Скажи "прощай" дважды, детка

Огромный мужчина, сияя своей мускулатурой, до этого скрытой под ярко-синей броней и черным как ночь костюмом, пытался встать, напрягая пресс. Ранение на груди, заныв, повалило его на постель, не давая даже опомниться. Сжав зубы, Свен напряг руку, хватаясь за рукоять больничной койки, не бросая попыток. Да, в этом весь он. Неважно на сколько это будет больно, сложно и трудно, он осилит все. Такова его жизнь, таков он сам. Наследник уничтоженного Фиоре Блю, Левая Рука Наве Морто, единственный, кто смог запечатлеть на себе Проклятье из Семьи Бандиера самостоятельно. Ноющая боль, саднящие шрамы, открытые раны, что напоминали ему лишь об одном — он всего лишь смертный, которому суждено умереть. Свен мог выбрать лишь как и где он умрет. «Жизнь такая веселая штука…» — с горечью усмехнулся он, хватаясь за металлический шлем, что так давил на лицо, не давая дышать, захлебываться в собственной крови. Единственный привкус, что он ощущал. Нет больше вкуса еды, нет жара алкоголя, нет приятного дуновения ветра на коже. Нет больше слез, нет больше эмоций, нет больше прикосновений девушки. Ничего этого больше нет. Только привкус крови. Только он. Его ему было достаточно. С ревом поднявшись на кровати, он стал бить себя кулаком в ранение, что до сих пор не могло нормально зажить, несмотря на все старания Целителей, что провели над ним десятки часов, пытаясь привести в чувство. Ранение Адским пламенем. Не просто рана, что отпечаталась на его коже. Будто саму часть его Души сожгли заживо, отделив от тела, оставив полупустую оболочку. Ил наполовину полную? Как посмотреть… Выдохнув, Мано Синистра Наве Морто коснулся холодного пола, что тут же отозвался легкими мурашками по коже. Размяв руки и плечи, он собрался встать, как в дверь постучали. Едва не сорвавшись на пол, мужчина схватился за поручень. Помотав головой, он лишь пробасил, отзываясь глухо из-за шлема: — Войдите. В палату будто принесли целую горку снега, от которой повеяло приятной свежестью и легким ароматом красной рябины, что росла у них во дворе, в имении Фиоре Блю. Подняв голову, Свен увидел маленькую аккуратную девушку, что белизной своих волос не уступала настоящей метели, царившей в зимнюю пору. Сделав несколько неуверенных шагов, она смущенно помахала рукой, говоря: — Привет, С… Свен… Тот, кивнув, сжал кулак на краю кровати, вздымая полы одеяла: — Тебе тоже привет, Рилай. Что ты здесь делаешь? — с легким холодком спросил он, вновь готовясь встать. Девушка, услышав такой ответ, прикусила едва розовую губу, почесывая голову: — Думала, что тебе было бы приятно, если бы кто-нибудь из Клана навестил тебя… Ведь ты так показал себя в битве против Демона, которых не видели уже о-о-очень давно… — Благодарю. Почему ты не с Отцом? Ему сейчас как никогда нужна помощь его Брацио Дестро, — коротко ответил мужчина, разминая шею. Рилай, на пальце которой сияло изумрудное кольцо с алыми парусами, превозмогающих шторм. Подобное было и на огромном пальце Свена. — Ну… Я… Я… Пришла, чтобы навестить тебя… Просто… Э-э-ээ… Ты в больнице… Говорят, что рана серьезная, вот я и… При-пришла… — теряясь в смущении, произнесла девушка, чьи волосы будто слегка парили от холодного ветерка. Свен недоуменно поднял свои брови под шлемом. Рилай Бродт, одна из дочерей Кункки Бродта, главы Клана Наве Морто, союзной с Инкантезимо Семьи, была одним из лучших Брацио Дестро за историю клана Свена, но, как только она видела огромного Мано Синистра, то сразу же превращалась в смущенное создание, не способное связать и пары слов. «Что с ней такое?» — думал Свен, явно не смотрящий дальше своего носа. — Прости, но мне кажется, ты должна идти к своему Отцу. Скоро я вернусь в Клан, чтобы вновь приступить к своим обязанностям… — начал он, как девушка, будто бы собравшись с силами, перебила его, взмахнув рукой: — Нет! Ты останешься здесь, пока твои раны не заживут, иначе ты… Ты… Рискуешь очень сильно! Это тебе не пулевое ранение, это Адское пламя… Я не пущу тебя, ясно? — подойдя к нему, она встала на пути. Свен, удивленно смотрящий на нее с койки, опустил голову, собираясь с силами. - Ты со мной? Сжав зубы, Лучано поднялся, вырастая перед хрупкой девушкой, словно гора, наполненная снегом. Та, поднимая голову, прикрыла один глаз, что ослепило Солнце, бившее из окна. Почувствовала его руки на своих плечах. Мощные и сильные… Такие… Приятные? Зардевшись, она опустила голову, пока объемная грудная клетка Свена не прикоснулась к ее щеке. Почувствовав неровности шрамов, бинтов и ран, Рилай выдохнула, осознавая работу Мано Синистра. «Жертвовать собой, стать Щитом Главы, быть Защитником будущего Клана, стать его опорой. Мне до такого далеко. Как и любому Брацио Дестро…» — она закрыла глаза, чувствуя небрежные объятия гиганта, которому она едва доставала до горла. Тот, смотря лишь вперед, глухо произнес, касаясь шлемом потолка: — Спасибо, Рилай. Спасибо, что пришла, — он с легкостью пушинки отодвинул ее с пути, садя на кровать. Та, не успев даже ничего сказать, заметила лишь хлопнувшую дверь, за которой скрылся силуэт огромной Левой Руки Наве Морто. Оставшись наедине с собой, девушка вздохнула, терзаемая чувствами: — Не за что.

***

Остарион, буравя наглым взглядом сидевшего напротив Огра, покуривал свою кубинскую сигару, пуская дымные кольца в Адвоката, что освещался в этом полумраке лишь синеватым пламенем камина. Как только Аггрон достал небольшой блокнот, одна из голов пугливо сжалась, видя перед собой стену из черепов, на которых были пробиты лишь две буквы. — Итак… — Пока ты не начал, двухголовый. Уясни, что я могу спокойно ничего тебе не сказать, а просто послать нахер или убить, закопав труп на той прелестной лужайке, которую облагораживает мой Браицо Дестро. И никто тебя не найдет, поверь мне. Не ты первый, не ты последний, Адвокатишка, — перебил его Зеленоватый Старик, сияющий мощностью и силой, несмотря на свои года. Стонбрейк, подняв одну бровь, хмыкнул, кивая на свой пояс: — Лучше не стоит угрожать мне, Господин Остарион. Поверьте, я могу постоять за себя. Если что-то не так, спросите этого парня, — он показал на пускающую сопли голову, что хотела спать, несмотря на нарастающую атмосферу опасности. Глава Нати Дувольте, показав слегка заостренные передние зубы, хмыкнул, кивая: — Хорошо, что мы поняли друг друга, да? Ты достаточно умен, не то что Дедалус Профетико, что так и лежит под одним из холодных камней. Ой, прости, я забыл, что это Первый Глава Инкантезимо… Мда, старческая память дает сбои… — наигранно хлопнув себя по лбу, засмеялся Остарион, занеся ногу на ногу. Аггрон, сжав скулы, едва не сломал карандаш, который верой и правдой служил ему в его нелегкой работе. Любое упоминание о Клане делало его лишь злее и яростнее. А где ярость, там… Просыпается второй Аггрон, который не будет беседовать с Главой, а просто оторвет его голову, сжигая поместье и всех, кто находится внутри. Это была часть истории Преступных Кланов Нью-Йорка. Это было и его наследие. То, что он пытался забыть, пустить на самотек в работе, но, лишь только кто-либо заикался о Инкантезимо, Аггрон тут же захлебывался в воспоминаниях о старых днях. О тех историях, что когда-то рассказывал ему Аганим Торесс, когда он только родился в небольшой резиденции, что так приятно отдавала ароматом меда и старых книг, таящихся в Библиотеке. О тех временах, когда даже их Клану, что всегда ратовал за спокойное решение конфликтов, за Мир и гармонию, приходилось убивать и жестоко наказывать тех, кто осмелился показать зубы в их сторону. Это были те времена, когда война Кланов разгоралась сильнее всего. Улицы Нью-Йорка захлебывались в крови, в некоторых районах так и не смогли вытащить всех трупов, что стали там основными жильцами. Это была настоящая бойня, в которой участвовали все, от малого Клана до самых влиятельных, что после войдут в Гранди Фамилие, совет самых крупных Семей, что держали власть во всем городе, а после — в стране. Никто не мог помнить, кто разжег эту кровавую баню, что продолжалась несколько лет, но молвили, что это был Остарион, Первый и Единственный Глава клана Нати Дувольте, Бессмертный Лидер, что сохранял свою жизнь неизвестными способами. Поговаривали, что это произошло из-за недостаточного влияния его клана, что мог бы стать Царствующим в Америке, если бы не Союз Семей, что объединились против него. В числе Союза был и Инкантезимо, которым стал управлять Второй Глава, Аганим Торесс, которого назначили после убийства Дедалуса Профетико, что славился своей вспыльчивой натурой и желанием управлять городом с помощью страха. Именно тогда пошли слухи, что его убил Остарион, при этом задушив невесту Первого, перед этим изнасиловав ее. Эти слушки подтвердились, когда Остарион, решивший ударить по разумам своих врагов, показался на одном из Переговоров с молодой женщиной, что отдавала зеленоватой аурой смерти, как и он сам. Тогда все и узнали в новой жене Главы Нати Дувольте… Кробелус Профетико, невесту Дедалуса. Аганим Торесс, узнав об этом, вступив на свою должность, вступил в Союз, организованный против Нати Дувольте. Именно тогда Инкантезимо показало всю свою мощь и силу, скрывающуюся за мирными поступками и деяниями, направленными на благо общества. И тогда Остарион понял. Единственное, что помогло его проигрышу — одна единственная женщина. Аггрон, успокоившись, продолжил: — Я хотел бы задать Вам пару вопросов. Если позволите. Остарион, поглаживая подлокотник своего кресла, взмахнул рукой, давая свое разрешение. Адвокат, кивнув, начал: — Вы присутствовали на похоронах Мортред Ламми, заместителя Мано Синистра и по совместительству Главного Секретаря Карла Сферро, Главы Инкантезимо? Бородатый Старик, усмехнувшись, ответил: — Нахер? Мне одной мертвой жены хватает. Не думаю, что меня бы допустили к ее телу. Все вы такие нежные, что закапываете своих мертвецов. Ведь смерть — только начало, а не конец никчемной жизни. Тьфу, лишь переводите таких девок! — сплюнул Остарион, делая очередной затяг. Огр, вновь выдохнув, пытался сконцентрироваться на вопросах. «Просто выводит тебя из себя. Не ведись на такие глупые уловки. Не зря ты Заведующий отделом Коллегии Адвокатов. Соберись, Аггрон…» — подумал он, кивая: — Может это потому что мы уважаем своих друзей, которых хороним? Не хотим, чтобы они возвращались в наш мир, что погряз в таких… — он замолчал, глядя на Остариона. Тот, хищно улыбнувшись, невозмутимо продолжил: — Если не хотите их вновь увидеть, то вы их не любили по-настоящему. Всегда берите то, что хотите, иначе ничего не получите. Вот тебе урок на жизнь, двухголовый, — облокотившись в кресло, произнес Старик. Аггрон, что-то записав, вновь открыл рот, чувствуя нарастающий холодок на спине: — Хорошо. Вы можете сказать, что делали в день похорон, когда на Кладбище был открыт огонь? — Ты спрашиваешь мое алиби? Хах, ты издеваешься? Я что, должен тебе говорить, что вытирал свой зад, сидя на унитазе? И ты потребуешь доказательств? Окунуть в очко, а? — Ответьте на вопрос. Помотав головой, Остарион, подняв бровь, посмотрев куда-то в потолок: — Если не ошибаюсь, то уезжал из города, на осмотр нового потока, что привезли через границу на мой Объект. Думаю, что рассказывать тебе, где он находится и что за товар, не надо? Огр, записав что-то, ответил: — Нет, мне плевать… — Было бы плевать, то уже давно смотался отсюда, перестав пялиться на мой Меч. Нравится? — показав на двуручник пальцем, спросил Глава. Помотав головой, Аггрон ответил: — Не увлекаюсь оружием. Вы имеете какое-либо враждебное отношение к Инкантезимо? Остарион, засмеявшись, сказал, посыпав на черную плитку пепел: — Конечно, идиот! Я имею такое отношение ко всем Кланам в Нью-Йорке! Но это не значит, что меня можно обвинить во всех ваших грехах. Если бы я хотел уничтожить этот клан педиков, что заботятся о бомжах, то сделал это иначе. Ведь ты сам понимаешь, что это не в моем стиле? И осознаешь, что это было бы слишком очевидно, не так ли? Самый плохой клан сделал плохую вещь. Хм-м… Кто же виноват??? Ахахаха, ну ты и идиот!!! — Какое отношение к Вам имеет Стригвир Мери ди Сангве? — прервал его Огр, переставая записывать в свой блокнот. Остарион, остановившись, замолчал, ухмыляясь. «Задавал очевидные вопросы, чтобы расслабить бдительность за моими смешками. Интересно!» — А что он натворил? — с поддельным интересом спросил Глава Нати Дувольте. — Он был единственным кто присутствовал на Похоронах, не являясь при этом Членом Клана Инкантезимо. Есть вероятность, что именно он отправил жалобу в Суд, к Виндиче. И хотелось бы узнать, что он, являясь членом Клана Нати Дувольте, делал там? И какое отношение он имеет к Вам, — блестя глазами, утвердил Огр, переставая зажиматься в кресле, ухмыльнувшись. «Этот двухголовый урод… Просто казался тупым и таким пугливым… Хорошо, очень хорошо!» — Остарион ответил, делая последний затяг, убирая сигару на стол, который сиял лакированным покрытием, скрывающим красное дерево. — Стригвир, значит. Хорошо, хорошо. Это один из них, — улыбнувшись, Старик показал на стену из черепов, что глазницами наблюдали за Адвокатом, неловко чувствовавшим себя на месте. — В каком смысле? — У тебя четыре глаза, но ты не видишь букв на их Черепах? — «MS»… Mano… Mano Sinistra. Это все — ваши Левые Руки? — понял Аггрон, втираясь в спинку кресла из красной кожи. Теперь его кожа ощущала каждую заклепку, каждое искривление, каждую неприятную ткань. Остарион, засмеявшись, сказал, смотря куда-то за спину Адвоката: — Эй, расскажешь, кто такой Стригвир, а? Огр, резко повернувшись, широко открыл глаза, чувствуя, как волна ужаса неосознанно сковывает его сердце, заставляя то биться быстрее. Перед ним предстали желтоватые огоньки глаз. Он увидел тройную пасть, полную клыков. Увидел крылья, что едва помещались в комнате. Увидел Монстра Ночи, о котором ходило столько слухов, что их боялись произносить. Один из самых кровожадных и свирепых членов Клана Нати Дувольте, что мог соперничать лишь с Остарионом. Баланар Нотт, ужасающий всех и вся Ночной Охотник. Открыв свою пасть, он ответил, рыча: — Ты только ради этого позвал меня, Старик? Если да, то я пошел. Не смей вызывать меня по пустякам, — показав клыки, Баланар повернулся, собравшись уходить, как Глава Нати Дувольте, произнес: — У нас гость. Говорит, что он когда-то был в Клане Инкантезимо. Думаю, тебе будет интересно. Огр, увидев ухмылку на лице Остариона, сглотнул слюну, поглядывая на Нотта, что своими размерами мог посоревноваться с ним самим. Остановившись, Баланар сжал ручку двери, превращая ее в металлическое месиво. Его крылья открылись, посылая ветерок в лица Огра. — Хорошо. Раз так, то… Стригвир был Мано Синистра до меня, хоть появился и позже. Показав свое Безумие и жажду крови, что он приносил в свой воображаемый Культ Безкожих Близнецов, де Сангве быстро стал твоим любимчиком, да, Старик? — с ненавистью рыкнул Нотт, кивая в сторону Остариона. Тот, с удовольствием кивнув, поглядывал на застывшего от страха Огра, что не переставал наблюдать за Баланаром. «Главное — не делать резких движений. Главное, не двигаться…» — лишь думал он, сохраняя спокойствие на лице. — Вот только когда пришел час «Новой Смены», он исчез. А нового черепа так и не появилось на той стене, — Мано Синистра показал своим когтем на стену из голов. Огр, подняв бровь, едва не вскочил с места. Его голову будто бы ударили чем-то тупым. Видимо, это и называлось мыслью. — «Новая Смена»? Что это значит? — подкрепляя свои догадки, спроси он у Остариона, что ухмылялся, потирая свое бриллиантовое кольцо. Положив голову на кулак, тот ответил: — То время, когда Мано Синистра становится готов, чтобы убить меня. Услышав это, Аггрон сжал кулак, судорожно кивая. Да, он оказался прав. Все это время он был прав. «Новая Смена». Черепа Левых Рук. То, как долго мог жить Остарион, существо, что подкреплялось лишь ненавистью и злобой. Вспомнил, как увидел легкую кромку крови на лезвии двуручника, на который он так долго смотрел. — Вы… Убиваете своих Мано Синистра, чтобы жить дольше… Когда приходит время, чтобы… Убить их. Тем самым мечом… Так вы продлеваете себе жизнь. Вот почему вы — Первый и Единственный Глава Нати Дувольте! — произнес Огр, смотря на Баланара. Тот, услышав это, не удивился. «Он знает об этом???» — подумал Адвокат, оборачиваясь на Остариона, что хлопал в ладоши. Казалось, положение накаляется. Сердце Адвоката забилось еще быстрее, еще яростнее. — Ага, угадал. Не зря две головы носишь, уродец. Дальше что? — Почему вы ждете… Определенного момента, чтобы их убить? Зачем? Они становятся неугодные вам? «Новая Смена»? Смена кого? Мано Синистра? Как вы… Нотт, рыкнув, ответил, опередив Остариона: — «Новая Смена». Смена Главы Нати Дувольте, Огр. Услышав это, Аггрон вновь посмотрел на стену из черепов. Нет, все они были разных размеров и форм. — Я не понимаю… — Ты свободен, Баланар, — отчужденно бросил Старик, махая в сторону своего Мано Синистра. Тот, гневно прорычав, сказал: — Еще раз позовешь меня ради такого — убью. Увидимся, член Клана Инкантезимо, — после чего словно исчез в тени, становясь ею. Оставшись наедине с Главой, он не знал, что спросить. Его тело охватил какой-то ступор, что сковывал движение и мысли. — Я не позволю, чтобы моим Кланом управлял кто-то слабый. Ненавижу слабость. И тех, кто несет ее, прикрываясь мирными делишками. Мы — Мафия, черт тебя дери! Я буду убивать тех, кого нужно и тех, кого хочу. Я есть сила, понял? А «Новая Смена» — лишь ступень, которая показывает, как слабы люди. — Вы… Так вы проверяете… Ищите… — начал понимать Аггрон. — Да. Готовя своего Мано Синистра, я готовлю его к этой битве. Он должен показать, что достоин этого клана. Достоин, чтобы я тратил на него время. И если он проигрывает — я убиваю слабость в его теле, сжирая его, превращая в часть себя, того, кто уничтожит всю слабость в Мире. Головы за моей спиной — напоминание тем, кто осмелится сместить меня в моем же деле. — Но если Левая Рука побеждает, то он становится… — Да, я склонюсь перед ним, перед новым Главой Нати Дувольте, что будет зваться никак иначе, как Secondo Imperatore (*Второй Император, ит.). Он покажет, что заслужит право нести мое бремя. И я думаю, что… Мой нынешний Мано Синиситра — именно тот, кто сможет сделать это. Я верю в это существо, живущее ночью и кровью, льющейся на улицах. Баланар Нотт — первый, кто сможет убить меня! — сказал Остарион, ухмыляясь. Огр, пытаясь унять свои трясущиеся руки, спросил: — Как Стригвир выжил? Сплюнув, Глава Нати Дувольте ответил: — Тогда ему помог Баланар. Остановил меня, пытаясь спасти своего «друга». Думаю, он просто хочет убить его сам. Тот слабак сбежал, скрываясь на улицах, словно крыса, за что и получил имя «Изгой». А Нотт стал моим новым Мано Синистра, получив право убить меня лично. У тебя все? Я хочу вернуться к сестрам моей жены. Они явно меня заждались! — потерев руки, сказал Остарион, кивая на дверь вдалеке. Огр, вскочив с места, ринулся к выходу, ощущая тяжелый и пристальный взгляд из темноты, что горел желтоватыми молниями. Выбежав на улицу, Адвокат сел в машину, проминая дно, чувствуя свежий ветерок на своей коже. Да, улица приветствовала его так. Арни, личный водитель, проснувшись, спросил: — Что-то случилось, Господин Аггрон? Вы что-то узнали? Тот, пытаясь выдохнуть, сдерживал сердцебиение, поглядывая на шпили собора, что освещался закатывающимся Солнцем. «Баланар Нотт. Что он там забыл? Такое существо, такая мощь… Я… Не смог даже находиться рядом с ЭТИМ… Остарион правда намерен убить его??? Нет, я не могу… Хватит трястись!» — Поехали, Арни. Заводи двигатель, мы уезжаем отсюда. — Куда? Подумав, Огр ответил, открывая стекло, впуская воздух, что охладил пот на его коже: — В Резиденцию. Нужно много рассказать Карлу и Хеллу. — Слушаюсь. Автомобиль дал газу, устремляясь в поворот. Черные шпили, освещаемые оранжевым Солнцем, стали походить на тонкие копья, которые держали на себе мучавшихся грешников, что стонали в агонии, изливаясь кровью. Многочисленные кресты, изображение мучеников, лепные гаргульи — никто даже не заметил огромное существо, свесившееся с одной из башен, пристально наблюдавшее за уезжающей машиной, разминавшее крылья. Никто и не заметил, как этот монстр, будто сошедший с детских сказок, ринулся в воздух, уходя высоко вверх, превращаясь лишь в сущую тень, что когда-нибудь накроет собой всю Землю, возвращая ее к тем временам, когда порождения тьмы царствовали в Мире, становясь легендами.