Snowbound

Когда Дин с Касом поднялись наверх, Сэм уже исчез в своей комнате и врубил что-то похожее на Энию. Дин был уверен, что это было необычным и жестоким наказанием, но Кас категорически запретил Винчестеру потребовать, чтобы Сэм включил что-то "нормальное". — Я считаю, — задумчиво сказал Кас, глядя на закрытую дверь, — что твоему брату просто нужно личное пространство. Голос, раздавшийся из комнаты, переорал музыку: — Я убью любого, кто близко подойдет к моей двери! Я уже насмотрелся на вас, мудаки, на всю оставшуюся жизнь! — Ты, наверное, прав, — согласился Дин и, как только Сэм начал подпевать вокалистке, позволил отвести себя на кухню. Кас налил Дину стакан сока и настоял, чтобы тот выпил всё до последней капли, бдительно следя за происходящим. Он был чертовски хорош в области вывода из сессии. Дин позволил Касу сделать ему бутерброд с арахисовым маслом (как будто у него бы получилось отказаться) и съел его под пристальным взглядом ангела. Кас отвел охотника обратно в спальню, где уселся на кровать и взял его на руки. Ангел был осторожен, чтобы не задеть задницу Дина, которая пульсировала и саднила. Дин чисто символически поворчал о том, что Кас с ним нянчится (должен же он был как-то вернуть свою мужскую брутальность, особенно после того, как его отшлепали и трахнули). Но Кас позволил этим словам просто исчезнуть, не потрудившись отреагировать. Одной рукой он крепко обнимал Дина, другой гладил его по затылку. Это подействовало: Дин растворился в Касе и через пару минут вырубился. Проснулся он через несколько часов, все еще в объятиях Каса. Ангел прижимался щекой к его макушке. Уловив изменение ритма дыхания Дина, Кас нежно поцеловал его в лоб. Дин и так всегда чувствовал себя горячо любимым, а осознание того, что Кас приглядывал за ним, держа на руках, всё то время, пока он спал, вообще сводило с ума. Всё еще достаточно сонный, чтобы забыть о мужественности и поведении «настоящего мужика», Дин уткнулся в плечо ангела, крепче сжал руки и замер на несколько минут, пока не проснулся окончательно. Кас прижал его к себе, а потом позволил перебраться на кровать. Дин опять почувствовал острую пульсирующую боль только тогда, когда ягодицы коснулись матраса. Он поспешно перевернулся, дополз до края кровати и встал, пытаясь сделать вид, что так и было задумано. Судя по понимающей улыбке Каса и его самодовольному взгляду, обман не удался, так что Дин отказался от тщетных попыток притвориться, что всё нормально, и потер задницу. Кас улыбнулся чуть шире: — Дай мне посмотреть. — Да ладно, Кас, я... — Сейчас же, Дин, — голос ангела стал командным, и Дин просто не смог сопротивляться. Пытаясь сохранить жалкие остатки гордости, Дин с достоинством ответил: — Ладно, но только потому, что я хочу надеть штаны, — это, по крайней мере, было правдой. Как только действие выработавшихся за время сессии эндорфинов сошло на нет, парням пришлось снова вернуться в рамки дозволенного, что означало, что Дину нужно было каким-то образом переодеться. То ли по одной причине (Сэм), то ли по другой (глубокое изматывающее удовлетворение после хорошей сессии), Дин не потрудился раздеться перед тем, как растекся в лужицу на груди у Каса. Теперь он исправил оплошность: стиснув зубы, расстегнул джинсы, стащил их вниз вместе с боксерами и повернулся спиной к Касу, чтобы тот смог посмотреть. Ангел провел ладонью по спине охотника, так что тот прогнулся, чтобы Касу было удобнее изучать творение рук своих. Не то чтобы Дин был удивлен, когда Кас ногтем надавил на воспаленную кожу, но всё равно резко втянул воздух. Он знал, что Кас не пытается ничего начать, просто оценивает уровень чувствительности, и сосредоточился на отголосках сессии, рождаемых прикосновениями. Через несколько секунд его окутал удовлетворенный голос Каса: — Так досадно, что ты не можешь этого видеть. Такой насыщенный красный... Мы должны проверить перед сном, держу пари, твоя попа все еще будет розовой. Одна из моих лучших работ, если можно так выразиться, — Кас был так горд, что Дин постарался спрятать усмешку. Легким прикосновением к плечу ангел разрешил Дину выпрямиться, а затем достал из ящика комода боксеры и штаны, настолько мягкие, насколько это вообще возможно. Благодарно кивнув, Винчестер стал одеваться: — Как ты думаешь, Сэм всё еще сидит в своей комнате? Он же должен когда-нибудь проголодаться, а так как на кухню он ни ногой, ему придется или взаимодействовать с нами, или голодать. — Полагаю, — ответил Кас, — что сейчас не худшим вариантом будет просто оставить поднос у его двери. Мы пока не возглавляем список людей, которых Сэм хотел бы видеть. Дину не улыбалось нянчиться с братом, когда тот был не ранен или не болен, но в конце концов он вынужден был признать, что Кас прав. Если бы сам Дин дважды за день наткнулся на Сэма, которого трахал бы какой-то парень, то — ох, господи, охотник содрогнулся от одной мысли и начал сочувствовать брату, — ему бы потребовались дни, чтобы стереть эту картинку из памяти. — Да, наверное, это хорошая идея. Я разогрею макароны с беконом и сыром. Может быть, даже приготовлю чесночный хлеб в знак примирения. — Печенье тоже не повредит. Он, насколько я знаю, неравнодушен к твоему, с шоколадной крошкой. Дин тяжело вздохнул и кивнул, успокаивая себя тем, что, по крайней мере, ему тоже достанется печенье. Парни отправились на кухню через библиотеку, и Дин отметил, что Сэм по-прежнему сидит в своей комнате. На смену Энии пришло что-то еще, видимо, успокаивающее Сэма, но вот Дину эта музыка действовала на нервы, так что сыр на терке он тер более чем злобно. Отправив печенье в духовку, охотник перешел к чесночному хлебу. Закончив с готовкой, он подогрел небольшую горку макарон с беконом, добавил сыр, положил на тарелку три толстых ломтика чесночного хлеба и построил башню из печенья. Просто чтобы показать, что он все-таки хороший брат, Дин добавил стакан газировки и виски на три пальца (после чего долил еще столько же, полагая, что Сэм не будет против легкого опьянения). Он отправил ангела отнести поднос, а сам прибрался на кухне. Вернувшись, Кас сообщил, что Сэм отказался напрямую взаимодействовать с ним, но когда ангел уже почти дошел до кухни, дверь в комнату охотника отворилась ровно настолько, чтобы можно было протащить внутрь поднос, а потом сразу захлопнулась. Попытка помириться была предпринята. Дин вытащил из духовки вторую партию печенья и поставил выпекаться следующую. Он удовлетворенно напевал, размышляя, сможет ли исправить-таки список предлагаемых шоу на Netflix, чтобы они с Касом смогли посмотреть фильм. Выяснилось, что все-таки не сможет. Однако, Кас с энтузиазмом отреагировал на предложнение посмотреть иностранную драму пятидесятых годов, так что Дин сдался и позволил ему выбрать. Они устроились на кровати, прижимаясь друг к другу. Спустя половину фильма Дин признал, что кино оказалось не таким уж и ужасным, несмотря на необходимость читать субтитры (это всегда раздражало охотника, так как он слишком погружался в чтение и не успевал следить за мимикой актеров). Когда они решили посмотреть еще один фильм, Дин заставил Каса принести страшную клятву, что тот сохранит в секрете, что Винчестер не просто смотрел что-то подобное, но еще и получал от этого удовольствие. К концу второй драмы Дин снова захотел есть, так что Кас проводил его на кухню. Дин заметил, что количество печенья, тарелку с которым он оставил на библиотечном столе на случай, если Сэм выйдет, уменьшилось по меньшей мере на треть. Кас казался воодушевленным тем, что Сэм покинул свое убежище, пусть и на короткое время. После еды Дин почистил зубы и вернулся в спальню. Кас настоял на том, чтобы снова изучить состояние задницы Дина. В этот раз он рассматривал её с не меньшим самодовольством, чем до этого. Винчестера хватило только на то, чтобы прижаться щекой к груди Каса и закрыть глаза. *** Дин проспал целых девять часов, всё еще удивляясь, что может позволить себе такую роскошь, а проснувшись, почувствовал запах свежесваренного кофе. Обнаружив, что за ночь боль почти утихла, Дин направился на кухню, пытаясь понять, что заставило Сэма не только выйти из своей комнаты, но и набраться храбрости и войти на кухню после появления там Кёртиса. Сэм сидел в библиотеке, потягивая кофе и читая новости на ноутбуке. Решив, что Сэм скорее всего не хочет обсуждать вчерашние инциденты, Дин просто прошел мимо и налил себе кофе. Но в библиотеку всё же пришлось вернуться. — Происходит что-то, заслуживающее внимания? — Никаких особых вспышек сверхъестественного, насколько я могу судить, но из-за этой метели у всех сейчас чертовски тяжелое время. Под тяжестью снега рушатся крыши, а люди то тут, то там зарабатывают сердечные приступы, пока машут лопатами. Говорят, что особо пострадавшие районы вернутся к жизни недели через две, а в нормальное русло всё войдет только тогда, когда растает снег. — Есть предположения, когда это случится? — По крайней мере, не в ближайшие десять дней. Еще четыре или пять суток температура будет держаться ниже нуля, и только потом начнет подниматься. Дин присвистнул, качая головой: — Стоит ли нам волноваться, что эта метель возникла не просто так? — Нет, если ты не думаешь, что чрезмерное использование природного топлива — дело рук демонов, — Дину не хотелось, чтобы Сэм начал рассуждать об изменениях климата (а уж он-то мог, да еще как), так что Винчестер быстро сменил тему: — Эй, а где Кас? — Не знаю. Он приготовил мне кофе и куда-то исчез, — Дин с трудом поборол желание закатить глаза. Это объясняло, как отказ Сэма появляться на кухне сочетался с наличием кофе у него в руках. — Чувак, ты же понимаешь, что в какой-то момент тебе придется или зайти туда, или голодать. — У этих... штук есть со мной соглашение, — с достоинством сказал Сэм, — я отдаю им кухню, а они держатся подальше от остальных мест. И меньшее, что ты можешь сделать — это кормить меня, учитывая, что я пережил за последние сутки. Дин позволил последней фразе повиснуть в воздухе, но не смог не пошутить по поводу первой: — Ты что, созвал конклав? Отправил дипломатов? Заключил договор? — Дин знал, что ему следует притормозить, учитывая то, что Сэм всё же начал с ним разговаривать, но просто не мог. — Очень смешно, придурок, — проворчал Сэм. — Знаешь, на самом деле мы не видели ни одного таракана со времен Кертиса. Возможно, он был просто... — Разведчиком, — угрюмо сказал Сэм, — и однажды, когда он не вернется, тараканы отправят сюда кавалерию. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя гиперактивное воображение? — А тебе кто-нибудь говорил, что ты мудак? — Много кто, — весело ответил Дин, — но мне кажется, что у них просто отвратительный вкус. Думаешь, уже стоит волноваться, что Кас где-то застрял? — Откровенно говоря, пока это где-то, где он застрял — не ты, он может делать всё, что ему угодно. Дин фыркнул и вскочил, расплескивая кофе: — Пойду займусь завтраком. Должен же я поддерживать силы, чтобы травмировать тебя еще раз! Сэм фыркнул, и Дин поразился, как много ему удалось передать одним звуком. Например, в этом смешке было ты-вовсе-не-такой-смешной-как-сам-считаешь, если-ты-не-заткнешься-я-тебя-пошлю и неужели-не-видно-что-я-пытаюсь-здесь-работать. Дин усмехнулся, заметив, что мемориал Кёртиса растет. Последним дополнением был крошечный плюшевый мишка, которого Кас откопал черт знает где. Каким-то образом Винчестеру удалось управиться с яйцами, беконом и стопкой тостов и при этом не разрушить этот памятник. Они с Сэмом уже заканчивали есть, когда появился взволнованный Кас, держа в руках несколько плоских видавших виды коробок. — Я подумал, что мы, возможно, могли бы начать день с настольной игры или головоломки, — счастливо сказал он. Дин спрятал улыбку в чашке с кофе, а Сэм оторвался от монитора: — Мне в голову приходят способы похуже провести время, — мрачновато сказал он. — Ой, да брось! — ответил Дин, — как, черт возьми, кто-то мог догадаться, что из всех мест тебя понесет именно в гребанную котельную? — Ну, если бы вы не отключили бойлер... — Так! Я принес три игры, — перебил Кас, ставя коробки на стол, — и два пазла. — Никаких пазлов, — немедленно отказался Дин, — от них болят глаза, а детали вечно куда-то деваются. Сэм выглядел немного удрученным — конечно, этот задрот любил пазлы — но явно больше не дулся. — Так, между какими настольными играми мы выбираем, Кас? — Я подумал, что «Sorry» будет излишней, учитывая, что Дин уже достаточно извинился прошл... — Ладно, — торопливо перебил Сэм, — так что же ты взял? — Одна называется «Парчиси», другая — «Скрэббл»... — Определенно нет, — вставил Дин, — опять начнется драка. Я уже знаю, что Сэм победит, сам процесс игры мы можем пропустить. Сэм печально вздохнул, а Кас продолжил, будто его и не перебивали: — И последняя, — он замолчал, щурясь, — должно быть, очень старая, текст на коробке сложно разобрать, но здесь написано что-то про риск. — Риск! — воскликнул Сэм, — я слышал о ней, но никогда не играл. Это как та стратегия, где вы пыта... — Думаю, — перебил Дин, повернувшись к Касу, — мы будем играть в Риск. Иначе Сэм заплачет. Кас отложил остальные коробки, открыл нужную и начал собирать игровое поле. Осторожно развернув буклет с правилами, настолько древний, что углы уже истлели, ангел начал читать вслух: — Кажется, каждый из нас получает фишки, которые перемещает по доске согласно броскам, — он замолчал, пошарил в коробке, а затем триумфально достал деревянный кубик, — этого, — он сделал паузу, — это называется смертью*? — Да, слово пришло из староанглийского, — пояснил Сэм, — ничего страшного. Успокоенный, Кас продолжил: — И исходя из того, на какую клетку мы встанем, мы тянем, — он достал колоду пожелтевших карт и положил её в центр поля, — карту. Первый, кто дойдет до финиша, выигрывает. — Звучит довольно просто, — кивнул Дин, — своеобразная формула, по которой работает большинство настольных игр. Сэм нахмурился, и Дин поднял бровь: — Что с тобой, Сэмми? Я думал, ты хотел играть. — Не думаю, что это на самом деле похоже на Риск. — Но ты сказал, что никогда не играл, так? — возразил Дин. — Ну, нет, но... — И это явно очень старая версия, так? — Ну, да, но... — Наверное, после того, как её придумали, игра много раз изменялась, а это просто одна из самых первых версий. — Возможно, но... — Слушай, мы можем попробовать, и если игра окажется отстойной, мы без проблем выберем что-то другое. Не Скрэббл, — поспешно добавил Дин. Сэм все еще сомневался, так что Дин ткнул пальцем в Каса, чуть ли не подпрыгивающего от восторга: — Хочешь сказать ему, что передумал? Сэм посмотрел на Каса и неохотно улыбнулся. Дин, возможно, был не совсем объективен, но ему казалось, что очень трудно сопротивляться ангелу, который смотрит на тебя с таким предвкушением. — Ладно, мы попробуем. Но если игра все-таки окажется отстойной, я скажу «я же говорил». Позднее Дин хмуро отметил, что всё же нужно было послушать Сэма.