Три дня до Рождества
Опять тот же сон. Сон, что повторяется изо дня в день. Что с ним делать? Что он хочет показать ему? Как он беспомощен? Как он слаб? Как он потерял все, что у него было? Как его друг кричит, пытаясь позвать на помощь? Как Марго создает портал, пока по ее лицу стекает кровь Демонов, что окружали их повсюду? Как он вгрызался в их плоть, чувствуя вкус проклятой кожи на своих зубах? Как едва мог сдерживаться, чтобы не превратиться полностью и не спалить это место дотла вместе со своими друзьями? Эти драконьи зрачки и коготь, устремившийся к его горлу. В это раз сон не закончился… Дейвион, чувствуя жар по всему телу, лишь наблюдал, как его тело со стороны приобретает нечеловеческие размеры. Как он кричит, пока его голос сменялся на дикий вопль, переходивший на рык? Как Айзек вновь и вновь натягивал тетиву, поражая появляющихся Демонов? Как Марго кричала им, что портал почти готов? Как он взмахнул клинком, перерубая горло подошедшему противнику. Нужно было срочно уходить отсюда. Их слишком много. Слишком много даже для него… Стук копыт по окровавленной земле. Этот устрашающий, спокойный, такой размеренный стук… Тяжелое дыхание, сияющий доспех. Сожженные крылья за спиной возвышающегося над всеми своими прислужниками Демона. Бывшего Ангела. Самого Короля Преисподней, пришедшего по его Душу. Точнее по той части, что пока дремлет глубоко внутри. Боясь даже шевельнуться, мужчина закричал пожилому лучнику, чтобы тот немедленно убирался к девушке. Сдавливаемая силой Люцифера, колдунья упала на колени, продолжая творить магию. Она обязана закончить заклинание, иначе их тела разнесет по округе, превращая в куски мяса. Земля, влажная от бесконечных трупов, загорелась, едва Монарх Ада ступил на нее. Прижимая меч к себе, Дейвион стиснул зубы, готовясь атаковать. Если, конечно, его трясущиеся ноги позволят… Протягивая когтистую ладонь, запечатанную в броне, Дьявол сказал, пока миллионы душ кричали в нем: — Идем за мной, Дейвион. Твоя сила пригодится мне. Ты станешь нечто большим, чем простым драконоборцем. Если захочешь, можешь прихватить своих друзей. Но ты сам ручаешься за их безопасность. Мои слуги… Не брезгуют плотью колдуний, — мечник, пытаясь выдохнуть горящий в легких воздух, замотал головой, отвечая: — Участвовать в твоей войне против Света? Против Ангелов? Какая разница, черт возьми? Какая разница, если ты хочешь использовать меня как оружие Тьмы? Думаешь, я смогу переступить через себя, помогая проклятому Дайру? Проклятому Трону? Проклятому Тебе, Люцифер?! Демоны, зарычавшие от такой наглости, ринулись в атаку, пока Люцифер прошептал: — Тогда я заставлю тебя. — Скорее, скорее!!! — закричала Марго и… Очередной завтрак. Поцелуй. Сапоги. Одежда. Инвентарь. Санки. Снег. Холмы и деревья. Обычный денек, обычная жизнь. Разве не прекрасно? Мужчина, хватаясь за стертую рукоять топора, вонзил лезвие в очередной ствол, закрывая лицо от летящих в него и снег щепок. Рука, покрывающаяся мозолями, быстро немела. Что же сделать такого, чтобы эти проклятые сны прекратились? Что он должен сделать? Снова навестить могилу Айзека? Просить прощения за слабость? За что он должен извиняться? Перед кем? Перед собой? Он никогда об этом не задумывался… Рыхлый снег, забираясь в ботинки, остужал горячую кожу, пытающуюся прорваться наружу. С каждым днем сдерживать ЕГО становится все труднее и труднее. Может, сесть в грузовик и проехать так далеко, как он только сможет? Найти одинокую чащу, которой не видно за сотни километров? Где не может ступить нога человека? Ах, черт, ведь вся Терра… Земля, точнее Земля исследована полностью, не то что в ЕГО время. Люди теряют веру в приключения, ха… Как и он. Хочет выплеснуть весь огонь, что таится в Душе, глубоко внутри живота. Хочет почувствовать небо на вкус. Этот приятный головокружительный полет, вскрывающий все мысли на ходу. В облаках нет места лжи. Только он и завывающие потоки воздуха. Ну, а что есть у него теперь? Топор и сани. Драконоборец Дейвион, победивший Великого Слайрака, теперь лесоруб в Канаде, в такой глуши, до которой не добраться даже на маш… Услышав позади себя странные звуки, похожие на рыхлящийся снег, мужчина обернулся, сжимая топорик в руке. В этих местах никогда не было диких животных, только белки и куницы, но чтобы что-то крупнее… Вглядевшись, лесоруб заметил идущий по сугробу силуэт, едва пропадающий в снегопаде. Удивленно подняв брови, канадец опустил топор, снимая повязку и крича: — Эй! Эй, ты! Ты как сюда забрел-то, друг? Далековато, далековато… Эй! Помощь нужна? Могу показать, где ближайшая доро… — силуэт, передвигаясь рвано и судорожно, словно это давалось ему с огромным трудом, резко обернулся на голос Дейвиона, раздавшийся в белоснежной глуши. «Пьяный что ли? Не тот ли это мужик, о котором рассказывали Карпентеры? Что пьяный прошел почти до самой границы, а потом передумал и побрел обратно? Знаменитость местного уровня, ей Богу…» — протирая шапку от снега, подумал лесоруб, видя, как силуэт разгоняется, приближаясь к нему, дергая конечностями. — Слушай, давая я отведу тебя домой, ладно? А то ты здесь помрешь. На, сейчас куртку сниму, подожди… — начиная расстегиваться, Дейвион глянул на подходящего человека, начинавшего уже бежать, передвигая ногами в снегу. «Что за хе…» — всмотревшись, мужчина увидел, как у парня была легкая одежда, в большинстве своем рванная, износившаяся и облезающая, словно… Это не ткань, это кожа! — Кто ты такой? — удивленно спросил канадец, делая несколько шагов назад, замечая, как парень кидается в его сторону, пытаясь обхватить руками. Его кожа, серая и гниющая, отваливающаяся при первой же возможности, вытекающие глаза и желтые зубы, за которыми скрывалась черная земля, забившая гортань, ударили по чуткому обонянию Драконоборца. Повалив мужчину в снег, мертвец закричал, щелкая зубами и пытаясь прорваться к оголившейся коже Дейвиона, судорожно удерживающего безумца подальше от себя. Кровь, струящаяся из вспоротого ребра на сером костюме, заливала куртку, проедая ткань, словно кислота. Клац! Зубы почти достали ухо канадца, что скривившись, старался не смотреть в лицо этому существу, когда-то бывшем человеком. Взмахивая руками, словно марионетка, мертвяк рвал одежду Дейвиона. Тот, смотря вокруг, пытался найти топор, что хоть как-то мог бы помочь ему отбиться от существа. Рыская пальцами в снегу, отгораживаясь локтем от обезумевшего рта, стремившегося к его шее, канадец наконец почувствовал древко и, ухватившись получше, поднял лезвие, вонзив то в бедро мертвецу, что тут же притих, капая черной слюной. Отталкивая его в сугроб, Дейвион продолжал лежать, судорожно пытаясь отдышаться, пока его сердце выпрыгивало прочь. Снежинки, падая на его лицо, тут же таяли, превращаясь в капельки воды. Попытавшись подняться, канадец не успел даже крикнуть, как мертвый тут же накинулся на него снова, сияя топором в бедре. Припав к стволу сосны, лесоруб ударил его по лицу, чувствуя мягкость кожи. Нижняя челюсть, оторвавшись, улетела прочь, но тот продолжал нападать, страшно крича и шевеля длинным языком, покрытым язвами и ранами. Длинные ноги, наконец пропоров куртку, добрались до ребра Дейвиона, что тут же скривился, ощущая ледяную кожу на своей плоти. Мертвец, процарапывая себе путь, хотел вырвать хоть что-нибудь, как канадец, обхватив его тело, отшвырнул подальше, вырывая топор и делая точный удар в грудь. Но и это не остановило парня, продолжавшего идти к нему, тряся отвалившейся рукой. — Ты сдохнешь уже? — сглотнув слюну, чувствуя, как растут его клыки, прорывая десны, лесоруб ринулся к саням, уворчиваясь от нелепого и действенного прыжка парня. Тело, рухнув в сугроб, попыталось встать, но Дейвион, схватив поводья, ринулся вперед, сталкиваясь с ним на полной скорости, пригвоздив к дереву, что тут же затрещало своей старостью. Труп, шевеля тонкими пальцами, все еще пытался дотянуться до мужчины, ориентируясь только на свои гнилые уши. А тот, подбежав к вырывающемуся противнику, резко выдернул топор из его груди, и, зарычав, всадил лезвие в горло, отрубая голову. Та, совершая несколько кульбитов, приземлилась в снегу, тут же пачкая его жижей. Задергавшись, тело успокоилось, наконец обретя покой. Надолго ли? Сев возле саней, Дейвион пытался отдышаться, чувствуя, как его одежда плотно сдавливает его грудь, не давая продохнуть. Скинув ее, он осмотрел прорванный бок, что мертвец хотел оттяпать с собой. Черные прожилки, распространяясь, тут же начали дымиться, а сорванная плоть, оголившая белые ребра, вырастать вновь. Природная регенерация у него была на нечеловеческом уровне… Хоть где-то скрывающаяся сила помогла. — Нужно отнести тебя к Марго. Та обрадуется интересной игрушке на вечер. Может, хоть скажет, какому Некроманту в это время хватило силы, чтобы оживить целого человека… Тук-тук… Это было его сердце, что тут же остановилось от неминуемого страха оцепенения, когда зрачки, превращаясь в глаза ящера, не увидели на белоснежном холме… Десятки тысяч мертвецов, медленно бредущих в его сторону, раздвигая снег одеревеневшими конечностями. Некоторые из них, падая в сугроб, тут же затаптывались следующими, не обращавшими внимания на потери в рядах своих. Эта армада гнили и протухшего мяса, огибая деревья и начинающийся лес, пробиралась к Дейвиону, будто намереваясь отомстить за вновь убитого товарища. Эти лица, оскалившиеся в животной ярости… Все эти трупы, своим количеством напоминающие целый океан, за которым не было видно земли. А впереди, что-то напевая, шел лысый мужчина, покрытый татуировками, оглядываясь вокруг и вновь чувствуя город, совсем неподалеку от его прогулочной тропы…***
Два дня до Рождества
Эти белоснежно-золотистые волосы, развевающиеся на ветру… Бледная фарфоровая маска, за которой виднелись лишь карие глаза, в которых проскальзывала молния. Мягкие и при этом сильные руки, тянувшиеся к ней. Прикосновение, такое чувственное, такое свое… — Я скоро вернусь, Ланая, — тогда она лежала в больнице, не способная пошевелить даже пальцем. Он ждал ее. Говорил, что все будет хорошо. Что он останется тем, кого она и полюбила. Полюбила? Она в первый раз видит этого парня, так настойчиво лезшего в голову в последнее время. Кто он такой? Почему она вспоминает незнакомца? Открыв глаза, девушка коснулась второй половины кровати. Там, где по обыкновению лежал Рориан. Сейчас же, ощущая лишь пустоту холодного белья, Ланая недовольно потянулась, пытаясь забыть повторяющийся сон. Может, стоило рассказать о нем Атантосу? Вдруг он поможет ей в этом? Он все знает, знает, как избавиться от проблем. ЕЕ проблем. — Мне наплевать, как и когда. Ты сделаешь так, как я захочу, тебе ясно, Гондар? — она слышала этот недовольный тон часто в последнее время. Кажется, дела в его части города шли не важно. Ничего, он все уладит. Как и всегда. Одеваясь, Вайлет выглянула из спальни, ожидая увидеть старого знакомого, навещавшего ее мужчину почти каждую неделю. Заметив бурый мех, длинные усы и кошачий хвост, девушка улыбнулась, выходя к огромному столу. — Привет, — махнула она, целуя макушку Рориана. Мужчина, сияя мешками под глазами, кивнул ей, держась за левую руку. Коллега по работе, огромный кот, трясущийся со своим горбом, что-то промурлыкал, кланяясь розовокожей: — Приветствую, Госпожа. Давно не виделись… — но, переместив взгляд на своего Босса, Охотник увидел там лишь неодобрение и злобу. Проведя рукой по волосам, Ланая удивленно сказала: — Разве? Ты приходил совсем недавно, кажется… — снова эти головные боли. Едва она пыталась что-то вспомнить, ее виски сжимали стальные путы, впивающиеся острой иглой в само подсознание. Надо будет попросить помощи у Шендельзар. Она всегда давала ей лекарство от подобных болей. — Ты все понял, Гондар? — привлекая к себе внимание, спросил Рориан. Его подчиненный, кивая ему, вновь поклонился: — Разумеется. Но я не обещаю вам скорого… — Я сказал тебе. Мне плевать. Если ты не забыл, в Баре еще осталось свободное место для… — не договорив, Атантос повернулся к стоящей позади Ланае. — Я уяснил, Рошан. Твои люди займутся поиском. Это все? — только сейчас Вайлет заметила как огромный кот держал руку за спиной, будто готовясь выхватить оружие. Массируя шею, Хозяин Улиц кивнул, не обращая на него внимания. После того, как Гондар покинул квартиру, Вайлет села напротив мужчины, чьи глаза сияли серостью и унынием: — Что-то случилось? — Вор, дернувшись, резко ответил: — Ничего срочного. Почему ты так рано проснулась? Ланая, смотря на свое отражение в полированном столе, застучала ногтями, выдыхая: — Просто кошмары. Мужчина, закашляв, кивнул ей, уходя в ванную, запирая за собой дверь. Она же, продолжая смотреть на гладкую поверхность, сжала зубы, вновь ощущая острую боль. — Ты изменился, Юрнеро. И ты не тот, кого я полюбила. Больше нет… Чувство огня на коже. Волна, накрывающая с головой. Крик мужчины, перерастающий в единосплетение рева сотен мучеников, разрывающих барабанные перепонки. Как же больно. Но не ей. Ему… Приземлившись головой на стол, Ланая очнулась, едва не упав со стула. Протирая покрасневший от удара лоб, она затряслась, чувствуя, как информация поступает ей в голову. Хватит… Хватит! Рориан, выйдя из ванной комнаты, растирая левую руку, заметил, что Вайлет, стоя у плиты, что-то готовит, стоя к нему спиной. — Все нормально? — хмуро спросил он, магией стараясь скрыть разрастающееся уродство на теле. Девушка, на секунду сжавшись, повернулась к нему, улыбаясь: — Да, дорогой. Все хорошо. Тебе не здоровится? Ты часто кашляешь. Я беспокоюсь, знаешь ли… — Хозяин Улиц, остановившись, кивнул, протирая уставшие зеленоватые глаза: — Обычная простуда. У меня входит в традицию болеть перед Рождеством. Не против, если я немного отдохну? Еда в холодильнике, — медленно уходя спальню, мужчина вновь остановился, услышав просьбу: — Слушай, может… Позовем моих родителей на это Рождество? А то я уже и не помню, когда в последний раз видела их. Давай? — безучастно кивнув, Атантос закрыл дверь, ведущую в его покои. Улыбнувшись, Ланая посмотрела в окно, видя, как снегопад лишь усиливается, набирая обороты к предстоящему празднеству.***
Глядя в потолок, Рубиано Аганим коснулся огромного шрама на груди, вновь и вновь отзывавшегося болью и раздражением. Вздохнув, он аккуратно поднялся с кровати, ощупывая гладкую поверхность черно-зеленой маски своими длинными пальцами. Сколько времени прошло с того момента, как кольцо тяготило его палец? Двадцать? Тридцать? Он переставал помнить это. Будто бы был рожден Брацио Дестро. Правая Рука Главы. Что же это? Мано Синистра была защитой, была силой, что пресекает любую опасность и способна действовать в критических ситуациях. Физическая опора любого Клана. Брацио Дестро же был опорой ментальной, способствующей развитию мышления и костяком мысли у любого Главы. Человек, к которому способен прислушаться любой в Семье, тот к кому обращается Господин, если не уверен в своем решении. Неназванный Заместитель Босса. Зачастую, еще во времена Даедалуса Профитико, Первого Главы Инкантезимо, Правая Рука являлась Боссом между выборами последующих Господинов и его голос был решающим. Все это было не нужно текущей Правой Руке Инкантезимо. Только процветание и авторитет, что взрастил Второй Глава. Только безопасность Семьи и ее членов. Многих он не смог уберечь. Много тех, кто сгинул по вине его слабости. Брацио Дестро… Ментальная опора Клана. Он не должен быть ограничен только советами и руководством. Правая Рука — тот, кто должен отдать все, чтобы защитить честь своего Господина и Клана. Он станет его щитом, пока Луна не будет готова полностью. Будет учить ее искусству Брацио, а она его — Мано. Давненько Семьи не видели такого плотного симбиоза Рук. — Пр-р-рости, Отец. Я постар-р-раюсь вытащить Карла на его истинный путь. Ты не пожалеешь о своем выборе, я клянусь… — мужчина, выйдя из своей комнаты, увидел Сферро, оглядывающего Имение. Удивившись, Рубик опешил, застыв в дверях. Глава, протерев красные от алкоголя глаза, схватился за поручень лестницы, кивая ему: — Ты чего? — пожав плечами, сын Аганима ответил: — Я не пр-ривык к тому, что Глава наконец вышел из своей комнаты. Р-р-размяться решил? — Э-э-эй… Не дерзи мне. Просто у меня нехорошее предчувствие, вот и все, — похлопав его по плечу, Карл медленно спустился, держась рукой стены. Вздохнув, Брацио Дестро побрел за ним, видя удивленные лица сокланоцев, иногда проходивших мимо. Завернув на кухню, Сферро проигнорировал висящий в зале портрет предыдущего Мано Синистра, как делал это почти всегда, выходя наружу. За огромным столом, что-то обсуждая, сидели Мирана и Мэйдж, спокойно доедавший свой салат: — Тебе какая нахрен разница? Ты кто мне, Отец или Мать? Чего прикопался? — гневно стуча по столу, говорила девушка, как Заместитель, подняв бровь, встал со своего места, кланяясь вошедшему Главе. — Нет, вы говорите, говорите. Я тут быстро… — проходя мимо них, Сферро заметил лишь неодобрительный взгляд Мираны, на секунду отвлеченной от Денмарка. — Нет, ни то, ни другое. Просто мне интересно, как вы познакомились, вот и все, — прокручивая ложку межу пальцев, ответил парень. — Если тебе так интересно, спроси у Лу… — Чего спросить? — сказала голубоволосая, входя на кухню, зевая. Мэйдж, закатив глаза, уставился в свою тарелку, копая траншеи в огурцах. Мано Синистра, услышав знакомый голос, прошла чуть дальше, замечая Главу и Рубика, о чем-то беседовавших: — Приятно снова видеть Вас, Босс, — улыбаясь, кивнула она, видя, как мужчина с длинными волосами махнул ей рукой. — И мне тоже. Хотя, я не так далеко, знаешь. — Я р-р-рад, что ты здесь, Луна. Мы как р-р-раз обсуждали кое-что, связанное со «Спадой», — протирая кольцо, сказал ей Правая Рука. Подняв брови, Мано Синистра спросила: — «Плащ»? — Именно. Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я добился немного большей свободы действий, чем сейчас есть у Вас, не так ли? — уточнил Глава, потирая щетину на своем лице. Его бледная кожа и потерявшие блеск волосы, нагнетая, только служили напоминанием того, как сильно ослаб Клан. Как ослаб сам Карл Сферро. Левая Рука, недоуменно повернувшись к Рубику, замотала головой: — Ты сам понимаешь, что они и так едва разрешили создать саму «Спаду»? Какими усилиями нам стоило добиться того, чтобы Краеугольный Совет разрешил ее членам пользоваться магией? А сейчас наша операция не согласована с ними, под каким предлогом ты собрался просить у них расширения полномочий, Рубиано? — возмущенно разводя руками, сказала женщина. Ухмыльнувшись, Сферро кивнул, кладя ей свою руку с бриллиантовым кольцом на плечо. Луна, чувствуя запах алкоголя и усталости, поморщилась. — Причину мы придумаем. Для этого у меня есть Вы. А цена… Я откажусь от членства в Совете Пяти Семей. Дам то, что Краеугольный и Гранд Фамилие хотят. Услышав такое, Мано Синистра посмотрела на сына Аганима, что однозначно кивнул, пожимая плечами: — Др-р-ругого выхода у нас нет. Нам нужно больше полномочий, чем у нас имеется, Луна. Если подключим подпольные связи, то автор-р-итет Инкантезимо пр-ропадет и больше никогда не всплывет. Клан будет уничтожен. Остается только надеяться на то, что нам позолят р-р-работать с ар-р-рхивами самого Краеугольного Совета. Ты сама знаешь, как они бер-р-регут свои тайны. — У нас нет выбора, это правда. Сейчас первостепенная задача — спасти Инкантезимо. А этот Неизвестный, угрожающий нам — главная опасность. Сейчас любой толчок может скинуть нас в пропасть. И он определенно совершит его. Если мы уничтожим его раньше, то… — В вас обоих говорит лишь месть! Вы видите перед собой лишь убийцу дорогих вам людей! Просто перестаньте быть такими мелочными! Подумайте о том, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно Клану! — закричала голубоволосая, начиная ходить кругами. Карл, закрывая глаза, спросил: — И что же? — ВЫ! Вы нужны нам! Понимаете? Клан без Главы — не Клан… Прошу… — остановившись, Луна смахнула что-то со своей щеки, оборачиваясь и видя за спиной Мэйджа и Мирану. Сферро, замотав головой, открыл холодильник, доставая оттуда очередную бутыль: — Не думаю, что такой Глава вам нужен, Луна… Их разговор прервал громкий звон, разнесенный на все Имение. Тут же были слышны многочисленные шаги и звуки заряженных орудий. Карл, остановившись на полпути к пожиранию алкоголя, посмотрел на Рубиано, а тот — на Луну. Все они пошли к главному входу, за деревянными дверьми которого стоял лишь ящик, из которого доносилось зловоние. Мано Синистра, моментально вынув из набедренной кобуры пистолет, выскочила на улицу, оглядываясь по сторонам. Мэйдж, появившись из ниоткуда, побежал прочь, пытаясь нагнать не существующего посыльного. Сферро, посмотрев на «посылку», увидел там лишь Герб Инкантезимо. Взмахнув пальцами, он отворил десятки гвоздей, сдерживающих остальную часть запаха, тут же ударившего в ноздри. — Это же… — произнес Рубик, яростно сжимая кулак, вспоминая один из портретов в Кабинете Главы. Карл, поднимая пергамент в воздух, злобно смотрел на человеческие останки, давно поросшие мхом и гнилью.«Вы слишком долго позорили этот Клан. Ваш настоящий Primo, пожалев Вас, оставил это место в покое. Я не буду так щедр, как он. Через три месяца я уничтожу все, что оскорбляет память моего друга и настоящую цель созданной им Семьи. Готовьтесь. Баланар Нотт. Первый Император „Нати Дувольте“ и нынешний Глава Клана „Инкартузем“»
— Что там? — спросила Луна, зажимая нос. Рубик, смотря на нее, кивнул: — Это тело Первого Главы Инкантезимо, Даедалуса Профитико. А это… — Это проблемы, — закончил Карл, сжигая бумагу одним только взглядом. — Что будем делать? — спросил кто-то из толпы, стоявшей в Имении. Мано Синистра и Брацио Дестро, взглянув на своего Главу, вздрогнули, когда он ответил: — Нам поможет только Чудо.