Скажи "прощай" дважды, детка

      «—  Ну что, ты все же собрал свою бесчисленную коллекцию, м? — Да. — Что ты для этого сделал? — Крал. Убивал. Предавал и бросал. — А что тебе дала это твоя коллекция, в которой сама Бесконечность затеряется меж полок и павильонов с чудесными и не очень диковинами? — Пустоту. Возможно, боль. — И ты все равно продолжил воровать, убивать и грабить? Даже зная, к чему в итоге это все приведет? — В том-то и дело. — Что? — Я хотел ощутить эту боль. Эту пустоту. Долгие годы, столетия, тысячелетия пытался узнать хоть что-нибудь кроме бесконечной жадности и желания. Хотел понять, что такое чувства. — И решил, что если не можешь что-то создать, то украдешь вещицу, которая сделает тебе искусственные эмоции? Для этого тебе понадобился Аегис, не так ли? — Он дает вечную жизнь… — Ты пытаешься обмануть не только других, но и самого себя, Рориан Атантос. Тебе не нужна бесконечная жизнь, ты и сам живешь слишком долго на этом свете. С самого начала времен Земля знала тебя как первого Вора, как того, кто поставил свои интересы выше интересов других. И ты продолжаешь желать блюсти это существование еще не одну тысячу лет? — Возможно… — Нет! Ты просто подумал, что если твое сердце давно прогнило, то чужое поможет тебе не хуже! Украл его из тайного места, про которое могла узнать лишь одна особа на всей Терре! Стер ее память, решил играть роль романтика с золотым сердцем, семьянина, Главы Улиц! Хотя совершенно не был готов к тому, как именно вести себя с подчиненной против ее же воли женщиной. Сам заигрался и запутался в этой громадной постановке, которая трещала по швам с самого начала! И все еще думаешь, что это стоило того. Это так смешно, Рориан Атантос. Так смешно. — Тогда почему никто из нас не смеется? — Потому что игра подошла к своему логическому концу, Рошан. Вся твоя бесконечная жизнь в итоге свелась к тому, что ты умрешь от рук Маски, которого никогда не знал, которого никогда не видел. И все из-за простой жадности и зависти, которые заменили тебе твое былое сердце. Аегис — это не вещь, которую можно просто похитить и вшить себе в грудь. Это не простое сердце, бьющееся по желанию хозяина. Оно никому не принадлежит, а если и решится помочь кому-либо, то потребует огромную цену. И Аегис не выбирал тебя, Рориан Атантос. Я НЕ ВЫБИРАЛ ТЕБЯ. И поэтому пришла пора. — Пора чего? — … — Ответь мне! Не молчи, черт бы тебя побрал! Я все еще величайший вор, который смог похитить тебя, смог жить семь лет так, как того желал! И если ты думаешь, что сможешь вешать лапшу мне на уши, то ты серьезно… — Пора отдавать долги»       Вытаскивая лезвие Кантусы из головы Атантоса, Маска устало попятился, опираясь на собственный дрожащий меч. Еще немного, и его колени определенно согнуться под тяжестью собственного веса, а этого нельзя было допустить.       Повернувшись к Ланае, тот заметил, как птичья клетка стала распадаться на глазах, а девушка похрипывала через уходящие силы. Отбросив катану прочь, Широюми успел поймать ее, прежде чем та упала на землю, осторожно кладя на пыльный и окровавленный пол.       Не мог оторваться от этих васильковых глаз, которые видел, казалось, в другой жизни. Хотя, так оно и было… — Ланая, я… — замолчав, Юрнеро закрыл собственные глаза, стирая пот и кровь со своего лица. Она боится его. Чувствует это в стучащих по коленям пальцах и неровном дыхании, которое никак не скрыть. Но разве можно ее винить? — Тише, тише! Я пришел помочь тебе, Ланая. Я просто хочу помочь… — пытаясь успокоить отползающую от него девушку, бывшая Левая Рука вытер бордовые ладони о разорвавшиеся в некоторых местах брюки, показывая раскрытые веером пальцы. — Видишь? У меня нет оружия. Это я, Юрнеро Широюми. Ты помнишь меня? Ланая Вайлет, ты помнишь меня?       Услышав движение позади себя, Маска обернулся, с трепетом наблюдая, как тело Рориана корчится на полу, подобно сломанной кукле. Ноги и руки изгибались в неестественных движениях, пока спина выгнулась широкой аркой, а изо рта не вырвался дикий вопль, охвативший все здание. Плотные стекла начали трескаться, а паркет сдавал позиции от ногтей вора, впившихся в него.       Опустив голову, Юрнеро выдохнул, пытаясь найти силы. Последний рывок оказался не последним.       Касаясь кончиками пальцев рукояти из темного дерева, Широюми неловко поднял катану, вставая между дергающимся в агонии Атантосом и Ланаей, закрывшей глаза от ужаса. — ТЫ! — лишь выдавил из себя кричавший на потолок мужчина, катаясь по полу, словно ошпаренный. Недоуменно смотря на своего врага, Мано Синистра сделал первый шаг, пока густая волна горячего воздуха чуть не сшибла его с ног. Знакомое чувство. Слишком знакомое!  — Он… — произнесла Вайлет, как ее прервал на полуслове бывший мафиози: — Не подходи ближе, оставайся на месте! Это проклятье! — Рошан стал активно расчесывать свою шею, словно пытаясь что-то достать оттуда. Кожа мгновенно покраснела, но он не собирался останавливаться на этом. На ногтях показалась густая кровь, а слой мышц и сосудов был слишком легко разодран обезумевшим Главой Улиц.       Под человеческой оболочкой стали виднеться какие-то уродливые черные наросты, продолжающие расти с безумной скоростью, явно причиняя владельцу нестерпимую боль. Позвоночник начал выгибаться еще сильнее, пока кожа на нем не лопнула и не явила острые шипы, пронзившие толстый слой паркета насквозь. Пальцы того набухли, начали кровоточить, не способные сдержать что-то, что стремилось как можно скорее вырваться наружу. — БОЛЬНО! МНЕ ОЧЕНЬ БОЛЬНО! ЧТО СО МНОЙ ТАКОЕ?! ЧТО?! — он перевернулся на грудь, пытаясь сдержать льющиеся из лопающихся глаз слезы, но те скрылись за изогнутыми клыками, явившимися из десен.       Поморщившись от наступающей тошноты, Ланая отвернулась, не способная дальше смотреть на страдания этого человека. Человека ли?       Увеличиваясь в размерах, Глава Улиц протянул огромную вздувшуюся руку к стене, проламывая ту с завидной легкостью. Упав от возросшего веса, Атантос уткнулся лбом в окровавленный пол, едва способный нормально говорить: — ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! НЕСПРАВЕДЛИВО! АЕГИС НЕ ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ ТАК! НЕ ДОЛЖЕН! ЧТО СО МНОЙ, ВЕДЬМА?! ЧТО СО МНОЙ?! — стискивая зубы, Ланая пересилила себя, смотря тому прямо в меняющиеся глаза: — Аегис — это творение существ, которые намного старше и мудрее тебя, Рориан. Он служил лишь тем, кто особенно нуждался в нем, помогал тому, кто по его мнению был достоин этого. Но ты… Ты просто вор, ничего более. И если ты посмел украсть Аегис — жди на свою голову страшнейшее проклятье, которое даст тебе то, что ты так страстно желал. Ты будешь жить вечно, ты будешь чувствовать, но ничего, кроме боли и ярости. Ты всегда будешь знать только горечь поражения, ты навеки веков станешь охранять Аегис, пока тот не насладится твоими страданиями. Теперь ты создан для того, чтобы умирать. Постоянно. Каждый раз, когда ты только задумаешься о свободе, ты умрешь. Когда к тебе явится кто-либо — ты умрешь. Рискнешь вырвать сердце из груди — умрешь. Да, Рошан. Ты умрешь. Ты… Умрешь. И будешь умирать столько, сколько нужно, пока не сойдешь с ума. Назад дороги нет. Человечность для тебя под запретом. Я увидела это, едва коснулась проклятого артефакта семь лет назад. Я видела это… — ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА?! ПОЧЕМУ НЕ ОСТАНОВИЛА, ЖАЛКАЯ ТВАРЬ?! ЗА ЧТО ТЫ ТАК ПОСТУПИЛА СО МНОЙ, ЛАНАЯ?! Я ВЕДЬ ЛЮБИЛ ТЕБЯ! ДАЛ ТЕБЕ КРЫШУ НАД ГОЛОВОЙ И ПОЗВОЛИЛ ЖИТЬ ОБЫЧНОЙ ЖИЗНЬЮ! ТЫ ПРЕДАЛА МЕНЯ! ПРЕДАЛА! НЕСЧАСТНАЯ СУКА! ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА…       Касаясь своего локтя, девушка уставилась в пол, пока по ее губе не поползла истеричная ухмылка: — Похоже что… Я забыла про это, — услышав это, дикое существо, уже не похожее на прежнего прекрасного мужчину, устремилось к ней, но тут же лопнуло, похороненное под грудой собственных наростов и шипов. Свист и крики заполонили несколько кварталов, поднимая небольшие бури, пока золотистое свечение не ослепило Ланаю и Юрнеро.       Когда они открыли глаза, то на прожженном паркете покоился увесистый пульсирующий камень, играющий многочисленными гранями. Вглядываясь в этот калейдоскоп красок и узоров, Маска отвернулся, не поддавшись возрастающему соблазну взять этот артефакт с собой. Сейчас ему было плевать на вечную жизнь. Плевать.       Вновь повернувшись к застывшей на месте Ланае, мужчина выдохнул, едва не падая замертво: — Инкантезимо… Ты помнишь Инкантезимо, Ланая? Дом с… — Дом с красной черепицей и огромным камином в просторном зале. Висящий там гобелен с вышитыми на нем золотистыми буквами… «Ognuno merita la morte, ma tutti meritano una seconda possibilità» Каждый достоин смерти, но и каждый достоин второго шанса. Вот что они гласят… Я помню все это. Начинаю отчетливо вспоминать. Это не сон, ведь так? Все это — не сон! Я помню Главу, я помню Луну! Я помню все до единой мелочи, даже те книги, что я читала в библиотеке! Я все это помню… Все. Но тебя… Я не знаю кто ты, Юрнеро Широюми. Я пытаюсь выудить информацию в своей голове, но не могу. Правда не могу. Ты пришел меня спасти? Тебя послал Карл Сферро, не так ли?       Раскусывая губу до крови, Маска понял, насколько сильно Рориан Атантос хотел стереть его из памяти Ланаи. Мощь Первого Вора была велика, не сравнима с обычными заклинаниями. Разумеется. Разумеется… — Не совсем. Я действительно из Инкантезимо. И я действительно пришел сюда, чтобы спасти тебя, Ланая Вайлет. Не бойся меня. Давай просто вернемся домой. Домой, — она, протянув ему руку, благодарно кивнула, мыслями уже улетая прочь. К дому с красной черепицей. Витым лестницам. Голосам, доносящихся из множества кабинетов. Ко всему, что связывало ее с Инкантезимо.       Ко всему, но не к Юрнеро Широюми.