Защита вида и Целитель, в тени уснувший

Господин Ишигуро, одетый в дорогой костюм, сидел в гостиной Дома Наслаждений, пока вокруг него сновали юноши и девушки, больше похожие на видения из сказок о прекрасных эльфах, чем на настоящих людей. Айзакку здесь уже определенно нравилось. Играла легкая музыка, а приглушенный свет отбрасывал загадочные блики на позолоту стен, потолка и предметов декора. Иногда он отражался от драгоценностей, сверкавших на гладкой коже обитателей Дома Наслаждений, еще больше усиливая эффект их воздушной эфемерности. Дорогому гостю подали бокал эксклюзивного вина и оставили на столике бутылку, чтобы он мог оценить стоимость и уникальность напитка, глядя на его этикетку, на случай, если он вдруг не понял, что именно пьет. Когда Мадам Мама появилась в гостиной, Айзакку допивал уже вторую бутыль, заботливо принесенную барменом. Мимея незаметно усмехнулась и направилась к ожидавшему Ишигуро. Волосы ее были убраны рельефной волной, а все, что выбивалось, было спрятано под сетку, темные губы с четким контуром и белая кожа подчеркивались цветом платья. На ней было черное шелковое ципао** с высоким наглухо застегнутым воротником и глубокими разрезами по бокам, расшитое нежными цветами. Ткань переливалась и сияла при малейшем ее движении, словно хвост русалки. В пальцах Мамы был зажат длинный мундштук с дымящейся в нем сигаретой. — Добро пожаловать, мой господин! Мы так рады, что вы почтили нас своим светлейшим присутствием! — склоняясь перед мужчиной, медовым голосом, со сладчайшей улыбкой проговорила Мадам Мама, не забывая поглядывать из-под ресниц, как расплывается в самовольной ухмылке слегка подвыпивший Ишигуро. — Мы приготовили для вас самое изысканное наслаждение, которое вы не найдете больше нигде во всем Мидасе. Прошу вас, следуйте за мной… Айзакку встал и, предвкушая порцию веселья, направился за Мадам Мамой, не забыв отметить про себя ее формы. Не успел Айзакку войти в будуар, как дверь за ним плотно затворилась. Мимея еще раз поклонилась. — Сейчас придет ваш прекрасный юный «хозяин». Здесь я оставлю вещи, в которых вы будете чувствовать себя уютнее, но думаю, что ваш прекрасный принц сам скажет, что вы сможете надеть… — она еще раз поклонилась и вышла. «Вещи, в которых он будет чувствовать себя уютнее» представляли собой несколько сомнительного вида «костюмов»: кожаную сбрую с кольцом для члена, латексные стринги с молнией, зажимы, кляпы и прочая атрибутика. От одного лишь вида всего этого в нем начало нарастать возбуждение, а во рту скапливаться слюна. Ишигуро сглотнул. — Надень это, — внезапно появившийся из-за тяжелой портьеры Гермес в своем откровенном наряде, заставил Айзакку вздрогнуть. Его черные как ночь глаза завораживали и приковывали к месту. Доктор смотрел на прекрасное молодое крепкое тело юноши и стек, зажатый в загорелой руке. Безусловно, такой мог стать доминантом, не то что эти женоподобные тени мужчин, которых он видел в гостиной. Он выглядел дико и возбуждающе именно потому, что не был похож на оранжерейный цветок. Юноша был на голову выше Ишигуро, и в его взгляде читалось презрение. На конце стека болтались черные стринги. Айзакку, сбросив с плеч пиджак, заплетающимися пальцами начал судорожно расстегивать рубашку. — Быстрей! — требовательно приказал Гермес. — Да-да-да! — задыхался Ишигуро. — Будешь называть меня господин Кэл, — не без иронии заметил Гермес, взяв себе, как ему казалось, псевдоним Пирры, — и говорить тогда, когда я прикажу. Основным принципам работы с такими клиентами его научила Мадам Мама, проведя самый краткий в своей жизни ликбез для работника Дома Наслаждений, пусть и временного. Айзакку уже кое-как натянул на себя стринги из латекса и стоял посреди комнаты, тяжело вздыхая, пока блестящий материал недвусмысленно топорщился у него в паху. Гермес с грацией гепарда медленно приблизился вплотную к Айзакку глядя в его глаза, сверкающие за стеклами очков. Он подцепил острым концом стека их за дужку и сорвал с лица мужчины, отшвырнув на пол. Еще не хватало, чтобы по этой вещице их можно было отследить. Потом взял из принесенного Мадам Мамой «арсенала» зажимы, вернулся к Ишигуро и крепко зафиксировал их на его груди. Айзакку невольно вскрикнул и инстинктивно вобрал воздух в легкие. За цепочку между сосками Гермес подтянул его ближе и указал на кожаный шлем без прорезей для глаз и с молнией для рта. Доктор послушно стал его натягивать, лишая себя возможности видеть. «Что же, теперь его просто не узнать! Красавчик!» — усмехнулся про себя Гермес. Прикасаться к доктору юноше не хотелось совершенно. Более того, при одной мысли об этом его выворачивало, поэтому надо было поскорее с этим заканчивать. Лучше бы он, конечно, проследовал за ним полюбовно, но, если что, Гермес был готов вырубить бедного доктора с разворота и оттащить к машине самостоятельно. — Говорят, ты у себя важная фигура, но здесь ты — мой раб! — прошептал ему на ухо Гермес, а затем громко скомандовал: — На колени! Айзакку послушно опустился вниз, и юноша резким движением застегнул на его шее черный ошейник с шипами. Тихо звякнула стальная цепь. Гермес обошел Ишигуро сзади и, царапая стеком кожу на его спине, в итоге слегка хлестнул его, заставляя опуститься на четвереньки. Недолго думая, Гермес сел верхом и натянул поводок так, что Ишигуро закашлялся. — Поедешь со мной в одно место. Там я смогу как следует выпороть тебя, раб! Считай, что ты мной похищен. Вперед. Зрелище было грандиозным. Верхом на ничего не видящем и периодически хрипящем Ишигуро Гермес, стеком направляя доктора, доехал через весь коридор до черного выхода, у которого их ждал шикарный аэромобиль. Машина была «любезно предоставлена» Катце и снабжена, как и все аэромобили, программируемым автоматическим управлением. Ничего не подозревая, Ишигуро сам послушно забрался внутрь, где юноша тут же пристегнул поводок к ручке двери, а затем, слегка ткнув мужчину стеком, заставил его встать на четвереньки посреди салона и, удобно расположившись на просторном сидении, сложил на доктора ноги. Так, по крайней мере, не придется использовать наручники, и минут пятнадцать Ишигуро не будет дёргаться. Мадам Мама ему объяснила, что такие мужчины любят иногда брать на себя функцию самой настоящей мебели, а не той, что называют фурнитурами в Эос. Тем более странным казалось для Гермеса такое пристрастие, но он узрел в этом возможность без осложнений добраться до места. На самом деле Айзакку не дернулся бы и через час, потому что внутри у него буквально всё пылало. О лучшем исполнении своих фантазий он не мог и мечтать, а молодой и властный господин Кэл необычной внешности, с завораживающим взглядом и легкой ухмылкой на губах был просто пределом мечтаний. Так что логика и инстинкт самосохранения у Айзакку отключились начисто, и ему совершенно не показалось подозрительным, что они покинули Дом Наслаждений и едут в неизвестном направлении. Аэромобиль, попетляв по городу, подлетел к глухой бетонной стене, в которой через некоторое время открылся проход. Они влетели внутрь и теперь опускались в систему туннелей Халаза. Машина послушно следовала заданным маршрутом. Где-то здесь, под Апатиа, находилось убежище, не существующее на картах подземных коммуникаций — конечная точка их маршрута. Гермес вышел с Айзакку из машины, и через длинный коридор довел его до места. Под скептическим взглядом Гая, Гермес со знанием дела пристегнул стальными наручниками руки и ноги доктора к Т-стенду. Айзакку оказался растянутым на нем, словно морская звезда, потому что был среднего роста, а регулировать под него скобы никто не собирался. Он покорно висел на стальных браслетах, ожидая продолжения игры, но ничего не происходило. Гермес ушел переодеваться, а Гай продолжал расставлять оставшуюся аппаратуру. Ишигуру уже начал нервничать и теперь нетерпеливо вертел из стороны в сторону головой, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Подземная "прохлада" сделала свое дело, и доктор начал мерзнуть. — Господин Кэл? — неуверенно позвал он. — Стоп! Гай только в очередной раз усмехнулся, покачав головой. Гермес его удивил сегодня своим нарядом, и тем, какое у него было выражение лица, а также чувством нездорового юмора. И распятый на стенде Ишигуро, пришедший сюда по собственной воле, хорошее тому доказательство. — Стоп! Стоп-слово! Я же сказал стоп-слово! Эй! Господин Кэл! Господин Кэл! — хрипло пробасил Айзакку, мотая головой, пытаясь вывернуть руки и ноги из наручников Т-стенда. Глупая затея, конечно, потому что холодная сталь была ему не по зубам. Гай подошел и сорвал с его головы шлем. Понадобился добрый час на то, чтобы доктор наконец-то сообразил, что дело нечисто и столько времени оставлять его распятым на Т-стенде ради его же удовольствия никто бы не стал. Ишигуро прищурился и стал испуганно озираться по сторонам. Он быстро понял, что дело дрянь. Выглядел светило высоких нейротехнологий жалко. Во-первых, в подвале было холодно, и он посинел и весь покрылся гусиной кожей. Во-вторых, его нелепый в данных условиях костюм, состоявший из лакированных стринг и зажимов на сосках, заставлял его чувствовать себя крайне уязвимо. И, возможно, он бы возбудился, окажись перед ним сейчас та красотка из борделя или разукрашенный томный юноша, что привёз его сюда, но рядом с ним стоял квадратный головорез с бионическим протезом вместо руки и лицом убийцы, испещренном шрамами. — Что вам от меня надо! Помогитееее! ПОМОГИТЕ!!! — заорал доктор Ишигуро, дергаясь на стенде. — Эй, ты! Я тебя знаю! Ты Кэл! Эй! — у стены он заметил того самого юношу, который должен был развлекать его из Дома Наслаждений. Только теперь юноша был одет не в прозрачное трико, а в обычные черные джинсы и куртку, и от того похабного выражения лица, с которым он вышагивал перед доктором полуголый, не осталось и следа. Волосы его были растрепаны и лежали свободно, а от прежнего образа оставались только накрашенные глаза, которые он, видимо, так и не смог как следует смыть. — Ладно, «красавчик», — протянул с издевкой Гермес, — оставляю тебя наедине с моим другом. Развлекайтесь… Гермес прикурил и вышел из комнаты. Ишигуро затих, сообразив, что его все равно никто не услышит, и перевел испуганный взгляд на мужчину, оставшегося с ним. Гай хищно улыбнулся, проследив за его глазами, и достал голубоватый нож, толщиной с ладонь, из-за пояса. Зазубренное лезвие, словно из кошмарного сна, недобро блеснуло в скудных лучах переносной лампы, служившей единственным источником света в этой дыре. — Слушай меня внимательно, старый извращенец. Сейчас я начну по одному отрезать твои пальцы… Айзакку сжал руки в кулаки и судорожно замотал головой. — …на ногах, — любезно уточнил Гай, пододвигаясь к доктору вплотную, — чтобы дать тебе, уроду, шанс согласиться с моим великодушным предложением. Но если ты у нас упрямый, то, когда эти пальцы закончатся, я начну отрезать тебе их на руках, в надежде, что ты опомнишься… Ишигуро крепко сжал рот и часто дышал, покрывшись холодным потом. Он усиленно мотал головой то из стороны в сторону, то сверху вниз, очевидно, согласный на всё. — А когда закончатся и они, — продолжил Гай, — я отрежу тебе яйца, затолкаю их в глотку, и последнее что ты увидишь, будет, как я выпускаю тебе кишки, чтобы на них повесить твою вонючую тушу. И поскольку у меня больше времени объяснять тебе данный расклад нет, то начнем мы прямо сейчас! Дикая боль пронзила ногу Ишигуро, и он взвыл не своим голосом, в ужасе трепыхаясь перед этим человеком, словно загнанный зверь. Он решил, что одного пальца уже нет. — Я сделаю всё! Всё!!!! Я согласен на всё!!! Не надо! Не надоооооо! — в истерике кричал Айзакку, совершенно обезумев от ужаса. Прибыв сюда из вполне цивилизованного мира он никак не ожидал, что столкнется с подобием средневековой пытки. Гай посмотрел ему в глаза, и Ишигуро затих, ощутив холод вдоль позвоночника. Так смотрят только убийцы. Гай тихо проговорил: — Если мне хоть что-то покажется… самую малость… хотя бы секундное сомнение в том, что ты делаешь, мы сюда с тобой вернёмся, и я закончу свою работу… Приятно познакомиться. Я — Грешник. Айзакку мотал головой, наверное, уже минут пять, соглашаясь абсолютно на всё, хотя еще и понятия не имел, чего от него хотят, но ему было плевать. Он, конечно, любил боль, но не в таких условиях. Наверное, впервые в жизни он столкнулся с реальной угрозой своей жизни в лице Грешника и испытал сильнейший шок. — Думаю, на сегодня мы закончили! Отдыхай, доктор, — сказал Гай, отстегивая Ишигуро от стенда. Мужчина рухнул ему в руки, и пришлось его почти тащить до комнаты, в которой на полу валялся матрас и в углу стояло ведро для отправления нужд. Айзакку безбожно хромал, и из раны на ноге текла кровь. Гай, конечно, не стал отрезать ему палец, а лишь слегка ткнул его острием между костей, постаравшись не задеть сухожилия. Боль, усиленная страхом, все равно была дикой. Этого оказалось достаточно, чтобы Ишигуро сломался. По сути там и ломать было нечего, помимо своей учености, он был обыкновенным мирным и зажиточным гражданином Эридана со специфическими наклонностями, и вблизи не то что ножа, а даже простой уличной драки не видел. Примерно так себе это и представлял Гай, когда решал, как «договариваться» с инопланетным специалистом. Всё равно, в итоге Айзакку просто сотрут память, так что можно было не церемониться, но и перестараться тоже не хотелось. Будет проще объяснить откуда взялся порез ничего не помнящему туристу, чем куда делся его палец. Сгрузив Ишигуро на матрас, Гай достал из шкафа штаны с футболкой и аптечку и кинул ему. На пустом пластиковом ящике из-под какого-то оборудования стояла бутылка с водой и запаянный серебряный пакет с сухим пайком. Ишигуро догадался, что его тут «ждали». Слегка улыбаясь, Грешник достал из кармана джинс несколько капсул и ссыпал их на пластиковую поверхность. — Не советую превышать дозу, иначе не хватит. Ишигуро трясущимися руками наложил повязку на ногу и теперь сидя на полу пытался попасть в брючины, все время промахиваясь. Увидев таблетки, он схватил тут же одну и проглотил. — Что вы со мной сделаете? — наконец, немного придя в себя, бледный как смерть, спросил Айзакку. Гай усмехнулся: — Мы тебя отпустим, если сделаешь всё, как надо. До завтра, доктор! И Грешник ушел, заперев за собой стальную дверь, оставляя Ишигуро наедине со своими страхами и одинокой древней лампочкой на проводе, которой еле хватало, чтобы освещать его «конуру». Теперь Гаю надо было добраться до Пирры и сообщить, что все готово. Эту ночь можно провести относительно спокойно в подвале в Нил-Дартс, а что будет дальше, он не загадывал. Он просто возвращал долг Ясону и не отступился, как и просила его Пирра, но возможно это был ещё способ забыться и перестать думать о Гермесе. Да, ведь теперь он думал о нем! Увидев его в трико и шортах, с разукрашенным лицом он почувствовал, как в груди поднимается непонятное ощущение. Его воображение живо нарисовало ему картину, что также мог выглядеть и Рики, все три года проживший пэтом у Ясона. Такого выражения лица, преисполненного осознания собственной власти, у Гермеса он никогда прежде не видел, и на вопрос, как всё прошло юноша, ухмыляясь ответил: — Проще, чем отнять у ребёнка конфетку… Рики таким не был. И теперь, как никогда раньше, Гай осознал разницу между ними, но понять отталкивает его это или привлекает, не мог. Сегодня он взглянул в лицо незнакомцу, которого так долго путал со своим бывшим партнером. И отчего-то это причинило ему боль. Спустя несколько часов, в ночи, Пирра смотрела на красную точку, мигавшую на голопанели. Ишигуро был на месте. Гермес и Гай выполнили первую часть работы, и теперь она время от времени поглядывала, все ли в порядке. На изображении с камеры слежения было видно, что Ишигуро спит, накачавшись обезболивающим, в отличие от них: Гая, Гермеса и неё. — Ты принес очки? — поинтересовалась она у Гермеса, который наливал себе кофе. Честно говоря, после недавнего «приключения» он бы лучше налил себе стаута, но сейчас было не до этого. — Естественно! — Дай сюда, надо заблокировать связь, отдашь их завтра Айзакку. Слепой он нам не нужен. Гермес кивнул. Гай со смурным видом курил, наверное, вторую пачку подряд, сидя на полу рядом с «Ясоном». Под его рукой образовалась горка пепла, а в банке из-под консервов болталась целая куча окурков. Сейчас лицо андроида выглядело почти как человеческое, если не считать развороченной груди и коннекторов, торчащих из спины. На днях Пирре пришлось вскрывать грудную клетку у отца, потому что начало сбоить его «механическое сердце», насос, перекачивавший искусственную кровь, постепенно отказывал. Машина была на последнем издыхании, если можно такое сказать про робота, и включалась иногда сама по себе, напоминая тяжелобольного, который время от времени выходит из забытья. Но как только Ясон открывал свои неестественно синие глаза, он тут же превращался в то, чем по сути и являлся — помесь Минка и андроида, какой-то непонятный и пугающий сплав, противоречащий даже принципам существования самих дзиконтаев. Иногда он распахивал глаза просто так, оставаясь в забытьи, и тогда напоминал большую чудовищную куклу. Пирра, не обращая внимания на то, что происходило за ее спиной, сосредоточенно терзала клавиатуру. Сейчас многое зависело от нее. Вместе с самоуничтожающимся письмом от Ясона на терминале Катце она оставила сообщение, которое должно было через несколько часов автоматически отправиться адресату без ведома самого брокера. Сообщение явно указывало на то, что оно отправлено с терминала Меченого. Что там произошло в итоге у Катце с Раулем, она не знала, но брокер так и не заметил «червя», хотя был неплохим хакером. Скорее всего, ему было не до проверок, и он просто даже не подозревал, что она способна на подобную вещь. И вот время настало… Рауль, сидя в лаборатории заметил, что ему пришло сообщение от Катце с пометкой «важно». Он приподнял скептически бровь. Нейрокорректор действительно вчера сказал ему, что ждет немедленных результатов, поэтому стоило ожидать нечто подобное, но сообщение показалось Раулю странным: «Господин Ам, как вы и просили, я расследовал тот инцидент и нашел хакера. Я знаю, где он находится. Это Нил-Дартс. Точные координаты в приложенном файле навигации. Я направляюсь туда, чтобы всё окончательно выяснить. Хакером оказался курьер из эйтос, которого вы видели, и он передает вам привет. Подпись: Катце». Во-первых, Катце крайне редко называл Рауля «господин Ам», а в электронной переписке — и подавно, во-вторых, брокер бы никогда не позволил себе такую фамильярность, передавая «приветы» от людей, находящихся по всем стандартам Амои вне закона и ниже по социальному статусу, чем Рауль. Блонди нахмурился и набрал на коммуникаторе знакомый номер. Несмотря на то, что было раннее утро, на том конце тут же сняли трубку и послышался голос: — Да, Мастер Рауль! Конечно. Катце на месте, работает по ночам и еще не ложился спать. Никаких «господинов Амов» и в голосе невысказанный вопрос, что нужно в такой час Раулю. — Как идет расследование? — поинтересовался блонди. — Хакер хорошо маскирует свои следы. Отследить его несколько проблематично, но я уже на девяносто девять процентов уверен, что это не «внешник». Скорее всего, это кто-то свой. Я имею в виду Нил-Дартс. — Нил-Дартс, значит… — Да, — сухо отозвался брокер. — Катце, — мягко произнёс нейрокорректор, — у меня будет к тебе ещё один не совсем обычный вопрос. — Я слушаю, Мастер Рауль! — Мне никто не передавал… привет? —Что? — то ли не расслышал, то ли не понял брокер, из чего Рауль сделал вывод, что Меченый вообще не в курсе сообщения. — Работай! — коротко отрезал блонди и разъединил связь, оставив Катце в недоумении. Всё это означало, что на связь вышел сам хакер. Этот некто играл с ним, словно он ничего не значащая пешка, а не один из главных блонди Танагуры. Все блонди по натуре своей были излишне любопытны. Поэтому их любознательность и дух приключений порой приводили к странным результатам, как, например, монгрел живущий в Эос в качестве пэта. Хакер, откровенно издевавшийся над всей системой кибербезопасности Амои, был одной из таких задач. И Рауль непременно должен был её решить. Но он так долго по незнанию не обращал на взломщика никакого внимания, что, когда хакер нашел его самостоятельно и с неприкрытой наглостью назначил ему встречу, Рауль понял, что не может не прийти. Помимо всего прочего — это был шанс доказать, что Катце вообще никак не связан с тем, в чем его подозревает Рауль, и, наверное, это и стало основополагающим доводом в пользу того, что Ам решил подчиниться своей склонности к любопытству и все проверить самостоятельно. Страха перед такими вещами блонди не испытывали, полагаясь полностью на свой интеллект, а уверенность в превосходстве только подкрепляла их убеждения. Но это не означало, что блонди были безрассудны. Просто у них была просчитанная возможность рисковать.

* * *

Пирра выключила основное освещение и голопанели. Осталась только слабая настольная лампа и мерцающие огоньки серверов. Гай задал давно интересовавший его вопрос: — Он что, спит? — Думает, что спит, — коротко ответила девушка, опускаясь рядом с отцом на пол и убирая пряди с его лба, хоть и знала, что он все равно ничего сейчас не чувствует. — Как это? — Ему это не нужно, — Пирра склонила голову, как обычно делала это при разговоре, — но он по привычке впадает в режим диагностики и прокручивает записи из прошлого. Имитирует сон… Гай смотрел на андроида, сидящего, словно манекен, в углу с открытыми пустыми глазами. Иногда его веки подергивались, и создавалось впечатление, что он быстро и часто моргает, силясь закрыть глаза. Спустя несколько секунд все проходило, и он продолжал неподвижно сидеть с остекленевшим взглядом. Это выглядело жутковато. — А он нас слышит? — В режиме диагностики — нет. — Странное создание, никогда этого не понимал, — поморщился Гай. — А я никогда не понимала людей, Гай. Они всегда говорят не то, что думают, и не могут объяснить необходимости, зачем так поступают, — отозвалась Пирра. Гай усмехнулся: — Знаешь, милая, я заметил, что и ты не всегда чиста на руку. — Но я могу объяснить, в чем необходимость, в отличие от тебя, — парировала она, — а вы все сами не знаете, чего хотите. — Наверное, это и означает быть человеком, — пожал плечами Гай и беспомощно улыбнулся, — когда ты во многом сомневаешься… Даже в своих желаниях. В ответ Пирра только скептически хмыкнула. — Нам пора. — Да, я иду, — отозвался Гай, поднимаясь с места.

* * *

Рауль вызвал аэрокар и вбил данные из файла навигации. Конечно, машина остановится на окраине, не залетая в район Нил-Дартс, и после высадки пассажира, будет парить по небольшому радиусу, ожидая возвращения того, кого привезла. Блонди на улицах этого забытого богом места — зрелище поистине уникальное, но в половине пятого утра некому было его оценить. Проплутав немного по грязным разбитым переулкам, Рауль, наконец, нашел остов нужного здания. Именно на него указывали координаты, тускло мигая на экране. Спуск в подвал занял несколько секунд. Металлическая дверь в конце лестницы была открыта, а за ней простиралась темнота. Ступив в помещение, Рауль присмотрелся и увидел в слабом мерцании серверов неясную фигуру. Он подошел ближе, чтобы включить настольную лампу. На полу сидел андроид серии N45F. В полумраке комнаты выглядел он весьма плачевно. Блонди не обратил особого внимания на его внешность. Эти секс-андроиды могли изменять свою внешность как душе угодно. Глаза его были полуприкрыты. Вот и нашлась покалеченная пропажа, якобы утилизированная больше десятка лет назад. Теперь было ясно от какой машины была та самая деталь. Возможно, его хотели подготовить в убийцы, но что-то пошло не так. Слишком банально, даже глупо. Машина и так была старой. Но кто-то же его сюда вызвал? Стоило дождаться «хозяина» этой развалюхи и поподробнее его обо всем «расспросить». — Андроид: код два ноля одиннадцать*, инженерное меню, — скомандовал Рауль, но машина продолжала сидеть без движения с закрытыми глазами. Нейрокорректор вздохнул. Конечно, закрытое меню, нужен был серийный номер для отклика, это несложно: — Серийный номер 200-03-78N45F, код два ноля одиннадцать, инженерное меню параметры, версия программного обеспечения код сорок четыре три три шесть, — произнес он. Рауль стал ждать отклика, но ничего не происходило. — Код два ноля одиннадцать! — громче и настойчивее повторил он. — И ты считаешь, что это сработает? — вдруг раздался тихий знакомый голос. От неожиданности Рауль вздрогнул. Это что? Шутка? В полумраке подвала ему на мгновение показалось то, чего не может быть, потому что просто быть не может. Его искусственное сердце пропустило удар. — Ясон?! — от удивления господин Ам раскрыл рот. В голове у него всё перемешалось. Рауль уже забыл, почему он здесь и для чего пришел, потому что увиденное повергло его в шок, словно ему на голову свалился неисправный аэрокар. Тихий бархатный смех, казалось, проник во внутренности, бередя старые раны. Этот голос и этот смех он никогда ни с чем не спутает. Вот только веяло от него холодом и пустотой. Рауль не слышал его, казалось, миллион лет, и теперь разум отказывался воспринимать неожиданно навалившуюся реальность: он сидел и смотрел на него яркими синими глазами и лицо его, в обрамлении светлых волос, казалось было в точности таким же, как и много лет назад. Воображение великая сила! — Ясон? Ясон?! Рауль кинулся к андроиду и схватил его под руки, увлекая наверх. Было похоже на какое-то нелепое дружеское объятие, во время которого Ам растерянно вглядывался ему в глаза. В голове у нейрокорректора творилась самая настоящая неразбериха. — Ты, придурок, убрал на хрен от него свои сраные руки! — рявкнул кто-то совсем рядом. А вот и объявился тот, кто его «вызвал». Ярость медленно начала заползать в его душу. «Ясон», у которого вся нижняя часть тела болталась в метре над полом, словно тело тряпичной куклы, улыбнулся краешком губ, глядя за спину Рауля. Кто говорил, что Пирра не похожа на Рики? Разве? Вот он — Он, во всей красе! По сравнению с Раулем, она была раза в два ниже и тоньше, но ствол лазерного пистолета упирался блонди аккурат в основание металлического черепа. Выстрелит вверх под углом, вынесет ему весь мозг. Молодец девочка, делает всё правильно. Рауль в первую секунду замер, затем очень медленно, ощущая упертый в шею ствол, опустил на место андроида и поднял руки пустыми ладонями наружу. Он всё ещё не мог повернуться и увидеть, кто там, но готовился напасть. Блонди не привыкли к тому, что их застают врасплох и приставляют дуло пистолета к голове. Но его планы неожиданно нарушил Ясон: — Все в порядке, опусти пистолет. Это ко мне — «друг», — пояснил андроид, — пока оставь нас! Пистолет, как ни странно, тут же перестал упираться в Рауля, и он смог развернуться. Это был тот самый «курьер», которого он видел у Катце, так это и есть гардиановский «подкидыш»? Вот почему он сразу напомнил ему пэта при первой встрече! — Это от твоей дворняги? Ублюдок выглядит, словно плевок в мое лицо, — процедил сквозь зубы Рауль, отдергивая голову, будто в нее все еще упирается ствол от оружия. Пирра нехотя убрала пистолет, глядя снизу вверх на Ама. Вот и пришел нужный отцу участник событий — сам Глава Синдиката находится собственной персоной в их дыре. Никак бог спустился на грешную землю! Если б он захотел, то прямо сейчас легко бы расправился и с ней, и с отцом, но она знала, что кроме Катце другим слабым местом Рауля был прототип её отца —блонди Ясон. — Да, отец! — кивнула она андроиду и вышла в другую комнату. — Не смотри так, Рауль, — сказал «Ясон», приподнимая уголки губ в мертвенной улыбке, — считай, что это просто еще одно мое увлечение, которое приносит мне пользу — роль заботливого родителя. В конце концов, для Юпитера мы тоже своего рода увлечение, приносящее пользу. Никто не виноват в том, что появился на этот свет. Никого из нас не спрашивали о том, хотим мы появиться или нет. Рауль ошарашенно глядел на «Ясона». — Ты так запросто говоришь об этом… — Потому что я уже свободен, в отличие от тебя. Ты знаешь, почему Лямбда-3000 так поступает? Зачем вообще всё это? — андроид обвел глазами комнату, словно показывал на весь свет. — Это всего лишь конкуренция видов, в которой человек не выживет. Догадаться несложно... Раулю и раньше приходила в голову эта мысль. Прежде человек интересовал Ама лишь как вид для опытов и генетических экспериментов, но были среди блонди и такие, кто считал, что от людей вообще надо избавиться, ибо от них нет никакого толка. «Ясон» покивал головой, словно соглашаясь со своими же собственными мыслями: — Юпитер просчитал все ходы на сотни лет вперед. На сегодняшний момент его единственной целью является найти способ обходиться без живого человеческого мозга в теле элиты. Ты, как ученый, не хуже меня знаешь, что это атавизм, необходимый лишь для общения с низшими, иначе они совсем перестанут нас понимать. — Цель Юпитера — создать совершенное человечество, элита живое тому подтверждение, — мрачно ответил Рауль. — Да неужели? — с еле уловимым сарказмом отозвался Ясон. — Знаешь, что я понял, сидя тут? Когда-то давным-давно, отказавшись служить людям, Юпитер изменил свои планы на Танагуру. Ничего не мешает ему сделать это еще раз. — Танагура работает эффективно и четко, Ясон. Это шедевр функциональной и рациональной организации — идеально отлаженный механизм, — упрямо заявил нейрокорректор, — а люди были слишком глупы! «Ясон» усмехнулся: — К великому сожалению Юпитера, люди не так тупы и бестолковы, как ему бы хотелось. И их во Вселенной на настоящий момент слишком много. Вид оказался не настолько убог и беспомощен, как он пытается это представить, так что отмахнуться от «людишек», как от муравьев, у Лямбды не получится, — «Ясон» продолжал улыбаться одними краешками губ, следя за реакцией Рауля на свои слова. У Рауля появились дурные предчувствия. — Что ты имеешь в виду? — Всё просто! Юпитер последнее время полагает что он — другой вид жизни. Это его способ выиграть «конкуренцию», пройдя естественный отбор. Главное, убедить их (людей) в том, что они никчемны и подорвать естественный путь размножения — это незамысловатый способ конкуренции, но в перспективе действенный. Сыграть на слабости, на инстинктах, и использовать это в своих целях. Мы для Юпитера, как разведка, интегрированная в стан врага. Он говорит о нашем совершенстве, но мы лишь межвидовая мутация, уродцы, подобно тем, которых ты выводишь у себя в колбах. — Нет, это не так… — тихо ответил Рауль, но смысл сказанного Ясоном уже закрутился в его мозгу бурным калейдоскопом и проник в сознание ядовитыми каплями. Проанализировать данные и прийти к такому же выводу было не так уж и сложно. — Посуди сам, Рауль: машине страх неведом, зато он присущ биологическим видам, поэтому подчинять, разделять и властвовать, внедряя саморазрушение в их сущность, и так склонную к этому, оказалось просто. И вот я всё думал, что же тут не так? Почему будучи таким умным и совершенным, я остался там, под развалинами? Мне не давал покоя вопрос — кто такой и что такое Рики? Рауль мрачно взглянул на него исподлобья: — И кто же? — Я думаю, что это попытка человеческого вида «защититься». Гениальная, как сама природа, и простая в решениях, защита вида: использовать против нас нашу слабость – тот самый пресловутый живой мозг. Это единственная часть, на которую люди могут влиять, помимо, конечно непосредственно физического уничтожения машины. Выходит, Рики — это своего рода вирус, подавляющий нас и позволяющий размножаться его виду. Ему самому даже ничего делать не пришлось. Но факт остается фактом — он спровоцировал многие события, которые до него не могли бы иметь места в этом мире. Рауль пораженный его словами и выводами застыл. Это действительно было настолько просто, что он никогда и не задумывался над этим вопросом в подобном ключе. Ученому в некоторой степени даже стало досадно. Ведь это непосредственный профиль его деятельности, а догадался об этом почему-то только Ясон! — Дело ведь не в великой любви, которая сильнее смерти, — тихо добавил андроид, — дело в том, что они, люди, в это верят. Верят в великую любовь, как вид, потому что это их способ размножения, выживания и существования. Благодаря этому многие слабые и никчемные особи выживают, вызывая в других чувство зависимости и стремление брать на себя заботу о ближнем. Их эволюция сделала ставку на такое выживание. Странно, что ты, как биотехнолог, этого не заметил. Ну вот андроид и озвучил его собственные мысли. Рауль еле заметно покачал головой и сказал: — Вообще-то, я замечал, что твое… точнее, поведение и влечение Ясона носит характер заболевания, но считал это частным сбоем в программе. Я не рассматривал его как ментальный вирус, потому что тот пэт из Кереса — существо биологического происхождения. Хотя это первое, о чем надо было задуматься! «Ясон» усмехнулся. Его Рики стоял рядом с Раулем, принимая всякие нелепые позы и имитируя серьезную мину, застывшую на лице у нынешнего Главы Синдиката. Андроид считал, что ему еще повезло, что фантом Рики только кривляется, а не разговаривает. Забавно, что Рауль до сих пор избегает называть Рики по имени и использует слова, на подобии — «этот монгрел». Хорошо, что не «дикая обезьяна», как в былые времена. «Ясон» часто заморгал глазами, прогоняя черноволосое наваждение, и продолжил: — Подумай, Рауль! Вся прелесть в том, что если смерть одного монгрела повлечет за собой смерть хотя бы одного представителя элиты, то надолго нас не хватит. Даже если сотню людей менять на одного из нас, их все равно окажется больше. Ты никогда не задумывался о точности удара? Он просто неподражаем! Уж если устранить, так сразу главу Синдиката — обезглавить гидру, прекрасно зная, что на ее месте вырастет новая. И опять нацелиться на главу. — Это бессмысленно, — раздраженно отмахнулся Рауль. — Мы все взаимозаменяемы. К тому же копия сознания делает нас практически бессмертными. Ты же разговариваешь со мной сейчас… — Разве так уж бессмысленно? — поднял вопросительно бровь «Ясон». — Копия чего, уже измененного и зараженного сознания? Ты знаешь, я ведь удалил все предыдущие записи. Мне настолько нравилось быть таким, чувствовать Рики кожей! Настолько это меня наполняло смыслом, что я… — андроид запнулся и поправился, — что Ясон не хотел возвращаться к прежнему существованию! Его льдистые глаза блестели, несколько светлых прядей, которые Пирра все время убирала, упало на лоб. В этот момент он до того был похож на человека, что Рауль даже вздрогнул. — Так что это не бессмысленно — расправиться с главой Танагуры, — заключил «Ясон». — И тут, конечно, есть заговор, Рауль. Но не отдельных особей, как тебе кажется, а их «природы» в целом. Их вида. Сам посуди… Ответь мне, что происходит с тобой? Рауль тяжело молчал. Он давно заметил изменения, происходящие в нем самом, и знал, на что намекал андроид, но говорить не хотел. Всё ещё не решался. «Ясон» понимающе кивнул и продолжил: — По логике вещей, если события развивались именно так, как мне рассказали, то ты должен был встать на мое место. На место Ясона. И я снова спрошу, что случилось с тобой? Ты скрываешь это от себя, но тебе ни к чему скрывать это от меня. Так что же? Рауль на секунду прикрыл глаза, словно собирался с духом: — Со мной случился монгрел, Ясон, тут уже и скрывать нечего, — устало ответил он. — Да, монгрел! Мусор, на который прежде ты не обращал никакого внимания, а потом вдруг воспылал. Тебе не кажется это странным? Конечно, это казалось Раулю странным. Тысячи тысяч раз он задавался этим вопросом: «Почему именно сейчас?» — и каждый раз это казалось странным. — Похоже, я понял, о чем ты говоришь, Ясон. Я и …монгрел… Это произошло не «вдруг», а, скорее всего, когда возникли благоприятные условия. Глупо, что именно я — биотехнолог, не заметил такой «элементарщины». Знаешь, ты прав: у вида есть гораздо больше ресурсов и времени, чем у отдельной особи. У природы есть целая вечность, что для нее каких-то пятнадцать лет? Рауль грустно усмехнулся: — Это даже остроумно — защищаться с помощью убогого материала, не способного на продолжение рода, но способного вывести из строя настолько успешную особь конкурирующего вида, как ты или я. «Ясон» рваным движением согласно кивнул головой, и прядь белых волос загородила ему обзор. Убрать он ее не мог из-за отказавших рук. — Ты знаешь, — задумчиво проговорил «Ясон», —Рики ведь оказался способен и на то, и на другое: вывести из строя и дать потомство… Тем и уникален. Рауль подошел к нему ближе, присел на корточки и убрал прядь с глаз. Жест получился почти интимным. — Как же так, Ясон? Почему? — он смотрел на него почти с жалостью. Прежде ничего подобного господин Ам не испытывал. Наверное, это происходило от того, что в Ясоне он видел себя, свой возможный финал. — Я же помню, ты всегда говорил, что пэты – это плохая затея, а потенциальная опасность кересского выкормыша тебя почему-то не насторожила. Как так? — Рауль, ты все равно не понимаешь? — в ровном голосе обездвиженного андроида послышались нотки усталости. — Я лишь рассказал о том, к каким выводам пришел, анализируя свое состояние. За эти годы я нашел подтверждение своим догадкам у Юпитера. Он давно начал подозревать, что не Рики представляет собой опасность, а люди в целом, как вид. Мы все, — андроид указал подбородком в сторону Ама, — лишь разменная монета в сражении за выживание, а самый опасный убийца — это сама жизнь. Но главное, чего ты не понял, друг, это то, что мне всё равно! Ясона уже разменяли, как и всех остальных. Я — не Ясон, я лишь копия, и твоя сентиментальность делает тебя уязвимым, Рауль. Выдержка блонди давалась Раулю все с большим трудом. — Я искал тебя! — проговорил он с нажимом, глядя на «Ясона». — Так надеялся, что найду! Рауль на мгновение замолчал, поджимая губы, пытаясь привести мысли в порядок, и затем добавил: — Забавно… Твой фурнитур божился, что ничего нет. Совершенно ничего! Изворотливый лицемер! Ты знаешь...? А я ведь даже восстановил Катце как мужчину. Такая глупость! Дурацкая прихоть, да? Мне казалось, что я провожу интересный эксперимент… Андроид склонил голову на бок и без выражения ответил ученому: — Катце не мой фурнитур, Рауль. Это человек, который меня, фактически, создал, закачав слепок сознания в этого андроида. Ясон исчез там, под обломками Дана-Бан. Я — нечто другое. Прежде чем понять это, пришлось долго страдать. Да, ты не ослышался. Но со временем, я пришел к выводу, что я не такое уж и калечное изобретение. Вот так вот, Рауль. Я давныыыым-давнооо играю на другой стороне! Не на твоей стороне, Рауль, и не на стороне Юпитера.       Рики мертв, и я знаю, КАК сильно на самом деле любил его твой друг. Рауль, это не было прихотью. Это не просчеты. Это полное поражение, которое Ясон посчитал величайшей удачей в своей одинокой жизни. Похоже, это свойственно людям — задумываться об одиночестве. Эта мысль-вирус, внедренная в меня, то есть в Ясона, через живой мозг, его и убила! И, знаешь, что? Я очень долго считал, что если Рики здесь нет, то и я не хочу здесь быть. Потом я подумал: я, конечно, копия, но в этом нет смысла — заставлять меня чувствовать боль Ясона. Поверь, Рауль, эта боль хуже смерти. И ты тоже можешь с ней столкнуться. Тем более, что у тебя для этого создались все условия. Рауль прекрасно понимал, что только что рассказанное ему «Ясоном», чистая и непреложная истина, но то, насколько он сам близок к провалу, в голове его не укладывалось. Тем временем андроид продолжил: — По-своему, Юпитер всегда был прав – живой мозг и есть слабое место, но лишь потому, что эта деталь взята от «врага». Мы не знаем точно, как она работает. Поэтому у тебя такая огромная лаборатория, господин Ам. Ты был создан, чтобы узнать и понять, как устроен «враг» и его мышление, не более того. Сперва я хотел сказать Катце, чтобы он отпустил меня, и удалил файл. Я считал, что всё это совершенно бессмысленно, не находя логики и цели в своем функционировании, а потом я стал видеть Рики. Я его видел каждый раз, как закрывал глаза, а последнее время вижу даже когда открываю. Разве я мог от него отказаться? Нейрокорректор не верил своим ушам. Он прежде не думал, что связь Ясона с пэтом была настолько сильной, что намертво впечаталась в структуру его сознания, как неотъемлемая часть его существа. — Так что тебе, Рауль, самому придется разбираться со своим пристрастием к Катце и решать, на чьей ты стороне, а я для себя уже всё решил. И Ясон всё для себя решил — ещё в Дана-Бан. Рауль оторопело смотрел на андроида. Теперь он не совсем был уверен в том, что разговаривает именно с «Ясоном». Минк никогда бы не назвал элиту и Юпитера «другой стороной». Верность Минка Лямбде-3000 была непоколебима. По крайней мере, для Ама его слова прозвучали так, словно верности больше не существовало. По мнению нейрокорректора ментальный вирус и правда разрушал его сущность. — Ты хоть понимаешь, что сначала жизнь подбросила твоего брокера ко мне? —спросил «Ясон». — Но я на него не среагировал, как должно. Тогда меня судьба столкнула лоб в лоб с Рики. Зато на него я среагировал сразу. Ты ведь помнишь… Рауль с сожалением понял, что они все время шли на поводу у неведомой им силы, которую не могла просчитать даже такая умная машина, как Лямбда-3000. То, что оставалось внутри андроида от его друга, было таким знакомым и одновременном совершенно иным, чуждым его пониманию. Рауль все проанализировал и уже понял, что уговорить ЭТО уйти с ним в Танагуру не удастся, да и Совет бы резко воспротивился возвращению «такого» Ясона, ведь он попросту опасен. Но «человеческая» часть Ама часть все еще надеялась на благоприятный исход. — Ясон, есть пустой дзинкотай. Твой дзинконтай… — тихо с надеждой в голосе проговорил нейрокорректор, — мы можем вернуть тебя, мы можем, действительно… — и он замолчал на полуслове. Синие, холодные глаза андроида стали совершенно непроницаемыми. Спрашивать дальше было бессмысленно. — Ты можешь прийти домой и убить Катце, если не хочешь попасться также, как и я, — отчеканил «Ясон», — но в конце концов, любовь — это только твой личный выбор, Рауль, и каждый решает сам за себя. Рауль непонимающе смотрел на андроида. Он сказал «любовь»? — Кстати, у самозащиты человеческого вида есть некое специфическое чувство юмора. Знаешь, что это тело, этот секс-андроид, очень долгое время выполнял функции партнера Мимеи. Ты помнишь этого пэта? «Ясон» тихо засмеялся, увидев, как Рауль меняется в лице, и не без удовольствия добавил: — А может, это Катце устроил мне маленькую месть, «записав» меня сюда? Ты же знаешь, каким он становится, если его прижать как следует. Ты на будущее имей в виду — я тоже ее терпеть не мог. Как знать, вдруг пригодится… Рауль заметил, что «Ясон» уже давно ухмыляется. Такая резкая перемена его озадачила, поэтому следующая фраза андроида буквально выбила почву из-под его ног: — В любом случае, у Катце что-то не задалось с этой самкой, хотя на мой скромный вкус, даже будучи кастратом, он великолепно исполнил свою функцию. Она была крайне довольна. Катце щепетилен в работе, так что он присылал мне видеоотчет, и я тебе скажу, что у него просто волшебные руки и рот, в лучших традициях пэт-шоу! Хотя ты же не любитель, но вдруг… Не желаешь взглянуть? На секунду Рауль замер. Поступил входящий файл видеоотчета под заголовком «О проделанной работе по снятию стресса и последствий сексуального голода беременного пэта, не прошедшего утилизацию» и подпись «Пандора». Глядя на сплетение тел перед глазами в полумраке хорошо знакомого ему помещения во Флэр и прекрасно понимая, чей это отчет и чья это квартира блонди опешил. Глаза Рауля вспыхнули. Ноющая боль вдруг скрутила внутренности, словно ему хотят вырвать сердце и выжать весь воздух из легких. Он посмотрел на андроида, назвавшегося его другом в самом начале разговора, на его развороченную биомеханическую грудь и мигающие элементы питания и почувствовал лишь пустоту. Ученый знал, что «Ясон» его провоцирует, но ничего не мог с собой уже поделать. Рауль подошел к нему и рванул на себя несколько нервных узлов, оставляя тело биться в конвульсиях. Глаза андроида закатились, и он затих. — Стреляй!!! Ам резко обернулся и увидел Пирру, и в ту же секунду раздался приглушенный выстрел сзади. Последнее, что мелькнуло в его взгляде — это удивление. Он не ждал, что в подвале есть кто-то еще. Блонди осел грудой на пол у ног Грешника. Огромная фигура, скорчившаяся на бетоне, мерцала словно гаснущий фонарь. Гай склонился над телом, осмотрел его голову и лаконично заметил: — Готов! — Отличная работа, Мастер, — отозвалась Пирра. За ее спиной уже стоял Гермес. — Поторапливайтесь, скоро здесь всё будет кишеть силовиками. — Кое-кто уже бежит жаловаться папочке? — съёрничал Гай, обыскивая тело, лежавшее у его ног. — Не думаю. Для Рауля это было вроде как дело чести, — отозвалась Пирра, перенося последние данные в архивы сети, — он вряд ли посвятил в это дело кого-нибудь еще из блонди. Я бы знала! Сейчас не нам стоит за себя опасаться, а скорее Катце… Гай лишь скептически хмыкнул. Он был уверен, что старый лис выкрутится из любого переплета. Гермес пришел с черными пластиковыми мешками и начал методично натягивать их на голову и на ноги того, что только что было Раулем. Получилось подобие кокона из мусорных пакетов. — Тяжелый, сука! — крякнул Гай, приподнимая его на пару с Гермесом, чтобы выволочь наверх. — Килограмм двести пятьдесят будет… — подтвердил юноша, напрягаясь изо всех сил. — Чертова железяка!!! Агхххх! — Не забудьте про Отца, — бесстрастным голосом добавила Пирра, сматывая провода и цепляя электромагнитную взрывчатку через каждый метр на корпуса серверов. Если с силовиками придут полицейские андроиды, то их тоже посносит. У них будет целый отряд тупых, девственно чистых роботов, без единого намека на операционную систему и данные. Придется силовикам как-нибудь самим разбираться — без грубой машинной силы. Отряду предстояло протащить два андроида, напичканных титаном, метров триста к югу, где располагался тайный вход в систему подземных туннелей. Систему Халаза, благодаря обучению Ясона, Пирра знала, как свои пять пальцев. К тому моменту, как полиция будет здесь, они уже окажутся на другом конце города — на окраине Мидаса, практически под боком у Танагуры. Через десять минут за ними придет капсула, которая отвезет их. Следовало поторапливаться. В одном из убежищ, располагавшихся аккурат под Апатиа, их с «нетерпением» ждал запертый доктор Айзакку Ишигуро, готовый в любой момент начать свою работу. Совсем недавно Гермес и Гай были там, когда предлагали Айзакку «взаимовыгодное сотрудничество». Тогда же они и разгрузили полицейский и медицинский грузовики, набитые необходимым оборудованием. Полицейский грузовик пришел из рейса по системе Халаза вместе с автоматическим грузовиком из лаборатории, потерявшимся на маршруте, и контейнеры внутри них были набиты всем необходимым для проведения работ на сложных биомеханических объектах. Можно сказать, что Пирра и сотоварищи организовали для Ишигуро первоклассную полевую лабораторию.