1. Врезать по роже. 2. Влюбиться. - Выполнено

      Так паршиво я себя не чувствовала никогда. Мои моральные устои были разрушены на осколки, которые были мельче муки, и развеяны надо мной вчера ночью. Все, девочка, ты уже не девочка, как бы это глупо не звучало.  — Ира, прости меня… я же спрашивал тебя… — Айт зажал меня в тисках объятия. Так меня не обнимал никто, — Почему…почему все произошло так? — он посмотрел на меня взглядом, которого я не видела никогда. От этого что-то окончательно сломалось внутри, и мне стало сразу понятно то, как я сейчас выгляжу и в каком положении нахожусь. Новенькая в классе, до недавнего времени являвшаяся серой мышью, которая только и смогла поломаться несколько дней, а следовало ей только дать выпить и поманить пальчиком, и она уже просилась в постель к красавчику.  — Это я виноват. Мне не нужно было тебя вести в этот чертов клуб… Ну же, скажи, что я виноват… Скажи… — я искренне не понимала то, как он может такое говорить. Это я виновата!  — Нет… Нет-нет-нет! — я начала бить ладонями по его груди, — Не смей так говорить! Это я сама сделала себя подстилкой…  — Ирина, если ты еще раз скажешь подобное, то я разозлюсь, — у меня пробежали мурашки от такого резкого перепада настроения. Это задело меня еще больше. Нет, я злюсь не на него, я злюсь на себя.  — Злись, злись на меня! Все равно выкинешь меня, лучше уж я буду знать, что не я одна говорю, что стала оной…  — Выкинешь? — таким злым я не видела Айтвараса никогда, — С чего ты это взяла?! Я разве сделал что-то не так?! Как ты вообще смеешь говорить и думать о таком? — он шипел эти слова мне в лицо, — Как же мне хочется…наказать тебя!  — Накажи, — моя избитая гордость окончательно выпустила дух.  — Ну все, ты доигралась, — рыкнул парень и с силой впился в мои губы, видимо больше не хотел слушать мои жалобы. Этот горький поцелуй я запомню навсегда. Нет, мы не ели ничего горького, да и язык на зубах вызывал скорее сладкую тягу, но мозг упрямо чувствовал вкус, который был сильнее самого крепкого кофе.       Холодные подушечки пальцев пробежались по моим запястьям, и чужие ладони с силой вжали мои в перину. Губы одноклассника перестали мучить мои и, с каким-то особо злым упоением, впились в кожу на шее.  — Я гожусь только для этого… — не задумываясь выплюнула я.       Все пропало. Руки, губы, Айт. Все.  — Придешь обедать, — грубый приказ и звонкий хлопок двери. Такого тона я не ожидала…а что мне еще хотеть? В таком-то положении…       Словно робот я поднялась с удобной кровати. Пошарив по комнате взглядом и обнаружив вторую дверь, которая могла являться входом в ванную комнату, я медленно двинулась к ней. Сейчас меня не заботила ни тупая боль внизу живота, ни обнаженность, ничто. Когда я убедилась, что была права в своем предположении, тут же залезла под теплые струи душа. После пяти минут тупого пяляния на светло-голубую кафельную плитку с узорами, которой была вымощена вся комната, я решила для себя, что мне достаточно водных процедур. Я вылезла из душа, закуталась в большое махровое полотенце, которое висело рядом, подошла к раковине и, обнаружив лишь одну зубную щетку, которая по-видимому принадлежала ему, просто прополоскала рот с зубной пастой.       Чувствовала я себя конечно паршиво, но это не значит то, что я должна идти есть голая. С этой мыслью я залезла в один из шкафов и, обнаружив там футболки и рубашки, стащила с вешалки классическую белую рубаху. Надев ее я начала рыскать по комнате в поисках своего нижнего белья. Я нашла его, как ни странно, в одной куче с мужскими брюками. Одеваясь, я посмотрела на кровать и, заметив отсутствие одеяла, убедилась в том, что хозяин дома вышел из комнаты не голый.       «Быстро иди обратно!» еще пыталась подавать признаки жизни гордость, но голод упрямо толкал меня вниз по лестнице на первый этаж. То, что я вчера заметила столовую, решила кучу моих проблем в этом громадном домище. Вот я уже спустилась и тихо пошлепала голыми пятками к арке, которая являлась входом в столовую. А как я догадалась, что это столовая? Ну, как только я попала сюда в глаза мне просился край большого темного стола, который находится в, по моим догадкам, столовой. Медленно приблизилась и, задержавшись на мгновение на пороге, я тихо зашла в большой зал с громадным столом и кучей стульев. На одном из этой кучи сидел Айт. Его спина была немного сгорблена, а непослушные длинные пряди скрывали от меня его лицо. Я могла лицезреть только профиль его тела, стеклянный стакан с янтарной жидкостью в его руке и тарелку с какой-то едой, от которой исходил притягательный пар.  — Не хорошо напиваться с самого утра, — как можно более спокойно выдавила слова из себя.  — Я смотрю, без моего присутствия настроение у тебя поднялось, — очень холодно прочеканил парень. Ну все, девочка, скоро тебе придется ретироваться отсюда и навсегда забыть о нем.       Закусив губу с внутренней стороны я тихо села на ближайшее место. Сзади тут же подлетела девушка в фартуке и аккуратно опустила передо мной оладьи и столовые приборы. Я поковыряла румяные кругляши, но есть их не стала. А ведь минуту назад я пересиливала себя из-за голода.  — Ешь, — без каких-либо эмоций сказал одноклассник.  — Я не г…  — Я сказал ешь, — перебил Айт и поднял на меня свои глаза которые, о боже, были полны злобы. Я поперхнулась воздухом от взгляда машины-убийцы, которым одарил меня парень. Собственная злоба начала приветливо рокотать в горле. Я решила проглотить ее с куском теста, но, ранее мягкие и притягательные, сейчас казались мне самыми сухими и черствыми сухарями.