовом глянула на него, стараясь усмирить дрожащие губы. - И если ты намерен так просто отступить от своего слова, то я не отпущу тебя одного - куда бы ты ни собирался пойти и что бы ни задумал. В полевой медицине я сгожусь и с такими руками. - Нет, Эбби. - Маркус! Она так хотела закричать на него. Послать ко всем чертям, что сейчас были явно самой подходящей для него компанией. Столь же сильно, как хотела сжать в объятиях и не отпускать. Никогда больше. Ей нужно было время, чтобы справиться со всеми этими эмоциями и попробовать мыслить трезво. Лишь внятные доводы могли бы переубедить его - Эбби знала это не по наслышке. Но Маркус не дал ей и шанса, ставя в тупик очередным непредсказуемым вопросом: - Тебе нравится Земля, Эбби? - Конечно. Тут всё, о чём я когда-либо мечтала. - Что именно? - Господи, да какая сейчас разница! Она захлебнулась собственным вскриком, когда он нежно взял её руки и притянул к губам. - Эбби, пожалуйста. Просто ответь. - Здесь... Так много зелени, повсюду деревья... и вода, и воздух. Такой сладкий воздух. Тут так красиво. Но.. - Никаких но. Это именно то, что и мы должны видеть и ценить в своём доме - ведь мы последние из людей. Но, увы, погрязшие в войне за территории, прелесть которых не можем даже оценить, мы снова совершенно позабыли об этом. - Маркус , - не желая ничего слышать или понимать более, она выдохнула его имя, словно молитву, задыхаясь от слез, любви и отчаяния. - Пожалуйста. Но он не остановился. - Эбби. Милая моя Эбби... Думай об этом, если меня не станет. Думай о том, как всё равно прекрасен этот мир, даже когда человек больше не является его частью. И научи этому девочек. Покажи, что кровь за кровь - не единственный выход. Мы так привыкли выживать, что совсем не знаем, что значит жить. И это должно измениться. Так пусть эти перемены начнутся с тебя, с той, что действительно может оценить по достоинству красоту и ценность этого мира - каждой жизни в нём. - Я не хочу. - Я знаю. И всё не обязательно обернётся так. Но тебе нужно быть готовой и к худшему исходу... Эбби затрясла головой, глотая слёзы. Совершенно не согласная. До боли сжала руки в кулаки, что он всё не выпускал из тёплого плена своих ладоней. - Что ты задумал? Маркус скопировал её движение, и по знакомой упрямой складке между бровями она поняла, что прочие расспросы бесполезны. - Не это важно. Эбби, даже .. особенно если что-то случится со мной, ты должна оставаться здесь - в безопасности. Ты должна помочь моим девочкам найти путь к свету, когда у них больше ничего не останется. Кровь за кровь не приведёт нас ни к чему хорошему. Это важнее меня. Важнее даже того, что мы чувствуем. Так что пообещай мне, что, что бы ни случилось, ты останешься здесь пока это будет безопасным и после того, как всё закончится - чем бы оно не закончилось, ты поможешь им вернуться к свету. Обещай мне. - О, чёрт побери, Маркус! Как ты можешь использовать эту карту! Я возненавижу тебя за это завтра, клянусь в этом. Она рывком отвернулась, подтягивая ноги к животу. Словно это могло хоть как-то уменьшить боль, пульсирующую внутри. И тут же почувствовала, как Маркус обнял её сзади, прекрасно зная, что ей не меньше, чем ему, нужно чувствовать их контакт, пока ещё могут. Переплетя их пальцы, Эбби притянула его руку к груди. Не смотря на всю тяжесть ситуации он не смог сдержать улыбки, другой рукой стирая слёзы с её щек. - Но не сейчас? - Сейчас слишком больно даже для этого, самодовольный ты идиот! Она фыркнула и вжалась ещё сильнее в его тело, напрочь игнорируя раны. Выдохнула, давясь собственным решением - единственным словом, встающим поперёк горла. - Обещаю. Когда ты уезжаешь? - Утром. - Уже?! Как будто и без того всё это недостаточно больно! До утра не более пары жалких часов. И это непроходящее, сосущее ощущение неизбежной беды внутри, что бы он там не шептал про все возможные варианты. Словно отражение старого, глубоко запрятанного воспоминания - глаза Джейка напротив. Его мягкая и чуть виноватая улыбка; большие пальцы рук, ласкающие её запястья. - Утром, Эбби. Это объявление нужно сделать завтра, больше некуда тянуть. Народ должен знать, что Ковчег разваливается. Эбби застонала, вновь разворачиваясь к нему лицом. Не в силах что-то объяснить судорожно переглотнула, чувствуя, как соприкасаются их лбы. Крепкие, горячие ладони Маркуса - на её запястьях. Только не так, не снова! Проклятая война всё выворачивает наизнанку. - Маркус, останься. Один день ничего не решит там, на поле боя, но может быть здесь мы сможем что-то изменить. Переубедить Кларк и Совет - вместе. - Я не могу, Эбби. Мне жаль. Итак придётся задержаться, пока не вернётся Эхо с новостями об Октавии. Это максимум, что я могу себе позволить. - Нет. Маркус! Не один же ты решаешь всё там. Как говорит моя дочь - иногда стоит пропустить битву, чтобы выиграть войну. Так что, пожалуйста. Я прошу тебя. - Не в этот раз, Эбби. Он не знал всей правды, хотя догадывался о чём - о ком мог быть этот застарелый ужас в её глазах. Отчего сердце налилось тупой болью - за Эбби, что из-за него заново переживала худший свой кошмар. И Маркус с трудом сдержался, чтобы не застонать. Всё это время он собирал силы, чтобы отстраниться, не мучить её ещё больше затянувшимся прощанием и .. не находил их в достаточном количестве. Кто знает, что будет завтра? И будет ли это завтра - послезавтра для них обоих? Всё слишком зыбко в этом мире, где способов умереть так много, что они оба давно сбились со счета. - Было бы лучше, если бы мы не узнавали друг друга, - сумрачно выдохнул он, в противовес своим собственным словам хороня лицо в её рассыпавшихся по плечам волосах. - Выбери я кого-то ещё в качестве заложника. В ответ она, силясь справиться со спазмом в горле, смогла лишь яростно затрясти головой, крепче прижимая его к себе. Не лучше. Ни за что. Вся эта боль стоит того. Всё то, что будет после - стоит, даже если сейчас всё происходящее и разрывает её на части. - Просто сделай всё возможное, чтобы вернуться ко мне. Она хотела запомнить всё, что только могла. Его жёсткие, растрескавшиеся от ветра губы. Пропитанные солёной влагой, что так и течёт из её глаз. Его руки - крепким кольцом вокруг её ребер. Легчайшую, едва заметную дрожь в его голосе, когда он произносит её имя... Звук горна, оповещающий о начале утра, заставил Эбби со стоном оторваться от груди Маркуса. Сквозь стёкла неплотно зашторенных окон уже вовсю пробивались первые отсветы восходящего солнца. В этот последний час Маркус спал тяжело, беспокойно. То ли тому способствовала горечь, с которой они наконец замолчали; то ли растревоженные раны - белая повязка, стягивающая рёбра, резко выделялась на фоне смуглой кожи. Эбби осторожно коснулась рукой его запястья. Отчего Маркус моментально проснулся - стоило лишь дотронуться. И только её голос удержал его от резкого, инстинктивного рывка. - Всё в порядке, это лишь я. - Эбби... Уже утро? Она смогла лишь кивнуть с похоронным видом. Однако в его глазах, всё ещё мутных со сна, вопреки разумному засветилась улыбка, стоило лишь увидеть её лицо столь близко. Плохой день просто не мог начаться так... Это могло быть долгим прощанием. Могло. С которым они оба не смогли бы совладать с достоинством. Но Эбби просто подошла и уткнулась лицом ему в плечо, когда Маркус замер на пороге в последнюю секунду. И они стояли так и молчали - минута за минутой, целую вечность, пока он не выскользнул из её безвольно упавших рук. Чувствуя всё, что не сказано - в каждом входе, каждой дрогнувшей жилке. Какие-либо слова теперь были попросту излишни.