Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса

I

16 августа. Среда — день четвёртый. Девять часов утра. Хаяси-рёкан.       Кто-нибудь объяснит мне, откуда в гостиной взялся письменный стол? — мысленно задался вопросом Такигава, когда их вновь собрали с самого утра. — У меня такое чувство, будто мы отдаём нашему высокомерному земной поклон… — заиграл Монах мышцами на лице, временами поглядывая на мрачного, бледного и весьма немногословного босса.        Нару сидел за письменным столом и разбирал бумаги с присущей ему эмоциональной скупостью. Другие же удосужились чести посидеть на коленях за общим традиционным столиком, из-за чего казалось, что они просят прощения у великого Сибуи-сана.        — Ну-с, полагаю, у тебя было что-то веское, раз мы собрались здесь в такую рань, — заговорил Такигава, не выдержав общего молчания и откровенного поклонения гордыне Сибуи.        — Только не думай брюзжать из-за Май, — отозвалась Аяко следом за Монахом. — Она на это ради тебя пошла! Расщедрись и пригласи её поужинать, ну или хотя бы цветы подари, от тебя не убудет, а ей будет приятно.        — Май делает свою работу, — призрачно заговорил Сибуя, и окружающих, за исключением Лина, охватил какой-то холод. Когда Нару вдруг поднялся и упёрся ладонями в столешницу, то неожиданно захотелось упасть на пол и в один голос просить прощения. — Но я не пойму, с чего вдруг вы решили, что я убегу, поджав хвост? Или у вас начали поджилки трястись? Если кто-то желает уехать сейчас, то пусть попробует сказать мне это в лицо.       В бешенстве! — затаил дыхание Такигава. — Какой идиот сейчас струхнёт? Ты же того тут же посчитаешь крысой на тонущем корабле!        — Но как же оборудование? — спросил Джон. — Очень жаль, что так случилось…        — Жалостью тут и не пахнет, — противно проговорил Нару, искривив губы в зловещей улыбке. — У этой женщины скверный характер, она решила проучить меня за нанесённое оскорбление, что ж, теперь это дело принципа, поэтому я доведу его до конца и отправлю все эти мерзкие душонки на тот свет!       Кто бы о характере говорил?! — чуть ни рассмеялся Хосё, нелепо скривив лицо.        — О каком оскорблении речь? — прокашлялся он, почувствовав губительный взор Сибуи. — Мы вроде бы ничего такого не делали…        — Я попросил Джона изгнать духов из тела нынешней хозяйки, — ответил Сибуя безразлично, коль дело это уже минуло и сделанного не воротишь.        — Ты обрызгал Мари святой водой?! — даже подскочил Такигава, не ожидая, что Нару пойдёт на такое кощунство.        — И чего в этом такого? — невозмутимо спросил он, позволяя себе подойти к окну. — Она могла стать проблемой, поэтому я подстраховался.        — Но одержимости не было, — сказал Джон. — Мари абсолютно чиста.        — Тогда её поведение кажется вдвойне подозрительным, — заключила Аяко. — Мои амулеты не могли дать осечки. Кто-то их снял! Никто же не удосужился проверить дом перед началом изгнания.        — Да, я тоже так думаю, — согласился Хосё. — Нару, нужно проверить весь персонал. Кто-то может быть одержим злым духом.        — Нет нужды проверять, — сказал тот апатично, продолжая смотреть на улицу, где в метре от окна, под кустом, спала Кокоро. Совсем меня не боишься?! — ударил вдруг Сибуя ладонями о подоконник и подпрыгнули все, кроме самой кошки. Нару посвящал ей своё недовольство, а она лишь нехотя приоткрыла один глаз, раздражая зазнавшегося охотника на привидений своим сузившимся из-за солнечного света зрачком. Подожди, и до тебя дело дойдёт… — припугнул он животное про себя и мысленно вернулся к напугавшимся коллегам.        — Знаешь, ты мог бы и спасибо сказать, — обиженно заявила Аяко. — Ты чуть то здание с землёй не сровнял, а мы прикрыли тебя! — припомнила она маленький обман Хосё.        — Спасибо, — сухо сказал Нару, прикрыв от недовольства глаза. Выражение у него было, словно этим «спасибо» он сделал всем великое одолжение.        — И почему мы должны глотать этот тон?! — разозлилась она.        — Раньше терпели, и сейчас потерпите, — сказал Нару. — Работы невпроворот!        — Уймись ты, Аяко, — придержал жрицу Хосё. — Нару, у тебя уже есть план? — спросил он, глядя на бледного, почти прозрачного Сибую. Из-за тёмной одежды его кожа казалась особенно тонкой и безжизненной, а наполненный презрением тон придавал его фигуре ледяные оттенки. Сейчас он бы съязвил о различии ума Homo sapiens и неандертальцев, но в коридоре послышался шорох скользящих по татами тапок, и все вновь улицезрели довольно-примасленное лицо молодого хозяина.        — Вы звали? — появился Нао в привычной для всех синей юкате.        — Да, — сообщил ему Сибуя, задрав горделиво подбородок. Притупленный взгляд, безразличная манера общения — типичное пренебрежительное отношение главы лаборатории психических исследований. — Я ознакомился с договором Май, там не хватает двух приложений. Я хочу видеть эти бумаги, в одном из них говорится о правилах, а в другом о требованиях к ученице. Если Май умрёт, то похоронные заботы лягут на мои плечи, я должен знать все детали сделки, на которую подписалась моя сотрудница.        — Вспомнил, — иронично прозвучал голос Монаха.        — В моей конторе работает лишь два человека, — ответил ему Нару, ничуть не смягчившись. — За остальных я не намерен нести ответственность, гонорар, гонораром, а за свои шеи вы отвечаете сами.        — А я думал, что у вас полный штат, — полюбопытствовал Нао.        — Он более чем укомплектован, — надменно выразился Сибуя, намекнув, что у него есть всё, что ему надо, за исключением приложений к договору, так как последующая его вопросительная гримаса заставила Нао теряться в собственной гостиной.        — Теперь мы застряли здесь на две недели, — вздохнул Хосё привольно и откинулся руками на татами. Он запрокинул голову и, посматривая в спину Лина, спросил: — Лин, расскажи нам о своих шики. Слышать-то мы их слышали, а вот увидеть так и не удалось.        Просьба несколько странная, Такигава, кажется, от скуки уже был готов взвыть, поэтому хотелось заняться хоть чем-то пока великий Сибуя-сан не оставил несколько сухих слов на их надгробьях.        — Практикующие оммёдзи держат при себе пятерых, — заговорил Нару вместо своего ассистента, Лин от просьбы прекратил работать и только вопросительно посмотрел. — Шики или демоны существуют двух видов — тёмные и светлые, вам не следует вдаваться в детали.        — Говоря так, ты подразумеваешь, что Лин занимается чёрной магией? — спросил Джон, ощутив в душе опасения.        — Я уже сказал, — среагировал Сибуя враждебно, — детали неважны…        — Вот ваши приложения, — появился хозяин в кой-то веке вовремя. Между личным и временным составом SPR произошёл раскол, а он сделался всё равно что гибким мостиком, который соединил два конфликтующих фронта. — Только не пойму для чего они вам? В этом году требования к ученицам иные, а о правилах Мари расскажет лично, — передал он бумаги и из любопытства спросил.        — В договоре говорится о неотъемлемых частях, — сказал Сибуя о приложениях. — В силу этого я считаю своим долгом ознакомиться с этими документами.        — Дело ваше, — развёл Нао руками и присоединился к остальным. Сибуя не отпускал, следовательно, у него могли возникнуть вопросы.        — Матсузаки, — обратился Нару к жрице и передал ей одну из бумаг, — я бы хотел, чтобы ты переговорила с Май по поводу третьего пункта… — сообщил он суть своих действий и пошёл тщательно изучать правила пребывания девушек в школе.        Аяко пробежала глазами по странному требованию и от возмущения чуть не смяла полученный документ.        — И как я, по-твоему, о таком спрошу?! — выкрикнула она и ударила ладонью по столу.        — А мне-то, откуда знать, — ответил ей Сибуя. — Я не сторонник женских бесед. Кроме того, я не влезаю в личную жизнь своих сотрудников. Мне неизвестна жизнь Май за пределами моего офиса.        — А ты бы поинтересовался! — рыкнула на него жрица.        — Да что там такого? — вытянул Хосё злосчастную бумажку и вместе с Джоном уставился на третий пункт приложения к договору. У Брауна от прочитанного поднялось давление, так как покраснел он не меньше варёного рака, а вот Монах едва сдерживал смех. — Нару, да тут и спрашивать нечего! И так всё понятно! Конечно, Май девственница! — сказал он и сказал это достаточно громко.        — А тебя никто не просил рта открывать! — разозлилась Аяко и забрала данную бумагу. — Сам спрашивай, раз тебе надо! — выдала она для Сибуи.        — Дело не в том, что надо мне, — проговорил Нару с брезгливым видом, — а в том, что кто-то написал эти правила, значит, на это есть причины…        — Причины не так уж далеки от реальности, — вмешался Нао. — Разглашать эти сведения не принято, поэтому я бы вас попросил… Поймите это правильно, мы не можем позволить себе какой-либо огласки. Школа представляет собой сделку с тремя сторонами, где есть посредник, продавец и покупатель. Семья с традиционными устоями, у которой есть дочь, желает выдать её замуж и желает сделать это как можно удачнее. Жениха проверить не так-то просто, поэтому мы предлагаем необычную услугу. Девушки обучаются у настоящей гейши искусству ведения беседы, танца, музыке и другим направлениям, от чего зависит непосредственно цена обучения. Направления обучения майко согласуются с семьёй жениха, так как именно им вносить половину стоимости, которая выплачивается после проведения аукциона. В узких кругах считалось, что гейши выставляли свою мидзуагэ или девственность на продажу, однако это либо миф, либо жестокая реальность. Дело в том, что гейшам законодательно было запрещено продавать своё тело за деньги, поэтому если такой обряд и проходил, то держалось это в тайне. Другое же дело юдзё, как вы знаете юдзё – это профессиональные проститутки, вот именно они выставляли свою девственность на аукцион, который проходил примерно на одиннадцатом – пятнадцатом году жизни юдзё. Девственность продавалась самым состоятельным клиентам ханамати за огромные деньги. Претендентам рассылалось рисовое пирожное экубо с небольшой впадинкой красного цвета в центре, а потом происходил торг, где кто даст больше, тому и девственница. В связи с казусами во взглядах, я принял решение исключить это правило в этом году, так как в нашем случае имеется в виду исключительно чистота майко. На аукционе разыгрывается не девственность, а место покровителя. Каждая девушка показывает свои навыки – для этого устраивается праздник, где девушки танцуют и играют на музыкальных инструментах. После этого будущий покровитель или данна имеет право пообщаться с выбранной девушкой лично, мы предлагаем прогулку по саду. Это позволяет молодым познакомиться друг с другом, если сделка между семьями официальная и основывается на договоре. Далее проходит аукцион. Это своего рода игра, где покровитель даёт за выбранную им ученицу свою цену, но цена уже прописана в договоре и может быть изменена только в одном случае – если появится ещё один претендент на руку девушки, тут уж кто даст больше установленной договором цены. Аукцион проводит хозяйка школы вместе с ведущей гейшей, другие в это дело не вмешиваются, даже сами девушки остаются в стороне. Все встречи приватны. Будущий данна приходит к хозяйке и просит о праве покровительства, деньги перечисляются на наш счёт в течение пяти дней, на аукционе же даётся соответствующая бумага. Если претендентов несколько, то они приходят вместе и торгуются. Система выглядит примерно так, из-за инцидента с Хэруми моей сестре пришлось бы её подменять, поэтому я немного тревожился, но теперь, думаю, пройдёт всё гладко.        — Это чем-то напоминает церемонию вхождения учениц гейш в свои права, — вспомнила вдруг Аяко. — Но гейши не выходили замуж, они имели право лишь завести покровителя — данна. Значит, это такой спектакль!        — Да, всё абсолютно верно, — кивнул Нао своей белокурой головой. — Мы не выпускаем настоящих гейш, это очень дорого и долго, такая морока для нас была бы лишней.        — Да и эта относительна, — сказал Сибуя, и у молодого хозяина улыбка сошла с лица. Нару решил вновь пригвоздить мужчину взглядом и после минутного молчания выдал странную просьбу. — Сердце вновь заходится, думаю, я бы не отказался от вашей помощи.        — Для начала измерим давление, — собрался Нао в ту же секунду, а Сибуя проводил его подозрительным взглядом.        — И? — отвлёк его Хосё. — Для чего ты избавился от него?        — Для вас есть работа… — ответил ему Нару, высокомерно прикрыв глаза. Позднее он подошёл к Лину, который до сих пор сидел за отдельным столиком к окружающим спиной. — Всё готово? — спросил он у ассистента.        — Да, — передал он какие-то распечатки, и Нару соизволил раздать их своим временным коллегам. — На этих распечатках символическое обозначение четырёх сторон света или четыре китайских зверя. Я хочу, чтобы вы нашли нечто подобное в саду и обозначили на схеме рёкана.        — Для чего? — повысил голос Хосё. — Территория очень большая, мы будем искать эти знаки неделю! А то и две…        — У вас есть десять дней… — сказал Сибуя, подразумевая этим, что ему без разницы сколько у них это займёт времени лишь бы в десятидневный срок уложиться.        — Да пойдёмте уже, — поднялась Аяко. — Всё равно делать больше нечего, поищем мы этих зверей…        — Думаю, стоит попробовать, — согласился Джон, и Такигаве пришлось присоединиться, хотя у него были свои подозрения насчёт Сибуи.        — Вы уже уходите? — удивился Нао, столкнувшись с командой SPR в коридоре.        — Наоки, у меня есть к вам разговор, — перебил его Сибуя, и двух по-своему выдающихся личностей оставили друг с другом для приватного разговора.

II

      Почему мне сразу никто не сказал, что значит быть ученицей гейши?! На мне живого места нет! — издала Май про себя последние возможные приступы жалости к себе, прежде чем Мари приказала раздвинуть перегородку-фусума. В зале дзёдан-но-ма, при свете дня, где Нару и Монах проводили изгнание, собрались одиннадцать учениц. Вместе с госпожой Окадой они ждали появления хозяйки.        — Добро пожаловать домой, — сказала она уважительно. Девушки поприветствовали в ответ поклоном. На всех были те же чёрно-белые кимоно с широкими оби, и Май впервые поняла разницу между юкатой и кимоно, если первое по существу можно назвать халатом, то кимоно скорее одежда, которая отличается важностью, и дело было даже не в цене…       Меня отдраивали всю ночь! Такое чувство, будто кожа горит и просвечивает, а ещё кимоно чем-то напоминает неудобную парадную форму, так и хочется поскорее снять! — стояла Май молча, стараясь хоть как-то подражать холодности и спокойствию Мари.        — А вот и наша гостья, — узнала Танияма голос девушки, которая пять дней назад приняла её за прислугу. — Мы что-то пропустили или теперь такие гости попадают в наши ряды? — ехидничала Норико Кобаяси, девушка семнадцати лет, с почти что идеальными чертами лица, карими глазами и длинными тёмными волосами.        — Спешка гейшу не красит, — сделала Мари замечание ровно и гордо. — Май Танияма — наша новая ученица. Она заменит Хэруми Мори.        — Вот как, — послышались немного встревоженные голоса девушек.        — А, что случилось с Хэруми? Мы слышали ужасные вести… — спросила девушка с короткой стрижкой, немного полной комплекции. Май сразу узнала её, это она потянула ногу в то утро, когда она набрела на этот домик.        — Да какая разница?! — заткнула её Норико. — Это не наша забота, кроме того, мне Мори никогда не нравилась, такая смазливая…       Я бы её сейчас сама придушила! — обозлилась Май. — Разве можно так о покойниках?! — держала она себя в руках, ведь Мари полночи твердила о том, как должна себя вести ученица гейши.        — Куда интереснее, кто покровитель нашей гостьи? — высказалась Норико с хитрой ухмылкой, после чего переглянулась с другими ученицами. — Не наш ли Хаяси-сан за ней приударил?        — Что за тон, Норико? — задрала Мари голову.       Да откуда они эти высокомерные гримасы берут?! — узнала Май излюбленное выражение Нару. — Может быть, на это пособие есть?!        — Действительно, тон неуважительный, — ровно сказала другая особа. — Я Михо Вада, — представилась она Май. — Но ты должна помнить… — отвела она синие глаза в сторону. Другие ученицы держались своими кружками или совсем одиноко, словно сосредоточились на чем-то своём. — Информация такого рода, конечно, закрытая, но нам бы не помешало это знать, думаю, Май не очень понравится конкуренция…       Минуточку! Так они все вешаются на него одного?! — у Май едва голос не прорезался, вовремя рука рот прикрыла, иначе быть здесь беде.        — Догадки ваши верны, — ответила Мари смирившись. — Май будущая жена хозяина Хаяси-рёкана и моя золовка. Попрошу вас проявить терпение и уважение. Май в отличие от вас не практиковалась в танцах и искусстве ведения беседы, но праздник состоится через десять дней, нам нужны все двенадцать учениц…        — Что ж посмотрим, какая из неё невеста, — прищурилась Норико подозрительно.       В первый день в школе было лучше! — позволила Май себе внутреннюю панику.        — Перед тем как отдать вас в руки госпожи Окады, — наклонила Мари голову в сторону кротко улыбающейся гейши, — я хочу напомнить вам о правилах пребывания в этой школе. Нарушители будут подвержены системе штрафов, а при повторном нарушении отправлены домой. Май, присоединись к остальным, — попросила она, желая остаться одной важной птицей.       Хуже, чем все года, проведённые в школе! — испытала Май самую настоящую неловкость, но чёткий голос Мари всё перебил.        — Главное правило, о котором вы не должны забывать, — сказала она важно, но не громко, в пустом помещении её и без того было слышно. — За территорию рёкана выходить запрещено!        — Это бы Мори послушать! — ухмыльнулась Норико.       Да умерла она! Ей уже этого не услышать! — Май дёрнула головой в её сторону, не скрывая укора во взгляде. — Хотя подождите… — подумала она, глядя на ухмылку этой особы. — Это значит, что Хэруми покидала территорию рёкана? Но как? И для чего?..        — Во-вторых, появление в доме мужчин, — продолжила Мари, не обратив на колкости Норико внимания. — Кроме врачей и священнослужителей здесь не появится ни один мужчина, будь то день или ночь. Разумеется, под исключения подпадают служащие рёкана, но даже им с заходом солнца сюда двери закрыты, поэтому если вы сломали сёдзи или в душе пропала горячая вода, то придётся ждать до утра.        — На всём экономите! — вновь съязвила Норико.       Язва! — подумала Май про себя.        — Ваши прогулки по территории, — сказала Мари ровно, — с заходом солнца вы не имеете права покидать дом, только если на это есть моё разрешение.       Вот это выдержка! — поражалась Май, хлопая ушами. — Я бы давно сорвалась!        — Косметика, телефоны и плееры — всё должно быть упаковано в пластиковые пакеты и сдано Хаяси-сану. Он уберёт ваши вещи в сейф, и вы их получите уже при выпуске. Ничего лишнего в этом доме быть не должно. Диета, лишний вес — это табу в нашем доме, поэтому все, кто набрал лишние килограммы, вам придётся от них избавляться. Помним о манерах и долге… Я прослежу, чтобы в ваших комнатах было всё необходимое, а пока прошу приступать к занятиям.       Это значит, что на ночь мы всё же останемся здесь?! — поняла Май суровость реальности, надеясь в глубине души, что на ночь их разместят в рёкане, но не тут-то было, жить придётся в комнате покойницы.        — Так, девочки, — хлопнула в ладоши гейша, и Май словно водой окатили, такой потерянности не испытывают даже дети, — вы отдыхали три дня, поэтому начнём с самого простого, — сказала она и вынула из-за пояса сложенные веера. — Представьте, что в ваших руках веера, вы их покручиваете и одновременно плывёте…        Обучение обрушилось на плечи Май стремительно, она и моргнуть не успела, как все выстроились в большой круг и поплыли с воображаемыми веерами.       Интересно, как там Нару? Я переживаю… Он наверняка лежит в постели, но уже без устали работает… — подумала Май о высокомерном боссе пока у неё была такая возможность…

III

       А Нару тем временем мало задумывался о ней, скорее его интересовал её так называемый жених.        — Какая-то атмосфера тяжёлая, — заулыбался Нао. — Может быть, чая?        — Спасибо, но не стоит, — отказался Нару так, словно ему взятку предлагали, по существу так оно и было. В компании молчаливого Лина и Сибуи Нао чувствовал себя преступником на скамье подсудимых. — Лучше приступим… Можете говорить да или нет, можете попытаться объяснить, сути это не изменит, — предупредил Сибуя. — Итак, начнём с того, что никакой Дзасики-боко на девушек не нападал, все инциденты произошли по вашему приказу, — выдал он в лоб, и молодого хозяина застали врасплох. Можно было ожидать подозрений и предположений, но Нару говорил так, как говорит тот, кто знает о произошедшем наверняка. Такая прямота лишила Нао речи, да и отрицать что-то или объяснять не имело смысла, требовалось слушать.        — Всё шло прекрасно, пока одна из девушек вас не заметила, полагаю, в темноте она не разглядела, кто был виновником проблем, но вера у людей пропала, поэтому вы пригласили Такигаву. Он должен был подтвердить наличие домового духа, задобрить его и вернуть ваше доброе имя. Мотив ваш прост — деньги. За ночь в комнате, где побывал Дзасики-боко, верующие глупцы готовы переплатить и доплата будет очень щедрой, а поскольку вы знали, что дух есть, то не сомневались в силах своего товарища. Я не думаю, что вы знали о наличии настоящих проблем, да и никто бы не узнал, если бы вы следовали указаниям семьи, я так понимаю, что большая часть девушек требованиям не соответствует? — спросил Нару после полного разоблачения повинного хозяина.        — Отчасти… — ответил он мрачно. — Как вы догадались об обмане? — издал Нао усмешку от безвыходности, не показывая при этом глаз.        — Всё слишком просто, — ответил Сибуя, не смягчая давления, — мои умственные способности отличаются от тех «исследователей», которых вы пригласили отдыхать, а не работать.        — Вы сказали всё верно… — заговорил Нао низким и поникшим голосом. — Я приказал Мичи попугать девушек ночью. Страшного ничего не происходило, здоровью их ничего не угрожало, но это могло спасти положение. Школа обходится очень дорого. Я не раз говорил об этом матери, но мне затыкали рот, говоря, что это не моё дело. Я только хотел поправить положение. О клубе знают в узких кругах, правила всем хорошо известны. Время набора совпало со временем трагедии в нашей семье, я думал, что если возьму на себя все заботы, то Мари будет легче. За девушек, которые не совсем подходят, заплатили намного больше, их родители посчитали это возможностью, я только воспользовался… Но я действительно не желал зла девочкам! — тут он поддался панике, и Нару его прекрасно понял.        — Я не судья, мне доказывать что-то нет смысла, тем более, когда я и сам всё вижу… — Нару отвернулся от него и вновь подошёл к окну. Его тревожил этот дом и тревожил сильно, а теперь ещё и Май туда попала. — Второй вопрос, который меня интересует — это кошка.        — Кошка? — удивился Нао. В последнее время о Кокоро вспоминали слишком часто.        — Да, полагаю, Мари будет спрашивать бессмысленно, поэтому постарайтесь вспомнить, кошка садилась на грудь вашего деда, когда были его похороны?        — Вы и о Мари знаете… — сник Нао вовсе, теряя желание говорить.        — В тот дом разрешается попадать врачам и священнослужителям, вы ведь из-за неё пошли учиться на врача? — вмешался Лин. Он бросил свою работу на минуту в силу надобности. Нару пребывал не в том настроении, чтобы поощрять чужие слабости, по сути, он их и без того терпеть не мог, а уж сегодня его и трогать не стоило.        — Глупо отрицать, — ответил он так, словно все его секреты взяли и вывернули наизнанку. — Но она ничего не знает, поэтому вы уж, пожалуйста, не говорите ей об этом спектакле и моём наивном порыве…        — Это в наши услуги не входит, — сказал Сибуя безразлично. — Вы мне не ответили… — напомнил он и сглотнул с видом горечи, которая возникает только от привкуса самых поганых микстур.        — Да, кошка… — издал Нао вздох. — Деда нашли мёртвым утром. Работающая тогда женщина напугалась и побежала звать мою мать, я заглянул в комнату и увидел на его груди Кокоро. Я был ребёнком, увидеть синее тело деда было для меня шоком, а тут она зашипела и набросилась, я успел закрыть двери, думаю, не сделай я этого, то лишился бы глаз.        — Скорее вы бы потеряли нечто более ценное, — сказал ему Лин. — Нару, что будем делать? Животное нужно отловить.        — Пока подождём, — отказался он. — Открытой агрессии она не проявляет, но от отлова мы отказаться не сможем в любом случае.        — Вы хотите её усыпить? — даже напугался Нао. Может быть, кошка недолюбливала его, но вредить он ей не желал.        — Нет, но после изгнания из неё демона, животное, скорее всего, умрёт, — ответил ему Сибуя. — До этого момента мы подождём. Она защищает учениц, а поскольку сейчас там находится Май, то я не могу не учесть этого фактора.        — Так между вами и Май всё-таки что-то есть? — вдохновился Нао, поняв, что его секрет никто выдавать не намерен и этот разговор останется между ними.        — Даже если бы что-то и было, то это бы касалось только меня и Май, а пока я не настолько глуп, чтобы смешивать личное и рабочее.        — Но ведь Май отделилась от вас, — напомнил ему Нао. — Думаю, она поведёт собственное расследование. Я уже заметил её привычку анализировать, она помалкивает, но на лице всё написано! — засмеялся он, и Нару это очень обидело, словно кто-то взял и заметил то, чем так безнаказанно всегда пользовался он сам.        — Я уже всё сказал… — сделал он невозмутимый вид. — Больше у меня нет вопросов. Попросите мне принести чай.        — Хорошо, сейчас Мичи всё принесёт, — любезно сказал Нао и откланялся.        — Нару, ты уверен, что стоит оставлять животное на свободе? — усомнился Лин.        — Да, — чётко ответил он. — Она защищает Май… Лин, — обратился он к своему учителю с тревогой в голосе. — Пожалуйста, не пропусти момента, ничего в этом мире не бывает просто так, защита Май будет стоить дорого, допустить этого ни в коем случае нельзя…        — Я постараюсь, — кивнул он понимающе.        — Хорошо, тогда вернёмся к работе, нам ещё есть над чем подумать…

IV

       — И где нам эти знаки искать? — встала Аяко в позу бабы с коромыслом, оглядывая огромную территорию рёкана.        — Думаю, искать нужно до защитной стены, — поделился Джон мыслями.        — Да, я тоже полагаю, что заходить дальше той разрушающейся статуи нет смысла, — согласился Монах. — Четыре китайских зверя олицетворяют четыре стороны света: север — чёрная черепаха; юг — феникс; запад — сине-зелёный дракон и восток — белый тигр. Таким образом, нетрудно догадаться, где кого искать, поэтому разделимся и, думаю, стоит обратить внимание не только на знаки, статуи тоже могут подойти под описание…        — Жарко сегодня… — прищурилась Аяко, посмотрев на ясное небо и палящее солнце.        — В августе ещё терпимо, — улыбнулся Джон. — Июнь и июль куда хуже.        — Возможно… — ответила она ровно, ведь что для иностранца дух вон, то для них — привычка.        — По коням! — энергично взмахнул рукой Такигава, и мико, монах и католический священник разбрелись по саду.        Утро выдалось жарким, но с учётом того, что до полудня оставалось ещё, по меньшей мере, три часа, то до настоящего пекла команду SPR отделял здравый смысл, который дал о себе знать где-то часа через два. Усталые, влажные от пота и злости они вновь собрались около центрального входа в рёкан.        У Аяко волосы прилипли к лицу, а под ногти забилась садовая грязь. Пришлось изрядно попотеть. Мох и лишайники на подозрительных предметах — их приходилось соскребать.        — Вы решили помочь нашему садовнику? — подшутил Нао, когда увидел знакомые, но замученные лица нанятой им службы в саду.        — Где тебя раньше черти носили?! — выругалась Аяко, поняв молниеносно, у кого такие вещи нужно было спрашивать. — Иди-ка сюда, будешь нашим гидом!        — Я прямо-таки польщён… — смеялся он натянуто, следуя за жрицей, которая не собиралась дать ему улизнуть. — Чего желаете посмотреть?        — Нао, нам бы вот эти знаки найти, — сказал Такигава, утерев лоб влажным запястьем.        — Да, этот деспот Нару шарады какие-то выдумал, а мы за три часа одного тигра с большим трудом нашли, — сказала Аяко.        — Вообще-то, его Джон нашёл, — напомнил Хосё.        — Да ладно вам… — заулыбался Браун виновато, ведь он-то проблем доставлял меньше всего.       Если это задание дал Сибуя и не привлёк к этому меня, то на то были причины… — подумал Нао про себя, посмотрев на распечатку. — Думаю, вмешиваться не стоит… Он деликатно сохранил мой секрет, да, и по существу, даже не один, лучше промолчать!        — Боюсь, что тут я вам не помощник, — солгал Нао намеренно. — Я ничего подобного в саду не видел, должно быть, не обращал внимания. К сожалению, скульптуры, камни и фонтаны — это не моё, а садовник сегодня взял выходной. Служащие вернулись с праздников, и он тут же попросил отгул на денёк. Завтра или послезавтра приедет из посёлка, если, конечно, будет в состоянии это сделать.        — Значит, придётся искать самим… — выдохнул Хосё.        — Предлагаю продолжить вечером, — сказал Джон.        — Да, в этом есть смысл… — поддержал Монах. — Скоро обед, а там полуденная жара. Нару не говорил, что горит, переждём.        — Вот и отлично! — улыбнулся Нао.        — А ты, куда это намылился? — спросила Аяко грубо.        — Ой, а я ведь совсем забыл о девочках, — ответил он. — Ваш начальник меня немного задержал, и утренний осмотр пришлось отложить.        — А это не Май идёт? — заметил Джон чью-то приближающуюся фигуру. Девушка в чёрно-белом кимоно миновала красный горбатый мостик, и в действительности все разглядели в ней Май.        — Бледная какая… — выдала Аяко тревожную речь.        — Ну Мари и Мичи всю ночь её кожу отбеливали, — ответил Нао гордо. — Через дня три она ещё светлее будет…        — Аяко, Джон, — помахала Май, увидев коллег.        — А про меня забыла… — изобразил Хосё обиду.        — Не забыла, — приблизилась она, — прости, пожалуйста, за причинённый дискомфорт, — поклонилась она. — Мне очень жаль, что ты пострадал из-за меня!        — Э-э-э… — удивился Хосё чуть ли не до открытого рта. — Май, да ничего страшного не произошло. Это наша работа…        — И всё же мне очень жаль…        — Госпожа Окада оказывает хорошее влияние на девушек, — посмеялся Нао.        — Жаль, что не на всех! — надула Май губы, но говорить о проблемах с некоторыми особами не стала. — Чем вам помочь? На сегодня я свободна.        — Серьёзно? — обрадовался Хосё. — Отлично! Лишними твои руки не будут!        — И… как там Нару? — спросила Май тихо, покраснев от смущения.        — Живёхонек! — выговорилась Аяко одной фразой.        — Надо бы и перед ним извиниться… — сказала Май, думая в первую очередь именно об этом.        — Нет в том нужды, — остановил её Нао. — Твой начальник уже с самого утра работает. Состояние его удовлетворительное, а тебе бы лучше в коллектив вписаться. Занятий у тебя мало, но наблюдать никто не запрещает, — выпроваживал её хозяин рёкана. — И кроме того, я бы хотел… — наклонился он к её уху и что-то прошептал. От услышанного Май покраснела ярче прежнего, спрятала ладонями горящие жаром уши и, кивнув, постаралась в неудобной одежде сбежать как можно скорее.        — Ты ей чего наговорил? — спросил Хосё, слегка повысив голос.        — Ничего такого, — довольно улыбнулся Нао. — Я завтра поеду в Токио, вот и пригласил Май.        — Ты это чего к ней клинья подбиваешь? — напала Аяко.        — Нет же, — замахал Нао ладонями. — Я только подумал, что она уже здесь заскучала, а мне одному не очень хочется в больницу к матери ехать. Мари сейчас отсюда ни ногой, поэтому я и предложил. Честно! С Май ничего не случится! Я гарантирую!        — Вот на этот счёт у меня большие сомнения… — покачала Аяко головой.        — Да ладно тебе, Аяко, — похлопал её по спине Хосё. — Нао же знает правила, зачем ему раньше времени покушаться на невинность Май?!        — Как же ты порой раздражаешь… — стряхнула она его руку с плеча. — Я отмыкать, а вы можете продолжать эти игры с компасом!        — И мы пойдём, — взбодрился Хосё, повиснув на Джоне.        — Куда? — прогнулся Браун под весом Такигавы.        — Как куда? В онсэн! — ответил Монах.        — Вместе? Аяко нас не пощадит…        — Да ладно тебе, — посмеялся тот. — Здесь много ванн, для нас свободную легко найдут!

V

       Десять часов вечера. Объект исследования.       Да, быть аппаратурой Нару не так-то просто… — подумала Май, когда занятия окончились и их разогнали по комнатам.— Даже сил нет думать о том, что в этой комнате всего три дня назад жила погибшая девушка… — она посмотрела на золотистые татами, расстеленный футон и замертво упала на свою подушку.        — Спать… — пробурчала Май в белую наволочку, намереваясь завтра рассказать все новости Нару.        Огни в домике гейш стухли часам к одиннадцати. Нао осмотрел девушек перед ужином, растяжений и ушибов, на удивление, не оказалось, но статус гостьи в глазах Норико к Май приклеился словно на суперклей.        Голос… Что это за голос?.. Это снова сон? — очнулась Май где-то только не в своей комнате. — Это всё та же школа… — шла она по коридору на голос, где увидела занимающихся девочек. — Они делают то же, что сегодня делали мы! — узнала она движения и разволновалась. — Но этим девочкам нет и десяти…        — Здесь и раньше была школа.        — Боже мой, Нару! — схватилась Май за сердце, отскочив от своего провожатого в другой мир. — Нельзя же так…        — Посмотри на них, одна из этих девочек унаследует всё.        — А что будет с остальными?        — Ничего, — спокойно ответил он. — Они будут работать и приносить этому дому достаток. Смотри, — ткнул он в окно, где Май увидела очень красивую девушку с юношей. Они шептались, обнимались и делали это так, словно боялись, что их обнаружат.        — Сегодня госпожа Окада рассказывала о том, что значит быть гейшей.        — Раньше требований к женщинам этой профессии было куда больше.        — Да… Любовь под запретом, — сказала Май печально. Он рядом, мне так сильно хочется взять его за руку… — затаила она очередное желание.        — Любить можно, но покровитель – это не на всю жизнь. Пойдём дальше, — сказал он и сам взял Танияму за руку. У Май бы сердце от счастья выпрыгнуло, но не успела она порадоваться, как оказалась на улице. Нару шёл следом за той самой парой и остановился возле калитки, куда приволокли Май в одном из последних снов. Там юноша распрощался с гейшей, и дух этой девушки прошёл сквозь них.        — Это же рёкан Хаяси! — увидела Май вывеску. — Здесь ты сказал мне, что не можешь больше со мной видеться. Значит, я была этой самой девушкой?        — Да, а этот юноша, он будущий глава этого дома.        — Так он покровитель этой девушки?        — Кто знает… Я вижу ту же картинку, что и ты.        — Думаешь, они могут встречаться тайно?        — Всякое возможно, пойдём, я покажу ещё кое-что. У меня мало времени… Уже очень мало, поэтому будь готова.       Но к чему?.. — бежала за ним Май пока не очутилась в лесу, где-то в горах. Там стоял дом, богатый дом. На крылечке играла девочка, Танияма сразу узнала этого ребёнка и женщину, которая вышла позднее. Она смотрела на них, и Май почти напугалась, пока очередной призрак не прошёл сквозь них.        — Эти люди, они же те самые…        — Да, это они и ребёнок их, но одного я понять не могу, того, что произошло потом…       Нару? — посмотрела Май пристально. Он хмурится, обычно в моих снах он не хмурится, наверно, думает…        — Почему они собирают вещи? И так поспешно? — удивилась Май, глядя на беловато-прозрачные души.        — Я и сам этого понять не могу. Здесь они ни в чём не нуждаются, но в спешке всё бросают.        — Может быть, действительно сбежали из семьи?        — Не знаю… Гейшам не запрещалось иметь детей. Табу на внебрачные отношения никто в Японии не устанавливал. К чему тогда это всё?.. Пойдём дальше, — вновь потащил он, и Май оказалась в домике, где учились гейши. Та самая женщина склонялась в низком поклоне, рядом с ней стояла девочка и, кажется, она умоляла принять ребёнка в школу. Напротив сидела не менее красивая, но уже довольно зрелая женщина, смотрела она строго и безразлично. Она взмахнула рукой и ребёнка забрали слуги, а женщине, которая её привела, дала унизительную пощёчину. Её тут же выкинули на улицу, и на этом ворота их дома закрылись.        — Куда она пойдёт теперь? — закричала Май и вцепилась в чёрную рубашку Сибуи. — Её убьют в лесу? Нару, ты был прав, когда говорил, что происходило всякое?        — Нет, сейчас она пойдёт в этот самый рёкан и там её возьмут работать прислугой.        — Значит, вот что происходило тогда… Я пыталась встретиться со своим ребёнком, точнее та женщина через меня пыталась это сделать… Я рада, что её не убьют, мне как-то не по себе от этих мыслей, — улыбнулась она и отпустила одежды своего проводника.        — Май, ты зря решила остаться.        — Знаю, но по-другому я не могла поступить…        — Тогда постарайся защитить окружающих тебя людей. Рано или поздно история повторяется. Духи этого дома не допустят таких ошибок впредь.        — Нару, Нару, подожди! — Май услышала крики, из-за них она очнулась и только поняла, что её футон полон холодной воды. Кто-то облил её во сне и по шуму в доме, стало понятно, что этот трюк проделали не только с ней.

VI

       Загорелся свет. Девушки мокрые, в розовых юкатах бегали по коридору второго этажа, поднимания панику. Когда Май вышла, то Мари и госпожа Окада уже пытались успокоить напугавшихся девушек.       Это повторяется… Но я изгнала домового духа, тогда в чём же причина? — смотрела Танияма на панику окружающих, чувствуя до сих пор какую-то отчуждённость. Всё мелькало, словно сон и не заканчивался, пока голос Мари не разбил её защитную сферу.        — Успокойтесь! Пожалуйста, успокойтесь! — просила она окружающих. — Никто не пострадал. Это только вода…        — Да! Но она ледяная! — выкрикивали некоторые девушки сквозь слёзы.        — Я знаю, что вы напугались! — говорила Мари. — Но сейчас всё тихо. В рёкане три священнослужителя, они прибыли, чтобы оградить вас от опасности. Наш дух мирный, но если кто-то в этом доме не чистоплотен, то ответственность могут понести все. Сейчас вам расстелют сухие футоны в главном зале. Мичи выдаст чистые юкаты, а утром мы вернёмся к вопросу о лишнем в ваших личных вещах…        — Норико пропала, — сообщила госпожа Окада, недосчитавшись одной из учениц.       Куда она подевалась? — ощутила Май тревогу окружающих.        — Ничего, думаю, она пошла в рёкан, — сказала Мари вскоре. — Моему брату не хватает маленькой трёпки. Пусть сам разбирается!       Нару… Я хочу увидеть Нару и всё ему рассказать! — смотрела Май на выход, но её действия пресекли скорее, чем она успела приступить к исполнению своего плана.        — Май, присоединись к остальным! — приказала ей Мари. — Сейчас ты подчиняешься другим правилам.        — Но там может понадобиться помощь… — смотрела Танияма то на Мари, то на выход.        — Нет! Где нужна сейчас помощь, так это здесь!        — Хорошо, я постараюсь… — вздохнула она и поплелась в гущу событий. Самое время для страшных историй… Вот теперь у меня точно получится реалистично! — Девочки, кто желает послушать страшилки перед сном? — проголосила она во всё горло, добившись этим криков.        — Не лучшая идея, — подошла к ней Михо. Эта девушка оказалось старше других, отличалась уравновешенным тоном, поэтому Май прониклась странным уважением. — Мы послушаем музыку. Госпожа Окада, вы же сыграете нам?        — Да, это труда не составит, — согласилась она, и девушки немного поутихли. Голос её казался настолько мягким, что хотелось слушать его звучание до утра; взгляд кроткий, но глубокий, а движения до зависти плавные – было чему поучиться у настоящей гейши.       Пострадали только ученицы… Нужно обязательно сообщить об этом Нару… — решила Май, оставив вместе со всеми комнаты второго этажа.

VII

       — Да-а-а, — разочарованно пропел Монах и рухнул на уже свой законный дзабутон, — день не больно-то насыщенный на достижения. Может быть, стоит кому-то съездить в буддийский храм, который здесь неподалёку? Там точно должно быть что-то из истории семьи. До второй половины девятнадцатого века государственной религией был именно буддизм, поэтому если и искать, то только там.        — В этом нет нужды, — отверг его идею Сибуя. — Этим уже занимаются.        — Ты привлёк Ясухару? — спросил Хосё насупив брови.        — У тебя есть возражения? — почувствовал Нару грядущий конфликт.        — У меня есть к тебе разговор, но ты нарочно уклоняешься от него.        Аяко и Джон уже отдыхали в своих комнатах. Поиски на жаре, баня и горячий ужин сморили их, а у Монаха ещё были силы и идеи.        — Я не отдыхаю, и на пустые разговоры у меня нет времени, — нагрубил ему Сибуя. — Вы нашли только два знака — белого тигра и синего дракона.        — Тигр был изображён на одном из камней у восточной стены, а дракона мы нашли у западной стены, под садовым фонтаном, на одной из плит чернело его изображение. С другими сложнее. Шли точно по компасу, но на севере уткнулись в статую, а на юге вообще глухо, — объяснил Хосё, раз до этого дело дошло.        — Разбейте плоскости, — посоветовал Нару, отметив на своей доске точки, где нашли первые два знака. — У вас остался север и юг, так разбейте юг на юго-запад и юго-восток, а север на северо-запад и северо-восток. Где-то эти знаки должны быть, мне нужно знать, где их точное расположение. Май сказала, что девочка жила по соседству, значит, она не может быть духом любимого ребёнка, а это ставит мои предположения о Тёпирако под сомнения. Отсюда вытекает только две гипотезы: одна — это заточение духа для охраны; вторая — родственная связь этих домов. Оба этих варианта ставят нас в неудобное положение. Однако наименее приятным для нас будет первый вариант. В этом случае Май и люди, которые сейчас там подвергают себя куда большей опасности.        — Ты боишься за них, поэтому не спишь?        — Я не сплю, потому что работы ещё много.        — Ты не уступишь… — посмеялся Хосё.        — С чего вдруг мне это делать? — не понял Нару юмора, как вместе с Лином и Такигавой услышал ругань, доносящуюся из коридора.        — Ваши игры далеко зашли! — послышался высокомерный женский голос.        — Это не Мари, — узнал Хосё и счёл нужным сообщить. — Ученицы? — он вопросительно посмотрел на Нару, а тот на запертые раздвижные двери.        — Лин, проверь, — приказал он ассистенту.        — Я, пожалуй, тоже присоединись, — последовал в коридор и Хосё.        — Я терпела это десять дней, теперь моё терпение лопнуло! — отчитывала Нао невысокая, мокрая и обозлённая девушка в розовой юкате. — Никакого духа нет! И я это знаю! Как только обучение закончится, я лично прослежу, чтобы отец прикрыл вашу лавочку!        — Норико, не стоит воспринимать всё так, — пытался успокоить её Нао. — У нас действительно есть маленькие проблемы с духами, я уже пригласил для этого специалистов.        — У вас проблемы с головой, а не с духами! — кричала она и уже чуть не тыкала в хозяина пальцем. — Вам не поможет ваша протеже и старые стены, жулики они и есть жулики! Мошенничество, вот как это называется! Не получите вы никакой оплаты, и другие семьи тоже об этом узнают! — девушка угрожала, расширяла карие глаза и дрожала от возмущения и холода, который и чувствовать сейчас не могла.        — Кажется у Нао проблемы, — пожалел его Хосё не без улыбки.        — Лишь бы нам это проблем не добавило, — отозвался Сибуя из гостиной, посматривая в спины коллег, которые встали в дверях, не решаясь вмешиваться в чужие дела.        — Норико, я тебя познакомлю с директором лаборатории психических исследований, — сказал Нао спокойно, но грустно, — он тебе лучше всё объяснит. Он и его команда сейчас здесь, поэтому нынче в рёкане постояльцы. Ты же знаешь, что раньше такого не было… А сейчас тебе нужно переодеться. Ты продрогла… Я попрошу приготовить горячего чая, — сказал он, и вроде бы девушка немного поутихла, но тишины никто не дождался. Свет замигал…        — Что это? — напугалась Норико, ощутив холод, и на сей раз не тот, от которого она подскочила с футона и прибежала качать права.        — Перепады, должно быть… — усомнился Нао, посмотрев на свисающую квадратную люстру. Свет мигал, потом противно затрещал и стух.        — Нару, мы к ним! — сказал Хосё, среагировав молниеносно. Сибуя остался в темноте один, он подошёл к закрывшимся сёдзи и слегка их приоткрыл. Лин и Монах побежали на помощь, Нао очень повезло, что буйная ученица поймала его в том же пролёте, где находилась команда SPR, ведь за отключившимся светом последовали подземные толчки.        — Это землетрясение? Вулкан? — задышала Норико прерывисто, хватаясь дрожащей рукой за юкату. В груди сердце от страха подпрыгивало, а ноги безвольно подкашивались.        — Нет! Нас бы предупредили! — прокричал Нао, увидев в темноте Лина и Хосё. — Что это? Это они? Но почему здесь?        — Нет, — ответил Лин, присматриваясь к крытым коридорам, — это не призраки…        — Тогда кто? — спросил Нао обеспокоенно, на что Норико тут же потерянно посмотрела. Она не верила до этого, но сейчас засомневалась и от этого потеряла возможность говорить и мыслить рационально.        — Лучше вам этого не знать… — сказал он, увидев в темноте мелькающую гибкую фигуру животного. Бело-чёрная кошка бежала на них с завидной скоростью, и чем ближе оказывалось это существо, тем сильнее гремели сёдзи на окнах. — В сторону! — выкрикнул он и откинул Норико к стене. Она только и увидела, пролетевшую мимо кошку с выпущенными когтями и грудь незнакомого мужчины в белой рубашке, который свистнул и к имеющемуся грохоту прибавился ещё один такой же страшный и бесформенный, только следы от длинных когтей на желтоватых стенах заставили её окончательно поверить в реальность происходящего.        Шики Кодзё угнали Кокоро прочь, и с этим вернулся свет.        — Вставайте, — подал он руку девушке, которая от испуга скатилась по стене на пол, а потом и поблагодарить не смогла. Глаза до сих пор от пережитого не закрывались. — Постарайтесь проявить уважение к этому месту и по мере возможности избегайте контактов с этим животным, — дал совет Лин, накинув на плечи шокированной особы пиджак, в котором она утонула, но немного согрелась. Человеческое тепло привело её в чувства, но мозг отказывался принимать данность за неотъемлемый факт. — Если она перепрыгнет через вас, то жизнь незамедлительно покинет ваше тело.        — Лин, так Кокоро — это шики? — спросил Такигава немного поняв, что происходит.        — Не совсем, — ответил он, передавая Норико в заботливые руки хозяина. Нао внимательно слушал и уже совсем не шутил. — В некотором возрасте животное может стать сосудом для демонов, так вот у кошки этот возраст исчисляется тринадцатью годами. Кокоро уже более пятнадцати лет и это не единственная проблема. Демон, который прикрепился к ней, подобен паразиту, но сейчас этот паразит нам необходим, поэтому Кокоро мы займёмся позже. Всё что требуется от окружающих — это уважительное отношение к этому дому и проживающей здесь семье.        — Я поняла… — призрачно сказала Норико, словно уже души лишилась. — Мне необходимо вернуться. Но я не знаю как… — сообщила она то, в чём и сомнений не было, её дрожащие ноги виднелись даже через юкату. В таком состоянии она и с места не могла сдвинуться.        — Я провожу! — подключился Такигава. — Мне в ваш дом с наступлением ночи можно. Я монах! — подмигнул он, стараясь всем поднять настроение.        — Отлично, благодарю вас за помощь… — монотонно сказала Норико и, оперевшись на руку Хосё, поплелась обратно к остальным.        — Стоило бы эту школу прикрыть, — сказал Нао разочарованно, что не мог не отметить Сибуя. Влезать он не стал, так как лишний раз светиться не желал, но происходящее контролировал и анализировал.

VIII

      17 августа. Четверг — день пятый. Двенадцать часов дня       Меня подняли в пять часов утра… — шла Май по саду, получив разрешение от Мари покинуть на оставшуюся часть дня их дом и поработать на лабораторию психических исследований. — Снова кожу отбеливали, скоро я себя буду чувствовать призраком… А потом танцы и урок хороших манер. Я устала, но не могу не заметить того, что Мари стала ко мне относиться иначе, она подобрела или, может быть, показалось?.. — призадумалась она, остановившись на красном мостике, который прогнулся дугой через пруд. — Да и Норико какая-то другая… В принципе мне за это никто не платит, я должна распутать это дело! Боже, я заговорила, как этот самовлюблённый нарцисс Нару, когда это меня прибыль волновала?! Хотя я бы не против вернуть родительский дом, вот только ключ я где-то потеряла… Обидно, но может быть, я ещё найду его… — Танияма остановилась у парадного входа и вспомнила дом, где она выросла, а ещё их новый центр. Нару наверняка сидел серьёзный с бумагами, поглощённый работой. — Что он скажет, когда увидит меня? Благодарить он, разумеется, не станет, но будет ли ругать? Лучше бы найти повод… — только подумала она, как к её ногам прилипла Кокоро, с требованиями ласки в разгар нового дня. — Отлично! Теперь-то у меня есть повод! — обрадовалась Май и, вооружившись причинами вмешательства в бурную рабочую деятельность Сибуи, переступила через порог рёкана.        В это время Нару вместе с Лином действительно работал. Кодзё до сих пор заполнял бумаги по страховке, нанесённый ущерб было не так просто оценить, а сам великий и ужасный босс лаборатории психических исследований сводил концы с концами в выпавшем ему деле. В принципе в его голове уже всё встало на свои места, но дело Май и дела двух соседей никак не стыковались между собой.        — Доброго утречка всем! — энергично сказала Май, с соответствующим азартом, раздвинув сёдзи. — А где все? — закрутила она головой, увидев только Сибую и Лина.        — В саду, работают, — ответил Нару, как и прежде ровно. — Почему ты здесь?       А-а-а, собрался меня из себя вывести, — сгримасничала Май и закрыла за собой двери. — Ну уж нет! Я часть этой лаборатории, поэтому ты мне всё расскажешь!        — Да я тут Кокоро поймала! — сообщила она и усадила кошку на стол. На столешнице лежали бумаги, Сибуя с ними работал, а тут как снег на голову свалилась Май и эта кошка. — Думала, что тебе будет интересно посмотреть поближе.        — Я что, по-твоему, кошек не видел? — задрал он нос, прикрыл глаза и поспешно поднялся, хотя и не подал такого вида. — Убери это с бумаг… — он отвернул голову и напряг жилу на шее, по ней Май бы легко могла понять, что её начальник, мягко говоря, не в настроении.        — Да, что за неуважение?! — повысила Май голос. — Между прочим «это» спасло тебя и меня, надо быть иногда благодарнее!        — «Это» не делает ничего за просто так, — только сказал он, и тут вернулись временные «рабы» Сибуи. По-другому их было сейчас и не назвать — уставшие, снова взмокшие и отчасти грязные.        — О, Май! — обрадовался Хосё. — Тебя почти не узнать…        — Богатой будешь, — улыбнулся ей Джон.        — Да и вы, наверно, тоже, — сказала она, поражаясь их внешнему виду. — Нару, ты их заставил клад откапывать? Почему они такие замученные?        — А какие претензии ко мне? Работать надо лучше! — сказал он высокомерно, поглядывая краем глаза на кошку, которая развалилась на его бумагах с наглостью присущей только кошачьим.        — Всё хорошо, Май! Мы справимся! — потрепал её Хосё по голове. — Ты-то не сильно устала, бледная такая…        — Пока не очень, думала, будет хуже, — ответила она. — Но есть и осложнения. Определить, кто призвал этих духов, будет не так-то просто. Ко мне так и приклеилось это звание гостьи, — надула она губы и прогундосила. — Поэтому к себе меня подпускают только два человека, с остальными будет сложнее…        — А ты чего хотела? — задал Нару риторический вопрос. — Если мужчина приходит в дом девушку, не скрывает её от окружающих и не имеет привычки поступать так систематически, то это автоматически наталкивает на мысль.       Чего? — приоткрыла Май рот от удивления. — Ты сейчас только что во всеуслышание заявил о моей связи с этим медиком-извращенцем? Да ты за кого меня принимаешь?!        — А ты ревнуй громче, а то не всем тут понятно, — поддела его Аяко.       Аяко, спасибо тебе, хоть ты защитила мою честь! — едва не прослезилась Май.        — Поскольку моё новое оборудование работает с большой долей погрешности, — продолжил Сибуя так, словно и не слышал Матсузаки, — то диагностировать и приходить к выводам мне приходится самому.       Фиг теперь я что-то расскажу! — обозлилась Май. — Сама это дело раскрою, а потом тебя носом ткну, чтобы не зазнавался!        — Здесь и присматриваться ни к кому не надо, духов никто не призывал. Они были здесь раньше… — сообщил всем Сибуя. — Как только Джон, Такигава и Матсузаки сделают свою работу, то я расставлю все точки над i, а пока кто-нибудь уберите разносчик заразы с моего стола!        — Мог бы и раньше сказать! — прокричала Май и, разозлившись, поднялась на ноги. — И нечего сваливать на мою долю погрешности, я работаю хорошо, ты сам сказал, что я справилась с изгнанием, значит, мой рост очевиден!        — Полагаю, в связи с таким ростом нам всем следует называть вас Танияма-сан, — выдал Сибуя тщедушно.       Ах ты, Нарцисс-переросток! Я из тебя все соцветия выбью, когда до сути дела доберусь! — пообещала Май в душе.        — Спасибо, — сказал Нару горничной, которая принесла чай, и у Май снова катарсис случился. — Как там обстоят дела с транспортом?       Чёрт! А вот мне ты спасибо не желаешь сказать! — затрясла Танияма кулаком, который сжала следом за зубами, лишь бы только пакость, какую не ляпнуть.— Подожди, ты мне ещё и спасибо скажешь и даже благодарственное письмо выдашь!        — Скоро будет готов, — ответила Мичи и следом обратилась к Май. — Хаяси-сан велел передать, что будет ждать вас через десять минут, — сказала она Танияме.       Я совсем забыла… — напугалась она от такого напоминания. — Я хотела съездить с ним, чтобы выведать что-то полезное, мне кажется, что здесь он не расколется, а сказать ему есть что, я это чувствую, но доказать не могу!        — Куда это ты намылилась? — спросил вдруг Сибуя. — Тебе запрещено покидать территорию рёкана.        — Мари меня отпустила, — выдала обиженно Май. — И я не обязана отчитываться тебе!        — В таком случае пройдёшь тест и свободна, — сказал Нару не менее безразлично, после чего положил перед Май толстый файл с вопросами и пустыми квадратиками для ответов.        — Ты издеваешься?! — подняла она своё «домашнее задание» и с грохотом уронила на стол. — Я до утра буду это заполнять!        — Это не моя проблема, — ответил Сибуя. — Моё оборудование проходит серьёзную диагностику и процент погрешности у неё не более одной сотой. В противном случае я возвращаю его изготовителю.        — Ну уж прости, — развела Май руками. — Меня возвращать некому! А свои тесты сам проходи, я сотрудник на неполный рабочий день! Мой рабочий день начался ещё в пять часов утра, поэтому я отработала даже сверх нормы! — разозлилась Танияма и в ярости хлопнула раздвижными дверьми.        — На сей раз ты явно перестарался, — сказал Хосё с огорошенным видом, такого хамства от Сибуи даже он не ожидал.        — Я не спрашивал вашего мнения, лучше верни её! — отвернулся Нару ото всех и со злости согнал даже Кокоро, впрочем, она бы и сама ушла, как только Май покинула комнату, то интерес её пропал.        — Ну уж тут я пас! — сказал Хосё со звучным выдохом. — Сам нагрубил, а меня расхлёбывать отправляешь. Как-нибудь сам справишься.        — Лин, верни её, — не стал он никого уговаривать и отдал приказ тому, кто его беспрекословно послушается. И действительно Кодзё без лишних вопросов поднялся и вышел из гостиной.        — Ты хоть иногда делай что-то сам, — посоветовала ему Аяко. — Знаешь, Май не будет ждать твоего благоволения вечно. Будь этот Нао не такой прилизанный, я бы точно уговорила её остаться здесь.        — Вы можете делать, что пожелаете, — вновь напомнил им Нару. — У каждого голова своя, но за голову Май ответственность несу я, а в правилах прописано чётко: «Ученица не имеет права покидать территорию рёкана». Кроме того, если Май задержится, то велика вероятность осложнений на обратной дороге.        — О да, — мечтательно сказал Хосё. — Личный автомобиль творит чудеса, особенно вечером!        — Придурок! — ударила его Аяко в плечо и тоже решила уйти.        — И сразу я крайний… — заныл Хосё, потирая побитую руку.        — Так может быть, стоит её вернуть? — предложил Джон переживая.        — Скорее всего, уже поздно, — огорчил его Такигава. — А вот и Лин! — оглянулись они на вернувшегося Кодзё.        — Где Май? — строго спросил Нару.        — Она сказала, что если тебе надо, то ты сам должен подойти и об этом попросить, — передал он слова Май дословно.        — Она уехала, — почувствовал Нару, и Лин догадку подтвердил. — Мне пора.        — Что и погоревать не успеешь? — поддел его Хосё.        — Хватит рассиживаться! К вечеру я хочу видеть результаты, — сказал Сибуя гордо и с этим ушёл.        — Что делать… Пошли, Джон.        — Аяко могла уже что-то найти, — воодушевился он.        — Ну да, да, — посмеялся Такигава. — Если только свою молодость.       Как же хорошо, что она нас не слышит…— промолчал Браун, подозревая, что до вечера уже точно ничего не случится.

IX

      Чёрт меня дёрнул поехать… — прижалась Май носом к стеклу автомобиля, сидя на переднем сидении неприметного с виду серебристого седана. Они ехали уже больше часа, делали остановку в Хаконе, чтобы заскочить и перекусить в кафетерии, Май за время, проведённое в рёкане, уже соскучилась по картошке фри, гамбургерам, жареной курице и прочей вредной еде. Кажется, и сам молодой хозяин заскучал по цивилизации. Сразу после больницы он показал медицинский университет, там они провели почти полдня, но дельного Май ничего не узнала, разве что край разговора, который она умудрилась подслушать в больнице. Если судить по тому, как продвигались её отношения с Нару, то здесь было всё замечательно, только поэтому она сейчас и корила себя. — Почему у меня такое чувство, будто я этому самовлюблённому Нарциссу изменяю?! Хочется открыть дверь и сбежать! А ещё здесь очень душно, почему он кондиционер не включает? Я скоро потеряю возможность рассуждать здраво! — паниковала она с каждой проведённой минутой сильнее, поэтому и старалась как-то охладиться и спрятаться от этого возмутительного водителя.        — Май, не стоит так бояться меня, — посмеялся Нао, отвлекаясь на секунду от дороги. Они уже выехали на грунтовку и вот-вот должны были приехать в рёкан. На улице стемнело. Лысые стволы сосен хорошо проглядывали сквозь нависший сумрак, и от нахлынувших воспоминаний Май вдруг сделалось холодно. — Сейчас я уж точно тебе ничего не сделаю, я же за рулём! — пошутил он снова, заметив на этот раз излишнюю бледноту своей спутницы. — Прости, за кондиционер. Я побоялся простудить тебя. Думаю, Мичи уже всё прибрала в школе. Поэтому ты можешь заглянуть в офуро* в рёкане, а там в ротэмбуро*. Если ты, разумеется, не боишься моего вмешательства в это дело, — рассмеялся он при виде испуганных глаз Май.        С другой стороны, мне стало легче. Нао шутит и любезно позволяет воспользоваться их баней, а в купальне на открытом воздухе я вообще ещё не была, до этого мы с Аяко отдыхали в онсэне, но это купальни в помещении, думаю, посидеть в тёплой воде под открытым небом будет приятно… — кивнула Май с улыбкой.        — Вот и славно, а то я уже подумал, что совсем на свидания ходить разучился, — покаялся он и аккуратно припарковал автомобиль.        — Свидание?! — вырвалось у Май от неожиданного признания, как раз в то время, когда руки Нао вполне освободились.        — Ну в общих азах так оно и бывает, — сказал он вновь что-то неопределённое. — Это ведь твоё первое свидание, правда?       Чего? Нет! На первое я потащу Нару, поэтому спасибо за науку, теперь я точно знаю, чего я буду с ним делать! — замечталась она вновь.        — Боже, все мысли об одном! — расхохотался он, чем обидел Танияму. Замечать и указывать на её прямоту мог только Нару или Монах.        — Это немудрено, мы поругались этим утром, — призналась Май, почувствовав себя из-за этого несчастной. — Думаю, все мои притязания на его личность абсурдны, придётся с этим смириться и как-то жить дальше.        — Такое чувство, что со мной говорит твой босс! — закрылся блондин рукой, чтобы хоть как-то пожалеть чувства Май, но на деле не мог сдержать смех. — Кхм, — прокашлялся он немного погодя, — ты не вешай носа и подумай вот о чём, твой босс нанял только тебя. Я заметил, что рядом с ним только очень близкие люди. Хосё, Аяко и Джон остаются независимыми, а ты и этот Лин, вы привязаны к нему очень крепко, не доказывает ли это его серьёзность по отношению к тебе?        — Возможно, я как-то раньше об этом не задумывалась… — посмотрела Май растерявшись. Обычно все выделяли его особое отношение к ней, но это касалось имени и некоторого издевательства, а Нао заметил действительно что-то очень личное.        — Подумай, — улыбнулся он и убрал с щеки Май прилипший волос. — Есть такие люди, которые не говорят красивых слов, не дарят цветы и не приглашают в кино, все их чувства проявляются в виде действий — это забота, защита и поддержка всегда и везде в нужный момент. У любви много проявлений, не торопи его и не торопись сама.        — Я бы и не спешила, — опустила она глаза. — Но моё время уходит. Скоро Нару уедет, поэтому я бы хотела разрешить этот вопрос, чтобы ждать его дальше или продолжать жить своей жизнью. Даже во сне он сказал, что его время уходит… Что я буду делать, когда Нару оставит меня? Как смогу жить без этих захватывающих мой разум и душу дел? Я совершенно потерялась из-за этих мыслей…        — Но сегодня ты его точно дождалась, — сказал Нао, услышав звуки знакомых колодок. Маленький грузовичок, на котором вновь путешествовал Сибуя, притормозил рядом с их автомобилем, и юноша решил сделать смелый шаг. У Май едва сердце не остановилось, когда Нао вдруг отстегнул свой ремень и, обхватив её щёку рукой, приблизился к самым губам. — Не бойся, я не стану красть твой поцелуй, — сказал он настолько тихо, чтобы его услышала только Танияма. — Но стороны кажется, что я делаю именно это, — прошептал он, и Май в панике вцепилась пальцами в его светлую рубашку. Оставаться в душной машине наедине с привлекательным юношей уже казалось безумием, а когда за спиной отчётливо послышались чьи-то шаги, то глаза сами закрылись, не желая видеть продолжения. — Тщщ, всё хорошо, расслабься, сейчас я тебя отпущу, — прошептал он вновь, но в итоге Май почувствовала у себя на ноге чью-то тёплую ладонь.       Совсем сбрендил?! Сейчас не выдержу и ударю так, что все имеющиеся здесь духи обзавидуются! — затряслась Май, будто охваченная болезненным ознобом, и на этом Нао её отпустил.        — Спасибо, что не оставила меня сегодня в беде, — улыбнулся он чрезмерно довольно, когда уселся обратно на своё место, и Танияма с огромными глазами и ненормальными для живого человека движениями вышла на улицу. Она бы доползла так до школы, упала бы на свой футон и забыла бы о душе, но буквально в двух метрах от их автомобиля ждал Сибуя. Он смотрел настолько спокойно и понимающе, что у Май сердце защемило, риск, конечно, дело благородное, но меру иногда знать надо.        — Ты снова куда-то ездил? — заговорила она первой, не успев замаскировать лёгкий хрип от внезапной встречи.        — Да, были дела, — мягко сказал Нару, и Май вдвойне почувствовала силу своего предательства. Днём он говорил резко и грубо, а теперь так, словно маслом мазал. — Ты припозднилась, но я рад, что ничего не случилось, значит, по какой-то причине дух от тебя отстал, — сказал он и, вздохнув, посмотрел на тихий, едва шепчущий от ветра лес.       Он не отпускал меня из-за того, что переживал? Так его моя безопасность беспокоила, а не работа?        — Я сама этому очень рада… — сказала Май виновато, с чем и глаза опустила. Нао не торопился им мешать, поэтому усердно что-то обсуждал с водителем грузовичка. — Нару, прости, что набросилась на тебя сегодня. Думаю, это усталость… — оглянулась она на хозяина рёкана, благодаря его тихой улыбкой, и снова посмотрела на своего босса.        — Нет, — сказал он, как и раньше ровно, но более нежно, — это ты меня прости. Я был груб, теперь я об этом сожалею. Оправдания тут неуместны, думаю, мужчина не должен себя вести так…        — Это всё мой характер, — посмеялась Май виновато, видя, что Нару по-прежнему смотрит на лес с грустью и скрытым одиночеством. Снова это чувство… Оно щемит в груди. Уверена, что Нару плохо одному, но он не желает этого признавать, а прикасаться я к нему по-прежнему боюсь…        — Никто из нас не идеален, — обернулся он и, наконец, посмотрел. Редкое спокойствие и едва видимая улыбка, за это выражение Май иногда была готова душу продать, а тут такое снисхождение и не понятно из-за чего вовсе. — Пойдём, на сегодня уже достаточно глупых ссор и бездумных действий. Оставим хоть немного на завтра.        — Ты собрался грубить мне и завтра? — даже удивилась Май, что на такое могут быть планы.        — Кто его знает, если только меня вынудит твой характер…       Никуда без твоего особого отношения… — пошла Май за ним полностью ошеломлённая. — Но думаю, я совершенно не против. Иначе я потеряю нечто особенно ценное…

X

      Как же прекрасен отдых под открытым небом! — раскинула Май руки на тёплых и влажных из-за пара булыжниках, посматривая на сине-сиреневое небо затуманенными от навалившегося расслабления глазами. Первые звёзды местами уже ясно проглядывали, а убывающая луна превратилась в бледный месяц. — И Нару извинился, и водичка изумительная, кажется, я влюбилась в это место… — приоткрыла Май рот и вытянула под водой ноги. Дно ротэмбуро представляло собой каменистую поверхность, которую отшлифовали и выровняли. Источник располагался немного ниже самого рёкана, поэтому к нему вели деревянные ступени. К вечеру над водой появился пар, и первым делом Май сделалось жутко. Никого рядом, справа сочные от зелени растения, слева мощные булыжники, а за спиной крепкая трёхметровая стена из связанного бамбука. Правила посещения такого источника под открытым небом просты: банька перед водными процедурами и нагишом в воду, но в силу шутливых угроз хозяина рёкана Танияма вооружилась махровым полотенцем, которое обтянула вокруг тела.        — Что-то спать захотелось… — зазевала Май сладко. — Пора закругляться, а то найдут меня утром и не в лучшем виде, — посмеялась она, как за бамбуковой стенкой услышала голоса — это был Нару и Лин. Сибую отвлекли в саду, поэтому Май с ним разминулась и по наставлению здешнего лекаря на оздоровительные процедуры, а тут сама судьба их столкнула.       Только не говорите мне, что они тоже расслабиться решили?! — залезла Май в воду по самый нос, от возмущения булькая. — Стоп! А чего я злюсь? Самое время немного пошпионить… — ощутила она прилив сил и подобно камышовому коту затаилась.        — Снова неудача? — послышался грустный голос Лина.        — Не совсем, я чувствую, что уже очень близко…        — Значит, ты продолжишь поиски?        — Да, здесь почти всё завершили. Такигава с остальными нашёл все четыре знака…        — Значит, остаётся ждать Танияму…       Эй, и чего это Лин меня по фамилии?! Хоть друг с другом будьте менее формальными, а то я в одном полотенце чувствую себя, как на совещании! Стоп! А ведь они тоже наверняка в таком виде… Ой что-то мне не хорошо…        — Да, если она не утонет раньше, — послышался язвительный тон Сибуи.       А? Так он знает, что я здесь?! — вынырнула Май с настроем на агрессию.        — И чего это я потонуть должна?! — закричала она и забила кулаком в бамбуковую стену. Нару секунду назад облокачивался как раз на эту стену и, предугадав вопли сотрудницы, оставил между стеной и своим телом воздушную прослойку. — И что за пренебрежительный тон?! Только что же извинялся за него! И как ты вообще понял, что я здесь?        — Человек с минимальными умственными способностями и то бы догадался, — ответил он высокомерно. — На двери в женскую баню была табличка с надписью «занято», а у входа лежала чья-то обувь, точнее, она валялась, спешишь здесь только ты, да и размер тапок твой, к тому же подслушивать наш разговор стала бы только ты.       Блин, как же он меня иногда бесит! — заскрипела Май зубами и прижала к груди мокрое полотенце.        — Это потому, что кроме меня тобой здесь никто не интересуется, лучше бы спасибо сказал, а не придирался к мелочам! И что ещё за знаки, которые нашёл Монах?        — Завтра узнаешь, а сейчас собирайся и иди к остальным. Уже стемнело. Тебе давно следовало вернуться в школу…        — А вот фиг тебе! Я здесь останусь! С тобой здоровья уходит львиная доля, надо восстанавливать, знаешь ли… — обозлилась Май и вновь развалилась в длинной природной ванне, которая по форме напоминала какой-то неправильный овал с булыжниками для полной гармонии с природой.        — Китайское учение оммёдзи состоит в концепции инь-ян, медицине, астрологии, где используется двенадцать священных животных. Всё это основывается на сторонах света, которые получили название и вид зверей, как ты понимаешь таких зверя четыре: чёрная черепаха, огненная птица - феникс, сине-зелёный дракон и белый тигр. В школе мы нашли двенадцать священных животных, которые соответствуют циклу, сейчас отыскали четыре зверя, а расположение статуи, которая противостоит злу, установлено геомантом, то есть магом, который владел всеми этими приёмами.        — Так ты считаешь, что кто-то в этой семье был оммёдзи? — закричала Май, когда услышала догадки своего босса.        — Не кто-то, а дед Наоки, в этом нет сомнений, теперь нет…        — Значит, Нао тоже?..        — Нет, его отец иностранец, а данный навык скорее переходит по мужской линии.        — Вот в чём дело… — успокоилась Май, позабыв о маленькой ссоре. — Прости, что я доставляю столько проблем. Я думала, что сегодняшняя поездка поможет выведать правду и это даст толчок в расследовании, но ты, как и всегда справился со всем сам. Я практически ничего не узнала, полезного только то, что мать Нао подала признаки жизни, возможно, через неделю она сможет что-то рассказать. Также я случайно услышала, как Нао просил прощения за Мари. Он говорил, что ничего не может сделать и всё зависит только от неё, к сожалению, это всё, что я бесполезная смогла узнать.        — Вот уж точно, бесполезная! — согласился Сибуя и скрестил руки на груди. Он, как и Лин сидел в одном полотенце и спокойно нежился бы в горячем источнике, но Май снова заставила его думать. — Иди уже!       Этот Нару… — проскрипела Май в душе.        — Хорошо, оставляю я вас, оставляю! — поспешно поднялась она, разбивая скопившийся пар руками. Глубина природной ванны позволяла ей скрыть стройные бёдра, но в то же время эта глубина с каждым шагом навевала на Май ужас. До лестницы к рёкану тянулось метров двадцать, из них десять следовало пройти по воде, а тут вся передняя часть ротэмбуро забурлила и сделалось до темноты в глазах дурно. — Оказывается, у них есть и газированные источники! — прокричала Танияма с целью совета. — У меня так всё точно запенилось, дождитесь обязательно, приятный массаж…       Газированные источники… — прокрутил Нару в голове и сместил брови к переносице.        — Май! Вылезай из воды! — закричал он, когда понял, что изо рта пошёл пар, а значит, температура опустилась.        — А я что, по-твоему, делаю?! — оглянулась она пренебрежительно на бамбуковую стену, как тут же упала и пошла камнем под воду. Кто-то схватил её за щиколотки и с бесовской силой потащил вдоль дна. — Нару! — прокричала она под водой, выпуская от страха последний воздух из лёгких.        — Лин! — крикнул Сибуя ассистенту, услышав всплеск и звуки борьбы.        — Сейчас, — тут же поднялся Кодзё, создав жуткий свист. Шики Лина мигом отбили Танияму из рук духов, и она в панике, наглотавшись солоноватой воды, поскальзываясь, вставая и падая, прижалась к бамбуковой стене не в силах бежать к выходу.        — Лин, приведи Матсузаки и Такигаву! — приказал Сибуя, примеряясь к толстым бамбуковым палкам, которые для большей прочности переплели канатом. — Я присмотрю за Май.       Что это было? — делала Танияма больше выдохов, чем вдохов, промокнув с ног до головы. На щиколотках до сих пор чувствовались сильные пальцы мёртвого существа, а в голове только и били барабаны паники, которые не позволяли элементарно закричать и попросить о помощи.        — Май! — позвал её Сибуя и, наконец, справившись с заграждением, обхватил её за талию.        — А-а! — закричала она от испуга, забив мокрыми ладонями по рукам своего босса. — Нет! Пусти!        — Май, это я, успокойся! — держал тот очень крепко, и только поэтому Танияма успокоилась и, расслабившись, уселась на камни возле бамбуковой стены. Нару вытащил всего четыре палки, поэтому частично остался на своей половине купальни, но ему всего-то требовалось дождаться, пока Лин позовёт на помощь.        — Нару… — задышала она ровнее, повиснув на его правой руке. Не будь такого испуга, то она бы лишилась чувств от ситуации, в которой оказалась. Сибуя прижимал её мокрую спину к своей обнажённой груди и не давал свалиться в воду, где вновь могло произойти что-то странное.        — Всё хорошо, сейчас придёт помощь, — сказал он, посмотрев на пустую лестницу, а потом на тихо булькающую воду. Фонари, расставленные по краям источника, потухли, оставив гостям сумрак и туман над водной гладью. Шики Лина не слишком-то их пугают, значит, есть кто-то страшнее… Надо продержаться…        — Что-то сильное уволокло меня под воду, а потом потащило… — закрыла Май глаза и сквозь одышку рассказала. Сибуя заметил на спине длинные ссадины, которые она заработала от контакта с дном и закрыл её глаза ладонью.        — Постарайся слушать мой голос, — сказал он на ухо, выдохнув новый пар.       Нару, я бы слушала только его, но мне сейчас кажется, что кто-то хочет моей смерти… — вцепилась она в его пальцы, стараясь стащить ладонь Сибуи с лица.        — Нет, сначала успокойся, — он не позволил смотреть, и тут Май поняла, что он намного сильнее. — Сейчас придёт Матсузаки и вытащит тебя.        — Нару, моё полотенце! — вспомнила она и схватилась за грудь. Белое махровое полотенце по-прежнему держалось на её теле, но она только и чувствовала, что руки Сибуи и полученные ушибы.        — Оно на месте… Не переживай, я не собираюсь подсматривать за тобой, — успокоил его ровный голос, в то время, как из воды в туманных шапках показались чёрные головы призраков. Нару заметил волнения воды, но скрыл это обстоятельство от Май. Больше десятка изуродованных призраков молодых девушек показались из воды. Обгорелая и рваная кожа свисала с их рук и облипших белыми рубашками ног, лица скрывались за мокрыми тёмными волосами, а чёрные, как угли пальцы тянулись в сторону Май.        — Лучше бы смотрел, пока не оставил меня и всю команду SPR, — сказала Май, отвлекая Сибую от разглядывания наваливающейся опасности.        — Да вы бредите, Танияма, — посмеялся он над ней, ища глазами какой-то разумный выход.        — Значит, ты совсем не понял меня… — расстроилась Май, вновь стараясь стащить руку Сибуи, но тот не поддался. — Нару, я слышу странные стоны… Нару, здесь ведь они? — вновь запаниковала она, ведь не видела ничего кроме темноты перед глазами. Однако волнение воды, надвигающийся сквозь сырость холод и интуитивные порывы к самообороне она ощущала как своё второе я. — Нару, отпусти! Я могу постоять за себя и даже тебя! Не смей делать глупостей!        С таким количеством ты не справишься! — посмотрел Сибуя сомнительно на духов, которые не спешили нападать. Он понимал, что причиной послужил он, как гостя его не планировали убивать, но риск всё же был.        — Я тебя не отпущу… — сказал вдруг Нару. — Не шевелись и всё будет хорошо.       Тогда не отпускай никогда! — затаилась Май, повернув голову в сторону Сибуи. Он по-прежнему закрывал ей глаза рукой, но она впервые смогла почувствовать близость его тела, влажные руки и теплоту дыхания, которое раньше в лучшем случае достигало её макушки.        — И мне не нужно повторять дважды, — продолжил он говорить, посматривая то на Май, то на колыхающих воду призраков. — Я прекрасно понял тебя…       Лучше бы разделял эти же чувства… — подумала Май и вытянула шею настолько интуитивно, что едва не поцеловала напрягшегося по всем основаниям Сибую.        — Тогда мне должно быть стыдно… — прошептала Танияма и на сей раз, рука Нару ей поддалась, посмотреть в лицо высокомерного босса всё же удалось. — Но почему это не так? — спросила она, глядя в тёмно-синие глаза Сибуи, увеличивая нагрузку на своё и без того умученное сердце. От подобной помощи этот орган колотился как невменяемый, не зная отдыха или покоя, внутри всё горело от одной мысли, что этот серьёзно настроенный человек возьмёт и поцелует, взяв в дальнейшем ответственность на себя.        — Потому что сейчас мы опасаемся за нашу жизнь, — тихо сказал он, придержав левой рукой мокрую голову Май, отвечая на её порыв ответным вниманием.        — РИН, БЁУ, ТОУ... — услышали они угрожающий клич Аяко, мантры Такигавы и молитву Джона.        Духи простонали и с этим оставили купальню собравшимся здесь сотрудникам лаборатории психических исследований.        — Не дождались, что я отпущу, — иронично сказал им вслед Сибуя, и одна Май осталась в очередной раз в полном недоумении, навалившейся панике и жалости к себе.        — Май! — залезла Аяко в воду, не жалея юкаты. — Май, держись, сейчас мы поможем тебе! — сказала она, забирая дрожащую Танияму из рук Сибуи.        — Такигава, кинь халат или полотенце, — приказал Нару, когда разжал руку на талии Май.        — Да… — забегали его глаза в поисках чего-то такого. — Сейчас. Нашёл! — увидел он белый халат, который для Май принесла Мичи и после извлечения пострадавшей из воды, тут же закутал её почти как беспомощного младенца.        — Мы присмотрим за ней, — сказала Аяко для настроившегося на подвох Нару, и тот в благодарность кивнул.        — Ты как? — спросил Джон, заметив, что и Сибую слегка подкосил стресс. Жилки на его лице едва не дрожали от злости.        — Всё в норме, я поправлю ограждение и присоединюсь к вам.        — Хорошо, — успокоился Джон, убегая сопровождать вечно попадающую в неприятности Май.

XI

       — И как ты умудряешься попадать в неприятности так часто?! — рассуждал Хосё по пути в гостиную, где Сибуя должен был прочитать внеплановую лекцию.        — Я не знаю… — шла Май следом, пряча голову под полотенцем. Но мне до сих пор не по себе и тут скорее виноваты не духи, да, я напугалась, но сейчас меня больше тревожит другое…        — Хватит допытываться! — отругала того Аяко. — Нару сделал всё что мог. Хорошо, что Лин быстро нас нашёл, у меня всё ещё сердце не на месте.        — Ну да, да, — согласился Монах. — Не каждый день увидишь Лина мокрым в юкате, хорошо хоть не в полотенце за нами побежал. А вот Нару держу пари, в одном полотенчике остался. И как тебе, Май? Не думаешь, что нам стоило задержаться? Я заметил, что вы там не сильно-то напугались, а стоило, таких страшилищ не каждый день увидишь!       Вот и причина его доброты, он не хотел меня зря пугать, но потом… — вспомнила Май его спокойное лицо вблизи и встала на месте как вкопанная.        — Май? — позвала её Аяко.        — Мне надо в туалет, подождёте меня здесь? — сказала она.        — Ладно, иди… — отпустила Матсузаки без задней мысли.        — А что, и я бы не прочь! — оживился Хосё. — От такого не помешало бы освежиться.        — Вот и катись! — пихнула его Аяко в живот.        — Ты чего? — прохрипел Такигава. — Так можно и до туалета не добежать, — пошутил он, криво усмехнувшись.        — Памперсы, значит, носи! — буркнула она вновь. — Тебе не показалось её поведение странным?        — Думаешь, наш нарцисс расцвёл? — выпрямился Хосё, посматривая на Аяко и Джона.        — Не знаю, но что-то он ей точно сказал. Её всю трясёт и язык заплетается, на обычный страх не похоже.        — Да, Май сильная девочка, скорее наш Нару что-то ляпнул.        — Может быть, её стоит проверить? — предложил Джон.        — Да, сейчас постоим ещё немного, а потом пойду, — согласилась Аяко.        Галереи тянулись вдоль всего рёкана, Май убежала всего-то за угол, в уборную, где вцепилась в деревянную столешницу, свесив пылающую от мыслей голову.       Он чуть не поцеловал меня… — дышала она нарочно глубоко, чтобы прогнать панику. — Или это я едва не поцеловала его… А ведь завтра скажет, что я навыдумывала себе чепухи, поэтому работа моя бесполезна. Необходимо прийти в себя, но я так взволнована, что даже не могу думать о призраке. Я ведь ничего не видела. Нару защитил меня, не думая о собственной безопасности, разумеется, я влюбилась в этого глупого Нарцисса, хотя и объяснить его поведение толком не могу, должно быть, слова Нао на меня тоже подействовали и теперь мне не верится, что мои чувства могут быть хоть чуточку взаимными…        «Я не отпущу тебя…» — вспомнила она слова Нару и покраснела до кончиков и без того горящих жаром ушей.        Нару, боже мой, что же мне теперь делать с этими чувствами?! — она обхватила лицо прохладными ладонями, мерно выдохнула и включила холодную воду. Вода зашипела и забилась о белую керамическую раковину. Холодная вода немного остудила покалывающие щёки Таниямы. — Ничего… — посмотрела Май в зеркало и утёрла лицо маленьким полотенцем. — Завтра он станет прежним… — сказала она себе, посмотрев на своё красное лицо, не заметив, что над раковиной поднялся пар, и в уборной сделалось заметно холоднее.        — Прохладно как-то, — наконец, обратила она внимание и тут же бросила взор на отражение. Теперь в зеркальной поверхности отражались двое — она и какая-то женщина у двери. Май только и заметила, что её плотную фигуру, волосы с сединой и покрытое кривыми трещинами лицо. — Кто здесь? — обернулась она живо, соединив указательные пальцы для атаки, но в туалете никого не оказалось, лишь тень Аяко в коридоре мелькнула, и руки Май опустились.        — Май, ты там в порядке? Я могу войти? — спросила жрица.        — Да, — успокоилась Танияма, опустив глаза с дверной ручки на свои ноги. На щиколотках уже образовались синяки от пальцев призрака и, вздохнув, она уже было натянула улыбку, как из туалетного столика вылезли чьи-то почерневшие пухлые руки, через которые просвечивала коричневая плитка, и Май с уже знакомой ей скоростью рухнула на пол.        — Май! — закричала Аяко, когда увидела, как Танияма упала на пол, перевернулась в её сторону головой и, тормозя мокрыми пальцами, мчится на неё со скоростью бешеного паровоза.        — Аяко, помоги! — успела прокричать она, чувствуя, что кто-то под полом тащит её за шиворот на выход, не боясь сбить Матсузаки с ног. Та отскочила, но, глядя на кровавые следы, которые оставила Май, разрезав пальцы о швы на кафельном полу, закричала о помощи. — Джон! Монах!        — Джон! — позвал того Хосё, услышав женские вопли.        — Монах! — кричала Май. Её так и тащили за шиворот, добавляя ссадин и пролитой крови. Сквозь лёгкое удушье от воротничка халата, она видела, как мелькает потолок, догоняют друзья и нежилые комнаты проскакивают, как деревья при поездке на скоростной электричке.        — Джон, давай ты! — выкрикнул он на ходу Брауну. — Я боюсь задеть Май!        — Хорошо! — согласился Джон, доставая на бегу бутылёк со святой водой. — Во имя Господа нашего…        — Джон-н-н! — закричала Май в последний раз и, почувствовав на груди тяжесть чьего-то веса, отключилась.        — Тише… — притормозил Хосё и остановил Джона. На груди Май сидела Кокоро и, вцепившись когтями в её юкату, махала хвостом. Она внимательно смотрела на застывших гостей, словно оценивала, заслуживают ли их старания уважения и поощрения.        — Что за крик? — выбежал откуда-то Нао и несколько горничных. — Май! — увидел он девушку на полу, кошку на её груди и кровавые подтёки на татами. — А ну брысь! — чуть не шмякнул он по наглой кошачьей роже, и на сей раз животное нехотя послушалось. — Жива! Это шок! — пощупал он пульс и понял, что только что сам напугался. — Скорее приберите здесь! — приказал он девушкам, чтобы те не наделали шума, ведь шептались они уже бурно.        — Нао, там, кажется, и Аяко пострадала, — заметил Хосё отсутствие их говорливой жрицы.        — Да, сейчас, — осмотрел он руки Май по-быстрому. — С ней всё будет хорошо, но думаю, её лучше отнести в её комнату. Мари будет очень волноваться, если кого-то не окажется под их крышей к утру.        — Я отнесу её, а потом прослежу. Думаю, мне Мари позволит ненадолго задержаться.        — Да, если что я попрошу… — сказал Нао, отправляясь к Аяко.        А где Сибуя и Лин? — удивился Джон, что их не слышно и решил непременно их найти.

XII

       — Что это за чёрт? — ругался Хосё, едва не наступая Нару на пятки. — Почему меня выгнали? Я хотел присмотреть за Май! Аяко ногу повредила, а Джона как иностранца Мари терпеть не может, почему ты не переубедишь её?        — Потому что в этом нет нужды, — ответил он, спеша в гостиную, где образовался их центр. Там он перерыл свой стол, затем стал заглядываться на низенький стол Лина. — Ты видел, что происходило? Май тащили в направлении школы. В правилах прописано чётко — после захода солнца школу покидать запрещено. Падая, она не разбила головы, значит, убивать её не хотели, только вернуть. Теперь Май часть школы, с этим придётся смириться.        — И ты оставишь её там одну? — разозлился Хосё и схватил Сибую за чёрную рубашку. Его волосы ещё не обсохли, он спешил, но Такигава не очень хотел слушать из-за недоговорённости, которую Нару имел привычку оставлять.        — Нет, — сухо ответил он, положив свои руки на запястья Монаха. В дверях показался Лин, и Сибуя вспомнил, где находился предмет, который он так тщательно искал. — Лин, мне нужен ключ. Отдай мне его.        — Нару, это неразумно, ты до сих пор ещё на таблетках, — попытался отговорить Кодзё, но в глубине души прекрасно понимал, что только оттягивает время.        — Я завтра возьму выходной, я обещаю, а сейчас, будь любезен, ключ! — протянул Нару руку, когда Хосё его отпустил.        — Не сомневался, что ты его ещё спросишь, — тихо вздохнул он и вынул из кармана маленький ключик Таниямы.        — Спасибо, а теперь оставьте меня! — сказал им Сибуя и, положив ключ на свой стол, навис прямо над ним.        — Я буду за дверью, — сообщил Лин и затворил за Монахом раздвижную дверь.        — Что он делать собрался? — спросил Хосё, догадываясь, кому принадлежал этот ключ.        — Психометрия, — ответил Лин. — Иди отдыхать. Нару присмотрит за Май до утра, думаю, пока ещё сил ему хватит, а завтра будем надеяться, что до реанимации он не докатится.        — Он и это умеет? — не скрыл Такигава удивления.        — Умеет, но на пользу ему это не идёт. Прошу, иди отдыхать, я тут до утра, а разговорами Нару лучше не отвлекать.        — Я попрошу, чтобы тебе чаю принесли, — кивнул Хосё.        — Лучше одеяло, — ровно улыбнулся Кодзё. — Ночью может стать холодно…

XIII

19 августа. Суббота — день седьмой. Десять часов утра.        — Не напирай! Видишь тут пострадавшие есть! — цыкнула Аяко на давящего со спины Хосё. Вот уже минут десять они наблюдали за тренировкой Нару и Лина. Как и обещал Сибуя в пятницу он сделал себе выходной, и никто даже не слышал о нём. Единственное, что было известно так это то, что чрезмерно способный босс изволит отдыхать в своей комнате, а на утро субботы он выбрался из своей укромной лаборатории и приступил к каким-то странным тренировкам. Как сказали служащие рёкана, они мяли газон с семи часов утра, поэтому самое интересное команда SPR успела пропустить, сейчас им приходилось довольствоваться завершающими упражнениями, где Нару и Лин скапливали вокруг себя положительную энергию в виде воображаемого шара, а затем окутывали себя ей, похлопывая по внутренним и внешним меридианам, то есть рукам.        — Тоже мне, пострадавшая! Синяк заработала, теперь ноешь! — ухитрился посмеяться над ней Хосё.        — Синяк говоришь? Да ты представляешь, что такое ушиб коленной чашечки? Можно калекой остаться!        — Да ты вчера весь день ничего не делала!        — Как и вы с Джоном!        — Простите… — посмеялся Браун виновато, Аяко вновь умудрилась его приплести.        — Мы, между прочим, Май навещали! — заявил Такигава.        — Как она? — спросила Аяко.        — Лучше. Думаю, сегодня уже вновь занимается. Серьёзных травм нет. Царапины, ушибы и синяки, но Мари сказала, что быстро выведет всё.        — Хорошо… — успокоилась Матсузаки и вновь, как и все засмотрелась на зелёную лужайку, где среди ещё цветущих розовых кустов, булыжников и круглых кустарников на согнутых ногах практиковался медицинский цигун. Нару требовалось восстановить силы, и Лин начал с того, что всегда лежало в основе силы духа — здоровое тело.        Август радовал хорошей погодой, по этой и другой, более веской причине, Май шла на собрание лаборатории психических исследований в самом прекрасном расположении духа. Пусть Нару грубил, вредничал и отрицал, но в четверг вечером он наговорил ей больше приятного, чем она могла за один раз унести.        — И чего это вы тут разглядываете? — подкралась она к остальным, повиснув на Хосё. Поскольку Аяко влезла первой, заручившись подставкой в виде Джона, то картина прогнувшегося куста, из-за которого они подсматривали даже плохо видящего на мысль натолкнула бы.        — А, подсматриваем за Нару и Лином, — сказал Такигава без промедлений.       Ты бы аккуратнее кричал, — тут же ощутила Май косой взгляд Сибуи. — Ох и достанется сейчас нам… Хотя я ещё ни разу не видела как он и Лин занимается. Я слышала, что Нару владеет боевыми искусствами, но не видела этого лично… — посмотрела она на газон и чуть язык не прикусила. Сибуя плавно размахивал руками в синей юкате, которая состояла из рубахи и свободных брюк, запоясанных чёрным поясом. Лин тренировался в белом, но что он, что Нару делали это с закрытыми глазами и босыми ногами. — Мечта сбылась, я увидела этого Нарцисса в синей юкате, — примлела Май так, словно на солнце перегрелась. — Так-то я уже видела его и вовсе без одежды, но в юкате совсем другое…        — На сегодня закончим, — не выдержал Сибуя давления зрителей и низко поклонился своему учителю.        — Да вы продолжайте, — помахал им Хосё. — Это так интересно! Особенно для того, кто имеет способности в области психокинетики и психометрии.        — К чему ты клонишь? — прошёл Нару с невозмутимым видом мимо своих сотрудников, подобрав с каменной скамейки полотенце.        — Ни к чему особенному, но мне всегда казалось, что фамилия Сибуя — это псевдоним или маркетинговый ход, как не посмотри, а район Догензака в Сибуя рекламирует тебя без особых вложений… — сказал Монах, подозревая Нару в сокрытии собственной личности. — Так ты скажешь, как тебя на самом деле зовут? Ведь имя Казуя Сибуя вымышленное?        — Я не понимаю, о чём ты говоришь… — ответил Нару без особого интереса к поднятому вопросу. — В данный момент ты отвлекаешь меня, если тебя так интересует имя, то мы поговорим об этом в другой раз, а сейчас, пока ещё не стемнело, я бы хотел наверстать упущенное.       — Очень интересует… — прищурился тот.       — Боже мой, Монах! — захлопала его по плечу Май, голося на всю улицу. — Что на тебя нашло?! Это настоящее имя Нару! Поверь, первое время я тоже сомневалась, а потом вспомнила дело с хитагатами. Убусуна-сэнсэй узнавала наши имена, а потом писала их на деревянных куколках, и проклятие начинало свой ход. Будь то ложное имя, Нару бы вышел сухим из воды, а его преследовал призрак. Проклятие нельзя обмануть ложным именем, я уверена, что Нару нам не врёт, однако мог бы и сказать, что твои родители живут в Англии, поэтому я как идиот ничерта не понимаю в твоих каракулях, а моё произношение тебя выбешивает, поэтому я как прокажённая шарахаюсь от телефона в офисе! — говорила Май быстро, едва сдерживая злобу.       — Так твои родители в Англии? — удивился Монах, считая Нару ещё более подозрительным типом.       — Нет смысла скрывать! — вновь вмешалась Май. — Я сама слышала!       — Да, — спокойно ответил он. — И чего в этом такого? Сейчас многие умные люди живут за границей. Кроме того, я студент Тринити колледжа в Кембриджском университете, специализируюсь на философии и религии.       — Так ты студент?! — искренне удивился Хосё.       — Да…        — Я слышал об этом колледже, — сказал Джон. — Если Кембридж и Оксфорд считается элитным образованием в мире, и два эти вуза вместе именуют общим названием Оксбридж, то Тринити колледж в Кембридже — это элита Оксбриджа. Можно сказать, что студенты учатся с репетиторами, настолько маленькие группы — от одного до пяти человек. С каждым из преподавателей идут занятия по часу в неделю, есть семинары, практические занятия и две степени — бакалавриат и магистратура.       — А я-то уже подумал, что ты… Ну, не важно! — почесал затылок Монах.       — Я всего лишь ученый-недоучка… — легко улыбнулся Нару, и Май вновь почувствовала одиночество и грусть.       — Тогда извини мне мою резкость, — извинился Такигава.       — Ничего, но больше не отвлекай меня от работы.       — Видишь, — задрала нос Май, — я была права, значит, я не такая уж пустоголовая, как говорит этот…       — Нет, ты куда хуже, — сказал Казуя.       — Чего? — сгорбилась Танияма, будто ей на плечи плиту положили.       — Ты не только тупишь на ходу, но и не слышишь того, чего тебе говорит твой босс. Я просил не брать заказов до моего возвращения…       — Подожди, Нару, — встрял Монах. — Это моя вина… Я попросил Май… Да и дело былое…       — Это не оправдание! Она должна была отказаться, — сообщил тот. — Ты не являешься сотрудником SPR, поэтому не несёшь ответственности, а Май работает на меня, и все её действия отражаются на моей репутации. Я не планировал забираться в эту глушь! У меня не так много времени, а теперь я вынужден застрять здесь!       Этот Нару… Нашёл крайнюю! Теперь мне этот Нару в синей юкате совсем не нравится! Уж лучше бы в своём строгом костюме грубил, привычнее всё же!        — Наоки! — окликнул он хозяина, заметив, что тот отдаёт распоряжения по саду. Многие сотрудники до сих пор находились в отпуске, но с приездом девушек это место значительно оживилось.        — Да, доброе утро! — подошёл он, ослепляя всех своей улыбкой.        — Я хочу изменить условия контракта Май! — заявил Сибуя, чем вверг окружающих в шок.        — Я внимательно слушаю, — согласился он, незаметно взглянув на саму Май, он-то подумал о перемене лиц в договоре, а вот Сибуя подумывал об ином.        — Какой объём программы сейчас лежит на Май?        — Сложно сказать, — задумался он. — Но думаю, процентов десять-пятнадцать. Занятия представляют собой курс по наблюдению, овладеванию и оттачиванию программы. Девушки занимаются до вечера, а Май от силы до обеда, в зависимости от графика. По существу сейчас на ней танцы и этикет.        — Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня она была загружена на сто процентов! — сообщил он сурово.       Чего? Это с какой вдруг радости?! — проглотила Май язык от такого заявления.        — Это плотный график и очень серьёзный курс обучения, — призадумался Нао. — Вы уверенны, что желаете вкладывать такие деньги в своих сотрудников?        — Считайте, что это программа повышения квалификации. За каждое пропущенное занятие, она отработает неделю. Она здесь немного отличилась, думаю, от поощрения не откажется.       Все бы так поощряли! — даже Хосё чуть не заплакал. — От такой мотивации можно кони двинуть! Май, подумала бы ты ещё с этим Нару…        — Тогда я не могу отказать, — согласился Нао не очень-то охотно.        — А кроме поощрения, для тебя будет и наказание, Май, — сообщил Сибуя, и у Таниямы вовсе дар речи пропал. — Я штрафую тебя на тридцать процентов от заработной платы, лишаю выходного пособия* и надеюсь, что в следующий раз ты будешь думать прежде, чем идти наперекор своему боссу, если этот следующий раз вообще будет. Ты свободна, иди и делай свою работу!        — Май, пойдём, — подтолкнул её Нао, так как её бедную перекосило от такой наглости.        — Нет, ещё одно, — вспомнил вдруг Сибуя. — Ты будешь фиксировать каждый свой сон в тетради и если я увижу несоответствия, то заставлю делать эти записи на английском, а не на японском!       Лучше держите меня! — взъелась Май небезосновательно.        — Ну теперь, думаю, точно всё, — потащил её Нао чуть ли не в охапку, оставив Сибуи на десерт оставшихся сотрудников SPR.        — Далее, — грозно сказал Нару, окинув недоброжелательным взором греховных коллег, — вы хотели узнать о проделанной работе, сейчас я всё объясню, надеюсь, это поможет избежать дальнейших ошибок.        — И что? Ты ничего не скажешь? — Аяко дёрнула Монаха за рукав синей юкаты, так как больше никто и противостоять этому напыщенному не смел.        — Нет, теперь я лучше помолчу! — сказал он, ощутив себя виновным по всем статьям. Вдруг оклеветал, сделал Май соучастницей и чего только не наделал в голове вышедшего из себя Сибуи.        — Согласен, послушаем, что Нару скажет, — поддержал Джон.        — Найденные вами знаки вместе с защитной стеной образуют пентаграмму или сэман, как вы знаете, её используют для поимки духа, — начал объяснять Нару, соединяя на стенде все точки, где образовалась перевёрнутая звезда, а в её центре какая-то часть рёкана. — Цент сей пентаграммы — это комната Дзасики-боко, не трудно догадаться, что кто-то заточил этого духа здесь для защиты, а Май поспособствовала его освобождению. Сейчас перед нами стоит задача в определении родства когда-то живших здесь семей, если установим родство, то найдём и мотив, если его не окажется, то дела будут обстоять не в нашу пользу. Изгнать этих духов в любом случае будет не так-то просто. Эту хозяйку облизывают с ног до головы уже очень долго. Школа образовалась именно на этой почве.        — Значит, ты полагаешь, что старшее поколение знало о духах? – поинтересовался Хосё.        — Да, и более того, они оберегали свою семью и своё дело. Для этого были созданы правила и требования к ученицам, для этого рёкан месяц простаивает без дела, но всё это даёт им право в течение года распоряжаться двумя зданиями. Проявление уважения к умершим — это не единственный случай, можно привести множество примеров, когда подношение приносило плоды. Например, некоторые спектакли не начинают без соответствующего подношения главной героине, о тяжёлой судьбе которой идёт сказ в постановке. Такому призраку на первом ряду оставляют свободное место, и всё проходит гладко. Здесь же дань когда-то существовавшему делу. Май сказала, что погиб ребёнок, возможно, проблема кроется в старой ссоре, а могут быть и иные причины. Вот это и должны выяснить мы. Что касается животного. Как я уже объяснил Май, дед Нао практиковал эзотерику и практиковал он оммёдо, поэтому мы нашли здесь следы китайской магии. Когда он умер без наследников по мужской линии, то его шики оставили его, кроме одного. Это так же наша проблема. Мы не знаем, какую магию практиковал прежний хозяин. Оммёдо редко делят на чёрное и белое, тут есть все приёмы, но шики подразделяются. Маг и его слуга — эти типичный пример симбиоза. Поскольку в доме не осталось тех, кто имеет внутреннюю силу, то шики прикрепился к кошке. В возрасте тринадцати лет кошка обладает особыми характеристиками сосуда. В фольклоре таких животных называют Бакэнеко. Чаще всего Бакэнеко прикрепляются к женщинам, а поскольку Май первая девушка с нужными энергетическими данными, то кошка автоматически прикрепилась к ней. Этот шики охраняет свою территорию. От нас требуется только уважительное отношение к этому месту, поэтому избавляться от этой проблемы рано. Но есть и осложнения, когда шики поймёт, что его услуги пора оплачивать, то Май придётся заплатить. Её силы по сравнению с практикующим оммёдзи малы, поэтому оплатой может послужить вся её внутренняя энергия, тогда она умрёт. Наши дела обстоят крайне неудачным образом, надеюсь, что теперь вы лучше понимаете, с чем мы имеем дело. Господа, это место защитили не хуже, чем императорскую сокровищницу и придётся потрудиться, чтобы навести здесь порядок…        — Так ты хочешь, чтобы мы придумали способ, как изгнать этих духов? — решил уточнить Хосё.        — А разве я говорил о чём-то другом? — Нару скрестил руки на груди и сделал неприступный вид. — Силы Лина не безграничны, а мои умственные способности бессильны, если информация не подтверждена документально. К тому же если этих духов не смог изгнать практикующий оммёдзи, который хорошо владел ситуацией, то для нас эта ситуация является случаем наивысшей сложности. Но изгонять их придётся. Если предположить, что родства нет, то духи соглашались на своего рода дань в силу элементарного шантажа. Девочка, заточённая в этом доме, служила хорошей гарантией. Сейчас их сдерживает шики, который возомнил себя здесь хозяином, но, находясь в кошачьей шкуре, этот демон уязвим, когда оболочка умрёт, то ему понадобится новое тело, если же у всех будут защитные амулеты, то шики отступит, а защита дома падёт. Думается мне, что за этот случай в моей практике мне нужного кого-то серьёзно поблагодарить. Пострадало не только моё оборудование, но и моя честь. Сейчас это вопрос принципа распутать это дело.        — Прости, скажи, как загладить вину? — раскис Такигава, приняв вину как она есть.        — Есть один способ, но к этому позже. Сейчас запомните одну вещь — Май работает только на меня! Отныне любые её благие намерения в вашу сторону будут расцениваться как не подчинение и нарушение внутреннего трудового распорядка, за это я буду её штрафовать и поучать, поэтому если желаете ей добра, то на эти десять дней забудьте о работе в её компании.        — Знаешь что, это уже край! — разозлилась Аяко. — Здесь тебе не рабы, а живые люди. Май свободный человек, если кроме эгоиста в тебе проснулся собственник, то заткни его поскорее, а то могут найтись те, кто тебе поможет в этом!        — Дело не в моих дурных наклонностях, а наклонностях Май, — ответил Сибуя так же ровно, как и до полученных угроз. — Правила есть правила. Позавчера она нарушила некоторые из них. За это ей досталось, и некоторым здесь тоже, поэтому все эти меры для её же блага и безопасности. На этом я вас более не задерживаю. Думайте, как будете проводить изгнание, а я займусь мотивом. Молитесь или храбритесь, но дайте мне результат! Продолжение следует… * Офуро - японская баня. Большая емкость с водой, которая нагревается до 50 градусов * Ротэмбуро - купальня под открытым небом * Выходное пособие - это денежная сумма, которая выплачивается работнику в последний день его работы. Размеры определяются законом и работодателем.