***
Доктор Люциус Беннет сидел за своим столом и уже долгое время молчал, внимательно изучая открытую историю болезни на своём ноутбуке вместе со свежими результатами анализов. Майкл сидел напротив него, уставившись в одну точку. Он не пытался прервать молчание. Позади него на диване сидел Ричард, тоже не нарушая гнетущую тишину. Наконец Беннет оторвался от экрана и взглянул на Майкла. Его взгляд был тяжёлым и осуждающим. — Мистер Райан, вы понимаете, что на этот раз очень легко отделались? — Да, — кивнул Майкл. Его голос звучал тихо и безжизненно. — Побочный эффект от такого неимоверного количества блокаторов, которые вы принимали ежедневно, мог стать гораздо серьёзнее. И на самом деле так и случится, если вы ещё хотя бы недолго будете продолжать принимать их. В этот раз паралич был временный и, к счастью, весьма короткий. Но он снова может повториться, и в следующий раз вы, вероятнее всего, никогда не встанете с постели. Вы способны осознать это? — Да, — снова кивнул Майкл, даже не пытаясь поднять голову, чтобы посмотреть врачу в глаза. — Вы отравили свой организм, Майкл. Он больше не может бороться с вашим упрямством. Вы либо начнёте беречь его, либо он вам откажет, и последствия будут катастрофичными и необратимыми. — Я понимаю. Беннет устало вздохнул. Он несколько лет наблюдал Майкла и впервые видел такого упрямого безнадёжного пациента. Даже сейчас, после всего произошедшего, он не был уверен, что омега наконец внемлет его словам. — Ситуация такова. У вас серьёзный гормональный сбой. Изначально вам хватало одной таблетки блокаторов, чтобы подавлять естественный запах. Затем со временем вы увеличивали их количество, потому что ваш организм перебарывал действие препарата и запах прорывался наружу. Вы начинали принимать больше таблеток, соответственно давая большую нагрузку на организм. Он начинал бороться и с этим количеством, растрачивая огромные жизненные ресурсы. Чем большую дозу вы принимали, тем сильнее напрягали организм. Но до определённого момента ваше тело все ещё могло бороться, вырабатывая достаточное количество омежьих гормонов. Благодаря чему, хоть и со сбоями, у вас продолжался омежий цикл и за счёт чего появлялся естественный запах. Однако в какой-то момент накопительное действие препаратов привело к полному расстройству гормональной системы и, судя по всему, уже некоторое время омежий гормон не вырабатывается. Соответственно, нарушена репродуктивная система. Омежий цикл остановился, вследствие чего полностью исчез запах. Тем не менее вы продолжали принимать привычное количество медикаментов, усугубляя ситуацию, что и привело к недавним событиям. Беннет сделал небольшую паузу, пытаясь понять, доходит ли до омеги смысл всего сказанного. Майкл не двигался, пялясь в одну точку. Выглядел он истощённым и очень замученным. Доктор кинул взгляд на Рика. Коллега, в отличие от пациента, сосредоточенно выслушивался в каждое слово, и Беннет продолжил. — Итак, на данный момент состояние ваше критическое. При прежнем образе жизни вы останетесь на ногах не больше нескольких месяцев. Помимо паралича, могут отказать и внутренние органы. К чему все это приведёт, надеюсь, озвучивать не надо. Если вам все-таки важно привести себя в порядок, то нужно немедленно начинать курс лечения. Процесс займёт долгое время. От года до нескольких лет. К сожалению, даже так я не могу гарантировать, что репродуктивная система восстановится и в будущем вы сможете зачать и выносить ребёнка. Беннет снова прервался. Тяжело было сообщать такие новости, но он предупреждал Майкла о последствиях его действий неоднократно. Это не было генетическим заболеванием, природной патологией или несчастным случаем. Омега сам довёл себя до такого состояния. Майкл снова не выказал никакой реакции. — Мистер Райан, вы меня слушаете? Вам нужно полностью отказаться от блокирующих препаратов. Вы это понимаете? Вы заинтересованы в своём лечении? — Да, — ответил Майкл, хотя таковым совершенно не выглядел. — Хорошо, — кивнул доктор. — Я назначу вам лечение. При соблюдении всех инструкций, возможно, через полгода у вас снова запустится омежий цикл. Однако наступление течки совсем не означает возможность беременности. Но по крайней мере организм начнёт функционировать как полагается. Естественный запах будет проявляться очень медленно. Первое время его не будет совсем. То же самое касается и обоняния. Я бы советовал лечь на несколько недель в клинику. Но ранее вы уже отказались от этого. В таком случае вам нужно будет приезжать на процедуры каждый день. — Хорошо. — Сегодня вы довольно легко со всем соглашаетесь, но зная вас, у меня есть подозрения, что, выйдя за порог этого кабинета, вы сюда больше не вернётесь. Если вы так поступите, Майкл, для вас все будет кончено! — жестко отчеканил Беннет. — Этого не случится, — покачал головой Майкл и наконец поднял глаза.— Я буду следовать всем рекомендациям, что вы мне пропишите. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул врач. — Я очень на это надеюсь. За спиной Райана Рик выдохнул с облегчением. Когда они вернулись в палату, Майкл медленно стал собирать свои вещи в сумку. Он провалялся в больнице пять дней. Способность двигаться вернулась к нему уже на следующий раз, когда он пришёл в сознание, но на смену параличу пришла боль во всем теле и дикая слабость. Каждый день Майкл по три часа валялся под капельницами и проходил неимоверное количество диагностических процедур. Беннет настаивал на более длительном пребывании в клинике, но для Майкла оставаться в стенах больницы становилось невыносимее с каждым днём.***
Он хорошо помнил момент, когда потерял сознание. Итан и Аддерли были вместе, Коллинз предсказывал вполне логичное будущее, а Макмиллан, обеспокоенный, появился в самом конце. Первое, о чем Майкл подумал, когда понял, что не потерял навсегда способность двигаться, как отреагировали на его внезапный приступ все остальные. Николас, Итан, Аддерли и другие. Его охватил жуткий страх, что Итан может зайти в его больничную палату с выражением разочарования и презрения на лице. С выражением полного знания истинного положения вещей. Ведь в больнице его пол будет невозможно скрывать. Да и О'Коннор не из тех, кто долго позволит водить себя за нос. Если он заподозрит неладное, то тогда уж точно докопается до истины. Но Макмиллан снова его успокоил. Когда Майкл упал и потерял сознание, это заметили лишь несколько гостей. И Ричард успел сделать все быстро, чтобы не распространились слухи. Свалил инцидент на алкогольное опьянение и быстро с помощью Николаса отвёз Майкла в ближайший пункт скорой помощи, откуда его уже доставили в клинику в Нью-Йорке. Отделаться от Коллинза оказалось задачей посложнее. Но в конечном итоге Ричард заверил альфу, что держит ситуацию под контролем. Учитывая тот факт, что Рик был врачом, Коллинзу трудно было его переспорить. И да, О’Коннор ни о чем не узнал. — Ты должен думать сейчас только о себе, — сказал тогда Ричард. — Но я тебя знаю. Ты не сможешь спокойно лежать тут, если будешь беспокоиться об О'Конноре и Нике. Я все уладил. — Как? — еле слышно произнёс Майкл. Тогда он ещё не был способен разговаривать без усилий. — Николасу соврал про переутомление. А Итану — что ты срочно вылетел в Канаду по семейным делам, но ничего серьёзного. На работе тебе оформили отпуск. — Он… купился на это? — У него возникли вопросы и… он очень зол, — не смог утаить Макмиллан. — У вас и без того были натянутые отношения, и то, что ты «уехал», ничего не сказав, скорее всего, усугубит ситуацию. Услышав это, Майкл наконец смог расслабиться в своей постели и снова заснуть. Наверное, впервые в жизни ему было все равно на оскорбленные чувства Итана. О нем было кому позаботиться. А Майкл. Майкл должен был позаботиться о себе.***
Все это время Николас пытался навестить его. В первые пару дней Макмиллан его отваживал. На третий Майкл сам позвонил Коллинзу и заверил, что с ним все в порядке и приходить не имеет смысла. Взамен Ник прислал ему букет цветов и потребовал от него личной встречи за ужином после выписки, в чем Майкл ему не отказал. От О'Коннора сообщений не было. Омега их и не ждал. Даже опасался. Но Майкл знал, что Итан был ещё большим упрямцем, чем он сам. Гордость не позволит альфе выйти на связь первым. Особенно после такого хладнокровного «отъезда» без всяких предупреждений. Это было к лучшему. За пять дней у Майкла появилось время подумать. Даже когда он этого не хотел. Мысли сами лезли в голову. Сначала хаотичные, панические, неконтролируемые. А затем более осознанные. Рациональные. Ему нужно было переосмыслить всю свою жизнь. Принять вечно откладываемые на потом решения. Потому что времени у него больше не было. — Майкл, — Ричард подошёл к другу и помог сложить оставшиеся вещи. — Надеюсь, ты действительно сделаешь то, о чем говорил. — Сделаю, — ровно ответил Майкл. — Тебе больше не стоит волноваться обо мне. Я последую всем предписаниям Беннета. — Майки, — Ричард положил руку омеге на плечо. — Поговори со мной. Мне тяжело видеть тебя таким подавленным. Майкл вздохнул, замер на мгновение и повернулся к другу. — Спасибо, Рик. За все, что ты сделал и делаешь для меня. Без тебя я бы ни с чем не справился. — Не сомневайся, справился бы. — Нет. Все это время только твоя поддержка не позволила мне сойти с ума. Ты всегда был рядом со мной. С самого начала. Я нечасто говорил тебе это, но я очень тебе благодарен. И ещё… Ты можешь простить меня за все грубости и ужасные вещи, которые я когда либо-тебе говорил? — Майкл! — Макмиллан теперь уже обоими руками обхватил омегу за плечи, ближе притягивая к себе и заглядывая в глаза. — Что ты делаешь? Что ты задумал? Почему это звучит как прощание?! Дыхание омеги сбилось, но он не отвернулся, не сбежал от пытливого и взволнованного взгляда альфы. Смиренно смотрел в ответ. — Это не прощание, Рик. Я обещаю тебе, что это не прощание. Мне просто нельзя сейчас быть слабым. Нельзя переносить на тебя весь груз своих проблем. Ты этого не заслужил. Только я. Я сам сделал это с собой. И я сам должен со всем справиться. Глаза альфы расширились. С ним говорил не Майкл, лишь его призрачная копия. Пустая кукла с похожим лицом. Безразличная ко всему. Послушно следующая в любом направлении, куда ее несёт течение жизни или воля других людей. Пальцы непроизвольно сжались сильнее на плечах друга. Хотелось потрясти его. Развеять наведённый омегой на себя морок и увидеть настоящие чувства, настоящего Майкла. Вернуть его прежнего, горячего, раздражительного, огрызающегося и живого. — Нет, ты вовсе не обязан быть один. Не закрывайся в себе. Позволь мне помочь тебе! Я хочу… — Рик. Не надо. Это не твоя битва. — Майкл отстранился от друга, сделав шаг назад и высвободившись из его хватки. — У меня было время подумать. Я должен ещё со многим разобраться. И единственное, чем ты можешь мне помочь, это позволить все решить самому. Я обещаю, что больше не причиню себе вреда. А ты… ты можешь позволить мне сделать все так, как я посчитаю нужным? Лучше бы Майкл снова кричал на него, посылал подальше с его бесконечными нравоучениями, злился. Ричард так долго добивался от него прислушаться к рекомендациям врача. Так долго пытался убедить прекратить уничтожать самого себя таблетками. А теперь, когда жизнь сама заставила Майкла послушаться, казалось, было уже слишком поздно. У его тела ещё был шанс, но его израненная душа угасала. — Что ты задумал? — спросил Рик. — Стать омегой, — обречённо произнёс Майкл.