Тирания порядка

Джен
NC-21
В процессе
138
автор
Размер:
планируется Макси, написано 1 009 страниц, 63 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
138 Нравится 354 Отзывы 55 В сборник Скачать

Глава 13

Настройки текста
… — Лена Окстон… — Осторожно представилась девушка, слегка ошарашенно открывая глаза и уставляясь на Малика уже не пытаясь притвориться спящей. Её зрачки не естественно расширились, а в голосе появились нотки страха. Она отлично понимала что попала далеко не в самые лучшие руки, чтобы там не говорили. Конечно, Лена не была в Лондоне во время кровавого зарождения этой почти революционной организации — в этот момент она пыталась добраться до своей родной Англии — но она уже успела составить свое мнение об них, собирая слухи и обрывки новостей. И оно было далеко не самым лестным. Лондонцы, недовольные режимом «Вишкар», очень часто боготворили бойцов «восстания», называя их единственной силой, способной хоть как-то обуздать корпорацию, но на фоне патриотического подъема, они часто забывали каким кровавым было зарождение «восстания», и сколько невинных граждан погибли на улицах. «Лондонское восстание», естественно умалчивало и всячески давило эти факты, заваливая кварталы города пропагандистскими листовками и постоянно нарушая телеэфир своими подключениями, активно завоевывая умы и сердца граждан, теша их речами о скором свержении нелегитимной власти и восстановлении независимого статуса Великобритании. Впрочем, на фоне этих громких заявлений, уже давно не было видно никаких действий, кроме хулиганских выходок и редких нападений на патрули, заходящие не в тот район, а солдаты повстанцев зачастую были ничем не лучше оперативников. В тех районах которые были под особым контролем «восстания», зачастую творился полнейший беспредел и суд Линча. Считая себя панацеей от «Вишкар», эдакими воинами освободителями в сияющих доспехах освобождающими свою родину, повстанцы считали что могут применять любые методы для достижения цели. Хотя по сути «Восстание» было сборищем отпетых ублюдков и шпаны, которой в обычной жизни было не место. Спонтанно образовавшись во время забастовок против инициативы «Вишкар», оно впитало в себя самых радикальных представителей пострадавших классов. В первую очередь это были обычные гопники и панки, которых стали активно выгонять из насиженных мест, и, как ни странно, военные, и полиция, которых просто лишили работы, заменив оперативниками. Поначалу все было довольно мирно и не выливалось за рамки самых обычных беспорядков, с которыми оперативники вполне себе справлялись, но как это всегда бывает, в моменты нестабильности на поверхность вылезли криминальные авторитеты, решившие что беспорядки и отставка правительства отличный момент для развития бизнеса, и различные маргиналы которым просто было весело. Под ударами их грязных лап, мирная ось происходящего с треском рухнула, и Англия полетела в бездну полнейшего хаоса, и анархии. В первые же дни после организации, с руки криминалитета, недовольные устроили забастовки и погромы, которые словно пожар или ещё какое стихийное бедствие прокатились по стране, от южных берегов, до северной точки Ирландии, охватывая все больше и больше народу. Первыми под ударом оказались Лондон и Оксфорд, в котором на улицы вышли вечно недовольные студенты. На их успокоение были отправлены силы профилактики правонарушений, но оперативников отчаянно не хватало для удержания ситуации под контролем. Когда они окружали очередную запруженную народом площадь, отрезая бастующих от общества, как в другом конце улицы уже появлялась новая толпа, вдвое большая. К бастующим военным потихоньку присоединялись обычные люди, до которых начало доходить, что понятие «частная жизнь» теперь упразднено, а все идеалы демократии, на которую молились последние десятилетие, были уничтожены всего несколькими подписями. Люди были просто в ярости — их собственная родина их предала, отдав в рабство корпорации, а граждане теперь ничего не могли сделать, кроме как добровольно надеть ошейник и притвориться мертвыми. За первый же день (В этот момента Лена только подбиралась к границе Германии, чтобы сесть на самолет до Лондона), половина страны оказалась буквально парализована из-за забастовок, и все это продолжалось с невероятной скоростью. Протесты все разгорались и разгорались, охватывая даже мелкие поселки. Зарождаясь в гневных речах на кухнях, они потихоньку выливались на улицы — назревал самый чудовищный и кровопролитный бунт за всю историю Великобритании. В подворотнях появлялись вооруженные группы шпаны, а где-то в темных, гниющих недрах Лондона, уже начало зарождаться Лондонское восстание, возглавляемое целой плеядой преступных боссов, рискубющих потерять свой бизнес. Они все подогревали и подогревали ситуацию, вбрасывая в массы тонны дезинформации и провоцировали конфликт. От части это было нереально тупо, ибо самые прозорливые уже убегали с острова, прекрасно понимая к чему может привести открытое противостояние с самой крупной в мире корпорацией. Однако у обычных людей, кровавая пелена жажды мести захлестнула разум и они даже не задумывались об последствиях собственных бунтов. Люди заполоняли города, бойкотируя отставку правительства и роспуск полиции. На оперативников корпорации нападали, или закидывали камнями и бутылками, прогоняя с улиц, а воодушевляющие лозунги времен второй мировой, все чаще гремели над толпами. Мародеры грабили магазины и рынки, бандиты, и мафия открыли активную торговлю оружием, и краденным. Воцарилась странная атмосфера полнейшей анархии, когда в городах горели покрышки и автомобили, небо заволакивал черный удушливый дым запах которого моментально распространялся по всей округе. А отравленный кислотой и пеплом, воздух сотрясали гневные крики разношерстной толпы. Надо признать, было довольно забавно наблюдать как по дикарски разукрашенные и одетые панки, яростно скандируют что-то вместе с полицейскими, и бывшими спецназовцами, облаченными в боевые костюмы химзащиты, превращающие их в бледно-зеленых монстров. Рано или поздно, все это давление достигло бы критической точки… Корпорация, сообразив это, стремительно стянула в крупные города огромные силы для подавления. Сотни оперативников и дронов, десятки боевых экзокостюмов и броневиков, были развернуты в кратчайшие сроки и многие здания превратились в настоящие крепости. Свободные от бунтовщиков улицы патрулировали боты и целые своры кибер-гончих, которые загоняли и убивали мародеров, и бандитов, грабящих мирное население. Но это сработало совершенно в обратную сторону, став той самой искрой на пороховом складе. Одна гончая, загоняя мародера, разграбившего ювелирный магазин, случайно зацепила бастовщика. Человек, нёсший транспарант на очередной митинг, получил ранения не совместимые с жизнью. Это была случайность, но сработало это как надо. Разъяренная толпа, направилась к новой Лондонской администрации, по пути громя и снося все что попадалось под руки. Двое оперативников, пытавшихся арестовать особенно ярых хулиганов, были убиты и растерзаны на месте, а броневик, которым попытались перекрыть дорогу, был сожжен и перевернут. Возглавляли людей две вооруженных группы панков, и отряд полицейского спецназа. Они организованно окружили здание, блокируя его работу, а когда почуяли приближение сил «Вишкар», сожгли свою добычу до тла, попросту закидав его коктейлями Молотова, и гранатами, украденными с военных складов. Сразу после этого, «Вишкар» объявили повстанцев террористами, дав разрешение на ведение огня на поражение. Подоспевшие к полыхающей администрации отряды спецназа, с ходу открыли огонь по толпе, обстреливая её из броневиков и личного оружия. Началась страшная бойня кровавом угаре которой большая часть толпы была истреблена, а остальные разбежались. Все соседние митинги были также атакованы и разогнаны, начались массированные репрессии и карательные операции, по зачистке гнезд бунтовщиков. Всех кто подозревался в соучастии в восстании начали арестовывать, отправляя на суды и приговаривая на многие года лишения свободы, или к смертной казни. Группы тяжело вооруженных оперативников врывались в толпы бастующих, нанося удары руками и ногами, или попросту открывая огонь по людям. В считанные часы, главные городские площади окропились кровью и толпы начали рассасываться, в ужасе разбегаясь перед ровным строем солдат, наставивших на людей оружие. Их лазерные залпы и грохот кинетического оружия, многие часы освещали улицы Лондона, в секунды обрывая жизни бедолаг, которым не посчастливилось попасть на улицу в неподходящий момент. Над городом летали стаи дронов и вертолеты, сбрасывающие на крыши группы десанта, а порт был моментально оцеплен механизированной пехотой. Те из бастующих, кто были достаточно разумны, разбегались по домам или укрытиям, поняв что все кончено и «Вишкар» проводит зачистку. Но самые отбитые продолжали бастовать, и что интересно — вполне успешно. «Лондонское восстание», поддерживаемое криминалитетом, которому категорически не нравились постановления «Вишкар», уже обладало достаточным количеством средств для активного сопротивления. Внезапно, из района Уайтчепел, в город вошли несколько крупных отрядов тяжеловооруженных пехотинцев и колонны техничек с пулеметами. Обойдя силы корпорации с фланга, они организованно атаковали их, внося сумятицу и панику в ряды врага. Так началось событие, вошедшее в историю как «три дня огня», когда повстанцы вступили в открытое столкновение с «Вишкар». Их отряды хоть и уступали по численности и подготовке, были неплохо вооружены за счет денег криминала, и очень хорошо использовали свое знание местности, и условий. Лондон походил на гигантскую кислотную помойку и зачастую, его карты не совпадали с реальностью, и кто как ни жильцы города лучше всего знали об этих несовпадениях. Они устраивали засады с гранатометами, обстреливая колонны оперативников, ловили патрули казня солдат. Оперативники не успевали реагировать и подмога неизменно запаздывала, успевая лишь забрать тела и оружие, оставшиеся на горящих остовах техники. За первую же ночь прогремели несколько огромных взрывов, а главные пути от порта в город были отрезаны террористами, и силы «Вишкар», оказались отрезаны от снабжения. Ближе к концу первого дня, бойцы сопротивления смогли выдавить оккупантов за пределы трех районов, и зажать их вокруг Кингс Роу. Примерно в тот же момент, в доках высадился целый экспедиционный корпус оперативников и предпринял попытку прорыва окружения. Но, у них почти не было шансов, повстанцы умело блокировали дороги, появляясь из ниоткуда, и словно зная все маршруты движения колонн. ИХ технички сопровождаемые гранатометными командами, выскакивали из улочек, молниеносно атаковали, и растворялись в кислотном тумане. Сражаться на тесных кривых улицах, затянутых кислотными туманами было очень сложно. Продвинутая техника сбоила, экзоскелеты часто не пролезали между домами оказываясь легкой добычей, а раны моментально покрывались слоем кислоты. Умереть от заражения крови было нереально, но вот получить дыру сквозь все тело как нефиг делать, а про отравление тяжелыми металлами и лучевую болезнь и говорить нечего. Раненные умирали в жутких муках, извиваясь и пуская кровавые пузыри из-под шлемов, а медики ничем не могли им помочь. Улицы превратились к кровавые реки, стальная пехота при поддержке экзоскелетов и ботов, схлестнулась с толпой гражданских с оружием в руках и это деморализовало их. Разрозненные группки пехоты метались по городу, в поисках выхода или хотя бы своих сослуживцев. Тупики стали смертельными ловушками, площади и скверы в огневые рубежи, а высокие здания в точки ПВО. Над городом метались зарницы пожаров и взрывов, чей грохот заставлял стекла и землю дрожать. Мирное население в ужасе скрывалось в своих домах, боясь даже подходить к окнам — многие погибли от шального огня, другие наоборот от собственной тупости. По итогу, к исходу второго дня, «Вишкар», оказалась в полнейшем проигрыше, потеряв четыре сотни бойцов и двадцать единиц техники на улицах города. Но повстанцы, уже праздновавшие победу, не знали что остров уже окружен и полностью блокирован, а их филиалы в других городах жестоко подавлены и в данный момент ожидают расстрела. Сам Лондон тоже вскоре оказался окружен. Руководство корпорации, трезво рассудило что яростной атакой делу не помочь и быстро разработало целый план освобождения. На утро третьего дня, было объявлено начало операции «Fire of order». Сюда были переброшены элитные силы, возглавляемые легендарной бригадой «А» — личной охраной центрального офиса «Вишкар», а в помощь им был направлен стальной ужас… Боевая платформа «Левиафан» — чудовищный летающий монстр, ощетинившийся гамма-пушками и турболазерами — сошел с курса и вскоре завис над городом, подобно туче. Вокруг стальной туши вертелся рой из перехватчиков и дронов-истребителей, а вниз, к земле, устремились спасательные челноки, в сопровождении дронов-бомберов, забрасывающих повстанцев кассетными бомбами. Платформа облетела Лондон по кругу, и встала на прикол прямо над Уайтчепелеом. Тень от него закрывала и без того бледное солнце, а гром гудка, возвещающего об прибытии, заставил весь город вздрогнуть от ужаса и акустической волны. В домах выбило окна, а стены затряслись, покрываясь паутинкой узких трещин,. Громче этого гула, могло быть лишь ликование оперативников и испуганные возгласы повстанцев. «Левиафан» внушал ужас одним своим видом и был неуязвим для них — одно его появление сразу решило кто выйдет победителем. Ближе к полудню, «Вишкар» начала свою атаку — оперативники вошли в город по четырем направлениям, и на этот раз у них было прикрытие. Если отряд попадал в засаду, то к ними моментально приходили стаи дронов, моментально зачищающих переулки, а особенно мощные укрепления, и баррикады, подвергались атаке «Левиафана». Это надо было видеть — сначала слышался глухой, утробный писк заряжающихся гамма-батарей, а на небе зажигалось второе солнце в лице разгорающегося жерла огромного орудия, а потом в землю ударял ослепительно-белый луч, толщиной с доброе дерево. Он испепелял любые укрытия, выковыривал повстанцев отовсюду и не давал им нормально перемещаться, выжигая целые улицы. Асфальт плавился и тек, становясь жидким как гудрон, бетон трескался и крошился, а людские тела превращались в горстки вонючего пепла, покрытого каплями металла от расплавившегося оружия. За два часа, оборона повстанцев была сметена и раздроблена, а центральный штаб, обнаружен и выжжен залпом турбо-лазеров, оставивших на его месте кратер глубиной метров в двадцать, и разрушивший половину квартала своим остаточным импульсом. Повсюду гремели перестрелки и лязг гусениц танков, чьи залпы сотрясали улицы похлеще батарей «Левиафана». С неба сыпались микро-ракеты и лазерный шквал, сопровождающийся залпами платформы. На улицах горели технички, лежали обугленные трупы террористов и торжественным строем маршировала бригада «А», поголовно облаченная в экзоскелеты десятого поколения, считающиеся почти неуязвимыми для стрелкового оружия. Они без труда ликвидировали повстанцев, отлавливая и демонстративно обезглавливая их тела и развешивая их на уцелевших фонарных столбах, цепляя за руки и ноги, а кого и за кишки. Дезорганизованные и раздавленные повстанцы разбегались как крысы с тонущего корабля, пытаясь выбраться из города, но там их уже ждали заградительные отряды. Десятки человек погибли под беспощадным огнем лазерных пулеметов и залпов ракет, а тех немногих кто успел просочится, отловили дроны и убили крайне болезненными способами (например с помощью Дзета-пушек, которые за счет волны частиц, просто срезали с человека кожу и часть плоти). «Лондонское восстание» было разбито, а его жалкие остатки затаились в глубоких подземельях, и «Вишкар» решив что они более не представляют угрозы, свернула операцию, признав её успешной. С тех пор, повстанцы так и не поднялись на поверхность, а «Левиафан» застыл над городом, как напоминание об том, сколь велика мощь корпорации… …Оказавшись среди этих людей, Лена была не в полной заднице, а просто в черной дыре, затягивающей её с головой. Оказавшись среди повстанцев, она не только ещё раз подписала свой смертный приговор, но и скорее всего закрыла себе путь наверх. Логика на её взгляд была проста — «Восстание» борется за свободу Британии от оккупантов и им нужны весомые аргументы, чтобы окончательно остановить распад, и повлечь людей за собой. А кто как не прославленная народная героиня может им в этом помочь? Конечно они ухватятся за такую возможность как пес в сочный кусок мяса, и будут печатать её лицо на каждой листовке, тем самым лишь указывая всем где она прячется. И вот тогда, за «Восстание» возьмутся серьёзно. Лена никогда не умела скрывать свои эмоции и мысли — они буквально читались на лице, и в этот раз произошло точно так же. Малик, заметив смятение и даже ужас в расширенных глазах героини, широко улыбнулся и вежливо протянул руку чтобы поздороваться, но вовремя сообразив что Лена пребывает в слегка неопределенном состоянии, торопливо отдернул её, видимо рефлекторно укладывая пальцы на рукоять кинжала, украшенную рубинами и зелеными прожилками змеевика. Получилась слегка неудобная заминка, на фоне которой из-за двери особенно отчетливо слышались чьи-то разговоры, и лязг массивных дверей. Малик слегка смущенно, обвел Окстон взглядом и как хозяин положения, решил взять инициативу в вои руки. Он встал с корточек и позвякивая снаряжением отошел к стене, вновь скрывая лицо в тени, отбрасываемой дверью. В таком положении он напомнил Лене одну из статуй, что она видела в одном германском замке — такой же серый и недвижимый, но источающий мощь и скрытую угрозу. Почему-то Лена не сомневалась что Малик куда страшнее и опаснее чем кажется, а за показной вежливостью на самом деле скрывается чудовище.  — Простите, я похоже должен вам пару извинений за своих солдат. Сложилась крайне поганая история… — Извиняющимся, но достаточно грубым тоном сказал Малик, складывая руки на груди. — Они не хотели причинить вреда, во всяком случае вам… — Да, здороваться их явно не учили… — Лена осторожно спустила ноги с койки, продолжая прикрываться тонким одеялом и пальцами ноги подтянула к себе одежду. — Или у вас тут традиция такая? Пугать до чертиков всех прохожих? — Видите ли, к нам не часто спускаются гости, тем более такие прославленные. Даже бомжи сюда не ходят, мутантов боятся, вот моя охрана и решил что вы шпион «Вишкар». Так-что простите уж ребят, они сами потом придут прощения выспрашивать. — Ну нет, это я должна им спасибо сказать… — Лена подняла с пола майку и принялась вертеть её, в попытке найти отверстие для головы. В ней было так много дыр и подпалин, окруженных черными оплавившимися волокнами, что казалось будто она пытается надеть грязную тряпку. — Без них я бы загнулась в этом туннеле. Это ведь они оттащили меня сюда?  — Да, они, и надо признать вовремя, вы были покрыты… Эм… Как это по английски… — Малик сконфуженно почесал лицо, в попытке подобрать слово. Похоже он был из мигрантов, совсем недавно переселившихся в Англию, после того как на ближнем востоке разразилась очередная, и далеко не последняя война за нефть. — Простите, но другого слова кроме как в «дырках» у меня нет. Да, вы были вся в дырках, да ещё и на «жопку» упали.  — На что? — Лена рефлекторно отпустила майку и ощупала свою пятую точку, не совсем поняв выражение Малика. — «Жопа вроде на месте, тогда о чем он говорит?»  — Ну на… На мох этот… Он воняет ужасно, да и выглядит подобающе, вот и прозвали «жопка» — Уточнил вождь, разводя руками и вновь опуская их на грудь. — У него споры едкие как царская водка и плоть разъедают на ура. Слава богам что солдаты догадались протереть ваше лицо щелочью, иначе кожа бы свисала плетями. Хотя, надо признать выглядели вы неважно и медики провели пару часов пытаясь откачать.  — Хех, что все так плохо? — Усмехнулась Лена, не находя в себе сил ужасаться происходящему.  — Ну как сказать, с медикаментами у нас беда, пришлось накачать вас «Красным дымом»… «Ага кто это объясняет очередной приход и отсутствие боли, хотя, вторую дозу меньше чем за десять часов, могу и подсесть…» — Подумала Окстон, шмыгнув носом. Почему-то при упоминании ранений, у неё зачесалась перебинтованная щека, а скулу начало болезненно дергать. Под бинтом, скрывающим почти четверть лица, что-то едва ощутимо зудело, будто по коже ползали десятки муравьев, щекочущих её своими лапками, и приходилось сдерживать позыв почесать ранение. А Малик между тем продолжал рассказывать.  — В общем, едва-едва довезли до мед пункта, в обычный вход то вас не повезешь, без замкнутого костюма в говне бы захлебнулась, пришлось поплутать. — Бесхитростно усмехнулся вождь, отлипая от стены и принимаясь рыться в карманах, в поисках чего-то. — Повезло что с нами врач остался толковый, предыдущего-то замочили неделю назад. Он все силы приложил чтобы вас собрать, но…  — Что «но»? — В душу Лены закралось очень нехорошее подозрение, а зеку задергало совсем невыносимо.  — Лицо… Не все спасти удалось… Щека пострадала… Споры закрепились и начали прорастать, пришлось удалить часть плоти…  — ЧТО?! Что вы сделали с моим лицом?! — В ужасе воскликнула Лена хватаясь ладонями за щеки и принимаясь панически ощупывать их. Нащупав пальцами бинт, она принялась трогать его, нажимая со всей силы и каков же был её ужас, когда она поняла, что прямо за тонким слоем шершавой, покрытой противоожоговым гелем материей, перекатываются её зубы. В душе Окстон теплилась последняя надежда что ей показалось, и она пошевелила языком, проведя им по зубам. Зайдя за них, она вдруг ощутила не скользкую внутреннюю часть щеки, а шероховатый, влажный бинт, источающий привкус мазей и перекиси водорода. Все, надежда умерла, и ужас от произошедшего накрыл девушку с головой. Произошло то чего она боялась всю жизнь, видя увечья и уродства полученные другими бойцами. Она не страшилась увечий или травм лишающих людей конечностей, она боялась другого, того от чего даже медицина не может спасти — остаться уродом. Все её тело в миг сковал холод от которого задергалось левое веко, а скула, видимо тоже задетая ранением, отчаянно заныла требуя почесать её. На глазах проступили маленькие капельки слез, и покатились вниз, смывая пахучую мазь. Страх перед уродством охватил её душу и вцепился в бока, хохоча прямо в ухо свои злорадные речи. Лена точно знала, она не сможет отделаться от дыры в лице, даже синт-кожа к лицу не приживляется, а на квалифицированного медика нет ни денег ни времени. И теперь, она даже не сможет улыбнуться как надо, огромное несомненно ужасающее своим видом, слюнявое отверстие в пол лица, и так уже рисовало на её физиономии устрашающий оскал.  — Мисс Окстон, мне очень жаль… — Прошептал Малик. — Но, вы живы, и не превратились в споровое чудовище, это главное. Не раны. Раны и боль, делают нас лишь сильнее, наша решимость крепнет, а разум очищается.  — Ага! Тебе легко! Ты-то не урод на всю оставшуюся жизнь… — Просипела Лена, сдерживая слезы и пытаясь отковырять край бинта. От слов Малика у неё внутри вспыхнул самый настоящий пожар ненависти — как смеет этот жалкий террорист что-то говорить ей об боли? Двуличный ублюдок… Но Малик отреагировал совершенно необычно, он тяжко вздохнул, словно вспоминая что-то, подошел чуть поближе и без всяких слов нагнул голову вперед. Лена рефлекторно взглянула на него. До этого не видевшая его затылок, она испуганно пискнула, отшатываясь назад — вся голова дальше темени, была покрыта маленькими рыбьими чешуйками, покрытыми тонким слоем отвратительной, серой слизи, крупными каплями стекающей Малику за отворот сегментного бронежилета. Они переливались бледно-зеленым светом, напоминая наслоения навозных мух копошащихся на трупе, и едва слышно скребли друг о друга, когда вождь двигал головой. Сразу за шеей, уже на спине, Окстон разглядела приклеившийся к чешуе разодранный плавник, и пару небольших волдырей, которые вылезали из-под чешуи как омерзительные кровоточащие вулканы. Лена с отвращением вздохнула, отодвигаясь ещё дальше, мысль о том что она хотела пожать руку этому существу, в миг стала отвратительной.  — Вот почему я имею право говорить об уродстве… — Малик вновь распрямился, смеряя Окстон слегка вспыхнувшим от злобы взглядом. Слизь, скопившаяся на шее, с чавканьем потекла на грудь и мужчина вытащив из кармана измятую салфетку, принялся вытирать её. — Я уже давно не человек, я чудовище… Меня ненавидят и боятся, моя жена узнав об мутации, ушла от меня забрав сына и собаку, и как думаете, легко я это перенес? А вы, великий герой, символ свободы Британии, вам нельзя раскисать, особенно сейчас когда говно поднялось нам до шеи…  — Прости… Не хотела напомнить… — Лена шмыгнула носом, вся её ярость в миг потухла, превратившись в неприятное грызущее чувство печали и безысходности.  — Ничего… Я привык. — Малик отошел в сторону двери. — Я думаю, вам надо немного времени, одевайтесь, и выходите, будем решать что делать… А! Чуть не забыл, ваша одежда пострадала не меньше лица, тут (он похлопал по койке сверху и сквозь материал на голову девушки посыпалась пыль) есть запасная, думаю вам подойдет. И он медленно вышел, скорбно опустив руки на оружейный пояс. Теперь со спины было отчетливо видно, что вся его спина и шея, покрыты чешуей, а до носа долетел неприятный рыбный дух, слегка пощекотавший ноздри. Лена проводила Малика печальным, полным слез взглядом, и когда тот покинул комнату, разрыдалась. Её жалкая попытка остановить слезы, разбилась об сокрушительную силу отчаяния, захлестнувшего её с головой. Пару мгновений девушка просто сидела сложив ноги на койке, а потом согнулась пополам, рыдая изо всех сил. Судорожные вздохи и всхлипы вырывающиеся из горла, эхом отдавались от стен комнатки, сотрясая грудь и спину, вызывая неприятные болезненные спазмы. Каждый из них, прокатывался от самой глубины живота, скручивая пустующий желудок и проходился по груди, вызывая жуткую болезненную икоту. Всхлипы превращались в комичный звук, напоминающий слабое блеяние овцы. Горло болезненно сжимало и несколько мышц свело не давая открыть рот до конца. Зубы девушки скрипели случайно прикусив кусочек бинта, и его горький вкус, стал ещё отвратительнее. Хроноакселератор в груди загудел, выделяя несколько больше тепла чем надо и девушке начало казаться что она задыхается от слез. В носу тут же появились липкие сопли, а сквозь губы потекли пузырящиеся слюни. Они смочили бинт и тот слегка раскис, вызывая ещё больше зуда. Лена отпустив краешек одеяла, закрыла лицо руками, погружая разум в холодную тьму. Раскаленные слезы просачивались сквозь закрытые веки и полились по изрезанном пальцам, обжигая холодную кожу. Подсвеченные тусклым светом, они падали на одеяло словно маленькие кусочки янтаря, и скапливаясь на брезентовом материале, образовывали лужицу. За ними осталась едва заметная блестящая дорожка, а смытая мазь, скапливалась над верхней губой, слегка одернутой краешком бинта. Весь стресс, накопившийся за вчерашний день на конец нашел выход в слезах, ручьями катящихся по щекам и заливающим губы. Ей это было необходимо, и уже через пять или шесть минут нескончаемого рыдания, она почувствовала себя намного легче. Слезы медленно заканчивались, а рыдать уже не хотелось.  — Ладно, Лена, ты ведь герой… Да-да, ты герой, нельзя раскисать. — Прошептала она, вытирая нос рукой и на осторожно оглядевшись по сторонам, сползла с кровати. Ещё далеко не все было потеряно, в конце-концов у неё была цель и это как ничто другое сподвигало на действие. Она быстренько осмотрела свою одежду, и постановив что та действительно не многим лучше чем у бомжа, полезла на вторую койку. Там лежала стопка каких-то вещей, видимо собранных для Лены. Она осторожно спустила их вниз и принялась раскладывать по койке. Все оказалось не так мрачно как думала Лена, она ожидала увидеть грязные обноски, и была приятно удивлена. Одна за другой на кровать легли две мятые рубашки, источающие острый, раздирающий ноздри запах стирального порошка. На первой, черной как смоль и на ощупь напоминающий спандекс, красной краской был неуклюже намалеван символ анархии и какие-то числа, не имеющие для Лены ни какого значения. Вторая была белой и без рукавов, и была украшена косым (в буквальном смысле слова) британским флагом. На спине, была грубо вшита символика группы Iron Maiden, и несколько разрозненных строк из их песен. Для Лены, которая по молодости любила подобную музыку, это стало приятным сюрпризом, а на душе изрядно потеплело. Лена не задумываясь натянула её, осторожно просовывая руки в рукава, а второй рубашкой она вытерла раскрасневшееся от слез лицо, и осторожно свернув её, положила обратно. Следом, из горки одежды, она вытащила черные джинсы, из приятного тянущегося материала. С них гроздьями свисали карманы и подсумки, вшитые в материал, а на поясе красовался потертый ремень, стилизованный под крокодиловую кожу. Его бляшка, изображала голову великого земноводного с разинутой пастью, полной острых зубов. Она была покрыта ржавчиной, не дающей рассмотреть всю красоту металлического оттиска, а стразы, играющие роль глаз, давно отвалились. Натянув их, Лена почувствовала себя несколько неуютно — джинсы оказались велики минимум на один размер, и в районе колен образовались небольшие гармошки. К тому же они сползали с зада и на волю рвались отнюдь не изящные женские трусики, а измятые трусы-боксеры в красный горошек. Попытка затянуть ремень потуже не увенчалась успехом, отверстий просто не хватало чтобы плотно обтянуть талию девушки и джинсы мешком сваливались вниз. Пришлось импровизировать и используя пряжку ремня как шило (у крокодила острые зубы), проковыривать новые отверстия. Когда проблема была решена, Лена натянула свои кроссовки, задвинутые под койку — они в отличие от остальной одежды не пострадали вообще, поскольку все время были под защитой ОЗК. Лишь шнурки оплавились, да стелька как-то странно светилась и хлюпала от накопленной влаги. Подзатянув шнурки и отчистив их от налипших кусочков резины ОЗК, Лена вытащила их горы вещей тонкую толстовку бомбер с капюшоном, а следом за ним куда более интересную вещь. Ещё когда Ленины пальцы дотронулись до неё, по телу прошло нечто вроде детского торжества, когда под ёлкой оказались именно те подарки которых столь долго ждал. Это был похожий случай, только туту была не какая-нибудь кукла или игрушечный сервиз, а самая настоящая байкерская кожанка… Тяжелая и украшенная множеством позвякивающих шипов, и заклепок, покрытых затейливой резьбой. Лена с трясущимися руками вытащила её на свет и трепетно разложила на койке, пробегаясь глазами по черной коже. Местами протертая и даже испачканная пятнами, подозрительно напоминающими кровь, она завораживала Лену своей простой крутостью. Когда-то давно, ещё во времена рекрутства, она видела как тогда ещё молодой Маккри носил подобную, ни в какую не желая носить камуфляж, и с тех пор мечта о такой куртке запала глубоко в сердце девушки. Тоже хотелось показать свою крутость, блеснуть перед остальными солдатами своей уникальностью, как будто было мало избрания в «Овервотч» из десятков различных претендентов. Но на складе ей выдали стандартную куртку пилота (которая впрочем, мало чем отличалась от «байкерки» по покрою и качеству) и мечта девушки рухнула, на долгие годы став невыполнимой. Сначала служба с её напыщенным регламента об одежде, потом Уинстон со своими нравоучениями, и в заключение критический недостаток денег. Так и оставалось что пускать слюни на витрины магазинов для байкеров или панков, мечтая когда-нибудь накинуть такую на свои узкие плечи. А тут такой подарок — самая настоящая кожанка, да ещё и со всем подобающим «обвесом». Её плечи и локти, отделанные укрепленными кожаными пластинами, немного выступающие за габариты, покрывали короткие металлические шипы, об которое можно было спокойно бить бутылки. На длинном воротнике, с пришитой подкладкой, для защиты шеи, красовались заклепки и несколько ремней, поддерживающих воротник закрытым. на груди красовались два кармана, закрывающихся на широкие, блестящие молнии с «язычками» в виде плоских черепков. Ещё два кармана расположились у пояса, а рядом с ними, были встроенные ножны для кинжала, со стороны больше похожие на обычный кожаный карман. Лена дрожащими руками надела сначала бомбер, а сверху на него кожанку. Её тяжесть приятно легла на плечи, сделав Лену визуально больше, а в нос ударил запах кожи. По ругам заструилась шелковистая подкладка, а голову обнял приподнятый воротник. На миг девушка закрыла глаза, смакуя момент. Все её расстройство сразу рассосалось, а глубоко в голове вспыхнули задорные искорки как если бы прежняя, неутомимая непоседа Окстон, вновь оказалась здесь. Девушка вздохнула, наслаждаясь курткой и поведя руками по ней, направилась к выходу из комнаты… …Дверь далась ей с трудом, открываясь беззвучно, но как-то тяжко, будто весила целю тонну. Пришлось навалится на неё плечом, чтобы открыть пошире и змеей скользнуть наружу. За стальной преградой оказался длинный, хорошо освещенный коридор с низким, плоским потолком, под которым висели самые обычные лампы накаливания, окруженные паутиной из черных проводов, и пыльных кабелей. Многие из них уходили прямо в потолок, другие закручивались и уходили все дальше и дальше, за поворот. С них свисали нити паутины и давно почерневшие рулончики бумаги, на которых были записаны даты тех осмотров, и росписи электриков. Из-за поврота, едва виднеющегося впереди, дул легкий ветерок, колышуший бумажки и едва слышно шелестящий в вентилляционных отверстиях по сторонам потолка. Вместе с ним приходили и обрывки чьих-то разговоров и шум воды, переливающейся через преграду. Во влажном, теплом воздухе, живо напомнившим атмосферу тропических лесов, разливался приятный запах жарящейся картошечки и макарон. Лена осторожно вышла из-за двери и поведя носом, облизнулась, ощущая как голод вновь начинает напоминать о себе. Запах был так близко и так далеко одновременно, что сводил с ума. Лена окончательно вышла в коридор и прикрыв за собой дверь, сделал несколько неуклюжих, болезненных шагов, попутно оглядываясь по сторонам. Коридор казался ей поразительно уютным и даже гостеприимным, приятно сглаживая первое впечатление. Пол под ногами отозвался легким стуком и хрустом стекла. Когда Лена опустила голову, то увидела что он состоит из бледно-желтого, потрескавшегося бетона, покрытого тонким слоем странного порошка вперемешку с жирной пылью, налипающей на подошву. Именно она издавала этот стеклянный хруст, а обувь поднявшая оранжеватые облачка окрасилась в тот же цвет став из бледно-оранжевой из серой. По центру пола, шла сточная канава, прикрытая ржавыми решетками, под которыми протянулись несколько чугунных труб в черной обмотке. В них слышалось журчание воды, а через несколько метров, к потолку поднималась струйка водяного пара, превращающаяся в легкий туман, закрывающий часть обзора. Вдоль скругленных, укрепленных свинцовыми плитами стен, вальяжно расположился всякий хлам накопленный здесь повстанцами — стиральные машины с отломанными дверцами, ящики и коробки, скорее всего пускаемые на растопку, горы бесформенных мусорных пакетов из которых вываливались вещи, и прочий мусор. Среди него виднелись и весьма полезные вещи, вроде аптечек, сложенных в столбик или вполне рабочая электрическая лампа, закрытая анти москитной сеткой, а в одной из куч состоящей из обрезков труб, Лена углядела ящик с гранатами, высыпающимися из своей тары. В пяти шагах от двери, поперек коридора валялся перевернутый холодильник, забитый автомобильными запчастями, а ещё через несколько метров, виднелся разобранный мотоцикл в окружении горки из школьных шкафчиков, обтянутых цепями. Присмотревшись повнимательнее, Лена постановила что весь этот хлам выполняет роль баррикад, и разложен далеко не так бессистемно как казалось на первый взгляд. Напротив, если здесь засядет крупная группа солдат, выкурить их будет почти невозможно — только если огнеметом. За его наслоениями скрывались старые двери и туннели, ведущие в другие части таинственного убежища повстанцев. Из-за некоторых слышались приглушенные разговоры или звуки работающего телевизора, а одна была приоткрыта и Лена мельком увидела чью-то спину, выглядывающую из-под одеяла. Создавалось впечатление незыблемого покоя, будто Лена оказалась в древнем подземном царстве, богатом и спокойном, даже не верилось что буквально за стенкой или в трубах под ногами течет радиоактивная вода в перемешку с говном, а в полукилометре над головой расположен грязный, разлагающийся город. Сюда его суматошные позывы не проникали, царила приятная тишина и спокойствие. Окстон даже слегка растерялась, она уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. — Ага, я вижу ты освоилась. — Лена испуганно вздрогнула, и глянула в бок. Она не заметила небольшое темное ответвление коридора, отделенное от остальных толстыми прутьями, с неприметной дверцей. В ней стоял Малик, уже успевший несколько сменить вид, а если быть точным, надеть тонкую флисовую шапку, скрывающую его омерзительный затылок. Вождь лениво вышел из тени в которой скрывался ожидая девушку и встал рядом, возвышаясь над ней на добрые две головы. — Ну, что? Уже лучше?  — Да, намного, надо было просто прорыдаться… — Честно ответила Лена, переминаясь с ноги на ногу. — Спасибо за одежду, она очень кстати.  — Да не за что, у нас этого добра навалом. — Малик демонстративно отмахнулся и медленно пойдя вперед, жестом повлек девушку за собой. — Пойдем, убежище покажу, заодно зайдем в столовую, есть ведь хотите…  — Как ты узнал? — Ты пока лежала, бурчанием в животе пол убежища перебудила, думаю ответ очевиден. — Пожал плечами Малик, и непроизвольно смерил Лену взглядом. Они медленно пошли вперед, тихо обсуждая какую-то левую тему, попутно огибая различные навалы и импровизированные укрепления из хлама. Малик просто перешагивал через них, используя преимущество длиннющих ног, а Лене приходилось либо перелезать, терпя зуд в перебинтованной ноге, либо обходить. Она чувствовала себя все ещё не очень хорошо, голова едва заметно кружилась и гудела, а перед глазами принимались плавать черные точки. Хуже всего было щеке, обратив на неё внимание, девушка пробудила свои ощущения, и теперь половину лица нещадно дергало. Она постоянно протягивала руку чтобы почесать лицо, но тут же отдергивала, дабы не бередить края раны. Однако мысли неизменно возвращались к ране, не давая сосредоточиться на разговоре, который потихоньку заходил в какие-то совершенно обыденные темы. Под ногами все так же тихо похрустывал песочек и бетонное крошево, а ветер, дующий из-за приближающегося поворота становился все сильнее, и Лена отчетливо слышала звук вращающихся лопастей огромного вентилятора. Голоса стали громче, в них уже можно было вычленять отдельные слова, а один раз в конце коридора прошли трое повстанцев, тащащих на носилках что-то огромное и несомненно тяжелое. Ленина попытка разглядеть это, не увенчалась успехом, легкий пар, поднимающийся сквозь решетку, скрывал обзор, но ей показалось что это ракета для зенитной установки. Она понемногу оглядывалась, изучая коридор более детально, но не находя ничего принципиально нового, кроме ответвлений, ведущих дальше. Некоторые из них были ярко освещены янтарными лампами и очевидно обжиты, другие, напротив темны и закрыты толстыми решетками, обтянутыми колюче проволокой, и оголенными проводами. За этими укреплениями, в темноте едва заметно мерцала вода и крохотные глазки крыс и мышей, с шорохом разбегающихся в стороны, когда люди проходили близко к решеткам. В промежутках между этими отворотами, были двери, ведущие в жилые комнаты или пустые отсеки, помеченные полосатой лентой. Сквозь приоткрытые двери, девушка видела скудно обставленные комнатки, напоминающие конуры. Все они были однообразны как тюремные камеры — два ряда навесных коек, непеременно застеленных тонкими зелеными одеялами, откидной столик у дальней стены, да всякие штуки притащенные обитателями комнаты. Например холодильники или микроволновки, а в одной из комнат Лена углядела огромный плазменный телевизор по которому показывали соревнования кибер-рестлеров — полностью протезированных людей, вооруженных армейскими имплантами. Иногда она видела людей, занимающихся своими делами. Изможденные, но почему-то невероятно довольные мужчины и женщины спали, играли в электронные карты, чистили оружие тщательно перебирая мелкие детали, готовили перекус или просто болтали. Некоторые оглядывались на Лену, на мгновения их лица искажались изумлением или торжеством. Кто-то даже трогал за плечо своих соседей, тыча в неё пальцем, и вскоре англичанка заметила как за ней следит множество людей, выглядывающих из своих комнат.  — Почему они так смотрят на меня? — Украдкой спросила Лена у Малика, перелезая через очередное заграждение в виде сплющенной топливной цистерны. — Это жутко, подошли бы лучше просто поздоровались…  — Хм, а ты как думаешь? — Зловеще усмехнулся вождь, протягивая девушке руку, которую она с едва заметным отвращением отвергла. — Для них ты легенда, герой, вдохновляющий на подвиг во имя свободы. Вот взгляни… Он повертел головой, словно что-то разыскивая, а потом уверенно ткнул пальцем на ближайшую стену, пытаясь как можно точнее указать направление. На ней, среди многомесячных наслоений пыли и паутины, под которыми виднелись агитационные плакаты «восстания» и таблички рассказывающие о технике безопасности, виднелся один новый. Вися где-то на уровне головы, он был заметен всем, но Лена каким-то образом проглазела его. На нем, была изображена Лена, стоящая на горке трупов оперативников «Вишкар» с огромным британским знаменем в руках. Тот кто рисовал плакат, явно не был профессионалом от слова совсем. Он изобразил Лену настолько криво, что узнать себя она смогла только по основным чертам, вроде защитных очков и желтых беговых леггинсов, обагренная кровью. Её лицо дебильно улыбалось, демонстрируя два ряда зубов, превращающихся в жуткий почти мультяшный оскал, а один глаз сполз куда-то на затылок пялясь прямо в небо. Создавалось впечатление что рисунок умоляет о милосердной смерти…  — Это я?! — В ужасе воскликнула девушка тыча пальцем в плакат. — Но ведь я никого не убивала! Ну во всяком случае так много… И нос у меня не такой огромный!  — Это Франк нарисовал. — Печально покачал головой Малик, указывая куда-то в сторону одной из ближайших дверей (из-за неё доносилась гипнотическая музыка, а сквозь щель у косяка, проходил едва заметный серый дым). — Он рисует нам плакаты, хотя, правильнее сказать портит своим особым стилем рисовки. Даже представлять не хочу сколько новобранцев мы скорее напугали его рисунками, чем привлекли… Но он художник, он так видит, ничего не могу поделать… Тем временем коридор как-то внезапно закончился и обогнув какое-то странное скальное образование, торчащее прямо из стены, превратился в широкую Т-образную развилку, в центре которой стоял большой, металлический столб, оплетенный проводами по самое небалуйся. От них отскакивали шипящие искры и трое повстанцев, вооруженных громадными бобинами с изолентой, заматывали оголенные места, пытаясь не упустить ни одного. Они могли даже не мелочась обматывать весь столб — провода разваливались на глазах, превращаясь в металлическую пыль. Попутно, бойцы прикладывались к большой коричневой бутылке с чем-то спиртным, стоящей на полу среди инструментов и мотков металлической проволоки. Заметив шефа, они быстренько спрятали бутылку задвинув её за гору старой обмотки, но это им не помогло. Малик, проходя мимо, погрозил горе-электрикам пальцем, и не задумываясь свернул налево, туда откуда с воем шел ветер. По мере продвижения вперед, источник ветра потихоньку смещался в сторону, и Лене так и не довелось увидеть его источник. Однако, по пути она уже успела составить свое мнение об «Восстании» — ребята явно прогрессировали, потихоньку набирая мощь, за те месяцы что залегли на дно. Они вооружались и набирали рекрутов, тренировались и наверняка разрабатывали какой-то план, посвящать в который, девушку явно пока не собирались. Пока-что Малик умело уходил от всех расспросов, давая предельно расплывчатые определения и ответы, впрочем, Лена и не старалась узнать больше чем надо. Этот коридор был повыше, и несколько темнее чем предыдущий, лампочек тут стало заметно меньше, и они были прикрыты противобликовыми абажурами. Свет от них столбами опускался вниз, выхватывая небольшие участки коридора или развилки, обильно встречающиеся на пути. Похоже это были какие-то технические помещения, в которых не жили, а лишь работали, или временно хранили что-то. Все вокруг шумело и гудело как огромный улей, а в закрытых на все засовы помещениях, слышался сухой треск электричества и густое, противное бульканье. Воздух тут плавно густел, набираясь влагой и провонял терпким машинным маслом, обильно разлитым по полу и стенам. За ними, буквально в паре сантиметров от Лены, натужно грохотали древние механизмы, выполняющие неизвестные, но очень важные функции. Фактически, только благодаря им, половина стоков Лондона, до сих пор работали как надо не забиваясь тоннами дерьма. Казалось совершенно невозможным, что все это древнее наследие строителей двадцатого века, до сих пор работает, служа людям. На самом деле, любой современный город, строится на крышах и руинах предыдущего. Некогда широкие улицы превращались в темные сырые туннели и подвалы, дома в обычные шахты обслуживания и технические помещения, а древние коммуникации подсоединялись к новым, или попросту отрезались коптя небо в пустую. Однако, зачастую они продолжали выполнять свою незаметную, но вместе с тем незаменимую работу и если где-нибудь в полукилометре под землей, неожиданно что-то ломалось, то в городе могла произойти серьёзная катастрофа, вроде взрыва газа или отключения электричества. Такие технологии, не смотря на их древность и примитивность, казались чудом. Нынче такие прочные и эффективные механизмы уже не делали стараясь сделать упор на их цене и внешнем виде, и Лена невольно ощутила себя в каком-то особенном месте, вроде техно-храма. Различные причудливые устройства и приборы, увешанные ярлыками, гайками и проводами, выглядывали из пола, и стен, поражая своим слегка дикарским видом — никаких скругленных линий, белого металла или специальных покрытый, повсюду самый обычный чугун, обильно смазанный каким-то жиром, и маслом. Некоторые приборы едва слышно свистели и попискивали, выпуская тонкие струйки зловонного пара, обильно скапливающегося под потолком. В трубах, подключенных к ним, гудела горячая вода, блестящим конденсатом оседающая на них. Похоже повстанцы ревностно следили за состоянием систем вокруг, отчищая их от ржавчины, и грязи, забивающейся в стыки подвижных элементов. Для них функционирование этой системы, было гарантией скрытности и жизни, ведь если что-нибудь сломается, то сюда точно отправят ремонтную команду, или произойдет чудовищной силы взрыв, и все погибнут. Тут и там виднелись пометки, сделанные мелом, изредка встречались раскладные столики, заваленные инструментами. Над одним из них, Лена углядела схему туннелей — она была настоящим лабиринтом, простирающимся на десятки километров, и запомнит ее она конечно не могла. На полу местами стояли истекающие маслом масленки и инструменты, а на темном песке, прибитом влагой, отчетливо виднелись отпечатки армейских сапог и кроссовок. По углам виднелись прочие следы человеческого пребывания, вроде мятых пивных банок и коробок от лапши, а самих людей вокруг стало несомненно больше. Темные силуэты повстанцев мелькали в глубине коридоров, или неожиданно появлялись прям перед носом, появляясь в свет ламп. Все они были по большей части одеты как попало, в жуткий микс обычной уличной одежды, костюмов химзащиты и армейской формы, приспособленной под подземные условия. Непременным атрибутом одежды, было оружие — самое разное — оно свисало с поясов, крепясь на шнурах, болталось за спиной или было в руках. Лена не была специалистом в сфере стрелкового оружия и снаряжения, но все же сумела понять что вооружены повстанцы неплохо. В их дикие, плохо обученные лапы попадали оружейные комплексы поразительной силы и качества, вроде FN-5500 или SCAR-33 °F, или даже M-332A3, являющейся эксклюзивом для войск США, действующих в Австралии. Но конечно, самым распространенным среди этих нафуфыренных стволов, стал скромняга АК-21/66 — излюбленное оружие террористов и повстанцев по всему миру. Дешевизна, легкость в обращении, надежность и невероятная огневая мощь, кроющаяся в утяжеленном патроне, разработанном для уничтожения тяжело бронированных целей. Их наличие не так сильно удивило Окстон, как их новизна — стволы были буквально с конвейера, все в заводской смазке и блестящие своей вороненой сталью. Даже символика завода-производителя, нанесенная на ствольную коробку вместе с идентификационным кодом, была ещё цела, хотя, многие тщательно затерли её напильником. Немного призадумавшись об этом, Лена похоже догадалась что храниться в десятках ящиков, которые она уже видела — оружие и боеприпасы, скорее всего контрабанда, но чем черт не шутит. Втихаря протащить оружия на целю армию, было почти нереально и теория об поддержке «восстания» криминалитетом, стремительно разваливалась на куски. «Разве-что это ОЧЕНЬ влиятельный криминалитет.» — Подумала Лена, продолжая разглядывать встречных повстанцев, все больше и больше убеждаясь что тут что-то очень нечисто. Многие террористы ходили в масках или противогазах, и закрывали головы замкнутыми шлемами, которые в купе со сложной защитой, состоящей из кучи кусочков разных бронежилетов, придавали повстанцам вид каких-то футуристических роботов. Они выходили из комнат, шатались по коридорам, о чем-то тихо переговариваясь или проверяя крепления на трубах. Когда они натыкались на Малика, то вяло отдавали честь, пытаясь изобразить воинское приветствие. Выходило у них не очень, но вождя это как-будто не волновало, он вежливо кивал в ответ, и вел Лену дальше, в глубины древнего комплекса. Вместе они миновали небольшой, круглый зал в котором скопились вскрытые ящики и цинки вокруг которых валялись промасленные тряпки, и пару маленьких пустых комнат, на полу которых были разложены серые полотнища и брезент. Внимательный взгляд Лены, блуждавший вокруг в поисках ответов на её загадки, отметил что на полу лежат свежие, ещё источающие запах пороха гильзы, а в дальнем углу стоит камера на штативе, и стул, окутанный цепями, с которых свисали какие-то кровавые лоскуты. Они неприятно напоминали обрывки человеческой кожи, а вся комната казалась пыточной камерой, но сделать выводы Лена не успела, поскольку Малик вновь сменил курс и вырулив на оживленную «магистраль», принясля маневрировать сквозь толпу людей. Тут шло активное движение, повстанцы шли вперед и назад, растаскивая какой-то хлам. Среди них особенно выделялись несколько трофейных экзоскелетов, на своем горбу прущих толстые металлические пластины, видимо отковырянные от стен повыше. Гвалт и шум, поднимался здесь до невероятных высот, умудряясь перекричать даже грохот воды, льющейся где-то за стеной. Голова Лены опять загудела, и она слегка дезориентировавшись, отстала от Малика, и тут же попала под ноги экзоскелету. Человек, управляющей массивным костюмом едва не споткнулся, совершая маневр, ящик в его руках треснул словно был из пенопласта, и на пол с дробным звоном посыпались сверх-звуковые патроны. Пилот экзоскелета возмущенно закричал, грозя девушке огромным лезвием встроенным в левую руку, но поскольку его рекомендации были анатомически невыполнимы, Лена пропищала что-то вроде «извините» и юркнула в толпу, догоняя Малика. Попутно она распихала ещё больше народу, неуклюже пытаясь догнать мужчину, который двигался словно ледокол сквозь Арктику, просто просачиваясь между людей. Лена была не самым крупным человеком, более того, её часто дразнили мелочью или тараканом (это погоняло едва не приклеилось после раскрытия дела об таинственных исчезновениях печенья из офицерской столовой, тогда все обошлось выговором и парой подзатыльников от командира роты), и ей было сложно толкаться в толпе, но как и подобает таракану, она была юркой. Здесь это пришлось применить на практике, например подлезть под руку огромному штурмовику и успеть разминутся с двумя тележками, везущими трубы гранатометов. Когда она догнала Малика, тот уже сам начал её искать, вытягивая голову над толпой. Вновь воссоединившись, они прошли ещё несколько метров, и миновав большой пост охраны, укрепленный целой оравой повстанцев с плазмой, вышли на отдельную «улицу», которая судя по указателю, вела к основным частям базы. По пути поздоровавшись с несколькими особенно грозно выглядящими повстанцами, и миновав очередной коридор с кучей комнат по бокам, они вышли на широкую лестницу, объединяющую несколько этажей. Та потихоньку поворачивала за угол, превращаясь в винтовую, и была отделана мелкой, разбитой от многих лет эксплуатации плиткой. Перила, некогда прикрепленные к стенам, давно оторвались, а металлические угольники, поддерживающие бетон, оголились, демонстрируя истинное лицо подземелий. Вдоль левого края, отгороженного небольшой загородкой из досок, шел узкий пандус с рельсами, уходящими в черноту ответвлений. Из них доносился лязг колес, и до носа Трейсер, донесся знакомый запах метро, а по лицу ударил мощный порыв ветра. Похоже туннели с поездами были не так далеко и при желании можно будет сбежать по ним. По рельсам с завидной скоростью прокатывались маленькие тяжеловесные платформы, тащащие вниз и вверх различные материалы, и редкие вагонетки, в которых сидели люди. По пути наверх, Лена разглядела несколько примыкающих к лестнице залов — они были куда крупнее всех виденных Леной, и были заняты подземными фермами. Там было полным-полно грядок с быстро-растущими овощами и грибами, накрытыми ультрафиолетовыми колпаками, и многое из посаженного уже начало давать результаты. Из жирной, светящейся земли, уже выглядывали росточки и чахлая ботва, покрытая болезненные черными пятнами, от которых потихоньку расползались серые полоски жил. Вокруг грядок суетились повстанцы в костюмах химзащиты и с мотыгами в руках. Они тщательно обрабатывали землю, очевидно планируя поставить производство мутировавших овощей и фруктов на поток, чтобы обеспечивать пищей всю эту ораву. Лене это казалось маловероятным, она слышала про такие фермы и про целые поля засеянные бомжами в недрах Лондона, но не разу не видела результатов этих слухов. Задержавшись на секунду у одной из дверей, Лена невольно вдохнула и тут же поняла зачем работникам костюмы. Вонь, шла просто чудовищная. Ароматы навоза, преющих листьев и какой-то сладковатой гнили, едва не заставили её упасть в обморок, а когда мимо протащили ящик с удобрениями, её ещё и чуть не вырвало. В нем, лежали полусгнившие трупики крыс, покрытые трупной слизью и отходы пищевого производства, вроде очистков от картошки, или недоеденной лапши. Все это, обильно выливалось в землю, а потом закапывалось. Весь аппетит англичанки моментально угас, и она решила для себя что не станет есть подозрительные овощи или фрукты, даже если их станут запихивать ей в глотку. «Такую дрянь даже бомжи есть не будут, о боже, какая вонь!» — Подумала девушка, жалея об собственном любопытстве и устремляясь за Маликом, который даже не догадался её подождать. Где-то через несколько минут подъема, они встретили небольшую группу повстанцев, возвращающихся с патрулирования туннелей, и двоих рабочих, спускающих по рельсам большой, металлический ящик. Создавалось впечатление, что «восстание» к чему-то готовится, раз копит столько материалов и сил. Тут уже было достаточно людей, чтобы выдержать длительную осаду даже не опасаясь огня «Левиафана» или высадки «Вишкар», но похоже повстанцы не планировали сидеть сложа руки… …Спустя ещё минут шесть, целенаправленного движения сквозь помещения базы, они вышли в большому металлическому люку, врезанному в стену. По бокам от него расположились двое бойцов, одетых в тяжелую броню «Вишкар», перекрашенную в приятный серый цвет, и оскверненную значками «восстания». Стволы их автоматов рефлекторно дернулись в сторону гостей, а потом спокойно уставились в пол. Один из охранников вышел чуть вперед, протягивая Малику руку.  — Босс! Мы вас не ждали, но все равно рады видеть… — Сказал он. Его голос глушился забрало шлема, который будучи не обеспеченным энергией из заплечного ранца, был просто железкой с красивым бирюзовым стеклышком.  — Откроешь нам дверь? — По дружески попросил Малик, пожимая руку и кивая на Лену. — Как видишь у нас гости, не хочу вести через нижние уровни.  — О, вижу-вижу… Великолепная Лена Окстон… Весьма польщен вашим присутствием… — Повстанец галантно поклонился, и Лена заулыбалась глядя как броня на его теле перекатывается под неестественными углами. Она тоже пожала руку привратнику, и вежливо кивнула второму, который взялся руками за штурвальный замок, и натугой принялся вращать его.  — Как проходит разгрузка? — Как бы невзначай спросил Малик, облокачиваясь об стену. — Без осложнений?  — Ни малейших босс, все доставлено вовремя и так скрытно, что мы сами едва нашли… Км… «Посылку». Ещё пара часов и можем хоть сегодня штурмовать поверхность… — Охранник резко заткнулся, видимо поняв что сморозил лишнего перед посторонней. Малик будто и не заметил сложившуюся неприятную ситуацию.  — Молодцы, будьте готовы.  — Надрать пару вишкаровских задниц — всегда готовы! Босс! — Бойко ответил охранник, отходя в сторону и помогая своему товарищу открыть люк. Тот поднимался медленно и зловеще, издавая тихий металлический писк. Из-под него в коридор пошел холодный белый свет, а до ушей донесся лязг каких-то механизмов и топот сотен ног, обутых в тяжелые сапоги. Окстон, снедаемая любопытством, разогретым до состояния лавы, чуть пригнулась, чтобы раньше увидеть что находится за люком. Увиденное её изрядно шокировало. За всю свою жизнь она видела немало огромных помещений, начиная от подземных взлетных полос, спрятанных в недрах Урала, и заканчивая исследовательским комплексом DARPA на Аляске, но все это был ничто, в сравнении с открывшимся ей простором. Громадное, нет, чудовищное по своим размерам помещение простиралось на сколько хватало глаз. Рот Окстон приоткрылся, выпуская восхищенный, сиплый вздоха глаза расширились до предела. Даже находится рядом с чем-то столь титаническим, был крайне неуютно — ноги подкашивались, а голова начинала кружиться. Его бетонные стены, покрытые бурыми наслоениями грязи, из которой местами росла трава, поражали своей массивностью и древностью, а потолок поддерживаемый десятками титанической толщины колонн, терялся в темноте. Где-то там, в черном, хтоническом мраке переполненном силуэтами труб и огромных, решетчатых фильтров, двигались громадные вентиляторы заставляющие воздух циркулировать как надо, и чернели отверстия громадных труб. Создавалось впечатление что потолка нет и в помине, а вместо него идет сама космическая чернота мироздания. Внизу, в десятках метров ниже, был пол, покрытый толстым слоем густой, влажной грязи неприятного зеленовато-бурого цвета. Поверх неё росли какие-то маленькие кустики с бесцветными листьями, обильный, густой мох, едва заметно сияющий в скапливающимся вокруг мраке, и даже целые деревца, непрочно держащиеся в пародии на грунт. Вокруг этих рощиц, вились толстые, скользкие лианы и лишайники переливающиеся всеми цветами тифозно-зеленого. Они же поднимались по стенам, образовывая уродливого вида комья, покрытые пульсирующими кистами, из которых сочилась липкая зловонная слизь. В некоторых местах её смывали тонкие, грязные ручейки воды, водопадами стекающими откуда-то из черноты, и от того кажущимися фантастикой. Вокруг раскинулся настоящий микро-мир, затерянный глубоко под землей, и это казалось фантастикой. Это был древний и давно заброшенный отстойник для сточных вод. Когда-то давно, его аж до потолка заполняло сточными водами или тающим снегом, полным мусора и трупиков крыс. Представив это, Лена содрогнулась, осознав насколько много здесь бывало воды. И хотя его много лет не использовали по прямому назначению, вонь мусора и застойной воды, все ещё присутствовала здесь, разливаясь по влажному горячему как в террариуме воздуху. А звуки, отражающиеся от стен, отдавались многократным, гулким эхом, напоминающим лязг автомобильных тормозов. Именно этот мир, скрытый от множества глаз метрами земли и бетона, повстанцы избрали как главную базу. Между колонн и стен, были налажены решетчатые мостки, ведущие к большим металлическим платформам, растущим прямо вокруг колонн. На них расположились хибары из разного хлама и вполне прочного видна конструкции, отлитые из бетона и собранные из кирпича. Небольшие на пару человек домики лепились один на другом, их опутывали провода и трубы, уходящие в стену. В их крохотных, прикрытых тряпками окошках горел бледный белый свет, кажущийся волшебным в таком окружении. Вокруг домиков вертелось множество людей, не выглядящих как солдаты — обычные ободранные люди и повстанцы отдыхающие от службы. Горел огонь в бочках, слушались звуки гитары, нужно воющий в одном из домиков. Повстанцы отдыхали и ели, уминая свой скудный ужин, и при виде них Лена опять вспомнила про голод, и даже перспектива нажраться тухлятины, показалась не столь страшной. Людей вокруг оказалось не так много как казалось по звуку, просто эхо накладывалось само на себя, превращаясь в жуткий рев, и казалось что тут марширует целая армия. Внизу, в грязи копошились несколько человек, разгребающих горы мусора и вытаскивающих из него что-то по их мнению ценное. Ещё несколько повстанцев, с счетчиками Гейгера, ползали на карачках с мешком в руках, и собирали грунт для грядок. Рядом с ними катался небольшой дрон-вездеход, подсвечивающий очищаемые участки. Результат работы был видим — посреди отстойника, виднелась расчищенная от грязи дорога, шириной в десяток метров. Древний бетон был покрыт слоем влажного полиэтилена и досок, поверх которых громоздились ещё ящики и армейские цинки, накрытые толстой маскировочной сетью. Приглядевшись, Лена увидела огромный шлюз в полу, вокруг которого была свежая вода. Похоже это был прямой путь в Темзу, по которому и доставлялась контрабанда… Постояв несколько секунд, Лена и Малик двинулись вперед вдоль одной из ближайших стен. Люк за их спиной с шумом закрылся, и ещё двое привратников, затянули штурвал с этой стороны. Пол под ногами приятно подрагивал и поскрипывал, но Окстон не боялась высоты и смело глядела вниз, изучая окрестности. Все это напоминало ей волшебное княжество, как в тех детских книгах об эльфах и орках. Пол низу это земля, вода это волшебные сияющие (в прямом смысле) реки, а колонны, стоящие в шахматном порядке, на самом деле стволы волшебных деревьев. Это было поистине великолепное убежище, об котором наверняка в детстве мечтал каждый ребенок. От тепла, зависшего в воздухе, по лицу девушки потек пот и ей пришлось вытирать лицо. Какое-то время они с маликом шли молча, а потом Лена, все ещё снедаемая любопытством, решила прервать эту неловкость.  — Так… Вы правда собираетесь штурмовать поверхность? — Она покосилась на лицо Малика, словно пытаясь прочесть его мысли по глазам. Но те оказались совершенно невозмутимы и холодны, лишь яркие огоньки в их глубине отличали из от мертвеческих. Он немного подумал, почесывая подбородок, но все же ответил.  — Да, с момента поражения это наша главная цель. Как видишь люди готовы, и осознают необходимость освобождения своих домов от оккупантов. Это в конце концов наш долг… Последнее время, у нас все было не очень хорошо, долгое время просто прятались, но наш час близок. Особенно теперь, когда ты с нами…  — Эй! — Лена возмущенно толкнула Малика в бок, отлично понимая куда клонит Малик, но ещё не зная, как далеко он может зайти. — Кто сказал что я с вами?  — Ну, я не думаю что ты спустилась под город просто пособирать грибочки, хотя, тушить со сметанкой их можно. — Развел руками мужчина, корча забавную улыбку. — А если вы искали не нас, и не грибы, то кого ещё? Неужели верите сказкам про (Малик издевательски понизил голос) таинственный «Синдикат „Дельта“ скрывающийся здесь же?  — Знать не знаю ни про какой „Синдикат ‚Дельта‘ — Лена ворчливо отвернулась от мужчины, пытаясь вспомнить что-то вертящееся прямо в голове. — Но, вам не приходило в голову что я могу тут, например, скрываться?  — Ха, и от кого же может скрываться великая британская героиня? — Вопрос был откровенной провокацией. Если честно ответить на него, то вся Ленина репутация героини рухнет в один момент, а если соврать, то она залипнет здесь на недели, или ввяжется в бессмысленную гражданскую войну. И Лена пошла на хитрость…  — От ‚Когтя‘ например. — Сказала она, прикладывая руку к левой половине груди, отлично помня что это непроизвольный символ правдивости намерений. — О, оставайся здесь, мы остановим этих чертовых террористов. — Задорно улыбнулся Малик, похлопав себя по клинку. — Мы их одной левой!  — Нет, ты не понял! — Лена импровизировала на ходу и где-то в глубине себя, паниковала, боясь того куда может завести её язык. — У меня есть план! А сюда я случайно попала… Лицо Малика заметно потемнело. И без того смуглая кожа стала напоминать шоколад, а глаза окончательно потухли и словно развернулись обратно в голову. Похоже, что он о чем-то серьёзно задумался, или боролся сам с собой и Лена решила на время замолкнуть, понимая что лучше не провоцировать вождя, на необдуманные действия. Вместе они прошли мимо двух висячих платформ, на которых проживали по нескольку семей и пошли по длинному подвесному мосту, освещенному плазменными светильниками. Голубой свет от них играл на воде, текущей слева, и глазах людей, заставляя их сиять как у призраков.  — Жаль, я думал ты сможешь нам помочь… — Прошептал Малик, и в его голосе крылось неподдельное разочарование. — ‚Восстание‘ сильно, но не переживет ещё нескольких недель под землей. Я для них временный авторитет, никто не хочет слушаться мутанта… Люди бы пошли за тобой и ещё больше поднялись бы на революцию…  — Прости, я благодарна за помощь, но не могу остаться с вами… Мой план, моя работа, она не позволит. — В наглую врала Лена. — Я здесь по заданию, и должна уничтожить бригаду ‚Когтя‘.  — Эх… Я не в праве тебе приказывать… — Малик окончательно упал духом. Лена ожидала что он озлобиться, попытается воззвать к её совести или чувству долга, но он похоже просто смирился. — Может, мы ещё чем-то сможем помочь героине нашей страны, в исполнении её долга, перед тем как уйдем в атаку?  — Ты и так очень много сделал для меня. — Лена почувствовала как в душе просыпается стыд, и начинает злорадно тыкать своими пальцами в её сердце. — Но, я бы не отказалась от небольшой помощи. Не мог бы ты провести меня наверх? Мне надо в таверну ‚У короля Вендрика‘, в порту…  — Это не близко… — Покачал головой Малик, рукой указывая Лене повернуть на другой путь, и приподняться на пару уровней повыше. — Боюсь что у тебя не выйдет добраться туда просто так. На поверхности что-то происходит, мне доложили что ‚Вишкар‘ разворачивает спецназ и силы подавления… Они готовятся к чему-то, возможно нашли нас и готовятся выкурить нас. И непременно остановят тебя.  — И что мне делать? — Лена прикусила язык, отлично понимая истинную причину беспокойства корпорации. — Я должна попасть в таверну до завтра, иначе вся операция пойдет крахом. А это очень важно для блага Британии и мира в целом…  — Жаль… Но, прямого пути к докам нет… Все затоплено, а ты явно не дайвер… — Малик горько улыбнулся, как и подобает человеку который только-что расстался со своей мечтой. Похоже он и правда верил в истинность своего дела, переживая за него. — Мы можем провести тебя прямо в метро, отсюда две станции до доков…  — Спасибо, этого будет вполне достаточно. — Сказала Лена и ощущая потребность в успокоении своей совести, добавила. — По поводу вашей атаки. Не хочу обидеть, но на мой взгляд, это полнейшее безумие. ‚Левиафан‘ вас уничтожит, как и в прошлый раз… Не губи людей, лучше уводи их на север, там у корпорации меньше силы…  — Нет, если мы умрем, то мы умрем здесь, сражаясь за свой дом… — Малик остановился, облокачиваясь об перила небольшой платформе около большого, бетонного здания, гроздью повисшего на одной из колонн. — В этот раз все будет по другому. У нас есть чем ответить ‚Вишкар‘.  — И чем же если не секрет? Малик молча указал вперед, призывая Ленино внимание. Она повернула голову, и второй раз за два часа лишилась дара речи. Вместо матерной тирады из её рта вырвался лишь сдавленный вздох, напоминающий тихую отрыжку. Англичанка ожидала увидеть чего угодно, но не того что там было на самом деле. Из темноты проступали силуэты трех громадных роботов, укрытых маскировочной сетью. Прямо в глаза Лене уставились округлые бронированные дисплеи кабины пилота, расположенной по центру корпуса, со всех сторон утыканного антеннами и детекторами, медленно вращающимися на холостом ходу. Своими размерами они занимали четверть пространства между колоннами и походили на здоровенных металлических крабов. У них был угловатый, неровный корпус размером с грузовик, покоящейся на подвижной квадратной платформе, к которой было по четыре сегментных лапы, с подвижными шарнирами. По бокам от корпуса, были пристроены широкие ракетные блоки, приподнятые вверх, и за красными заглушками Лена углядела головки боевых ракет. На спинах мехов, покоились сложенные фазовые излучатели, и по паре радаров, отслеживающих передвижение объектов вокруг. Это было ни что иное как ПРЗП-33 (Подвижная Роботизированная Зенитная Платформа), один из наиболее серийных мехов, производимых в КБ Вольской с начала века. Разработанная в начале омнического кризиса, она создавалась для уничтожения транспортных платформ омников, и скоплений летающих роботов, затмевающих небеса. Вполне успешно опробованная под Москвой, платформа начала свое победное шествие, аннигилируя все летающее на всем пространстве России. Они прикрывали города и колонны с техникой, поражая летучих омников с огромного расстояния. Шквал из ракет устраивал на небесах Армагеддон, а излучатели могли в миг распилить целую платформу на груду металлолома. Имея на вооружении аж три таких штуки с боезапасом, повстанцы имели все шансы уничтожить ‚Левиафан‘ в первые же минуты… Как и множество АК, роботы были в заводской смазке и поблескивали в темноте. Их стекла были промыты, оружия заряжены, а вокруг валялись горы металлических обломков от огромных ящиков, в которых мехов доставили сюда. На главных корпусах виднелись номера и маленькие зрачки от видеорегистраторов (ДТП с участием меха в России было нормой).  — Где вы это достали?! — На конец выпалила Лена тыча пальцем вниз. — Это… Это… Это ведь армейская разработка! Я таких только в СНГ видела!  — Я же говорил, у нас ОЧЕНЬ влиятельные друзья… — Улыбнулся Малик. — Для них, достать пару мехов не проблема… — Но… Это ж… Как?! Как мать вашу?! — Лена была просто в шоке. Её уверенность в полном провале атаки повстанцев поколебалась.  — Я только что сказал, это секрет фирмы… — Малик похлопал шокированную девушку по плечу. — Ладно, пойдем, снаряжу тебя в твой ‚дальний‘ поход, а то на голодный желудок даже убивать террористов не так кайфово…
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.