Ты

Подходит к концу зима, и отошедшие было на второй план реальные проблемы потихоньку воскресают. Вернувшуюся враждебность Чара ощущает быстрее Фриск, но никто из них не делает ничего: Фриск - потому что не хочет, Чара - потому что не может. – У меня кулаки чешутся врезать тому ублюдку, – признается Чара ледяным тоном, кивая на мальчишку, только что ощутимо задевшего Фриск плечом. – Но это же бесполезно. Пока ты не перестанешь размазывать сопли и не врежешь хорошенько кому-нибудь самостоятельно, это вообще не имеет никакого смысла. Фриск только беспомощно пожимает плечами и давит из себя улыбку. – Я не думаю, что они делают это со зла. Здесь сложно полюбить даже себя, что уж говорить о других. Чара закатывает глаза так сильно, что радужка полностью скрывается под веками. – Если бы в городе проводилось состязание в наивности, первое место было бы твоим. Фриск снова улыбается. Так ли уж плохо быть наивным человеком? Здесь наивность выручает. Помогает не замечать бедные условия существования. Помогает не замечать чужую и, казалось бы, беспочвенную ненависть. – А вот тому кретину мне хочется выдрать глазные яблоки, – в ответ на враждебный взгляд другого мальчика Чара высовывает язык. Помогает не замечать чрезмерную жестокость лучшего друга. – Ну хватит, Чара, – Фриск тянет Чару за рукав. – Пошли лучше поиграем. Чара кривит губы, но идет следом. Больше, чем любая наивность, помогает игра. Отгородившись от мутной слякоти настоящего мира воображаемыми сугробами, Фриск чувствует себя совершенно комфортно. Снаружи от них слишком многого хотят. Снаружи слишком много ненависти. Снаружи зачастую слишком грустное, чтобы воспринимать его всерьез. Фриск предпочитает воображаемый мир. Чара разделяет эту точку зрения, хоть, возможно, и по иной причине. Таким образом, ни один их день не похож на другой. Рутина может надоесть, но с тем количеством красок, которое они вкладывают в воображение, кажется, будто они никогда не потеряют вкус к жизни, несмотря на то, что они - брошенные дети, живущие в обшарпанном сером приюте. Одним утром они пробегают через парк, прогуливая школу. Краем глаза Фриск замечает знакомую синюю толстовку, но ни словом, ни взглядом не отвечает на короткое шутливое приветствие. Чара на секунду оборачивается, но только пожимает плечами, и они пробегают мимо, вздымая носками ботинок маленькие снежные вихри. Самым краем своего сознания Фриск смутно понимает, что не отвечать на приветствие невежливо, но они слишком спешат - их ждет встреча с Сансом и Папирусом, и это сейчас важнее всего.