Мелодия души

ДэХену очень повезло, если это можно назвать так. Он нашел работу намного быстрее, чем ожидал, да и весьма неожиданно... Просто как всегда утром медленно побрел в Академию, ожидая, когда по традиции на горизонте появится ЕнДжэ, и по пути внезапно наткнулся на объявление о найме сотрудников в кафе неподалеку. Даже не прочитав, какая именно работа там предлагается, юноша пулей полетел по названному адресу, мысленно смирившись с тем, что не встретится с другом и пропустит первую пару. Когда же Чон оказался на месте и ему разъяснили, что надо делать, мальчик еще раз для себя осознал простую истину: таким, как он, не может все доставаться просто и легко, видно при его рождении госпожа удача взяла отпуск. Что ж... Мойщик посуды — это тоже весьма неплохо, учитывая, что робкий мышонок ничего больше и не умел делать: контактировать с людьми, в частности. Можно сказать, эта работа была просто создана для него. И косых взглядов в его сторону будет меньше, а то он успел уже выставить себя полнейшим идиотом перед сотрудниками кафе, постоянно заикаясь и снова прячась за свою длинную челку. Из-за учебы работать парень согласился по вечерам, в самый наплыв посетителей, но выбирать не приходилось, ведь дневное обучение в Академии никто еще не отменял. Придется пожертвовать и некоторыми уроками по вокалу, которые юноша до сих пор проводил с учителем СонМином по вечерам. Бросать он их не собирался, однако урезать что-то в своем расписании необходимо. Это всего лишь временная мера, пока не накопится нужная сумма. По крайней мере, ДэХен надеялся на это. Уладив все свои дела, он все же добрался до Академии, но, как и ожидалось, сильно опоздал. Идти на первую пару не имело смысла, поэтому мальчик решил скоротать время до второй в специальной комнатке для отдыха, где часто проводили свое время студенты вот в такие холодные времена, когда осень постепенно передавала свои владения в руки безжалостной зимы и находиться во дворике было крайне неблагоразумно. Вокруг никого не было, что не удивительно: все ленивые студенты в такое время еще нежились в кроватках, наплевав на расписание и утренние занятия, а прилежные или скорее скучающие — мирно записывали лекции в аудиториях. Но Чону это было на руку. Тишина, уют, спокойствие... Что еще нужно для человека, любящего заниматься самокопанием и предаваться мечтам? Ведь в середине дня это красивое местечко, обставленное мягкими диванчиками, круглыми столиками и шкафчиками, до верха заполненными дорогими книжками, напоминало торговый центр в разгар новогодних распродаж. Надо пользоваться моментом. В голове юноши вновь ожили картинки из его прошлого, отголоски недавних разговоров, забурлили мысли о будущем, настоящем... Вспомнилось вчерашнее обещание самому себе попытаться снова подойти к композитору. Теперь эта идея не казалась такой заманчивой и понятной. Одно дело - убеждать себя сделать что-то завтра, а другое — жить в этом «завтра» и идти выполнять задуманное. Страшно. Очень страшно. Но ведь надо с чего-то начинать, иначе он так до конца жизни будет цепляться за ЕнДжэ и ругать злобную судьбу за ее несправедливость к нему... ДэХен сидел, перекинув ноги через подлокотник дивана, спиной к двери, поэтому не сразу заметил, как в комнату кто-то вошел. Внезапно он почувствовал легкое давление на спину, а потом сбоку мелькнула знакомая макушка, которая откинулась на его плечо. Вокруг сразу закружился уже такой родной запах яблока, который так любил Ю, и у парня уже не осталось сомнений, что это его друг. Тот всегда мог найти Чона в самых неожиданных местах. - Ты в порядке? - спросил Джэ, разрывая эту уютную тишину своим мягким голосом. ДэХен чувствовал, как друг еще сильнее облокотился своей спиной на его, удобнее устраиваясь, и от этого создавалось какое-то незримое ощущение защищенности, надежности, а по телу разлилось желанное, приятное тепло. - Ммм... Да. Если подумать, то со мной всегда так... - Дэ... Ты... - Все в порядке. Правда, - улыбнулся мальчик и, сам от себя не ожидая подобной смелости, ласково потрепал прядки на голове друга, что так уютно расположилась на его плече. Просто вот нахлынул какой-то прилив нежности, и даже такой стеснительный, не умеющий выражать свою любовь юноша не смог удержаться. Мелочь, но ЕнДжэ было приятно, он даже засопел и зафыркал, как маленький ежик от удовольствия, молчаливо требуя продолжения, и Чон, хихикнув и мысленно пообещав себе при случае дать товарищу соответствующую кличку, продолжил свое занятие. - А где ты был утром? Я уже думал, что ты не придешь, что переживаешь. Даже на пару тоже не пошел. Без тебя скучно, - Ю, почти убаюканный мягкими поглаживаниями друга, зажмурился и полностью расслабился. Прошлым вечером он чуть не умер, постоянно укоряя себя за то, что так необдуманно закинул мышонка в пасть ко льву, заставил того нервничать, плакать, и очень боялся сегодняшнего дня, боялся, что его возненавидят, не простят никогда, боялся даже зайти в аудиторию, где мог наткнуться на тот самый взгляд, что видел вчера. Но ДэХен, судя по всему, даже не думал о таких вещах, поэтому ЕнДжэ чувствовал себя так же, как и природа после дождя: очищенным, свежим, спокойным. Все плохое мигом размылось, и осталось только это приятное ощущение тоненьких пальчиков, почти невесомо перебирающих его волосы. Уже давно смирившись с робостью этого забитого котенка, парень даже не смел надеяться на такую ласку. Для него это много значило... - Я улаживал кое-какие дела. Не волнуйся, ничего страшного. Просто появилось нечто такое, с чем я должен разобраться как можно быстрее, - немного подумав, решил ответить мальчик. Юноша не был уверен, что нужно рассказывать Джэ о своих проблемах именно сейчас. Лучше сознается, когда все закончится благополучно, когда накопит денег и съедет из этой ненавистной квартиры... Когда... Когда-нибудь. Возможно... сознается. А пока Ю не стоит беспокоить из-за своих страхов и переживаний, а то одногруппник такой впечатлительный, снова начнет суетиться, как курочка-наседка, паниковать, предлагать свою помощь. Чон не был против заботы друга, но ему было стыдно от того, что тот для него делает все, а он в свою очередь не может ответить тем же... Кому робкий парнишка в состоянии помочь, о ком позаботиться? Если начнет слишком полагаться на других, то так и останется никчемным идиотом, который даже не может ничем отблагодарить единственного близкого человека. И так уже достаточно привык к тому, что его ангел-хранитель незримо и безвозмездно ограждает от всех бед. - Ладно, все равно знаю, что из тебя клещами ничего не вытянешь... Но пообещай, что не вляпаешься в какую-нибудь переделку, как ты умеешь, - вздохнул Джэ, оставив попытки добиться каких-либо объяснений от загадочного товарища. - Все хорошо, правда. Я не связан ни с каким криминалом и не ввязался ни в какие передряги, - постарался успокоить друга ДэХен, а про себя добавил: «Почти». Ю, как будто почуяв что-то неладное, слегка напрягся, но, снова почувствовав успокаивающие прикосновения, позволил себе чуть-чуть расслабиться. - Кстати, после занятий не хочешь сходить ко мне? Я тебе вчера предлагал и совсем забыл упомянуть... Я выпросил у родителей отдельную квартиру и теперь потихоньку обживаю новое местечко... Это надо отметить. - Прости, но сегодня вечером у меня неотложные дела. Давай как-нибудь потом, - осторожно ответил мышонок, все телом чувствуя, как в воздухе повисло какое-то стойкое ощущение разочарования. - Вот ты как всегда. И, конечно, я не могу узнать, что за дела такие у тебя появились, да еще и вечером. И утром, и ночью... Ты говоришь не беспокоиться, но я не могу, - все больше распалялся парень. - А я решил еще раз поговорить с ЕнГуком, - быстро протараторил Чон, желая лишь перевести тему разговора и тем самым усмирить пышущего обидой друга, но добился совершенно иного результата. ЕнДжэ, услышав такое заявление, мигом забыл про все обиды — это да, но вместо них внутри него появилась целая гамма новых, не менее сильных и ураганных чувств. Он резко вскочил и развернул юношу к себе лицом. - Что!? Ты хоть соображаешь, что говоришь? Ты хочешь снова плакать, грустить, ходить убитым? Хочешь снова услышать все эти оскорбления? - Нет, я... - Я запрещаю тебе к нему подходить, слышишь? Он опять сделает тебе больно! Забудь ты уже про эту чертову песню и про этого ублюдочного композитора! - Ю уже не контролировал себя. Его трясло, глаза горели каким-то диким огнем, а пальцы с силой сжимали худенькие плечи ДэХена, от чего последний слегка морщился. Чон ни разу не видел друга в таком состоянии, поэтому пребывал сейчас в каком-то шоке. Его Ангел был мягким, добрым, спокойным, уравновешенным, заботливым, светлым человечком, но этот парень перед ним, что кричит от бешенства и смотрит таким злобным взглядом — совершенно другой. И мышонок боялся, до дрожи боялась... Неужели он ошибся? Опять из-за своей наивности и доверчивости поверил в красивую сказку про то, что мир не без добрых людей и что в его жизни, наконец, появилось солнце в лице такого идеального и понимающего друга... Неужели все именно так? Нет, этого не может быть. Это просто какая-то шутка. - Джэ, мне больно, - прошептал мальчик, еле сдерживая подступающие слезы. Но Ю как будто не слышал или просто не хотел слышать. Одной рукой он продолжал сжимать плечо Чона, а другой взметнулся к его лицу и резким движением убрал ненавистную челку, открывая красивые, большие глаза с небольшой припухлостью, что смотрели на него так удивленно и затравленно, будто в первый раз в жизни. Это больно било по сердцу и в то же время так завораживало. «Прекрасно...». Поняв, что только что произошло, ДэХен пытался вырваться, отодвинуться, но все его слабые попытки были быстро сведены на нет крепкой хваткой Джэ. Юноша уже и забыл, насколько сильным может быть товарищ. Тогда, не придумав ничего другого, он просто отвел взгляд в сторону, чувствуя себя таким беззащитным и потерянным без своей надежной защиты в виде длинных волос. Мышонок всегда страшился того, что люди смогут заглянуть в его душу через глаза, разнести внутри него все в пух и прах и оставить пустого, униженного в одиночестве и вечных страданиях... Физическую боль мальчик мог выдержать. Уже привык. Но вот иную боль, что незаметна посторонним, но которую чувствуешь где-то в глубине своего сердца, боялся, избегал, надежно прятал. Парнишка придумал себе эту дурацкую броню — длинную челку, с которой не расставался еще со школы, когда столько людей норовили втоптать своего тихого, слабого одноклассника в грязь, и вот теперь хоть и ненадолго, но друг успел заглянуть за нее. Тот увидел то, что не надо, то, что он еще не готов был показать ему. Чон ожидал, что Ю снова начнет применять силу, снова начнет кричать, но ошибся. Парень лишь издал какой-то короткий смешок, однако не от того, что хотелось смеяться, а какой-то горький, отчаянный. И ДэХен резко почувствовал острый укол совести и какую-то непонятную тоску, словно это он сам только что сделал что-то неправильное, а не этот человек перед ним. И прежде, чем юноша успел что-то осознать, друг медленно отпустил его и отошел подальше, склонив голову и безвольно опустив руки. Челка вернулась на свое привычное место, ураган утих, но было ощущение, что уже все не так, как прежде. - Вот видишь... Ты даже боишься посмотреть мне в глаза, а продолжаешь думать, что справишься со всем в одиночку, что выдержишь все на свете... Кто я для тебя, Дэ? - Этот голос. Тихий, печальный, упавший. Это не тот голос, к которому привык мальчик. Это не тот Ежик, что веселил его и вытаскивал из грустных мыслей. Все не то. Теперь уже ДэХен судорожно затрясся и задрожал, словно от холода, но не потому, что ему было страшно, а потому, что интуитивно почувствовал: это он виноват и никто другой. Но почему? Где мышонок ошибся? Всего лишь упомянул ЕнГука.... Или это произошло гораздо раньше, и все прошлое время ЕнДжэ терпел, накапливал в себе обиды день за днем, и теперь настал тот момент, когда сил сдерживаться уже не осталось? - Ты мой друг... Мой единственный, лучший... - Друг, - прервал Ю и горько усмехнулся. - Единственный. Лучший. У тебя-то и друзей никогда не было. С чего тебе знать, что такое дружба? Быть может, ты, сам того не понимая, просто ухватился за первую попавшуюся руку, что не дала тебе упасть вниз, и теперь боишься ее отпустить, чтобы не рухнуть? Тебе все равно, чья эта рука. Тебе все равно на чувства того, кто держит. Пусть продолжает держать. И какая разница, что у человека по ту сторону твоей пропасти почти не осталось сил, что скоро он сам рухнет за тобою вниз. Ты не даешь себя вытянуть, тупо продолжаешь висеть, ведь и так хорошо, и в итоге больно, страшно и тяжело уже двоим. Но тебе все равно. Все равно. Если бы это был не я, кто-нибудь другой пришел бы к тебе на помощь. Ха, уверен, ты бы не почувствовал разницы. Когда вот так висишь, ты видишь перед собой только спасительную руку, а лицо, характер, эмоции того, кому она принадлежит, пусть это будет хоть сам черт, — ведь не столь важно, правда? - Я не понимаю. Почему, Джэ? Почему ты так говоришь? Мне не все равно... Я... Я... - ДэХен был шокирован, раздавлен. Все начиналось не так, совсем не так. О чем тот говорит? Он не умеет дружить и у него никогда не было друзей — это правда. Но ему было не наплевать на друга, нет... Он действительно...действительно... Действительно что? Если подумать, то юноша и правда не слишком интересовался мыслями и чувствами Джэ, позволяя быть с собой, наслаждаясь его обществом, его теплом... Молча, мысленно называл своим солнцем, своим ангелом, и думал, что все в порядке. Тогда можно ли его назвать настоящим другом, если он не заметил той бури, что скрывал в себе все это время Ю? - Ну, и чего ты замолчал? - совершенно безэмоционально спросил парень, глядя куда-то в сторону. - Знаешь, делай, что хочешь. У тебя куча дел, да? Этих таинственных, важных дел. Хорошо. Я не буду спрашивать, что это за дела. Кто я такой, чтобы этим интересоваться? Усмешка. - Ты два раза в неделю ходишь на уроки вокала по вечерам... Не удивляйся, я знаю, хотя мне не позволено слушать твой голос. Ты боишься петь передо мной, как и перед всеми остальными. Да, это мне льстит. Очень. Я — один из многих. В глазах боль. - У тебя в жизни начались какие-то проблемы? Ну, что ж, разбирайся с ними сам. Я же вечно беспокоюсь, ворчу, какая от меня польза? Только мешаться буду. Губы задрожали. В глазах уже предательски защипало. - Ах, тебе нужно спеть ту песню? Иди, ЕнГук ждет не дождется тебя. Возможно, сегодня у него хорошее настроение, и он даже заговорит с тобой. А еще лучше — захочет подружиться. Это даже прекрасно! Один друг ушел, второй пришел. Разницы никакой... С этими словами Ю развернулся и зашагал к выходу, даже не оглядываясь, и ДэХен, осознав, что это конец, что сказка длиною в полтора месяца вот так вот просто закончится сейчас, в эту секунду, в этой уютной, по-домашнему обставленной комнатке, быстро вскочил с дивана и ринулся к другу. Он отчаянно ухватился за его руку, боясь отпустить, боясь потерять эту защиту, это спасение, и не сразу понял, что подобная картина реально напоминает слова Джэ: под ним бездна, а перед глазами... - Не уходи, прошу, - еле выдавил из себя мальчик, проглатывая не вовремя подступившие слезы. Ю обернулся и посмотрел на него: мягко, нежно, совсем, как раньше, но еще и с каким-то новым чувством, пока не до конца понятным Чону, но уже таким ненавистным ему. Он меньше всего хотел увидеть подобные эмоции на лице этого светлого, доброго человека, эти слезы на его глазах... - Я тебя отпускаю. Лети. - Надежная рука выскользнула из слабой ладошки, что судорожно, из последних сил цеплялась за нее... Вздох. Тихие шаги. Хлопок двери. А под ногами бездна.

***

ЕнГук никогда не боялся морозов, однако те боялись ЕнГука. А как еще объяснить то обстоятельство, что, когда все остальные мерзли, сидя в аудиториях, кутаясь в сто одежек, боясь даже нос высунуть на улицу, он вот так просто стоял во дворике в одном пальто и медленно затягивался очередной дорогой сигаретой, задумчиво выпуская колечки дыма? Напрашивается лишь один вывод: даже холода страшились этого непробиваемого человека, не решаясь к нему подступиться. Прекрасно. Все так прекрасно. Сегодня у Банга было именно прекрасное настроение, в отличие от предыдущих дней, когда буквально любая мелочь бесила его. Ох, и намучилась же Юна с ним. Мелькнула мысль купить ей что-нибудь в благодарность за терпение. Надо не забыть. Сделав парочку пометок в голове, чем бы заняться в ближайшее время, Гук бросил почти докуренную сигарету в мусорку и уже хотел вернуться в здание, как... - ЕнГук-ши, здравствуйте, - Тихий, нерешительный голосочек, обилие серого, старая, потрепанная курточка, эта челка, выглядывающая из-под тоненькой шапочки... «Какого хрена?». - Какого хрена? - Композитор даже не стал утруждать себя манерами, хотя он, будучи корейцем, как минимум, должен был ответить на приветствие. - Вы...вы ппппомните меня? - Даже разговаривая, эта мышь не поднимала головы. Как же бесит. - Да лучше бы забыл! Чего надо опять? - Я...я... «Такими темпами мы недалеко уйдем. Твою налево, придется говорить повежливее, а то этот шпендель скоро рухнет в обморок от страха или еще хуже — заревет опять», - подумал ангел на плече Банга, и последний, не дождавшись реплики с левой стороны, где должен был сидеть чертенок, решил все же действовать в стиле своей самой светлой стороны, благо настроение и любимая холодная, будоражащая дух погодка располагали. - Ну, говори, давай. Я слушаю, так и быть. Только быстрее, а то из-за тебя мы тут в сосульки превратимся. Я то еще выживу, закаленный, а насчет тебя не уверен. «Достаточно ли по-доброму? Хммм...». Видимо, достаточно, раз паренек как-то весь собрался, сжал замерзшие ручки в кулачки и во всю мощь своего голоса выдал: - Послушайте меня! Мне очень нравится ваша песня! Я хочу ее спеть! Только позвольте! - С этими словами юноша аж подпрыгнул, а потом резко поклонился и остался в таком согнутом состоянии. Но у ЕнГука даже мысли не было подшутить над ним или просто наорать за очередное надоедание с этой песней. Нет, точнее мысль была и даже парочка шуток и колких замечаний, но... Все мигом испарилось, когда в голове, словно колокольчики, зазвенели эти звуки... Звуки, что создал этот голос? ЭТОТ? - Повтори... - Что? - Повтори, что ты сказал, - музыкант лишь хотел убедиться, что ему не послышалось, что этот парень действительно... Но, видимо, мальчишка принял намерения старшего по-другому и весь разом стушевался, замялся и снова стал тихоней. Вся решимость, что он излучал ранее, испарилась и рассеялась, как сигаретный дым. - Я хотел сказать... Я... песня... Вы же... - Айщ, видимо послышалось, - махнул на него рукой Банг и развернулся в сторону Академии, однако не успел сделать и пары шагов, как внезапно почувствовал холодное прикосновение к своей руке, даже ледяное. На секунду мелькнуло осознание, что младший, судя по всему, долго стоял в сторонке, на морозе, ожидая, когда Гук докурит и освободится от своих дум, и только потом подошел к нему... Можно было восхититься таким терпением и силой духа со стороны этого маленького мышонка, и композитор даже чуть-чуть уже... - Клешню свою убрал. Тебе повезло, что я отошел от прошлого приступа ярости, но не думай, что мне надо много времени снова загореться, - буквально прошипел он, стараясь, чтобы каждое слово было четко вбито в эту маленькую, бесящую его головку. Видимо, у него это отлично получилось, потому что мальчишка вздрогнул и резко отпустил руку, поникнув и мгновенно слившись с окружающей сонной природой. - Я... простите, - сказал он и быстро зашагал в сторону здания. Старший облегченно вздохнул и почти расслабился, как уходящий вдруг неожиданно обернулся. - Я еще завтра подойду. Сказал и, не дождавшись реакции замершего музыканта, пулей полетел в спасительную аудиторию, будто у него за спиной монстр, готовый в любой момент его сожрать с потрохами. Отчасти он был прав. ЕнГук кипел и испускал из ушей пар. Пар негодования. «Чертов засранец, ведь доиграется же, доиграется... А это что?» Он не успел до конца разработать план пыток для мышонка, как наткнулся на его верного рыцаря, грустно смотрящего вслед убегающему парнишке. Джэ даже не пытался побежать вслед, не пытался, как тогда, защитить друга, просто стоял чуть поодаль и смотрел. Хотя по раскрасневшимся щекам, посиневшим губам и уставшему виду, можно было с уверенностью сказать, что тот вот так простоял тут очень долго, скорее всего, даже больше, чем его дружок. Значит, наблюдал, подстраховывал, но тогда почему... «Поссорились, что ли?», - мелькнуло в голове у Банга, когда он разглядел огромные синяки под глазами у Ю и почувствовал какую-то нездоровую атмосферу вокруг него. «А! Не мое дело... Пусть ругаются, ссорятся, мирятся, да хоть трахаются... Достали уже. Главное, чтобы этот шпендель больше ко мне не совался, главное...»

***

«Таки сунулся», - первая мысль ЕнГука, когда, спокойненько и вальяжно расхаживая по коридору, он снова наткнулся на это несуразное создание. Вежливый поклон, дрожащие губки, которые шевелятся, выдавая: - По...пожалуйста, позво... - Сгинь! - резкий ответ и быстрый шаг в обратном направлении. Банг был не из пугливых, но этот мальчишка стал немного напрягать его своей настойчивостью. Мало ли, что у того в голове. Еще пырнет где-нибудь в темном углу - и поминай, как звали. «Однако губки у него ничего так... Как я раньше не замечал? Такие пухлые...» Осознав, о чем он только что подумал, композитор на мгновение потерял управление над своим телом и эпично врезался в стену, напугав при этом стоящих возле этой самой стены студенток. «Гук, ты извращенец и долбоеб», - резюмировал парень, потирая ушибленный лоб и направляясь в свою обитель, где его ждали теплые, успокаивающие объятия Юны. «И секса давно не было...»

***

Это, казалось, не закончится никогда... Самая страшная неделя в жизни композитора. День первый. Обитель Дракона ЕнГука. - ЕнГук-ши, позво... - Нет! - Пожалуйста. - Нет! - Вы не пожалеете... - НЕТ! - Я... - Я тебя сейчас изнасилую! День второй. Холл Академии. - Ен... - Гребаный идиот, я же убью тебя, понимаешь? - Но... - Заткнись, только заткнись! День третий. Снова дворик. - Я хочу спеть вашу песню! - А я хочу свернуть твою шею! День четвертый. Мужской туалет. - Вы очень хороший композитор, я восхищаюсь вами, позвольте мне только попытаться... - …!! - ЕнГук-ши? - Может ты дашь мне поссать? - О! День пятый. Перед аудиторий, где должна пройти пара ЕнГука. - … и поэтому я хочу спеть вашу песню. - Ты с каждым разом говоришь все больше и больше... Даже заикаться передо мной перестал... Совсем страх потерял? Я уже не монстр? - Я не считал вас... - Блядь, я тебе плюшевый медведь в таком случае, что ли!? Или попугай!? Отвали от меня, чертов сталкер! День шестой. По дороге на парковку. - Но вам же ничего не стоит меня всего лишь послушать. Хотите я прям здесь спою? - Не утруждайся, я в наушниках. - Но вы же слышали меня! - Теперь нет. - Но вот только же сейчас... - Ты мечтал когда-нибудь попасть под колеса дорогущей иномарки? Нет? Хотя неважно. Сейчас я помогу тебе получить еще одну мечту... День седьмой. Снова обитель ЕнГука. Тишина. Банг в бешенстве. Даже не просто в бешенстве, а в лютом, супер-взрывном а-ля «я - халк и всех порву» бешенстве! Снова эта мышь! Снова! Только вот теперь она не дрожит, не прячется. А стоит прямо и ничего не говорит. НЕ боится. Уже не боится своего хена! Где он дал осечку? Где дал слабину? Почему этот мальчишка преследует его, несмотря на все угрозы? Целую гребаную неделю музыкант шарахался от каждого шороха, от каждой фразы, что начиналась с «ЕнГук-ши...». Ему даже во сне являлся этот сталкер и умолял послушать... И до такого состояния его довел этот хлюпик? Этот оборваныш? Его, Банг ЕнГука! Друзья узнают - засмеют! Может, стоит от запугивания и угроз перейти к действиям? А что, неплохая мысль. Пусть на себе почувствует весь тот невроз, что испытал композитор из-за него. Но вот только, глядя на это жалкое, костлявое создание, мигом пропадает даже малейшее желание поднять на него руку. Взять за шкирку и выбросить в коридор или дать хорошего, смачного пенделя, что Гук делал все эти дни преследования, когда ненавистная морда с пухлыми губами снова появлялась перед ним, - это нормально, а вот как-то серьезно разобраться... Тоже самое, что избить младенца, даже самооценка не повысится. А что делать-то тогда? Ведь Банг не ожидал от заикающегося, робкого парнишки такой настырности. Если раньше тот даже в мыслях у него не появлялся, то теперь же он в голове старшего господствует и властвует аки первая любовь в голове у подростка. А ЕнГук уже просто не может. Сил нет никаких. И глаза устали от этого серого цвета. Его и так от него тошнит, так скоро фобия разовьется. Боже, в кого музыкант превратился, в кого? Есть вариант позволить мальчишке спеть, а потом просто сказать, что тот не подходит (то, что мышь не подойдет, композитор не сомневался), но это тоже самое, что признать свое поражение. Да, Банг видел в этом войну, сражение не на жизнь, а на смерть. И на кону стояла его гордость — вторая вещь после музыки, которую парень ставил превыше всего. И старший еще мог согласиться на ничью или дать сопернику некоторую фору, если бы этим самым соперником не был подобный оборванец, о котором ЕнГук до этого и знать не знал. Да он даже имени его не помнит. Вроде кто-то при нем упоминал, может и Юна, но кто этот сталкер такой, чтобы его имя запоминали? - Ну, чего молчишь? - решил нарушить гнетущую тишину Банг, тем самым, немного пытаясь себя успокоить. Но вопрос не возымел никакого действия. Мышонок продолжал молчать и как-то совершенно безвольно смотреть на него, будто ему уже было все равно, что сейчас произойдет. Зверь внутри композитора сразу притих. Он мог быть бесчувственным чурбаном, еще той скотиной и козлом, но мутузить и орать на безэмоциональную куклу, которую сейчас видел перед собой, — не в его правилах. - Ладно, тогда зачем пришел? Уходи, раз ничего не хочешь. - Я... - начал было паренек, а потом резко остановился, словно ему не хватило воздуха продолжить. - Да, странный ты. В начале робел и заикался передо мной, потом не затыкался ни на секунду, а сейчас вот вообще молчишь... Хорошо, не буду разыгрывать дурачка, знаю, зачем пожаловал опять. Давай поговорим спокойно, так и быть. По-плохому ты не понимаешь, окей, буду кормить тебя пряниками. Сказав это, ЕнГук удобнее устроился в кресле и вперился острым, изучающим взглядом в юношу перед собой. - Начнем с того, что я верю в твой прекрасный голос, ведь иначе тебя бы даже на порог этого здания не пустили. Признаю, я немного еще сомневаюсь, что ты достоин этой самой рекомендации от комиссии, но какие-никакие способности у тебя, видимо, есть. Однако мне не нужны твои супер-пупер связки и прочее. У меня тут уже сотня вокалистов побывала, всех мастей и красок. И никто не подошел. Я уже даже хочу забыть об этой чертовой песне и закончить со всей нервотрепкой... Сочинил на свою голову... - Банг с досадой взъерошил свои волосы. - Ну, сам посуди, как такой, как ты, может быть лучше всех предыдущих? Ну, как? Может уже стоит закончить витать в облаках и взглянуть правде в лицо? Упорства тебе не занимать и выносливости тоже... Но надоел ты мне. Вот до чертиков надоел. И работать с тобой я не хочу. И не буду никогда, даже если ты станешь единственным певцом во Вселенной. Все. Смирись. Точка. ЕнГук замолчал и стал ждать ответной реакции, но ее не последовало. Мальчик продолжал стоять и молчать, словно каменная статуя. Старшему даже стало немного обидно. Он столько чувств вложил в свою речь, даже пару колких слов подобрал для пущего эффекта, а его так жестоко проигнорили. - Эй, ты меня хоть слышал, Мистер Немногословность? - Лишь короткий кивок в ответ. - Блядь, - вздохнул музыкант и устало провел рукой по лицу. - Это из-за дуболома Енджэ ты такой? Наконец, мышонок показал первые признаки жизни: вздрогнул, словно его пронзили током. Композитор довольно усмехнулся, гордясь своей проницательностью и догадливостью. «Ай, да я... Ну, ничего, Юна уехала на пару денечков в Лондон к сестре, вдохновения нет, поэтому от скуки можно поработать психологом и покопаться в чужих разборках», - с этими мыслями Банг указал на стоящее рядом с собой кресло и жестом пригласил своего почти-гостя присесть. Тот немного помялся, но все же устроился на предложенном месте, скромно отодвинувшись на самый краешек. «Блядь, ну что за красну девицу он тут из себя строит?» - фыркнул про себя ЕнГук, но решил тактично промолчать, отметив также мысленно, что это в первый раз, когда он проявляет эту самую тактичность. «Твою налево, и я туда же. Нам бы еще чая с печеньем и поговорить о мужиках... Хотя Ю же ведь как бы и есть... Черт, это что же получается?...» Старший и сам не заметил, как завис в своих размышлениях, напрочь забыв о собеседнике, который все также молча и терпеливо ждал откровений своего Бога. То, что тот позволил сидеть рядом с собой и даже говорить, было поистине огромной удачей. - Ладно. Обойдемся без прелюдий. Где-то неделю назад я видел Джэ на улице, и видок у него, мягко говоря, был потрепанным, - наконец, собравшись, начал музыкант. - Я сразу заподозрил что-то неладное, а когда увидел тебя сегодня, все кусочки картинки мигом сложились в моей умной голове, - последовала легкая, довольная улыбка. - Знаешь, Еж всегда такой загруженный... При этих словах младший удивленно встрепенулся. - Вы... Еж... тоже? - Мдаа, несмотря на всю тарабарщину, что вылетает из твоего рта, я еще умудряюсь как-то тебя понять. Наверное, мне надо было пойти в переводчики с инопланетного... Так значит ты тоже заметил его ежиковатые повадки? Нос также морщит, фырчит, - неожиданно Банг громко засмеялся, совершенно не заметив, как сидящий рядом с ним паренек завороженно замер при звуках этого бархатного, хрипловатого смеха и при виде такой широкой, искренней улыбки, что ни разу еще не видел на этом вечно суровом лице. - Да, эту кличку я ему дал еще в детстве. Наши родители были в хороших отношениях, поэтому мы вдвоем волей-неволей зависали вместе. Эх, были времена... Он младше меня на пару лет, поэтому, признаю, я немного пользовался этим... Но только слегка, честно... Эй, ты чего ржешь? Я смешной, что ли? Услышав неприкрытую обиду и даже угрозу в голосе Бога, мальчик резко убрал ладошку, которой до этого прикрывал легкую улыбку, и испуганно уставился на хмурого композитора, весь сжавшись и как будто ожидая удара. Старший вздохнул и махнул на него рукой. - Ну, ладно, я часто подшучивал над ним, и он постоянно рыдал и плакал из-за меня. Но это были всего лишь детские шалости, не понимаю, почему этот идиот так реагировал, - ЕнГук задумчиво посмотрел на потолок. - Совсем уж разругались мы, когда я перешел в среднюю школу... Ну, у меня тогда появились новые друзья...кхм...новые увлечения, но тебе, - он сурово покосился в сторону шпенделя, - об этом знать не стоит. В общем, больше мы особо не общались, только когда родители устраивали какие-то вечеринки или посиделки... Отношения наши, мягко говоря, далеки от идеальных, даже до уровня знакомых не дотягиваем, несмотря на общее детство. И, черт возьми, я был реально удивлен, когда увидел его в этом году среди поступивших... Вот же прохвост! Я не знал, что он петь умеет... Хотя я в принципе и не спрашивал никогда. Юноша слушал внимательно, даже не шевелясь и боясь лишний раз вдохнуть. И Бангу это льстило, очень даже льстило. За такое короткое время серенький мышонок приобрел в его глазах пару дополнительных очков симпатии. - Джэ — парень, в общем-то, неплохой. Веселый, добрый, вот действительно маленький, миленький ежик, что в нашем обществе редкость... Да вот только иголки к нему тоже прилагаются. Полный комплект. Ты не думай, он не притворяется или что-то в этом роде. Просто у каждого свои тараканы в голове, и жизнь любого из нас учит давать отпор тому, что пытается нас сломить. Думаю, учеба на музыкальном отделении далась Ю нелегко, учитывая, что его семейка еще хуже, чем моя... Даже не представляю, как ему удалось их уговорить, - музыкант сосредоточенно почесал подбородок. - Но так или иначе, что у вас там произошло? Слишком уж я углубился в воспоминания. Рассказывай, пока я добрый... А то я уже начинаю подумывать, что ты - робот с единственной установленной программой — говорить о моей песне. - Ну, мы поругались... сильно,- немного помолчав, все же решил ответить парнишка, стараясь переварить полученную информацию от неожиданно словоохотливого Бога. - Спасибо за пояснение, я уже понял, - усмехнулся тот. - Ты по существу говори. Как? Почему? Зачем? - Я...я...я не знаю, - пискнул мышонок. - Как же с тобой сложно, - выдохнул ЕнГук. - Ну, хотя бы с чего все началось? «На хрена мне это вообще нужно? Убить скуку можно было бы и попроще» - Нуу... Я сказал, что подойду к... вам... - Вот так поворот! Это из-за меня, что ли, выходит? - Старший аж привстал со своего места, сверля собеседника взглядом. - А вы, случаем, это... ну, того самое? - Что? - не понял мальчишка и от удивления приоткрыл рот, снова невольно приковывая все внимание к свои губам. «Эти чертовы губы...» - Я имею ввиду, вы трах... вы встречаетесь или что? - А? Я не понимаю... - Да, черт возьми, любовь-морковь у вас, что ли, романтика, конфеты, поцелуи, бла-бла-бла или нет!? Ты тупой? - О чем вы? Мы просто друзья... Мы... Нет! Конечно, нет! Как вы могли такое подумать? - Мышонок раскраснелся и смущенно стал разглядывать пол, нервно сцепив пальчики вместе и мгновенно превратившись в какую-то молоденькую девицу на выданье. «Это что еще за явление Христа народу? А я, дурак, верил, что все девственники уже вымерли, как динозавры» - Тогда чего он взъелся из-за меня? - Ну, может и не из-за вас... Может это я виноват, что не доверял ему, ничего для него не делал, не слушал. Я даже вот не знал, что вы дружили в детстве, не спрашивал, какие отношения у него с семьей... Может... - Так, стоп, стоп... Что-то у меня уже голова разболелась. Думал, все у вас просто и ясно: один изменил, другой — приревновал или еще что, а ты мне тут глубокие подробности выкладываешь, - Банг снова взъерошил свои волосы и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. - Знаешь, что? Прекратите оба страдать из-за каких-то мелочей! Не сказал, не спрашивал, обиделся, обидел... Просто сядьте и поговорите обо всем спокойно, без криков и претензий. Выслушайте друг друга и идите на компромисс. Раз вам так плохо по раздельности, к чему выдумывать какие-то нелепые ссоры? - Но он...он...не хочет меня видеть, - чуть ли не плача, пробормотал младший и всхлипнул. - Уже бббольше недели. - Так, вот только жидкость не надо мне тут разводить. Я довольно-таки брезгливый человек, тебя совсем не знаю, а ты уже столько своих микробов здесь напускал, - ЕнГук порылся в кармане, выудил оттуда маленький платочек и быстро протянул его парнишке, который уже не сдерживался и ревел во всю глотку. Тот выхватил тоненькую ткань и смачно высморкался в нее, отчего композитор с отвращением отвернулся, мысленно попрощавшись с платочком навсегда. - Ссспасибо, - раздалось сдавленное бормотание и тоненькая фигурка встала из кресла, медленно направляясь к выходу. - Спасибо вам... Я попытаюсь с ним поговорить... И простите меня за...все... Д...До свидания. Старший только махнул рукой, провожая юношу задумчивым взглядом... Этот пацаненок напоминал ему об одной слабости, от которой Банг не мог избавиться еще с детства. Именно поэтому он не выдержал и, когда мальчонка был уже у самой двери, все же выдавил из себя: - Знаешь, нравишься ты мне своим упрямством и тем, что никогда не жалуешься... Хотя и пострадал я из-за тебя изрядно, - добавил чуть тише. - И ты не расстраивайся, что не споешь эту песню... Ну, признаю, она великолепна, - довольный кивок сам себе. - Но на этом мечты не останавливаются. Может, если хорошо постараешься, когда-нибудь я даже напишу песню лично для тебя. Однако для этого ты, как минимум, должен стать супер-звездой Кореи. Так что все в твоих руках, - легкая улыбка. - А ЕнДжэ перебесится и успокоится. Он еще хуже тебя выглядит. Сам прибежит, как миленький... Мышонок обернулся и улыбнулся, немного грустно, но с нотками искренней благодарности, и на сердце у ЕнГука вдруг стало спокойно и светло. В голове что-то зазвенело, заиграла какая-то незнакомая песня, однако все быстро затихло, стоило только парнишке скрыться за дверью. «Что это было? Ааа... Хотя не важно... Давненько я ничего не играл...»