Ecce Homo

      Это никогда не могло закончиться так просто. Пройдя через всю ту боль и кровь, через потери и предательства, Шепард просто уже не могла теперь сдаться. И она, шатаясь, шла к синему лучу, потому что это не могло закончиться так просто — ее смертью. Не раздумывая, не задаваясь вопросами, она шла просто потому, что видела конец войны.       Свет и боль… Боль… Больно… Принимаю командование…       Хор приветственных голосов.       Свет и боль… Что теперь?.. Липкая паутина межвременья… Потоки информации… Вечность… Бесконечность… Осколки миллисекунд… Свет и боль… Мириады крошечных искорок… Вихрь и танец разумов… Мы!.. Кто мы?       Из Жнецов словно выпустили дух. Изо всех разом. Огромные живые корабли вдруг превратились в колонны, застывшие и неподвижные. Хаски повалились поломанными марионетками на землю, словно кукловод, держащий их нити, внезапно отлучился. Твари и Налетчики стеклянно уставились куда-то в небеса. На один короткий, крошечный миг.       И вдруг все ожило, по мановению невидимой дирижерской палочки все исковерканные Жатвой существа во всех уголках галактики повернулись в одну сторону, их слепые взоры обратились в единый центр. Они бежали, шли, ползли, летели к махинам кораблей, бесчисленными мерцающими лентами втягиваясь во чрева древних машин. Секунды, минуты… И вот, мягко спружинив, Жнецы оттолкнулись от поверхности истерзанных планет. В те же мгновения рукава Цитадели начали раскрываться, будто лепестки диковинного растения распускались в обещании объятия. Галактика потонула в синем пламени, ретрансляторы задрожали от чудовищных потоков энергии, полопались, как перезрелые плоды. И в этом очистительном огне родился Он. Пастырь.       Свет и боль… Голоса… Направлять и защищать… Решение?.. Жатва…       Голоса шепчут, рвут на части, собираются из вспышек света в Решение.       Жатва…       Голоса разлетаются снова под напором чьей-то воли.       Наше Решение… Кто мы?.. Пастырь… Мы — Пастырь!.. Кто я?