Защита вида и Целитель, в тени уснувший

Слэш
NC-17
Завершён
215
автор
LikeIason бета
Дезмус бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
417 страниц, 33 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
215 Нравится 1299 Отзывы 95 В сборник Скачать

Глава 22. По воле Мастера Ясона

Настройки текста
Ясон стоял на огромном балконе, куда можно было попасть только через запертый зал, когда услышал шаги за спиной. Он еле заметно улыбнулся и обернулся на звук. Солнце уже зашло, и ночной ветер легко трепал его волосы. — Ты все-таки пришел. — Странное ты выбрал место для встречи, — Гидеон окинул равнодушным взглядом балкон и стоявших поодаль военных андроидов, явившихся с Ясоном. Уточнять, где Минк их взял, Глава Мидаса не стал. Учитывая, что никакой должности у Минка не было, кроме задачи управления Черным Рынком, что само по себе не могло являться официальным занятием, Лагат не был уверен в правильности своего решения. С другой стороны, ему не нравилось то, что творилось в Танагуре, и наверняка у Ясона были ответы. Они находились в Парфии. За спиной был огромный пустой зал для приемов, подобно Ападане*, протяженностью в сотню метров, чей полупрозрачный купол поддерживался изящными, тонкими, словно воздушными, колоннами, между которыми взлетали вверх стрельчатые окна. Сейчас он был освещен на тридцать процентов от нормы, и на всем уровне, кроме них двоих да охраны Минка, никого не было. — Я подумал, что в своей епархии тебе будет комфортнее, — имея в виду приемы, которые Лагат здесь периодически устраивал с легкой руки Айши в честь послов, прибывающих с визитами на Амои, сказал Минк. — Танагура не моя епархия, Ясон, и ты об этом знаешь, — поджал свои красивые губы Лагат. Он управлял Мидасом, а в Танагуре играл роль посредника между малознакомыми с порядками на Амои «внешниками» и элитой. Он, как и Ясон в свое время, умел договариваться и производить благоприятное впечатление на людей больше, чем кто-либо другой. Конечно, Лагата беспокоила эта неожиданная встреча, на которую его позвал Минк. Ведь тринадцатый дзинкотай никогда и ничего не делал просто так. У него всегда и на всё были причины. Но принимать его правила игры сразу же Гидеон не хотел, не разобравшись. — Если ты так ставишь вопрос... — многозначительно протянул Минк. — Впрочем, как раз нечто подобное я и хотел обсудить. Лагат еле заметно нахмурился и кивнул: — Я слушаю, только убери свои железяки. Минк ухмыльнулся, приблизился к блонди и аккуратно взял его под локоть. Глава Мидаса медленно повернул голову и встретился с ним непонимающим взглядом. Лагат прекрасно знал, что прежний Ледяной Человек его терпеть не мог на пару со своим дружком Раулем, который не так давно оставил пост Главы Синдиката. В прошлом Минк не позволял себе столь фамильярного отношения к Лагату. Да ему бы это и в голову не пришло! Они встречались лишь по работе и на раутах. Ясон всегда был слишком сдержан в общении, как и Рауль. Возможно, порой ироничен, но не более того, а тут он берет его под руку с таким видом, будто они близки, и он имеет на это полное право. — Видишь ли, Гидеон, времена нынче неспокойные, приходится соблюдать осторожность. Но раз они тебя заставляют нервничать… Андроиды вдруг как по команде встрепенулись, синхронно развернувшись, и зашагали прочь. Вскоре их шаги и вовсе затихли, так как они покинули балкон и вышли из зала в коридор. Ясон на них даже не посмотрел. Он прекрасно знал, что сейчас Гидеон поймет то, чего раньше не понимал — Ясону не нужно даже шевелиться для того, чтобы все механизмы его слушались. Естественно, никакого страха на лице Главы Мидаса не отразилось, скорее любопытство. Держался он хорошо, несмотря на физический контакт и на демонстрацию силы Ясона. — Впечатляет, — скептически заметил Лагат, — научишь так же? — О, мой дорогой друг, всему свое время. — «Друг», да? — Гидеон приподнял бровь. — Разве не Рауль?.. — Обо всем по порядку, — перебил его на полуслове Минк. — У нас с тобой есть общие точки соприкосновения, скажем так. И их гораздо больше, чем ты думаешь. Я, надеюсь, тебя не сильно расстроило то, что Главой Синдиката стал не ты, а Айша? Губы Гидеона поползли вверх, и он одарил Ясона ослепительной улыбкой — одной из тех, что специально учился воспроизводить для общения с людьми из внешних миров. Этим Гидеон существенно отличался от многих других дзинкотаев. Люди находили его приятным в общении, галантным и очень симпатичным молодым человеком, хотя Ясон прекрасно знал, что на деле Глава Мидаса был жестким, безжалостным и расчётливым существом. Он хладнокровно следовал политике отчуждения Кереса, при этом умудряясь делать вид, что его это совершенно не касается, и оно происходит без его ведома. Лагат носил «маску», потому что так было выгодно, дабы усыплять бдительность «внешников». Он фактически стал лицом амойского туризма, растиражированным на полгалактики, и многие впервые отправлялись на планету не потому, что слышали что-то о пэтах или неземных удовольствиях, предоставляемых за плату любому туристу, а потому что видели гостеприимно улыбавшегося на рекламе Главу Мидаса — господина Гидеона Лагата. Для простых смертных, конечно же, Гидеон выглядел как бог: светловолосый, ясноглазый, высокий, стройный, безумно сексуальный, чтобы сразу бить в самое больное место человеческий род, а главное, умеющий лучезарно улыбаться, когда это требовалось для дела. Например, выбить такую плакатную улыбку из Айши было невозможно даже под страхом смерти. Но, помимо внешности, Гидеон также подкупал людей присущей ему харизмой. Это у него получалось хорошо. И в сложившейся ситуации такой типаж мог пригодиться на будущее, потому как выглядел гораздо привлекательнее отстраненно-равнодушного Рауля, пугающего Жильбера, которого называли карающей дланью Амои, или бесчувственного Айши и остальной компании блонди. Прежде Минк и следом за ним Рауль находили Лагата несколько лицемерным. Они не считали оправданием причины, по которым он так себя вел перед низшими существами — людьми, которых элита превосходила во всем, и оттуда произрастала неприязнь. Излишне частое общение с представителями других миров накладывало на Лагата свой отпечаток, чего с Минком не происходило. Зато новый Ясон в полной мере оценил качества Главы Мидаса. Ведь он был связующим звеном между людьми и дзинкотаями не только во внешних мирах, но и на планете. Точнее, мог бы стать при правильном подходе. — Как меня может расстроить чья-то чужая должность? — ответил Лагат вопросом на вопрос о назначении Айши вместо него, хотя Ясон хорошо знал, что тщеславие ему не чуждо. — Вот и прекрасно, — Минк отпустил его руку, — потому что Амои меняется. И кто-то принадлежит старому времени, а кто-то новому. Гидеон прищурился: — И какому времени принадлежу я? — Это ты мне скажи, — Ясон слегка улыбнулся. С одной стороны, он не сказал ничего необычного, с другой — намекнул, что каждая чертова машина в Танагуре, а скорее всего и на всей Амои, слушается его приказов, начиная от замков на дверях и заканчивая андроидами, поэтому и все указы Юпитера могли запросто исходить от Минка, точнее от того существа, что называло себя Минком. И прямо сейчас это нечто требовало от Лагата сделать выбор – играть по его правилам или стать «прошлым». — Я считаю, что я будущее, Ясон, — и Гидеон улыбнулся, шутливо склонив голову. Белые кудри колыхнулись и полетели вперед, падая ему на грудь, — но поясни мне кое-что, по поводу «прошлого»?.. — Ну, вот представь себе, что будет если люди наконец поймут ту степень свободы, которой они обладают в настоящее время, благодаря этим нововведениям? — спросил Минк. — О, не поверишь, я себе это прекрасно представляю, потому что мне уже надоело разгребать бесконечные проблемы Мидаса, начавшиеся после «преобразований». Про Керес, я думаю, можно не объяснять. — Совершенно верно, — кивнул Ясон. — Дай людям волю и возможность, и они перережут нас всех до единого. — Я рад, что ты это понимаешь также хорошо, как и я. А теперь пойми еще и вот что. Необязательно перерезать всем нам глотки. Чтобы идти в будущее, достаточно убрать лишь тех, кто олицетворяет собой прошлое. У людей это называется — наказать виновных. Конечно, сам Синдикат, как и Глава Синдиката ярчайшие представители этой породы, олицетворение прошлого «режима». Будем называть вещи своими именами. А уж как люди не любят, когда их держат за скот или за подопытных крыс, ты просто себе не представляешь! Их вряд ли убедишь в том, что генетика — это меньшее из всех зол, когда речь идет об экспериментах на представителях их вида. — Как интересно, — ухмыльнулся Гидеон, — так вот почему я не нужен на посту Главы Синдиката. На меня были иные виды, так? А мне-то все не было понятно, что это за дурацкие распоряжения выплевывает Юпитер о восстановлении Кереса и гражданских прав. Ясон лишь промолчал, спокойно глядя на Лагата своими синими ледяными глазами, в которых теплился коварный огонек. — Нужно «выдать» толпе десяток-другой «виновных», типа Айши или Рауля, и людишки успокоятся, я правильно тебя понял? — Это твои слова, не мои, — ухмыльнулся Ясон, и Лагат похолодел, поздно сообразив, что попался в столь бестолковую ловушку. — Минк! Какого черта?! — Конечно, все под запись, увы, — хищно оскалившись, сообщил разозленному и растерянному Лагату Ясон, — но я думаю, что ты оговорился, и не буду пока передавать ее Айше. Хотя, думаю, Жильбер тоже заинтересовался бы. Взамен я попрошу тебя об одной услуге... Гидеон давным-давно не улыбался. Он с деланным равнодушием сложил руки на груди и ждал, что еще скажет Минк. Ох, не зря он так долго сомневался, идти ли ему на встречу с тринадцатым дзинкотаем или не идти. Но, с другой стороны, если есть возможность избежать хаоса и не попасть под «каток» перемен, который грозился превратиться в очередную революцию на Амои, то почему бы не воспользоваться предложением Ясона и не встать на сторону победителей? — На конец года назначена встреча с префектами Районов Мидаса. Заседание, санкционированное Юпитером, насколько я помню. Ясон имел в виду событие, уникальное для Амои, и активно обсуждаемое всеми горожанами Мидаса, и в частности жителями Кереса. Чтобы процесс воссоединения проходил более гладко, была назначена дата выборов «квартальных» и комитета управления Девятым Районом из местных. Эти монгрелы в итоге обязаны были избрать человека, который станет представлять интересы полукровок на грядущем заседании префектов районов. По сути, ставленник от Кереса станет префектом наравне с остальными. Прежде префекты Мидаса лишь получали распоряжения сверху, и их мнения никогда и никто не спрашивал. В связи с изменениями в законодательстве и новым курсом, взятым на Амои, они впервые должны собраться, чтобы самостоятельно решить вопросы по управлению городом и проблемы, связанные с возвращением Девятого Района в качестве действующей административной единицы, и господин Лагат должен там присутствовать. — Да, отчеты о работе за прошедший период, обсуждение хозяйственных, финансовых и прочих вопросов, плюс разработка новой стратегии управления, — машинально отозвался Гидеон, похоже, знавший наизусть всю эту бюрократическую галиматью, которой его завалили в последнее время. — Постарайся их расположить к себе, снизойди уж. Ты это умеешь! С точки зрения Минка, задача Гидеона состояла в том, чтобы вызвать у мидассцев доверие, а не страх: любовь, почитание, что угодно, чтобы они сами бежали к нему за советом, как к опытному управленцу. Лагат должен дать им иллюзию самостоятельности в принятии решений, потому что сразу бразды правления в руки людей никто не отдаст. Словом, блонди должен был вести себя так, как он это делал при общении с инопланетными послами, которые в итоге совершенно очарованные смотрели ему в рот. — И я бы хотел, чтобы на должность Префекта Девятого Района, — продолжил свою мысль Минк, — попал один мой старинный «друг». Ты его знаешь... Рыжий такой, со шрамом. Кажется, он сейчас у Рауля в… «ассистентах»? Подпиши назначение. Конечно, они там пускай выбирают себе «квартальных» и комитет, но ты должен сделать так, чтобы монгрелы свято верили, что сами себе назначили его. Я думаю, тебе не составит ни малейшего труда такое устроить. Гидеон вскинул бровь: — Ты хочешь посадить свою ручную обезьянку на официальную должность такого порядка? — О нет, этого хочешь ты. Я лишь даю рекомендации. К тому же, он и так держит половину твоего Мидаса в руках. Другой вопрос, что он не имеет привычки эти руки сжимать без надобности. Он не жадный. Так что поверь мне, Гидеон, никто лучше Катце не сможет утрясти все дела в Кересе и держать в узде монгрелов. У него прекрасные организаторские способности и нет ни капли снобизма, в отличие от многих твоих работников. Заодно на время отвлечешь его от своей основной деятельности. — Будет несколько сложно взять его под крыло, — с намеком на Рауля сказал Гидеон. Уже каждому в Эосе было известно, что брокер чуть ли не еженощно остается в апартаментах бывшего Главы Синдиката, — там и без меня желающие имеются. — Не беспокойся об этом. Всё решаемо. — Значит, Катце? — чуть заметно поморщившись, уточнил Лагат, изящным движением откидывая длинную золотистую прядь с лица. — Все просто, мой друг. У кого-то лучше получается работать с машинами, у кого-то — с людьми. Вы с ним идеально подходите для последнего. Глава Мидаса подошел к каменному парапету и оперся на него локтями, задумчиво глядя на город. Ночной ветер играл с прядями его волос, свисавшими вниз и, казалось, парящими над пропастью. Стальная Танагура замерла в предутренних сумерках, сверкая мертвыми белыми огнями, а две луны уже скатывались к горизонту. Несмотря на то, что все еще было темно, на востоке еле угадывались розовые всполохи нового дня. — Знаешь, со временем ко многому привыкаешь, например, к грязи на улицах Мидаса, к бестолковым и тупым лицам федералов, которым ты вынужден улыбаться, даже к дурацкой необходимости развлекать посольских жен на приемах. Я до того вжился в эту роль, что теперь Танагура мне кажется излишне правильной и совершенной. У тебя же работа всегда была чистой — Глава Синдиката, лучший из лучших! Идеальный во всем. Но ты будто намеренно сам лез в грязь, которую я бы с удовольствием избегал, если бы не моя специализация. Я этого не понимаю, Ясон… Чего тебе не хватало? Зачем это? Если ты, конечно, Ясон… Минк приблизился к нему и положил Гидеону руку на плечо. На сей раз прикосновение было больше похоже на приободряющее товарища по несчастью, а не на издевательское, как в первый раз. — У тебя неверное представление о моей бывшей работе, Гидеон. Она никогда не была чистой. Мы все тут по уши в грязи. Зачем я это делаю? Потому что в отличие от всех вас — могу.

* * *

Мидас. Флэр. Раннее утро Подъехав к кондоминиуму во Флэр, Катце направил аэрокар в исполинский подземный гараж. На душе было неспокойно. Его до сих пор внутренне трясло от того, как вел себя Рауль. Похоже, возвращались те «прекрасные деньки», когда наибольшее удовольствие генетик получал, издеваясь над ним. Недолго же он играл в «особенное отношение». Со стоянки наверх вели лифты, и выходить на улицу было не обязательно, но Катце все же вышел во двор и некоторое время еще сидел на парапете с бутылкой воды, прихваченной из машины и сигаретой в зубах. У него почему-то никак не проходила тревога. Ему казалось, что за ним все время кто-то наблюдает, но уходить с открытого пространства не хотелось. Если это его каким-то образом вычислили конкуренты и подослали снайпера, то он давно был бы уже мертв, а любые другие причины тревоги были не столь важны, так как не имели под собой реальной почвы. Рауль снова установил слежку? Вряд ли. Ему не до этого, тем более они расстались меньше чем три часа назад. Нужно было взять себя в руки, подняться наверх, принять душ, привести себя в порядок и отправляться в офис. Работа сама себя не сделает, даже если Ам вывернет его наизнанку. Генетик, конечно, сказал, что один день Катце может не приходить, но касалось ли это Черного Рынка, он так и не понял. Он докурил, выбросил пустую бутылку и окурок в стоящий неподалеку утилизатор, и зашагал в сторону входа в свой сектор. Когда брокер зашел в квартиру, его ждал «сюрприз». Посреди комнаты, как ни в чем не бывало, сидел Ясон и потягивал его коллекционный виски. Судя по тому, сколько виски осталось в бутылке, Минк провел здесь не пять минут. За спиной блонди стояли два военных андроида в черной форме, выполнявших функцию телохранителей. Значит, это не аватар, а Ясон собственной персоной. Вот только с каких пор он начал таскать с собой охрану на встречу с брокером? — Ничего, что я без предупреждения? — поинтересовался Минк. — Выглядишь паршиво, Катце… — Я просто устал, — ответил он, сбрасывая с себя порванную одежду. Пиджак и рубашка полетели в сторону, и брокер остался стоять с обнаженным торсом в одних джинсах, которые держались на честном слове, и вопросительно глянул на Ясона. — Если вы не против, я бы хотел по-быстрому сходить в душ. Блонди молча кивнул, давая понять, что он не против. Катце был слишком измучен, чтобы разводить сейчас церемонии с Минком или задаваться вопросом, зачем блонди здесь. Мужчина скинул ботинки и босиком прошел в ванную. За стенной панелью нашлось обезболивающее и стимулятор, там же лежал небольшой арсенал из пары лазерных пистолетов и огнестрельного полуавтоматического, крепившегося в петлях на металлической пластине. Вряд ли хоть что-то из этого пригодится ему против «гостей», но, чем черт не шутит. Катце всадил себе в шею дозу дикого «коктейля» из того, что намешал в шприц-пистолет для инъекций. С тихим щелчком препараты попали в кровь, снимая боль и усталость, и брокер присел на край джакузи, с облегчением выдохнул, закатив глаза и откинув голову. Он не сразу понял, что чувствует прикосновение чужих рук, потому что волна блаженства от наркотика все еще разливалась по его телу, заставляя терять физические границы. Но ему не показалось! Крепкая ладонь с нажимом проходилась от основания его черепа по спине фактически до самых ягодиц, а затем возвращалась тем же путем обратно. Когда до брокера дошло, кто это, он дёрнулся как ошпаренный, чуть не слетев внутрь ванны, и услышал тихий смех. — Какой ты нервный, оказывается! А я-то думал, ты об этом мечтал все те годы, что работал у меня фурнитуром, — то ли издевался, то ли на полном серьезе проговорил Минк. Сердце Катце бешено колотилось. Он ошарашенно уставился на Ясона, и даже дурман не помешал ему понять, что происходит что-то из ряда вон выходящее, и это — реальность. — Да ты не волнуйся. Я просто хотел посмотреть на работу Рауля. Прозвучало двусмысленно. То ли Ясон интересовался побоями на теле Катце, то ли тем, как генетик «усовершенствовал» его тело, добавив недостающие «детали». — Ты вроде хотел в душ, нет? Раздевайся! — тоном, не терпящим возражений, скомандовал Ясон. —Не буду же я вечно ждать, когда ты приведешь себя в порядок… Катце лишь коротко кивнул и скинул еле державшиеся на бедрах испорченные джинсы. Белья на нем не было. Как бы по-дурацки это ни звучало, учитывая, как он лишился его, надевать под джинсы ему было нечего по вине «Мастера Рауля». Рот Ясона растянулся в улыбке, которая с радостью не имела ничего общего. — Ммм… Значит, Рауль так себе представляет совершенство? — ехидно заметил Минк, разглядывая брокера, словно неведомую зверушку. — Поздравляю, — лениво протянул он, заходя с другой стороны, — тебя не портят даже побои. Ясон приблизился к нему вплотную, и его пальцы изучающе двинулись по телу Катце, у которого от этого прикосновения дыхание спёрло. Нет, он не хотел Ясона. Такое не могло представиться ему и в кошмарном сне. Он вдруг понял, что с трудом выносит его прикосновения. Они были хуже всякой пытки, словно по его коже скользит кромка остро отточенного лезвия, а не рука. Хотелось отчаянно завыть, заорать, сбежать отсюда как можно скорее и забиться в самую глубокую нору, точно дикое животное, но вместо этого он молча терпел, сжав зубы и натянув на лицо маску безразличия. И еще, в эти несколько безумных мгновений брокер сделал для себя открытие, потрясшее его до глубины души: руки Рауля кардинально отличались от рук Минка. От них исходил жар, сжигавший его изнутри, они несли безумное желание, а не только боль, хотел он того или нет, а от Ясона веяло могильным холодом. Его прежний хозяин коснулся его лишь однажды, когда оставил шрам на щеке заостренным металлическим стеком в белой кожаной оплетке, заканчивающейся там, где начиналось острие. И теперь брокеру казалось, что его хотят разрезать заживо. — Ты знаешь, что Рики находил тебя красивым? — деланно-равнодушно спросил Минк, заходя сзади и обнимая брокера со спины. — Ты навоображал себе тогда, что сделаешь из него своего преемника, не так ли? — с издевкой спросил Минк. — Руки на затылок! Голову назад! Ясон был лишь немногим выше Меченого, но, конечно же, гораздо сильнее. Катце послушно выполнил все его требования и в последний момент увидел, как мерцает крошечный красный огонек как раз напротив входа в помещение. И тогда он всё понял — теперь было уже поздно. Он порывисто подался вперед, чтобы выкрутиться, но Ясон, крепко обхватив его рукой поперек талии, не дал ему сдвинуться с места даже на миллиметр. — Стоять, — с леденящим душу спокойствием приказал Минк тихим голосом, резко рванув его на себя. — Ясон! — только и смог прошипеть от боли Катце, потому что пальцы второй руки блонди сомкнулись на его затылке и крепко держали за волосы, отклоняя голову, от чего шея изгибалась под немыслимым углом, словно вот-вот сломается, выставляя на обозрение беззащитный кадык. Рука, которая держала брокера за пояс медленно начала опускаться к его промежности. Член у Катце безжизненно висел, потому что ничего сексуального для себя в этом действе не находил, но через несколько мгновений, когда Минк начал умело сжимать его и потягивать, мужская физиология сработала, как часы, наполняя кровью его естество и заставляя подняться. Катце застонал от отчаяния. Он был в полном дерьме! В полнейшем! Он теперь не знал, зачем все эти годы хранил верность Ясону, которого больше не было и, судя по всему, никогда больше не будет, потому что существо за его спиной творило немыслимое. — Пустиии… — срывающимся голосом то ли требовал, то ли умолял Катце, но, естественно, его никто не слушал. Если бы он не успел сделать себе инъекцию, то, возможно, был бы внимательнее и заметил бы раньше камеру. Если бы он только не успел ввести чертовы препараты, то тело бы его болело так, что даже гребаный минет не поднял бы его член, но стимуляторы сделали свое дело, и все у него сработало, как надо. Блонди уверенными движениями надрачивал ему член, не забывая крепко держать за волосы другой рукой и время от времени покусывать острые ключицы или проводить языком по шее, от чего брокер лишь вздрагивал и стонал с закрытыми глазами то ли от отвращения, то ли от удовольствия. Катце почувствовал подкатывающую волну оргазма, которую он совершенно не контролировал, вызванную чисто механической стимуляцией. Он словно сквозь вату услышал издевающийся над ним голос Минка, шепнувший ему на ухо как раз перед самой разрядкой: — Вот и посмотрим, насколько тебя любит твой Мастер Рауль… И в это же мгновение, сжав зубы и крепко зажмурив глаза, Катце затрясся в руках «Ледяного Человека» без единого звука, скупо выплескиваясь в его ладонь. Красный огонек под потолком погас. Ясон тут же оттолкнул задыхавшегося Меченого от себя, брезгливо отряхивая руки. Он подошел к длинной прозрачной раковине из каленого стекла и сработавшие сенсоры включили воду, которая заструилась с поверхности серебряного цвета блюдца, выполнявшего роль крана. Катце тяжело оперся плечом о стену, пытаясь отдышаться, когда услышал шум воды. Минк методично оттирал ладони с дезинфектором. Иногда на его лице проскакивала тень отвращения. Он хмурился. Когда блонди начал повторять эту процедуру уже по десятому разу, Катце, не в силах больше всё это наблюдать, начал нервно смеяться. — Не знал, что вызываю столько отвращения. Рауль всё видел, да? — успокоившись, севшим голосом спросил брокер. И тут холодная маска слетела с лица Ясона, и он с горечью посмотрел на Меченого: — Ты думаешь, мне всё это нравится? — Я давно перестал понимать, что вы творите, Мастер Ясон, — констатировал факт брокер. Минк отвернулся и несколько секунд смотрел на струю воды, обернувшую его судорожно сжатые руки словно пленка и оставлявшую крупные капли на прозрачном стекле поддона. Длинная раковина выглядела подобно узкому оконному стеклу после дождя, которое по ошибке положили на бок и под углом прикрепили к стене. — Я пытаюсь его спасти, Катце, — Ясон убрал руки, — любой ценой! Шум воды тут же прекратился. — Даже против его воли? Неужели я настолько опасен? Ясон скептически хмыкнул: — Воля здесь есть только у меня, Катце, а ты — не опаснее мартовского кота. Тебе ведь дела нет до Рауля? Так ведь? Вот я и жду, когда он наконец это поймет. Катце скрипнул зубами, но промолчал. Ответить на выпад Минка ему было нечего. — Пожалуй, вот и всё, что я хотел, — Минк вытер руки о махровое полотенце и кинул его в раковину. — У тебя сегодня вроде бы выходной? — холодно улыбаясь поинтересовался он. — Вот и отдохни, как следует. Надеюсь, и завтра тебя никто не побеспокоит после нашего маленького представления. Блонди подмигнул брокеру и вышел из ванной комнаты, а через некоторое время Меченый услышал, как андроиды пришли в движение и следом за хозяином покинули его дом. Тут же воцарилась мертвая тишина. Катце забрался в душевую кабину, со злостью ударил по рычагу и подставил лицо под горячие струи. Голова ничего не соображала, а мысли метались в беспорядке. Он чисто машинально тер себя губкой, смывая всю грязь, что накопилась за эти сутки на его теле, но ощущение, что его вываляли в дерьме, не прошло даже через час. Игры долбаных дзинкотаев ему до черта надоели! Видит бог, он старался, как мог! Пора было подумать и о себе в конце концов! Следующим утром Катце вколол себе очередную дозу, прихватив пару ампул с собой для «закрепления эффекта» на месте, и отправился в офис в Лхассе. Страсти страстями, а работать приходилось в том же самом ритме, что и раньше. По иронии, изменения в законах не отменяли его незаконной деятельности. Нагрузка на брокера лишь возросла. Теперь по нелегальным каналам в огромных количествах уходили в том числе и простые пэты, которых федералы с удовольствием закупали дистанционно. Популярность их даже возросла, когда заинтересованные лица узнали, что аукционы временно закрыты в связи с кадровыми перестановками на Амои, а пэты сбываются по сходной цене. Началась «тотальная распродажа», как про себя называл происходящее Катце. Мысли его были слишком заняты работой, для того, чтобы думать о том, что его ожидает в ближайшие дни, да и наркотик делал свое дело, отодвигая на второй план иррациональный страх перед Раулем и события последних сорока восьми часов. Кажется, за день у Катце побывало штук тридцать курьеров из эйтос. Точнее было бы называть их торговыми агентами, а не курьерами. Некоторые из них на ногах уже вторые сутки. Меджисто, не владеющим никакой информацией, в нынешнем положении не так доставалось. Если кто-то из них не успевал в срок выполнить доставку товара, Катце приходилось отправлять более надежных людей из эйтос, чтобы исправить «косяки» нерасторопных работников. Каждый человек и так был на счету, и Катце был вынужден избавляться от тех, кто не в состоянии держать заданный темп. К такому решению он пришел в итоге. Теперь простым отстранением дела не решались. Кое-какие «мелкие сучки» приходится рубить, чтобы не загубить весь лес. Меченый делал это без малейшего сожаления, как и всегда, потому что такова была необходимость. В его подчинении были разные люди, в том числе такие, как Гай. Ему даже не обязательно было встречаться лично, достаточно скинуть данные цели на планшеты исполнителей и перевести соответствующие суммы на анонимные счета. Вдруг в голову, как гром среди ясного неба, брокеру пришла мысль о том, что Рауль вполне мог бы воспользоваться чем-то подобным и без его участия убрать надоевшую Маму. Так почему же блонди медлил? Но ведь дело не в ней! Дело в том, чтобы заставить Меченого лично вырвать с корнем собственную глупую сентиментальность и привязанность, которую он испытывал к женщине, не стоившей и гроша ломаного с точки зрения Рауля. О том, как отреагировал генетик на вчерашнее «представление» в прямом эфире, Катце не успел подумать, усилием воли заставив себя снова погрузиться в работу. К вечеру после очередной дозы брокер уже работал, как автомат: в пепельнице высилась гора окурков, около клавиатуры — недопитая чашка кофе. Когда в начале первого раздался сигнал входящего вызова, Катце не сразу его заметил. Настойчивое десятиминутное жужжание коммуникатора в конце концов «достало» и, не ожидая подвоха, Катце взял трубку, решив, что это опять какой-то из курьеров-неудачников, которые сегодня весь день пытаются ему завалить поставки и сухо спросил: — В чем дело? Но на том конце был не курьер и даже не координатор. От этого голоса волосы на затылке встали дыбом. Он совсем забыл про него… — До чего же равнодушный тон… У тебя настолько много работы, что ты забыл про вечер? — мнимое спокойствие в голосе. Катце посмотрел на время и понял, что уже давно за полночь. Позавчера, перед уходом Рауль предупредил его, что ничего не изменилось. Он ему дает вольную на день, а затем Катце по-прежнему обязан явиться. Почему-то брокер решил, что, увидев его с Ясоном, Ам должен был отменить свой приказ. Но, конечно же, он вряд ли откажется от удовольствия добить его собственноручно. — Скоро буду, — собрав остатки самообладания спокойно ответил брокер и отключил связь. Перед тем, как покинуть офис, Катце вкатил себе очередную ампулу в шею. Теперь он готов предстать перед Раулем. Доза притупляет чувство страха и боль. До Эос Меченый добирался без проблем и бросил аэрокар почти у самого входа, хотя и не был уверен в том, что в этот раз отделается также легко, как в прошлый. До апартаментов Рауля он шел в сопровождении двух андроидов, словно Ам боялся, что по дороге он может куда-то пропасть и не дойти. На этаже было тихо. В апартаментах не горел верхний свет, лишь чуть приглушенное вечернее освещение. Рауль ждал его в гостиной с бокалом вина в руке. Он был в рабочем сьюте, до сих пор не переодевался. Катце ожидал нападения или хотя бы увидеть на его лице ярость, но, странное дело, генетик при его появлении даже не шелохнулся. Такое впечатление, что он спит с открытыми глазами. — Я прибыл, Мастер Рауль, — сообщил Меченый и чуть склонил голову, как он делал это всегда, но Ам молчал. Катце не смел двинуться с места. Наконец, через пять минут ему это надоело, и брокер распрямился: — Мастер Рауль? — Ты знаешь, где спальня… — наконец отозвался Ам мертвым голосом. — Готовься, я сейчас подойду. Когда спустя некоторое время генетик вошел в комнату, Катце сидел обнаженный на краю кровати и смотрел на него, пытаясь понять, что его ждет. Рауль на ходу обозрел следы побоев на теле своего любовника. Он вздернул брокера за подбородок и всмотрелся в его лицо. Зрачки у брокера были расширены, от чего казалось, что глаза стали черными. — Понятно, почему ты такой спокойный, — равнодушно произнёс Рауль, — раздень меня. Катце, затаив дыхание, начал аккуратно стягивать рукава сьюта с Ама, усевшегося перед ним. Препарат в его крови притуплял чувствительность и все дальше уводил его от реальности, но в этом ускользающем клочке света он видел перед собой Рауля, прекрасного и желанного, как и прежде, но застывшего под его руками словно мраморная статуя. Когда Катце освободил Ама от одежды, блонди без прелюдий перевернул его на живот и устроился сзади так, чтобы не видеть его лица. Подсознательно блонди передергивало от того, что Катце пришел к нему под препаратами, и только в таком виде теперь в состоянии переносить его прикосновения. Именно так Ам понял происходящее. Ясон показал ему, что его любовник способен кончать с кем угодно, где угодно и когда угодно — то, о чем Рауль и сам не раз задумывался. Генетик для брокера — никто. Между ним, Раулем, любым другим блонди или шлюхой из борделя особой разницы для Меченого нет. Он вспомнил серафима, и от ярости несколько раз грубо и глубоко вошел в распластавшегося под ним Катце, что тот аж вскрикнул. Но Ам тут же взял себя в руки и продолжил двигаться почти нежно, поглаживая вспотевшую спину и ягодицы любовника пальцами. Сегодня, завтра и послезавтра он будет сдерживаться и сделает вид, что ничего не знает и не видел. И хоть это глупо, всё и так шито белыми нитками, Рауль чувствовал, что просто не может позволить себе отказаться от него. Гордость блонди давным-давно превратилась в прах, но в Рауле все еще теплилась надежда, что для Катце он человек особенный. Человек… Это слово само по себе всплыло в мыслях и наполнило Ама горечью. Он резко перевернул Катце на спину и встретился с его расширенными зрачками, смотрящими куда-то в пустоту. Рауль скривился, точно от боли: — Прости меня, — еле слышно прошептали его губы. Катце пребывал в плену иллюзий и скорее всего его не понял или не услышал. Повторить блонди не решился. Рауль с жадностью начал целовать красиво очерченные припухшие губы, зализывать пару дней назад оставленные им же самим синяки и царапины, впиваться в его шею и грудь, засыпая его золотом своих волос, спускаясь все ниже. Он постепенно терял над собой контроль. Рауля сотрясала крупная дрожь. Ему казалось, что в грудь ему зашили кусок раскаленного железа, и теперь эта штука пытается выжечь себе путь наружу и убить его. Брокер прерывисто дышал, постанывая в его объятиях, но глаза его оставались пустыми. Даже когда он кончил Аму в рот, высоко вскинув бедра, блонди знал, что лишь тело Катце здесь, а сам он далеко отсюда. Глядя на это, хотелось выть, точно зверь. Рауля всего трясло. Он застыл рядом с монгрелом, глядя на расслабленное лицо, на блестевшую от пота кожу, и сжимал кулаки, больше не решаясь его коснуться. Дыхание Катце выровнялось, затуманенные глаза начали постепенно закрываться, оставляя Ама один на один со своим отчаянием. Вдруг резкая головная боль пронзила генетика насквозь. Он схватился руками за голову и откатился в сторону, чуть не свалившись с кровати. Спутавшиеся темно-золотистые локоны упали ему на лицо. Сделав глубокий вдох, Рауль попытался успокоиться. Ему слишком хорошо были знакомы эти симптомы — начало рассинхронизации. Сделав над собой усилие, Ам с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, по стенке вышел из спальни. Фурнитур, дремавший в кресле, подскочил и бросился к нему на подмогу. Лицо Ама было пепельно-серым, и парень перепугался до смерти. Генетик оказался для него слишком тяжелым, поэтому юноша помог ему кое-как дотащиться до кабинета, где у Рауля лежали медикаменты на экстренный случай. Проглотив пригоршню разноцветных капсул, ученый откинулся на спинку огромного кожаного кресла и прикрыл глаза. Вокруг причитал фурнитур, не зная, за что ему хвататься. Идти ли будить господина Катце или позвать кого-то на помощь, но Рауль приказал ему прекратить суету и убираться. Боль по капле начала отступать, а сердце перестало вырываться из груди. Насколько проще была его жизнь, когда Ам не знал, что такое эмоции! Вот только людей они не убивали так легко, а с такими, как он, могли сыграть злую шутку. Блонди не знал, сколько еще выдержит. Если так срабатывала защита человеческого вида, то природа постаралась на славу! Он даже слабо улыбнулся от этой мысли. Единственное, что Рауль знал наверняка — что он должен отпустить Меченого, иначе в итоге свихнется сам или свернет ему шею. Для Ама было очевидно, что Ясона Катце не интересует, и спектакль предназначался лишь для его больного ревностью сознания, поэтому было бы глупо вступать в конфронтацию из-за монгрела. Ученый осознавал иронию ситуации — теперь он на собственном опыте ощутил всю тяжесть привязанности, которая выпала на долю его друга Ясона, и вспоминал свои бесконечные разговоры с ним на тему того, что Минк должен опомниться. Сейчас, оказавшись в его шкуре, меньше всего Рауль хотел бы услышать нечто подобное — все эти увещевания о том, что не подобает блонди якшаться со всяким мусором, и мыслить нужно логично. Неужели Ясон так изящно мстит? Ведь Ам в случае с Рики всего лишь пытался помочь, проявить заботу о друге! И тут он понял — можно сказать, что и Минк таким чудовищным способом заботится о нем, пытаясь его «вразумить» на куда более конкретных примерах, чем просто пустые слова. ___________________________________ Сноски: *Ападана — большой зал площадью около 1000 кв. метров с крышей, поддерживаемой 72 колоннами высотой 24 метра, в древнеперсидском городе Персеполе. В нарицательном смысле термин также используется для обозначения аналогичных по своей структуре сооружений в персидской архитектуре. Зал вероятно использовался для торжественных царских приёмов. Ападана Персеполя была в основном построена в V веке до н.э. Дарием I, а завершил строительство царь Ксеркс I. Комплекс был разрушен Александром Македонским в 331 году до н.э. В настоящее время сохранилось лишь основание комплекса и 13 из 72 колонн.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.