***
От лица Аниты. Завариваю себе черный чай, раздумывая о сказанных утром словах отца. Я никогда не любила, когда ко мне лезут с вопросами, а тем более касающихся моей матери. Что если меня потом отправят в психушку? Нет, туда мне не хочется. Сажусь за стол, грея ладони о кружку. Стрелки часов близятся к 11, а это значит что до возвращения отца ещё много времени. Дождь постепенно прекращает лить как из ведра, но небо не становится светлее. И возникает такое ощущение, будто люди специально стараются забыть произошедшее в больнице. Снова ходят с улыбками, а мне хочется стереть эти счастливые лица ластиком. Я отчётливо помню тот день. И, наверное, никогда не забуду. Но самое ужасное, что я буду помнить, как окровавленные руки мамы хватаются за мои, а в её глазах потухает тот самый огонек. И глядя уже на свои ладони, которые были все в её крови, я не могла осознать, что она ушла. Ушла навсегда, оставив меня одну.***
Мужчина тихо ступает по паркету, боясь потревожить сон дочери. Он знает, что ей довольно редко удаётся нормально поспать. Подхватывает её, решая отнести в спальню, где ей будет комфортнее. Аккуратно кладёт на кровать, укрывая пледом, и включает ночник в форме овечки. Этому ночнику более 10 лет, но девушка отказывается выкидывать полюбившиеся вещь. Его подарила её мать ещё на 7-летие девочки, ведь уже тогда она жаловалась на монстров, прячущихся под её кроватью. Спускается в гостиную, садясь на диван. Давит пальцами на веки, думая, что это поможет избавится от песка в глазах. Достаёт из пакета купленную бутылку коньяка, долго разглядывая её, но все-таки заворачивает алкоголь обратно в пакет.***
Резко открываю глаза, глотая пыльный комнатный воздух. Очередной кошмар, которому нет конца. Все снова и снова. Оглядываю комнату, в которой нахожусь, вспоминая, что уснула на кухне. Видимо, отец перенёс меня сюда. Чешу шею, опуская ноги с кровати, подходя к окну. Отодвигаю плотные темно-синие шторы, выглядывая. На улице заметно светлее. Дикая усталость сказывается на моем внешнем виде. Скоро начну занавешивать зеркала, чтобы не видеть себя. Стараюсь не смотреть в зеркало, когда чищу зубы. Полощу рот, когда в зеркале вижу, как что-то скрывается за дверью, что позади меня. Думая, что это отец, уверенно раскрываю дверь, но прихожу в оцепенение, когда вижу пустое пространство. Выглядываю в коридор, но и там никого не обнаруживаю, затем закрываю дверь на замок, отходя на шаг. Ищу разумное объяснение происходящей чертовщине, но ничего не приходит в голову. Окончательно спятила. Тени мерещатся. Безумие. Выключаю воду, оборачиваясь, чтобы покинуть ванну, но торможу, ведь перед глазами приоткрытая дверь, которую я закрывала. Сердце ускорило свой ритм, отдавая шумом в ушах, словно я нахожусь под водой. Закрываю глаза, считая до десяти, а потом вновь их открываю, видя уже запертую дверь. Протягиваю пальцы к ручке двери, касаясь холодного металла. От напряжения на тыльной стороне ладони выступили фиолетовые нити вен, а во рту моментально стало сухо. Выхожу в коридор, оглядываясь по сторонам. Так до паранойи не далеко. Весь остаток дня и всю ночь я провела у себя в комнате, не покидая её. Только на утро следующего дня, когда мне просто необходимо надо было выйти, я покинула темно-серые стены с незамысловатыми узорами. На кухне сидел Хариссон, что-то внимательно читая. — Выспалась? — Ага, — лгу, подходя к кофеварке. Наливаю напиток в чашку, делая большой глоток, моментально кривясь от горького вкуса. — Видела наших новых соседей? — задаёт вопрос, снимая очки. — Ага. — Я попросил приглядывать их за тобой. Резко поворачиваюсь к отцу, уставившись на него хмурым взглядом: — Что ты сделал? — Вернее, приглядывать за тобой будет племянник покойной миссис Ричардсон. Славный парень. — Ты с ума сошёл? — голос начинает дрожать от злости, а тело бить мелкая дрожь. — Попросить совершенно незнакомых людей присматривать за мной? Ты в своём уме? — начинаю повышать голос, но затыкаюсь, когда отец встаёт напротив меня. — Это ради твоего же блага, Анита. Пока я что-нибудь не придумаю. — Уж лучше сразу в психушку! — бросаю напоследок, прежде чем пулей вылететь из кухни. Забегаю в комнату, громко хлопая дверью. Запускаю пальцы в растрёпанные волосы, оттягивая. Начинаю метаться из угла в угол, пока взгляд не цепляет парня, стоящего у окна соседнего дома с кружкой в руках. Быстро настигаю окно, зашторивая его. Кусаю собственный кулак, пытаясь унять ураган эмоций, что внутри меня. Сажусь на край кровати, опуская лицо в ладони. Мой отец ненормальный, раз решил попросить помощи у посторонних людей. Он их ни черта не знает. Откуда он может знать, что племянник миссис Ричардсон не псих? Я не собираюсь терпеть этого типа у себя дома. Одного раза вполне хватило, когда он пробрался через окно в наш дом.***
Проходит в гостиную, где вчера, вот у этой самой стенки, от которой по краям отходят обои, он обнаружил в бессознательном состоянии ту странную девчонку, которая даже элементарного «спасибо» не сказала. Сам того не понимая, решил помочь отцу, дочь которого имеет трудный характер и свои тараканы в голове. — Она сейчас в плохом настроении, поэтому не выходит из комнаты почти весь день. Завтра познакомитесь, — Дилан кивает, вспоминая вчерашний «тёплый» прием. Будет интересно поглядеть на реакцию девушки завтра, когда она не сможет выставить его за порог дома. — Я оставлю тебе ключ от дома, поскольку она может попытаться уйти. И да, — мужчина со светлыми волосами и трёхдневной щетиной достаёт из заднего кармана брюк конверт. — Это аванс. — Не волнуйтесь, Харрисон, — кладёт руку на плечо мужчины, будто они давние знакомые. — Все будет хорошо. — Очень надеюсь на это, Дилан. Я бы не стал просить тебя об этом, не будь нужды. Значит, завтра в восемь утра ты подойдёшь? — Да, ровно к восьми, — кладёт руки в карманы своей кофты, краем глаза ловя движение за углом. Поворачивает голову, ожидая увидеть недовольную физиономию Ниди, но там уже никого нет. — Хорошо. Тогда до завтра, Дилан, — хлопает по плечу парня, открывая дверь. ОʼБрайен кивает, покидая дом Ферландов.***
А Она ждёт, пока чужак покинет её дом. Ей не нравится, что кто-то ещё находится в этом доме, где она хозяйка.