Дэниел, тихо постукивая клавиатурой, резюмировал в готовящейся к публикации статье весь собранный им материал в очередном расследовании.
Телефон не оповещал о новых уведомлениях и не разрывался от звонков, поэтому был оставлен на столе в другой комнате. Тупо смотреть на экран и проверять обновления Дэниел не собирался. Он дал Итану время обо всем подумать, и, хотя желал, чтобы тот примчался уже на следующий день после их разговора, всклокоченный и, как всегда, неистово страстный, тем не менее не намерен был форсировать события или позволять беспокойству и эмоциям завладеть разумом.
Итан не объявился. Ни на следующий день, ни после. Не звонил, не преследовал, не околачивался у его квартиры или работы. И Дэниел все больше погружался в расследования, намереваясь жить собственной жизнью, не терять время и не распыляться на переживания в ожидании другого человека. Он не любил ни от кого зависеть и, несмотря на нежные чувства к Итану, не мог позволить ему взять верх над собой и своей жизнью. Что ж, пусть О’Коннор затягивал с возвращением к нему, но Аддерли не собирался давать слабину. Он был уверен, что вскоре Итан не выдержит и появится. А если нет, Дэн найдет способ вновь разжечь чувства альфы и завладеть всецело его вниманием.
А затем раздался жесткий стук в дверь, и Дэн легко понял, кто стоит по ту её сторону. Омега открыл и ожидаемо увидел Итана. Встрепанного и измученного.
— Ты тоже всё знал? — с порога спросил О’Коннор.
Дэниел вскинул брови и предложил:
— Может, сначала войдешь и дашь чуть больше информации?
Итан стремительно прошел в гостиную и сразу же обернулся на последовавшего за ним омегу.
— Ты знал правду о Майкле? — требовательно повторил он вопрос.
— Видимо, нет, раз я до сих пор не понимаю, о чем ты? — спокойно развел руками Аддерли.
— О том, что Майкл омега! — выплюнул Итан и поморщился, словно эта фраза обжигала ему язык.
Глаза Дэниела слегка округлились. Новость оказалась неожиданной, но… не шокирующей.
— Майкл Райан омега? — уточнил он. — Забавно, а это многое объясняет.
— Что объясняет? — нетерпеливо выпалил Итан.
Дэниел медленно прошел мимо альфы и уселся в кресло.
— А сам как думаешь?
— Я не в настроении говорить загадками!
— Чего ты хочешь от меня, Итан? — спросил Аддерли. — Мы не виделись больше недели, но всё, что ты сейчас можешь мне сказать, это что Майкл Райан омега?
— Все! Все вокруг лгали мне! — зло произнес О’Коннор. — Все знали правду, кроме меня, и мне нужно знать, что тебе было известно об этом! Ты тоже держал меня в дураках?
— Как ты уже мог понять, для меня это оказалось новостью, — равнодушно пожал плечами Аддерли и жестко спросил: — У тебя все? — Дэниелу не понравилось, как начался их разговор после длительного затишья.
— Что значили твои слова в прошлый раз? — спросил Итан. — Ты советовал мне разобраться в моих чувствах. О чем ты говорил?
— Ровно о том, что это и значит, Итан. Ты чертовски запутался в себе, постоянно психовал, чего-то недоговаривал, таскал домой всяких дешевок и обжимался с ними. По-твоему, это здоровое поведение?
«Определенно нет», — подумал Итан. Он и сам от себя был не в восторге последнее время. Не чувствовал никакого душевного равновесия, и его чертовски бесило, что он совершенно потерял контроль и над собой, и над своей жизнью.
— Насчет того омеги, — скривился Итан, почувствовав укол совести, — это ничего не значило.
— Кое-что это всё-таки значило, — возразил Дэниел. — И просто проигнорировать это не получится. Ты сам хоть понимаешь, чего добиваешься, Итан? Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы окружающие меня люди, кому я доверял, были честны со мной! — вспылил О’Коннор.
— К чему этот обвиняющий тон? — огрызнулся Дэниел. — Каких ответов ты от меня ждешь? Насчет Майкла я ничего не знал. Хотя меня мало удивляет открывшийся факт.
— Почему? — изумился Итан.
— Сложи два и два сам, О’Коннор, — покачал головой Дэн. — Я не собираюсь тебе в этом помогать.
— Черт возьми! — выругался Итан. — Хоть ты-то должен быть на моей стороне!
— Я на своей стороне, Итан, — отрезал Аддерли. — И когда мой альфа заявляется ко мне, весь охваченный чувствами к другому омеге, вместо того, чтобы беспокоиться о моих чувствах, я не собираюсь оказывать ему поддержку.
— Ты ревнуешь меня к нему? — нашло осознание на Итана.
— Мне лишь не нравится тот факт, что он всегда был против наших отношений. И даже когда его не стало рядом, его тень вечно преследовала тебя. Теперь ты являешься ко мне с расспросами о нем. И, по-твоему, я должен спокойно реагировать? Или ты ждешь, что я пожалею бедного несчастного тебя, потому что другой омега, о котором ты постоянно думаешь, врал тебе?
— Я думал, Майкл был моим лучшим другом! — потерянно произнес Итан. — А он оказался предателем, который лгал мне каждую минуту с самой первой нашей встречи. И да, я не могу спокойно к этому относиться.
Дэниел вздохнул и ненадолго задумался.
— Я могу понять твою злость, Итан, — произнес Дэниел. — Неприятно осознавать, что жил во лжи столь долгое время. Но, может, задумаешься о том, зачем ты тратишь силы и свое, и мое время на человека, который так с тобой поступил? Он того стоит?
Итан устало опустился в кресло напротив и действительно задумался. Зачем он пришел к Дэну? На какой изначально ответ он надеялся? Что Аддерли был в курсе, чтобы была причина ненавидеть и его вместе со всем остальным миром? Или что тот ничего не знал, и они могли бы ненавидеть мир вместе? Что ж, Дэниел не знал, но его открывшаяся правда не поразила. Он лишь сделал неведомые Итану выводы. Вот он — его омега. Все еще его, пусть О’Коннор и наломал дров. Омега, который никогда не притворялся с ним кем-то другим. Всегда стремившийся быть вместе и честно выразивший желание бороться за их отношения. А он мечется из-за мыслей о Майкле, который оказался притворщиком и лжецом и который встречается с Николасом Коллинзом!
— Ты прав, — согласился Итан. — Я запутался и очень устал. Ему всегда было наплевать на меня, иначе он бы не поступал так со мной. И я действительно не понимаю, почему же меня так мучают мысли о человеке, который… Да, он того не стоит.
На самом деле Дэниел прекрасно знал, что Майклу Райану никогда не было наплевать на Итана. Наоборот, теперь Дэн еще лучше понимал поведение Райана и находил больше доказательств его влюбленности в Итана, но делиться своими мыслями с альфой Аддерли не спешил.
Дэн поднялся с кресла и включил чайник. Некоторое время они оба прислушивались к звуку закипающей воды, а затем омега заварил для них чай и подал кружку Итану.
— Спасибо, — вяло поблагодарил альфа, принимая чашку из рук омеги. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Итан вдохнул знакомый приятный запах сирени Дэниела. И альфу вдруг начало рвать на две части. В груди всколыхнулись теплые чувства к Дэну, и одна его часть неистово устремилась к омеге. Прижать к себе, зарыться пальцами в его густые волосы. Почувствовать тепло человека, который оставался верен ему. Утонуть в его объятиях и забыться в поцелуях с ним. Слиться в одно целое и оставить все тревожные мысли далеко. Раствориться в другом человеке и снова хоть ненадолго очароваться разочаровывающим его миром. Но другая его часть знала, что это продлится недолго. И даже если Дэниел поддастся ему, Итану с горечью пришлось признаться самому себе, его бы это не спасло. И образ перевоплощающегося из омеги в альфу Майкла даже в самый интимный момент продолжит маячить с внутренней стороны его век.
Ненадолго они замерли, смотря друг другу в глаза, словно стараясь прочитать мысли один другого. И спустя несколько секунд одновременно Дэниел отстранился, а Итан опустил взгляд. Между ними всегда стояла стена в виде силуэта Майкла Райана, а теперь она стала осязаемой.
Дэниел вернулся в свое кресло, а Итан сделал пару мелких глотков чая.
— С первого дня, как Майкл ушел, я задавался вопросами, почему он так поступил. Объяснений, которые он бросил напоследок, никогда не было достаточно для меня. А теперь, когда я все узнал, вопросов стало лишь больше. Но самый важный из них, зачем вообще мне нужны от него какие-либо ответы? Он ведь ушел, свалил. Его больше не было в моей жизни. Почему же он продолжает что-то в ней значить?
Дэниел иронично выдохнул, наблюдая за Итаном. Сам он давно догадывался о причинах, но помогать альфе в них разобраться не собирался. Тот факт, что Майкл Райан оказался омегой, сильно усложнил и без того непростую ситуацию между ними с Итаном, но не зря же сам Майкл вечно называл Дэниела манипулятором. Аддерли намеревался даже в столь невыгодных для него условиях красиво разыграть свою партию. И, возможно, умело пожонглировать обстоятельствами, чтобы обернуть их в свою пользу.
— Ты всегда получал то, чего хотел, Итан, — напомнил Дэн. — И это ты был тем, кто управлял ситуацией, морочил людям головы и чувствовал себя хозяином положения. Тебе не приходилось оказываться по другую сторону баррикад в противоположной роли. Ты не знал, каково это. По крайней мере, до недавнего времени. На сей раз беспринципно обманут оказался ты сам. Возможно, именно это так сильно задевает и уязвляет тебя. Поэтому ты не можешь отпустить ситуацию. Но на самом деле лишь ты решаешь, позволять другим людям и их действиям влиять на тебя или нет. Сложно управлять эмоциями, но если рационально ты признаешь, что человек, обманувший тебя, не стоит сил и переживаний, то это весомый шаг вперед к душевному равновесию. Не растрачивай себя на того, кто этого не достоин.
Последние слова Дэниела прозвучали и зависли в воздухе, эхом повторившись в голове Итана. Они напомнили ему их последнюю встречу с Томпсоном. Тот тоже говорил нечто похожее. Он советовал узнать Майкла настоящим, чтобы решить, принимать его или нет. Что ж, теперь Итан знал. Но правда оказалась слишком жесткой, не укладывающейся в голове, невместимой. И, может быть, Дэниел был прав, настоящий Майкл, не близкий друг и верный помощник, а лицемер и притворщик, не стоил того, чтобы цепляться за него и разрушать собственную жизнь.
— Могу я остаться сегодня? — тихо спросил Итан.
— Я постелю тебе на диване, — благосклонно ответил Дэниел.
***
После визита к Итану Ник позвонил Майклу и поехал к нему. Он не собирался рассказывать ему об их с О’Коннором разговоре. Коллинз знал, что чувства к Итану у Майкла так и не угасли, но и он не собирался сдаваться. Ник был не спринтером, а марафонцем. Он умел играть вдолгую, и терпение было одной из ярко выраженных его добродетелей. Пусть сейчас Райану тяжело, пусть он думает о другом, но Ник будет рядом, подставит свое сильное плечо, окружит его вниманием и заботой, утешит и не позволит себя оттолкнуть.
***
Рик уехал от Майкла до приезда Коллинза. Он вел машину медленно, разглядывая шумный вечерний город, и думал о будущем. Вскоре они с Райаном собирались встретиться с Итаном и наконец поговорить честно и откровенно. И спокойно, насколько это могло быть возможно. К чему приведет эта встреча, Рик не знал и опасался загадывать. Он мог только отчаянно надеяться на мирный исход, но зная темпераменты Райана и О’Коннора не очень в него верил. И все же Ричард Макмиллан был оптимистом. Он с тревогой ждал будущих событий, но был полон решимости сделать все от него зависящее, чтобы эта долгая история наконец благополучно разрешилась. Он понимал, что за один день этого не случится, но они хотя бы сделают первый шаг.
***
Крис и Джер в это время обсуждали и все еще переваривали события минувших дней. Они потягивали односолодовый виски в пентхаусе Хендерсона и вспоминали годы дружбы с Майклом, только сейчас подмечая в поведении друга незамеченные ранее признаки его принадлежности к другому полу. И тоже гадали, что же будет дальше. Крис уверенно предполагал, что им еще долго придется терпеть неуравновешенное поведение О’Коннора, и сильно сомневался, что Майкл когда-либо снова захочет с ними увидеться. Однако ни он, ни Джер не желали так просто отпускать друга, которого однажды уже потеряли, пусть тот и совершил много ошибок. Им обоим все еще были не до конца ясны мотивы поступков Майкла, но они твердо решили увидеться с ним хотя бы один раз и выразить свое доброе к нему отношение, не важно, альфа тот или омега. И пусть О’Коннор хоть трижды назовет их предателями.
***
Бенджамин Гилмор Барнс снимал с себя перед сном одно за другим уникальные украшения известных ювелирных брендов, смотрел в зеркало и ухмылялся. Он и его отражение были даже прекраснее без навешанных побрякушек. Бен все еще проживал свой недавний триумф. Свершившуюся столь сладкую месть, хоть и подпорченную Кристианом. Но зато Хендерсон дал ему новую пищу для измышлений и планирования очередного изощренного плана на будущую битву, которая вряд ли заставит себя ждать. Такие моменты наполняли жизнь Бена остротой и придавали ей пикантности. С Бенджамином Гилмором можно затеять игру, но тогда нужно быть готовым в ней проиграть. В чем убеждались все его враги один за другим. Даже те, которых ему когда-то случалось любить.
Бен скинул с себя одежду и обнаженный с наслаждением крутился перед зеркалом, в котором помимо него самого отражалась пустая супружеская кровать. Он ничего не хотел бы менять. Ни в себе, ни в своей жизни. Никогда не хотел. Да, не хотел. Действительно не хотел ничего бы поменять. Ничего и никогда. Не хотел. Не…хотел.
***
Никогда не засыпающий город светился в ночи окнами небоскребов и уличными фонарями, шумел громкой музыкой баров, людскими голосами и ревом машин, жил миллионами разных судеб и бился в едином ритме сердец его обитателей. Высоко в чистом небе сиял и с надеждой городу улыбался недавно родившийся полумесяц. На него ввысь было обращено множество взглядов: счастливых, равнодушных, вдохновенных и отчаянных, любующихся, молившихся, вопрошающих. И время шло своим чередом. Но на один этот вечер оно словно немного замедлило ход, даруя тихую передышку. Немного сбавив звуки и темп. Позволив миру чуть лучше слышать свое дыхание и свои мысли. Позволив надеяться и планировать. Ведь скоро оно собиралось закрутиться в неистовым вихре неотвратимых событий. Неминуемых и безжалостных.
