***
— Твои волосы… Они действительно выросли, — смеялась Ланая, отплевываясь от голубых локонов, лезших в ноздри и рот. Левая Рука, смахнув их прочь, помогла ей наконец подняться, отряхнув от несуществующей пыли: — Поверь, не только это изменилось, — вытирая дорожку слез, произнесла Луна, сверкнув золотым кольцом. Заметив это, Вайлет широко открыла глаза, схватив ту за пальцы: — Наконец-то твои терзания по поводу этой проклятой должности закончились, да? — молчаливо кивая, голубоволосая вновь обняла подругу, прошептав: — Да плевать на это все. Я думала… Мы все думали, что ты погибла в том взрыве, что тебя больше нет. Даже тело было тяжело опознать, а ты… Ты сейчас стоишь здесь, передо мной, живая, целая, невредимая… Даже шрамы почти исчезли с лица. Это какое-то чудо, не иначе… Я не верю, — Секретарь, увидев идущего к ней Рубиано и появившегося из ниоткуда Карла, слегка попятилась, спотыкаясь о собственные каблуки. Глава Клана, остановившись напротив двух женщин, не мог открыть рта, продолжая изучать глазами без зрачков свою подопечную. Ту, которую он давно потерял, смирившись с сотнями и сотнями утрат. Какие-то били больнее, какие-то оставляли уродливые шрамы прямо на сердце, а некоторые… Некоторые были Ланаей Вайлет. — Выглядите очень плохо, Господин, — произнесла наконец женщина, кланяясь ему. Тот, поспешно делая к ней шаг, суетливо прервал ее реверанс, держа за худые плечи: — Забавно слышать это от мертвеца, моя дорогая, — он обнял ее, смотря на Луну через темные волосы бывшей секретарши. Но его Левая Рука, лишь поведя подбородком, ответила: — Я ничего не знаю, Глава. Это опять чертов Юрнеро исчез и вернулся с таким подарком судьбы. Все вопросы к нему. Как и насчет всего того, что произошло в заброшенном Имении Бандиера. Тот еще денек, — кивнув, Сферро смахнул слезу со щеки своей подопечной, улыбнувшись: — Тебе нужно отдохнуть. Потому что потом мы соберем всех и введем тебя в курс дел, Ланая. Поверь, многое может тебя шокировать и вывести из колеи, поэтому… — Я возобновлю свою работу как только осяду здесь. Вам не стоит ничего просить у меня, вы и так сделали очень и очень многое. Если бы вы не послали своего слугу, то я бы так и прозябала в той проклятой квартире, — недоуменно встретившись взглядами, Карл, Рубиано и Луна нахмурились. — Под-д-дослал слугу? — переспросил Брацио Дестро, замечая нотки беспокойства в глазах своих товарищей.***
Трясущимися руками Юрнеро скинул прочь порозовевшую от крови рубашку, прислоняясь лбом к холодному зеркалу. Вся его ванная была испачкана бордовыми каплями, продолжавшими литься из отравленных и магических ран, оставленных Первым Вором. Стиснув зубы, мужчина осмотрел глубокое ранение в груди, прорвавшее кожу брошенным в него копьем. Очередная метка его слабости и невнимательности. Сколько еще раз ему предстояло умереть, чтобы он наконец стал сильнее? Или это все из-за одного взгляда на мучившуюся Ланаю? Почему он никак не может оставить этот эпизод из прошлого в этом же самом прошлом? Он ведь теперь другой человек. Человек. Откупорив склянку с настойкой зубами, Широюми вылил немного на окровавленное месиво, моментально услышав шипение. Все тело сковал сначала холод, а затем — пламя, от которого закружилась голова. Да уж, его собственная Сила была намного изящнее и менее болезненной. Но сейчас… Сейчас он слишком устал. Сев на край ванны, бывшая Левая Рука глубоко выдохнул, чувствуя боль в легких. Похоже, восстановление займет чуть больше времени, чем обычно. Сейчас не до этого! Подняв голову, Маска усмехнулся, продолжая латать свои раны иглой и нитками. Как в старые добрые времена: — Что-то случилось? Не люблю, когда на меня ТАК смотрят, — Луна, стискивая кулак, стояла напротив него и учащенно дышала, словно сдерживая целую бурю эмоций внутри себя. Удивительно, как быстро выросла эта особа. Из зазнавшейся хулиганки она превратилась в более сдержанную и менее… — ОНА не помнит тебя, — ударив по дверному проему рукой, крикнула Блейк. Кажется, что-то действительно не меняется. Протягивая острие через кожу, Юрнеро зацепил иглу зубами, стискивая кулак от острой боли. Кажется, сознание приходит в норму, раз чувства возвращаются так активно: — Кажется, я не отрицал подобного, — подошедшая к нему Мано Синистра, помогая отстричь часть нитки, бросила окровавленные ножницы в раковину, играя скулами прямо перед лицом Маски: — И ты оставишь это вот так?! Ты же любишь ее, Юрнеро! Разве нет? Разве не ради этого был весь этот спектакль семь лет назад? Скажи мне! — включая холодную воду, Широюми умылся, сплевывая часть десны в слив. Проведя языком по передним зубам, он кивнул, чувствуя их целостность. Не знал, способна ли его магия вернуть нечто подобное: — Любил. Или люблю. Я не знаю, Луна. После ее «смерти» я стал Проклятым и чуть не уничтожил все, что мне было дорого. Да, ее образ помог мне вырваться из тех оков ненависти и всепоглощающей ярости, но привязанности привели меня к дверям Ада. Я… Я видел, как она была счастлива. Никогда не слышал ее звонкого смеха, не видел ТАКОГО взгляда. Осознал, что все те несчастья, которые с ней произошли — моих рук дело. И, может быть, это эгоистично, но я решил за нее, как будет лучше. Схватив его за плечо, Луна развернула бывшего Наставника к себе, сдувая волосы со лба: — И ты решил, что без тебя ей будет лучше? Ты и правда эгоист, раз в твоей голове родился такой план! Ничего более тупее я в жизни не слышала! Она же тоже любила тебя, идиот! Сама говорила мне, в последнюю ночь… — замолчав, Блейк отвернулась, подойдя к зеркалу. Юрнеро, проследив за ней, коснулся спины дрожащей ладонью, чувствуя биение сердца. — Расскажи мне, — нахмурившись, девушка смахнула со лба выступивший пот, не способная думать ни о чем другом, кроме как о руке Юрнеро, идущей по ее позвоночнику. Черт, черт, черт! — В последнюю ночь, когда мы с ней виделись, так получилось, что мы… Разговорились. Я была слишком строга к ней, она воспринимала меня глупой и ограниченной бандиткой, которой я и являлась, но… Тогда мы наконец решили свои разногласия. Между нами словно стена рухнула, понимаешь? Оказывается, столько всего можно добиться, если просто найдешь нужные слова, — улыбнувшись, Маска положил свой подбородок ей на плечо, без сил прошептав: — Ты даже не представляешь, насколько то, что мы говорим, острее любого клинка. Слаще меда и крепче самого дорого эля в таверне. Поэтому я всегда восхищался Правыми Руками. Мне никогда не достичь их высот, ведь нужно больше думать, а я… А я просто Левая Рука. Бывшая Левая Рука, — глухо и наигранно хмыкнув, Луна сжала его ладонь, понимая, что делает очередную глупость. Сколько они раз уже это обсуждали? Сколько она сама пыталась понять, что им не быть вместе? Что это просто невозможно… Снова и снова! — Тогда я впервые сказала ей правду насчет того… Насчет всего того, что я думаю о НАС, — посмотрев ей в глаза через зеркало, Широюми произнес: — Что именно ты ей сказала? — горько улыбнувшись, Мано Синистра прикусила губу, продолжая: — Как я и сказала — правду. То же, что я сказала и тебе совсем недавно. Сказала, что люблю тебя, Юрнеро. Что безответно влюбилась в своего Босса и что ненавижу его и себя за это. Какие именно чувства во мне были сильнее на тот момент — не знаю, но теперь все стало намного проще. Хоть в чем-то в наше неспокойное время. Теперь ненависть ушла, но… Ты прав, как всегда прав. Нам никогда не суждено быть вместе. — Луна, мы, — перебил ее Маска, но девушка продолжала, вернув инициативу: — Я сказала Ланае это прямо в лицо. Дала понять, что готова пожертвовать своими чувствами ради того, чтобы не утопить тебя в этом мире Мафии окончательно. Что счастье одного просто ничто по сравнению с счастьем многих. Она правильно все поняла. И именно в этот момент решила уничтожить все связи, которые были между вами. Знала что-то, чего не знал никто, но понимала, куда тебя могут привести подобные отношения. И теперь, когда прошло семь лет, я… Если бы я тогда не высказалась, если бы просто молча уснула, то… Ланая была бы с нами все это время. Не прожила бы в сладостном плену ублюдка, который любит играться людьми, словно куклами. Помнила бы все, помнила бы… Помнила бы тебя и ВАС. Но я все испортила, Юрнеро. Простыми словами, как ты и сказал. Уничтожила все, просто открыв поганый рот. Обняв обессиленными руками тонкую талию своей бывшей ученицы, Маска развернул ту к себе, прислонившись горячим лбом: — Если каждый в этом мире будет винить себя за то, что сказал правду, то я не знаю, зачем именно бороться за такой мир. Ты водрузила на плечи груз, который тебе не принадлежит, Луна, а теперь решила прихватить еще и мою ответственность, вину Рошана и боль Ланаи. Но тебе не нужно этого делать, понимаешь? Сейчас ты вновь сказала правду, причем думая, что виновата, но это не так. Никто не виноват в случившемся, кроме меня. Кроме моей слабости и той ярости, которая оказалась сильнее любого проклятья. Я столько лет винил во всем чертову Маску, но теперь, когда ее нет, я осознал, что все ошибки были исключительно на моей совести. Только на моей. И то, что ты решила довериться кому-то, открыв что-то личное, не делает тебя плохим человеком, и уж тем более не делает тебя соучастником. Ты просто такая же жертва, как и Ланая. Как и множество других людей. Франческо, Аггрон, все те люди, которых я любил и потерял. Но это часть жизни. Потеря — часть жизни. И мы ничего не можем с ней сделать, только выдержать и стать сильнее, чтобы двигаться вперед. Так, как это сделал Инкантезимо. Так, как это сделала ты. И я знаю, что мои слова для тебя мало что значат, но я горжусь тобой, Луна Блейк. Ты хороший человек и отличный Мано Синистра. Выдохнув, девушка коснулась его окровавленной груди, мотая головой. Столько всего, столько нужно обдумать, столько! Но сейчас… Что же делать сейчас? — Ненавижу себя за чертову слабость… Селемене меня подери, — произнесла Левая Рука, поцеловав Юрнеро, обхватив того за шею. Мужчина, потеряв равновесие от многочисленных ран, выставил руку вперед, опираясь на зеркало. Почему-то сейчас он не хотел сопротивляться. Они оба понимали, что ничего не получится, но поддаться было приятно. Хоть раз в их проклятой жизни.