No.0

В студии Донхёка всегда громко играет музыка — что-то со времён начала дэнамхёп, — на полу банки из-под энергетика, на столе стаканчик с остывшим кофе и контейнер, в котором остатки обеда. В студии Донхёка всегда есть кто-то, помимо самого Шина. Сокджин смотрит на экран, где вкладка с лентой инстаграмма, и в центре новая фотография Хёсана. Старший удивляется тому, насколько тот похудел, и пытается сосчитать, сколько часовднеймесяцев он не видел Джина. Сокджин думает, что молчал, но слова Донхёка разубеждают в этом. Шин говорит, что Хёсан ест больше, чем любой из их рокботтомской компании — в это слабо верится, но это правда. Шин молчит, что после этого Хёсан опустошает желудок, склонившись над унитазом, а потом обесиленно бьёт пол до крови на неуспевающих заживать костяшках. Трек сменяется другим, Сокджин узнает голос Хёсана, но не вслушивается в слова — цепляет взглядом острые черты лица младшего. Он не знает, как так получилось, но Хёсан сменил номер телефона, а нового у Сокджина нет. Ким надеется, что квартира всё та же, но расписание такое, что проверить это нет ни мгновения. Поспать бы больше трёх часов в сутки, а не ехать через полгорода в квартиру, которая больше похожа на студию и бар, чем на жильё. Донхёк ещё что-то говорит. Кажется, о том, что у него скоро несколько совместных с Кидо выступлений, «посмотри потом фанкамы». Старший кивает и тянется к смартфону — приложение для записок показывает расписание на сегодня. — Пора идти? — поворачивается Шин, кивая на смартфон. — Еще минут десять есть, — улыбается Сокджин и подкатывается ближе к столу. Донхёк листает плейлист и включает пока ещё сырой бит. Говорит, что не решил, для кого он. Через семь минут в студию заглядывает Намджун и зовет Сокджина на собрание. Донхёк выключает бит и крутится на стуле, думая, что Хёсан и Сокджин стоят друг друга. Вечером — хотя полчаса после полуночи, скорее, ночь, чем вечер, — Донхёк набирает код и входит в квартиру Хёсана, держа в руке пакет с шестью бутылками соджу, десятком пачек чипсов и банкой кофе. Джин сидит на кухне, печатает и стирает слоги, курит и ёжится от холодного воздуха, задуваемого внутрь сквозь приоткрытое окно. Донхёк качает головой, но не ругается, не говорит, что «простынешь». Включает электрический чайник, расставляет бутылки позади ноутбука Хёсана, высыпает чипсы прямо на столешницу и, пока старший хмуро следит за гостем, отправляет содержимое пепельницы в мусорное ведро. — Что на этот раз? — Кидо разминает шею с характерным хрустом. Донхёк пожимает плечами. — Ну, я рад гостям, — ухмыляется Хёсан и тянется к ближайшей бутылке. — Доставай стопки и садись, я почти закончил. Спустя час и две пустые бутылки Джин сохраняет документ и закрывает крышку ноутбука. Спустя еще полчаса парни оказываются на кровати — спальня освещается лишь лампой в коридоре, чей свет попадает сквозь дверной проём. — Как ты? — Донхёк не смотрит на Хёсана, но ждет ответа и надеется на честность друга. — Так же, — старший наощупь ищет ладонь Шина и сжимает на ней свои пальцы. Младший, уже в полудреме шепчет, что они придурки. Хёсан вяло говорит об уважении к хёнам, но Донхёк уже спит. Джин же поднимается на ноги и добирается до ванной без происшествий. Умывается холодной водой и думает, когда же всё стало вот таким. Утром, когда их будит смартфон младшего, Хёсан просит у Донхёка номер телефона Сокджина. Шин листает список контактов и показывает на экран, где комбинация цифр. Старший записывает её на обороте листа с новой лирикой — грустной настолько, что никому не покажет. Донхёк пьет кофе, ищет обезболивающее среди десятка похожих пузырьков с таблетками, а потом уходит. Хёсан моет после него кружку, ставит её на полку рядом с банкой кофе и ищет свой смартфон. Дата на экране напоминает парню о том, что он не ел ничего — чипсы, которыми закусывал алкоголь, не в счет, — восемнадцать дней. Джин поднимает голову, смотрит в потолок и обещает — кому? — что обратится за помощью к врачам, если Сокджин простит. Набирает номер, слушает гудки, а потом настороженное «Да?» голосом старшего. — Сокджин, — голос подводит парня и срывается. — Хёсан? — вскрикивает Ким. — Приезжай, пожалуйста, — просит Хёсан. — Не сейчас, когда сможешь, но приезжай. Сокджин долго молчит, но потом говорит, что сможет приехать через пару дней, ближе к вечеру. Они скомкано прощаются. Хёсан попросит прощения. А вот дальнейшее зависит только от старшего.