Snowbound

Как выяснилось, Дин не солгал. Он бодрствовал восемь часов, но шесть из них почти без остановки сражался с монстрами, так что позволил себе побыть глубоко уставшим. На самом деле, Дин рассматривал такой вариант: прямо сейчас отправиться в постель, особенно если учесть, что Сэм, видимо, решил побить рекорд по длительности пребывания в душе (Дин мог только предположить, что он с любовью моет шампунем и кондиционером каждую прядь отдельно. Дважды). Дин бы так и сделал, если бы не похожее на гной вещество, которым в него плюнуло одно из существ. Теперь охотник пах как зловонное болото. От идеи лечь на чистые, теплые, недавно выстиранные простыни — их вообще приходилось часто стирать из-за кое-какого ангела — и принести в постель этот жуткий запах просто тошнило. Так что Дин позволил Касу наполовину привести, наполовину принести себя в общий душ, поставить под струи горячей воды и вымыть. Даже обычно ненасытный Кас понимал, что сейчас охотник хочет заняться сексом в душе настолько, насколько надеть шляпу Ала и станцевать чарльстон. Горячая вода усыпила Дина еще быстрее, так что когда Кас натянул на него халат, он подумал, что с удовольствием проспит пару часов прямо на полу. Правда, ангел такой поворот событий не оценил и отвел Дина в спальню, где тот упал на кровать и не двигался несколько часов. Он проснулся примерно в 10:30, тяжело дыша после кошмара, в котором Ал, увеличившийся до размеров гидры, гнался за ним вокруг бункера, чтобы съесть его соски, которые внезапно размножились и теперь покрывали почти всё тело. Убедившись, что количество сосков снова вернулось к своему нормальному значению (только два, спасибо), Дин скатился с кровати и встал, пошатываясь и морщась: все мышцы ныли. Несмотря на то, что Кас исцелял его на протяжении схватки, три мышцы — а, если честно, то где-то двенадцать — адски болели, и к собственному неудовольствию Дину пришлось признать, что он уже не так молод. Надев штаны и любимую старую футболку с AC/DC, Дин побрел в библиотеку, где наткнулся на Каса и Сэма. Волосы Сэма торчали во все стороны — видимо, он решил не тратить время на то, чтобы окончательно их высушить. Глубоко зевнув, Дин поцеловал Каса в макушку (волосы ангела все еще отдавали горелым) и пошел на кухню: — Милая прическа, Сэмми, — напоследок сказал он. Всё еще сонный, Дин минуты две пялился на продукты в холодильнике, пока не понял, что не сможет приготовить ничего более-менее сложного, и остановился на горячих бутербродах с сыром. Вернувшись в библиотеку с двумя тарелками и парой бутылок пива, Дин уселся за стол, отдал брату его порцию и предложил половину своего бутерброда Касу. Тот только отмахнулся. Минут через десять Дин отодвинул тарелку, с сожалением думая, что кусок пирога из его любимой кондитерской пришелся бы сейчас как нельзя более кстати. Он решил, что будет доставать Сэма, пока тот не пообещает съездить за пирогом сразу же, как растает снег. Положив босые ноги на стол, Дин откинулся назад, еще раз до хруста зевнув. Он был уверен, что сможет проспать еще часов восемь, но помнил об одном деле, с которым нужно было разобраться в первую очередь. Сэм уже доел и теперь жалобно смотрел на пустую тарелку, словно там магическим образом могли возникнуть новые бутерброды. — Я сделаю тебе еще парочку, если ты уберешь вот это в один из пустых сейфов и запрячешь его так далеко, что за ним придется организовывать спелеологическую экспедицию, — сказал он, показывая на обманчиво безобидную игру, лежащую на другом конце стола. Сэм помрачнел, но встал и потянулся, поморщившись. Видимо, их утренняя разминка потрепала не только Дина. — Заметано, — Сэм взял коробку и понес её на вытянутых руках, словно боясь испачкаться. Дин поймал тоскливый взгляд Каса и положил руку на плечо ангела. — Понимаю, что ты чувствуешь, Кас, и если бы мы могли вернуть Ала, при этом не подвергаясь риску быть проклятыми или не сражаясь с двадцатью монстрами подряд, я бы был только за, но не думаю, что это возможно. — Знаю, — вздохнул тот, — Хотел бы я, чтобы всё было по-другому... Он был прекрасным... — Кас замялся, подбирая нужное слово, — существом из немецкой мифологии. В противоположном углу библиотеки Дин заметил очередной монумент. Этот состоял из маленького крестика (видимо, Ал, в отличие от Кёртиса, не был евреем), на который была надета крохотная шляпа, сделанная из фольги. Дин с трудом удержался от улыбки, вместо этого нежно погладив ангела по волосам. Кас обнял его за талию... Они простояли так несколько минут, дыша в одном ритме, прежде чем Дин неохотно отстранился, чтобы сделать бутерброды для Сэма. — Мне действительно жаль, — повторил Дин. Он не привязался к Кёртису, но чувства Каса к Алу были ему понятны. Ал действительно был великолепным союзником и с ума сходил от ангела. Дин ничего не мог с собой поделать: он был неравнодушен к любому живому существу, которое обожало Каса настолько же сильно, как и он сам. Кас слабо улыбнулся и подтолкнул Винчестера в сторону кухни. — Раз ты не собираешься есть бутерброды, получается, что ты только что невербально меня послал, — усмехнувшись, заметил Дин. Кас, что неудивительно, выглядел озадаченным, а Дин слишком устал, чтобы что-либо объяснять, так что просто махнул рукой. Когда Дин вернулся в библиотеку, Сэм, весь покрытый пылью, уже был там. Он охотно взял бутерброд и откусил примерно половину. Дин только головой покачал: — Теперь она надежно заперта? — О да. Я мог бы поставить на коробку дополнительную защиту, но не думаю, что кто-то наткнется на чулан, где я её спрятал, в ближайшую сотню лет, а тем более решит в него залезть. А еще я написал... очень эмоциональное письмо, которое положил в сейф вместе с игрой. Так что если кто-то все-таки вскроет сейф, он поймет, что сначала нужно внимательно изучить правила, и только потом начинать играть. — Ага, ага, — пробормотал Дин, взглянул на Сэма и вздохнул, — окей, вперед, можешь повторить это еще раз. — Я же вам говорил! — Да, говорил, — Дин даже не попытался оправдаться. Это как раз был тот случай, когда брат был прав. Однако... — Каковы шансы, что ты перестанешь нам об этом напоминать? — Почти нулевые. — Кровь демона, Сэмми. Кровь. Демона, — Дин старался не поднимать эту тему чаще необходимого, но иногда это было просто неизбежно. — Одержимость ангелом, Дин. Одержимость. Ангелом. О, ну конечно. Дин не особо хотел снова возвращаться к этому вопросу. Особенно если учесть, что эта проблема была намного более... свежей. Дин проворчал что-то себе под нос, и Сэм, улыбнувшись, скрестил руки за головой: — Вот и поговорили. Абсолютно уверенный, что Сэм до конца жизни будет напоминать об этом (к месту и не очень, то есть несколько раз в день), Дин взял тарелки и пошел на кухню. — Эй, принеси мне еще пива, ладно? — крикнул вслед Сэм. Дин заскрипел зубами. С трудом удержавшись от того, чтобы запустить бутылкой брату в голову, он вернулся и сел рядом с Касом. Сэм потянулся к пиву, но Дин быстро отдернул руку: — Я отдам тебе пиво только тогда, когда ты починишь мой ноутбук, и ни минутой раньше. Сэм открыл рот (видимо, чтобы сказать, что он и сам может принести себе это чертово пиво), потом закрыл его (видимо, понял, что раз он до сих пор отказывается войти на кухню, то и принести себе это чертово пиво он не сможет) и вздохнул. — Ладно, неси сюда ноутбук. Выйдя из библиотеки, Дин услышал слова ангела: — Знаешь, мы на самом деле посмотрели несколько иностранных драм. Они оказались на удивление хороши, даже Дин оценил. — Предатель! — заорал Дин. Дружба Каса и Сэма была то подарком судьбы, то каким-то проклятьем. Когда Дин вернулся с ноутбуком, парни обсуждали переплетение метафизических тем с событиями одного из фильмов. Дин метнулся к столу, схватил бутылку, открыл её и сделал глоток — принесет Сэму новую, но только тогда, когда убедится, что Netflix опять в порядке. Через тридцать секунд Сэм кивнул и протянул ноутбук обратно. Дин обновил страницу и одобрительно хмыкнул, увидев, что чертовы драмы канули в ту же бездну, из которой и появились. Он приподнял воображаемую шляпу в знак благодарности, но тут же пожалел об этом: Кас вспомнил об Але и опять загрустил. Смотавшись на кухню и отдав Сэму пиво, Дин уселся ангелу на колени. Тот с готовностью обнял его, и Дин (хотя он бы ни за что в этом не признался) прижался к нему. Сэм улыбнулся, и Дин предупреждающе поднял палец: — Прекрати! — Прекратить что? — невинно уточнил Сэм. — Прекрати думать, какие мы милые! — ...прекратите быть милыми? — Серьезно, я мог бы просто напомнить, что ты увидел... — Богом клянусь, Дин, если ты... — Прекратите пререкаться, или я всерьез задумаюсь о том, чтобы вставить вам кляпы, — голос Каса был тихим, но властным, и этот тон, наряду с воспоминаниями о вчерашнем вечере, заставил Дина взять себя в руки. Винчестер осознал, что испуганно дернулся, только когда Кас мягко засмеялся ему в плечо, и приложил определенные усилия, чтобы остаться спокойным. Сэм, который, видимо, не всегда пропускал всё мимо ушей, поморщился: — Слушайте, вы вдвоем можете творить настолько странную хрень, насколько хотите, но знайте, что я абсолютно не хочу в этом участвовать. Ох. Неужели. Дин повернулся к Сэму с выражением ужаса и отвращения. — Эй, это он предложил вставить мне кляп, — Сэм ткнул пальцем в Каса, — не я начал этот разговор. Дин практически услышал, как Кас закатил глаза. Этот жест пришел к ангелу сам собою, без каких-либо подсказок со стороны. Кто знает, может, Джимми Новак только этим и занимался? — Сэм, ты можешь расслабиться, у меня нет ни малейшего желания пригласить тебя присоединиться к тому, чем мы с Дином занимаемся ночью, — заверил Кас, и Дин мог поклясться, что уловил тонкую нотку сарказма. — Успокоил, — усмехнулся Сэм, — но было бы еще лучше, если бы вы действительно занимались этим ночью. — Теоретически это правильно, но лишь теоретически, — не согласился Кас, сжав Дина так, что тот пискнул: — Определенно только теоретически, потому что вероятность того, что мы дождемся темноты, которая, кстати... — Сейчас длится тринадцать часов, — сухо заметил Сэм, — так что это никак не нарушит ваши привычки. — Если ты не хочешь, чтобы я в мельчайших подробностях рассказал о наших привычках, то тебе лучше закрыть тему, — доброжелательно посоветовал Дин. Сэм вскочил: — Намек понял, я пойду, пока ты не травмировал мои девственные ушки. Фырканье Дина быстро переросло в кашель — Кас куда-то нажал, заставив охотника подавиться собственной слюной. Дин попытался как можно незаметнее прочистить горло и ткнул Каса локтем в живот. Раздалось тихое «о-ох». — Ночи, Сэмми. Хорошо сражался. — Да, вы с Касом тоже. Сэм направился в свою комнату. Дин хотел было отругать Каса за неосмотрительность, но тот внезапно крепко схватил охотника за плечи и сжал пальцы. Дин замер, слегка наклонившись в сторону ангела, и задышал нарочито спокойно и медленно. Через секунду он почувствовал, как Кас уткнулся ему в шею. Дин содрогнулся и снова услышал мягкий смешок. — Я считаю, — пробормотал Кас, — что нам нужно кое-что обсудить. Дин резко втянул воздух. Кас никогда не использовал эту формулировку просто так. Странное чувство, уже успешно забытое, мгновенно охватило охотника. Эдакая смесь опасений и предвкушения. У него были неприятности? Из-за чего? — Что мы вообще можем обсудить? — слабо запротестовал Дин, — мы весь день убивали всякую хрень, и... Ой. — Ой, — тихо повторил Кас, — Именно что ой. Ты уже забыл о кумихо? Должен признать, они действительно превращаются в женщин необыкновенной красоты, но твоя попытка соблазнить их была не только глупой, но и безрассудной. На этот раз у Дина было правдивое связное объяснение. Он пытался отвлечь их, и даже если они в каком-то плане тоже отвлекали его, всё равно он справился с одной из кумихо, пока Сэм и Кас занимались второй. — Это была уловка, Кас, и она сработала. Мы же справились с ними, — возразил было Дин, но Кас предостерегающе... укусил его за плечо. Через секунду зубы разжались. Раздавшийся звук был похож на ровное и хриплое рычание (как, черт возьми, Касу это удавалось?). — Конечно, она сработала, именно поэтому ты сейчас не стоишь со спущенными штанами и не считаешь удары ремня, — во рту у Дина пересохло быстрее, чем в пустыне Сахаре после дождя, и он громко сглотнул, слишком ярко представив описанную Касом сцену. Винчестер начал ерзать, пытаясь ослабить неприятное давление вставшего члена, но Кас предупреждающе сжал пальцы, и Дин замер. — Теперь, когда ты достаточно сосредоточен, — продолжил Кас, — тебе нужно будет принять решение. Ох, господи. Варианты, которые предлагал Кас, обычно были один другого хуже. Позволив Дину несколько секунд повариться в собственном соку, Кас подвинулся, усаживая охотника поудобнее. Тот вдруг почувствовал давление вставшего члена Каса и уже не в первый раз удивился, с какой легкостью ангел каждый раз находил нужную позу. Дин подозревал, что ангел использует свои специальные силы, но знал, что лучше не спрашивать. Вместо этого он сосредоточился на дыхании, стараясь выровнять его, насколько это было возможно; на вдохах и выдохах, на подсчете ударов сердца. Всё шло хорошо, пока Кас без зазрения совести не разрушил этот песочный замок. Поцелуй, словно удар в солнечное сплетение, заставил Дина задохнуться. Винчестеру не нужно было видеть лицо Каса, чтобы понять, что тот улыбался, как не нужно было видеть Эйфелеву башню, чтобы знать, что она есть. Наконец, спустя несколько веков или даже тысячелетий, Кас снова заговорил. Его голос был таким обыденным, словно речь шла о чем-то банальном и привычном. Дин не мог придумать хорошее сравнение, особенно учитывая, что кровь сейчас приливала явно не к мозгу. — Первое, что тебе нужно знать — я собираюсь трахнуть тебя в самое ближайшее время. И это не предложение. Это факт. Ох. Ох. Если бы не интонация и не предупреждающее давление рук ангела, Дин бы начал ерзать. Вместо этого он замер. Дин не осознавал, что перестал даже дышать, пока Кас не засмеялся и не прервал свой монолог простой инструкцией: — Дыши, Дин. Продолжать будет отнюдь не так весело, если ты отключишься из-за кислородного голодания, — в ответ Дин отрывисто задышал, сдерживая желание съязвить. Для этого было время и место. Не сейчас. Кас удовлетворенно кивнул. — Итак. Я собираюсь заняться с тобой сексом. Что тебе нужно решить, так это будем ли мы использовать смазку и кончишь ли ты сегодня, — Кас замолчал, словно ожидая ответа, но Дин знал, что это была только первая часть предлагаемого выбора. Вскоре Кас продолжил: — Мы можем забыть о подготовке, ты сможешь кончить, и тогда завтра ты с моим ремнем... или, возможно, твоим, — поправился Кас, как будто это все представляло для него лишь академический интерес, — познакомитесь немного поближе, скажем, на пятнадцать ударов, после которых я или разрешу, или не разрешу тебе кончить. Ладно. Хорошо. Это был первый вариант. Никакой подготовки, хотя Кас и так будет достаточно груб, но возможность кончить, пока ангел будет трахать его, в обмен на пятнадцать ударов и возможный отказ в оргазме. Дин еще не мог знать, насколько это предложение хорошо. Кас еще не дал другой вариант. Кас молчал, и в конце концов Дин вынужден был спросить: — Или? — Или я подготовлю тебя должным образом, ты не кончишь сегодня, а завтра мы остановимся на десяти ударах, после которых ты, конечно, сможешь кончить. С твоим членом в моём рту. Ну, черт, это было про... — И да, Дин... — голос Каса ворвался в мысли Дина и вернул охотника на землю, — тебе нельзя использовать кольцо. Если выберешь второй вариант, будешь сдерживаться сам. Наверное, уже не нужно напоминать, что если ты все-таки решишь не кончать сегодня и не сможешь сдержаться, я буду крайне недоволен. — Это нечестно, — горячо запротестовал Дин, но тут же замолчал. Он знал, что в такие моменты лучше не позволять своему рту открываться. Теперь за это упущение придется заплатить. Конечно же, Кас подождал, усугубит ли Дин своё плачевное положение, а потом заговорил снова, немного суровее и в то же время довольнее: — М-м-м, согласен с твоим выводом. Я был слишком мягок. Так почему бы нам, независимо от того, какой вариант ты выберешь, не добавить еще пять ударов? Ага. Вот так. Дин с трудом сглотнул. Винчестер знал, что лучше промолчать, чем пытаться повернуть время вспять своими мольбами. Те три необдуманных слова принесли ему еще пять ударов. Дин понимал, что если выберет второй вариант, то Кас не будет осторожничать. На самом деле он сделает всё, что в его силах, чтобы Дин облажался и кончил. Он мог с хирургической точностью разобрать Дина на части, и тот всегда оказывался беспомощным. Но. Обещание минета. Кас, стоящий на коленях, отсасывающий Дину, запустивший два пальца в его саднящую исполосованную задницу. Как Дин мог от этого отказаться? — Тик-так, Дин. Мы не можем потратить на раздумья всю ночь. Ты все еще измотан. Мне нужно отправить тебя в постель, чтобы завтра ты был хорошо отдохнувшим. Нет. Это была ловушка. Дин знал, что это была ловушка. Кас намеревался вынудить его кончить сегодня, и единственное, что нужно было решить — насколько сильно Дин будет жалеть об этом завтра. Винчестер вздохнул, с сожалением глядя, как надежда на минет постепенно растворяется, и ответил: — Я кончу сегодня. Кас несколько секунд помолчал, а затем только подтвердил предположение Дина о том, что всё происходящее было хитроумно подстроенной ловушкой: — Мудрый выбор, Дин. Иногда Дин думал, что Кас предлагал ему выбор только для того, чтобы увидеть, насколько хорошо Винчестер мог читать его мысли, догадываться, какую именно игру тот затеял. У Дина была странная склонность к философским рассуждениям в те моменты, пока он ждал, когда Кас все-таки соберется и приступит к исполнению своих планов. Невозможно сосчитать, сколько раз его озаряло в секунды идеальной ясности между обещанием и действием. В этот раз озарение снизошло так же внезапно, как и всегда. В последние несколько дней Кас действовал... особенно интенсивно, даже для себя. Чуть жестче, чуть более сосредоточенно. Буря, бушующая в его глазах, была опаснее, обещания — не говоря о действиях — суровее. Всё это — осознание ударило Дина, словно молния — результат того, что из-за погодных условий они заперты здесь, словно в тюрьме. Дин не ошибся, когда подумал, что они застряли в бункере надолго. Где-то глубоко в душе Каса поселилась тревога. С полностью восстановившейся благодатью, ангел не был готов снова чувствовать себя бессильным. Он не мог овладеть ситуацией, так что отдавался тому, где у него был абсолютный контроль — контроль над собой и Дином. Когда они впервые начали этим заниматься, Дин знал, что всё происходило лишь потому, что он сам нуждался в этом. Кас просто давал ему то, что было необходимо. С того момента, как ангел избавил Дина от вечных мук, собрал его заново, и тело, и душу, он стал не просто переговорщиком, как требовали небеса, он стал защитником. С этим нервирующим умением заглядывать в сердце Дина, ясно и безошибочно понимать то, в чем Винчестер вряд ли признался бы даже самому себе... Кас осознал, чего именно охотник так жаждет, и выяснил, что может сделать, чтобы удовлетворить эту потребность. Дин подозревал, что Каса слегка удивило, как естественно всё получилось. Уже после их второй встречи Дин почувствовал, что скрывается в Касе. Он всё понял в тот самый момент, когда Кас пригвоздил его взглядом, прижал к шкафчику на кухне Бобби и прорычал «ты должен уважать меня. Я вытащил тебя из ада, но могу и обратно зашвырнуть». Дин был потрясен, обнаружив, что под пронзительной остротой страха скрывалось столь же острое похотливое желание. Он признал в Касе доминанта, одного из немногих, которые имели как физическую, так и духовную силу, которые могли дать Дину желаемое, как бы тот не сопротивлялся. Они подходили друг другу. Дин не переставал удивляться, что даже спустя годы, серьезно изменившие их, они всё так же оставались идеальными партнерами. Да, Дин давно понял, что ангел от природы склонен к исполнению той роли, которую взял на себя будто бы только ради охотника. Кас быстро учился, понял, как не только выполнять свои обязанности, но и получать от этого удовольствие, не просто играть роль, а жить ею. Когда ангел не мог найти нужную информацию, он отдавался инстинктам. Контроль Каса подобно наждачной бумаге сгладил углы души Дина. Всё, что они делали, кормило зверя в душе ангела, зверя, о котором Кас и не подозревал, пока тот не замурчал от удовлетворения, когда беспомощный Дин заметался в ангельских руках. Возможно, из-за того, как они сегодня начали, Дин понял, что Кас часто терял себя, пытаясь дать Дину то, чего он хотел. Он подозревал, что Кас еще сам до конца не понял, что сейчас он был не дающим, а берущим. Именно он жаждал, стремился овладеть Дином — не потому, что тот выказывал признаки неповиновения, а потому, что ему нужно было вернуть контроль. И сдаться, принести себя в жертву на алтарь желания Каса было честью. Дин понимал, что Кас будет чувствовать какую-то пустоту, и знал, как её заполнить. Дин понял, что руки, сжимавшие его плечи, теперь находятся на бедрах. Он понял, что знает, и знает четко, что Касу нужно от него сейчас, что будет нужно в следующую секунду, а что — потом. Сейчас Касу нужно, чтобы он покорился, с легкостью подчинился, полностью доверился. Завтра ему будет нужно сопротивление, чтобы силой взять то, что Дин был готов отдать добровольно. Всё это — осознание, понимание и принятие — произошло всего за несколько секунд. Кас, должно быть, что-то почувствовал, потому что пауза затянулась. Это было похоже на своеобразное колебание перед тем, как ангел толкнет их обоих в пропасть, в грядущий ураган. Несколько мгновений они неподвижно сидели, особенно остро осознавая свою особую связь. Кас наклонился вперед и поцеловал Дина в шею. Дин наклонил голову и вдруг обнаружил, что говорит, хоть и не планировал: — Да. Весь твой. Всегда, — а потом слова, которые он так рьяно охранял, которые почти никогда не говорил, с поразительной легкостью вырвались наружу, — я люблю тебя. Кас резко втянул воздух. Этот звук был музыкой для ушей Дина, он понимал, как Кас ценит эти слова, сказанные внезапно, без принуждения. Ангел спрячет их глубоко в душе, чтобы думать об этом, когда окружающий мир станет для него слишком. Дин слегка повернул голову. Всего на мгновение Кас уткнулся лбом в его щеку, а потом всё закончилось, и они перешли к следующему этапу. Пальцы Каса обхватили запястья Дина, охотник очутился на ногах, а через полсекунды ангел уже стоял сзади. С поразительной стремительностью Дин оказался раздет, и Кас надавил ему на плечи, ставя на колени. Пока Кас сбрасывал плащ и пытался справиться с рубашкой и галстуком, Дин на удивление послушными пальцами расстегнул ангельский ремень и плавным движением стянул с него брюки и трусы. Прошло чуть меньше двадцати секунд с того момента, как они были одетыми, а Дин уже стоял на коленях перед Касом, обнаженный во всех смыслах этого слова. Дину было так легко, так естественно наклониться вперед, обхватывая головку стоящего члена Каса губами. Пальцы ангела скользнули Дину в волосы, направляя и придерживая, но не заставляя, потому что Дин и так добровольно давал то, что Кас мог бы взять силой. Дин расслабил горло, на несколько секунд уткнулся носом в завитки волос на лобке, вдыхая такой родной запах: аромат мыла, нотки меда и счастья. Кас потянул Дина за волосы, задавая ритм. Винчестер с готовностью подстроился, обильно покрывая член слюной. Он не знал, входила ли смазка в понятие «без подготовки», но на всякий случай не сдерживался. Капающая на пол слюна была небольшой ценой за уменьшение неизбежной интенсивности ожога. Обхватив Каса за бедра, Дин выгнулся и провел языком по нижней стороне члена, заставляя его слегка дернуться. За несколько секунд до этого Дин уже знал, что сейчас пальцы Каса сожмутся у него в волосах, заставят его остановиться. Сверху раздался хриплый и властный шепот: — На пол. На спину. Быстро. Дин опустился на пол. Было приятно ощущать прохладу каждым миллиметром разгоряченной кожи. Не нуждаясь в командах, Дин согнул колени, широко развел ноги и уперся ступнями в пол. На секунду в глазах Каса появилась нерешительность, чего почти никогда не происходило посреди сессии (хотя Дин не был уверен, можно ли было назвать происходящее сессией). Кас всего на мгновение отошел, но Дин всё равно низко и протестующе застонал. Ангел вернулся с небольшой бутылочкой в руке, и Дин понял, что тот все-таки решил использовать смазку, хотя планировал обойтись без неё. Кас хотел не просто трахнуть Дина, а показать ему свою любовь, и был единственным, кто мог делать это одновременно. Кас все еще стоял над Дином, и свет ближайшей лампы заставлял его силуэт мягко светиться. Дин задержал дыхание, очарованный красотой ангела, изгибами его тела. Кас воспользовался паузой и быстро размазал по члену смазку, после чего опустился на колени. Бедра Дина были вскинуты, задница приподнята на несколько сантиметров. Предложение и мольба. Кас вошел резко и внезапно. Секунду назад Дин еще задыхался в ожидании, и вот Кас уже был внутри. Мягкие лобковые волосы щекотали яйца Винчестера. Дин подавился воздухом, выгнул спину, потянулся к Касу в бессловесной просьбе. И Кас всё понял, обвил пальцами запястья Дина, твердо прижал их к полу. Дин лишь смутно понял это, сосредоточившись на огне, бушующем в теле, пытаясь приспособиться к члену внутри. На этот раз ангел дал ему привыкнуть, наблюдая за агонией Дина с жестокостью и нежностью. Дин понял, что обхватил ногами Каса, лишь когда тот отодвинулся, почти полностью вынув член, а потом снова подался вперед. Дин задыхался, не в силах издать хоть сколько-нибудь членораздельные звуки, но наконец прохрипел, одновременно требуя и умоляя: — Поцелуй меня, — и в знак того, кем они были друг для друга, — Пожалуйста, Кас. И ангел не отказал. Их губы столкнулись, языки сплелись. Они пожирали друг друга с одинаковым рвением, и Дин брал не меньше, чем давал. Бёдра Каса поднялись и снова опустились, из горла Дина вырвался стон, который Кас с жадностью сцеловал. Толчки становились жестче, Дин погрузился в это ощущение... Только позже, уже лежа в постели и прижимаясь к Касу, он вспомнил, что слышал какие-то звуки, но не обратил на них внимания, сосредоточенный на члене Каса и его губах. — Эй, кто-нибудь может принести мне стакан во... Честно, даже если бы Дин уловил это, услышал бы или очень тихие шаги, или слова, после которых Сэм зашел в библиотеку, или вздох ужаса и изумления, то всё равно не пожалел бы «бедного Сэма, который опять натолкнулся на то, чему не хотел быть свидетелем». На этот раз Сэм даже не вскрикнул. Позже Дин смог собрать абсолютно бессмысленные для него звуки в связное предложение: — Черт возьми, парни, — прежде чем шаги начали удаляться, гораздо быстрее, чем приближались. Но в тот момент Дин не замечал ничего, кроме Каса. Все его существо было сосредоточенно в их точках соприкосновения — губы, запястья, пах. Кас без малейшего колебания продолжил трахать Дина, и когда он отпустил запястья охотника, чтобы переплести пальцы, толчки не стали мягче. Дин кончил внезапно. Вот он еще насаживается на член Каса, уверенный, что это удовольствие будет тянуться вечно, а вот уже трясется в оргазме. Его член пульсировал, сперма запачкала живот, а Кас всё равно решил продолжить. Во всяком случае, сам Дин бы об этом не попросил. Он едва ли заметил, что всхлипывает, а Кас жадно целует его. Единственное смутное воспоминание, оставшееся с того времени - то, как через минуту кончил Кас. Они медленно пришли в себя. Кас прижимался к Дину, их пальцы были переплетены, лбы соприкасались, рты находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Через несколько бесконечно долгих секунд Кас хрипло сказал: — Я тоже тебя люблю.