Непреодолимо близко

Как и предполагал Крис, на следующий день О’Коннор не появился на работе. Они с Джером прикрыли его отсутствие, но вот распространяющиеся со скоростью света сплетни и пересуды пресечь не удавалось. Слишком много было очевидцев вчерашнего скандала, и где бы ни появились Крис или Джер, они повсюду замечали шушукающихся сотрудников, которые непременно замолкали в их присутствии. Несколько раз отчетливо слышали имя Майкла в чужих перешептываниях. Новость, что бывший помощник Итана оказался омегой, стала местной сенсацией, и его начавшаяся течка, как и безумие О’Коннора, ни от кого не укрылись. — Они еще не скоро забудут об этом, — покачал головой Джер, наблюдая, как около омежьего туалета Филипп эмоционально что-то рассказывает Киллиану, а тот внимает с превеликим удовольствием и любопытством. — Хотел бы я сказать, что хотя бы своего секретаря мне удастся приструнить, но это вряд ли, — усмехнулся Крис. — Теперь нам от этого никуда не деться. Им с Джером тоже досталось немало славы, и оставалось только принять непринужденный вид и придерживаться поведения, будто ничего не случилось. Акцентировать внимание на произошедшем означало дать больше поводов для обсуждений. И хотя они все же пытались локализовать информационную катастрофу и в их присутствии сотрудники усиленно делали вид, что полностью поглощены рабочим процессом, на многое рассчитывать не приходилось. Предприняв меры, чтобы скандал не дошел до желтой прессы, Крис и Джер ожидали, когда их вызовут на ковер к руководству. Скандалов большой босс Джеймс Барнс не терпел. Ближе к обеду Крис позвонил Дэну и поинтересовался, как там Итан. На его звонки О’Коннор не отвечал. — Я как раз направляюсь к нему, — хлопнул дверью машины Аддерли. — Вчера ему нужно было побыть одному. — Сообщи потом, как все прошло, — попросил Хендерсон.

***

Когда Аддерли постучал в дверь, никакого отклика ожидаемо не последовало, поэтому Дэн снова воспользовался своими ключами. Итан сидел на том же месте, где Дэниел его оставил. Казалось, он вовсе не покидал его всю ночь, и оставался все в той же одежде, которую так и не удосужился поменять. Единственным отличием от вчерашнего вечера стала полупустая бутылка виски, которую Итан за горлышко сжимал в руке и новая пепельница на столе. О’Коннор не среагировал на появление Аддерли, ровно так же, как вчера не обратил внимания на его уход. Прошла целая ночь и половина дня, но Дэну показалось, что он отлучался из квартиры всего на пару минут. — Это твое решение всех проблем, О’Коннор? Напиться и обкуриться до беспамятства? — укорил его Дэниел, наблюдая за тем, как Итан сделал пару глотков и прикурил сигарету. О’Коннор ничего не ответил. — Чем прикладываться к бутылке, лучше прими душ, ты отвратительно выглядишь, — Дэниел подошел к альфе и забрал бутылку. Он думал, Итан не позволит, но альфа не пытался его остановить. — Оставь меня в покое, — попросил он. — Возможно, оставлю! — пообещал Аддерли. — Но позже. Сначала ты возьмешь себя в руки! Ты вообще спал этой ночью? — Мне не нужна твоя помощь. Я в порядке, — безэмоционально произнес Итан. — Я вижу, — кивнул Дэн. — Устроил скандал, подрался с незнакомыми людьми и полицией, угодил за решетку и добился, что на тебя завели дело, и собирается подать в суд бедолага, которому ты сломал нос. А теперь заливаешь в себя виски, как воду. Ты совершенно точно в порядке. — Это все не имеет никакого значения, — устало выдохнул Итан. — То, что бедного, несчастного Итана О’Коннора отверг какой-то омега, еще не повод разрушать собственную жизнь и докатиться до невменяемого состояния, — едко заметил Дэн. — Замолчи, — резко оборвал его Итан. — Ты не понимаешь. Он мой омега. Мой! — Нет, Итан. Я — твой омега! — жестко заявил Дэниел в ответ. — Пока все еще я! — Я больше не могу быть с тобой, — покачал головой О’Коннор. — Майкл, он… он мой истинный. Голос Итана надломился. Имя Майкла, произнесенное вслух, причиняло боль. — Ну и что? — неожиданно спокойно отреагировал Дэниел, пожимая плечами. — Истинный, и что дальше? — Дальше? — повторил Итан. Он не знал, что дальше. Что теперь будет с ним и его жизнью? Он не знал даже, наступит ли для него завтрашний день. Под руку снова попалась бутылка, уже другая, и альфа схватился за нее, как за единственное, что оставалось для него реальным. Мягкое жжение во рту и легкое головокружение не избавляли от всепоглощающего чувства обреченности. Обреченности помнить каждый миг предыдущего дня, который для него все еще не закончился. — Да прекрати ты напиваться, О’Коннор! — Аддерли с силой вырвал у Итана бутылку, но та уже все равно оказалась пустой. — Хватит, Дэн! — сорвался Итан. — Уходи! Убирайся. Я не могу, не хочу видеть тебя. Никого не хочу видеть. — Истинность еще ничего не значит, Итан, — жестко возразил Аддерли, выкидывая бутылки в урну и туда же высыпая окурки из пепельницы. Затем он снова посмотрел на О’Коннора. — Только выбор имеет значение. И твой истинный выбрал не тебя. Может, подумаешь об этом? — Замолчи! Я не могу это слышать! Итан только об этом и думал всю прошлую ночь, не смыкая глаз. Но произнесенные Дэниелом вслух слова еще раз доказывали, что случившееся было реальностью. Не его ночным кошмаром, не сном, после которого можно проснуться и вздохнуть с облегчением. — А я ведь предлагал ему сразиться за тебя, — признался вдруг Дэн, и Итан пораженно уставился на него. Только сейчас омега действительно смог завладеть его вниманием. Аддерли хмуро продолжил: — Я не знал правды о нем, если ты подумал об этом. И тем не менее предложил ему побороться за право быть с тобой. И знаешь, что он мне ответил? «Он весь твой!». Так и произнес. Дословно. Майкл был с тобой задолго до нашего знакомства и после тоже, но в итоге не выбрал тебя, Итан. И не захотел тебя даже в течку, несмотря ни на какую истинность! И он прав. Истинность не панацея, О’Коннор. И не ответ на все вопросы. Поэтому я и спрашиваю, что дальше? Ты так и будешь тонуть в своем самобичевании ради человека, который никогда ни при каких обстоятельствах не хотел быть с тобой? Итан продолжал пораженно смотреть на Дэна. Слова омеги разом выветрили весь алкоголь из его организма. «Он весь твой!» Майкл отдал его Дэниелу. Да, тогда он не знал об истинности, но какая разница? Когда он узнал, все равно не кинулся в его объятия. Майкл действительно никогда не хотел его, Итана. Поэтому и не рассказывал правду, поэтому бросил его, поэтому предпочел Рика, Ника, Фреда. Только не его, когда они столько времени были вместе. Грудь снова пронзило болью. Ему казалось, сердце разбилось уже тысячу раз, но каждый раз оно собиралось воедино, как печень Прометея, чтобы в очередной раз рассыпаться от нового потрясения. — Пора ответить себе, Итан, — продолжил Дэниел, — стоит ли этот человек твоих страданий? И позволишь ли ты никому не нужной истинности управлять тобой и твоей жизнью? Итан тяжело поднялся с дивана. Тело плохо слушалось, мышцы как будто успели атрофироваться за ночь, но он усилием воли заставил себя двигаться. — Что ты делаешь? — спросил Дэн. — Собираюсь принять душ, ты же сам мне советовал, — безжизненным голосом ответил О’Коннор и побрел в ванную комнату. Через несколько секунд раздался шум воды. Дэниел проследил за ним взглядом и устало вздохнул. Что он здесь делает? Пытается привести в чувства человека, который даже не хочет его видеть. Возится с альфой, который страдает далеко не по нему. Черт бы побрал Майкла Райана! Или как там его зовут? Если уж собрался врать, врал бы до конца. И не возвращался больше в их жизнь. И эта проклятая истинность! Дэниел верил в каждое слово, которое произносил про выбор, но в глубине души в нем все равно зрело зерно сомнения. Одна ли истинность заставляла Итана сейчас изводиться от ревности и медленно подыхать от невозможности быть с Майклом? Аддерли хотелось бы верить, что да, одна только истинность объясняла тесную связь Итана и Майкла, пусть даже оба о ней не подозревали. Может быть, поэтому Райан столь долго находился рядом с Итаном, не раскрывая ему правду о себе. Потому что не мог бороться с их природным притяжением, но по сути никогда по-настоящему не хотел быть с ним. Поэтому и уступил Итана ему. Поэтому и нашел в себе силы уйти. Если бы это оказалось так, все было бы гораздо проще. С истинностью бороться сложно, но возможно. В отличие от… от любви. Дэниел на несколько секунд закрыл глаза. Если подлинной причиной их влечения друг к другу была не только истинность, но и любовь, ему здесь делать нечего. Он всегда признавал глубокие нежные чувства между этими двумя, которые все и даже он сам долгое время списывали на верную дружбу. Но было ли это любовью? Если Майкл действительно любил Итана, а не только ощущал влияние истинности, почему не боролся за него? Почему не признался? Не открылся? Почему ушел? Может быть, все же действительно не хотел быть с ним. А Итан? Если бы он знал с самого начала, что Майкл омега, еще до того, как наружу вырвалась их истинность, обратил бы он вообще внимание на него, Дэниела? Возможно, единственное, что останавливало О’Коннора от того, чтобы не влюбиться в Райана, или от того, чтобы не признаться себе в уже давно живущих в нем чувствах, — это заблуждение насчет пола Майкла. Или все же, несмотря на присутствие истинного рядом, настоящую любовь О’Коннор как раз таки испытывал к нему, Дэну? Как теперь во всем этом разобраться? Дэниел открыл глаза, так и не найдя ответы на свои вопросы. Зато вид неприбранной гостиной смог ненадолго его отвлечь. Он начал убирать грязную посуду с журнального стола и собирать разбросанные повсюду вещи. Вымыл стаканы и протер заляпанную столешницу. Подмел пол, наконец собрав и выкинув осколки разбитой пепельницы. Ему совсем не нравилось прикладывать усилия ради того, кто, может быть, никогда его не любил. Но другое дело, если сейчас он заботится о том, кто готов будет преодолевать свое природное влечение к другому, ради того, чтобы сохранить то, что они вдвоем уже успели построить. Нет, Дэниел Аддерли никогда не сдается без боя. Неважно, какие там были мотивы и чувства у Майкла Райана. Важно лишь то, что Дэн не готов был отпускать Итана, и то, что чувствовал сам Итан. И какой осознанный выбор сделает альфа. А Дэниел вполне мог помочь ему выбрать правильно. Ход мыслей Аддерли прервала зудящая вибрация телефонного звонка. Сначала омега подумал, что это его телефон, но тот молчал. Потом Дэн увидел незнакомый ему сотовый, валяющийся на том месте, где сидел Итан. Но это был не мобильник альфы. Дэниел взял его в руки. На экране высветилось имя «Николас». Омега принял звонок. — Мэтти! — из трубки послышался взволнованный голос. — Я звонил тебе вчера весь день. И приезжал к тебе домой. Где ты? Почему не отвечал? Я волнуюсь! — Мистер Коллинз, я полагаю, — деловито прервал его Дэниел. — Это не Мэтти. — А кто это? — настороженно спросил альфа. — Дэниел Аддерли. — Дэниел? — удивился Ник. — Почему вы отвечаете на звонок? Что с Мэттом? — Долго объяснять, мистер Коллинз. А времени нет, — сказал Дэн. — Если вкратце, у вашего омеги началась течка. И Ричард Макмиллан оказывает ему помощь. — Какую еще помощь?! — воскликнул Ник. — Ну он ведь врач, в конце концов, — уклончиво пояснил Дэниел. — Думаю, через пару дней Мэтт свяжется с вами. — Где он сейчас? — требовательно спросил Ник. — Он дома, насколько я знаю. Вы разве не почувствовали запах течки, когда приезжали к нему? Последовало недолгое молчание. Николас действительно ощутил отголоски запаха течки возле квартиры Майкла, но не был уверен наверняка, что именно у него она началась, так как из-за гормонального сбоя восстановление цикла у Райана ожидалось не скоро. К тому же Ник долго стучал, и ему никто не открыл, поэтому он предположил, что запах исходит из соседней квартиры. Хотя… возможно, он старался обмануть сам себя этими мыслями, ведь запах был ему знаком. И за дверью ему даже послышался какой-то шум. Поэтому он и стучал довольно долго. — Почему у вас его телефон? — в итоге спросил Ник. — Так вышло, — не стал вдаваться в подробности Дэниел. — Да это и неважно. Важно другое, мистер Коллинз. Хотите ли вы сохранить ваши отношения с Мэттью Райаном или нет? Вы ведь встречаетесь, насколько я знаю. — К чему этот вопрос? — с подозрением спросил Ник. — К тому, что у нас с вами сейчас довольно сложная и я бы даже сказал щекотливая ситуация. Мэттью — омега, а мой альфа, Итан О’Коннор, знает об этом. И между ними существует довольно долгая история отношений. Но если мы оба с вами постараемся, то, уверен, сумеем оградить их друг от друга. Какими бы тяжелыми ни оказались обстоятельства, мы с вами еще можем сохранить то, чем дорожим. Если только, конечно, вы готовы бороться за то, чего хотите! — У меня такое чувство, что вы чего-то не договариваете, — медленно произнес Ник, переваривая услышанное. — Разумеется, не договариваю, — согласился Дэниел. — Но уверен, найдутся те, кто обрисует вам ситуацию более подробно. Единственное, что могу вам сказать — мы с вами на одной стороне. И я могу помочь вам в той же мере, в которой вы можете помочь мне. — Я все еще не в полной мере вас понимаю. — Поймете, — пообещал Дэниел. — И, возможно, снова захотите поговорить со мной позже. Пока на этом всё. Дэниел отключился, но не отложил телефон. Без зазрения совести он попытался разблокировать чужой мобильник, но тот был запаролен и пара попыток Дэна подобрать комбинацию оказались тщетными. Он набрал две самые очевидные: день рождения самого Майкла, а потом Итана. Что ж, Майкл Мэтью Райан был не настолько глуп, чтобы так легко позволить кому-то ворваться в закрома его даже более интимной вещи, чем личный дневник. Дэниел особенно и не надеялся. К тому же ничего важного целенаправленно он все равно не собирался там искать. Просто попытка вооружиться дополнительной информацией, если бы Майкл Райан оказался чуть менее предусмотрителен. Но нет так нет. Дэн выпустил телефон из рук, и тот упал на мягкие подушки дивана. Ничего еще не кончено. Они еще повоюют. Может быть, недолго. Может быть, проиграют. Но, черт возьми, бороться он будет до последнего. И, если Николас Коллинз решит выйти из игры, всегда остается на скамейке запасных Ричард Макмиллан. Не зря же Майкл выбрал именно его в столь особенный для него час. Еще повоюем.