Тирания порядка

Жнец едва ли не хохоча от захлестывающего триумфа, резко сжал пальцы в кулак, уже предвкушая как будет медленно резать Циглер на ремни. Как оказалось, рано радовался. Его рука вопреки всем законам логики, просто прошла прямо через мирно спящую Ангелу, оставив на ней лишь несколько расходящихся световых волн. Они пробежались по её лицу, всколыхнув плоскую текстуру и доктор издав странный звук, похожий на всхрап простывшего человека, перевернулась на другой бок. При этом одеяло, лежащее в полнейшем беспорядке, не смялось ещё сильнее, а тугие пружины гидравлического матраса не скрипнули, что оставляло лишь одно объяснение происходящей здесь чертовщины. Ангелы нет и не было в кровати… Её заменяла голограмма, настолько реалистичная, что даже изображала дыхание и храп, тихо разносившийся по комнате, исходя из ниоткуда, и одновременно отовсюду. На миг Райс застыл, в полнейшем непонимании, склонившись над захламленной кроватью и держа руку внутри голограммы. Поначалу он пытался сохранить свой разум холодным, и вообще держать в руках, но злоба уже начала подкрадываться к горлу в виде неприятного напряжения в мышцах. Это было свойственно Райсу, пытаться контролировать себя, чтобы трезво оценивать ситуацию, и исходить их получаемых данных. Много лет он потратил тренируя силу воли, и на конец мог подавлять сигналы инстинктов, призывающих его крушить и убивать всех налево направо. Именно ради спокойствия, он много читал труды омников-философов, игнорируя колкости со стороны вдовы и собственное незнание китайского. Он объяснял свое увлечение стремлением понимать своих жертв, лучше воспринимать их психологию и давить на нужные точки их сознания, но на самом деле, правду он не сказал никому. Правду, заключающуюся в том, что Габриэль боялся сам себя. Зачастую, поддаваясь злу насилия или неконтролируемой ярости, он начинал терять сам себя, переставал контролировать тело и разум. Словно что-то, закачанное в него Ангелой, брало контроль, заставляло Райса выполнять свою волю и этого он боялся больше всего на свете… И вот сейчас, этот блок, установленный на собственный разум, начал медленно плавиться под давлением беспощадной действительности, которой было наплевать на планы, или задачи. Что-то пошло не так как должно было быть, Ангела не должна, не могла знать о готовящейся атаке. Значит Жнец где-то прокололся — его план не идеален, а атака впервые за долгое время, фактически не дала успехов являясь лишней тратой ресурсов, Ангела Циглер не понесет возмездия. Огонек неконтролируемой злобы мигнул, становясь все ярче и ярче, он уже начал затмевать холодный блеск вод спокойствия, просвечивая сквозь них. Жнец тяжело задышал, с хрустом костяшек сжимая руку в кулак и видя как она дрожит мелкой дрожью. На мгновение он застыл, словно статуя в ответственный момент, а в следующий миг, поняв что все было напрасно, пожар злобы вспыхнул во всю силу, прожигая остатки искаженного разума, за которые Райс столь отчаянно держался. Ярость огненной волной захлестнула его, проникая в каждый темный уголок его мозга и вырываясь из глаз и рта в виде самых настоящий языков пламени, осветивших темноту зловещим красным светом. Сигарета торчавшая из зубов, испепелилась не успев даже полыхнуть огнем, а плащ призрака воспарил позади, окончательно лишаясь своей материальности, и превращаясь в дым. По венам потекло нечто густое гораздо гуще крови, и горячее как лава, казалось что все тело полыхает в инфернальном пожаре. Из сухого рта, сокрытого маской вырвался дикий рык полный боли, и металлические когти вонзились в постельное бельё, с треском разрывая его на куски. В ярости призрак смерти принялся крушить постель, ударяя по ней когтистыми руками и ножом, лезвие которого громко лязгало ударяясь об пружины. Когти и острейшее лезвие впивались в ткань, рвали и кромсали её на мелкие лоскуты, разлетающиеся во все стороны, проходили через все одеяло и цепляясь за матрас, потрошили его, вырывая пружины наружу. Одна из них с забавных звуком отскочила и врезавшись в стенку шкафа, застряла в ней, пробив доску насквозь. Райс не обращая на это внимания, с остервенением продолжал закалывать кровать, мечтая чтобы Ангела решила спрятаться где-нибудь в ней, и вскоре он до неё докопается. Из разинутого рта посыпались искры, особенно яркие в мраке комнаты. Кружась и потрескивая на легком ветерке, они осели на горках утеплителя, и почти моментально занялись, превращаясь в огоньки. Неожиданно нож застрял, зацепившись за желтый гидравлический шланг, проходящий через основные части кровати, позволяя той складываться напополам. Жнец подергал его, но не сумев рывком вытащить драгоценный нож, уперся ногой в подушку Ангелы, оставив на ней грязный отпечаток сапога. Пришлось изрядно попотеть пока нож не выскользнул из тисков. Лезвие, прорезало резиновую трубку и из неё с воем пошел пар, моментально разогнавший перья и утеплитель. Огонь, получив такую раздувку, полыхнул и охватил большую часть горы утеплителя, который стал стремительно чернеть и просто феерически вонять на всю комнату, заволакивая её сизым дымом. Все что не горело, моментально взлетело в воздух, гонимое свистящим паром. А Жнец все не унимался, изрыгая тонны ужасных проклятий в адрес доктора и всей её семьи. Он так хотел на конец, спустя столько лет впиться в горло своей мучительнице, порвать её на части, сжечь и сожрать все что останется, что облом сработал подобно взрывателю. Жнец выл и кричал, ударяя ногами по кровати и продолжая кромсать её, целясь прямо в голограмму. Но той было плевать, даже когда в матрасе появилась сквозная дыра, из которой торчал наполнитель и дуговидные пружины под которыми желтели шланги, она продолжала посапывать, изредка переворачиваясь над ругой бок, что приводила Жнеца в ещё большее бешенство. Перья осели на его плаще моментально покрываясь тонким слоем пепла и изморози, закружились в воздухе покрывая собой пол и стены, даже под маску залетело одно перышко, моментально обратившееся прахом.  — Где ты прячешься, сука?! — На конец закричал Жнец, схватив подушку и рванув её в разные стороны порвал напополам. На ноги ему упала огромная куча свалявшихся, желтоватых перьев, вперемешку с какой-то противоаллергенной шелухой и Райс со всей силы пнул её, повергнув комнату в окончательный хаос. Это было как финальный гонг в ожесточенном поединке — Жнец против кровати, и сразу после этого, воцарилась тишина. Габриэль глубоко задышал, широко раздувая ноздри и буравя взглядом растерзанный предмет мебели, по которому уже вовсю скакали легкие языки пламени. Они забирались под обшивку, едва слышно потрескивая, переливаясь и струясь как вода, заставляя её чернеть и съеживаться, а свет от огня падал на Жнеца, очерчивая его призрачный силуэт. Наполнитель начинал уже не гореть, а плавиться, растекаясь черной кляксой, покрытой дымящимися пузырьками, больше похожими на кратеры. Перья медленно оседали вокруг, кружась как листья осенью, тонким слоем покрывая ковер и вещи на столе, а пружины медленно раскатывались в разные стороны. Вдруг из другого конца зала раздался холодный смешок, от которого по коже пробежались мурашки, и не мене жуткий, сухой щелчок затвора, с последующим звуком разогревающихся ионных батарей энергетического пистолета.  — Ты же не думал что все будет так просто? — Прошептал приятный женский голос, с легким акцентом немецкого, делающего его слегка шепелявым. Едва слышно скрипнуло кресло и по ковру стукнули каблуки, медленно направляясь в сторону Габриэля. — Я ведь не дура и знала что ты придешь. Рано или поздно, но ты меня разочаровал, я ожидала тебя чуть раньше… Габриэлю не требовалось поворачиваться чтобы понять кто с ним говорит, он и так узнавал этот надменный голос, от которого его опять начало трясти. Он столь умело маскировался под своим более нежным двойником, что казалось невозможным будто Ангела может быть жесткой и даже жестокой когда это требовалось. Но все же он сделал это, плавно повернувшись лицом к комнате, чтобы понять где же пряталась Циглер и по возможности тут же разрядить в неё дробовики. Чтож, любопытство жнеца было удовлетворено с лихвой. Резное зеркало до самого пола, стоявшее в левом углу, отъехало в сторону, давая разглядеть небольшую, освещенную нишу. В ней, на невысоком постаменте из трех округлых ступенек, по которым стелился целый лес тонких черных кабелей, стояло большое кожаное кресло, сработанное в старо-колониальном стиле. Откуда-то сверху на него падал сноп грязно-оранжевого света, поблескивающего на металлических поверхностях, и особенно отражаясь от лака кресла. В его массивные подлокотники были вмонтированы нейро-обручи, к которым подключалась большая часть кабелей, а на уровне головы висел сложный прибор в виде шлема. Очевидно это был визуализатор, или шлем виртуальной реальности, с помощью которого, Циглер руководила больницей, подключаясь к её системам напрямую. На одном из подлокотников стояла кружка от которой тянулась длинная, гибкая трубочка, с конца которой капала маслянистая жидкость. Ангела часто проводила в кресле многие часы и чтобы не отвлекаться на пищу, ставила себе кружку питательного раствора смешанного со стимуляторами. В стенах были вмонтированы титанических размеров банки данных, гудящие своими кулерами и оперирующие терабайтами данных в секунду. К их разъемам, подключалась вторая половина кабелей, создающих подобие паучьей паутины, опутывающей зал. «Вдове бы понравилось» — Невольно подумал Жнец, переводя взгляд на хозяйку информационной паутины. Ангела Циглер стояла неподалеку, прислонившись к стене в несколько напряженной позе. В её потрескавшихся от постоянных стрессов губах тлела мятая ментоловая сигарета, одна из тех что недавно нашел Жнец, а в правой руке был лучевой пистолет. Длинный и угловатый, он не походил на современные модели оружия, но большой сияющий синим блок плазменных батарей свидетельствовал что одного выстрела вполне хватит, чтобы развополотить Райса, и обречь его на ещё один цикл регенерации. Глаза Циглер, слегка затененные стеклами квадратных очков, глядели прямо в голографический прицел, а палец с кроваво-красным ногтем, нервно подрагивал на спуске. Конечно, Ангела делала вид что ей не страшно, но это не помогало, Жнец видел как её всю слегка подергивает, а глазки что называется «бегают». Два черных, окаленных от частого применения дула глядели Райсу прямо промеж глаз и едва заметно ходили в разные стороны. В общем, с первого взгляда можно было понять, Ангела никудышный стрелок и любой обманный маневр легко собьёт её с толку. Она была облачена в свой привычный строгий костюм из дорогой, переливающейся ткани, очень похожей на что-то среднее между вельветом, и шелком. Приталенный пиджак украшали крупные позолоченные пуговицы, а на воротнике золотой нитью был вышит кадуцей, и сосуд Гигеи, вокруг которого обвилась брошь в виде змеи. В её глазницах мягко сверкали рубины, больше похожие на маленькие капельки огня, мерцающего во множестве их граней. Под пиджаком была шелковая рубашка, поблескивающая в оранжевом свету, словно была сделана из жидкого золота. поверх неё покоился галстук, такого же цвета, и на его конце были несколько разъемов, для прямого подключения. Жнец так же приметил крошечную эмблемку «Вишкар», приколотую под воротник и незаметную с первого и даже второго взгляда. «Ах вот значит как». — Не удивленно усмехнулся про себя Жнец, повнимательнее присматриваясь к эмблеме. Он давненько предполагал такой поворот событий. Очень многое сразу встало на места — бесчеловечные эксперименты, называемые «прогрессивной медициной», контроль над одной из наиболее ключевых научных сфер и конечно же деньги. Даже сам ЦБК был доказательством связи доктора и корпорации… Конечно, откуда у военного врача такие средства и связи чтобы построить столь крупный медицинский центр. Поверх костюма был накинут врачебный халат, на котором красовалась пара ярко-красных кровавых пятен, а на подоле были заметны следы недавней стирки. — Давай без фокусов! — Потребовала Циглер, отлипая от стены и отходя в сторонку. — Отойди от моей кровати. Это раз. Во вторых: Брось оружие и отзови своих людей! И особенно эту синекожую суку от моих подопыт… Тьфу! Пациентов! Она демонстративно переключила пистолет на режим стрельбы чистой плазмой.  — Иначе я прострелю тебе голову!  — Это ничего не изменит Циглер… Ты уже труп… — Жнец решительно шагнул вперед, отдергивая полы плаща, чтобы Ангела углядела дробовики и пистолеты лязгающие на поясе, но выбрасывать их не спешил. Вокруг него начала медленно сгущаться холодная тьма, а пламя вырывающееся из-под маски слегка угасло, став темно бордовым. По окнам комнаты с тихим хрустом поползла изморозь, а свет падающий на кресло быстро-быстро замигал, с каждым разом становясь все бледнее, пока не стал тускло-желтым.  — Стоять! — Жнец уже мог слышать как у дока от ужаса колотится сердце и ему это доставляло такое удовольствие, чт по пепельной коже прошли мурашки. Лампочка за спиной Циглер в очередной раз мигнула и с хлопком перегорела, заставив Ангелу тихо вскрикнуть.  — Страшно, Циглер? — Райс сделал шаг вперед, специально наступив на кусок стекла, громко захрустевшего под его сапогом. — Недостаточно страшно, раз ты ещё здесь… Признайся честно, ты просто не успела сбежать… Как всегда… (ещё шаг вперед) И на пациентов тебе насрать… Ты просто трусливая тварь… (Шаг)  — Поверь, у меня хватит сил выстрелить в тебя. — Пискнула Циглер, но по глазам было понятно что она уже очень сильно нервничает. — Брось оружие я сказала!  — Как скажешь… — Жнец вскинул один из дробовиков и без замаха швырнул его в Ангелу. Дробовик пролетел над столом и успев сделать половину полного оборота, ударился прикладом в грудь Ангелы, с хрустом проламывая пару ребер. Девушка глухо вскрикнула хватаясь за место удара, и прислонившись спиной к стене, нажала спусковой крючок пистолета. Тот мигнул ярко-синим светом и издав отвратительный воющий звук, выплюнул сияющий заряд плазмы, обдав стреляющую целой волной сизого пара. Но Райс успел уклониться от летящей смерти, сверхъестественно-быстро нырнув под прикрытие стола и оставив за собой лишь туманную тень своего плаща. Смертоносный заряд, больше похожий на микроскопическую звезду, промчался в миллиметре над его головой осыпав тысячами синих искр, моментально поджегшими хлам лежащий на столе. Жар следующий за ним, воспламенил хлам, лежащий наверху и по поверхности стола заплясало пламя. Габриэль достал второй дробовик и щелкнув предохранителем, перекатился к другому краю — стол был овальный и вместо ножек у него была массивная тумба, в которой было несколько ящиков. Стол в том месте где он был мгновение назад, разлетелся и сквозь ящик, полный пакетов с хлопьями, прошел второй заряд. Он опалил дерево и врезавшись в пол, без труда проплавил его, подняв целое облако испаренного бетона. Ангела в панике рванулась к двери комнаты, по пути расстреливая стол со всей возможной скорострельностью своего оружия. Разряды градом посыпались на деревянные панели, прожигая их насквозь и врезаясь в шкафы за ним. В темной комнате началось самое настоящее лазер-шоу — заряды сияли и взрывались синим светом, от них отлетали искры и капли плазмы, а огонь на столе и кровати добавлял ещё больше безумия в таком замкнутом пространстве. Обломки полыхающего дерева полетели во все стороны, а шкафы с оглушительным грохотом разлетались на кусочки, окатывая помещение потоками стекла. Два разряда — один за другим — угодили в центральную секцию разворотив створки и шкаф, лишившись одной из опор, накренился вперед. Заметив это, Габриэль, медленно переползавший к самому краю стола, вскочил на ноги, разряжая дробовик приблизительно в сторону Ангелы. Но немного промахнулся, попав в стену прямо перед её лицом. Док замешкалась буквально у самой двери, давая Райсу драгоценные секунды для стремительного рывка вперед. Он вскочил на полыхающий стол, расшвыривая хлам вокруг себя и сделав два стремительных шага, прыгнул вперед. Грузно приземлившись прямо перед её носом, он с ходу двинул Мерси в живот, заставив её согнуться пополам и перехватил руку с пистолетом, стараясь выкрутить её и вывести Циглер на болевой прием. Её пальцы рефлекторно сжались и ещё один шар плазмы вырвался на волю, прожигая потолок над борющимися людьми. Мерси захрипела, из её рта вырвалась струйка желчи с кровью, но она попыталась сопротивляться, ударяя Жнеца свободной рукой, и пытаясь высвободить пистолет. Впрочем безуспешно — Габриэль был выше её на две головы и в разы тяжелее — он просто приложил её об стену, и принялся мутузить рукоятью дробовика, в два удара сломав ей остальные ребра. В момента третьего удара, приклад вошел несколько глубже и сквозь одежду наружу выглянул окровавленный осколок ребра. Ангела возвопила совсем громко, и из её глаз брызнули слезы, в рот открылся столь широко, что челюсть хрустнула и её свело судорогой, а между зубов пошла кровавя пена. Она ручьем потекла на дорогую рубашку в единый миг превращая её в просто грязную тряпку. Следующий удар пришелся Ангеле по солнечному сплетению, и крик затих, став хрипом. Жнец выставил вперед ногу и рванул Циглер на себя, ломая женщине плечо. И Ангела напоровшаяся на колено Жнеца на котором был металлический наколенник с несколькими шипами, рухнула на пол, ударяясь лицом об собственный ноутбук. Её пальцы разжались, и оружие выскользнуло отлетая в сторону двери.  — Ну как, нравится? — С ненавистью сказал Жнец, хватая трясущуюся в конвульсиях женщину за волосы и со всей силы прикладывая лицом об пол. — Это тебе за меня… — Удар об крышку ноутбука и та проламывается, наружу высыпаются искры. — Это за Джека, пусть он и мудак! — Удар об пол, ковер смягчил его, но лицо Ангелы покрылось кровавой пленкой. — Это за все хорошее!!! — Особенно сильный удар и нос девушки громко хрустнул, и на ковер хлынула кровь. Ещё удар, на этот раз об собственный сапог, и Циглер прикусила язык, едва не откусив его кончик и отколов кусок зуба. Да теперь Мерси больше не улыбнется своей фирменно лучезарной улыбкой, просто улыбаться нечем, а её лицо стало напоминать кровавую кашу. Щеки содраны, губы разбиты и напоминают две окровавленных тряпочки свисающие вниз. Правый глаз отек и покрылся фиолетовыми пятнышками, поскольку именно на него пришелся удар об уголок экрана ноута, на лбу были несколько кровоточащих ссадин. Девушка уже даже не кричала, он сипела, видимо пытаясь что-то сказать или закричать, но Жнец не останавливался, продолжая бить Ангелу. Он делал это снова и снова, вкладывая в каждый удар столько ярости, что даже не заметил как зарычал, а в руках не осталась огромная прядь белых волос, на которой даже были кусочки кожи с головы девушки. Неизвестно откуда, но у Ангелы хватило сил чтобы лягнуть Жнеца, однако, удар вышел очень слабым и вымученным, к тому же халат и узкая юбка очень мешали. Жнец злобно рыкнул, и отвесив женщине мощный удар ногой по почкам, схватил её спину. Когти на перчатках с треском вспороли халат и пиджак, впиваясь в мягкую теплую плоть, от которой исходил сладостный запах мыла. Когти вошли в мясо, и потянули наверх, разрывая его и цепляясь за жилы. По халату потекла свежая кровь Ангела застонала от боли, безостановочно шепча лишь одно слово: bitte… Bitte… — Видимо она попыталась попросить чтобы Жнец остановился, но тому было плевать на бормотание жертвы. Он на конец смог отомстить… Он поднял девушку за её же плоть и подняв над головой, обрушил на химический стол. Склянки с содержимым лопнули под спиной Циглер, впиваясь стеклом в одежду, и обливая её реактивами. Ангелу начало дергать от боли, её били конвульсии и судороги, от которых ещё целые мышцы бессистемно сокращались, натягиваясь до состояния струн. Каждое это сокращение четко просматривалось под нежной кожей, покрытой кровавыми пятнами, синяками и гематомами. Два левых ребра торчали наружу и сквозь дыры, сделанные ими, тонкими струйками вытекла буро-красная жижа из крови, желчи и лимфы одновременно. Весь халат доктора уже напоминал изорванную перепачканную тряпку, а сама она походила на бомжа, только что дравшегося за бутылку на вокзале. Она дергалась, правая рука свисала со стола словно резиновая и каждое прикосновение к ней вызывало взрыв боли. Ангела выгибалась дугой, (в такие моменты ребра выходили ещё дальше и рваные раны с вывернутыми, растянутыми краями, расширялись, и через них можно было разглядеть внутренние органы), кряхтела и стонала, захлебываясь от пены, выходящей меж зубов, стиснутых столь крепко, что сколотые треснули ещё дальше. Дернувшись особенно сильно, она задела перегонный куб с кучей мензурок, и колб. Они рухнули на Ангелу, обливая её реактивами. Некоторые из них начали моментально испарятся, наполняя комнату вонью, перебивающей даже запах гари, и дыма. В одной из склянок оказалась какая-то зеленоватая кислота, по консистенции напоминающая скорее сопли, медленно вытекающие из носа. Попав на Ангелу, она начала шипеть, въедаясь в ткань и плоть, от которой пошел черный дым, пахнущий щелочью. Она быстро разъела одежду и принялась въедаться в живот дока. Кожа начала стремительно чернеть и Ангела издала такой визг, что у Жнеца едва не лопнули ушные перепонки. Жуткая боль сковывала все её тело, напоминая горение заживо — каждая мышца, каждый орган в брюшной полости будто рвало на части и резало ножами с очень тонкими лезвиями, плавно снимая один слой плоти за другим.  — Ну? Как ты себя чувствуешь? Не очень хорошо верно? — Саркастически сказал Жнец, облокачиваясь на стол. — Наверное хочешь чтобы я тебя просто убил? Но нет… У меня на тебя другие планы. Ангелок. Ты испытаешь все то что испытал я… И поверь, та боль что ты испытываешь сейчас, лишь начало. Ты будешь молить чтобы я убил тебя. На коленях, если они конечно, у тебя останутся к тому моменту. Когда я с тобой закончу, ты возненавидишь сама себя. За то, что создала меня. Ангела захрипела, с трудом раскрывая челюсти… — Чтоб… (Громкий кашель и из рта Ангелы вытекает густая красная субстанция, в которой виднеются кусочки плоти) Ты… Сдох…  — Ай-яй-яй. — Жнец покачал головой, облокачиваясь на стол и пальцем принимаясь расширять рану от ребра. — Твои родители не учили тебя что надо быть вежливой? Ах, прости, я забыл… У тебя нет родителей! Он особенно сильно надавил пальцем на рану и на маску брызнула струйка крови. Несколько капель затекли под неё, оставляя пару кровавых потеков.  — Значит мне придется самому тебя всему учить. — Жнец схватил девушку за лицо и за ногу. — Первый урок, это то как надо летать… — И он с размаху швырнул Ангелу в окно… *** На десяток минут раньше. Крыло реабилитации, вентиляционный коридор 56. Сначала в темном туннеле появился тонкий, синеватый трос. Он робко опустился до середины туннеля и остановился, колыхаемый течением воздуха, идущего наверх. Покачиваясь он тихо скреб металлические стенки, покрытые тонким слоем пыли и медицинского талька, заставляя его с шорохом ссыпаться на не менее пыльный пол. Следом осторожно, будто приманка, появилась изящная ножка, обутая в массивный металлический сапог с острыми каёмками, приспособленными для скалолазания. Она потрогала стенки, и опустилась ниже, демонстрируя бедро, затянутое в фиолетовый латекс, покрытый слоем маскировочной краски. Её обладательница появилась полностью, т зависла над полом, держась за трос левой рукой. на которую была прикреплена «кошка». Вдова мягко ступила ногами на металлическую поверхность, предварительно прощупав её мыском сапога и выяснив что пол вполне её выдерживает, отпустила трос по которому спускалась. Чтобы не издавать лишних звуков, она тут же встала на четвереньки, прямо как человек-паук из старого кино и медленно поползла вперед, цепляясь пальцами за стыки частей туннеля. Это была главная вентиляционная шахта корпуса, словно артерия проходящая через все этажи и палаты. Проникнув в неё через бронированную решетку и целую шахту из рециркуляторов, Вдова начала чувствовать себя в своей стихии. Ловко перебирая руками и ногами, как паук лапами, Амели умело перебиралась через все встреченные препятствия, и изгибаясь под немыслимыми для человека углами, когда коридор делал резкий поворот и превращался в узкую лазейку-шкуродер. Она настолько привыкла перебираться по вентиляциям и различным тесным туннелям, что уже не ощущала никакого неудобства от низкого потолка, или излишней пыли, накапливающейся повсюду, и оседающей на скрипучем костюме. К тому же в вентиляции редко встречается охрана, чаще её там нет вообще и добраться до мирно спящей жертвы не представляется сложности. Конечно, и удовольствия от такого убийства почти нет, зато когда дело начинает пахнуть керосином, всегда можно быстро слинять. Огни «Горгоны», на голове Вдовы мерцали красным светом, давая ей точное отображение мира вокруг, правда исключительно в красной цветовой гамме. Изредка она выключала режим ночного зрения, переходя на обычное, но без него все было довольно мрачно. «А вот это не предусмотрели проектируя меня» — Подумала Вдова, просачиваясь под очередной вентиляционной решеткой и протаскивая за собой свою винтовку. Она делала это не спеша, точно зная, что люди Райса ещё очень далеко отсюда и у неё навалом времени чтобы замучить Окстон до смерти. Конечно Габриэль как всегда будет ругаться и злиться за несоблюдение плана, грозясь прирезать Амели за ненадобностью, но сейчас Вдову это не интересовало. Скорее напротив, гнев Жнеца вызывал у неё нечто, что люди называли «злорадное удовольствие», и она не боялась его. Амели прошла ещё через две смежные шахты, пролезла в узкий туннель в котором дремали роботы-пылесосы, каждый в своей маленькой ячейке, и уперлась в большой вентилятор. Шесть лопастей медленно вращались, подгоняя воздух дальше, и Вдове не составило труда быстро проскользнуть между ними даже не потревожив свою шевелюру. Спустившись ещё на этаж ниже по пологому туннелю, она оказалась в центральной «артерии». В широком вентиляционном туннеле, было тихо и очень спокойно. По этой металлической кишке, едва слышно гремящей при каждом, даже самом легком шаге, медленно ходил прохладный воздух, отдающий сотнями запахов, подбираемых по всей больнице. Спирт, бензин, какие-то кислые и горькие запахи напоминающие паленую резину — все это проходило здесь, ускоряясь от множества вентиляторов обратной тяги. На стенках часто встречались лазеры системы безопасности, к счастью отключенные и бледно-синие ионизаторы, призванные очищать воздух от ядовитых частиц. Так-что не смотря на вонь, по полезности, здешний воздух мог соперничать с горным. Через каждые несколько метров на стенах были ответвления, ведущие в палаты и кабинеты. Многие были закрыты пластиковыми мембранами со значками биологической опасности, другие наоборот, были открыты и заглянув в них, можно было увидеть решетки, а через них уже и саму палату. Для роботов-пылесосов рядом с ответвлениями нанесены маркирующие пометки в виде штрих-кодов и цветовых табличек. Но Вдове они были не нужны — она знала какая плата ей нужна… …Она миновала шестнадцать или двадцать ответвлений и остановилась, в нетерпении утирая губы пыльной ладонью. Здесь её ждал маленький, но вполне поправимый облом — тоннель в палату номер 43 С был запломбирован, и для верности перекрыт монтажной распоркой, а значит проникнуть прямо к Лене у неё не выйдет. «Досадно, но как я уже думала вполне поправимо» — Подумала Вдова, отходя на пару шагов назад и осматривая шахту на предмет альтернативных путей. По началу ей показалось что таковых нет — по потолку тянутся кабели и какие-то шланги внутри которых тихо булькает что-то вязкое, на стенах лишь ионизаторы и шлюзы, а под ногами просто пыльный пол. Но приглядевшись к стенам повнимательнее, она обнаружила что рядом есть небольшая ниша, судя по маркировке ведущая в коридор, под её ногами. Амели не теряя времени, достала нож и подцепив тонкую решетчатую панель, перекрывающую ей путь, осторожно свесила вниз голову. Ниша был неглубокой и достаточно широкой, как-раз чтобы Вдова могли в ней сидеть на корточках. В её стенке было большое отверстие закрытое жалюзями, через которое шел белый коридорный свет и слышались приглушенные голоса. Вдова включила «Горгону» и на ярко-красном дисплее наметились четыре фигуры охранников, расхаживающих кругами вокруг нужной ей двери. Двое стояли по бокам от неё, один медленно шел к концу коридора, а другой медленно приближался к Вдове. Они были облачены в легкую броню, не защищающую даже от пистолета — плотные облегающие бронежилеты, почти не различимые в таком диапазоне красок, комбинезоны, скорее всего из кевлара или брезента, и стандартный шлем-визор. У всех были довольно мощные винтовки, модели «В40-Ультима» — Одной из самых распространенных оружейных систем среди оперативников «Вишкар», и навешано на них было столько всякого добра, что каждая такая пушка могла превращаться хоть в весло, хоть в самолет. По счастью Амели, у этих бойцов из видимого были только глушители и фонарики. «Суки, хорошо стережете, как-будто меня дожидаетесь.» — Подумала Амели, осторожно спрыгивая на дно этой крохотной шахты и устраиваясь поудобнее. — «Как знаете что я пришла.» В холодном, ужасающем своей жестокой прагматичностью разуме, уже зародился план того как она расправится с охраной. Она быстро отмотала немного троса и натянув его между рук, осторожно приподняла жалюзи — оставалось только дождаться когда цель подойдет. Все пошло даже лучше чем думала Амели — охранник подошел поближе к вентиляции и затравленно оглядевшись, выудил из кармана сигарету. Прикурив её, он прислонился спиной к стене, принимать выпускать дым прямо в шахту. Вдова осторожно опустила руки по бокам от его головы, стараясь чтобы он не заметил их раньше времени. Трос попал в зазор между шлемом и плоскими наплечниками, и Вдова перекрестила руки, затягивая получившуюся петлю, и рванула её наверх. Охранник всхлипнул, пытаясь закричать, но кислорода уже не хватало, а товарищи похоже совершенно не обращали внимания на хрип своего друга-курильщика. Тот увидев что проблемы в буквальном смысле слова душат его, схватился за горло, пытаясь нащупать удавку, и рефлекторно дернулся вперед, но Вдова оказалась сильнее. Трос врезался в неприкрытый кадык, оставляя на коже темно-фиолетовое пятно и охранник приподнялся над полом, сипя и хрипя на все лады. От усердия он вдохнул сигарету и закашлялся ещё сильнее, и вот тут удача отвернулась от Амели. Охранник шедший в другой конец коридора вдруг оглянулся и увидев происходящее, что-то закричал, тыча пальцем. Его голос приглушенный шлемом, прозвучал очень тихо, но его услышали. Охранники тут же отлипли от стен и побежали к другу, топоча своими тяжеленными сапогами.  — Merde! — Воскликнула Вдова, на ходу меняя план. Она потянула руку назад и вытащив нож, позволила охраннику дернутсья вперед. Лезвие двигаясь вперед без труда вошло в прямо в шею и соскользнув вонзилось в стык между наплечником и воротником, пронзив подключичную артерию. Кровь брызнула из-под ножа и охранник взревел, начиная биться как рыба вытащенная из воды. Амели пользуясь замешательством, перевернулась на спину и шарахнув ногами по жалюзи, выскользнула в коридор. Винтовка последовала за ней, моментально упав в ладони хозяйки. Одним движением Вдова дослала патрон в патронник и сняла винтовку с предохранителя.  — Это Лакруа! — Воскликнул первый их охранников, опознав убийцу и вскидывая свое громоздкое оружие открыл огонь. На пол со звоном посыпались раскаленные гильзы, истекающие паром, и оперативник двинулся вперед, давая короткие очереди. Интегрированный глушитель с перфорацией окружил ореол пороховых газов, сияющих в свете потолочных ламп. Пули с дробным стуком начали биться вокруг Амели, и та схватив умирающего оперативника, за пояс, укрылась за его спиной. На грудь несчастного посыпался свинцовый дождь из пуль дозвукового патрона. Они легко прошибали бронежилет, оставляя на нем окровавленные, аккуратные дырочки, напоминающие уколы шпаги, но увязали в плоти не достигая своей цели. Оперативник задергался в мучительной агонии и Вдова едва удерживала его.  — Ненавижу подобные фан-клубы! — Прошептала она, просовывая винтовку под руку «мясного щита» и делая два выстрела. Первая пуля угодила в живот стреляющего, и тот начал падать, получив мощный удар, а вторая угодила прямо в стекло визора шлема. Оно разлетелось на сотни маленьких, острых осколков, а главное сквозь дыру теперь было видно лицо бойца, на котором образовалась аккуратная дырочка. С затылка правда все было хуже — шлем вывернуло и на пол вырвался фонтан из ошметков мозгов, в перемешку с черепом. Этот поток окатил второго охранника, уже подошедшего сюда, и тот отпрянул назад, рефлекторно оглядывая себя — лишняя заминка — смерть. Вдова медленно шагнула вперед, двигая свой щит и пригнув его голову, опустила на плечо винтовку. Острый глаз без всякого прицела навел ствол винтовку на сердце врага, а палец сжал спусковой крючок. Охранник глухо вскрикнул и упал на спину, с тремя дырками в груди и начал остервенело дергаться, сжимая свою винтовку. Очередь из неё пробежалась по стенам, откалывая толстые куски штукатурки и потроша рекламные баннеры. Один из них гулко хлопнул, и осыпал Вдову кусками голографического стекла, оставив на её многострадальном лице ещё один шрам. Последний оперативник, спрятался в одном из дверных проемов, и пули прошли совсем рядом с ним, раскрошив декоративный вазон с пластиковой пальмой. Вдова откинула труп в сторону и принявшись обстреливать врага, двинулась вперед. Дойдя до стреляющего автомата, она пинком откинула его от дергающегося тела и очередь прервалась. Оперативник получив возможность покинуть укрытие, выскочил на Вдову, поднимая приклад для мощного удара. Амели моментально прочитала его движения и поднырнув под руку, зарядила бойцу коленом в живот, и тут же локтем по хребту, перебрасывая несчастного на пол. Тот падая схватил Амели за волосы и потянул за собой. — Только не вошло… — Пискнула Лакруа и рухнула на оперативника, ударяясь лицом об его визор. На секунду оба застыли в совершенно неуместной под данную ситуацию позе, тупо пялясь друг на друга, а потом завязалась стремительная драка за обладание винтовкой Вдовы. Оперативник обхватил девушку ногами и принялся колотить по ребрам, и по голове, но почти всегда промахивался, в отличие от Амели. Та ударяла редко, но очень метко. Враги принялись кататься, издавая рык и вой, ударились об стену, уронив на себя баннер с рекламой анальгина и прокатившись по нему, оказались прямо у двери палаты. Тут оперативник стал пережимать — он схватил винтовку за приклад и за ствол, отталкивая его от себя. Амели испугавшись за целостность оружия, ткнула оперативника пальцами в горло и тот захрипел, разжимая хватку. Винтовка полетела в сторону. Боец зарычал, поняв что легкой схватки не выйдет, и обхватив Вдову, начал сжимать хватку. Было слышно как хрустнули кости и Амели уперевшись ладонями в пол, перевернулась, оказываясь снизу. Оперативник поднял голову для сокрушительного удара лбом и открыл шею. Руки Вдовы были скованы и дотянутся до ножа она не могла, но это не значило что у неё не осталось оружия… Она взяла и вцепилась зубами в горло противника, с чавканьем прогрызая его. Жемчужные зубы, острые как у кошки, с чавканьем вошли в горло. Оперативник завизжал, издавая почти невероятные звуки и потянулся назад, но Амели его не пускала — она все глубже вгрызалась в плоть, вытягивая из врага целые куски мышц. Кровь теплыми ручейками омывала её лицо, и Амели чтобы не блевануть представляла что это вино, точнее, она мечтала чтобы это было чертово вино. Ощущать во рту куски мокрой, ещё живой плоти, истекающей человеческими соками было не просто отвратительно — желудок взбунтовался почти сразу, но Вдова смогла перетерпеть. На конец она потянула голову назад, и за её стиснутыми зубами потянулась целя гирлянда из мышц и красных трубочек вен. Только сейчас Амели заметила что враг уже несколько минут как мертв.  — Гадость… — Вдова с отвращением откинула от себя труп и села посреди коридора, отплевываясь от кусочков плоти. — Ну… Окстон… Это ты виновата что я нажралась человека… Теперь ты сдохнешь ещё медленнее… Амели встала и утерев лицо бронекомбинезоном первой жертвы, подобрала винтовку, бережно вытирая и её тоже. Теперь был самый главный и ответственный момент в сегодняшнем дне. Лакруа подошла к двери, перешагивая через трупы и не останавливаясь толкнула дверь. Ожидаемо та оказалась закрыта. Но теперь Вдову это не останавливало. Один выстрел и замок разлетается вместе с куском двери… …Амели с тихим смехом вошла в темную комнату. Перед её глазами открылась картина типичной палаты — стул, стол заваленный мусором, пара шкафов и койка. Только… Койка не застелена, пустой матрас и Окстон нигде не было. Вдова почувствовала как у неё начинает дергаться глаз… Она бросилась вперед и заглянул под кровать — пусто, рванулась к шкафам, распахивая их с торжествующим смехом надеясь увидеть перепуганную девушку — пусто, везде пусто! Амели заметалась по палате, проверяя совсем уж неправдоподобные места, даже заглянула под стакан, стоящий на тумбочке и под матрас, но нигде Лены не было. Но убийца чуяла её запах, совсем недавно девушка была здесь, буквально пару минут назад!!! И тут Вдова посмотрела на пол. На нем, помимо её собственных кровавых отпечатков, были несколько капель лежащих слишком далеко. Она возбужденно подошла к первому пятнышку и увидела что это целая цепочка пятен, ведущих к распахнутому окну. Догадка молнией прострелила голову Вдовы и она подбежала к окну. К батарее под подоконником была привязана штора, а к ней целая веревка из постельного белья и даже чей-то рубашки, и поверх неё виднелись пятна крови, ещё теплые…  — Ну все!!! Это уже перебор!!! — Вдова переключилась на тепловое зрение и перед ней предстала бледно-фиолетовая картина окружающего мира. Все вокруг было холодным, представляясь во всех оттенках синего фиолетового и бледно-зеленого. Любое тепло было видно на километры, даже настолько крошечное как капля крови. Повертев головой как цапля в поисках жабы, Амели посмотрела на лес. На его бледно-синем фоне, она отчетливо увидела целую цепочку из ещё теплых пятен крови, оставшихся на полу и листьях. Она уводила за пределы территории ЦБК и скрывалась на холме.  — Не уйдешь! — В сердцах воскликнула Вдова и схватившись за веревку, перемахнула через подоконник…