Господин

Жаркое и душное лето постепенно спадает, и в открытые окна задувает прохладный ветерок. Бэкхён прикрывает глаза, ощущая, как свежесть ласкает его босые ступни; чувствуется приближение осени – такой манящей и желанной. Бэкхён поджимает пальцы ног, улыбается чему-то незаметно себе под нос и довольно щурится, испытывая спокойствие и уют. Эти чувства накатывают так правильно, что не остается никаких сомнений в том, что в данный момент Бэкхён находится там, где нужно, и это, надо признать, потрясающее ощущение. Когда ты не чувствуешь себя лишним, когда можешь с уверенностью думать о том, что являешься чем-то важным и необходимым. Он поднимается со своей кровати, накидывает сверху легкий халат и идет в ванную, чтобы привести себя в порядок. Да, теперь он научился делать это сам, разумно расценив, что мотаться каждый раз по салонам красоты – занятие, затрачивающее много времени. Для чего вся эта ненужная шелуха, когда Бэкхён сам может дойти до ванной и принять все необходимые процедуры? Чанёль согласился с ним, когда юноша выдвинул подобное предложение, и даже наградил его чертовски чувственным поцелуем, из-за которого у него начала кружиться голова. Бэкхён теперь и не удивляется такой бурной реакции своего тела на чужие ласки; напротив, он находит это приятным, будоражащим дух. Сегодня его ожидает очередной «выход в свет». С прошедшего ужина прошло около месяца, и за это время Бэкхён успел осознать одну вещь – теперь ему нельзя испортить мнение о себе и о своем Господине. Это было бы просто непростительно в той ситуации, в которой они оказались. С каждым днем связь между ними крепнет. Бэкхён доверяется Чанёлю сильнее, стараясь не думать о том, что в будущем это может сыграть против него; он не в силах больше противиться чувствам, которые испытывает к мужчине, покоряющему его своей добротой, лаской и силой. Ведь с Чанёлем Бэкхён действительно чувствует себя в безопасности, совершенно забывая о том, в каком мире он живет и к какому слою общества принадлежит. Стряхивая эти мысли словно осевшую на кончике носа пыль, Бэкхён забирается в широкую ванну, заранее наполненную теплой водой с различными маслами. После них кожа всегда становится мягче и нежнее; умиротворяющий запах разносится по помещению, оседает на плечах, бедрах и животе, впитываясь под кожу и смешиваясь с истинным запахом тела юноши. Бэкхён краснеет, расслабляется окончательно и откидывает голову на керамический бортик ванны, воскрешая в памяти образ Господина, настойчиво появляющийся и не желающий пропадать. Бэкхён кусает губы, облизывает пересохшую кожу и невольно скользит миниатюрной ладонью по собственной груди, сбито выдыхая. Мышцы живота стягивает возбуждением, и юноша понимает, что собирается совершить нечто греховное. Эта мысль будоражит его лишь сильнее, когда он касается твердеющих сосков, легонько их пощипывая, ощущая, как твердостью наливается его плоть. По телу бежит приятное тепло, вскоре превращающееся в жар, и он, закидывая ноги на бортики ванны, широко расставляет их, ничуть не стыдясь своего положения. Фантазия вовремя рисует красочные картинки полуобнаженного Чанёля в его голове, и Бэкхён, не сдерживая самого себя, срывается на тихий, мягкий стон. Тонкие пальцы обхватывают полувозбужденный член, начиная медленно скользить по всей длине, и Бэкхён ощущает одурманивающий жар. Первая капелька смазки блестит на головке слишком вызывающе, и Бэкхён так некстати думает, что хотел бы сейчас оказаться рядом со своим Господином. Он вспоминает то утро, в котором Чанёль ласкал его; в котором не было каких-то границ, правил или убеждений, и все, что тогда существовало – лишь они, желающие и пытающиеся не сойти с ума. Бэкхён тихо стонет, мягко надрачивая свой ствол, и снова облизывает губы, теперь думая о поцелуях Господина. Чанёль всегда целует мягко, но в то же время грубовато, потому что власть, просыпающуюся в нем в такие моменты, сложно сдержать или обуздать. Бэкхён не против, он совсем не против чувствовать то, как мужчина подчиняет его себе, ведь тот берет не физической силой, не заставляет и не принуждает к чему-либо. Он поджимает пальцы на стопах, поочередно ласкает свои набухшие соски и толкается в собственную ладонь. Бэкхён теряется в своих фантазиях, не желая возвращаться в реальность, и чувствует, как разрядка неизбежно настигает его, покалывает феерией в самых чувствительных местах и дрожью проходит сквозь все тело. Бэкхён размазывает вязкую смазку по бархатной коже головки, ощутимо вздрагивая, слегка расплескивая воду, и бессильно хнычет, чувствуя сильнейшее желание сейчас оказаться под своим Господином. Черт побери, как же ему хорошо от этих мыслей… Юноша кончает с приглушенным вскриком, цепляясь одной рукой за бортик ванны и с силой сжимая керамику, пытаясь подавить задушенное скуление. Дурман оргазма спадает, заставляя блаженную улыбку появиться на немного искусанных губах Бэкхёна, который выдыхает полной грудью и приходит к заключению о том, что ванные процедуры на сегодня удались на славу. Он давит в себе тихий смешок, ощущая физически, как ему стало легко и спокойно во всем теле, и домывается уже под душем, тщательно намыливая волосы и тело, чтобы сиять сегодня для своего Господина. Бэкхён не знает, что за светское мероприятие их ждет на этот раз, потому что Чанёль ему мало об этом рассказал. Все, что известно юноше – им придется поехать в дом другого Господина; там будет еще несколько важных Господ, удостоившихся чести получить приглашение, и уж точно не будет тех, кто находится в одной социальной нише с таким, как Сопхён. Наверное, это радует молодого человека, который с прошлого раза все еще не может забыть этих глаз, пропитанных брезгливостью и отвращением. Бэкхёну кажется, что с того ужина, по крайней мере, прошла вечность, а на деле же – всего месяц. Время течет медленно, но именно это радует юношу, который не хочет, чтобы его потрясающая сказка заканчивалась. Из положенных ему полгода – именно на данный срок заключается контракт владением мальчиком – прошло уже два с половиной месяца, и Бэкхён не хочет думать о скором завершении его жизни с Чанёлем. Приноровившись и избавив себя от лишних волосков на теле, Бэкхён вновь оказывается в своей комнате. Он с удивлением понимает, что потратил на все это около двух часов, весело хмыкая мысли, что если бы не его маленькая шалость, то времени ушло значительно меньше. Впрочем, он ничуть не жалеет о содеянном, потому что расслабиться таким способом перед важным мероприятием – вещь важная и нужная. Бросая взгляд на часы, Бэкхён понимает, что пора спускаться к обеду. Завтрак он благополучно пропустил, приводя себя в надлежащий вид. Червячок голода все же дает о себе знать, когда, спускаясь по лестнице на первый этаж, он чувствует потрясающие запахи, словно магнитом притягивающие его к столовой. Волосы Бэкхёна все еще влажные, поэтому он пытается привести их в порядок хотя бы собственными пальцами, которыми пытается зачесать падающую на глаза челку. Но все оказывается бесполезным – Бэкхён вздыхает обреченно, понимая, что у него нет никаких шансов против своих непослушных волос. – Доброе… хм, добрый день, Господин, – улыбается Бэкхён, когда замечает широкую спину Чанёля, сидящего за столом. Мужчина пьет чай, читая что-то в своем планшете, и Бэкхён пробегается взглядом по его крепким рукам, не скрытым привычно пиджаком или рубашкой. Сейчас на Чанёле обычная хлопковая футболка, и Бэкхён понимает, что его сердце пропускает несколько ударов. – Здравствуй, Бэкхён, – насмешливо усмехается Чанёль, точно так же сканируя взглядом юношу, который хозяйничает сейчас на кухне. Тот выглядит радостным, а мягкая улыбка, касающаяся его губ, придает его образу лишь манящую привлекательность. Этим утром Бэкхён идеальный. Бён наливает себе кружку кофе, накладывает на тарелку пару бутербродов и не перестает улыбаться. Он не знает, пошла ли ему на пользу его маленькая утренняя шалость или он просто рад видеть мужчину, но настроение у него замечательное. Будто легкость и воздушность поселяются в его теле, делая его подвижным и едва ли не порхающим по кухне. Бэкхён чувствует взгляд Чанёля, и это лишь добавляет ярких красок в его настроение. – Вы хотите чего-нибудь? – спрашивает Бэкхён, садясь рядом с Господином. Он слегка надкусывает бутерброд и делает маленький глоток терпкого напитка, довольно морщась от его вкуса. Чанёль кивает. – Хочу, – и улыбается отчего-то хитро, смотря на юношу с легким прищуром. – Тебя. Бэкхён едва ли не давится злосчастным кусочком, пытаясь скорее проглотить то, что застряло у него в горле. Чанёль же выглядит довольным собственными словами, заставляя Бэкхёна неотвратимо краснеть. Наверное, совсем не имеет значение, насколько хорошо Бён освоится в этом доме, от слов мужчины он все равно будет продолжать заливаться краской и ощущать себя совсем маленьким, неопытным мальчиком. – Я… – запинается он, совсем не зная, что сказать. И Чанёль, видя его мучения, совсем не думает ему помогать, подгоняемый азартом и желанием узнать, как же выкрутится из данной ситуации Бэкхён. – Господин! – пытаясь скрыть возмущение в своем голосе, произносит Бэкхён, когда понимает, что Чанёль начинает смеяться. Значит, хорошее настроение с утра не только у него. – Чего ты так напрягся? – качает головой мужчина. – Я всего лишь хотел предложить тебе посидеть у меня на коленях. Бэкхён смущенно улыбается, но не видит смысла в том, чтобы сопротивляться. Он перебирается на чужие колени, в первые секунды ощущая стеснение, но оно куда-то исчезает, когда Чанёль укладывает ладонь на его бедро и возвращается к своим заметкам в планшете. Юноша сглатывает волнительно, ведь все это кажется таким обыденным и привычным, что от чувств стягивает желудок и учащенно колотится сердце. Ему тепло из-за того, как Чанёль обнимает его одной рукой, как неосознанно поглаживает подушечками пальцев кожу бедра и как хмурится, читая записи. Словно они практикуют подобное каждый день. – Мне немного страшно, – тихо проговаривает Бэкхён, не зная, есть ли у него право сейчас нарушить тишину. Но ему действительно становится страшно из-за предстоящего вечера, в течение которого он будет находиться в напряжении, он уверен в этом. – В прошлый раз я… – Ты справился отлично. Я был горд тем, что у меня такой мальчик, – перебивает Чанёль, поднимая голову и смотря Бэкхёну прямо в глаза. Юноше с трудом верится в то, что мужчина действительно думает так. Но он отметает свои сомнения и неотрывно смотрит в чужие глаза, чувствуя, как ему становится спокойно от взгляда Господина, разливающего ласковое тепло в грудине. Он прячет улыбку в плече Чанёля, чтобы тот не заметил его пунцовых щек, и понимает, что уже давно перешел ту грань, которая четко разделяет людей на мальчиков и Господ. Бэкхён не чувствует себя игрушкой или предметом для сексуальных утех, он чувствует себя человеком. – Спасибо, – глухо шепчет он, вкладывая в это слово благодарность не только за то, что Чанёль произнес ранее. Он не может придумать причину, по которой оказался здесь, в этом доме и в объятиях этого мужчины; юноша, по правде говоря, вовсе не хочет искать никаких причин, он просто хочет жить и наслаждаться тем, что у него есть. Сейчас и в данный момент. А есть у него все, и разве это не повод прижаться к Чанёлю ближе и нагло выпросить у него поцелуев? Бэкхён не может сдержать улыбки, когда Господин, отрываясь от работы, накрывает его губы своими мягкими, пухлыми губами. Юноша податливо приоткрывает рот, позволяя горячему языку скользнуть внутрь, и обнимает мужчину за плечи, закрывая глаза и полностью отдаваясь во власть Чанёля. Настойчивый язык Господина, проходящийся по кромке зубов, заставляет низко простонать. В следующее мгновение его усаживают на стол и широко разводят ноги в стороны. Бэкхён лишь отвлеченно думает о том, как бы они не разбили кружку с кофе, но все мысли вылетают из его головы, когда широкие и грубые ладони скользят вверх по его ногам. Поцелуи Чанёля настойчивые и нетерпеливые, и Бэкхён, стараясь подстроиться под мужчину, пропускает мимо тот момент, когда самовольно прикусывает чужую губу, немного оттягивая и всасывая в свой рот. Чанёль низко рычит, и этот пробирающий до костей звук отдается в паху Бэкхёна отчаянным возбуждением. Юноша ерзает по поверхности стола и старается не терять связь с действительностью, но от прикосновений мужчины к своему телу вовсе забывает обо всем; предстоящий вечер и волнение, связанное с этим, стираются из-за всепоглощающего желания, пульсирующего под кожей. Чанёль сжимает худые бока Бэкхёна, ощущая под ладонями мягкость, и дергает юношу ближе, поцелуями осыпая тонкую кожу его шеи. Та пахнет пряными маслами, и мужчина втягивает носом воздух сильнее, ощущая головокружение. – Нет, Бэкхён, – хрипло шепчет Чанёль, находя в себе силы, чтобы оторваться от желанного тела. Юноша дышит сбито и неровно, его щеки раскраснелись, а губы припухли из-за жадных поцелуев. Чанёль боится, что двинется умом из-за того, какой Бэкхён сейчас заведенный и возбужденный. – Господин… – произносит Бэкхён, не узнавая собственный голос. – Я Вас… не привлекаю? – спрашивает он осторожно. И думает, что задать такой вопрос – совершенно дурацкая идея, ведь весь вид Чанёля говорит об обратном. У мужчины лихорадочно блестят глаза, почерневшие и утонувшие в возбуждении, а домашние шорты топорщатся в районе паха. – Бэкхён, – низко смеется мужчина, все еще не убирая ладони с бедер юноши. – Ты, должно быть, издеваешься надо мной, спрашивая о таком, – произносит Чанёль, склоняясь к лицу Бэкхёна для того, чтобы поцеловать трогательную родинку в уголке губы. – Ты меня очень привлекаешь, но сейчас я не могу пойти на поводу собственного желания и взять тебя. Ты ведь понимаешь? – тихо, с улыбкой спрашивает Господин. Бэкхён кивает, потому что да, он все понимает очень хорошо. Сегодня один из таких дней, когда они оба должны выглядеть безупречно, ведь им нужно показаться в обществе, которое не терпит чужих слабостей. Соответствовать репутации – сложно, но за приобретенный статус положено расплачиваться, поэтому Бэкхён не возражает, не строит глупых теорий о том, что может не привлекать Господина. Он прекрасно знает, что привлекателен для Чанёля ровно настолько же, насколько сам мужчина притягивает его. Ловко спрыгивая со стола, Бэкхён убирает свою кружку и тарелку в мойку, улыбается Господину и приглаживает нерасчесанные волосы. – Спасибо Вам, Господин, – благодарит он снова, а после покидает столовую, чтобы начать собираться для столь важного мероприятия, ждущего его впереди. Он вновь принимает душ, нежась под теплыми струями воды, и не перестает думать о том, как было хорошо от прикосновений мужчины. Бэкхёна эти мысли словно возносят куда-то высоко, потому что с ним подобного не случалось никогда. Многие, кто дотрагивался до него до Чанёля, всегда пытались вложить в свои прикосновения боль и грубость, но сейчас все становится иначе и по-другому. То доброе отношение, которое дарит ему Господин, помогает Бэкхёну расцвести и стать тем, кем он был всегда. Кажется, Чанёль это замечает тоже, потому что теперь его взгляды задерживаются на юноше дольше и становятся продолжительнее. Чанёль в это время тоже готовится к вечернему событию. Он до сих пор не изменил свое мнение насчет подобных мероприятий, поэтому собирается с неохотой и с огромным нежеланием появляться в доме своего, если так можно выразиться, приятеля. Чанёль знает господина Рёдже как типа неприятного и скользкого, и, будь его воля, он бы не встречался с ним никогда. Но обязательства требуют от него этого, потому что Рёдже лично прислал приглашение, и отказаться от него было бы крайне неуважительно. Стрелки часов медленно ползут к отметке в семь вечера, когда Чанёль и Бэкхён встречаются в холле дома. Бэкхён заинтересованно разглядывает стоящего перед собой Господина, отмечая про себя его красоту и статность. Волосы Чанёля уложены красиво с легким намеком на небрежность, а одет он просто, но со вкусом. Бэкхён провозился около часа, подбирая одежду для себя и гадая, понравится ли Чанёлю его выбор. И замечая довольный взгляд мужчины, с удовлетворенным чувством понимает, что сделал все правильно. – Ты быстро учишься, – улыбается Господин, пропуская Бэкхёна вперед, после плотно прикрывая за ними дверь. Они идут по дорожке к машине, и наступающий вечер кажется юноше чем-то волшебным, таинственным. – Я старался, – говорит Бэкхён с полуулыбкой. В этот раз Чанёль садится за руль сам. Бэкхён думает, что мужчина, сидящий на водительском сидении – самая потрясающая на свете вещь, пока не натыкается взглядом на его запястье, которое оттягивают дорогие часы. Сглатывая, юноша кусает губу, улыбается своим мыслям, ведь дорогой аксессуар прекрасно соответствует нраву и характеру Господина. Они доезжают до места в уютной тишине. Чанёль вновь говорит ему о том, что волноваться не о чем; все, что им нужно – просидеть положенные два часа и изобразить хоть капельку удовольствия от пребывания в чужом доме. Бэкхён к его словам относится скептически, но все же кивает и послушно следует позади Господина с опущенной головой, пока они добираются до массивной дубовой двери, ведущей в дом. Излишняя помпезность и напускная роскошность дома приводят Бэкхёна к мысли о том, что хозяин этого дворца – один из тех, кто возносит себя в ранг самых лучших. Бэкхён боится таких людей, потому что от них можно ожидать всего, а их действия никогда нельзя спрогнозировать. Невольно возникает ощущение, будто он добровольно запирается в клетке с самыми опасными дикими животными. На входе их встречает дворецкий, улыбаясь учтиво Чанёлю и даже не смотря в сторону Бэкхёна. – Господин Рёдже ждет только Вас, Господин Пак, – льстиво проговаривает невысокий мужчина. Чанёль кивает на его слова, а после легонько сжимает тонкие пальцы Бэкхёна, прекрасно чувствуя его нервозность. Он и сам ощущает легкое волнение, но справляется со своими эмоциями лучше, привыкший их скрывать и подавлять. Чего не скажешь о Бэкхёне, который успел искусать себе губы до соблазнительной красноты. Перед тем, как зайти в зал, в котором принимают гостей, Чанёль останавливается и мягко кладет ладони на напряженные плечи юноши. – Ты помнишь о том, что я говорил? Мальчик – это отражение Господина, – он не отрывает от глаз парня твердого взгляда. – Бэкхён, я рядом с тобой. Не нужно бояться. Я не сделаю тебе больно, – мягко улыбается мужчина, и на его улыбку Бён улыбается тоже, на секунду прикрывая глаза. А после они делают шаг в неизвестность. В нос ударяет сладковатый запах. И первое, за что цепляется взгляд Бэкхёна, выбивает все мысли из его головы. В середине огромной залы, в которой они оказываются, виднеется небольшое возвышение, на котором стоят несколько мальчиков. Их полуголые тела извиваются под мелодичную музыку, а взгляды соблазнительно смотрят на сидящих вокруг этого помоста Господ. Бэкхёна от подобной картины передергивает, но он старается не заострять на этом внимания, держась ближе к Чанёлю, который уверенным шагом идет в сторону хозяина сегодняшнего вечера. – Чанёль! Я уж думал, что ты решил проигнорировать мое приглашение, – наигранно смеется Рёдже, вызывая в Чанёле отвращение. Но Пак лишь улыбается, присаживаясь на пустующее место, предназначенное для него. – Я не мог позволить себе пропустить твой ужин, Рёдже, – отвечает Чанёль. Бэкхён, следуя примеру других мальчиков, встает позади Чанёля, кладя ладони на спинку его стула. Он быстрым взглядом осматривает всех Господ, насчитывая восемь мужчин; его внимание привлекает необычная пара, смотрящая в сторону Чанёля с каким-то маниакальным интересом, и Бэкхёну становится не по себе, ведь находиться здесь, в кругу этих мерзких личностей, неуютно. – Господин Хё интересовался больше всех о твоем прибытии, – тем временем продолжает Рёдже, и Чанёль словно ощущает, как из его легких выбивают воздух. Мужчина напрягается и переводит взгляд, натыкаясь на насмешливые глаза Хё, который салютирует ему стаканом виски. И почему он не догадался, что Хё тоже может быть здесь сегодня? Это неудивительно, ведь сегодняшний вечер только для узкого круга людей. Рёдже не из тех, кто будет приглашать в свой дом всех и каждого, он подходит к выбору тщательно и скрупулезно, а Хё – один из самых влиятельных Господ, так что именно из-за этого его глаза сейчас жадно следят за каждым движением Чанёля. Чанёль остается бесстрастным и равнодушным к тому, что его бывший Господин здесь. Пожалуй, ему действительно нужно было отказаться от приглашения Рёдже. И даже в таком случае ему было бы все равно, если бы это навлекло какую-нибудь беду, ведь сейчас напротив него сидит беда более крупная, серьезная, знающая его тайну и когда-то видевшая его слабости. Ёнсон стоит позади Хё и смотрит на Чанёля так, словно не ожидал его увидеть здесь. Словно до этого момента был уверен, что мужчина даже не сделал попыток пробиться выше. Внезапно Чанёль чувствует осторожное прикосновение к собственному плечу. Бэкхён, замечая напряженность своего Господина, пытается отвлечь его, и это, кажется, немного удается юноше, который легонько поглаживает кожу сквозь ткань пиджака. Он не вслушивается в оживленные разговоры мужчин, не встречается с другими мальчиками глазами, сосредотачивая свое внимание на Чанёле, нуждающемся в нем. Бэкхён отчего-то уверен, что Господин действительно сейчас нуждается в том, чтобы чувствовать его присутствие рядом. В целом, весь оставшийся вечер проходит спокойно. Чанёль окончательно расслабляется из-за нескольких глотков виски, обжигающе несущихся к желудку и обволакивающих сознание теплой тяжестью. Внезапно его не волнует ни Хё, который продолжает время от времени смотреть в его сторону, ни Ёнсон, ни дискуссии, устраиваемые мужчинами. Они поднимают вопрос о законном владении сразу несколькими мальчиками. Чанёль в жарких спорах не принимает участие, лишь старается запечатлеть на своем лице выражение полнейшей задумчивости и заинтересованности. Мальчики, служащие сегодня обезьянками, продолжают эротично танцевать на помосте, как бы являясь праздничным дополнением к сегодняшнему вечеру. Бэкхён устает стоять. Он не знает, сколько прошло времени с тех пор, как они оказались здесь, но своих ног практически не чувствует. Смотря на выражение лиц остальных мальчиков, Бён приходит к заключению, что не только он один ощущает дискомфорт. – Рёдже, у меня для тебя есть подарок! – торжественно объявляет достаточно захмелевший Хё. Он врывается этими словами неожиданностью в общее обсуждение, заставляя других замолчать и с интересом посмотреть на Господина. – Сегодня ты устроил потрясающий прием для всех нас, и я хотел бы отблагодарить тебя сполна за это, – он небрежно задевает ладонью бедро своего мальчика. Бэкхён заранее чует, что ничем хорошим это точно не закончится. Чанёль, очевидно, думает точно так же, вновь выпрямляясь и напрягаясь. – Ты решил подарить ему свои золотые часики? – хохочет кто-то из Господ, решая, что из этого получится отличная шутка. Хё качает головой и вскидывает вверх ладонь, призывая всех к молчанию. Его взгляд задерживается секундно на Чанёле, а после он подталкивает вперед Ёнсона. Тот непонимающе смотрит на Господина и совершенно не знает, что ему нужно делать. Бэкхён сглатывает, внутренне боясь того, что произойдет дальше. Он знает, что обязательно случится что-то, и сжимает пальцы на плече своего Господина сильнее, пытаясь спрятать свой страх за маской безразличия к происходящему. – Я предлагаю его, – кивает Хё в сторону юноши, который замирает и чувствует гулкое биение сердца в собственных висках. – В качестве моего подарка ты можешь воспользоваться моим мальчиком. Ты можешь выбрать, что именно захочешь сделать с ним, и он сделает это, – весело произносит Хё под всеобщий гнусный смех. Бэкхён неподвижным взглядом наблюдает за тем, как азартно загораются глаза Рёдже. Тот даже и не думает отказываться от такого подарка. – Я хочу, чтобы он отсосал мне. Прямо сейчас, – добавляет Рёдже, скверно ухмыляясь. – Замечательно. Ёнсон, опустись на колени и возьми в рот у господина Рёдже, который организовал сегодня этот прекрасный вечер. Мы должны отблагодарить его достойно, – с видимой усмешкой говорит Хё. Бэкхён закрывает глаза, прекрасно зная о том, что у мальчика нет возможности отказаться. У него нет возможности сказать твердое не буду, потому что он должен подчиняться своему Господину, а тот дает ему прямой приказ. Бён слышит тихие шаги, легкое шуршание ткани, звук расстегивающейся ширинки и приглушенный всхлип. Этот звук заставляет юношу вздрогнуть и все же открыть глаза. Рёдже грубо и бесцеремонно насаживает голову парня на свой член, при этом вовсе не стесняясь присутствия других Господ и мальчиков. Впрочем, с чего бы ему стесняться? Тот закатывает от удовольствия глаза и лишь жестко продолжает трахать мальчика в рот, заставляя того давиться и задыхаться. Господин Хё оказывается доволен подобным зрелищем. Он наблюдает за процессом так, словно сам получает удовольствия не меньше, а Бэкхён ежится от всего, что творится сейчас. Значит, именно таким образом элита коротает свое время, именно так они скрашивают свой досуг – подкладывают своих мальчиков под друзей, пуская их по кругу. Бэкхёну становится тошнотворно находиться здесь, но просто взять и уйти он не посмеет. Чанёль с какой-то легкой тоской наблюдает за тем, как Ёнсона имеют в рот. Он не впервые становится свидетелем подобного шоу, но все же видеть в такой ситуации своего бывшего мальчика неприятно. И не потому, что мужчина до сих пор что-то испытывает к нему. Эти чувства не поддаются объяснению, заставляя Чанёля поморщиться и откинуться на спинку стула, чтобы терпеливо дождаться окончание представления.

~~~

Бэкхён не смыкает глаз, когда оказывается в собственной кровати. Они вернулись пару часов назад. Бэкхён был так рад оказаться здесь, в родном и уютном месте, что не сразу сообразил, что только что пережил. Наверное, он слишком ранимый и чувствительный, раз это повлияло на него очень сильно, но весь оставшийся вечер он только мог думать о том, что того мальчика – кажется, его зовут Ёнсоном – подвергли публичному унижению. Бэкхён прикрывает глаза, но перед ним вновь настойчиво возникает картина широко открытого рта и члена, пропадающего между губ. Он действительно чересчур впечатлительный, ведь подобное в их мире считается нормой. Дикой, бесчеловечной нормой. Чанёль не сказал ему ничего с тех пор, как они вернулись от Хё, погруженный в свои мысли. Он сразу же исчез в собственном кабинете, и Бэкхёну только оставалось пойти в свою комнату, принять душ, чтобы смыть всю ту грязь, свидетелем которой он стал сегодня. А сейчас он не может уснуть. Сознание, будто издеваясь нарочно, вырисовывает в его голове ту сцену снова и снова, не позволяя уснуть. Бэкхён устал, но сон никак не желает добраться до него, умело избегая и заставляя ворочаться с бока на бок в попытке найти удобную позу. Все оказывается совершенно без толку, ведь удобная поза не поможет ему выкинуть картинки отвратительного содержания из головы, поэтому Бэкхён лишь вздыхает и решает просто полежать – возможно, именно таким образом у него получится незаметно провалиться в сон. Бэкхён слышит, как тихо открывается дверь, словно кожей чувствует едва различимую поступь другого человека. Кровать прогибается под весом Чанёля, который подкрадывается сзади и обнимает, путаясь носом в чужих волосах. Бэкхён льнет к чужой груди ближе, игнорируя бешеный стук своего сердца, ожидая, что Господин скажет хоть что-нибудь. Но тот молчит, успокаивая Бэкхёна своим ровным дыханием. – На месте того мальчика мог бы оказаться я, – тихо шепчет он в пустоту, не зная, услышит его Чанёль или притворится спящим. – Но ты не на его месте, а на своем, – сразу же отвечает мужчина, перебирая пальцы Бэкхёна и носом утыкаясь в изгиб его шеи. – И я бы ни за что не преподнес такой подарок, – добавляет Чанёль немного хрипловатым голосом. Бэкхён закрывает глаза и задумывается над правдивостью слов своего Господина. Он ничуть не сомневается в том, что Чанёль не врет, но все же… кое-какие сомнения все равно просыпаются в юноше, когда он думает о том, что случилось сегодня. Ведь он действительно мог оказаться на месте того парня, которому пришлось сделать прилюдный минет только потому, что того захотел его Господин. Ощущая надежные и крепкие объятия Чанёля вокруг себя, Бэкхён осторожно разворачивается в его руках. Мужчина не спит, его глаза открыты, а между бровей пролегла задумчиво-хмурая складка. Юноша аккуратно касается кожи в этом месте, пытаясь разгладить ее, и несмело улыбается, в следующее мгновение утыкаясь немного прохладным кончиком носа в ключицу мужчины. Делает глубокий вдох и закрывает глаза, ощущая руки Господина на своей пояснице. Становится сразу спокойно и тепло, и мысли, до этого настойчиво мельтешащие в его голове, постепенно испаряются, а на смену им приходит глубокий, крепкий сон. Бэкхён доверчиво жмется к Чанёлю, ведь он действительно сейчас находится там, где нужно. Он находится на своем месте.