***
На ночном небе не видно ни одной звезды, что уж там говорить о Луне. Тучи скрыли все это. Суставы болят от долгого положения сидя. Выпрямляю спину, потирая шею ладонью, костяшки которой начинают постепенно заживать. Раны на теле так же излечиваются, чего не скажешь о моем моральном восстановлении. Прошло около двух недель после нашей последней встречи с Диланом ОʼБрайеном. Он стал посещать занятия в школе, когда я изучаю углублённую биологию дома самостоятельно. Я перестала ходить в школу в девять лет, когда издевательства моих одноклассников стали более изощрёнными. Им казалось смешным, что я ходила с бледной, почти как у мертвеца, кожей и засыпала на уроках. К слову, о мертвецах. По правде говоря, я уже боюсь думать об этом. Стоит мне обрадоваться относительной «тишине», как меня сразу же душат или заставляют биться в предсмертных конвульсиях. С отцом я так и не поговорила. После принесённых им таблеток, у меня отпало всякое желание, но отчасти эти таблетки приносят пользу. Например, если выпить штук 15, то можно в прямом смысле отключится. Только я не чувствую себя выспавшиеся, скорее я похожа на призрака, которое иногда по ночам выползает из комнаты. Может, Оно уже приняло меня за свою, раз перестало терроризировать? 5:48. Скоро рассвет. Только по часам можно определить, когда солнце взойдёт. Просто потому, что небо вечно угрюмо-серое. Другим оно и не бывает. Ушные перепонки выдерживают натиск громкой музыки, которая играет в наушниках. Пытаюсь изобразить на листе нечто подобие леса, который мне постоянно снится. Поражает тот факт, что я помню только лес, но в подсознании мелькают нечеткие картинки чего-то ещё. И как бы я упорно не пыталась вспомнить — все заканчивается провалом. Откидываю тетрадь в сторону, которую я предназначила для «расследования». Видимо, это у меня от отца, который разбирается с очередным делом, сутками пропадая на работе. Беру оранжевую баночку с белой этикеткой, но разочаровано вздыхаю, когда не обнаруживаю на дне таблетки. Массирую виски, чтобы уменьшить головную боль, которая плавно распространяется по всей голове, словно мне туда заливают свинец. Аккуратно ложусь на подушки, дабы не вызвать новую волну боли. Но чрезвычайно мягкие подушки лишь усиливают давление, поэтому решаю выпить аспирин. Шарюсь в ящике, не желая включать свет, ибо он будет приносить раздражение моим красным глазам. — Черт, — произношу сквозь зубы, понимая, что придётся идти в ванную. Держусь одной рукой за голову, думая, что это как-то избавит от острой боли, пронизывающая мою голову каждый гребаный раз, когда я делаю шаг. Кое-как добираюсь до ванны, доставая аптечку. Выпиваю сразу две таблетки, чтобы наверняка подействовало. Возвращаюсь обратно, придерживаясь за стенку. Голова сильно кружится, в глазах темнеет, и я пытаюсь добраться до комнаты быстрее, иначе могу потерять сознание прямо тут, в коридоре. Успеваю свалится на кровать прежде, чем перед глазах появляется совершенная тьма. К счастью, все проходит. Глубоко дышу, часто моргая. Не сразу понимаю, что в моё окно что-то стучит. Шатаясь, подхожу к окну, но ничего не наблюдаю, кроме окна соседнего дома. Что-то попадает по стеклу, и я хмурясь, опускаю взгляд вниз, где под моим окном, переминаясь с ноги на ногу, топчется темноволосый парень. — Ты совсем сдурел, ОʼБрайен? Ты видел время? — Ты все равно не спишь. Спускайся вниз, — прячет руки в карманы своей куртки, пуская пар изо рта. — Для чего? — Глупый вопрос, Ниди. Спускайся или я сам к тебе поднимусь. — Ты заплатишь ещё за это, — бурчу, но парень этого не слышит, ведь я закрыла окно. Одеваю поверх домашней футболки серую кофту, которая вообще-то является мужской, но в таких вещах мне гораздо удобнее. Хариссон никак не может понять почему его дочь покупает одежду в мужских отделах магазинов. Спускаюсь вниз, раздумывая, что нужно этому кретину так рано утром. — Если это окажется какой-нибудь… — цокаю языком, когда меня в очередной раз перебивает Дилан. — Я хотел поговорить насчёт твоих кошмаров. — Что?.. Откуда ты знаешь? — хмурю брови, подходя к нему на шаг. — Не трудно было догадаться. Более того, я знаю, что творится у тебя в доме, — принимает невозмутимое выражение лица, а на моем возникает большой знак вопроса. — Могу все объяснить, но не здесь, — мрачным взглядом окидывает мой дом. — Пойдём. — И куда же мы пойдём, умник? — Ко мне домой, например, — подмигивает. — В таком виде? Нет, я никуда не пойду. К тому же, скоро должен вернутся отец. — Брось, Анита, — подходит ко мне. — Разве ты не хочешь получить ответы? — Мне вот интересно, а откуда ты это знаешь? — обнимаю себя руками, начиная мёрзнуть. — Это кажется жутко подозрительным. — Окей, ты предпочтешь и дальше жить в соседстве с этим? — делает акцент на последнем слове, проводя языком по нижней губе. — Хорошо, я пойду, — молвлю, а ОʼБрайен уже направляется в сторону своего дома. — Но с тебя горячий чай. — Идёт.***
Прохожу за парнем в их дом, замечая явное отличие. Нет, планировка одинаковая. Даже расположение некоторой мебели совпадает, но атмосфера другая. Нет того холодка, вызывающий мурашки по телу. — А твой отец не будет против? — спрашиваю, пока Дилан делает чай. — Эм, нет, — прищуривается. — Ты ему очень понравилась, поэтому не думаю, что он будет против, — пускает смешок, но не злой. — Ясно, — осматриваю помещение на наличие каких-нибудь фотографий, но их нет. — Держи, — ставит чашку, садясь напротив. — Он перед тобой, — хмурюсь, не понимая о чем он. — Сахар, — указывает пальцем, поясняя. — Так откуда ты знаешь? — Сопоставил факты и наблюдения. — Ты следил за мной? — смотрю на него, беря сахарницу. — Да, а это соль, — изгибает губы в усмешке. Останавливаю свои действия, хмуро взглянув на парня: — И как долго? — С того самого дня, когда ты любезно послала меня, — упирается локтями о стол. — Я о нашей первой встрече. — И как ты?.. — Мой отец ранее сталкивался с подобным. Он сразу заметил в вашем доме нечто… — жестикулирует руками, пытаясь изобразить в воздухе какую-то фигуру. — А я всего лишь хотел убедиться в этом, поэтому и согласился помочь твоему отцу с тобой. — И ты веришь в это? — Понимаешь, есть люди, которые профессионально занимаются этим. И, к сожалению, я родился в семье таких людей, — останавливается, проводя языком по внутренней стороне щеке. — Мою семью считали странной, так что… Шесть лет назад погибла моя мама, которая переоценила свои возможности. — Твои родители были вроде экзорцистов? — Да, вроде того. — И твоя мама погибла из-за… — боюсь закончить свою мысль, но за меня это делает Дилан: — Демона. — Демона?! — губы округляются в букву «о», а брови ползут на лоб. — То есть ты хочешь сказать, что у меня демон в доме? — Я этого не говорил, но это очень может быть. — Я думала это приведение. — Мы ещё не знаем что у тебя в доме. Это надо выяснить. Но, как я уже понял, Оно не терпит гостей, — внимательно смотрит на меня, скрестив пальцы. — На это нужно время. Там может оказаться все что угодно. А пока тебе нужно найти безопасное место, ведь мы не знаем чего хочет наш клиент. — То есть Оно, возможно, несёт смерть? — Возможно, поэтому тебе лучше погостить у своих родственников подальше от сюда. Кстати, ты говорила на эту тему с отцом? — Нет, и, думаю, ему не стоит об этом рассказывать. Он все равно не поверит, — опускаю взгляд на маленькие крупинки чая, плавающие на поверхности жидкости. — А когда получится выселить эту дрянь, то мои кошмары прекратятся? — Смотря что ты считаешь своим кошмаром. — А Оно не угрожает моему отцу? — Не знаю, но, наверное, нет. — Можно попросить об одолжении? — дожидаюсь кивка с его стороны, продолжая. — У моего отца нет родственников, а мамины далеко и не особо желают нас видеть, так что… — Мне послышалось или ты просишь меня о том, чтобы я впускал тебя к себе? — края его губ ползут вверх, а брови насмешливо хмурятся. — Уже жалею об этом. — Ладно, хорошо, — поднимает ладони в примирительном жесте. — Мне пора, — отодвигаю стул назад, вставая. — Отец будет волноваться. — Хорошо, я проведу.***
Прокручиваю наш диалог в сотый раз у себя в голове. Демон? Приведение? Значит, это реально. Это не у меня в голове, это не моё воображение. Но все равно звучит как бред сумасшедшего. Становится легче, что об этом знает ещё кто-то. В соседней комнате спит Хариссон. Он вернулся чуть позже, и я успела вернуться до его прихода. Не хочется на ночь оставлять его одного. Вдруг эта хрень переключится на него, и что тогда? Я не смогу помочь, находясь в другом доме. Я не смогу перенести, если с ним что-то случится. Я не вынесу этого. И вот я уже сомневаюсь в собственном решении покинуть ночью это место. Небо полностью покрыто темно-серой материей, словно кто-то укрыл наш город покровом туч. Тёмный асфальт не успевает высыхать, а в воздухе начинает чувствоваться ноябрь. Скоро может пойти снег. И когда он выпадет, дети начнут лепить снеговиков, играть в снежки, звонко смеяться, а мне останется запереться в комнате, заткнув уши наушниками, чтобы не слышать их счастья. Вылезаю из-под одеяла, начиная ощущать себя индейкой на День благодарения, и учащено дышу. Кривлюсь, вынимая волос изо рта. До наступления темноты порядком 5 часов, поэтому решаю почитать «Грозовой перевал». Чтение отвлечёт меня от лишних мыслей.***
Время прошло слишком быстро. Я не обратила внимания, что за окном стали сгущаться сумерки. Откидываю книгу, решая проверить Хариссона. Все-таки я подумала, что не стану уходить, если все будет «спокойно». В этом нет нужды, если меня не станут третировать потусторонние силы. Прохожу мимо комнаты папы, заглядываю туда, но никого не нахожу. Ладно, он, может быть, на кухне или в гостиной. — Пап? — зову, когда в доме оказывается пусто. Не хочу думать, что он ушёл. Он не мог уйти сейчас. Но в ответ мне тишина, которая неистовой силой сдавливает грудину. Глотаю воздух ртом, позволяя панике охватить мой разум. — Пап? — тяжесть в груди растёт, не позволяя сделать вдох. — Пап?.. — голос дрожит. — Пап, не оставляй меня… — пелена слез застилает мои глаза, делая все расплывчатым. — Пап, прошу… — издаю всхлип, и горячее дыхание касается моей шеи. Прикрываю глаза, сжимая ладони. Срываюсь с места, бегом достигая входной двери. Боюсь оглянуться назад, ведь Оно рядом. Совсем близко. Я могу услышать тихий рык, когда выбегаю за порог, споткнувшись, но быстро поднимаюсь, заметив на двери следы от когтей.