***
Демон высшего порядка, скучающе сидя на своем троне, созданном из обгорелых останков и желтоватых костей, с которых стекала кровь, вздохнул. Из его пасти, обнажая клыки и резцы, вырвался огонь, осветивший его обгорелое лицо. Небольшое поселение, догорая, позволяло рассмотреть сотни и сотни демонов с Первых Кругов Ада, что только и ждали, как полакомиться плотью людишек. Это был всего лишь небольшой отряд, но своей мощью и свирепостью они заслужили место в Армии Сатаны, их Повелителя. Ощущая боль в груди, Дьявол коснулся когтистым пальцем нагрудника, отливающего краснотой бурой крови, в которой и закалялась Адская Сталь, выкаченная из жил грешников. Скривившись, Демон оглядел гору углей, что когда-то была домом. Там, ожидая своей участи, застыли в пепельной корке люди, видимо, семья. Мужчина, женщина и двое детей. Обугливающаяся кожа, застывшие в агонии лица — все это напоминало лишь о Первых Кругах, в которых ничтожные души еще могли существовать. Там, откуда роддом Монарх Ада, почти не было проклятых душ. Только те, кто их собирал и посмел возразить ему. Задумавшись, Люцифер вновь ощутил невыносимый холод, от которого трескается подобие сердца в груди Демонов. Лед, окружающий его Дворец, отливал всеми цветами радуги, открывая великолепный вид на Равнину застывших в агонии предателей. Мороз, сменяющийся жаром. Пламя, которое не выдерживало ни единое существо, оказавшись за пределами Амисс Парадиз* (Потерянный Рай, латынь), его Дворца. Кроме него, соответственно. Никто из Демонов даже высшего порядка не мог понять, как их Повелителю удается выдержать столь капризную «погоду», от которой они сами теряют сущность, превращаясь в облака энергии. Ведь создания Тьмы даже не могли предположить, насколько сильна тьма, поселившаяся в Свете… — Ты… Кто?! — рассмеялся Вельзевул, многорукий Демон, восседающий на Костяном Троне на Пятом Кругу. Жалкое существо, которого боялись все Пять Кругов, даже не подозревающие о существовании еще Двух стезей их пристанища. Он, упав на Седьмом Круге, создал огромный кратер, что был назван им Амисс Парадиз, в качестве напоминания, что ОН потерял. Сорвав двери в подобие тронного зала, одинокое существо с обгорелыми остатками крыльев окинуло взглядом присутствующих Демонов, что не смели ему перечить. Чувствовали, что в этом странном Существе что-то не так. Никогда не видели подобной Злобы и Отчаяния, что захватили огромного Неизвестного. Вельзевул, усмехаясь, лишь показывал его своим новоиспеченным суккубам, прыгающих на его чреслах и смеясь в унисон. И только одна из них, едва заметив его, пала ниц, чутьем Искусительницы понимая, что с ЭТИМ стоит ровняться. Но Высший Демон, продолжая тонуть в похоти и гордыне, ощущая тепло Пятого Круга, казавшиеся Люциферу прохладой ночного неба, приказал спровадить его, тряхнув своей когтистой лапой. Но Демоны высшего порядка, стоя словно вкопанные, лишь тряслись от страха, не понимая, что с Существом было не так. Надо было иметь огромную глупость или отвагу, которой не славились создания Тьмы, чтобы так спокойно стоять перед Хозяином Пяти Кругов, требовательным взглядом смотря на его телеса. Сатана, закрыв глаза, предаваясь воспоминаниям, усмехнулся, чувствуя запах горелой плоти этого Ничтожества, когда он вспорол ему кишки, задушив ими же его толстое горло. Стража Дворца, ринувшись к нему, исчезла во вспышке золотистого огня, чернеющего с каждой минутой. Одним движением смахнув Вельзевула с трона, Люцифер осмотрел огромное седалище, на котором остались частички черной крови Владыки Кругов. Источая лишь ненависть и горе, Посланник небес вытащил свой сияющий клинок, тут же ослепив испугавшихся суккубов, кроме одной, продолжающей стоять на коленях перед ним. Одним ударом разрубив Костяной Трон, Неизвестный повернулся к свите Вельзевула, что тут же стал гнить, источая лишь зловоние и болотную жижу. Все, чего он был достоин. Тряся остатками сожжённых крыльев, от которых Демоны ранее бежали в страхе, едва заметив золотистую вспышку в небе, Существо прорычало, поднимая Лучезарный клинок, окрашивающийся черной кровью Демона: — Тысячи лет вы гнили здесь, довольствуясь своей судьбой. Обгладывая кости, поглощая лишь объедки со стола Вельзевула и тех душ, что вы смогли выкрасть из Среднего Мира. Вы отощали, стали слабыми. А некоторые, — он махнул в сторону туши убитого Демона. — Наоборот, превратились в жалких и ничтожных свиней, едва способных поднять меч. Я лично уничтожал вас когда-то. Думал, что вы ничтожные отребья, не достойные жизни. Но, едва я понял, что Свет не настолько Добр, как я слепо верил раньше, то в моей голове зацвело озарение. Без Тьмы не существует Света. Без Демонов не бывает Ангелов. Но ТЬМА МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ САМА. И нам не нужно страшиться Света. Так пойдемте же за мной, Демоны любого порядка и Круга! Я покажу Вам, что значит ЖИТЬ, а не ВЫЖИВАТЬ. С вашей помощью я построю новый мир, в котором не будет существовать Света и Тьмы. Только те, кто достоин в нем жить. Только сильные, только МЫ! ТОЛЬКО ДЕМОНЫ! И Я ПОВЕДУ ВАС ЗА СОБОЙ, УКАЖУ ПУТЬ, КОТОРОГО ВЫ ДОСТОЙНЫ!!! ИБО Я — ВАШ ПУТЬ ВО ТЬМЕ. СВЕТ, УКАЗЫВАЮЩИЙ ДОРОГУ К ПРОЦВЕТАНИЮ!!! Я — ЛЮЦИФЕР!!! — Демоны, зарычав, источая крики и возгласы, упали ниц перед своим первым Владыкой, клинок которого навсегда превратился в Глаз Бездны, потеряв золотистый свет и легкость. Демоны никогда не знали власти. Никогда не могли бы подумать, что Самозванец, появившийся словно из ниоткуда, станет их Вождем, их Повелителем. Но Дьявол, показав в бою и словом, доказал, что он то существо, в котором нуждался Ад. Вельзевула боялись Пять Кругов. Его предшественника, Эосфора, знали как сильнейшего Война в Четырех Кругах. До него был Астрей, тот, кто посмел развязать первую Войну против Ангелов. Его быстро забыли, сожрав на Втором Кругу. Люцифер стал первым, кого стали бояться, но что самое главное — почитать, как достойного Короля, способного подчинить все Семь Кругов. Выдержать пламя последнего котлована греха, того, кто повел Демонов на Масок и победил, уничтожая всех до последнего. И сейчас, восседая на небольшом Троне, Дьявол услышал у своего уха шепот, вещавший: — Я прошу прощения, Владыка, что смею прерывать ваш сон, но… Кто-то идет к нам. Убить его? Разорвать, сожрать? — облизнувшись, один из Демонов, показав четыре ряда клыков, кивнул в сторону одинокого силуэта, поднимающегося по лестнице на невысокий холм. Люцифер, открыв глаза, в которых сгорело столько Душ, что нельзя было подсчитать, не вставая со своего трона, спросил: — Я ждал не тебя, Смертный. Кто ты такой? Гигантский мужчина, открыв футляр, вынул оттуда свой двуручник, вонзив его в землю: — Я сын Гильермо Лучано и Марии Рамос, Левая Рука Клана Наве Морто и Проклятый заклинанием Клана Бандиера. Мое имя — Свен Лучано. И я тот, кто сразится с тобой, Демон. Сатана, подняв опаленные брови, повернулся к Демонам, что непонятливо мотали сотнями голов. Оскалившись, Существо прорычало: — Добро пожаловать в Ад, Свен Лучано. И если ты так хочешь умереть, то прошу. Мне не хочется тратить на тебя свое время. Зандарро, Криокрос, — поведя одним когтистым пальцем, Люцифер послал вперед двух огромных Демонов, оскалившихся желтыми клыками и сталью Первого Круга.***
Луна, чувствуя рев мотора Новы, изворачиваясь в казавшемся бесконечном потоке автомобилей, прикусила губу, пока горячая кровь хлынула на ее острый подбородок. Дождь, хлеставший девушку по лицу, готов был слизать кожу живьем, разъедая черные тени и темную помаду. Мутные стекла фонарей, едва озаряя дорогу, приглушали чувство безопасности на дороге, к которому она так привыкла. Сжимая рукоять посиневшими от холода пальцами, Заместительница взревела сильнее своего верного Харлея, обозленно уводя стального коня в крутой поворот, оставляя за собой лишь дорожку из дыма. «Где ты, чертова ДУРА!!! Какого хера ты просто оставила меня там, тихо уйдя утром?! Что я скажу Боссу, кусок ты дерьма…» — мысли, путаясь, не давали сосредоточиться на черной полосе асфальта, так быстро приводящего Луну в беспокойство и смятение. Ланая решила послушаться ее совета. Неизвестно, которого, но ее маска, черной тряпкой сияя на стуле, там, куда Заместительница и положила ночью, одиноко свисала на пол. Проснувшись утром, Луна потянулась к исчезнувшему источнику тепла в такую холодную ночь. Как оказалось, эта секретарша очень теплая… Помотав головой, девушка спешила неизвестно куда, будто чья-то рука вела ее руль, вводя в нужные повороты и закоулки, избегая людей и широких улиц. «Чертов Юрнеро, чертова Ланая, чертов Босс, чертовы ВСЕ! Как же меня это достало, как достало! Я что, нянька? А-а-арг!» — сама того не понимая, девушка плавно направлялась на небольшой островок, который этой ночью не узнал дождя…***
Сделав шаг назад, Свен развернулся на месте, придавая клинку ускорения и силы. Раны, оставленные Невермором, давали о себе знать… Сжав зубы, мужчина ощутил кипящую боль в груди, там, где покоился одинокий шрам, что никогда не заживет. Два Демона, улюлюкая, обрушились на него ураганом стали и клыков, как Лучано, ударом отведя их мечи в сторону, кинул Мятежник на прожжённую землю, от которой тянуло гарью. Другая рука, потянувшись к футляру, вынула оттуда серебряное дуло Розы, так приятно сверкавшее в зрачках Мано Синистра. Один из Демонов, замешкавшись, взвыл, рыча разбитыми клыками, как в его пасть вонзились два ствола, окропляясь черной кровью. Свен, поспешно нажав на курок, едва не оглох от резкого хлопка, пронесшегося через барабанные перепонки. Рука гиганта, дернувшись от отдачи, поспешила заблокировать Розой удар другого Демона, схватившегося второй меч. Лучано, схватив стальной перчаткой клинок, притянул его к себе, пропуская через подмышку, ударяя рогатым шлемом прямиком в лицо оскалившегося от ярости существа. Тот, покосившись, сделал шаг вперед, пока три его глаза пошли кровавыми слезами. Мятежник, вновь оказавшись в ладонях мужчины, описал длинную дугу, опоясав Адское создание ровным поясом раны, упивался горячей черной кровью Демона, упавшего на землю, сгорая и корчась от боли. Люцифер, приоткрыв один глаз, поднял бровь, видя, как два его Демона проиграли какому-то человечишке, смеющем бросать ему вызов. Свен, судорожно выдыхая, схватился за нагрудник, пытаясь успокоить бушующее сердце. Пламя домов, облизывая его броню, отражалось в тусклых искрах, трепыхавшихся в прорезях его шлема. Выдохнув, мужчина перезарядил Розу, затыкая ее под пояс, пока меч, зависнув в воздухе, острием не указал на сидящего Дьявола: — Ты, видимо, сам не сражаешься, да, прославленный Демон? Неужели боишься меня? — чувствуя, как трясутся его руки, едва Люцифер взглянул на него, Лучано упрекнул себя за слабость и трусость. Пепел, сушивший его горло, сухость кожи от негаснущего пламени, тяжесть брони, так плотно прикрывающей кожу. Скоро это закончится, скоро… Сатана, повернувшись к подбежавшему к нему подхалиму, вновь стал слушать это шипение и рыки, растущие с каждой секундой за его спиной. Адским тварям не нравилось, что их Повелителя оскорбляет низшее существо. Но еще больше им не нравилось, что он до сих пор не пал от руки их Хозяина, поняв, на какую дерзость пошел. Посмотрев на скорченную в агонии семью, постепенно превращающихся в пепел и золу, Падший повернулся на Свена, что с упорством барана продолжал указывать на него своим жалким двуручником. — Тебе кто-нибудь говорил, что стоит иногда держать свой язык за зубами, Свен Лучано, сын Гильермо Лучано? — прорычал Дьявол, поднимаясь со своего трона. Демоны, зарычав и усмехаясь, обернулись в сторону человека, ждали, как тот побежит прочь, моля о пощаде. Мано Синистра, видя, как Люцифер делает первый шаг к нему, копытом прожигая землю, попятился, чувствуя, как вся его храбрость сгорает в ярости Дьявола. Первобытный страх. Вот что это значит. Теперь он понял… Как когда-то давно люди боялись молнии, прожигающей деревья и способной убить даже мамонта, так теперь он боялся это СУЩЕСТВО, идущее медленным шагом на него. Предки принимали гром за что-то божественное, не подвластное пониманию и объяснению. Глаза Свена, чувствуя, как на них испаряются слезы, закрылись, не способные выдержать наступающего жара. И он теперь видел перед собой что-то высшее, то, что нельзя было охватить пониманием или смыслом. Само Зло во плоти, чтущее лишь пламя и силу, ступало по хрустевшей земле, превращая все попытки собрать храбрость в ничто. Его ноги, теряя мощь, затряслись, пока руки, опустив Мятежник, не ослабли. «БЕГИ!!!» — только и кричал его разум, пытаясь послать хоть какую-то уверенность в тело застывшего Мано Синистра, продолжавшего просто смотреть, как приближается его смерть, сияя обгорелыми крыльями. — Не надо бояться страха, сынок, — улыбнулся Гигант, поднимая на руки маленького мальчика. Тот, плача ему в плечо, не мог даже и взглянуть на рычащую собаку, что гавкала на заднем дворе, норовя отхватить от ребенка сладкий кусок. Одна из гончих Отца. Как же он боялся их, не понимая, зачем они его Папе. Зачем держать что-то настолько страшное так близко? — Но… Я не могу, Па… Как только я вижу ее, то сразу… Застываю, будто вкопанный. Не могу ничего поделать, честно! Голова говорит мне, что надо идти, бежать, кричать и звать на помощь, но тело… Оно не повинуется этой воле. Пожалуйста, ты можешь прогнать эту псину со двора? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — прижавшись к мощной груди Гильермо, Свен стискивал белую рубаху. Молодая женщина, войдя в кабинет к Главе Фиоре Блю, поклонилась, говоря: — Прости, Дорогой, я не могла уследить за ним. Наш малыш такой… — Шустрый, да? Ничего, все хорошо Мария. Все хорошо ведь, Свен? — подмигнул ему Отец, как мальчик, кивнув, встал на ковер, отдающийся своей мягкостью. — Я отведу его в комнату, Господин, — улыбнувшись, смуглая женщина позвала малыша к себе, как тот, остановившись в центре комнаты, повернулся к Отцу. Мужчина, подняв голову от бумаг, посмотрел на него, не говоря ни слова. — Как можно не бояться страха, Пап? — пожав плечами, спросил мальчик, как Гилл, улыбнувшись, кивнул Жене: — Бояться стоит только слабости в себе, Свен. Того, что говорит тебе голова, пока сердце кричит обратное. Я не могу сказать тебе, что страха нет, потому что это глупо. Все мы чего-то боимся. Но самое главное — это понять, как с этим побороться. Как победить слабость в Душе и в теле. Тогда ты сам поймешь, что значит страх, а что значит… Подняв голову к ледяному небу, Мано Синистра вгляделся в белоснежные точки, как когда-то делал это с Матерью. Как она там? Наверное, вместе с Отцом катается на светящихся шарах. Ха, что за детские глупости… Что за глупости… Обхватив рукоять Мятежника двумя ладонями, Свен выдохнул горячее дыхание, отразившееся на его шлеме. Поднимая кромку лезвия в сторону Люцифера, последний Лучано произнес: — Я понял, что значит страх. Но теперь… Я наконец осознал, что значит ХРАБРОСТЬ, — взвалив меч на перевес, Мано Синистра вновь почувствовал, как его броня загорается пламенем его физической силы, окрашиваясь в кроваво-красный. Демон, кивнув, молчаливо поднял когтистые пальцы, на которых загорелось пламя всех Семи Кругов Преисподней.***
Чувствуя дрожь в своих тонких пальцах, Рилай Бродт смотрела в землю, боясь поднять голову и увидеть, что же происходило на том невысоком холму, где догорали дома, сливаясь с оранжевым заревом. Ее изумрудное кольцо, продолжая обрастать коркой прозрачного льда, тяготило ладонь, едва девушка сжимала кулак. Пыталась побороть себя, старалась найти силу идти вперед, понимая, что нельзя было отпускать Свена одного. Видела по его глазам, по его голосу, что не мог, не умел обманывать. Он был готов, готов все время. И теперь, исчезнув в тени, мужчина ее жизни не вернулся. И не вернется, если она ничего не предпримет. Но почему ей так страшно? Помотав головой, хрупкая дочь Главы Наве Морто, никогда не ввязывающаяся в конфликты, не переставая завидовала своей сестре, которой все удавалось так легко. Лучшие платья. Сильнейшая воля и стремление. Самые красивые мужчины и… Уверенность. То, чего никогда не хватало кроткой девушке с ледяным сердцем, которое смог растопить Свен Лучано, просто стоя рядом с ней. Подавая пример храбрости и силы воли. То, что раньше делала Лина, до того, как они поссорились. Он предстал перед ней в тот день, обессиленный, покрытый кровью, своей и чужой, сияя рванной рубахой и мощной грудью, закалившейся в подпольных боях. Кункка Бродт, веселый старик, похлопывая его по плечу, показывал и призывал осмотреться в Имении, пока Рилай, скрываясь за углом кабинета, не могла оторвать голубых глаз от Незнакомца. Такого странного. Отличающегося от всех виденных ею мужчин. Не вальяжный, не вычурный и такой… Простой? Может, именно этого ей и не хватало? Родиться в Семье, полной денег и уважения. Не знать ничего о бедности и горечи утраты. И вот… Парень, протянув руку, пробасил из-за своего стального шлема: — Меня зовут Свен. Приятно познакомится, — ледяная девушка, посмотрев на него, так легко протягивающего свою гигантскую пятерню к ее миниатюрной ладони, зарделась, начиная заикаться: — Р… Рилай. Рилай… Бродт… Очень приятно… П-п-правда… — убежав, так и не пожав его руку, девушка заперлась в своей комнате и улыбалась, пока краска с ее лица не сошла на нет. Теперь же, когда ему нужна была помощь, она, Брацио Дестро своего Клана, трусливо стояла за баррикадами, не способная пошевелиться. Вытерев набежавшие слезы с глаз, девушка сжала кулаки, чувствуя, как растет ее ледяной стержень, поддерживающий ее решимость и осанку. Лучано не один. Не был и не будет. Отец говорил ему, что теперь он — часть Семьи. Она теперь — тоже его Семья. А Наве Морто своих не бросают.«Il Capitano sta affogando con la sua nave»
Вот что гласил девиз их Клана. Капитан всегда тонет со своим кораблем. Она — Капитан, устремившийся в плавание, позволившее поднять ее Семью к Олимпу. Свен — ее Корабль, тот, без которого она не смогла бы ничего добиться. И это значит, что она… Сделает Это. Выдохнув снежинки из своего рта, Рилай сделала шаг навстречу Бездны. Сама, только по своей воле. Ее Корабль ждет. Не стоит задерживаться. — Вперед! — прошептала она, как на ее спину обрушилась настолько сильная энергия, что девушка накренилась вперед, норовя упасть на асфальт. С усилием обернувшись, Рилай разглядела лишь кроваво-красные искры, освещающие Белоснежно-розовую Маску. Открыв рот от удивления, Бродт крикнула, пока ее кольцо, тая, не стало плакать изумрудными слезами: — Наконец-то! Наконец-то ты пришел, Юрнеро! Давай, нам нужно спешить, Свен ринулся туда в одиноч… — замолчав, девушка увидела, как силуэт прошел мимо. Вглядываясь в него, Брацио Дестро упала на колени, шепча: — Так ты… Его открытая кожа, бледная, словно мел, постепенно трескалась, пока под плотью разгорался демонический огонь, стремящийся вырваться наружу. Маска, захватив почти все тело, загоралась письменами, что будто бы поглощали немногочисленный свет фар автомобиля. Когтистая ладонь, удерживая катану, пропарывала ладонь, на которой уже светился шрам. Ощерившись сотнями клыков, Маска скрылась во тьме, пока за ней разносился душераздирающий вопль Падшего Ангела. Последнего Ангела.***
Стоя под ледяным душем, бледнокожая девушка, покрытая татуировками, судорожно выдохнула, ощущая, как вода стекает по ее телу прямиком в водосток. Белоснежная ванна, постепенно набираясь, скрывала ее лодыжки, такие же ледяные, как и поток влаги. Открыв глаза, она провела ладонью по своим волосам, убирая их назад, ощущая, как те рекой разливаются по лопаткам и спине. «Правосудие и справедливость» — два слова, заклейменных на ее лопатках, походя на два обрезанных крыла, что сметают зло и сеют закон. Таковым и был весь Клан Виндиче. В особенности тот, кого назначали на пост Главы этой Семьи, соблюдающей порядок среди мафиозных Кланов. На этот раз подобная «честь» выпала на плечи бледнокожей девушки, получившей кольцо от своего наставника, кроткого и молчаливого мужчины средних лет, что будто бы всегда был старым и опытным. А может… Помотав головой, Траксекс смахнула влагу с длинных волос, приподнимая длинную, слегка голубоватую ногу, перемахивая через края белоснежной ванны. Наступив на бархатное полотенце, молодая глава, поморщившись, едва обтерлась полотенцем, любя ощущать прохладу на своей коже. Давно не посещала свой родной дом… Приоткрыв дверь, получеловек, полу дроу, вышла в свою спальню, сияя наготой, отражаясь в серебристых лучах сияющей Луны, выследившей ее окно и пробравшись через стекло. Размяв шею, Траксекс остановилась, снимая свое бриллиантовое кольцо с пальца, готовясь ко сну. Хоть какому-нибудь. Она не открывала это никому, но Главу Виндиче мучали кошмары, сражаясь с ее восприятием нормальности и адекватности. Просыпаясь в холодном поту, девушка смотрела на свои трясущиеся руки, что всегда были бледнее обычного. Прикусив синеватую губу, Глава взмахнула рукой, в которой засиял магический круг, освещая прелестные груди Траксекс. Из огненно-синих всполохов появился длинный лук, а в другой ладони — стрелы, тут же сверкнувшие серебристым холодом наконечников. Тонкие пальцы, спустив черную тетиву, дрогнули, заметив знакомый силуэт, сидящий на краю двуместной кровати. Тот, едва подняв палец, засмотрелся на стрелу, зависшую в воздухе у его лица. Холодок, тонкими струйками дыма выходящий из наконечника, освещал уставшие глаза Незнакомца, тут же закрывшиеся, едва поняли, что Траксекс была обнажена. Девушка, подняв брови, опустила лук, ледяным голосом говоря: — Что ты здесь делаешь, Карл? — мужчина, превратив стрелу в пыль, вновь скрылся в тени, кротко отвечая: — Ты не могла бы одеться? — Глава Виндиче, усмехнувшись, ответила, продолжая стоять перед ним: — С каких пор ты стесняешься меня, Сферро? — протерев закрытые веки, молодой Глава Инкантезимо сказал: — С того момента, как мы расстались, Траксекс. Думаю, что с того. Вздохнув во тьме, Дроу сделала к нему шаг, заинтересованно поведя головой: — Как ты сюда попал? — мужчина, смахнув золотистые локоны, зажег в одной ладони яркое пламя, показывая левую руку, что слилась со тьмой, становясь полностью невидимой для глаз девушки. — Я знаю несколько заклинаний, Траксекс. Я ведь не только дипломат. — А раньше тебе хватало просто пожарной лестницы и окна, чтобы запрыгнуть ко мне, — усмехнулась Глава Виндиче, подходя к нему. Карл, продолжая закрывать глаза, опустил голову на ладонь, вновь повторив просьбу: — Я все-таки попрошу тебя одеться, Д… — Замолчи, Сферро. Мы не в официальной обстановке, не в Суде и не в моем Зале. Я могу делать, что хочу. Пока что я хочу, чтобы ты видел меня такой. Блондин, без тени смущения открыв глаза, вновь впился в молодое тело Траксекс, покрытое татуировками и небольшими остатками шрамов, что не прошли бесследно. — Как скажешь, — вглядываясь в ее фигуру, сказал Карл. Дроу, усмехнувшись, подошла к нему, требуя ответов: — Зачем ты пришел? Решил вспомнить старое? Думаешь, я как малолетка взвою перед твоими локонами и раздвину ноги? Не теперь, Сферро, только не сейчас, — мужчина, медленно проведя пальцем по ее коже, почувствовал неровности рубцов. Наклонив голову, он прошептал: — Как давно это было… Нет, я пришел не за этим. Просто поговорить. Точнее, спросить одну вещь. — И какую же? — коснувшись его макушки, спросила девушка. Черт, он до сих пор продолжал манить ее своей скрытой силой и красотой. Как будто и не прошло нескольких долгих лет, как они… Потерпели поражение на фронте чувств. — Тебе снятся кошмары, Траксекс? Постоянные сны, повторяющиеся раз за разом? — Глава Виндиче, дрогнув то холода, что впервые сковал ее тело за столько лет, долго не могла ничего ответить, только шевеля синими губами. Спустя несколько минут, она, тыльной стороной ладони проведя по лицу Сферро, кивнула: — Откуда ты знаешь? — Потому что мне они тоже сняться. Хочешь, могу сказать, что именно приходит тебе в сновидениях? — устало обрушившись носом в ее пупок, прошептал мужчина. Траксекс, ощущая его горячее дыхание на прохладной коже, улыбнулась, вновь вспоминая те прекрасные дни, когда они были одним целым. — Луч света, бивший в небеса, сжигая… — Сжигая тьму. И черная Бездна, засасывающая всех и вся в свои чертоги. Пока из-за нее слышится рев коней и хлыст их погонщика. Да, я ощущаю его силу на своей коже каждый раз, как закрываю глаза. Стараюсь не спать, пребывать в магическом полудреме, но это не помогает. Я ощущаю, как слабею с каждой минутой. Но не могу позволить себе уснуть, ведь я как будто бы… — Дроу, подняв его подбородок своим пальцем, кивнула: — Как будто бы связан с этим Порталом, да? У меня тоже есть такое ощущение. Но разве возможно, чтобы мы с тобой видели один и тот же сон? Поцеловав ее в живот, Карл поднял свои руки, обнимая бедра холодной девушки. Та, не сопротивляясь, приблизилась к его голове, запуская пальцы в волосы. — Я больше всех остальных завишу от магического поля, так как… Познал почти все возможные аспекты магии, которые существуют в природе. А ты… Дроу всегда были самыми чувствительными к магии… — Но я не чистокровная, забыл? — сжала скулы Траксекс. — Что не умаляет твоих талантов, — улыбнулся Сферро. Девушка, положив свои ладони на плечи Главы Инкантезимо, повалила того на кровать, обхватив ногами туловище. Карл, посмотрев на нее, ощутил горячее и томное дыхание у своего уха: — Может, сегодня у нас получится… Уснуть? Ведь не зря же ты пришел ко мне… — Не думаю, что это хорошая идея, Траксекс… — обхватив ее острое лицо, он поцеловал Главу Виндиче в губы, сжимая другой ладонью ее ягодицы.***
Бушующая ярость. Всепоглощающий гнев. Огонь. Огонь повсюду. Пламя, стирающее границы дозволенного. Кто смел приказывать ему, что можно, а что нельзя? Для Света нет полумер. Только истинный путь, Абсолют справедливости и силы. Свет не должен быть добрым, чтобы сеять свою волю в Мир. Добро не может быть тем самым существом, способным защитить частицу его пустой оболочки, рожденной, чтобы поглощать Души. Он и есть Абсолют. И для него нет ничего невозможного… Передвигая свои ноги веред, Существо, бывшее когда-то Юрнеро Широюми, поднималось на высокий холм, пока острие катаны срезало части ступеней. Из клыкастой маски лилась черная кровь, стекающая по порванной рубахе и обжигающая тело. Вот что может его согреть. Не горячая вода, не огонь. Только кровь. Только жизнь, мгновенно погружающаяся в Забвение. Самое сильное пламя у умирающей Звезды. Вот оно. Лишать жалких существ всего, чтобы согреть себя и собрать СИЛУ, позволяющую ему стать Ангелом. Спасти Мир от всепожирающего Зла. Зла… Зла… Наконец, взойдя на тропу ввысь, но не способный дотянуться до таких близких небес, Юрнеро увидел два силуэта, облизываемых красно-черным огнем, охватившим дома. Наклонив голову, ощущая невыносимую тяжесть Маски, Джаггернаут узнал в одной из ничтожных фигур бывшего знакомого. Того, кто в его Разуме уже давно должен был сдохнуть, сгореть дотла, умереть!!! Он хотел уничтожить Св… Све… Он не помнит, старается забыть… Забыть. Хотел уничтожить ЕГО в числе первых, зная, что те, кому он доверяет, будут самым сильным источником его мощи. Он обретет крылья благодаря их смерти… Обретет. Люцифер, держа окровавленное тело Мано Синистра одной рукой, сдавливая полуразрушенный шлем, другой же показывал гиганту вырванный язык, догорающий в черном пламени. Лучано, способный лишь мычать, взревел, но уже не мог пошевелить даже пальцем. Что-то с ЭТИМ Существом было не так. Оно не было тем понятием существующих законов, что он знал и уважал когда-то. Что-то на совершенно ином уровне. Вспышка ярости, отчаяния и безысходности. Он почувствовал только это. Нет ни шанса… Человек никогда не одолеет Дьявола… Но такую простую истину он уже никому не расскажет, ведь… Последняя часть оторванного языка, превращаясь в черную золу, улетела в вечность, слившись с вечерним ветром. — Я говорил тебе, чтобы ты держал язык за зубами, а? Больше тебе никто этого не говорил, Свен Лучано, сын… Уже не важно, человек. Ты чувствуешь боль? Слышишь отклики своего разума? Что они тебе говорят? Беги? Сражайся? Проси пощады? Мы никогда этого не узнаем! — впечатав его в землю, ломая последние сохранившиеся ребра, Люцифер надменно оттолкнул его копытом, оставляя на броне вмятину. То, что осталось от Свена Лучано, погрузившись в землю, могло лишь стонать, захлебываясь в крови, пока шлем судорожно зарастал сам по себе. Юрнеро, видя его на своем пути, не обратил на сосуд Души никакого внимания, просто наступив на него, продолжая свой путь. Путь господства Абсолюта. Люцифер, повернувшись в его сторону, ухмыльнулся, вновь показывая заостренные клыки. Толпа Демонов, закричав, захотела ринуться на незваного гостя, чем-то походящего на их Повелителя, как тот, взмахнув рукой, превратил первые ряды в ничто, говоря: — Стоять на месте. Он не по зубам таким, как Вы. Ведь перед вами — последняя Маска, последний Ангел, что соизволил прийти к нам, поприветствуем его! — существа низшего порядка, улюлюкая, оскалили клыки и рога, хохоча. Мужчина, переставая слышать стоны Свена, окинул взглядом разрушенное поселение, чувствуя жар на своей коже. Этот огонь… Он тоже мог согреть его! Тоже!!! Ощерившись клыками, Маска взмахнул катаной, прокрутив ее в когтистой ладони. Дьявол, хрустнув шеей, кивнул в его сторону: — Твое имя. Белоснежный фарфор, треснув, попытался произнести что-то членораздельное, едва чувствуя язык: — Ю… Юрнеро Широ… ШИроюми… — усмехнувшись, Повелитель Преисподней ответил: — Еще можешь говорить, Широюми? Не дурно, учитывая, что ты уже как несколько часов покидаешь тело человека, превращаясь в одного из НИХ, — кивнув за свои обгорелые крылья, Люцифер указал на толпу прожорливых Демонов, что ожидали команды. Схватившись за свою грудь, трескавшейся оболочкой сдерживая огонь его натуры, Маска взревел, обхватив рукоять клинка, вновь впиваясь в ранения на ладони: — Я никогда… НЕ СТАНУ ТАКИМИ КАК ВЫ, ДЕ… ДЕМОНЫ… Дьявол, опустив брови, сказал: — Да? Что же тогда стало с тобой, Маска? Что случилось с легендарным воином из Клана Бандиера, потомком Ангелов, паривших в небесах?! Хочешь, я покажу тебе, что ты такое и кем являешься на самом деле? — Юрнеро, вскрикнув нечеловеческим рыком, ринулся на Демона, пока земля вылетала из-под его ног. Сатана, спокойно ожидающий противника, вздохнул, пока огонь тут же отозвался его дыханию, взревев на несколько сотен метров, обжигая кожу. Широюми, подпрыгнув в воздух, пытаясь дотянуться до рогатой головы Люцифера, поднял катану вверх, норовя срубить надменную конечность с плеч, как Демон просто отмахнулся от него, ломая несколько ребер. Отлетев в землю, Широюми поднялся, зарычав сотнями голосов, вновь ринувшись в бой. Дьявол, сжав кулак, ударил Маску по лицу, но тот, уйдя чуть левее, поменял ногу и, взревев, сделал колющий удар прямо в грудь созданию. Демон, усмехнувшись, видел, как сталь Юрнеро впивается в его кожу, поднимая сноб искр и не причиняя ни капли вреда. Мано Синистра, удивленно раскрыв глаза, поднял голову, как на нее обрушился кулак Сатаны. Ощутив вкус сгоревшей земли, Юрнеро перекатился, избегая копыта, закованного в сталь. Вонзив катану в землю, он ринулся вперед, чувствуя, как растет его ярость с каждой секундой. Как он смел насмехаться над ним? Над его судьбой стать спасителем? КАК СМЕЛ?! Прокрутившись, Широюми сделал несколько поворотов, увеличивая силу атаки, но Люцифер, поймав своими когтями клинок, остановил крутящий момент. Тело бывшего человека дернулось, но мгновенно придя в сознание, Маска обхватил руку Сатаны и, подпрыгнув, оттолкнулся от нее ладонью, в полете схватившись за полыхающие рога Дьявола. Огонь, не причинив ему вреда, лишь слегка обжег, но это покалывание было ничем. Ничем в его Бездне гнева и злобы. Приземлившись на плечи Люцифера, Мано Синистра прокрутил катану и, засмеявшись, вонзил ее двумя руками в шею Существу. То, усмехнувшись, увидело, как сталь клинка, отскакивая от кожи, вновь не причиняет ему ни единой толики боли. Маска, из рта которого текла черная кровь, занес руки снова, как Сатана, подняв один коготь, не снес его прочь плотным потоком пламени, что заставил открытую кожу Юрнеро обуглиться и задымиться. Упав на землю, он попытался подняться, как на его спину обрушилось мощное копыто Властителя Ада. Он, вдавливая его в твердь, говорил: — Не понимаешь, почему твой клинок не может навредить мне? Тогда подумай о том, почему ты не можешь даже увидеть свои крылья, жалкое ничтожество! Ты — никто. Ты — жалкая пародия на Ангелов, что золотистым светом своих перьев несли надежду! Что можешь принести в мир такой как ТЫ? Боль и разрушение, да? Твой меч не ранит меня, потому что ты больше не можешь почувствовать дыхание Света в своей прогнившей Душонке! Невермор, превращаясь в материю, дал мне понять, что в тебе есть задатки, ведь никто не может ранить Демона. Только Свет и нечеловеческая сила. Твой дружок, что валяется в земле, мог хотя бы поцарапать меня. Но ты — нет, Юрнеро Широюми, — убрав копыто со спины рычащей Маски, Люцифер обрушил его на затылок Юрнеро, разбивая его лицо в дребезги. Боль. Одно из ощущений. Чувство. Чувства. Он отказался от них, отбросив прочь, словно ненужный мусор. Ведь Сила не могла ограничиваться тяготениями плоти и Души. Долг. Благородство. Умиротворение. Дружба. Привязанность. Любовь.ВСЕ ЭТО СГОРИТ!!!
Обхватив копыто Сатаны своей когтистой лапой, Юрнеро взревел, отбрасывая конечность Демона прочь, перекатываясь по горящей земле и хватая рукоять вновь. Властитель Тьмы, ухмыльнувшись над потугами ничтожества, потянулся за его головой, пока Маска, покрываясь черной кровью Юрнеро, не оскалилась опуская клыки на пальцы Люцифера. Широюми, чувствуя своей кожей на лице коготь Дьявола, взревел еще сильнее, как на острие заостренного пальца не загорелось пламя. Раскрыв глаза, Мано Синистра успел только взреветь. Взрыв, прогремевший под маской мужчины, откинул того на несколько шагов, пока небольшой кусок Маски не взлетел в воздух, показывая часть уха Левой Руки. Схватившись за свое лицо, Юрнеро на секунду закрыл глаза, как Люцифер, сблизившись с ним за несколько шагов, не вонзил когти в трескавшуюся от пламени грудь. Закричав, мужчина вложил всю свою силу в один удар, обхватив коготь Дьявола другой рукой. Сталь катаны, закипев, вновь загорелась кроваво-красным светом. Демон, ухмыльнувшись, не стал защищаться, как его грудь пробороздил первый удар, что достиг своей цели. Откинув Широюми прочь, он тут же захохотал, всматриваясь в свою раскрытую ладонь: — Ничего не потерял, Маска? — оскалившись красно-черным огнем, Джаггернаут взглянул на свою руку, где в количестве пальцев не хватало одного. Рана, сочившаяся черной и густой кровью, тут же начала зарастать белоснежным фарфором. Подкинув палец Юрнеро в воздух, Люцифер уничтожил его, оставив только золотистую вспышку. Кольцо Мано Синистра, с выгравированным на нем символом Инкантезимо, сияя застывшей кровью, плавно легло в ладонь Демона. Ранение на груди, приоткрывая часть кожи Дьявола, наконец успокоило жжение, что беспокоило Властителя Ада все это время. Усмехнувшись, он приоткрыл завесу брони, указывая когтистым пальцем на левую часть торса, туда, где… — Вот что ожидает тебя, Юрнеро Широюми. Не Свет и Добро, к которым ты так стремишься, а лишь чернь и пламя. Ты не сможешь понять это, пока не увидишь сам. Ты не можешь просто пасть. Ты не такой, как я, Мано Синистра… Инкантезимо. Юрнеро, чувствуя, как его сердцебиение учащается, взревел так сильно, что края его маски треснули, пока из пасти не ринулся кроваво-черный огонь, опаливший землю и поглощающий даже пламя, охватившее дома. На груди Люцифера, впиваясь в кожу, была вшита белоснежная Маска, так похожая на его, с едва заметным отличием. Вместо слова «Верность», красовавшееся на лбу у Широюми, в центре ЕГО Маски сиял другой символ, означающий…Меч и Книга, знак Клана Инкантезимо
— ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! — сияя яростью и злобой, что была ощутима на коже, проревел Юрнеро. Портал в воде, увеличиваясь до размера небольшой лужицы, сжирал все, что находил, слегка треща искрами и ржанием коней. Люцифер, посмотрев куда-то в сторону Статуи Свободы, подумал: «Нужно торопиться» — пока его пасть молвила: — Ты можешь поклониться своему Главе, Юрнеро Широюми. Только вот не помню, что я назначал тебя своей Левой Рукой когда-либо. Ну что же, собрат Маска, чувствуешь, как разрушаются твои мечты о идеальном Мире, в котором ты станешь ВСЕМ? Ощущаешь это дыхание на своей шее, говорящее тебе, что ты сгинешь в Бездне своих амбиций? Боишься голоса в голове, что утопает в невыносимом водовороте Зла? Такие как мы с тобой всегда будем хотеть большего. Большего, лучшего, сделаем все, чтобы этот Мир процветал! Мы умрем или падем до тех существ, с которыми боремся, чтобы выполнить свою Судьбу, Предназначение, Рок! Называй это, как хочешь. Сотни лет назад я хотел создать такое место, в котором Ангелы смогут приоткрыть занавес своего потенциала, не надеясь на благословление Господа! Такие, как я, как ты! Те Ангелы, что любят Свет сильнее, чем себя самих и лживого понятия Добра. Его не существует, ведь все мы грешны. Но в эту новую Семью, что была призвана дарить Миру любовь и заботу вошел лишь я один, Ангел, любивший Господа и Мир, созданный им, больше тех существ, что населили его. Не мог разделить любовь своих собратьев, любовь Отца. Поэтому на свет божий появился Клан, что я назвал Инкартузем, позже превращенный в Инкантезимо. Жалкие люди, думая, что являются его основателями и Главами, даже не понимали, кто именно шепчет им указания. И вот теперь — мой Клан стоит на вершине, достигая небес, коих я лишился. Почти весь. Ты, последняя Маска, что возомнила себя Светом, стоишь у меня на пути. Стоишь на дороге, что ведет к спасению этого Мира. Мнишь себя надеждами на Абсолют? Ты не первый, но ты последний, Юрнеро Широюми! Ведь все, что ты принимаешь за истину и Свет, лишь твое ничтожное Эго и ложь, называемой во Спасение. Поднимись и покажи мне, что я прав. Пади еще больше, стань таким же, как и я, стань существом, что сильнее любого Демона или Ангела!!! ПОПРОБУЙ СТАТЬ НОВЫМ ДЬЯВОЛОМ!!! Маска, не отвечая ему, лишь ринулась в бой, как из его пасти вновь полился огонь, столкнувшийся с телом Люцифера. Тот, отмахнувшись от него своей силой Седьмого Круга, ощутил вонзенный в руку меч, почти достигнувший его горла. Раскаленная сталь, трескаясь, не могла выдержать всей ярости и бушующего пламени, что посылал в нее Второй Падший. Убрав одну ладонь от рукояти, Маска указал когтем в сторону лица Сатаны, что вновь усмехнулся. Короткая вспышка Адского Пламени, скрыв обгорелую рожу Дьявола, оставила едва заметную рану на пепельной коже Демона, как тот, ухватив зубами катану Юрнеро, не вырвал ее из своей руки, пропарывая ладонь. Маска, не успев увернуться, получила рогами по лицу, совершив несколько кульбитов в воздухе. Он хотел создать место, в котором приоткроется занавес возможностей. Проявится истинный потенциал. Совсем как… Карл когда-то приютил его, показав, что Широюми был нужен кому-то в этом проклятом Мире. Тогда почему Он сам хочет ввергнуть этот Мир в Хаос? Установить свой контроль, свой так называемый Абсолют, что кажется истинно верным и правильным? Он будет защищать Мир. Будет пытаться уничтожить любую угрозу, что посмеет выступить против него. Так ведь? Откинув катану к хозяину, Люцифер потянулся к костяным ножнам, что тут же раскрылись перед ним, позволяя ухватиться за рукоять Глаза Бездны, ожидающего своего часа уже несколько сотен лет. Поднявшись на ноги, Юрнеро выдохнул пламя, пока его грудь не треснула, оголяя истинную форму силы Джаггернаута. Бушующий огонь, словно броня опоясывающий тело Маски, слизывал все ранения, оголяя оставшуюся часть Души перед прохладным и спокойным миром… Тут же, Люцифер, взмахнув клинком, не отрубил часть Маски с лица Юрнеро, позволяя тому впервые за эти долгие годы ощутить кожей ощущения реальности. Широко открыв глаза, Широюми едва коснулся своей открытой части кожи, что мгновенно залилась кровью из диагональной раны на лице, почти лишившей его переносицы. Дьявол, не останавливаясь, вновь поднял Глаз Бездны на Маску, как тот, оскалившись своими собственными клыками, не ударил клинком. — Это и есть твой первый меч, Юрнеро. То, с чем ты будешь защищать наш Клан и Мир, если он того потребует. Договорились? — юнец, ощутив тяжесть клинка, осмотрел серебристую сталь, увидев в ней свое отражение. Карие глаза, волосы цвета пшеницы, спадающие с лопаток. Нужно было бы их обстричь… Улыбнувшись, молодой наследник кивнул: — Ну, не думаю, что я смогу спасти Мир в одиночку, Отец… — Если ты будешь так думать, то никогда не познаешь истинную силу Бандиера, сын мой. Не поймешь, что значит быть потомком первых Масок, бороздивших небеса, — Глава Бандиера, поклонившись в знак уважения, направился к выходу, что-то напевая себе под нос. — Разве это не выдумка для детей, Господин? — неуверенно спросил юнец, как Глава, обернувшись, не улыбнулся: — Может быть, может быть… Видя, как его катана разбивается на сотни осколков, что кровавыми звездами загораются в ночном воздухе, Юрнеро проводил взглядом последнюю часть клинка, рассыпавшуюся в пепел. Прости меня, Отец… Прощение? Тоже чувство, так ведь? Сострадание тоже. Почему он до сих пор не избавился от них? Они въелись слишком глубоко в его Душу? А она была у него? Как можно ее почувствовать, увидеть, потрогать? Ведь он… Хотел спасти и ее тоже, заполняя Душами невинных. А они существуют? Ведь Люцифер сказал, что все мы грешны. Кому верить? Отец рассказывал, что сила Масок была… Он так этого и не понял, хоть прошла будто бы не одна жизнь. Что же он имел в виду? Упав на землю, Широюми зарычал, как его ударом опыта не отправили в горящую стену дома, что тут же обрушилась на него, скрывая под огненными всполохами. Рука Люцифера, вытащив его, кинула прочь, перевернув на живот. Он собирался спасти этот мир от зла. Уничтожить любую угрозу. Но ведь… Разве можно спасти Мир в одиночку? Что это могло значить? В чем же сила настоящей Маски? Люцифер, вонзив его правое плечо Глаз Бездны, одной рукой охватил тело Юрнеро, что что-то кричал на демоническом языке, пламенем всех Семи Кругов. Там, в сполохах всепоглощающей тьмы, Юрнеро смог разглядеть силуэт своих… Крыльев? Сломанных, таких уродливых. На них едва остались перья, а те, что виднелись, почернели и походили на оперение ворон. Но все же они были. Были, могли еще взлететь… — Свет отобрал у меня все только потому что я не принял любовь Отца ко всему. К людям, к Миру. Я не мог любить что-то так же сильно, как-то место, в котором я был рожден. Не мог делить это святое чувство на части. Нельзя любить множество вещей посредственной верой. Можно любить одну вещь истинной правдой. Только так я и смог справиться с падением. Когда мои крылья отрывали, я постоянно думал о том, что я вернусь. Что это всего лишь испытание, показывающее, насколько я люблю этот Мир. Как я готов был принять его в себе. Даже когда я падал в Адскую Трещину, я рыдал не по чувство полета, что опьяняющим восторгом поселилось в моем сердце. Я плакал лишь потому, что не смог бы больше озарять Мир своими Крыльями. Как и ты, Юрнеро Широюми. Как и ты не сможешь, — обхватив двумя руками оперенные кости, что выглядывали из пламени, Люцифер потянул. Маска, закричав, попыталась что-то сделать, но клинок Сатаны, впившись в кожу, загорелся еще сильнее, не давая пошевелиться. Когда он станет Абсолютом Света, когда уничтожит все Зло в Мире, то что останется? Разве можно спасти Мир в одиночку? Кто… Кто сможет спасти Мир от него самого? Ведь когда он уничтожит всех убийц, то останется лишь один убийца. Он Сам. Кто сможет победить его, если он встанет на неверный путь? Сомнения. Вот что поселилось в его душе. Нельзя любить несколько вещей посредственной верой. Вот что ОН сказал. Но ведь… Перед ним появилась золотистая Рююки, улыбающаяся белоснежными зубами. Кэрол, своими каштановыми волосами убаюкивающая его ярость. Попытавшаяся спасти его от круга ненависти. Мортред, ставшая его временным убежищем от мира Мафии. И… Взревев, Юрнеро ухватил землю когтями, пока Демоны рычали и смеялись, видя оторванные крылья, уродливыми культями сгорающими в ладонях Люцифера. Перед ним постоянно всплывал нечеткий образ Ланаи, что своей розовой кожей манила к себе, позволяя забыть о том, что Мир — это не светлое место. Что за него стоит бороться. Чтобы в нем было больше таких людей, как она. Как Свен. Как Карл. Как Луна. Как его Отец и Мать. Как… Как Рююки и вся его Семья. Новая и Старая, неважно. Разве не за это он должен бороться? Не за это сражаться? Душащая его петля сомнений давила на шею, пытаясь утопить в Бездне черноты. Мир, в котором будет лишь один Абсолют. Это хорошо? Но ведь он станет Богом этого Мира. Разве он смеет посягнуть на это? Смеет затмевать прекрасных созданий, что создал ОТЕЦ? Тех существ, которых он поклялся…Поклялся защищать
Люцифер, всматриваясь в очертания Юрнеро Широюми, что продолжал лежать на земле, сияя обрубками на своей спине, будто бы чего-то ждал. Занеся коготь, в котором засверкало пламя, он хотел направить его на голову Широюми, чтобы покончить с этим, ведь… Портал мог открыться в любую минуту. Скорее! Нахмурившись, он обрушил на маску свою силу, как тот, ухватившись за рукоять огнедышащего клинка Бездны, ударил его руки ногами, уводя пламя чуть левее. Взревев, Юрнеро стал подниматься, понимая, что не способен поднять Адский Клинок своей силой. Пропавшей силой Падшего Ангела. Плоть с плеча, напрягаясь, стала рваться, открывая сухожилия и кости. Закричав, Широюми засмеялся, понимая, как ничтожна эта боль по сравнению с той, что он испытывал все это время.Всю свою жизнь
Люцифер, наблюдая за тем, как Мано Синистра встает, разрывая плечо в клочья, оставляя свою правую руку на мече, пригвождённым к земле, ухмыльнулся. Абсолют Света. Добра не существует? Только ложь и лицемерие, так ведь, Люцифер? А что же тогда представляет из себя Ланая? Что представляет Свен? Франческо? Карл? Рубик и Хелл? Что это такое, если не добро и Свет? Водоворот, успокаиваясь предстал в Разуме и Душе Юрнеро тихой равниной, над которой загорелся золотистый свет. Но это были не крылья Люцифера, вытащившего Маску в первый раз. Тонкий луч Солнца, собираясь в одном месте, освещал серую топь… Как из нее вырвалась рука, потянувшись к свету, сжимая кулак и опираясь на этот застывающий водоворот. Оттуда, подталкиваемый золотистым светом со дна, вырвался Юрнеро, кашляя и сплевывая зловонную жижу. Ворвавшись в огонь, Луна на своем мотоцикле, что тут же заглох навечно, слетев на землю, ринулась на холм, пока за ней, крича от уверенности бежала Рилай. Схватившись за пистолет, Заместительница нажала на спусковой курок, отправляя пулю в пасть Люцифера, что стоял над поверженным Маской. Тот, дернув головой, выплюнул гильзу, с удивлением смотря на двух девушек, появившихся будто бы из ниоткуда. — Пора сваливать, Юрнеро, — крикнула Луна, пока Рилай, осматривая Свена, не обнаружила отсутствующий язык и шрам на открытом подбородке. Схватившись за открытый от досады рот, Брацио Дестро окинула взглядом Мано Синистра Инкантезимо. Тот, поднимаясь с земли, посмотрел на голубоволосую Заместительницу, чувствуя холод, охвативший его отсутствующую руку. Держась за плечо, сочившееся красной кровью, Маска повернулся к Луне. Та, держа пистолет на уровне Люцифера, боролась со страхом, мгновенно охватившем ее тело. Ничего, она больше не опозорится, не проиграет. Умрет, но не проиграет! Широюми, делая несколько шагов вперед, поднял с земли рукоять катаны, на которой сияла небольшая часть клинка. Выдохнув пламя из своего рта, Маска ощутил, как пламя на его груди гаснет, как белоснежное вещество, охватывающее его тело, падает на землю, разрушаясь прямо в полете. Единственной рукой коснувшись открытой части лица, что заливалась кровью, Маска посмотрел на Дьявола, пока белоснежный фарфор, не успокоившись на его лице, не стал пытаться восполнить потерянную часть своего «лица». Но пальцы мужчины, остановив распространение, задрожали, чувствуя при этом небывалую легкость. Выдохнув вновь, Юрнеро поднял голову, пока в его открытых глазах не засияла золотистая молния, освещая человеческое лицо. — Бегите, — сказал он, кивая в сторону моста. Луна, взглянув на него, заметила что-то в его глазах. Открыв рот, Заместитель хотела возразить, но Рилай, обхватив ее ладонь, крикнула: — Луна! Мне нужна помощь! Я не смогу одна донести Свена до автомобиля! Если мы ему не поможем, то он умрет, понимаешь? Прошу тебя… — голубоволосая, отмахнувшись от нее, вновь подняла пистолет на Дьявола, продолжающего недоуменно смотреть на Маску. — Моя работа — защищать этого идиота от глупостей, что он натворит! И я чувствую, что он как раз задумывается над одной! — Брацио Дестро, стиснув кулаки, подбежала к Лучано, пока гигант пытался подняться и опереться на сломанную руку. Юрнеро, не поворачиваясь к ним, вновь сказал, явно обращаясь к своей Заместительнице: — Луна, — та, огрызнувшись, рыкнула на него: — Чего тебе?! Мужчина, повернувшись к ней, вгляделся в ее острое лицо, яркие и глубокие глаза, что так походили на голубой пруд в его старом Имении. Сила, с которой она держала пистолет. Уверенность в ее стойке. Да, она готова. — Это приказ, Луна, — она, фыркнув, мотнула головой, крича: — Я не буду тебя слушаться, чертов придурок. Можешь выгнать меня с поста, мне плевать! Я спасу твою задницу, а затем мы с тобой вместе найдем проклятую секретаршу и все будет как раньше! Давай, соберись у… — мимолетным глазком девушка посмотрела на повернувшегося к ней Мано Синистра и… Увидев, как тот, улыбаясь ей, пока по его открытому от удара лицу течет кровь, капая с острого подбородка фарфора: — Твоя работа на сегодня окончена. И если ты не слушаешь моего приказа как твоего Мано Синистра, то… Послушай мою просьбу. Вытащи Рилай и Свена отсюда. Если они не выберутся, то это будет на моей совести. А я не хочу, чтобы мое имя очернялось еще сильнее. Больше нет… В его глазах, впервые за столько месяцев, показалось сожаление, скрывающееся в чертогах безразличия. Заместительница, замешкавшись, оглянулась на девушку, пытавшуюся поднять огромного мужчину, не поддающейся тушей мыча и сопя, вставая на вывернутые ноги. — Ты в норме? — кротко спросила она, и, увидев легкий кивок, кивнула в ответ. — Я вернусь за тобой. Продержись еще чуть-чуть, хорошо? Прокрутив остатки катаны, Маска отвел одну ногу назад, готовясь к битве: — Я понял тебя, Луна. Заместительница, подбежав к Рилай, взвыла, обрушивая тело Лучано на свои плечи, что напряглись всеми годами тренировок и вздулись от таящихся в них силы. — Пошли, пошли, пошли! — взревела она, спускаясь по лестнице, пока Рилай, держа нижние конечности Свена, не обернулась на Широюми. Тот, отрезая путь Люцифера к Глазу Бездны, все еще пожирающей его правую руку на земле, кивнул: — Теперь я готов, Люцифер, — мужчину шатало, кровь, струящаяся из остатка руки на плече, испарялась от жары, мгновенно превращаясь в красный туман, застилающий глаза. Те, загоревшись золотистой молнией, засияли в всполохах пламени. Дьявол, довольно рыкнув, развел руки, в одной из которых было зажато золотистое кольцо: — Что такое, Широюми? Ты очень быстро сдулся, знаешь ли! Где все те бессмысленные рыки, крики и вопли? Где огонь из твоей пасти? ГДЕ ТВОЯ ЯРОСТЬ?! — мужчина, опустив голову, выдохнул последние остатки кислорода из своего рта, посылая кровь на землю. Рилай, обернувшись тогда, широко открыла глаза, видя, как странные отростки на лопатках Юрнеро начинают шипеть и кровоточить. Ринувшись на Люцифера вновь, удерживая осколок рукояти катаны, Маска не боялся. Не колебался. И его взор больше не затмевал гнев и ярость, обрушивающаяся на плечи. Теперь, когда он лишился чувства полета за своей спиной, он как будто бы… Освободился? Люцифер был окружен Демонами. Своей армией, своими прислужниками. Но он был один. Один во всей Преисподней. И в этом его слабость. Поэтому он проиграет! Уходя ниже от удара когтистой лапы Дьявола, Мано Синистра взмахнул ногой, пробивая Сатану в ребра, чувствуя, как трескается его броня. Вот оно. Настоящая сила Масок. Маска не выдержала пламени из руки Люцифера и вновь распалась на куски, оставив фарфор лишь на правой части лица, кровь на котором запеклась коркой. Но это не остановит его, нет. Пригнувшись, Юрнеро перевернул часть катаны в руке, ринувшись с такой силой, что затрещала земля. Проскользив под ногами Люцифера, мужчина вонзил обрубок катаны в пепельный грунт, а затем, подтянувшись на одной руке к нему, перевернулся в воздухе и, отбив лапу Сатаны ногой, частью катаны пронзил другую. Демон взревел, но Маска, обхватив ногами его огромную руку, схватил единственной рукой горящий рог, вскрикнув. Всем своим весом обрушив Дьявола на землю, он поднял кучу пепла и искр, и, схватив катану в зубы, прыгнул к его горлу, пытаясь перерезать его, но Дьявол, выдохнув огонь из своего рта, ослепил Маску. Закрыв глаза, на которых сгорели брови и ресницы, Юрнеро ощутил лапу на своем лице. Демон, впечатав его в землю, оказался вновь стоя, душа и налегая на горло Широюми. Бледнея еще сильнее, чем раньше, Маска оставил катану на земле, схватив Люцифера за руку. В ладони человека образовался золотистый свет, прожигающий бронею и кожу Правителя Ада. Тот, вскрикнув от давно не виданной боли, ослабил хватку. Маска, подтянувшись на его лапе, угодил двумя ногами в пасть Люцифера, заставляя того попятиться. Сжимая и разжимая кулак, Демон засмеялся, кивая в сторону Юрнеро: — Вот, это то, что надо, Юрнеро Широюми. Чувствуешь, как сила возвращается к тебе? Чувствуешь, как Ангелы вновь воспевают твое имя?! Они делают так всегда, когда им нужно. И теперь, понимая, что ты свободен ото всех оков, они решили вновь помочь тебе. Что же, бескрылый, давай закончим это здесь и сейчас, пока не стало поздно. Маска, ощущая во рту жесткий привкус металла, стиснул золотистое кольцо Мано Синистра, вырванное из лап Люцифера. — Тогда, когда ты спас меня из водоворота. Ты хотел помочь мне, Люцифер. Ты не мог дать мне пасть, как тебе. Помогал мне выбраться и ощутить разницу между нами. Между Бывшим Ангелом, изуродованным за свои грехи и наивным юнцом, считавшим, что сможет понят, что такое Свет и Добро. Пожав плечами, Люцифер рыкнул: — Я не мог дать тебе пасть, чтобы в мире не родился новый Дьявол. Ад принадлежит только мне, Широюми. Человек, Ангел, прошедший Мир Нотл, обретя крылья и начавший становиться Проклятым. Как и я. Ты мог стать проблемой. И я решил убрать ее до того, как она осуществилась. Вот и все… — постоянно ощущая портал там, у Статуи Свободы, Дьявол чувствовал, что тот успокоился, перестав расти. Значит, это правда. Обхватив катану вновь, Маска хрустнул шеей, кивая: — Как тебе будет угодно, собрат. Но теперь я здесь, стою перед тобой. И… Я понял, кто я. Я не склонюсь перед Злом. Не склонюсь перед Светом. Я не стану выбирать что-то одно. Я… Я Маска, потомок Ангелов, поклявшихся защищать Мир и его обитателей, принося добро и настоящий свет. И я… Не сделаю это один. Вот в чем сила Света. Он никогда не бывает один. Никогда не теряется во тьме. Вот что меня поддерживает… Демоны, ринувшись в атаку, просто пробежали мимо Маски, улюлюкая и смеясь, пока поток тьмы, уносившийся с ними, чуть не снес Маску с ног. Пламя домов, ощутимо погаснув, погрузило холм в полутьму. Обернувшись назад, к мосту, Юрнеро сделал шаг, как его позвоночник взвыл от боли. Вскрикнув, мужчина протянула руку к рванной ране на спине, что оставил Глаз Бездны, вновь оказавшись у Люцифера в руках. Упав на колени, Широюми посмотрел на Люцифера. Тот, медленно шагая в его сторону, приподнял его голову острием полыхающего клинка, произнес: — Ты говоришь, что Свет в единстве, да? Что не может быть добра, если ты один. Как насчет того, чтобы… Вновь погрязнуть в том водовороте, откуда тебя больше никто не вытащит? Ни твоя подружка-секретарша, ни заместительница, ни шофёр, ни адвокат уродец! Ты не станешь Дьяволом, Юрнеро. Ты станешь моим слугой. Может, даже вновь сможешь увидеть этот город и мир. Что будут гореть в пламени мести Ада, что возглавляется только мной. Так что же, Маска? Ты чувствуешь в себе двоякое ощущение того, что все это… Из-за тебя? — Юрнеро, стиснув скулы, закрыл глаза, пытаясь уловить своим слухом, что происходило с Луной и остальными. Девушки, вытащив Свена к основанию моста, задрожали, выдыхая прохладный воздух, что наконец нырнул в легкие. Дождь, постепенно падая на их кожу, вновь ощущался. Упав на колени, разбив кожу, Рилай посмотрела на огни машины, что казались такими близкими и далекими одновременно. Еще чуть-чуть… Чуть-чуть… — Пытайся дотащить его, девка, — сказала Луна, оборачиваясь в сторону холма. Бродт, посмотрев на нее, заметила, как капля пота медленно сползает по виску Заместительницы. — Что такое? — не успела та ответить, как перед ними выросла стена огня, ослепив взор. Вскрикнув, голубоволосая услышал рев Демонов, спешивших к ним. Выстрелив наугад, она услышала хохот. — Вы издеваетесь, что ли?! — смахнув капли пота со лба, что светились бусинками от огня, девушка заметила, как четырехрукий демон, подняв свои когти в их сторону, опираясь на шишковатый хвост, засмеялся, оскаливаясь пастью, в которой виднелись сотни глаз. Всадив в его непробиваемую кожу несколько пуль, Луна попятилась, пока ее ноги вновь предательски задрожали. Умереть? Нет, нет, так не пойдет? Умереть в бою, защищая кого-то? Хм, уже лучше. Из пламенной стены, пронзая первого Демона Преисподней и кинув рукоять катаны в многорукого, вырывая его черное сердце, появился Маска, перекатившись по ледяному мосту. Увернувшись от меча другого беса, Джаггернаут выбил из его рук клинок и, обхватив рукой, помогая зубами, вонзил его в сзади стоявшего. Побежав к Луне, он чувствовал, как его взор затуманивается, а рука слабеет с каждой секундой. Заблокировав когти Демона осколком катаны, рукоять которой уже треснула, Юрнеро упал на землю, продолжая выдерживать удары по своему телу и по части оружия, как в голову существа влетело три пули, отвлекая лишь на секунду. Этого вполне хватило, чтобы Маска, выдыхая черно-красный огонь из сжатых зубов, не вонзил осколок в грудь Демона. Повернувшись к Луне и остальным, Юрнеро побрел к ним, стараясь опередить Демонов, устремившихся к нему. Луна, кивнув ему, заметила, что Маска не намерен останавливаться и, подойдя к ней, лишь на секунду взглянул в ее голубые глаза, как соединил свои губы с ее, культей проводя по щеке, оставляя красный след на коже. Луна, удивленно открыв глаза, почувствовала, как тот оставляет в ее рту что-то металлическое. — Что за… — выплюнув золотистое кольцо в свою ладонь, девушка увидела знак Мано Синистра и… Прожжённую насквозь спину Юрнеро, что держался только на одной силе воли. Обернувшись к ней, он прошептал, улыбаясь: — Теперь это твое. Заместительница, открыв рот, попыталась что-то крикнуть ему, как стена огня взорвалась к небесам, сжигая опоры навесного моста, откидывая девушек и Свена прочь. Маска, продолжая стоять, понял, что ему нужно было делать. В чем заключался смысл его жизни. Почему именно он был Мано Синистра в Клане, основанным самим Люцифером. — Если этот парень не поможет тебе влиться в Мафию, то уже никто не поможет, девочка! — голос Франческо легко отдавался в его голове, вновь заставляя вспомнить былое. Запах его сигарет, музыка, играющая в машине. Поворот, устремляющийся в новую дорогу. Как ты там, Старик? Новая дорога. Новая полоса автомобилей. Новая гонка. В этом был весь Франческо. Его второй Отец, как оказалось, а? Да, он умел учить его, показывая при этом уважение. Новый поворот руля. Свежая сила в автомобиле. Свежая кровь. Оглянувшись, на Луну, он улыбнулся, видя перед своими глазами Ланаю. Новая жизнь. Новая Семья. Нельзя забывать о своих корнях. Но нельзя утопать в них. Нельзя… Двигаться только вперед. Смотреть на свой путь, или сделать новый, если этот тебя не устраивает. Так жил Франческо Тандерболт. Так хотел жить и Юрнеро Широюми. Новая кровь. Сейчас он выполнит свою задачу, как настоящий Маска. Вот в чем заключается ЕГО СИЛА. Не в отстранении эмоции, не в отказе от человеческого тела и чувств. Он — это лишь очередной поворот, открывающий новую дорогу кому-то другому. И если он проиграет, то все было зря. Новая кровь. Новая жизнь и Семья. Идя только вперед, не оборачиваясь, Мано Синистра улыбнулся, сжимая рукоять катаны, понимая, что та выдержит еще чуть-чуть. Хорошая девочка. Хорошая… Демон, ринувшись на него, вонзил свои клыки в его плечо, прорывая кожу. Стиснув зубы, Широюми стал ударять его в глазницу лезвием, посылая черную кровь на свое лицо, покрытое ожогами и ранами. Откинув труп существа, Маска увернулся, уходя ниже, пронзая легкое следующего, золотистым светом прожигая его естество. Меч снес голову своему собрату, потому что Юрнеро, уведя голову левее, избежал взмаха стали. Лбом угодив в шипастую морду Демона, бывший Мано Синистра разбил лицо, чувствуя, как кровь приливает к его голове. Уворот, удар! Прыгнуть, вонзить сталь, вонзить еще раз! Горячая кровь на коже, лики бесконечных Демонов перед глазами. Пропоротое горло следующего, шаг вперед, прорубать себе путь. Только вперед, не оставляя никого живого позади себя! Копье, вонзившись в его плечо, вышло из груди, как Юрнеро, вскрикнув, сломал древко, зубами выкалывая глаза адскому созданию. Только вперед! Орда тел, источающих зловоние, демонический огонь, всполохи золота и крови Маски. Упав на колено, выдыхая, он не смел оборачиваться. Только вперед! Взревев, мужчина вспорол кишки следующему противнику, едва в колено прилетела проклятая стрела, посылая адскую сталь распространять по его телу заразу. Судорожно дыша, он прошел так несколько сотен шагов, взмахивая катаной. Взмах, удар! Уворот… Нет, на него нет времени! Нельзя пропустить ни одного! Зажав единственную руку в пасти беса, что стал ломать ее в локте, Юрнеро с криком вцепился в него ощерившейся Маской, выгрызая плоть и кожу. Позади него образовывалась целая стена из трупов, что стекающей кровью загрязняла реку. Мост, догорая, готов был обрушиться, как Луна, погрузившись в машину, заводила мотор. Не могла смотреть, не могла… Только вперед! Клинок, полоснув его по груди, оставил рванную рану. Больше не было сил кричать. Только сражаться. Только очередной Демон на пути. Сталь в подбородок, сделать несколько ударов. Вонзить в брюхо, прорубить дорогу. Только… Вперед… Два Демона, вонзив свои мечи в него, засмеялись, как Юрнеро, пустеющими глазами направив на них руку, ослепил их золотистым светом, а после, ощущая тяжесть стали в своем теле, отрубил одному голову, а другому — руки, ломая шею. Встать. И идти. Встать и идти. Только… Стрела в живот. В спину, в ноги, в руку и остатки плеча. Помогая себе рукоятью, Джаггернаут махал клинком наугад, чувствуя, как силы его были на пределе. Перед ним предстал Люцифер, пока орда Демонов, расступившись, поклонилась. Осматривая изрешеченного клинками и стрелами Юрнеро, Дьявол опустил брови, чувствуя, как портал начинает слабеть. Сжав рукоять Глаза Бездны, он открыл рот, собираясь что-то сказать, как Маска, улыбнувшись в последний раз, оказался за его спиной, вонзая катану в спину, затем, словно молния, прыгнул на грудь, совершив удар, пропоров броню. Люцифер, попятившись, не мог уследить за исчезающим и появляющимся Джаггернаутом, что будто бы двоился на глазах, появляясь в самых разных местах, оставляя за собой золотистый шлейф. Наконец, когда на нем не осталось нетронутого места, Сатана протянул руку, поймав Юрнеро и, прошептав заклинание, сказал: — Хватит. Коснувшись когтем груди едва шевелившегося Маски, он довольным взглядом смотрел, как на его груди появляется пентаграмма с пятиконечной звездой. Взревев, Юрнеро не мог даже открыть рта от боли, чувствуя, как его тело горит, а легкие наполняются углями. Изо рта полилась кровь, рука задрожала. Он больше не мог использовать этот прием. Не может… Упав на мост, продолжая кашлять кровью, что загоралась прямо в воздухе, Маска улыбнулся, поднимая голову на Люцифера. — Почему тебе так смешно, Маска? Твои крылья уничтожены. Ты сам едва стоишь на ногах. Скоро мое Проклятье сожрет твою душу и не даст использовать Свет внутри. Так почему ты смеешься? — крикнул Люцифер, поднимая Юрнеро за волосы. Мужчина, раскрыв ладонь, слышал в тихом одиночестве, как сталь рассыпается в прах. Открыв рот, из которого полилась кровь, он ответил: — Ты можешь убить меня, Дьявол. Ты можешь забрать мою Душу, если она еще осталась. Но ты не сможешь забрать у меня их… — он кивнул в сторону автомобиля, что стал уезжать прочь, сияя тусклыми фарами. Засмеявшись, Люцифер едва не надорвал грудь: — Ты просто дал им время, ничтожный человек. Рано или поздно они умрут, видя, как я сжираю их внутренности живьем. Как я уничтожаю их город, их дом и Семью. Но, к твоему счастью, ты этого не увидишь, Маска! Скажи «спасибо». Юрнеро, смотря на автомобиль, кратко улыбнулся, коря себя за слабость. Не мог не посмотреть на этот ночной город, отзывающийся фонарями и многоэтажками. Он не ценил эту красоту раньше. Видел лишь поверхностно. Видел то, что забирало у него все, что было дорого. Но не мог оценить красоту творения человека. Интересно, он сможет стать еще прекраснее? Одинокое дерево в его старом саду. Смех Рююки. Голос Отца. Красивое лицо Матери в Мире Нотл. Прикосновение Кэрол. Улыбка Карла. Кивок Рубика. Приветливая вонь Жарвакко. Доброта Аггрона. Прохлада таинственности Мортред. Сила Луны. Верность Свена. Черты рук Рилай, ее смирение. Камин в Имении. Наставления Франческо. Темные улочки Нью-Йорка. Голоса детей приюта. Теплый ветерок, гуляющий в волосах… И Ланаю. Видел перед собой постоянно, ощущая ту самую веру в человека, что она могла подарить ему. Бесстрашие. Любовь. Самопожертвование. Красоту Души и Тела. Свет во плоти Люцифер, удерживая его за волосы, приподнял Глаз Бездны, говоря странно-спокойным словом: — Последнее слово, Юрнеро Широюми. Закрывая глаза, мужчина улыбнулся, протягивая ладонь к сияющему рассвету, окрашивающего город в такие прекрасные цвета. Да, это был тот самый Мир, что достоин спасения. Люди достойны спасения Открыв рот, Юрнеро Широюми, Наследник Клана Бандиера, Мано Синистра Инкантезимо, Наставник Настоящего Мано Синистра, Маска, Джаггернаут и возлюбленный Ланаи Вайлет прошептал: —Arrividerci
Взмах Глаза Бездны, осветившее его лицо, опустился на окровавленную шею, заканчивая начатое. Луна, ведя машину, услышала лишь тихий шепот в своих ушах, вещавший слова прощания. Рыдая, девушка всмотрелась в золотистое кольцо, сжимая его в ладони. Свет, озаривший тело Маски, вонзился в небеса, сжигая всю тьму ночи, что омрачала остров и горящий мост, туша пламя. Люцифер, подняв рогатую голову, смахнул часть крови со своего тела, всматриваясь в такой яркий и золотистый Свет, как будто бы знакомый ему.***
Карл, трясущимися руками, обнимая Траксекс, наблюдал за столпом энергии, осветившим город, отражаясь в их глазах.***
Луна, смотря в зеркало заднего вида, направилась за поворот, к новой дороге.***
Хелл, спеша к Мэйджу, едва не ударился в столб, засмотревшись на это странное явление.***
Баланар, открыв светящиеся в ночи глаза, открыл пасть, ощущая жжение на своей синей коже, готовясь к схватке с Остарионом.***
Сунь Укун, рассказывая шутку Жарвакко, пытался рассмешить того, достав из бородки банан. Свет, осветив заброшенный театр, едва не столкнул его с золотистого посоха.***
Мужчина, садящийся на поезд, улыбнулся молодой девушке, что попросила его документы. — Мистер… Денмарк… И… — Иллидан. Иллдан Денмарк, юная леди, — в его глазах, за сотни километров от источника Света, отразилось золотистое пламя. — Зачем направляетесь в Канаду, Мистер Денмарк? — покраснела она, всматриваясь в его белоснежные волосы. Тот, улыбнувшись, ответил: — Навестить старого друга.***
Встав пораньше, мужчина поцеловал свою жену, начиная рубить лес своим ржавым топором. Его бородка, раздражая кожу, чесалась, пока красный свитер не пробрало потом. В груди, будто бы разрывая все уныние и тоску, засиял золотистый луч. Судорожно задышав, он обернулся на свою вставшую жену, что создала себе одежду из магии. — Ты чувствуешь, Дейвион? — прошептала она, как мужчина, скрыв зрачки ящера, кивнул.***
Заключенный, разговаривая сам с собой, прошептал, видя, как окно камеры засияло золотом: — Мастер, Мастер… Он… Мастер, ты чувствуешь? — его клыки и вспоротые руки, превращенные в месиво, стали судорожно трястись.***
Рориан Атантос, укрывая тонкий силуэт под одеялом, улыбнулся, едва сдерживая свое эго, шепча: — Я же сказал тебе.***
Бездомный старик, гладивший свою белоснежную дворнягу, посмотрел на столп золотистого огня, говоря: — Знакомое ощущение, да, мой верный Скакун? — пес, кивнув, уснул, едва источая свет.***
Лысый мужчина, идущий по диким джунглям в сопровождении сотен мертвецов, усмехнулся, чувствуя свет далеко отсюда.***
Все в Имении, засмотревшись на луч, прожигающий ночь, едва могли оторвать взгляд.***
Люцифер, закрывая глаза, почувствовал небывалую легкость, как Свет погас, оставляя лишь отрубленную голову с бледными волосами и однорукое тело. — Что делать? Сожрать? Сжечь? — спросил один из Демонов, как Дьявол, уничтожив его взмахом руки, прорычал: — Закопать в землю. Голову тоже. — Но Повелитель… — еще один уничтожен. — Выполнять то, что Я СКАЗАЛ, ВЫРОДКИ! — ударом Глаза Бездны он открыл дорогу прямиком в Имение, расправляя обгорелые крылья. Повернувшись к бездыханному мужчине, он фыркнул, чувствуя, как портал наконец успокаивается, уменьшаясь в размерах. — Ты смог это сделать, Юрнеро Широюми. Смог заставить меня… Сомневаться во многих вещах. Но теперь ты мертв, а я стою. Так кто из нас теперь прав, а? Ха… Ты сказал такое слово на последок. «Прощай», да? Разве нас с тобой не учили, что…Non puoi dire «arrivederci"dopio?
(*Нельзя говорить «прощай» дважды?)