По Дороге Сна

Самое страшное началось тогда, когда пришел жар. Лавеллан горячиц, словно печка, казалось, плесни на него водой и та тут же исчезнет, обратившись легким паром. Рана - открытая. Рана - большая, а они были не в тех условиях, чтобы все обработать как надо. И если сраный совет Каэль еще пережил с честью, то едва ли отойдя метров так на сто от комнаты, где он проходил - просто свалился. Лавеллан третьи сутки в бреду. Бык видал раны, конечно, и по страшнее. Но это были просто раны, а не отрубленная по локоть рука, на которой когда-то паразитировал невъебенный магический артефакт. Тяжелое дыхание, простыни мокрые уже через три часа после смены. Вокруг носились лекари: припарки, притирки, настои. Бык стоял в коридоре, подпирал собой стену. У них "горел" контракт, им надо было уходить, но... Бледное обескровленное лицо, плотно сжатые губы, нервная дрожь рыжеватых ресниц - и куда тут пойти? "Эмоции делают нас слабее", - мерно шипел внутренний голос, болью сжимая виски, отдавая кровавой горечью в глотку. - Иди, - Лелианна, что прозрачная тень на ветру: смотрела пристально, чуть грустно, чуть насмешливо. А ведь действительно, снедаемый чувствами кунари, хоть и тал-васгот, это, наверное, забавно. Бык и сам поржал, но как-то не хотелось, - Ничего страшного, кадан. Интонации передала верно. Видимо, очухался на мгновение, и ведь помнил, паразит, про всякую мелочь, а про то, что одному тащиться к эльфийскму то ли богу, то ли магу, то ли просто сумасшедшему - это плохая идея, так и не додумался. "Очухался, значит", - Бык выдыхнол резко, почти фыркая, - "Очухлася, значит, и гонит. Раз гонит, то всё нормально". - Дорога Сна ему не грозит, можно подумать, ты его не знаешь, - Лелианна легко обошла кунари со стороны.