Тирания порядка

Окстон тупо пялилась на лицо водителя и не могла поверить своим глазам. Вся напускная борзость куда-то улетучилась, сменившись почти детским страхом. Происходящее казалось совершенно нереальным, фантастическим и на какое-то время она испугалась что все ещё в зыбком плену грез, или наркотического дурмана. По её лицу вихрем мчались эмоции, сменяющие одна другую, сначала это был ужас, исказивший линию губ, потом, когда она поняла что не спит, пришел шок, и полнейшее непонимание. Уже третий, или даже четвертый раз за пару месяцев, её привычный, уютный мир, в котором все просто и легко, перевернулся с ног на голову, делая жизнь в разы сложнее. И она была далеко не уверена, что ей нравится новое устройство мира, по крайней мере в старом, мертвецы предпочитали уютно лежать в своих глубоких могилках, а тут… На тебе, сам капитан Джек Моррисон собственной персоной, не иначе как в фильме «Убить Билла», разбил гроб, выбрался из могилы и явился по души врагов. Его лицо почти не изменилось с тех пор как Лена видела капитана в последний раз — разве-что добавилось морщин и складок, да целый набор уродливых шрамов, перечерчивающих лицо от левого виска до подбородка. Его строгие глаза, тоже не изменились, оставаясь такими же лазурно-голубыми. они смотрели на потрясенную Окстон, и не смотря на комичность ситуации, в их глубине не было ни капли прежнего задора — лишь глубокая, острая скорбь. Левый глаз был самую чуточку подернут тонкой пленкой бельма, но усиленная регенерация не давала Джеку лишиться зрения. Капитан словно извиняясь пожал плечами, опуская взор куда-то на пол. Ему было стыдно. На протяжении многих лет, он представлял себе тот момент когда Солдату 76 на конец-то придется снять маску перед людьми. Каждый раз, он придумывал все более и более впечатляющую речь, объясняющую зачем он это сделал. И вот, этот момент настал. Только сказать неожиданно стало нечего, кроме разве-что одного слова «извини». Но и оно не сорвалось с уст старого капитана, зажатое крепкими руками гордости. Рядом с Леной, Буфорд многозначительно хмыкнул, и выпустив из уголка рта очередной поток густого дыма, завалился на спинку сидения. — Кокстон, у тебя лицо, будто ты увидела мертвеца… — Нараспев произнес он, сбрасывая пепел с сигары, и заходясь лающим смехом, от которого машина заходила ходуном. Лена нервно переводила взгляд с Джека на Буфорда, будто ожидая от обоих объяснений. Степень шок была такой, что она забыла про боль, и жжение в груди. Им на смену пришло неприятное давящее чувство, что от неё очень долго скрывали что-то очень важное. У Лены задергались губы, а на растерянных глазах проступили слезы. Ею овладевали смешанные чувства, с одной стороны радость — она в надежных руках, да и капитан жив! С другой стороны, это казалось невозможным, а глубоко внутри тлел огонек необъяснимой обиды на Моррисона. Третьей стороной стал стресс, накопившийся за этот день, и все это вылилось в слезы, градом покатившиеся по щекам. Грудь сдавил всхлип, и Лена охнув, отшатнулась вбок, прислоняясь к двери авто. — Но… Как? — Слабым голосом простонала она, преодолевая спазм, сдавливающий горло. Осознание того, что человек олицетворявший «Овервотч» жив, стало как удар пыльным мешком по голове. — Я… Я… Ведь была на ваших похоронах… Т-там… Д-д-даже… Гроб… Трогала… В-в-ваш и Рай-й-йса… — Открою тебе секрет. — Джек отвернулся, вновь становясь сосредоточенным на дороге. — Я тоже был на своих похоронах, знаешь, это был первый раз когда абсолютно все говорили обо мне хорошо. — Но зачем? Зачем нужно было делать вид что вы мертвы?! — Лена начала задыхаться, ей казалось будто весь мир сжался до размеров салона авто. — Вы… Обманули нас всех… Это… Это ужасно! Зачем было так поступать! К чему вся эта чертова секретность?! Моррисон пожал плечами, в очередной раз поворачивая руль. Джек задумался, он и сам не знал зачем это сделал — первопричина, спустя столько лет, и событий, казалась совершенно незначительной, и успела стереться. Противостояние с Райсом, раскол, грозящий организации в случае если он останется на посту, и прочее — все это было так давно, что перестало играть существенную роль. «А ведь можно было решить все намного проще» — Подумал Джек, переводя взгляд на боковое окно. — «Я мог спокойно взять накопленные деньги, и исчезнуть на югах, но нет, заиграл же героизм в жопе.» По его лицу, оранжевым потоком пробежал изменчивый свет от пожара, чьи багряно-желтые языки, постепенно охватывали небольшую рощу, сквозь которую пролегала дорога. Старые дубы и ивы, чьи ветви хитро переплетались в вышине, росли столь плотно, что сквозь них было не видно горизонта, и в глубине искривленных, кряжистых стволов, чья поверхность была покрыта сияющим желтым мхом, царила зловещая тьма. Но ей не было суждено править долго, деревья уже давно сбросили всю листву, и засохли, открывая небу вид на горы валежника. Роща давно умерла, представляя собой печальное, меланхоличное зрелище. В её довершение, здесь появился огонь — последний судья, и избавитель. Он стремительно, пожирал одно дерево за другим, моментально обращая их искривленные стволы в чернеющие факелы. Во все стороны ударяли фонтаны углей и пылающей щепы, старые ветви испепелялись, а мох с шипением съеживался, выдавливая из себя ядовитый зеленоватый пар. Огонь как хищный зверь бросался с одного дерева на другое, и те с громким треском падали, не выдерживая нагрузки. А языки все плясали и плясали в своем вечном гипнотизирующем танце. И не хотелось отводить глаз от медленно выгорающего мира — на секунду голову Джека посетила дурацкая идея, что он хочет присоединится к этому огню. Остановить машину, выйти и шагнуть прямо в пламя, стать с ним единым целым, ощутить как языки ласкают кожу, и то как она медленно обугливается, отваливаясь от мяса. Тогда он станет лишь энергией, чистой, и свободной от того груза ответственности, что давит на плечи капитана. Пламя все приближалось к дороге, окутывая её плотной подушкой из мягкого дыма, и на её фоне, дым от сигары казался легким туманом. Заросли, желтый, высохшей травы, растущие на обочинах вспыхивали, на секунды озаряя округу яркими золотыми лучами, напоминающими свет солнца, и столь же быстро выгорали, обращаясь жалкой горкой черного пепла. Его подхватывал поднявшийся ветер, и воздух наполнялся ещё тлеющими угольками, уносимыми к пылающему горизонту. Джек проследил за одним из таких огоньков, пока тот не скрылся из виду, упав в высохших кустах, по ветвям которых, уже через пару секунд забегали первые язычки пламени. Не пройдет и пары часов, а южное побережье выгорит до тла, став таким же безжизненным как Норвегия, или Швеция (в годы войны на них упало столько ядерных ракет, что страны полностью вымерли, а снег, лежащий на их землях, сиял зеленым светом). Пока капитан собирался с мыслями, созерцая постапокалиптический пейзаж, Буфорд окончательно докурил сигару, и рыгнув, выкинул её в окно. Окурок весело поскакал по асфальту, высекая из себя искры и упав в огонь моментально исчез в нем. Наемник вытер пальцы об край брюк, и потянулся за второй, но не успев донести её до рта, остановились. — На, бедолага, небось курить хочешь?. — Улыбнулся он, протягивая курево рыдающей Окстон. — Она с маслами, успокаивает похлеще опиума, а главное прихода с неё не будет. Лена икнула, вытирая слезы и с опаской приняла сигару. Её покровный лист, нежного желтовато-коричневого цвета, был мягким и бархатистым, как подстриженный искусственный мех. Пальцы слегка липли к свернутым листьям, а кольцо, отделяющее первую треть, поблескивало заманчивым светом чистого золота, столь губительным, для алчных душ. Трейсер осторожно повертела сигару в пальцах, стараясь не сдавливать её слишком сильно. Она уже так давно привыкла к жизни близкой к выживанию, что боялась даже прикоснуться к такой ценности, тем более, что это был первый дружеский поступок со стороны Грима. — Да не сцы… — Грим протянул палец указывая Лене на кнопку воспламенителя. — Она же не взорвется у тебя в руках… Это даже для меня было-бы слишком жестоко… Лена икнула, вытирая слезы, и вставив сигару в зубы, воспламенила её. В рот тут же потек ароматный густой дым. Она быстро сделала пару коротких затяжек, чтобы привыкнуть к настоящему табаку и зашлась глухим кашлем. Сигара оказалась слишком крепкой, конечно не «джек потрошитель» (табак от которого горлом идет кровь), но вполне достаточно чтобы Лена почувствовала себя ещё хуже. Едкая смесь дурманящих запахов овевала голову, делая все вокруг чуточку медленнее, и спокойнее. Мысли потекли более равномерно, без сумбура и паники, лишающей возможности разглядеть детали. Напряженные мышцы девушки постепенно расслаблялись, становясь чуточку вялыми. По телу расползалось приятное, организменное тепло, вместе с легкой ломотой, от которой Лена даже зажмурилась. Впервые за месяц, она чувствовала себя столь приятно. А ведь это была только треть сигары… — Вижу, все мы немного успокоились? — Пробубнил Джек, рукой отмахиваясь от табачного дыма, заволакивающего кабину. — Теперь я могу рассказать тебе что-нибудь, без истерики в качестве реакции?  — Да, я слушаю. — Лена прикрыла глаза. ощущая как дурманящая сила сигары постепенно набирает силу, утягивая её на дно сонного колодца. Перед глазами медленно плыл табачный дым, и его мягкие завитки принимали самые разнообразные формы, обволакивая Лену своим сухим покровом. — Раз уж ты готова слушать, я пожалуй начну. — Джек осторожно потянул руль, едва не сверзив машину в полыхающую обочину. Языки пламени опасно лизнули борт, и несколько мелких масляных пятен, покрывающих старую краску вспыхнули. — Я опущу некоторые детали, поверь, тебе из лучше совершенно не знать, иначе, ты окончательно разуверишься в людях. Все началось в тот день, когда произошел взрыв. Пожалуй, именно он стал отправной точкой моего расследования, ведь, организатор мне неизвестен до сих пор. — Разве его не «Коготь» устроил? — Лена ещё раз затянулась, и пепел посыпался ей на колени. — Мне казалось что все очевидно. — Я и не надеялся что ты увидишь второе дно. — Моррисон пожалуй плечами. — Сама посуди, «Коготь» появился после взрыва, месяцев эдак через пять, как они могли взорвать штаб-квартиру раньше чем появились. Тем более что первый теракт они провели на севере Франции. Но, вернемся к началу. То были довольно сложные дни — обвинения сыпались со всех сторон. Коррупция, торговля оружием, покрывательство террористов. Все это вылезало на первые полосы газет и блогов. Должен признать, многие из них были вполне правдивы, и если бы кто-нибудь раскопал правду… Скорее всего нас бы посадили. Всех. А правду бы нашли — намечался раскол. Так-что я предпочел, сделать вид что погиб, и фактически распустить «Овервотч», сохранив честное имя организации, и её агентов. Вы рассеялись по всему миру, кто-то ушел на пенсию, кто-то как ты продолжили работать. Я же, ушел в тень. Поверь, далеко не все в этом мире можно сделать будучи на виду, иногда лучше чтобы все считали тебя мертвым… …Джек пустился в длительный, и вправду не очень интересный рассказ об том как долго скрывался по всему миру, заметая за собой следы, и пытаясь выяснить, кто все-таки устроил взрыв в штаб-квартире, и главное зачем. Он был запутанным и чрезмерно затянутым, а хронология рассказа требовала постоянно возвращаться к нашим дням, или лет на пять-шесть назад, и Окстон уже мало что понимала. Она слишком устала и перенесла слишком много стрессов за одну ночь, так-что у неё прост оне осталось сил на эмоции. Даже на болезненное известие об гибели Фарры, она никак не отреагировала. Джек же на этом месте замолчал, покосившись на Ану, но та все так же молчала, позволяя ветерану предаваться воспоминаниям. Постепенно его рассказ становился все более запутанным и изобиловал деталями, смысла в которых одурманенная Лена не видела. Например его длительная тирада на тему освежителей воздуха, на баллончиках которого он увидел какой-то шифр. Видимо старик уже настолько давно не излагал своих мыслей вслух, что заткнут его станет большой проблемой, и вскоре у Лены в голове начался настоящий дурдом. Дурманы в сигаре усилили её воображение, и теперь она буквально видела все что говорит Джек — пустынные барханы подсвеченные солнцем, грязные улицы старых мегаполисов, зловонные канализации и заброшенные квартиры восточной Европы — все это мелькало в её воображении. Чтобы не уплыть в далекие края беспокойного сна, Лена принялась глядеть в окно… …Пылающая роща была давно позади, превратившись не более чем в огненное пятнышко блеклое, и совершенно незначительное, на фоне сплошной огненной стены, в которую превратился Лондон. Лена большую часть жизни прожила в этом городе, но почему-то не почувствовала боли, когда услышала об его гибели. В общем-то, «тот самый» Лондон, погиб уже давно, ещё в годы кризиса, теперь это был лишь его труп. А трупы согласно старым традициям сжигают. Более благородной и достойной смерти для старого горда и желать было нельзя. Скорее ей было жалко людей, погибших по вине собственной тупости, и бесцельной тяги к несбыточной свободе. Ну и что, стали они свободнее будучи мертвыми? В каком-то смысле да, но как ни странно, любая попытка изменить что-то, в последнее столетие неизбежно оканчивалась катастрофой. «За что боролись, на то и напоролись» — Подумала Окстон, глубокомысленно вздыхая и приникая лицом к окну. Сквозь густой дым, рвущийся к черному небу, и дорожную пыль, укрывающую потрескавшееся стекло, проглядывал унылейший пейзаж. Его подергивали далекие столбы дыма и языки пламени, окружающего дорогу словно та ехала в небольшом туннеле. За то время что Джек вел свою историю, раскрывая перед Окстон все больше и больше деталей, машина покинула дальние пригороды, и выехала далеко за город. Дорога под колесами из просто хреновой, превратилась в нечто напоминающие лунный пейзаж — она почти вся состояла из ям, разного размера и глубины. Многие из них были достаточно широкими, чтобы машина ухала в них полностью, прокатываясь по дну, и вновь взбираясь по другому краю. Машина едва могла преодолеть их, отчаянно буксуя колесами и периодически проваливаясь куда-то вниз. В такие моменты её корпус вздрагивал, а пассажиров начинало мотать из стороны в сторону, ударяя головами об грубую обивку салона. Ещё чаще в таких ямах была невысохшая кислота, превращающая асфальт в липкое месиво, покрытое дымящимися пузырями. Оно прилипало к колесам, тормозя машину, и Джек ненадолго прерывал рассказ, чтобы обогнуть очередное препятствие. Иногда ради этого приходилось проезжаться прямо по горящей траве, растущей на обочине, или ухать в яму, ударяясь об неё дном. Впрочем, пока все шло на удивление хорошо, если не считать пары-тройки синяков, и шишек. Это была небольшая цена, особенно на фоне недвусмысленных напоминаний в виде дымящихся корпусов менее везучих авто. Обгорелые и искаженные испарениями останки машин торчали прямо из ям, сияя от радиации подобно светофору. Около одной из таких машин лежал обгоревший труп — человек с головой окунулся в кислоту, но сумел вылезти наружу. Его плоть потекла как воск, смешиваясь с одеждой, и размякшим асфальтом. Ещё через десять метров, на обочине ярко-красным пламенем полыхала перевернутая грузовая фура. Часть её корпуса перекрывала дорогу, и из грузового контейнера на асфальт высыпались пластиковые ящики с грузом. Миновав фуру, машина преодолела серию глубоких ям, и едва не застряв в острой трещине, выкатилась на более-менее ровный участок дороги. Серые силуэты деревьев окончательно исчезли с обочин, открывая вид на задымленные поля. В годы после кризиса, Великобритания столкнулась с продовольственным кризисом, и была вынуждена засеять эти места пшеницей. Вокруг полей вырастали поселки и деревеньки, среди которых выстраивались громадные поместья землевладельцев. С тех пор минуло много лет и большая часть этих построек или развалилась, оставив на месте себя руины, или была заброшена. Жуткие, полурассыпающиеся кирпичные конструкции и небольшие поселки призраками стояли вдали, глядя на задымленную дорогу своими черными глазами-окнами. Многие из них горели, и пару раз машина проезжала мимо горящих деревень. Прямо на глазах некоторые дома проваливались сами в себя, поднимая облака искр, и пепла. Громко взрывались стекла, и лопающиеся куски рубероида, трещало догорающее дерево, да звенел металл. Улицы городков были заброшены, их заваливал мусор и сгоревшие машины. Было как-то диковато, смотреть на это все из недр такого же авто, ощущать весь жар, и вонь гари, просачивающуюся сквозь металл, будто весь мир умер, погиб в пламени. Поля, раскинувшиеся вокруг этих селений, уже успели сгореть, усыпав землю пеплом, лишь в нескольких местах огонь ещё танцевал. Вдали чернели дикие сады — некогда ухоженные, они разрослись, превратившись в непролазные заросли. Где-то вдали слышались раскаты взрывов и гул вертолетов, периодически проносящихся под черным небом. Их холодные, синие фонари выделялись на фоне красных отблесков и сияющей метели из искр, которые сплошным дождем сыпались на землю. Это все удручало, превращая поездку в сплошной театр посвященный ужасам ядерной войны, или апокалипсису. Вот так они и ехали следующие несколько часов. Дорога все вилась делая плавные повороты и сменяя высоту, рассказ Джека даже не думал приближаться к концу, а в голове Лены установился полнейший бардак. А потому когда капитан приблизился к кульминации рассказа, она едва не упустила мысль. — Вот так я и провел последние несколько лет… — Вздохнул Джек, всматриваясь куда-то в горизонт. Там, в темноте виднелся какой-то сильный синий свет. Он стелился по гребню холма, высвечивая каждую травинку. — И продолжил бы расследование, если бы в последнее время кое-что не началось. — И что же началось в последнее время? — Лена зевнула от усталости. Последние полтора часа, она развлекалась тем, что катала золотое кольцо от сигары между пальцев. — Нашествие резиновых утят? — Эх, если бы агенты «Когтя» были утятами. Тут все куда хуже. Где-то месяцев пять назад, их активность заметно возросла. Нападения участились, открытая вербовка агентов, покушения на миллиардеров и прочих важных лиц. Отряды их туда-сюда жмыгаются, перерывают наши законсервированные базы и объекты. Наведались на старые квартиры к паре бойцов. Большую часть я успел предупредить, трое сами сбежали, оставив после себя «подарки» (Джек улыбнулся, его переполняла гордость за своих бойцов), но ещё довольно многих убили. Фостер — помнишь, девушка-квартирмейстер из офицерского отряда? — Угу. — Кивнула Лена, в очередной раз зевая. Она помнила Фостер, странноватая канадка с черными волосами и слегка косым разрезом глаз, создающим впечатление будто она смотрит в разные стороны. С ней было приятно поболтать, пока ожидаешь своей очереди на прием к капитану. — Её убили. — Джек сдавил руками руль, и костяшки пальцев сухо хрустнули. — Обкормили кленовым сиропом, на который у неё аллергия. Умирала долго, и мучительно, я успел лишь за несколько минут до смерти. По её словам, её допрашивал сам Жнец, значит дерьмо заваривается очень серьёзное. Навестили Торбьорна, но тот сейчас работает на «Вишкар», создает новое оружие, и достать его не так просто. Райнхардта просто не нашли, старый параноик уже много лет нигде не появлялся, может и умер даже, кто его знает. Попытки убивать агентов «Овервотч» были и раньше, но теперь это самая настоящая охота, как-будто они что-то ищут. Что-то слишком существенное, чтобы вылезти из подполья. Это явно что-то из наших старых дел, я был на базе в Испании — террористы перерыли весь архив, что остался после закрытия. Но, ничего не взяли, кроме разнообразного хлама, который можно хорошо продать. И вот, вы объявляете об инициативе возрождения организации. Чем не потрясающий шанс взять вас всех живыми? Но, как видишь, что-то идет не совсем по плану. Генджи успел сбежать прежде чем я до него добрался, теперь он где-то в Японии, под защитой части клана. Мэй погибла, я слышал её разорвало на куски, когда торт с бомбой ввезли в зал для гостей. Уинстон исчез, но я знаю что он ранен — скорее всего скрывается где-то в северной Европе. Оставались ты и МакКри, и нужно было как можно быстрее обезопасить вас обоих. Но, я опоздал. После атаки на ЦБК ковбой подался в бега, и одним прериям известно где он, а ты осталась почти на виду. Благодаря Гриму я подключился к сети «Когтя» и когда они зафиксировали тебя, я вступил в игру… Дальше ты сама знаешь…  — Мда… — Лена шмыгнула носом. Перед её глазами проплывали остывающие остатки зернового элеватора, одиноко стоящего посреди высоких холмов. Огромная конструкция выгорела до тла, оставив лишь обгорелые черные стены, раскачивающиеся на ветру. — Остается всего один вопрос. Что дальше? — На самом деле дальше плана я не придумал. — Сознался Моррисон, глянув в стекло заднего вида. — Единственным что я планировал, это залечь на дно на пару-тройку недель. — Ага, только теперь туннель под Ла-Маншем разрушен, а «Вишкар» вряд-ли согласится нас подбросить. — Усмехнулся Грим, раскуривая ещё одну сигару. — Так-что у нас неиллюзорные проблемы. — Не драматизируй, главное добраться до воды, а дальше уже и транспорт наглянется. — Спокойно ответил капитан. Хотя по его тону было ясно, он и сам не верит в сказанное. — Может удастся арендовать лодку или автожир. — Босс, сейчас все бросятся к материку. — Резонно заметил Буфорд. — Охренеем расталкивать толпу. Тем-более что корпорация наверняка перекроет все пути к континенту. На пару минут настала зловещая тишина, прерываемая лишь звуком шуршащих колес, да скрипом карданного вала. Машина двигалась на восток, преодолевая километр за километром, однако скорость едва достигала двадцати километров в час. Бензина оставалось на самом дне бака и двигатель начал кашлять ещё громче, теперь срываясь на глухое сипение. Вдали раздался очередной взрыв, и на горизонте появился новый столб дыма. Лена уставилась на него, и увидела вдали яркую цепочку автомобильных фар, медленно тянущийся на восток. Теряясь на фоне поднимающегося огня, они медленно двигались в настолько плотном потоке, что отдельных машин было не разглядеть, лишь ровная линия фар. Дым, окутывающий дорогу, зловеще сиял, а пламя, постепенно подбиралось поближе, уже облизывая обочины. Над дорогой зависли два вертолета, прожектора которых указывали людям правильный путь. Деятельность «Вишкар», на фоне катастрофы казалась просто смешной — разве могут пара вертолетов исправить все что произошло? Машина обогнула небольшой холм, поверх которого росли три кряжистых дуба, и преодолев сотню метров по колдобинам, начала взбираться на высоких холм. Его вершина была освещена странным синим светом, рвущимся из пока не видимого горизонта. Он столь сильно высвечивал отдельные травинки и неровности, что казалось будто они вырезаны из камня. — Твою мать… — Тихо прошептал Моррисон когда машина на конец- то взобралась на гребень холма… …Чтож. Лена была готова взять все свои мысли назад. «Вишкар» явно постарались на славу, силясь сокрыть произошедшее в Англии от всего мира. Ну, или по крайней мере сделать вид что пытаются спасти стремительно ухудшающуюся ситуацию. Впереди, на почтительном расстоянии от холма, из полупрозрачной завесы красноватого дыма, выглядывала титанических размеров бетонная стена. Она простиралась от края до края обозримого пространства, постепенно теряясь в языках уже начавшего подходить пламени, и сгущающихся клубах дыма. У её массивного, оббитого сталью основания — уходящего в землю на добрый десяток метров — красовались ряды колючей проволоки и лазерных заграждений, натужно гудящих на фоне ночного эмбиента, скрадываемого треском далекого пламени. Вдоль них на отгороженной дорожке, виднелись расплывчатые силуэты людей, толпами набивающихся в узкое пространство, в почти зверином стремлении спастись от надвигающегося ада. Люди шагали с едва различимым шорохом множества подошв, выходя из черноты дыма, и исчезая в хорошо освещенном проходе, ведущем на другую сторону стены. У входа их сканировали, и обливали дезактивационной жидкостью, пытаясь сбить опасные частицы. Когда очередная группа входила, двери закрывались, и над ними загорались красные лампы, а на мониторах по бокам, появлялась надпись «ожидайте». Через секунды двери открывались, выпуская облако пара и следующая группа бедолаг входила внутрь. Но людей было слишком много, и процесс шел настолько медленно, что Лена была уверена, корпорация не успеет принять всех людей до прихода ядерного пожара. Над опущенными, присыпанными пеплом головами, периодически проносились дроны-патрульные, чьи яркие армейские прожектора, высвечивали отдельных людей. Многие из них были ранены, в том числе тяжело, и обгорели от огня — синий свет прожектора, блестел на ранах — другие едва двигались, не в силах сопротивляться первым симптомам лучевой болезни. Прямо на глазах Лены, двое человек споткнулись и уже не встали. Толпа отпинала их в сторону, под самую кромку заграждений, и Окстон к собственному ужасу заприметила ещё множество тел, лежащих там же. Это было ужасно — дойти до пункта эвакуации и умереть от радиации буквально на руках медиков. Кто-то тащил на спине небольшие узелки, или целую гору наспех собранных баулов, и чемоданов, опасно накреняющихся над неровным строем голов. Даже отсюда Лена слышала стоны и притупленный гомон множества голосов, периодически срывающихся на ревущие нотки. Где-то кричали и плакали дети, кто-то истерически хохотал, а далеко за горизонтом, слышались натужные раскаты грома. По сторонам от нескончаемого потока людей, стояли ровные ряды оперативников, с оружием в руках. Их массивные бронированные костюмы химической защиты, блестящие своими начищенными пластинами, резко контрастировали с обшарпанной толпой, явственно показывая, кто тут хозяин положения. Позади них грациозно шагали сторожевые собаки, в специальных защитных костюмах, и патрули, следящие чтобы все было в порядке. Многие были облачены в тяжелые экзоскелеты, и сжимали в руках роторные пулеметы, чьи стволы смотрели прямо на людей, готовые вырезать толпу в случае неповиновения. Среди них затесались фигуры в облегающих белых комбинезонах и с красными крестами на наплечниках. Они молчаливо тыкали пальцами в отдельных людей, и патрульные выхватывали их из толпы, укладывая на раскладные носилки. Парочка боевых дронов тут же подхватывала груз, и с воем уносила куда-то в даль, за стену. Но были и другие. Странные, дергающиеся фигуры, они выделялись даже среди толпы, ведя себя совсем неадекватно. Один из таких сделал пару шагов в бок, едва не споткнувшись об колючую проволоку и упав на колени, издал настолько оглушительный рев, что даже на таком расстоянии пассажиры замершей машины, отчетливо его услышали. Оперативники среагировали мгновенно — двое набросились на человека, скручивая его, а третий без колебаний приставил ему к голове пистолет. Громыхнул выстрел. Тело с разнесенной головой упало на землю. Толпа никак не отреагировала на это, люди слишком устали, и были увлечены собственным горем, чтобы замечать хоть что-нибудь кроме них. Чуть дальше, на пустыре перед стеной, медленно ползали рабочие беспилотники, расчищающие землю под строительство или создавая противопожарные рвы. В стороне от них, как раз там где шоссе М-12 упиралось в стену, сотрудники корпорации устроили распределительный пункт для беженцев, у которых есть транспорт или много груза. Прямо на дороге стояли около двух десятков потрепанных, обгоревших машин, под завязку нагруженные каким-то хламом, придерживаем лишь толстыми канатами, или изолентой. Некоторые едва-едва парили над асфальтом, натужно гудя антигравами и репульсорами. Вокруг них стояла целая толпа разношерстного народа, ожидающего своей очереди на досмотр автомобиля и деактивацию радиации. Люди скучали, покуривая сигареты, сидели на земле и крышах машин, кто-то просто смотрели в пол, в то время как другие рыдали, или скулили, горюя о чем-то своем. Некоторые подходили к патрулям «Вишкар», которые расположились на обочинах, но в ответ на свои вопросы, натыкались лишь на гробовое молчание, или на стволы боевых винтовок. В центре дороги, в окружении толпы, стоял человек в форме офицера «Вишкар», он пытался успокоить толпу, но пока не очень успешно. Чем больше становилась толпа, тем хуже она воспринимала его заверение, а десяток оперативников в экзоскелетах, ещё меньше способствовали нормализации обстановки… …Дальше, почти у самых ворот, стоял высокий белый фургон, вокруг которого расположился временный медицинский лагерь. Его левый борт закрывал небольшой навес, под которым просматривались медицинские контейнеры и пластиковые ящики, закрытые на массивные замки. Красные кресты и символы «вишкар» сразу идентифицировали их как хранилище медицинских средств. Медикаменты как всегда были в недостатке — многие составы не выдерживали процесс телепортации и портились, становясь непригодными, а потому склад медикаментов охраняли трое бойцов в экзоскелетах. На земле вокруг них валялись горки кровавых бинтов и вскрытых индивидуальных аптечек, из которых выглядывали осколки открытых ампул, и блистеров от таблеток. Неподалеку лежали разорванные носилки, покрытые пятнами крови. Около них суетился оперативник с генератором жесткого света — бирюзовые нити вырывались из излучателя, аккуратно ложась на дыру, и заделывая её новыми слоями. Здесь не было тяжело раненных, их отправляли дальше, скорее это был контрольный пункт, для последнего досмотра. Небольшие группы людей досматривали, хлопая по карманам, и замеряли что-то с помощью громоздких приборов, катящихся за ними на тележках, и заносили результаты в голографические планшеты. Тех кто прошел проверку, усаживали обратно, и отправляли на следующий этап обработки. Тем кому повезло меньше — и их одежда и машины, излучали больше микрозивертов чем нужно — предстояло неприятное путешествие в другую очередь. Они тяжко вздыхали, отводя свои машины в сторону, и медленно брели в сторону, под прицелами множества прожекторов, и боевых винтовок. Позади фургона, стояла автоцистерна, от которой за километр несло какой-то дрянью, отдаленно напоминающей йод. Буфорд, как человек бывавший в зоне ядерного конфликта, знал этот запах — дезактивационная жидкость. Ею придется облить всю машину и все свои вещи, чтобы не фонить как реактор. Вдоль цистерны выстроилась небольшая группа людей, и двое оперативников в белых бронекостюмах, поливали их из шланга, попутно замеряя фон специальным, модифицированным дозиметром. Пока ни делали это, трое оперативников обыскивали машины, и если ничего не находили, то пропускали людей. Темные, металлические ворота, укрепленные двумя силовыми экранами, бесшумно разъезжались в разные стороны, открывая взглядам длинный, хорошо освещенный туннель, заполненный каким-то газом…  — Что будем делать, Шеф? — Грим все это время глядевший в окно, на конец вернул свое внимание внутрь. — Они построили гребаную стену! — Несколько неожиданный поворот. — Признался Моррисон, понемногу поддавая газу и пуская машину вперед. — Поворачивать уже поздно, надо ехать вперед, попробовать пройти на ту сторону. — И как? Прости, я ещё не научился ходить сквозь стены, да и утренние тренировки по левитации я тоже пропускал… — Саркастически ответил наемник. — Так как же мы пройдем через эту стену? А? Мистер «фантастика»? — Может мы просто пройдем через ворота… — Пожал плечами Моррисон. — Как и все нормальные люди. — Хммм… — Грим комически сощурился, прикладывая пятерню к подбородку. — Мне кажется или ваш визор не очень похож на очки для чтения, её винтовка (указал на Ану) далеко не просто шприц, черт, да у нас в багажнике боевые элементы силовой брони. Давайте подытожим: у нас полная машина оружия и разыскиваемая террористка в придачу!!! Мы и трех шагов не сделаем как нас поджарят! — Поэтому, ты сейчас возьмешь бинты, и замотаешь Окстон лицо, чтобы её не узнали. — Джек спрятал свою маску в карман. — Ана, винтовку под бардачок, и мою туда же засунь. Авось не станут смотреть, если станет горячо, прорвемся с боем.  — Ну да, через дивизион элитных оперативников «Вишкар» и целую стену зениток… — Англичанин тихо рассмеялся и достав из кармана окровавленный бинт, начал наматывает его на голову Лене. — Пожалуй свои «диглы» я тогда спрячу у Окстон в заднице, там их точно не найдут! — В штаны себе спрячь, у тебя там один хрен пусто… — Лена оскалилась, пригибая голову под бинт. Влажные, пованивающие волокна легли на кожу, плотно прилегая к ней, и Буфорд начал методично обкручивать ими лицо девушки. Тем временем машина понемногу свернула, и теперь Лена могла оценить стену корпорации во всей её ужасающей красе. «Вишкаровцы» прокопали землю, выкорчевали множества деревьев и даже срыли пару холмов, чтобы стена стояла ровно. Сам её вид шокировал, а смысл постройки, невольно ускользал от Лены. Конечно, от «Вишкар» можно было ожидать чего угодно, любую гадость, но стена, выходила за все возможные рамки. Она состояла из множества толстенных бетонных блоков, и плит, соединенных между собой листами бледно-охряного свинца. Металл обрамлял большую часть стены, перекрывая серый бетон, но в нескольких местах его ещё не постелили. Вокруг этих брешей, летали гудящие тучки дронов-рабочих, с сияющими плазменными горелками и подвижными проекторами жесткого света. В кажущемся хаосе мелких роботов, на самом деле царил полнейший порядок. Одни подносили новые листы свинца, другие придерживали их с помощью сложных манипуляторов, а третьи приваривали листы друг к другу, проводя по их краям горелкой. На уже готовых участках стены, были наведены пешеходные мостки и самые настоящие навесные бастионы, закрепленные с помощью вбитых в бетон свай. На них расположились солдаты корпорации, созерцающие горизонт в огромные бинокли и прицелы тяжелых лазерных излучателей. Огневой мощи на стене вполне хватило бы чтобы сдержать очень нехилый напор превосходящей живой силы, и это несколько смущало. Чего могли боятся оперативники кроме почти-что голых беженцев, да мутировавших крыс? Ответ был сокрыт за семью печатями, и в целом не очень интересовал Окстон, другое дело что половину глаз ей уже закрывал бинт, и ей пришлось поднимать голову выше. Верхняя часть стены, терялась в разреженных потоках дыма, и желтоватых отсветах далекого пламени. Там в чаду и гари, сновали чьи-то крупные силуэты, и вращались башни автоматизированных турелей. Только теперь это были далеко не обычные лазерные пушки, а самые настоящие орудия ПВО — счетверенные фазовые лучевики. Казалось длинные, похожие на иглы стволы, упираются прямо в небо, пронзая красновато-черные тучи. Ещё выше виднелись размытые силуэты транспортных вертолетов, чьи тени подобно призракам, или огромным птицам, метались в черной вышине, громыхая лопастями и перевозя грузы. Грим тихо засмеялся, и закрыл её левый глаз бинтом. В этот момент вдали раздался оглушительный хлопок — ранее принимаемый Леной за взрыв — и по небу прокатывалась лавина синих, трескучих разрядов. Они охватывали пепельные тучи, и по ним прокатывались ветвистые разряды синих молний, на мгновения затмевающие даже сияние искр. Окстон уже видела такое — стационарный телепорт — похоже корпорация очень основательно взялась за Англию, раз притащила такую дорогую игрушку, только для перевозки грузов. В этот момент бинты окончательно перекрыли Окстон глаза, оставив лишь крохотную, узкую щелочку, сквозь которую едва мог проникать свет. Грим грубо затянул концы бинтов на её затылке, и для красочности (а может из чистого гадства) помазал их своей свежей кровью, до сих пор сочащейся через раны на боку. — Может хоть притворишься что тебе плохо? — Саркастично спросил он, театрально берясь за разорванный бок. — А-то повяжут, и все… — Мфффммффмфф (хорошо, поняла) — Пробубнила Окстон, пытаясь перебороть бинт, туго затягивающий её губы. Она осторожно щупала сидение вокруг себя, и легла на бок, вновь сжимаясь в подрагивающий комок, состоящий из ужаса и боли. Теперь ей оставалось только ждать, ждать и надеяться что все пройдет так как надо. Машина сделала ещё пару мягких поворотов, спускаясь с холма на уровень основной части дороги. Она пару раз ударилась об колдобины едва не сваливаясь на бок, и окончательно съехав, миновала пару строительных дронов, занятых тем что разрывали левую сторону склона. Зазубренные ковши машин уверенно вгрызались в землю, во все стороны расшвыривая камни и куски рассеченных корней, а небольшие буры, встроенных в пространство между гусеницами, рыхлили её, создавая глубокую противопожарную траншею. Вслед за ними катился странного вида робот, похожий на огромный пылесос — только вместо того чтобы втягивать, он наоборот раздувал. Из узкого носика гибкого хобота, на землю лились какие-то химикаты, смывающие радиоактивный пепел и делающие её влажной. Когда машина проезжала мимо него, робот странно фыркнул, приподнимая хобот, и пожелал облить авто химией, но Джек вовремя увернулся от посягательств, повернув руль вправо. Преодолев ещё десятка три метров, капитан вновь вернулся на дорогу и вскоре приблизился к началу колонны автомобилей. Офицер «Вишкар», стоящий в самом центре небольшой группы гражданских, на конец-то заметил новоприбывший транспорт и жестом отправил к машине оперативника в темно-зеленом костюме химзащиты. Боец отдал начальнику честь, и крейсерской трусцой побежал к машине. Оружие он при этом не оставил, напротив, в открытую направил излучатель на машину.  — Все, всем заткнуться, изображаем перепуганных гражданских… — Шепнул Джек, проводя ладонью по лицу, и на коже нарисовались следы сажи. В одно мгновение он изменился в лице. Его скулы и щеки обвисли под давлением старости, на них нарисовались грубые морщины и трещины, а глаза капитана потухли, став будто-бы замышленными. Теперь за рулем был просто изможденный жизнью старик, одетый в потертую кожаную куртку. Грим прислонился к двери, демонстративно зажимая рану и принимаясь тихо охать сквозь сжатые зубы. Оперативник подошел к авто, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки, и жестом приказал опустить окно. Капитан подрагивающими руками приоткрыл дверь, и спустил ноги на землю. — Слава богу… Официальные власти, на конец-то… Это кошмар… Это кошмар… — На манер старых англичан пробубнил Джек. Получалось хреново, любой коренной англичанин раскусил бы его с полуслова. — Вы не очень-то торопитесь спасать нас!  — Сэр, вы входите в зону карантина, пожалуйста сохраняйте спокойствие. Вы ранены? Облучены? — Голос оперативника приглушался синтезаторами, встроенными в замкнутый шлем. Его окуляры, подсвеченные зловещим зеленым светом, вперились в Моррисона, словно оценивая его возможности в случае если придется драться. Впрочем, вид немощного старика его успокоил, и оружие уперлось в пол. На смену ему пришел голографический планшет и световой стилус. — Нет… Нет… Нет… Боги миловали… — Джек шмыгнул носом, втягивая в себя каплю крови и пялясь куда-то в пол. — Лишь легкие раны, и ожоги…  — Хорошо. Сэр, я должен удостоверится что все в порядке. Сколько человек в машине? Есть тяжело раненные или облученные? Оперативник подошел ближе и на его шлеме включился фонарик. Острый, бледно-синий луч света пробежался по салону, ненадолго задерживаясь на пассажирах, или подозрительных предметах. Когда он коснулся Аны, та громко всхлипнула — ей единственной не приходилось изображать горе. — Четверо… Я, моя жена и дети… — Моррисон рассеянно ткнул пальцем на задние сидения. — Они немного пострадали, но ничего серьёзного… — Есть ли в машине оружие? Горючие материалы или иные запрещенные вещи? — Окуляры оперативника щелкнули и осветились другим оттенком синего. — Если есть, скажите сразу, это поможет избежать многих неприятностей. — Нет офицер… Откуда же у меня оружие? — Джек закашлялся, приваливаясь боком к машине и начиная слегка сипеть. — Я старый аптекарь, у меня из оружия лишь шприц, да набор старомодных анекдотов… — Хорошо, тогда вас переведут в приоритетную очередь для прохода. — Оперативник отметил что-то на планшете и его экран засветился мягким зеленым светом. — Проезжайте в начало очереди, вон туда, где белый фургон стоит, и приготовьте документы. Группа дезактивации скоро вас примет и тщательно досмотрит транспорт. Потом вас допустят за территорию карантина, и снабдят соответствующими инструкциями… — Спасибо офицер… — Джек залез обратно в автомобиль и захлопнув дверь, вывернул руль в бок, сворачивая на обочину. Он надавил на газ и машина глухо ворча двигателем, поползла вдоль колонны. Люди озлобленно глядели в след разваливющемуся на ходу тарантасу, мысленно мечтая оказаться на месте его пассажиров. Большинство из них не могли рассчитывать на быстрый проход из-за ран, облучения, или огромного количества груза, который требовалось обеззаразить и досмотреть. Моррисон старался вести аккуратно, чтобы не сбить никого и не зацепить другие машины, но поток людей был слишком плотным, и мелких эксцессов было не избежать. То и дело кто-нибудь случайно задевал машину плечом, или проходил так близко, что Моррисон боялся что раздавил ноги пешехода в лепешки. Никто не уступал ему дорогу, даже на гудки клаксона, не было никакой реакции кроме агрессии — люди слишком устали, чтобы иметь другие чувства. Постепенно он миновал большую часть толпы и приблизился к офицеру. Тот вновь принялся успокаивать народ и его зычный голос, многократно усиленный динамиком противогаза, был слышен даже в автомобиле. — Успокойтесь! Мы примем всех в следующие два часа! — Раз за разом повторял он. — Мы не можем ускорить проверку, этого требуют условия режима усиленной безопасности!!! Мы знаем про слухи о таинственной «пепельной чуме», и заверяем что это не более чем фантазии паникеров, увидевших сильно травмированных пострадавших! Она не более чем миф! Угрозы нет! Мы лишь пытаемся остановить обычные радиационное и инфекционное заражение! Пожалуйста, постройтесь, выполняйте поставленные инструкции и все будет в порядке! Толпа не верила ему, и недовольство норовило превратиться в настоящий бунт. Интересно, сколько людей погибнет этой ночью не от огня и ран, а от оружия оперативников? Но, Джека это не волновало, главное чтобы ничего не произошло пока они не прошли досмотр, иначе… Рискуют остаться по эту сторону стены на пару дней, а-то и на всю жизнь. Чем ближе машина подъезжала к стене, тем менее плотной становилась толпа, а вот стена напротив, увеличивалась. И вскоре она уже закрывала собой весь обзор, превратившись в монолитную громаду из бетона и свинца. Машины начали казаться крошечными по сравнению с титаническими бетонными плитами, и «якорями» лазерного заграждения, установленного снизу. На их фоне, указанный белый фургон, был заметен как капля крови на листе бумаги. Джек немного ускорился и залив на левую полосу шоссе, затормозил. Но ключи из зажигания на всякий случай не вытащил, оставив мотор в холостую жечь топливо. — Ладно, дальше уже импровизируем. — Сказал он, поглядывая в боковое окно. Оперативники как раз пропустили одну из групп людей, значит ждать своей очереди им не придется. — Грим, помоги Окстон идти. Наемник презрительно хмыкнул, но все же помог Лене вылезти из машины, аккуратно придерживая её под руку. Они медленно поковыляли вперед, в сторону фургона. Вокруг был страшный шум, перекрывающий даже голос офицера и рычание автомобилей. Издалека слышался гул пламени и треск горящего дерева. Его сопровождал визгливый гомон множества разномастных голосов. стонали, кричали, шептали и кряхтели, постоянно меняя громкость и ритм, порой даже сливаясь в какую-то пародию на гармонию. Стена отражала звуки, многократно усиливая их, и превращая в монотонное гудение, напоминающее церковный орган, исторгающий какую-то адскую симфонию. Из-за этого какие-то голоса становились громче и четче, а другие наоборот тише. В общем шуме выделялись голоса оперативников — жужжащие, лишенные эмоций, они отдавали короткие, отрывистые команды, окончательно делающие их похожими на роботов. От такого шума у Лены опять заболела голова и она с благодарностью прислонилась к плечу Грима, позволив ему практически тащить себя. Вокруг было очень жарко и лицо Окстон моментально покрылось потом. Она пыталась вдыхать полной грудью, но жгучая боль, растекающаяся по телу, и тошнотворный запаха плавящегося пластика, резины и гари, вызывали у неё острый кашель. В воздухе вокруг висело колышущееся марево, и плотная дымка далеких пожаров, сияющая от множества радиоактивных частиц, прилетающих вместе с потоками раскаленного, сухого ветра. Искры и пепел до сих пор сыпались с неба, неприятно шелестя на всем вокруг. Лена, Ослепленная собственной маскировкой, она неуклюже ковыляла за Гримом, держась за его руку, и в любой момент ожидала падения. Шагать в слепую было даже сложнее чем стрелять с закрытыми глазами — усталые, гудящие от боли ноги, разъезжались в разные стороны, а колени предательски тряслись, грозясь подломится. Клеймо, оставленное Вдовой, до сих пор давало о себе знать, и каждый шаг отдавался тянущим жжением, от которого на глаза Лены проступили слезы. Джек и Ана шли на два шага впереди. Старый капитан что-то шептал ей на ухо, а египтянка тихо кивала, она до сих пор продолжала молчать, растерянно глядя куда-то в пустоту. Для маскировки она даже стянула с головы пласт маскировочной ткани, и под ней обнаружилась седая шевелюра, собранная в невероятно длинную косу, скрепленную маленькими золотыми кольцами. Он обошли белый фургон, и под взглядами оперативников, присоединились к новой группе претендентов на досмотр.  — Так, машина номер P88SSJ? — Спросил один из оперативников, подойдя к Джеку. — Да офицер, это мы. — У вас высокий приоритет. Встаньте в строй, к остальным. — Приказал оперативник. — Если все в порядке, через десять минут пройдете. Джек кивнул и подтолкнув Ану рукой, прошел к остальной группе. Трое мужчин странного бомжеватого вида, две женщины, одна с настолько обгоревшими волосами, что могла считаться лысой, и ребенок — мальчик, лет пяти, стояли спиной к автоцистерне, и смиренно глядели на бойца в белом бронекостюме. Все они были грязны, на одежде налип пепел и засохшая кровь, или кислота, а первый мужчина как-то странно дрожал, постоянно хватаясь за голову, будто у него было сотрясение.  — Все в сборе? — Спросил медик. — Отлично, перед началом процедуры, вы обязаны сдать все электронные приборы и носители данных. Фотоаппараты, камеры, информационные планшеты и мобильники. Перед строем вальяжно прошел оперативник с пластиковым контейнером. Он на секунду задерживался перед каждым человеком, требовательно подставляя контейнер. Пистолет, который он держал в другой руке, не иллюзорно намекал что будет если кто-нибудь выкинет трюк, или попытается утаить что-нибудь. Люди рылись в карманах выбрасывая в него телефоны и карманные планшеты. Всего собралась пара потрепанных жизнью мобильников, наушники и ушные гарнитуры. Одна из женщин закинула старую видеокамеру и ременной подсумок с флешками. Оперативник тут же вытащил её обратно, и отсоединив блок памяти, бросил его на землю. Женщина дернулась вперед, но ствол пистолета упершийся в лоб, вернул её на место. Оперативник покачал пальцем, и ударом ноги раздавил блок памяти. Наружу брызнули синие искры, и терабайты видео исчезли навсегда. Кто знает, может они могли бы раскрыть все злодеяния корпорации… Когда очередь дошла до Джека, он немного поколебался, но все-таки выложил свой мобильный телефон. У всех остальных техника осталась в машине, которую кстати уже начали досматривать. Шестеро оперативников последовательно перерывали колонну, заглядывая во все укромные уголки, вроде пространств под сидениями, или под кардан, и у Моррисона появилось вполне серьёзное опасение, что они все-таки найдут их снаряжение. И если остатки силовой брони ещё можно как-то объяснить, то импульсная винтовка шестого поколения, могла вызвать вопросы. Тем временем оперативник собрал всю электронику, и унес её куда-то в фургон. На всякий случай второй оперативник охлопал всех по карманам и проверил отвороты курток, на предмет скрытых камер и жучков. Профессионал — наверное раньше работал в МИ-6 — легко нашел се заныканное, даже пачку кредитных чеков, вшитую в штанину первого мужчины. Не став спрашивать, он вспорол джинсы боевым ножом, и вытащил заначку, одним движением запихнув её в карман своего бронежилета, и продолжил обыск. Лена вздрогнула, когда её коснулись тяжелые бронированные руки, но боец видя её травмы, не стал сильно её шмонать. Лишь легко прошелся по рукам, и карманам брюк, но не нашел в них ничего, кроме пустой пачки от жвачки, и мелкого мусора. Джек же успел втихаря передвинуть визор под мышку, где его было совершенно невозможно обнаружить. Руки бойца даже не смогли прощупать его куртку… Удостоверившись что у людей больше нет средств связи, оперативник что-то передал по внутренней связи, и вперед вышли двое со счетчиком Гейгера. Аппарат зашелся сухим безумным треском, показывая цифры, одна страшнее другой, и можно было смело считать что без радиопротекторов, все присутствующие, через пару часов умрут от лучевой болезни. — Отлично. — Скомандовал медик, жестом подзывая помощников со шлангами. — Ноги на ширину плеч, руки поднять. Будет жечь, но постарайтесь не закрывать глаза. Люди встали в позу «звезды» и перед ними выстроились оперативники со шлангами. Джеку все это напоминало расстрел, и он невольно улыбнулся, от такой ассоциации. Тугие струи полупрозрачной пахучей жидкости, с силой кнута ударили ему в грудь и капитан покачнулся, едва не упав на спину. Оперативники принялись поливать людей, планомерно обходя из с разных сторон. Пенящаяся жидкость, тяжелыми струями потекла по бокам, животу и ногам людей, смывая с них смертельно опасные частицы. Она была холодной как вода из моря, и почти такой же солоноватой, и жгучей. Было ощущение что по коже пробегают тысячи крошечных холодных лезвий. В воздух поднялся полупрозрачный пар, а до ушей донеслось мерзкое шипение гасящейся кислоты, и активных частиц. Они вспыхивали как лапочки на гирлянде, и тут же гасли, и люди на мгновение начали светиться зеленоватым светом. С них посыпались крохотные угольки и пепел, а волосы начали трещать от гаснущей энергии. Одежда моментально промокла до нитки, полнясь сухими щелчками, хлопками и вспыхивающими огоньками. Наши друзья засияли совсем как новогодние ёлки, и Грим даже закрыл глаза из-за слишком яркого света. Она прилипала к телу наполняясь крошечными пузырьками, щиплющими кожу подобно серной кислоте. Лена, стоящая левее капитана, едва слышно зашипела, когда струя ударила ей в грудь, и жидкость проникала к хроноакселератору. Оперативники прошлись струями по ногам людей, а потом начали понимать их к головам.  — Осторожней, сейчас может быть больно! — Предупредил медик. Линзы его старомодного противогаза на миг стали прозрачными, показав два бледно-красных, импланта, заменяющих глаза. Док словно смаковал представление. Струи прошлись по груди людей (ребенка уже накрыло с головой) по плечам потекла пышная, шипящая пена, полная пепла. Она потоками потекла по спине и горлу, затекая под одежду, и постепенно забираясь на головы. В нос ударил острый запах йода и медикаментов, глаза тут же заслезились, а их уголки зажгло, а во рту выступила горькая слюна. Джек вобрал в себя воздух, ощущая как легкие наполняются жгучим запахом, от которого так и хотелось начать кашлять, и в тот же миг в лицо ударила струя. жидкости потекла через нос, забила уши, на секунды лишая капитана слуха, и въелась в глаза, и как бы он ни старался, все же зажмурился от жжения. Мир погрузился в ревущую темноту, полную фиолетовых пятен, и влаги. По веками текли капли, и сыпались кристаллики погашенной кислоты. Лицо загорелось, огнем, с него сыпались искры и шелушки выгорающей кожи. Седые волосы вспыхнули, по ним прокатилась зеленоватая дуга. Совсем рядом глухо вскрикнула Окстон, и глухо задышал Грим. Им с ранами было совсем тяжко переносить жжение. Ещё несколько долгих минут оперативники со всех сторон поливали людей, раз за разом усиливая концентрацию йода, и под ногами досматриваемых уже образовалось целое море из грязи. На конец медик приказал остановиться и струи исчезли. Перед мокрыми, осунувшимися людьми ещё раз прошлись счетчиком Гейгера, и на этот раз цифры были уже в пределах допустимой нормы, но на всякий случай людям дали таблетки радиопротекторов. Лене пришлось пропихивать её через бинты, что вызвало тихий сдавленный смех со стороны оперативников. Им-то легко, в своих костюмах повышенной защиты… — Отлично, считайте что вы уже по ту сторону стены… — Врач удовлетворенно покачал головой. Он лично взглянул на показания прибора, и подошел вплотную к людям. Его глаза разгорелись, став совсем яркими огоньками, от одного вида которых, несмотря на жару по спине пробегали мурашки. — Осталась последняя процедура, проверка на вирусные мутации. Пожалуйста, выставите вперед правую руку и закатайте рукав. Это не займет много времени… Люди подчинялись, и медик начал свою проверку. В его руке мелькнул странный прибор, напоминающий маленький тостер. Он взял руку Грима — как самого первого человека в очереди, и поднес к ней свой не то сканер, не то излучатель, и включил его. Из щелей в плоском, сером корпусе вырывался бледно-синий свет, и сквозь кожу Грима проступили подсвеченные вены. Они пульсировали, в такт биению сердца, и вокруг них расползались волны тепла. Крохотный экранчик сканера подумал и засветился зеленым. Отлично, Грим был чист. Следующим был Джек. Когда свет забегал по его руке, старик ощутил приятное тепло, волнами пробегающее сквозь плоть. Снова зеленый экран. Чистыми оказались и Ана, и Лена, и Джек немного расслабился, обратив свое внимание на процесс досмотра. Оперативники уже почти подошли к их машине, перерывая стоящий за ней минивен. Они залезли всюду, вытащив все что казалось подозрительным. Двое рылись в салоне, вспарывая сидения, и принимаясь рыться в обивке, ещё один сидел на крыше, сбрасывая вниз чемоданы, и ещё двое залезли во вместительный багажник, скрывшись в нем с головой. На дорогу сыпались распотрошенные чемоданы и саквояжи, по шоссе стелились грязные платья, и постельное бельё. Ещё немного и они займутся машиной наших героев, и вот тогда… Джек сжал руки в кулаки. Все шло немного не по его плану, а случая импровизировать уже могло и не представится. Надо было что-то сделать, отвлечь внимание или сбежать, ведь ворота стены уже начали открываться, вот только как такое провернуть под прицелами десятка оперативников? «Допустим первого я возьму на себя» — Подумал он, разворачиваясь боком к бойцам и смахвивая с лица воду. Оперативники уже заканчивали проверку, остался лишь последний человек. Тот самый, дергающийся мужчина. — «Заломаю руку, перехвачу оружие, может убью ещё двоих, максимум троих. Но что делать с остальными…» Думать ему не пришлось. Но, госпожа Удача любит старых вояк, очень часто принимая их в свои изменчивые объятия, и столь необходимый шанс представился сам собой. Медик поднес прибор к руке дергающегося мужчины и тот тихо заскулил, словно от боли. Долгую секунду прибор сканировал его вены, и вдруг выдал красный экран… — На колени! Живо!!! — Глухо закричал доктор, выхватывая из-за пояса тяжелый пистолет и направляя его на человека. Ему потребовалось все самообладание чтобы не нажать спусковой крючок, но палец дергался прямо на нем, не зная, слушать разум, или панику, неожиданно появившуюся при виде красного экрана. Подрагивающая зеленая точка ЛЦУ замерла на переносице несчастного, плавно перемещаясь на лоб, или на глаз, заставляя его светиться. Шестеро оперативников стремительно подскочили к месту происшествия с разных сторон, поднимая боевые винтовки и готовясь схватить не прошедшего вирусный контроль. Резкий пинок под колено уронил мужчину на землю, и во все стороны полетела жирная, мокрая грязь, пятнами падающая на сапоги оперативников. Люди со вскриками дернулись в стороны, от столь неожиданного происшествия и осторожно начали отступать к своим машинам. Джек рывком оттащил своих напарников в сторону, за край белого фургона, и надо сказать, вовремя. Мужчина, заходящийся хриплыми рыданиями, опять схватился за голову, и мелко задрожал, содрогаясь от ужасающих спазмов, терзающих мышцы подобно ударам тока. Из его сдавленного горла вырывались ужасающие хрипы и вскрики срывающиеся на органическое бульканье. Сквозь грязную, сухую кожу было видно как натягиваются и опадают мышцы, и как разрываются сосуды несчастного. Пальцы мужчины столь сильно впились в череп, что из-под сломанных ногтей потекла кровь, а суставы издали громкий треск. Его вторая рука впилась в землю, загребая её в окровавленную ладонь. Оперативники в нерешительности уставились на это представление, не зная, то-ли стрелять, то-ли бросаться на помощь, а им на помощь уже бежало подкрепление. Мужчина заревел, и задергался как сумасшедший, принимаясь изгибаться под неестественными углами. Он упал на бок, сжавшись в содрогающийся, стонущий комок, и принимаясь месить землю ногами. Мощным, бессознательным ударом он едва не сбил с ног врача, заставив его с шипением покачнутся вперед. Его лицо приблизилось к больному, и только тогда он увидел, насколько все на самом деле серьёзно. Сквозь стиснутые зубы на землю тонкими струйками потекла какая-то странная черная жидкость, напоминающая нефть или машинное масло. Она тихо шипела и пузырилась, источая густой серый пар, пахнущий пеплом и гнилой человеческой плотью, пару дней полежавшей на солнце. Несколько капель упали на землю, и остатки мокрой травы, тут же вспыхнули, источая все тот же гнилостный смрад. Человек захныкал, и широко раскрыл рот. Черная дрянь потоком полилась на землю, издавая бульканье и склизкое шипение, сквозь которые прорывалась отчаянная мольба о помощи. Вдруг по телу человека пробежал особенно сильный спазм, и слова превратились в болезненный жуткий визг, в каждом звуке которого слышалось неподдельное страдание. Черные капли потекли у него отовсюду — из носа, толкая перед собой кровавую корку, ушей и даже глаз, из глубины которых почему-то повалил легкий дымок. Кожа вокруг «нефтяных» пятен начала стремительно сохнуть, принимая мерзкий пепельно-серый оттенок, а потом посыпалась на землю, словно струпья. Под ней обнаруживались искры, паутиной охватывающие тело больного, который уже вовсю визжал и хватал себя за все подряд, сгорая изнутри от неизвестной болезни. Вдруг из его рта повалил пепел и дым, а сам больной завопил и резко бросился на врача. Он ударил его плечами в колени, распрямившись как пружина, прыгнул на грудь медику. Тот рухнул на спину, ударами рукояти пистолета пытаясь скинуть с себя обезумевшего человека. Он насел на врача, рыча ему прямо в лицо и по коже больного побежали потоки искр, а потом он вцепился зубами ему в руку, принимаясь неистово трепать её, в попытках прокусить костюм химзащиты. Двое оперативников, боясь подстрелить товарища, принялись колотить больного прикладами, но больше попадали как-раз по медику. Два удара обрушились на позвоночник психа, но тот даже не заметил этого, продолжая трепать человека в белом, а вот третий удар, пришедшийся в плечо, на конец дал о себе знать. Приклад впился под лопатку и та с хрустом крошимого угля, отвалилась от тела больного и в воздух ударил столб неестевтсвеного черного дыма, полного искр и белых частиц. Больной взревел, уже полностью утеряв человеческий облик, и откатился в сторону. Третий оперативник вскинул оружие и выстрелил. Гаусс-заряд с громким хлопком врезался в грудь больного и тот разлетелся на куски, окатив всех вокруг облаком сияющих искр и пепла. Большие, черные куски, упали на пол и тут же рассыпались, оставив после себя лишь обгоревшую одежду человека… Оперативники с опаской подошли к кучам пепла и принялись осторожно ворошить его мысками сапог. — Боже… Да что это такое? — Прошептал Грим, выглянувший из-за фургона позади Джека. Буфорда было сложно удивить, но сейчас его взгляд был был полон удивления, если не сказать смятения. И что ещё интереснее, даже капитан не мог ничего ему ответить. — Пепельная… Чума… — Вдруг прошептала одна из отступивших женщин. Её руки затряслись, а глаза округлились, а потом она вдруг бросилась в сторону дороги, крича во все горло. — Пепельная чума!!! Её крик раскатистым эхом разнесся вокруг, сквозь неожиданную тишину и был услышан всеми. Джек тихо вздохнул, ударяя ладонью по лицу, и раздраженно вздыхая. Он знал чем заканчиваются такие попытки предупредить толпу об опасности и если знать его мнение, ветеран предпочел бы застрелить паникершу, чем дать прокричать эти роковые слова. Ровно миг остальные люди молча смотрели друг на друга, словно осмысливая суть, а потом с дикими воплями бросились в разные стороны, стремясь подальше от очага болезни. Паника словно пожар разнеслась по всей человеческой массе, набирая невероятную мощь, неожиданно мобилизуя даже самых слабых и уставших, заставляя их вскакивать, и нестись куда глаза глядят. Люди сталкивались и залезали на машины. Другие бежали во все стороны, на открытые ворота в надежде миновать проход раньше чем тот начнет закрываться и вдоль стены, кто-то убегал обратно по дороге, третьи залезали в машины, заводя моторы и пытаясь отъехать. Раздались повторное крики, тонущие в визге паники, кто-то споткнулся и был моментально затоптан, беснующиеся толпой. Образовалась ужасающая шумная давка, напоминающая настоящее стихийное бедствие, вроде потопа или пожара в зоопарке. Люди толкались и пихались, отталкивая себе подобных и вступая в короткие стычки. Двое сцепились за место в автомобиле и упали под него же, когда машина поехала назад. Первый разбил голову, а второго просто затоптали, не дав встать даже на колени. Сбоку трое молодых людей попытались рвануть сквозь строй оперативников, на нарвались на удары прикладов и рухнули в придорожную канаву, а сверху на них съехал буксующий автомобиль. Водитель попытался провести маневр, и колеса разорвали троицу на лоскуты, снимая слои кожи своими шипованными шинами. На капот почти упавшего авто залезла молодая.женщина, пытающаяся пролезть в салон. Но в лицо ей прилетел кулак, и молодая пара рывком открыв дверь машины, вытащила водителя, попутно приложив его битой по голове. Сбоку от них машина на антиграве попыталась пойти на взлет, но из-за груза на крыше, её повело влево и шестеро человек попали под волны антигравитации. Раздался хруст и хлюпанье давимой плоти. Во все стороны полетели кровавые ошметки и кости, а авто перевернулось и с невероятной силой втемяшился в асфальт, в момент сплющиваясь до размеров металлического блина. С другой страны кто-то выстрелил в оперативников, и подписал себе смертный приговор. Две коротких очереди вспороли толпу, и несколько человек с криками упали на асфальт, поливая его кровью из простреленных конечностей и животов. Сам стрелок успел спрятаться за машину, и не пострадал. Он поднялся, сделав ещё два выстрела, а потом точное попадание револьвера превратило его голову в кровавую кашу, разлетевшуюся по воздуху. Кровавые капли оросили лобовое стекло едущего позади авто и водитель не справившись с управлением, врезался в другой автомобиль, сталкивая его в канаву. Что-то загорелось и громко взорвалось, и из машины вылез горящий человек. Он кричал и вопил, пытаясь сбросить огонь, но все тщетно. ВО все стороны посыпались отваливающиеся куски плоти и пепла. Полыхающий с воплем набросился на кого-то умоляя спасти его и поджег и его, уже двое горящих носились меж машин. Один их них врезался в маслянистый борт старого семейного фургона и тот вспыхнул как факел, а через миг взорвался газовый баллон на его крыше. Огненный шар и вихрь из смертельно-острых осколков поглотили добрых пят метров дороги, и все вокруг вспыхнуло. Множество раненных и ещё здоровых оказались в окружении огня, без шансов спастись. И так было везде, по всей дороге, люди паниковали и кидались друг на друга. Все горело и взрывалось, прямо как в старых комедиях, где из-за комара влетевшего в форточку в здании начинался хаос. Все доступные оперативники бросились подавлять этот бардак, активно размахивая шоковыми дубинками и прикладами. Они врубались в толпу, щедра раздавая удары и поливая паникующих шоковым гелем. Но кому-то доставались и пули. Первой пострадала та паникерша. Её нашли в толпе и точной очередью прострелили обе ноги, а третьим выстрелом прострелили голову, следом уже принимаясь за всех подряд. Ещё несколько бойцов притащили огромный огнетушитель и начали заливать горящие машины. Поток пожарной пены и синего геля накрыл горящий минивен и тот оглушительно зашипел, разламываясь пополам от перепада температур. Но взрывы и огонь было уже не остановить, он пошел по цепной реакции, перебрасываясь с одного авто на другое. «Вишкар» ничего не оставалось кроме одного — закрыть ворота, чтобы хаос не проник в помещения стены. Раздался нервирующий вой сирены, и огни на стене вспыхнули красным, предупреждая об повышенных мерах безопасности, а створки автомобильных ворот поползли на встречу друг другу. Силовые поля уже начали мелькать в пространстве между ними и несколько человек ломанувшихся на них, оказались разорваны на части. Удивительно, как всего пара слов может сделать то, что не под силу целой роте солдат… …На фоне всего этого ужаса, и воплей, никто и не заметил как небольшая группа прошедших досмотр кинулись к своей машине. Капитан тащил за собой полуслепую Лену, а за ними вприпрыжку бежал Грим, схвативший Ану под поясницу. Мокрая одежда хлюпала и мешала бежать, но старый капитан не останавливался, отлично понимая что действовать надо очень быстро. ворота уже наполовину закрылись, отрезая спасительный проход на ту сторону. Ещё пара минут и все кто останутся здесь, погибнут от пуль или катастрофы, начавшейся из-за одной дуры. Огонь уже пожрал половину колонны, и в ней раздавались взрывы, подбрасывающие остовы гравикаров на пару метров в воздух, осыпая все вокруг осколками. Они со свистом врезались в землю и парочка вскользь задела спину Окстон, оставив на потрепанной кожанке три глубоких царапины. Ещё один осколок впился Ане в бедро и она закричала, издав первый звук с момента гибели Фарры. Вокруг творился полный хаос, все горело и взрывалось, заставляя бегущих пригибаться к земле. Вспышки огня и выстрелов мерцали на стене, ослепляя капитана и его друзей, всюду кричали, а земля дрожала. Двое оперативников забрались в белый фургон, отстреливая всех кто пытался к нему подойти, а третий пытался проникнуть в его кабину, активно пытаясь дергать бронированную дверь. Но ключи были у врача, а тот почему-то лежал на земле, активно дергая руками. Лишь через мгновение обнаружилось, что у него из спины торчит толстый кусок автомобильной обшивки, и человек едва жив, а вокруг него растекается большое кровавое пятно. Джек перепрыгнул через него и завернув за фургон, бросился к полыхающей дороге. На встречу ему бросился кто-то паникующий, но не успев добежать трех метров, погиб от длинной очереди оперативников. Окровавленное искалеченное тело упало на капитана и бегущая за ним Лена, закричала, когда труп дотронулся до неё своими окровавленными руками. Капитан пинком отпихнул тело и обрадованно ускорился. Отсюда уже было видно их авто — оно стояло едва-ли не самым первым в очереди, а значит шанс проехать в ворота у них ещё был. Над головами промчалось звено дронов и с воем обрушилось на толпу. Они принялись сновать над дорогой, визжа и гудя, и помечая людей голографическими метками. Точечные лазерные удары испепеляли бегающих людей словно муравьев, а отсветы зеленых разрядов вспыхивали как молнии. До авто оставалось всего два шага, как вдруг кто-то другой бросился к машине и разбив водительское стекло, полез в салон. Джек схватил угонщика за пояс и с силой рванул назад, протаскивая человека по оконной раме. Осколки стекла оставшиеся в ней, с чавканьем вошли в живот несчастного и на пол полилась кровь, а следом за ней и изрезанные внутренности. Угонщик закричал, хватаясь за ровные разрезы в животе, но слезть со стекла не мог, оно слишком глубоко вошло. Тут подоспел Грим, он врезал орущему по голове своим пудовым кулаком, моментально вырубая и сняв его с двери, бросил на землю, для уверенности добавляя пинок по виску. Шея человека хрустнула не выдержав удар и он обмяк, став не более чем половичком. — Все внутрь! У нас секунд десять-двадцать! — Закричал Джек, распахивая окровавленную дверь, и проталкивая Ану на соседнее сидение. Позади Грим бесцеремонно затащил охреневающую Лену за собой и захлопнул двери, едва не оторвав их при этом. Следом попыталась залезть грязная чернокожая женщина с длинным разрезом через все лицо. Она уцепились пальцами за полуоткрытое окно, и запуская руки вовнутрь салона. Грим вытащил припрятанный в салоне пистолет и выстрелил ей в лицо. «Дигл» громыхнул так громко, что в ушах у людей повис оглушительный звон притупивший ор хаоса позади, а перед глазами повисла огненная вспышка. Патрон Action Express был чудовищно мощным, и только такой псих как Грим мог использовать его повседневно. Женщину отнесло на пару метров назад и ослабшее тело врезалось спиной в гниющий фонарный столб. Тот переломился и с хрустом обрушился на тело, заставив его принять сидячее положение. В центре головы была дыра размером с кулак. Грим удовлетворенно сдул дымок со стола пистолета и хищно улыбаясь начал искать во что бы ещё пострелять. Джек без предупреждения газанул и авто с диким ревом умирающего двигателя, рвануло вперед, оставив на асфальте дымящиеся следы колес. Джек рванул руль влево, унося машину на обочину. Борт с хлюпаньем раздавил кого-то и по багажнику застучали короткие очереди. Пара гаусс-зарядов с воем вспороли его и вылетели прямо между Гримом и Леной, взметнув облако поролона. Лена закричала, отскакивая в сторону, а Грим захохотал, разворачиваясь назад, и принимаясь отстреливаться. Двенадцати миллиметровые экспансивные пули загремели по броне оперативников, заставляя их отшатываться назад. Экзоброня была прочна, но и у неё были слабы е места. Грим улыбнулся и сменив магазин, выстрели в колено самого ближнего врага. Пуля с хрустом вошла в сустав и боец рухнул на спину, проехав по полыхающему асфальту ещё пару метров. Его нога описала некрасивую дугу и рухнула позади, осыпая все искрами из разорванных проводов брони, и поливая кровью. Во второго он не попал, Джек рванул машину обратно на шоссе, и окончательно вдавил газ в пол. Ровно за мгновения до закрытия, старая, дымящаяся колымага влетела в туннель, устремляясь к его концу. Яркий свет ударил по глазам, и Моррисон едва не вмазал машину в стену. Они за мгновения преодолели десятиметровый туннель, и с хлопком смыкающегося силового поля, вылетели уже за пределами карантинной зоны. Не успели они осознать этого, как сбили оперативника, перебегающего через дорогу. Боец в легкой броне перелетел через капот на мгновения задержавшись на нем — изумленные глаза уставились на Джека Моррисона, а потом исчезли во мраке… Капитан не останавливаясь газовал вперед, и через минуту машина исчезла во мраке… …Сбитый оперативник с кряхтением встал с асфальта и отряхнув лицо от пыли, уставился в след удирающей машине. Её задние фары, зазывающие мелькнули во тьме и завернув за угол дороги, скрылись в неизвестно направлении. Оперативник тихо выругался, и с трудом встав на ноги, поковылял к обочине. Его изрядно протащило по асфальту и легкая форма изорвалась, превратившись в камуфлированные обноски. Даже бронежилет, и тот висел на паре ниточек, готовый оторваться при любом нажиме. Боль удара растекалась по груди, а из носа шла кровь, мелкими каплями пачкающая камуфляжную куртку. Похоже он сломал ногу, потому-что наступать на её было больно, и пару ребер тоже растерло в пыль, но все это не важно. За стеной творился полный хаос, слышались взрывы, стрельба и вой протяжный сирен приближающихся машин боевого подкрепления. Из-за горизонта уже летела группа вертолетов с ракетными пилонами. Оперативник сплюнул кровь на пол. Похоже все катилось к чертям. Он отошел к высохшим кустам, и с воем боли, извлек из кармана рацию. Тяжело дыша он настроил её на закрытый канал и поднес её к уху. — Мэм… — Тихо сказал он, сплевывая на асфальт новые капли крови. — Они прошли через восточные ворота… Био-маячок оставлен… Ожидаю инструкций… — Отлично. Отправляюсь на сигнал. — Ответил ему холодный голос Вдовы…