Непреодолимо близко

Майкл открыл глаза. Как будто не спал и не терял сознание. Он увидел знакомый белый потолок, стены, выкрашенные в светлые оттенки неопределенного цвета, капельницу, возвышающуюся над ним, больничное одеяло, катетер в правой руке. И ничему не удивился. За окном ярко светило солнце, свидетельствующее, что он провалялся в клинике всю ночь, а может, и не одну, но и это не стало открытием. Тело его слушалось и подчинялось мозговым командам, ему даже не было надобности проверять. Он просто знал. Майкл открыл глаза, как будто лишь моргнул и продолжил ровно с того места, на котором остановился. Итан знал правду. И уже неважно, каким образом он выяснил. Итан знал, а жизнь Майкла, к сожалению, не закончилась. Его сердце продолжало биться, вот только дышать теперь нужно учиться заново. По-новому. И придется жить в мире, где Итан О’Коннор знает, что он омега. Где Итан никогда не посмотрит на него, как прежде, а жизнь в очередной раз не оборвется, как он надеялся. Она просто станет мучительной и тоскливой. Невыносимой. Она уже была такой. Рядом в кресле спал Ник. Изможденный, в помятом костюме, который был на нем на приеме. Майкл взглянул на альфу и ничего не почувствовал. Ни радости, ни облегчения. Надежды вытеснить им О’Коннора из сердца не оправдались. Присутствие Ника ровным счетом ничего не значило. Лишь добавляло чувство вины еще и перед ним. За то, что не мог и никогда не сможет ответить взаимностью. Ни ему, ни кому бы то ни было. Майкл слегка шевельнулся, Коллинз тут же очнулся от дремы и подскочил к нему. — Мэтти, ты как? Как самочувствие? Райан отвечал на автомате. Вяло и коротко. Его тяготила забота альфы. Он заверил, что чувствует себя хорошо, и попросил Ника поехать домой и нормально поспать. Тот согласился далеко не сразу и неохотно. Дождался появления дежурного врача и его подтверждения, что Майкл относительно в порядке, и только потом уехал, обещая звонить и вернуться позже. Райан равнодушно кивнул. А потом приехал Макмиллан. — Увези меня отсюда, Рик, — попросил омега, принимая сидячее положение. — Тебе лучше побыть под присмотром специалистов еще хотя бы день, — возразил Рик, но не настаивая. После обследования его коллеги пришли к заключению, что оставаться в клинике для Майкла необходимость отпала. И через пару часов они переступили порог квартиры омеги. Там повсюду валялись вещи, которые он не успел убрать во время сборов и подготовки к прошлому вечеру. Казалось, это было тысячу лет назад. — Я закажу доставку еды, — достал телефон Рик, проверив холодильник и не найдя там ничего полезного. — Я не голоден, — возразил Майкл. — А это неважно, — Макмиллан набрал номер. — Тебе нужны силы. — Ага, — равнодушно махнул рукой омега. Да, ему действительно нужны силы. Вот только еда вряд ли придаст их. — Рик, ты знаешь, что происходит у Итана? — спросил он. Макмиллан слегка вздрогнул, но честно ответил: — Когда охрана вывела их, Крис и Джер увезли его из отеля. Я звонил Крису. Итан он… в шоке. Злится и всё еще ничего не понимает, — Макмиллан сделал недолгую паузу и продолжил: — Крис рассказал ему о тебе то, что знал. — А что он знал? — не понял Райан. Рик снова замялся, чувствуя неловкость, однако врать не стал и в подробностях рассказал, каким образом Крис узнал правду о Майкле. Райану стало тошно. Вот оно, то, чего он так не хотел. Он вспомнил, как почти незаметно и всё же существенно поведение Криса в его присутствии изменилось после годовщины Бена и Джейсона. Тогда Майкл списал это на «показалось» и «кто вообще разберет, что у Хендерсона творится в башке». Но он ничего не заподозрил и даже тогда, когда Крис явно забеспокоился о нем, после жесткого удара под дых от Итана, хотя раньше не придал бы этому особого значения. Стычки между альфами, даже друзьями, не такое уж необычное дело. Теперь все встало на свои места. И Майкл почувствовал себя лишь хуже. Именно такого «особого» отношения он и не хотел от своих прежних друзей. Ему нравилась та альфья непринужденность, с которой Крис и Джер с ним общались. А теперь и они тоже никогда не будут вести себя с ним, как прежде. — Так вот почему он был таким… мягкотелым последние дни, когда мы виделись, — с разочарованием отметил Майкл. — Прости, что не рассказал, — повинился Макмиллан. — Но в то время тебе вредны были всяческие переживания. А потом казалось поздно и глупо возвращаться к этому. Крис, конечно, тоже был шокирован, но позже он воспринял все довольно спокойно. Мне пришлось объяснить ему, как вышло, что ты начал притворяться альфой, и он вроде все понял и… не осуждал тебя, — осторожно добавил Рик в конце. — И на что я надеялся? Ты был прав с самого начала. Мой секрет невозможно было бы сохранить до самого конца. И все же… — вздохнул Майкл, — я так хотел, чтобы Итан ничего не узнал. Рик всегда полагал, что такого кота в мешке сложно утаить и рано или поздно он вылезет наружу, но признание его правоты нисколько не было приятным в данный момент. — Майкл, — с тяжелым сердцем произнес Рик. В последнее время он все чаще забывал о его новом/настоящем имени. Наверное, потому что старая жизнь и старые проблемы вновь возвращались к Райану. — Я думаю, вам стоит поговорить с Итаном. Теперь, когда он знает правду, лучше вам все обсудить. Спокойно и откровенно, насколько это возможно. Ему тоже нелегко. И на самом деле, когда ты ушел из компании и исчез на полгода, ему было очень плохо. Я не говорил тебе, но для Итана твой уход не прошел бесследно. Майкл закрыл лицо руками. Он тоже об этом думал всю дорогу, пока они возвращались в его квартиру. Его охватывал дикий ужас при мысли снова встретиться с Итаном, но и оставлять ситуацию в подвешенном состоянии, недосказанном, недопонятом, казалось неправильным. Ему придется еще хотя бы раз поговорить с О’Коннором, взглянуть ему в глаза, прожить то унижение и боль, которых он всячески избегал, а потом… Что же ему потом делать? Сейчас будущее выглядело туманным, мрачным и едва ли определенным. Он не мог придумать ни один способ, как выстраивать заново жизнь дальше. Она безвозвратно разделилась на «до» и «после». И «после» не предвещало ни надежды, ни причин радоваться. Наверное, самым лучшим выходом действительно будет уехать. Навсегда. Неизвестно куда. В одиночестве и с перечеркнутым прошлым. — Да, — нехотя согласился Майкл. — Я должен с ним проговорить. Еще бы найти в себе хоть каплю решимости. — Я пойду с тобой, — твердо пообещал Макмиллан. — Нам обоим стоит объясниться перед ним. — Спасибо, Рик, — Майкл считал самым правильным поговорить с Итаном наедине, без посторонних, но правильно не значило легче. А он слишком сильно боялся. Пусть лучше Рик будет рядом. У него завибрировал мобильник и, взглянув на дисплей, Райан ответил: — Да, Ник. Все нормально. Нет, я дома. Прости, что не дождался тебя, врачи разрешили мне уехать. Мне не нужен отпуск, я в порядке, правда. К тому же я должен помочь тебе разгрести завал на работе. Ник, правда… Ладно, думаю, трех дней отгула будет достаточно. Ты уверен, что сам во всем разберешься? Тогда я спокоен. Нет, не обязательно сейчас приезжать, я хотел отдохнуть. Хорошо, давай. Майкл отсоединился и сообщил: — Ник приедет через полчаса. — Наверное, мне лучше уйти, — с сожалением стал прощаться Рик. Он старался по возможности максимально избегать встреч с Коллинзом. Отчасти из-за преданности друзьям, не любившим Ника, но больше из-за собственных чувств.

***

Двумя часами ранее. Итан не хотел никого видеть, ни с кем говорить. В каждом человеке вокруг него он теперь видел предателя и лицемера. Даже в Джере, который тоже ничего не знал. Пропитанный фальшью и ложью мир. Жестокий и беспощадный. И ничто не могло принести утешения, успокоения. В груди ныло и саднило не переставая. На секунду он вспомнил о Дэне. И забыл. Красивый, сексуальный, загадочный Дэниел Аддерли, с кем ему нравилось мчаться в безумной гонке страсти, противостояний и адреналина. Его образ померк. Не вызывал никаких желаний. И то, что раньше будоражило кровь, сейчас казалось глупым и бессмысленным. После последнего посещения Дэниел не объявлялся, и у Итана даже промелькнула мысль, чтобы все так и осталось. Куда делись чувства к нему? Он ведь совсем недавно признавался ему в любви! Почему? Почему так больно? «Разберись со своими чувствами, Итан», — советовал Дэн. Казалось, что может быть проще, чем понять себя. Если не ты сам, то кто? Но Итан не мог в себе разобраться. Он лишь продолжал злиться и метаться в собственном бессилии. В дверь постучали. Итан не собирался вставать с кровати и двигаться. Пусть катятся к черту, кто бы там ни был. Настойчивый стук повторился. А потом зазвонил телефон. О’Коннор собирался его отключить, но палец замер над красной кнопкой, и он нажал зеленую. — Что надо? — грубо рявкнул он в трубку. — Поговорить, — вкрадчиво ответил Коллинз. — Ты дома? Я у твоей двери. Итан вскочил с места и пошел открывать. — Что надо? — повторил он вопрос уже в лицо Нику. Конкурент, как обычно, выглядел с иголочки в противовес самому Итану, который два дня не принимал душ. — Я войду, — сам себя пригласил Ник и прошел внутрь квартиры. — Сильно не располагайся, — О’Коннор закрыл дверь и проследовал в гостиную за непрошеным гостем. Ник брезгливо осмотрел неприбранную комнату, задержал взгляд на пустых бутылках из-под алкоголя, единственном грязном стакане рядом и переполненной пепельнице. — Я ненадолго, — заверил он. — К сути, Коллинз, — желчно поторопил его Итан. — Оставь Мэтта в покое. Вот и вся суть, — потребовал Ник. Итан вскинул брови. — Какого еще Мэтта? — раздраженно спросил он. — Ах да, ты же не в курсе, — вспомнил Ник. В отличие от Макмиллана, он упорно использовал только имя Мэттью. Оно словно было символом принадлежности Райана именно ему. Майкл работал на О’Коннора и любил его. А вот Мэтт, как Ник надеялся, Мэтт был только его. — Настоящее имя Райана — Мэттью. — Что? — нахмурился Итан. — Вы проработали вместе столько лет, но ты так и не удосужился по-настоящему узнать его, — снисходительно и с затаенным превосходством произнес Коллинз. — Майкл его второе имя. А первое — Мэттью. — Его второе имя Гордон, идиот! — гневно отмел обвинение О’Коннор. — Ты никогда не замечал, как он подписывает документы? — проигнорировал оскорбление Ник. И снова продемонстрировал осведомленность: — М.М.Г.Райан. Его полное имя Мэттью Майкл Гордон Райан. Итан в упор смотрел на Ника из-под сдвинутых бровей и пытался понять, правду ли тот говорит. Хотя зачем бы ему такое придумывать? Еще одна ложь. Майкл солгал ему даже о своем имени. Итан попытался вспомнить хаотичную подпись Майкла. Там действительно фигурировало две буквы «М», но он никогда не придавал этому значения. — Плевать, — соврал Итан, словно эта подробность нисколько его не тронула. — Да, я на это очень надеюсь, — кивнул Ник и повторил: — Оставь Мэтта в покое. Он начал новую жизнь и очень хотел, чтобы тебя в ней не было. Ты можешь проявить к нему хоть каплю уважения? Прекрати лезть к нему. Разве ты не понял, что он больше не хочет иметь с тобой ничего общего? — Какого черта ты заявился, Коллинз, и решил, что можешь диктовать мне, что делать? — рыкнул Итан. — Тебя это вообще не касается! — Вообще-то, это касается меня самым непосредственным образом, — возразил Николас. — Когда другой альфа доставляет моему омеге проблемы, это касается меня в первую очередь. — Твоему омеге? — Итан повторил фразу, толком не поняв ее значения. — Верно. Мы с Мэттом встречаемся. И я настроен очень серьезно, поэтому для меня важно все, что с ним связано. «Мы с Мэттом встречаемся» — оглушающим эхом отдалось у Итана в голове. Майкл оказался не просто омегой, он был чужим омегой. Омегой Николаса Коллинза! Осознание ударило Итана камнем по голове, раскроившим череп и размозжив ту часть мозга, где еще оставались хоть какие-то рациональные, трезвые мысли. Невозможно, немыслимо, чертовски больно и неправильно. Это было неправильно! — Ты лжешь! — выпалил Итан. Каждый раз, когда ему казалось, что хуже быть не может, что жизнь не может быть еще более жестокой и ей уже нечем его добить, судьба наносила новый удар. — Ты знаешь, что нет, — покачал головой Коллинз. — Выметайся! — прорычал Итан. — Я уйду, — кивнул Ник. — Но прежде повторю — не усугубляй и без того сложную ситуацию, О’Коннор. Ты больше не нужен Мэтту. И у него от тебя одни неприятности. Сохрани хоть каплю достоинства и отпусти его. А если ты снова появишься рядом с ним, я больше не буду столь же корректен и в стороне не останусь. — Пошел вон, пока я не вышвырнул тебя, — разозлился О’Коннор, больше не в силах терпеть присутствие Коллинза и слушать его надменную речь. — Убирайся! — Я предупредил, — Ник сохранял спокойствие. И в его ровном голосе чувствовалось куда больше угрозы, чем в его словах. — Я сказал, проваливай! И Николас ушел. Оставив после себя несуществующий, но мерзко ощущающийся аромат превосходства. О’Коннор снова остался один. Один со своими мыслями и с очередным шокирующим откровением. Образ Майкла всплыл перед глазами. Искаженный и деформированный. Словно пострадавший мозг старался соединить в одной картинке двух людей. Альфу и омегу. И картинка не складывалась. Уродовала красивое лицо несовместимыми параметрами. А потом в сознании появился Николас Коллинз. Он привлек к себе этого двуликого человека и поцеловал его. Образ Коллинза сменился на Доминика Суареса, а тот превратился в Дэниела. И все они прикасались к тонким, розовым губам Майкла своими. Итан замотал головой. Схватил пепельницу и, не обращая внимания на рассыпавшиеся окурки и пепел, швырнул её в стену. Осколки разлетелись по всей комнате. И отчаянно захотелось наступить на них босыми ногами, ощутить, как острые грани прорезают кожу, и тупо смотреть, как собирается в лужу алая кровь. Если бы только это могло помочь, он непременно бы так и поступил. Вместо этого Итан схватил куртку, ключи от машины и бросился вон из квартиры.