Цена Империи

Шестнадцать лет после Мустафара.       - Энакин, я не знаю, что мне делать, два падавна это еще куда не шло. Но как только в храме появляется она, начинается полный хаос, и твоя тихоня там тоже отметилась, - устало сказал Кеноби. Оби-Ван восседал на кожаном кресле напротив бывшего ученика и смотрел на него в упор, его рука неторопливо поглаживала бороду, которую тронула едва заметная седина.       - Мой дорогой престарелый учитель, да ты превращаешься в брюзгу, - ответил Скайуокер, с трудом скрывая усмешку. Его дети были способны лишить терпения кого угодно, пусть даже этот кто-то был гранд-мастером Ордена джедаев. Вот уже два года, как Оби-Ван стал новым главой Ордена, Йода торжественно сложил с себя полномочия и Совет избрал Кеноби к его искреннему удивлению. Теперь Йода полностью посвятил себя обучению юнлингов, по собственной воле, он перестал быть даже членом совета. Что не мешало Кеноби спрашивать советы у мудрого старца.       - В брюзгу? Сначала Люк, потом Тендра, а теперь и Асока с ними. Трое твоих детей - это перебор, а когда им помогает еще малолетний гений дипломатии - катастрофа, - устало пожаловался Кеноби.       - Ну хочешь, я могу наказать Тендру, забрать ее пока из храма так на годик другой, а там и Люк станет рыцарем,- с усмешкой ответил император. Его взгляд опустился на голограмму, изображающую императорскую семью.       В центре восседал он сам. Свет его очей, его любимая наследница Асока Тано Скайуокер леди Вейдер наследная принцесса Империи находилась по правую руку от него. На девочке был надет кожаный бордовый костюм, черты ее лица до боли напоминали о давно погибшей тогруте, к великой радости отца и характером она пошла в свою тезку. Слева сидела слегка располневшая, превратившаяся из хрупкой девушки в знатную даму императрица Аврора. На ее руках уютно расположилась их самая младшая дочь, Аврора Скайуокер леди Вейдер третья принцесса Империи. Ее рождение стало полным сюрпризом для родителей, но внешняя привлекательность и кроткий характер девушки делали малышку любимицей двора. Ее появление вызывало улыбки на губах, даже у черствых погрязших в рутине чиновников. Слева от матери стояла Шми Аврора Скайуокер леди Вейдер вторая принцесса Империи. Энакин много раз благодарил Силу за то, что, получившая от бабушки имя, принцесса оказалась фактически ее копией по духу. Она была доброй и покладистой, но при этом имела сильный характер и умело отстаивала свое мнение. Изумлению Императора не было предела, когда девятилетняя Шми записалась к нему на прием. Приняв девочку, он спросил, зачем ей нужно было проходить через сложную бюрократическую процедуру, когда она может обсудить все вопросы за ужином. Девочка ответила, что пришла как официальный представитель благотворительного общества, членом, которого она является. Сделав серьезное лицо, Энакин выслушал дочь. Шми показала ему составленный ею законопроект по охране экологии нескольких планет Внешнего кольца. Изумленный родитель несколько часов разбирал с дочерью ее предложения, часть из которых он нашел вполне приемлемыми. Подумав, он вызвал леди Органу, и вручил документ прямо ей в руки, заявив, что лично проконтролирует обсуждение этого закона. Скривив губы и сверкнув глазами, Падме удалилась, к ее величайшему стыду Сенат уже два года не мог подобрать ключ к решению этой проблемы. Опустив глаза и сделав невинное лицо, Шми призналась, что пришла к отцу по совету Асоки. Удвоенное чувство гордости поглотило Скайуокера. С того самого дня Император нанял нескольких новых учителей для Шми, все они находили в ней задатки отличного дипломата. Энакин предвкушал, что лет так через пятнадцать у Канцлера Падме Органы появится достойный конкурент в Сенате. Это будет жесткая борьба, его малютка – дочь своего не упустит. Все его дети были упрямы от природы, иначе и быть не могло.       Сестра- близнец Шми – Тендра Аврора Скайуокер леди Вейдер первая принцесса империи была ее полной противоположностью. Принцесса отличалась вспыльчивостью, она была напрочь лишена терпения. На голограмме Тендра стояла между отцом и матерью, девочка была облачена в одежду падавана. Из всех принцесс только она и Асока унаследовали явные способности к Силе. Энакина всегда поражал тот факт, что уравновешенная и спокойная Шми оказалась бездарной, а способностей ее взбалмошной сестры могло хватить на двоих одаренных. Сила в очередной раз пошутила над Избранным. То, что принцесса является форсюзер выяснилось, когда двухлетняя Тендра настучала погремушкой по голове Кеноби, который пил чай с леди Авророй и не обращал на юную принцессу никакого внимания. Подняв игрушку с помощью Силы, девушка обрушила свое оружие на голову удивленного магистра. В пять лет ее привели на экскурсию в Орден, девочка не захотела уходить оттуда, когда поняла, что может жить в Ордене с Оби-Ваном и стать его ученицей. Ее упрямство заставило Кеноби согласиться на это. У него уже был ученик Люк Органа, которого в четырехлетнем возрасте отдали на обучение в храм, поэтому Тендра стала его второй ученицей. Оби-Ван с первого дня начал заботится о мальчике, который в отличие от других детей оставался в Храме практически все время. После реформирования Ордена, юнлинги и падаваны, у которых были родители имели возможность встречаться с ними. Детей отпускали домой на каникулы. Люка навещали редко, Бейла раздражали способности мальчика, а Падме была занята в Сенате. Она возлагала большие надежды на Лею и Кристиана- своего младшего сына. Юный Люк был предоставлен сам себе, поэтому он и сам не хотел возвращаться в замок отчима, которого считал отцом. После появления Тендры в Ордене, жизнь мальчика наполнилась новыми красками. Эти двое сильно привязались друг к другу. Поначалу была ревность, они делили Кеноби. Бедолага прибегал к императору с выпученными глазами и напившись коррелианского виски, жаловался на жизнь. Энакин предлагал забрать дочь и напоминал, что родители не имели право вмешиваться в процесс обучения. Зная характер своей дочери, Скайоукер практически в любом конфликте поддерживал Люка. На что Кеноби говорил, что ни за что не расстанется с девочкой, которая так напоминает его первого падавана. Возвращаясь в Храм он всякий раз заставал странную картину, уставшие от препирательств Тендра и Люк спали на кровати в обнимку, чувствуя свое родство. Кеноби благодарил Силу и чувствовал себя счастливым в такие минуты. Люку было действительно тяжело, когда принцесса уезжала домой на каникулы. И все-таки Император вмешивался в процесс обучения дочери, периодически он устраивал ей спарринги с Асокой, обучение которой не доверял никому. Асока обычно побеждала Тендру, из-за чего, та выходила из себя и устраивала сцену несчастному Кеноби.        Свободного времени у наследницы Империи было мало, ее учили не только контролю Силы и управлению государства, но и особенностям отношений с разными расами, не говоря уже о языках и придворном этикете. Особое удовольствие девочка получала, когда оказывалась на флагмане флота, где Энакин с великим удовольствием учил дочь пилотировать корабли разных конструкций. А год назад император и Кеноби решили, что Асока должна проводить в Храме три месяца в году, для лучшего познания силы и общения с другими одаренными. Это решение было почти фатальным для нервной системы Оби-Вана. Асока легко подружилась с Люком и даже, приглашала юношу в императорский дворец на выходные и каникулы, где он постоянно присутствовал на всех неофициальных семейных торжествах. Энакин постепенно сближался с сыном, устраивал мастер классы по владению мечом для него, Тендры и Асоки, объяснял им пути силы, показывая простые приемы ситхов. Иногда он тренировал только Люка, радуясь возможности лучше узнать сына. В такие дни император был действительно счастлив. Его сын был талантлив и уважал его, способности парня были сопоставимы со способностями Асоки, и он искренне обожал всех четырех сестер. Малышка Аврора любила засыпать на его коленях, а Шми подолгу что-то рассказывала, у них были свои маленькие тайны, надежно скрытые от посторонних глаз. Это было все, чего хотел Энакин, он мог негласно помогать и направлять Люка. Малыш, которого ему дали подержать на руках только один раз стал личностью, вызвавшей уважение Императора. Власть юношу не интересовала, политика вызывала стойкое отторжение. Он считал, что из-за жажды власти Падме отвернулась от него. К счастью, Императрица Аврора легко ладила с детьми, она не обделяла вниманием и Люка, к которому скоро привязалась. Кеноби сначала возражал против сближения своего падавана с императорским домом, но потом понял, что Люку это только на пользу. Что-то бурча себе под нос о правилах и былых временах, он заваливался в императорскую гостиную, где его уже ждали приготовленный Шми фруктовый пирог и всегда скучающая по нему Тендра.       Сегодня Кеноби был вне себя, он просто влетел в кабинет императора. Его падаванов засекли камеры в посольстве одной державы за Внешним кольцом. В том государстве было разрешено рабство, это никак не укладывалось в свободолюбивых головах юных принцесс. А после того, как Тендра и Асока увидели избиение странного маленького существа на тонких ножках с длинными усиками, терпению сестер пришел конец. Увиденная сцена взволновала и сопровождающего их Люка. Веселая троица выкрала и отпустила на волю рабов, принадлежащих лично послу. При помощи силы они перемахнули через забор и вывели из строя дроидов -охранников, уничтожив при этом все камеры наблюдения. Потом неугомонное трио угнало яхту посла, на которой доставило рабов подальше от Корусанта. Камеры засекли только официальных падаванов Кеноби. Но ни Тендра, ни Люк не могли управлять кораблями такого класса, это значило одно - Асока присоединилась к брату и сестре. Кроме того, Кеноби чувствовал и причастность Шми, которая скорее всего обеспечила рабов документами и убежищем. Освобождение рабов - дело благородное, но данный инцидент мог стоить дипломатических отношений с важным партнером. Да и Сенат будет в шоке от поведения наследницы и принцесс. «А как вытянется лицо Падме, ведь Люк там тоже отличился», - не без злорадства подумал император, - «Нет, парня точно нужно спасать».       - Оби-Ван, я рад, что они верят в идеалы справедливости, - сказал император, протягивая бывшему учителю стаканчик с виски, - Я сделаю послу предложение, от которого он не откажется, вот увидишь. Мы замнем это дело. А вот о поведении Тендры придется поговорить.       - Почему, ты считаешь, что это Тендра? - спросил Кеноби, выпив залпом рюмку.       - Это не стиль Асоки, она бы не стала так рисковать, тем более, что я уже договорился о покупке этих рабов, она просила это в подарок на день рождения. А я потакаю ее просьбам, если они разумны. Тендра об этом просто не знала, ну или решила спасти всех своими руками. Люк это понял и побежал ее спасать, они сделали свое дело, и только потом сообразили, что могут бежать только на той злополучной яхте. Пришлось связаться с Асокой, которая не могла им отказать, ну еще и Шми впутали. Так и было, поверь, я знаю своих детей. А на твоем месте я бы больше уделял внимания дисциплине именно Тендры. Люк только огребает из-за нее. Но при этом их всех хоть режь и пытай, а не найдешь виновных. Или виноватой будет Асока, которая любит прикрывать брата и сестер. Оби- Ван, ты балуешь своего младшего падавана, – с грустью закончил Император.       - А ты своего единственного не баловал? - печально спросил магистр. И тут же пожалел о сказанном, его до сих пор мучало чувство вины. Воспоминания о Мустафаре были страшной пыткой для него, он так и не смог отпустить свои чувства.       - Было дело, напомнить, чем это закончилось? - ответил Энакин, прошедшие годы не залечили его раны, но острая боль стала тупой и ноющей. Он продолжал ощущать свою потерю, хотя за все это время Асока не появилась даже во сне. Он уважал жену и был благодарен ей за все, что делала эта добрая заботливая женщина, но полюбить ее так и не смог, - Я люблю всех своих детей, но за Тендру отвечаешь ты. Помнишь, я согласился с правилами храма о невмешательстве и держу слово. Она тебя выбрала сама. Тебе и разгребать. Но если дело зайдет далеко, я вмешаюсь. Увы, из всех моих детей она самая упрямая, а авторитет для нее только ты. Прояви хоть раз строгость, ты умеешь, я помню. Даже наследница не так избалована, как твой младший падаван.       - Я постараюсь, - ответил Кеноби, доводы бывшего ученика подействовали на него как холодный душ. Он и правда обожал эту девчонку, ее характер напоминал о юном Энакине. Оби-Ван дал себе слово не повторять прежних ошибок, с Люком и Тендрой он был очень терпеливым, старался понять их тревоги и поддержать любые начинания.       - Ладно, поговоришь с ней завтра. Не будем портить праздник. Десять лет - это важное событие, - сказал император с улыбкой, когда-то этот день вернул ему надежу на счастье, - Жаль вот только подарок пропал. Ну ничего, у меня есть и другой, - проговорил он, доставая серый скромный футляр. Император бережно открыл крышку и показал содержимое Оби-Вану, джедай переменился в лице. Такого подарка для наследницы он не ожидал. Вернее, от императора можно было ожидать всего чего угодно, но эта вещица принадлежала ему и только ему. Странно, что он решил с ней расстаться.       - Ты уверен, что хочешь подарить это ей? – Спросил гранд-мастер.       - Я должен это сделать, просто должен и все, - его голос был грустным, много лет он думал о дне, когда отдаст это любимой дочери, - Кроме этого, - продолжил он бодрым голосом, - Я подарю ей два скоростных спидера.       - А зачем два? – удивился Кеноби.       - Второй для Люка, хватит ему гонять на металлоломе по ночному Корусанту. Я уверен, что Асока сразу передарит второй спидер ему. Для гонок это то, что нужно.       - Как … Ты знаешь?       - Конечно, не просто знаю, но иногда и болею за него и даже ставлю деньги на его победу, - ответил император в его голосе слышался юношеский задор.       - Надеюсь, ты там не участвуешь? Ты же император, - изумился Кеноби.       - Бывает иногда, даже Люку пару раз уступил, - ответил Энакин. Кеноби с изумлением узнал прежнего мальчика, встреченного на пустынной планете много лет назад.       - А я - то не знал, как тебе сказать об этом его увлечении, - выдохнул Оби-Ван, участие Люка в гонках мучило его давно. Несколько раз он пытался отговорить юношу от этого рискованного занятия, но покладистый и добрый парень оказался упрямее Тендры в этом вопросе.       - Зря, Оби-Ван, я повторяю, что хорошо знаю своих детей, всех. Могу тебе сказать, что ела на завтрак моя дочь Лея,- ответил Император. Кеноби был изумлен и встревожен, они редко разговаривали о старшей дочери Энакина. Оби-Ван никогда не заводил этот разговор первым. Насколько ему было известно, Лея и император за всю жизнь сказали друг другу всего несколько слов, Падме выполняла обещание, стараясь не подпускать Энакина к детям. Неужели, за девушкой ведется постоянное наблюдение, а в замке Органа есть кто-то, передающий Императору секреты благородного семейства,- Это не то, что ты подумал, старый друг. Но, ты прав, я слежу за ее жизнью. А сегодня среда и у нее овощной день. Но, давай поторопимся, нас ждут.