Винчестеры попадают в Скайрим

Просыпаться было неприятно. Все тело затекло и Церо не сразу смог почувствовать свою руку. С трудом сев, парень зевнул и провёл рукой по лицу, с ужасом не обнаруживая своей маски. По спине пробежал неприятный холодок, и парень подскочил, выискивая зеркало. Так и есть, теперь он, не он, а чертов Красавчик! Ощущение было, словно Церо взял поносить чужое исподнее. — Вставай, даэдрова задница! Дин едва открыл один глаз и перевернулся на другой бок. Пихания в бок тоже не возымели эффекта. — Чем дольше ты спишь, тем меньше шансов найти твоего Волосатика! Крикнул Лашанс и Винчестер, о чудо, сел. Первым было ощущение неприятного зуда на лице, перерастающего в нестерпимую боль. — А-А-А! Дерьмо! — взвыл Винчестер, вскакивая и пытаясь маску отодрать, что было опрометчиво. Лашанс, переживший подобное когда-то, одернул руки спутника от лица и сжал их. — Так ещё хуже… успокойся, прими эту боль. Чем яростнее ты сопротивляешься, тем сильнее она приваривается. Тише-тише, т-ш-ш… Парень ласково коснулся пальцами маски, поглаживая её. — Не надо, успокойся. Все хорошо, милая. Если ты зажаришь эту тушу, нам будет несдобровать. Зуд с лица охотника стал проходить и он, наконец-то вволю проорался, считая Лашанса виноватым в том, что он, Дин, не в своём теле. — Верни все обратно, сученышь! — Как будто мне приятно находиться в этой жирной туше. — Сам ты, глиста костлявая. — процедил Винчестер, с трудом натягивая броню Церо, с многочисленными застежками. — Я, кажется, знаю, кого можно благодарить. — Кого? — Шеогората. Принца Безумия. «Шео, тебе жить надоело?! Почему именно я?» «Оп-па! Хм.… А я красавчик… интересно, а Кас сможет когда-нибудь запасть на такого красавчика?» — ради эксперимента подумал Дин, смотря на свое тело, отчаянно пытающееся влезть в неудобную для Лашанса броню. «О, не-ет. Мало того, что я с этим придурком поменялся, так ещё его и слышу, Шео, я надеру тебе задницу!» — Церо очень ценил свое личное пространство и тот факт, что его мысли больше ему не принадлежат, вновь, раздражало его, как впрочем, и Дина, который яро ненавидел, когда Кас забирался ему в голову. — Не ты один слышишь мысли. Церо поджал губы. — Жирный. Вновь повторил он, смотря на новое тело, и быстро пошёл к выходу. Ему было крайне непривычно без своей брони, маски, дара. Особенно было неудобно, когда красивое лицо Дина, собирало много взглядов. Он никогда столько не собирал своим телом, а уж тем более, лицом. Восторженные, удивленные, завороженные… Девушки строили Церо глазки и не замечали, куда идут и из-за этого часто запинались об камни. «Раздражает. Может, мне подправить твоё милое личико, а?» — раздражённо подумал парень. «Только попробуй!» — служило ему ответом. Помимо мыслей Дин еще пытался успокоиться, напевая в мыслях AC/DC. Путь парней лежал на кухню, где хозяином была страшная, зеленокожая женщина. Винчестер не видел орков в живую и кузнец, с огромными выпирающими клыками произвела на него впечатление. — Приветствую, Гроза. Мы с моим братом, наслышаны о Вас. Не каждая женщина-орк, станет тем, кем хочет, а не кем скажут. Не могли бы Вы выплавить необходимое нам вот по этой схеме? Орк принялась за работу, выплавливая пули и детали пистолета, из форм и по схеме. Пока Дин, увлеченный, помогал на кузнице, Церо отлучился на некоторое время. Когда он вернулся, пули уже были готовы. — Куда дальше? Вставив пять пуль в магазин, охотник отложил остальное в сумку. — Надеюсь, не на другой конец планеты? — Наймем повозку до Солитьюда или пойдем пешком, — задумчиво пробормотал Лашанс, разминая руки. В прошлый раз, когда он пользовался телепортацией, приземление было не из удачных. — Хотя, есть кое-какой способ побыстрее. Правда, он не очень удобный… — Если ты о быстром передвижении, то даже не думай! — хриплым голосом Церона, рявкнул сердито Дин. — Это не Крик. — спокойно ответил на его выпад Тень, ухмыльнувшись. — А что? — Телепортация. Так что? Телепортацией в этот же миг или с повозкой через день? — Была, не была. Давай через телепортацию. Не будем терять времени. С Сэмом может быть что угодно. «Надеюсь, я смогу потом просраться» — хмуро подумал охотник. — Сможешь, идем, надо найти укромное место. Укромным местом оказался тёмный переулок под храмом Дибеллы. — Так как моё тело у тебя, ТЫ нас телепортируешь. До того, как Дин успел возмутиться, Лашанс полоснул клинком по его ладони. — Закрой глаза и представь, как по твоим венам течёт огонь. Как он собирается в ладонях. Как выходит в виде нитей и окутывает нас. Место представляю я, посадка будет не очень мягкой, и ощущение в тебе тоже не из приятных. — Чёрт, больно же! — Тш-ш, потерпи, солнышко. — Солнышко? — Напряги уже задницу и перенести нас! Дин сосредоточился и, почувствовал, как кровь и вправду теплеет. Он сделал все, как сказал Лашанс и перед его глазами все потемнело.       Самой первой, вернулась способность осязать. Живот скрутило в спазме, из лёгких, словно выдали воздух и локоть, задевший что-то твердое, нестерпимо болел. Вторым вернувшимся, был слух. Многочисленные голоса, шумы, крики чаек, раздались резко, словно кто-то на пульте кнопку «звук». И наконец, вернулось зрение. Яркий свет солнца ударил по глазам и картина окружающего мира вся рябила. Церону повезло больше, в плане всего: он приземлился на куст и последствия телепортации сказались на нем не так сильно. — Эй, охотник, ты жив? Из горла Дина вырвался хрип и ничего больше. — Потерпи немного, скоро все закончится. Открой-ка ротик. Благо, с собой всегда было зелье. Достав склянку, Лашанс влил в своего спутника мутную жидкость и помог сесть. С неподдельной заботой, парень достал мази и принялся залечивать раны Винчестера. — А теперь, посиди тут немного, надо найти одного человека. Оставшись один, охотник закрыл глаза, думая о брате и своём ангеле. «Все будет хорошо, я скоро найду вас, и мы все вернёмся домой» Через недолгое время, вернулся Церо, с огромной костью в руках. — Что это было? — первым задал вопрос Дин, указал на кость. — И что у тебя в руках? — Тазобедренная кость безумного императора Пелагия Третьего. Она поможет нам вернуть тела обратно. — Ага, и как? Вернем косточку трупу? — Встать можешь? Надо пройти немного до замка. — Ты такой любезный, аж тошно. — Ты в моём теле. Как иначе? Дин едва мог держаться на ногах. С трудом передвигаясь, он успевал рассматривать все вокруг. Горожане тоже, с неким интересом, рассматривали грязных, шатающихся парней. Наконец, показались двери Синего Дворца. Оказавшись внутри, Церо направился к миловидной девушке с метлой. — Приветствую, миледи, Вы как раз та, кто нам нужена. Девушка немного покраснела и робко улыбнувшись, произнесла: — Привет, я тут убираюсь. «Давай-ка я» — Винчестер бесцеремонно влез и улыбнулся своей обольстительной улыбкой, забывая, что он сейчас не он, а малоприятный внешне парень. Девушка отшатнулась от Дина, словно от проказы, и крепче схватила метлу. «Черт! С такой рожей и не позаигрываешь, ладно, валяй ты! Улыбнись, польсти и шепчи ей комплименты на ухо» — Винчестер был раздосадован и хотел вернуть свое тело. Церо лишь ухмыльнулся. — Простите моего брата, он малость, дурачок. Не могли бы Вы немного помочь? Я обещал Ронни показать крыло Безумного Пелагия… Да и Фолк Огнебородый все просил меня проверить это местечко. Получив ключ, Церо поцеловал ручку девушки и улыбнулся. — Вы само очарование. — Ну, ты и дамский угодник. А чего с теми красотками в городе не познакомился? — Мне сложно знакомиться с дамами. С этой получилось само собой. — Само собой… у нас бы с Касом получилось как-то само собой, — сказал Дин уже полушепотом. Пыль, что была везде, пробралась в нос, раздражала лёгкие. Дышать было трудно ещё из-за застоявшегося запаха. И если Церон, спокойно шёл, только ему известным путём, то охотник задыхался в кашле и постоянно спотыкался. — Что мы тут вообще забыли? Вопрос улетел в пустоту. Лашанс не отвечал, поднимаясь по лестнице и двигаясь по ковровой дорожке дальше.

***

Когда дымовая завеса рассеялась, Дину предстала чудная картина: на туманной поляне стоял щедро заставленный едой стол, за ним сидели двое мужчин, один, в разноцветных одеждах и со смешной сине-золотой бородкой, произнёс: — Ещё чашечку, мой дорогой Пелли? Второй, более молодой, ответил: — Ох, не могу, он проходит сквозь меня, кроме того, у меня столько дел… — немного помолчав, Пелли продолжил: — Так много нежелательных личностей, с которыми надо разбираться. Скептики. Шуты. Недоброжелатели. Ужас, мой палач не спит третьи сутки! Второй, со смешной бородкой, вальяжно развалился на стуле и подкинул в воздух человеческие глаза. — Ты слишком суров к себе, мой дорогой, милый, убийственно безумный, Пелагий. Чтобы люди делали без тебя? Танцевали? Пели? Улыбались? Старели? Старик улыбнулся. — Ты лучший из всех Септимов, что когда-либо сидел на троне. Ну, не считая того Мартина, но он взял и обернулся драконом, а это не спортивно… Знаешь, я видел все это омерзительное дельце. Отличные времена! Бабочки, кровь, лис, отрубленная голова… Ах да, и ещё сыр! Умереть можно. — Да-да, ты уже говорил, уже столько раз… — Хм-м, — наконец, Винчестер и Лашанс, были замечены. — Кхм-м! Ну что ж, если будешь себя вести так… Возможно, мне лучше удалиться. Хорошего дня, сир. Хорошего дня, говорю! — Да-да, иди. Оставь меня с моими бесконечными обязанностями и заботами… Пелли пропал, встал из-за стола. — Какая грубость! Неужели так трудно приютить старого друга, на лет десять-двадцать! Старик театрально вздохнул и, заметив Церо, всплеснул руками. — Ой-ой! Какие гости! Сам всеведущий Довакин! — Отлично, что ты помнишь меня. У нас послание… Боги, не начинай! Безумный бог, действуя по какому-то невидимому сценарию, гадко ухмыльнулся и заговорил: — Обалде-е-еть, ой, ой, что за послание? Серенада? Вызов на дуэль? Погоди! Я знаю! Зловещее предостережение, написанное на спине аргонианской наложницы! Такие я люблю больше всего. Ну, давай же! Говори! Я не могу ждать целую вечность! — Ты помнишь меня. — вновь повторил Церо и сам развалился на противоположном стуле, забыв про существование Дина. Старик скривился. — Да-да, помню я тебя, идиот болтливый! Говори, зачем пришёл! О-о, да ты не один! Охотник, успел стащить кусочек сырного пирога. Шеогорат рассмеялся и подскочил, хлопая в ладоши. — Это так увлекательно, менять тела, жизни! Твой милейший дедушка был прав, сказав, что будет крайне весело!