Рудольфус

— Ммм, дорогая, твоя тетушка прекрасно готовит. Суп, что она сделала, просто неописуем. — Попробуй ростбиф, его делала, я — лично. Думаю он понравиться тебе не меньше, чем суп тети.       Я аккуратно отрезал кусочек мяса и картинно показывая, что я без ума от его вкуснейшего аромата — втянул носом воздух, «смакуя» запах. После, чего отправил еду в рот, и все так же картинно, напоказ, стал наслаждаться вкусом блюда. Зачем все это? Для усиления эффекта от голодания, и оказания психологического давления на Дамблдора. Он должен видеть, что мы спокойны и уверенны, совершенно ничего не боимся и все у нас хорошо. В отличие от него.       Я выбрал подобную меру допроса, потому как, в свое время, читал о пытках применяемых в разных странах и если верить написанному в книгах, особенно такой вид истязаний любили в Китае. Когда на глазах страдающего от голода и жажды человека, другие люди едят и пьют, всячески выказывая удовольствие от процесса, это не дает чувству голоду «замылиться», стать привычным, постоянно напоминая о себе. И от этого заключенные довольно быстро ломались и рассказывали все, что знали, а те, что были послабее духом еще и сходили с ума. Естественно, для максимального эффекта от подобного, еда должна быть как можно более завлекательной на вид, и «душистой», чтобы от одного ее запаха просыпался аппетит. — Да, Белла, мясо сделанное тобой, буквально тает во рту. Не знал, что ты настолько хорошо умеешь готовить. — Просто я не люблю это делать. А умею потому, что согласно традиции, всех женщин в нашей семье обучают кулинарному мастерству. Не смотря на то, что обычно пищу готовят домовики, считается, что леди должна быть готова самостоятельно накормить мужа и детей и сделать это лучше эльфа. — Хозяйка Вальбурга, и госпожа Белла великолепны во всем! В том числе и в кулинарном деле. И Кричеру непонятно, почему мерзкий старик не хочет есть приготовленную ими еду. — проворчал домовик. — Все в порядке, Кричер, возможно ему просто не хочется. Я слышала, наш гость очень любит сладкое. Особенно маггловские лимонные дольки. И потому достала их, через одну свою хорошую подругу. Будь любезен, передай их ему.       Приняв у Беллатрикс вазочку с угощением, Кричер, выполнил указание, тихо бормоча ругательства в адрес Дамблдора. Домовик поставил сладости на стол перед «Верховным Чародеем» и безупречно выполнив поклон, громко сказал, — «Приятного аппетита сэээр»!       Издевку в его голосе, казалось можно было потрогать, а сам эльф разве что не светился от счастья. — Мы с женой предпочитаем более традиционные десерты. Потому, Кричер, будь любезен, организуй нам смену блюд.       Не говоря ни слова, домовик исчез, чтобы через несколько мгновений вернуться с подносом на котором стояли: парящий заварочный чайник, графин с молоком и нарезанная выпечка. — Сконы… Кричер, мне приятно, что даже спустя столько лет, ты не забыл мои вкусы. Спасибо. — Кричер, рад услужить госпоже Белле…       Спектакль с едой продолжился. Я и Беллатрикс, медленно и со вкусом пили чай, не забывая упоминать о том какой он прекрасный. Когда же и эта часть завтрака была съедена, я подошел к Альбусу и спросил не желает ли он ответить на интересующие меня вопросы. Ответа, я конечно же, не получил — так как Дамблдор, находился под действием Силенцио, но он и не требовался — яростный взгляд которым старик прожигал меня был вполне себе красноречив и ясно показывал — максимум, что я сейчас услышу, это ругань в свой адрес. Потому я обозначил улыбку и сказал: — Ну что ж, как пожелаете… Тогда не буду вам докучать. Будьте как дома и ни в чем себе не отказывайте, приятного аппетита! — я указал рукой на столик с едой «для дорогого гостя», на котором находилось все тоже самое, что ели мы с Беллой, разве что выпечка, которую Беллатрикс называла сконами, была заменена на лимонные дольки. Затем взяв жену под руку, мы покинули камеру.       Снаружи, Белла обратилась ко мне: — Знаешь, Руди, это пожалуй лучший завтрак в моей жизни. Смотреть как твой враг тонет в бессильной злобе… Ммм… А скоро к ней добавится легкий флёр отчаяния, которое все больше и больше будет захватывать его… Спасибо за прекрасное утро, — с этими словами, Беллатрикс, поцеловала меня в щеку.

***

      Вечером, когда мы как обычно проводили время в гостиной, к нам через камин пришли, чем-то крайне раздраженные Крауч с мадам Боунс. Бартоломеус швырнул на стол какую-то газету и разразился гневной речью: — Нет вы только посмотрите! Этот бред напечатали все издания на которые я не имею серьезного влияния, даже «Придира»! И мало того, на выходе, в атриуме министерства, меня с Амелией пытались забросать навозными бомбами! — Успешно? — поинтересовалась Вальбурга. — Разумеется нет, более того всех участников этой акции арестовали, но…       Я взял в руки газету принесенную Краучем, на первой полосе была напечатана колдография решительно выглядящей блондинки, о чем-то говорящей репортерам. Беллатрикс заинтересовавшись заглянула мне через плечо. — О, Цисси, и что же там про нее пишут?