Ты

Фриск слушает тишину телефонной трубки. В спальне - тот особенный полумрак летнего утра, с которым знакомы очень немногие - он такой ранний гость, что во время его прихода нормальные люди обычно еще спят. Атмосфера почти мирная - некому донимать подначками и издевательствами, но на сердце тяжелым камнем висит что-то неразрешенное. Точка в конце предложения поставлена, и текст не оборван на половине, но будь это в самом деле книгой, ответ был бы только один: снова открыть первую страницу и начать перечитывать. Но это не книга, и Фриск слушает тишину телефонной трубки. Когда солнечный свет перекидывает свои лучи через оконную раму и в кроватях вокруг начинается шевеление, Фриск тихонько соскальзывает на пол и, осторожно ступая по дереву, чтобы не посадить занозу, выходит в коридор. Приют еще не проснулся в полной мере, и сонная тишина мягким пологом обволакивает коридоры. Совсем скоро ее разорвут в клочья топот десятков маленьких ног, заливистый смех, крики и брань воспитателей. В спальнях зашелестят покрывала, на кухне застучат ножи и вилки, у главных ворот зарычит приехавший за мусором грузовик. Обыденная жизнь, где все идет по заведенному порядку и нет места импровизации - на балконах не валяются игрушечные ножи, по реке нельзя переправиться на лодке в компании загадочной темной фигуры в плаще, а во фруктовых палатках самые обычные яблоки продают самые обычные старички. Фриск слушает тишину телефонной трубки, прогуливаясь по двору в тени, отбрасываемой зданием приюта. Затем нехотя идет на завтрак: если не поест сейчас, потом разболится живот, и рядом может не оказаться Чары, чтобы вытащить что-нибудь съедобное из закромов. Нормально поесть все равно не получается. Если на шум и гам Фриск может не обращать внимание, то на накрошенные куски салфетки в своей овсянке - уже вряд ли. Фриск не нужно осматриваться, чтобы понять, кто это сделал: все и никто одновременно. Мысленно попрощавшись с завтраком, Фриск идет искать Чару. Чара, конечно, во дворе: с закатанными рукавами рубахи тренируется кидать камни в бабочек. Худые запястья все-таки немного загорели, и Фриск усмехается своей нелепой идее про призрака. Тем более, все призраки любят музыку. Чаре на музыку плевать. - А, привет, - здоровается Чара, и очередной выпущенный камень с шелестом приземляется в кустик травы. Бледно-желтая бабочка взлетает и, суетливо взмахивая тонкими крылышками, стремится убраться подальше. Новый камень сбивает ее в полете. Чара перестает зажимать язык между губами и с триумфальным пыхтением утирает пот со лба. - Перестань, - говорит Фриск с осуждением. - Они же живые. - Они же живые, - передразнивает Чара. - Знаешь, кто еще был живым? Люди, умершие во Второй мировой. Кого это когда-то останавливало? Фриск только хмурится. Если Чара опять в драчливом настроении, Фриск просто не будет продолжать разговор. Хватит, утро и так уже паршивее некуда. - Не куксись, - бросает Чара мрачно и смотрит в сторону. Затем, прямо так, падает на траву и раскидывает руки. Если бы джемпер болтался не на поясе, а был, как обычно, надет, у Чары появились бы все шансы притвориться хамелеоном. - Ты с завтрака? Фриск медленно кивает, но не рассказывает о том, что произошло. Скорее всего, интуитивно Чара знает все и так. Они наблюдают за ленивым плаванием облаков в синих просторах. Фриск слушает тишину телефонной трубки. Им скучно, и они не могут этого отрицать. Финал конечен, но неполноценен. Слишком много всего, что можно было бы сделать иначе. Слишком много разговоров, которые могли пойти по-другому. Слишком много жизней, которые можно было спасти. Но это было бы не по правилам. Жизнь - только одна, и пытаться ее переиграть - самое настоящее жульничество, неуважение. Это нечестно по отношению к самой жизни. Но, - думает Фриск, слушая тишину телефонной трубки, - когда жизнь была честной по отношению к ним? Это было бы не по правилам, но Чара может ломать правила с такой же легкостью, как ломает хрупкие крылья бабочек. Однажды Фриск просыпается от тяжести, давящей на грудь: там восседает Чара с горящими глазами и широкой ухмылкой на лице. Чара одержимо шепчет: - Давай начнем сначала.