5, седьмой месяц (тайо), 3875 Веартра (Лоресс; столица)
Ей незнакомы эти места. Высокие башни замка Лортрес в полуденном ярком свете кажутся нарисованными, точно картинки в детских книгах сказок, искусственными макетами придуманных зданий. Воображение вдохновённо рисует образ дракона рядом с одинокой башней, стоящей чуть в отдалении от остальных, но пропись фантазии приходится свернуть — ведь гости уже приближаются. Мирэи раньше представляла, что будет чувствовать при въезде в чужой дом. Она всегда считала, что будет безутешна, может, даже заплачет, потому что дома оставалось столько родного и знакомого… Но сейчас она почему-то не грустит. Наоборот, тоска по дому ещё не проснулась в душе, и девушка наслаждается путешествием. — И запомни, деточка, тебе придётся вести себя лучше, чем когда-либо, — скрипит старая воспитательница, Чихэру. Она многое повидала на своём веку, всю жизнь провела при дворе, так что именно её приставили к Мирэи для обучения этикету и прочим аристократическим знаниям много лет назад. С тех пор Чихэру словно не изменилась — всё такая же дряхлая, но строгая. — Помни всё, о чём я тебе говорила. — Да, няня, — прилежно отвечает ей Мирэи, но мысли её бродят далеко от кареты, там, за резными воротами. Любопытство не даёт покоя, и девушка вертится, постоянно высовывается из окошка, но толком ничего рассмотреть не может. — Хороший шанс скрепить наши узы с королевством Лоресс. Кто бы подумал, что король даст добро на открытый выбор невесты для принца. А нам-то как повезло, что старшая наследница Эльвии оказалась в списке возможных союзов… — кряхтит и не замолкает Чихэру. Она видела многое, в том числе и смотрины, но даже для неё было ново, чтобы Лоресс открывал ворота для стольких гостей разом. Свободный выбор, как твердили гонцы, принц сам выберет из потенциальных невест ту, что больше ему по душе. Столица блистает. Такое количество знатных гостей не посещает их даже на турниры, и город охвачен праздничной лихорадкой. В Лорессе много золота и серебра, много меди и железа, чтобы не только столы в каждом доме ломились от яств, но и сами жители не знали нужды. Везде шумный праздник, это ничуть не напоминает скромные фестивали родной Эльвии. Для Мирэи привычна праздничная атмосфера тепла и спокойствия, а не весёлые пляски среди разноцветных огоньков и постоянные взрывы хохота среди горожан. Веселье не утихает и посреди дня, так что девушка слышит музыку даже из кареты. «Здесь, наверно, всё прекрасно», — думает она со смесью восторга и робости. «Никогда бы не подумала, что обычный день может быть таким ярким…» Будь её воля, она проехалась бы на лошади, но воспитательница настойчиво уговаривала рыцарей перед въездом. Ничего иного не оставалось, и Мирэи сдалась, отказавшись от самовольной поездки в седле. Всякое может случиться. В этой стране у неё нет союзников, кроме свиты и няни, она не хочет ссориться с ними. Принц Лоресса… Он выберет невесту среди гостей, и вариантов будет предложено много — каждому знатному дому хочется породниться с королевской династией, а список дозволенных особ весьма длинный. Мирэи не рассчитывает на непременный положительный исход визита, её больше волнует другое, кое-что, о чём она не говорит даже друзьям-рыцарям, отправившимся вместе с ней. Они въезжают через шикарную арку с мраморными цветами. Двор перед дворцом широк, и тут же встречают новые люди — они долго переговариваются с охраной Мирэи и, наконец, приглашают её спуститься. Девушка с нервным вздохом приглаживает юбку и выходит из кареты. На ней зелёное платье, лучшее, что может позволить себе принцесса в дороге, и расшитый золотистыми нитями плащ. Дворец полон жизни, и Мирэи ведут туда, заботливо подсказывая направление. Следом за девушкой шагают два телохранителя, верные ей и её высокочтимым родителям рыцари; у Сейдела светлая короткая коса, у Темрана короткие тёмные волосы. На них всегда можно положиться, Мирэи знает это ещё с раннего детства, когда их только приставили к ней. Мирэи отведены покои как для особенной гостьи. — Здесь вы будете до самого отъезда, — замечает Темран. Замечая волнение госпожи, он мягко улыбается ей: — Не беспокойтесь, принцесса. — Мы будем здесь, только позовите, — весело отзывается Сейдел. Комната слишком большая даже для неё. Спальня соединена с приёмной гостиной и разделяется только занавесом — шторы можно задвинуть, чтобы скрыть опочивальню. Богатое устройство, всё чисто и прилежно. Мирэи заранее попросила слуг не заходить к ней — она отлично может одеться и без их помощи, хотя няня наверняка была бы в ужасе от подобной перспективы. Мирэи коротко улыбается себе под нос и идёт в сторону ванной, небольшой и уютной комнатки. Спустя два часа, включавших в себя так же отдых и обход новых покоев, она уже стоит перед высоким зеркалом в полной готовности. На ней платье из голубого шёлка и серебряные украшения, слишком умеренные для принцессы, однако Мирэи никогда не любила массивной бижутерии. Это сразу вызывает ассоциацию с тщеславием, а такого качества девушка избегает в себе всеми силами. Волосы расчёсаны и мягко струятся ниже лопаток — они прямые и тёмные, имеют глубокий синеватый оттенок, столь редкий для жителей центра материка, но обычный для королевской семьи Эльвии. Девушка закалывает их на затылке чуть небрежно, но, словно скрывая неловкость, украшает заколкой с жемчужинами. Глаза Мирэи голубые и сверкают, как драгоценные камни, но ничуть не холодные. Раздаётся стук в дверь. Мирэи плавно подходит, стараясь держать спину ровно, как всегда учит Чихэру, и открывает. На пороге горничная, кидающая робкие, но полные надежд взгляды на двух молодых телохранителей. Мирэи еле сдерживает улыбку; конечно, для девушки это чудо, ведь оба рыцаря ещё молоды и красивы. — Через час будет общий ужин, — спохватывается служанка, заметив, что Мирэи внимательно наблюдает за ней, — госпожа. — Спасибо. — Принцесса улыбается ей. Совсем ещё девочка! Горничная кланяется в пояс и убегает, шелестя чёрно-белой юбкой. Мирэи провожает её смеющимся взглядом и поворачивается к телохранителям: — Вы не голодны? Думаю, пора и вам передохнуть. — Это Темран у нас любит перекусить, — хмыкает Сейдел. — Я, пожалуй, потерпел бы и до ночи. Товарищ кидает на него свирепый взор, но наталкивается на баррикаду из добродушия и сдаётся. Мирэи смеётся, и оба воина смотрят на неё с улыбками; веселье прогоняет нервозность, хоть и не усмиряет тревогу. Она всегда просила их не сдерживаться в её присутствии, и шуточные потасовки скрашивали жизнь всем троим. Дома Мирэи звали «странной принцессой», но ведь она не дома. Во дворце несколько залов для приёма пищи, и накрыты столы в этот раз в Музыкальном зале. Мирэи не понимает смысл этого названия, пока не ступает в него. Сены обшиты багровым бархатом, не бросающимся в глаза, с золотистой окантовкой и мягкими белыми столами и стульями. У дальней стены — растянутая сцена, и там располагается оркестр. Акустика в зале потрясающая; классическая музыка скользит по помещению, впитывается в воздух и дышит вместе с ним. Мирэи любит музыку. Она сама играет на фортепиано, так что мастерство исполнителей оценить может — это превосходит все её похвалы. Даже дома никто не играл с такой же самозабвенной любовью, с какой сейчас наполняют атмосферу музыканты. Гостей и правда много. Они негромко переговариваются, собравшись кучками, или переходят от одной компании к другой. Здесь много лордов, но зоркая Мирэи отмечает и девушек. Все они от тринадцати лет до двадцати пяти, если она права, и все разодеты так, как только можно разодеться на королевский приём; украшения сверкают на шеях, руках, в ушах, спины ровны, а голоса правильно поставлены. Лица у всех разные, и они различаются не только той или иной национальностью, но и выражениями. Кто-то надменен и заметно возвышает себя над другими, кто-то, наоборот, робок и стеснён в незнакомом обществе. Мирэи не хочет принадлежать ни к первой группе, ни ко второй, поэтому она разжимает ладони, сводит лопатки и поднимает лицо, возвращая себе уверенность. Она — сестра короля, принцесса. Эльвия нуждается в ней, даже если это союз, скреплённый браком. Правда, тут ещё с какой стороны посмотреть. Всё же у принца нет причин выбирать именно Мирэи… кроме одной, однако неизвестно, знает ли он её. Подавляя вздох, Мирэи с улыбкой здоровается с лордом Херганом; он управляет землями на северо-востоке уже двадцать лет и до сих пор ни разу не дал повода усомниться в своей власти. — Добрая встреча, миледи, — гулко произносит Херган, целуя её руку. — Последний раз мы, помнится, встречались на съезде землевладельцев, организованной вашим отцом для предотвращения войны с Сиастой. — То было пять лет назад, сэр, — отвечает Мирэи с лёгкой улыбкой. — О да, вы были чуть моложе и гораздо ниже, — ухмыляется лорд, но он не таит в себе зла. Мирэи испытывает симпатию к этому мужчине в тёмном плаще с серебряными пряжками и со смуглым лицом с тёмной бородкой. Хергану уже минуло за сорок, он сложен, как бывалый воин, и меч его разит любого. — Мне уже восемнадцать, доблестный лорд. К ним приближается ещё одно лицо, так же знакомое Мирэи. Она почти ощущает спиной, как напрягается Сейдел. Темран ведёт себя сдержаннее, но и он явно остерегается, и принцесса знает причину. Не так давно этот самый человек в меховой накидке на Совете предсказывал гибель альянсу отца. — Рад видеть вас в добром здравии, досточтимая принцесса Эльвийская. — Он улыбается вроде бы задумчиво, даже рассеянно, но хитрый лисий взгляд скользит по каждому из гостей. От Мирэи не утаить интерес, который мужчина питает к гостям, особенно к юным девушкам, приехавшим ради престола. — И вас приветствую, лорд Рокх, — сдержанно отвечает Мирэи, но не успевает скрыть холодок в тоне. Мужчина замечает это, и кончик его тонких губ ползёт вверх. Он приглаживает волнистые каштановые волосы и как бы небрежно замечает: — Говорят, принц точно решил обзавестись женой. Ему пригодятся связи, чтобы вступить в право наследования трона его отца. — Господин Кристиан молод, но не наивен. — К ним присоединяется ещё один человек. Он не лорд, он рыцарь — о том свидетельствует особенная брошь на мундире и дорогой пояс, украшенный россыпью мелких драгоценных камней. Лицо его заострённое, волосы жидкие, зачёсаны назад. — Солнце помилуй, я и не думал обвинять принца в наивности! — возмущается Рокх, но в его словах Мирэи чувствует обман. Это заставляет её взволнованно прикусывать щёку изнутри, потому что иначе волнение выдать нельзя. Она здесь по законному праву, и зла ей не причинят. Тем более в компании других лордов и защитников страны. Рокх обращается к незнакомому рыцарю: — А вы, должно быть, сэр Ливеан? — Именно так, милорды. — Рыцарь делает ударение на множественном обращении, затем с уважением кивает Мирэи. — Прошу меня простить, долг зовёт. Принцесса неловко кивает в ответ. Условия её приезда в столицу довольно смешанные. Вообще-то попытка выйти замуж не стояла на первом месте у её родителей с самого начала — так, проба. Да и самой Мирэи скорее нужна помощь, а не захват власти в королевстве. Ей бы только найти принца и… А вот и он. Среди гостей поднимается трепетный шум, все лица оборачиваются ко входу. Там появляется сам Кристиан Лоресский, и у Мирэи перехватывает дыхание. Принцу недавно исполнилось двадцать один, он выглядит совсем молодым, но уже уверенно держится и с вежливой улыбкой встречает всех гостей своего дома. Симпатичный юноша в дорогих одеждах, с короткими светло-рыжими волосами и искристыми зелёными глазами, яркими, как весенние листья, он смотрит на всех с одинаковым дружелюбием и гостеприимством. Он галантно интересуется у одной дамы, не холодно ли ей, спрашивает мнение о музыке у компании лордов и отдаёт честь рыцарям, продвигаясь к центру зала. Мирэи дрожит, а волна давних чувств поднимается в ней и затапливает. Щёки полыхают румянцем, она отчаянно пытается поймать его взгляд, всматривается с трепетом в изменившиеся черты его лица. Принц не замечает её, беседуя с другими; девушка закусывает губу в волнении. Конечно, прошло много лет. Он, видимо, совсем забыл её и не узнает в ней застенчивую робкую девочку, у отца которой когда-то гостил. Всё уже прошло… Мирэи едва сдерживает слёзы, болезненно распрямляет плечи и — они встречаются глазами. Вмиг на отстраненно-улыбчивом лице юноши вспыхивает иное выражение — светлое, восторженное узнавание, а улыбка вежливости сменяется чем-то большим. Он точно просиял в тот момент, когда её увидел. У Мирэи колени подкашиваются. «Узнал!» — звенит в голове ликование. «Он узнал меня!» Ей хочется закричать, позвать его, что угодно — даже пуститься в пляс, но аккуратное прикосновение Темрана к плечу напоминает, в какой они обстановке. Да и принц к ней что-то не спешит: отводит взгляд, здоровается с остальными. Весь оставшийся вечер Мирэи следит за ним из-под полуопущенных ресниц, впитывает каждое его движение и старается запомнить каждую улыбку, но им так и не удаётся пересечься. К покоям её провожают верные стражи, там к ней сразу кидаются горничные, и только после их ухода Мирэи позволяет себе приложить ладони к горящим щекам. Свежий ночной воздух дует ароматами сада со стороны балкона, и девушка, смущённо-радостная и полная смятения, понимает: заснуть она точно не сможет.*
Тонкие руки протягиваются и распахивают прозрачные стёкла; двери на балкон открываются бесшумно и неспешно, давая в полной мере насладиться свежестью ночного воздуха. Девушка робкой тенью скользит на балкон, ступает ногами в балетках по ровной поверхности и замирает у перилл, опирается на него ладонями и смотрит в темноту. Сад раскидывается на много участков; при свете дня видны аллеи, цветочные кусты, клумбы, лабиринт живой изгороди, белокаменные дорожки к фонтанам и просто прогулочные. Однако ночь всё скрашивает, время суток сменяет другое. Во мраке светятся редкие огоньки, освещающие сад лишь для видимости, всё равно тёмные коридоры не могут полностью окраситься истинными цветами благодаря освещению. Он выглядит таинственным, чарующим, так и зовёт сочными запахами, ароматами цветущих кустов, чьи бутоны размером с кулак и открыты даже в непроглядной темноте. Этот замок незнаком Мирэи, как и окрестности, но она не боится. В тени, ловко перебегая мимо охранников, минуя стражу и постоянно прислушиваясь к шагам в коридорах, боковыми ходами ей удаётся выйти к потайной двери. Что ж, удача этой ночью на её стороне! Принцесса на всякий случай припоминает, как дошла сюда, и успокоено кивает самой себе — всё в порядке. Ещё нужно порадоваться, что первый караул у её двери несёт Сейдел. С ним договориться можно всегда, и, хотя его встревоженный взгляд до сих пор мерещится Мирэи в уголках проходов, он отпустил её. Так или иначе она бы выбралась, зачем чинить препятствия и сеять смуту? Мирэи никогда не сиделось на одном месте, да ей и не запрещали. Она распахивает небольшие ворота, поставленные, скорее всего, для слуг-садовников, и плавно ступает на дорожку. В свете луны плоские ровные камни кажутся белыми, но не искрятся и не выдают проворную беглянку, когда Мирэи продвигается вглубь сада. Её пьянит теплый воздух, дурманят голову тысячи смешивающихся ароматов, сладость ощущается даже на языке. Лоресс — королевство цветов, и оно оправдывает подобное название, ведь здесь прорастают любые семена. Словно в ожившей сказке, Мирэи двигается через ряды ровно подстриженных кустарников и даже задаётся вопросом, не снять ли обувь — было бы потрясающе приятно пройтись босиком по короткой шелковистой траве. Но всё же она отказывается от затеи: служанки не поймут, если увидят грязь на её ногах завтрашним утром. Мысли огибают чудесные владения замка, парят над дворцом, но непременно возвращаются к одному и тому же человеку. Воспоминания отзываются болезненно-сладкой дрожью в сердце: улыбчивый мальчик, приглаженный и опрятный, гостивший восемь лет назад у короля Эльвийского. Этот мальчик первым заметил пробравшуюся на бал девочку, хоть той и запрещено было появляться на торжествах взрослых, и первым пригласил её на танец. Сияющий тогда и сияющий сейчас. Пальцы оцарапались о выставленные розовым кустом шипы, и это отвлекает Мирэи от раздумий. Тоненькая струйка крови сбегает по ладони, и принцесса поспешно зализывает ранку, морщась от металлического привкуса и боясь вытереть руку о ночное платье. Во всяком случае, ночами мало кто бродит так же, как она, и шансы нарваться на незнакомых гостей невелики. Зачем она приехала сюда, что ожидала увидеть? Прошло восемь лет. Ему давно не тринадцать, а ей давно не десять. Может, он и не узнал её, просто лицо показалось знакомым, да ведь черты всё равно изменились. Он держится, как настоящий принц, наследник престола. Улыбается всем гостям, но не шутливо и наигранно, а вежливо и доброжелательно, как следует гостеприимному хозяину, и вежливость и манеры на высоте. Девушки в восторге от него, многие уже распланировали будущую свадьбу, даже если принц ещё не начинал по-настоящему выбирать среди них спутницу жизни… Мирэи горько вздыхает, касаясь окровавленными пальцами белоснежного бутона растущего рядом куста. Даже если они смогут переговорить, хоть в такой людной обстановке это представить сложно, ей не на что рассчитывать. Но, если будет малейшая возможность поговорить с ним, стать для него больше, чем просто знакомой… хотя бы другом… — Не думал, что вы столь наивны, — раздаётся совсем рядом шепчущий голос. Мирэи вздрагивает всем телом, но не вскрикивает и сама неожиданно этим гордится. — Позвали меня посреди ночи в закоулки сада, откуда может подслушать любой проходимец. Первоначальный испуг схлынывает. Мирэи стоит неподвижно, только взгляд её мечется между тенями, а затем она с облегчением понимает, что обращались не к ней. Тогда кто это осмелился выбраться из дворца? Она быстро оглядывается. Слева слышатся неторопливые шаги, и девушка в последнее мгновение успевает нырнуть в соседнюю ветвь лабиринта, прижаться спиной к колким листьям и постараться стать как можно незаметнее. «Пожалуйста, пройдите мимо, умоляю, ради Солнца и Луны, не увидьте меня…» Они останавливаются совсем рядом. Если прислушаться, можно различить даже шорох одежды. Мирэи задерживает дыхание. — Никто не решится сунуться в поздний час в сад, — ухмыляется второй собеседник. Принцесса Эльвии с холодком в крови узнает голос лорда Рокха, пусть и звучит он приглушённо. — Так что вам нужно? — нетерпеливо, с раздражением интересуется другой. — Ваша записка вытащила меня из кровати, а я привык хорошо отсыпаться! — О, вам понравится повод. — Тогда хватит ходить вокруг да около! Первый, кажется, выше чином, иначе не обращался бы так к лорду. Мирэи предельно аккуратно поворачивает голову и вглядывается во тьму, но видит только неясные очертания — фонари далеко. — Совсем скоро принцу понадобится жена. Однажды он станет королём, и это время не за горами. — Голос Рокха так же вкрадчив, как обычно, он явно старается произвести впечатление своими словами. — Принц — ещё мальчишка. — Этот мальчишка руководил войском в битве при Нельг-сору. Он молод, но не глуп и не слаб, как многие представители важных семейств. Готов отдать глаз, если ты вдруг сумел бы превзойти его в ратном искусстве, сэр Дирон. Так Мирэи узнаёт имя незнакомого мужчины. — Что ты пытаешься сказать, Рокх? Безусловно, я желаю трон и получу его, но какой метод ты предлагаешь? Принцесса сжимает губы, подавляя вскрик. Трон? Им нужен трон? Кажется, она волею Богов становится свидетелем сговора против правителей. Ах, Солнце да Луна, благодарить вас или порицать? — Я лишь хотел удостовериться, что ваши мысли всё ещё так же остры, как и ваш меч. — В текучем голосе Рокха слышится ликование, сладкое, как перестоявший мед, и такое же скрипящее на зубах. — Что ж, мы можем приступить к делу с простых попыток. Лично я бы не советовал дорогому принцу пить вино завтра на встрече. Они говорят ещё, но уже уходят в тень, и Мирэи не может разобрать фразы. Холод пробирает её до костей, осознание всего ужаса, что она успела подслушать. Пальцы сжимаются, липкие и холодные. Они трясутся. Заговор. Заговор против Кристиана. Заговор против принца страны. Мирэи слишком ошеломлена, чтобы искать поводы. Завтра она, может, поразмыслит серьёзнее. Но во что бы то ни стало — нужно предупредить принца, рассказать ему! Мирэи выбирается из уголка, дико оглядывается и мчится в сторону, противоположную уходу заговорщиков. Мчится так, как никогда не бегала. Один раз приходится продираться через кустарник, каждый раз замирая в ужасе — не близко ли она оказалась с теми людьми? Но нет, вокруг ни души. Во всяком случае, не было ни души — пока Мирэи не увидела перед собой вышедший из темноты силуэт. С тихим восклицанием, не успев остановиться, она врезается в него. Он слегка пошатывается, но тут же крепко обхватывает её и не позволяет им обоим упасть. В лунном свете вырисовывается молодое красивое лицо и сверкающие изумлением глаза. «Они искрятся, как изумруды», — думает Мирэи, а потом осознаёт. Отшатывается, точно пугливый зверек, и встречный поднимает руки в успокаивающем жесте. — Зачем так отпрыгивать, миледи? — Он слегка склоняет голову набок. — Прошу меня простить, что так бесцеремонно прикоснулся к вам в столь поздний час. Я не вижу вашего лица; быть может, подойдём к ближайшему фонарю? Дрожа, но уже не только от пережитого, Мирэи выступает из тени так, чтобы свет обласкал её фигуру, мягко обрисовал её лицо тоже. — К-Кристиан? — робко спрашивает она. Голос неровный, дыхание тяжёлое. — Мирэи! — Она видит очень чётко, как изменяется выражение принца, и впервые на нем проступает искренняя радость. Он точно становится и младше, и старше, сияет, улыбка расходится по губам уже не вежливостью хозяина, а так честно, так приятно, что на сердце теплеет. — Мирэи, ты ли это? — Ты меня п-помнишь? — Как же я могу тебя забыть? О, Мирэи, милая моя. — Кристиан склоняется перед ней и берет её левую руку в свои ладони, подносит к губам. Затем чуть удивлённо произносит: — Твои руки в крови. Ты поранилась? — Пустяки. — Мирэи просто благословит судьбу за то, что в полумраке не видно яркого румянца, выступившего у неё на скулах. — Кристиан, прошу, выслушай меня! Сейчас я гуляла и… ох. — До неё доходит, что вообще-то ей запрещено покидать дворец без охраны. — Ну, то есть… — Ночной ребёнок, — коротко смеётся Кристиан. К своему большому удивлению, девушка обнаруживает в свете луны блеск в уголках его глаз. Он… по-настоящему рад ей? Душу охватывает смятение, восторг, и страх отходит в сторону, уступая дорогу давнему светлому чувству. — Я помню, милая Мирэи, как ты уходила в сады ещё тогда, давние восемь годов назад. Но ты желаешь сказать что-то важное, не так ли? Извини, что перебил тебя. Мирэи смотрит на него протяжно, долго, в её сдвинутых бровях беспокойство, а в губах нервная дрожь. — Кристиан, сейчас я шла по саду, — говорит она, понижая голос, — и чуть не столкнулась с двумя людьми. Понимаешь, мне не хочется быть обнаруженной посреди ночи и… я спряталась за стенкой и слушала их разговор… Кристиан смотрит на неё с тем же удивлением, но теперь она видит и сосредоточенность. Он воспринимает её всерьез? Её, знакомую из давнего прошлого? — Прошу тебя просто поверить мне, — вздыхает она. — Понимаю, всё это неожиданно, но… ты можешь проверить сам. Кристиан, прошу от лица всех людей твоего королевства, завтра днём не пей вина! Его это заставляет нахмуриться. — Хорошо, — отвечает он напряжённо. — Мирэи, я помню нашу дружбу и храню её в сердце, как воспоминания о счастливых днях. И я прислушаюсь к тебе, как к давней знакомой и как к принцессе дружеской страны. Однако ты понимаешь, что… — Да, да! — пылко перебивает его Мирэи, опять краснеет и старается загладить неловкость: — Ты и не должен верить мне на слово. Но клянусь, если мои слова окажутся неправдой, я готова тут же выехать на дорогу в Эльвию. Кристиан сомневается, он задумчив и серьёзен. Затем мягко благодарит её и предлагает проводить до её покоев. Мирэи могла бы отказаться, но вспоминает о бродящих неподалеку заговорщиках… и соглашается, хотя ей воистину стыдно стоять перед наследником государства в одной сорочке и молить его не прикасаться к напиткам. Она берёт его под руку. На удивление крепкое у него телосложение, сильные мышцы. Рокх говорил, что в турнире Кристиан победил бы даже рыцаря… Он сможет себя защитить, но кто же защитит его от подлых уловок, от яда и сплетен? «Я сделаю все возможное», — отчаянно думает Мирэи, отвечая реверансом на поклон принца уже у входа в крыло спален. «Я обязательно, обязательно не дам им навредить Кристиану». Луна постепенно бледнеет.*
6, седьмой месяц (тайо), 3875 Веартра (Лоресс; столица)
Завтрак для гостей проходит в Весеннем зале. Он не такой большой, как первый, но светло-зелёные стены и светлая мебель создают ощущение простора. Единого стола нет, зато по всему залу расставлены круглые столики, сервированные по правилам и с вазами фруктов и свежих цветов. Сюда допускаются лишь высокородные посетители, так что стража остается снаружи. Мирэи взволнованно одёргивает длинные рукава утреннего платья — бледно-салатового, под стать залу, с узкой талией и свободным подолом. Волосы её убраны в сложное переплетение тонких кос на затылке, чтобы не мешали, и внешний вид не выдает внутренних конфликтов. И всё же она остается принцессой и должна вести себя подобающе. Девушка неспешно проходит к ближайшему столику и опускается на белый стул с мягким сидением и спинкой; слуга заботливо предоставляет ей кушанья. Мирэи ведет себя вежливо и почтенно, как полагается, но глазами ищет по залу, и зрачки подрагивают. Вот и он! Кристиан сидит за самым большим из столиков в окружении приближённых гостей: лорды крупных замков, знатоки своего дела. Среди них есть и одна юная дама с высокой прической, Мирэи недовольно вздрагивает. Всё её внимание обращается на принца. Кристиан держит в руке бокал с вином — игристым, насыщенного алого цвета — но не пьёт. Он свободно разговаривает с гостями, но лишь зоркая Мирэи замечает, что он слегка поводит рукой над напитком. Скорее всего, из рукава что-то достал; проверочные кристаллы, должно быть. Такие особенно в ходу у важных родов, которых часто пытаются отравить. Лицо принца вообще не выдает ни одной эмоции. Та же лучезарная улыбка, делающая его черты ещё красивее, вежливое дружелюбное обращение ко всем. Только вот глазами с Мирэи он встречается и головой чуть кивает. Девушка вздрагивает и ёжится, будто от холода. — Миледи, вам нехорошо? — интересуется незнакомец из гостей. Он сидит напротив Мирэи — высокий, худой, не похожий ни на воина, ни на лорда. На нем плащ белоснежный с серебряными вставками, отчего весь человек словно светится — ещё и волосы бело-седые. Смотрит участливо, слегка улыбается. — Я родом из Эльвии, милорд, — склоняет голову девушка. Это явно священник, так говорит нашивка на груди. — Все эльвийцы бледны лицами и темны волосами. Молодой мужчина благосклонно улыбается и негромко благословляет пищу. «Интересно, почему человек сего сана принимает еду в обществе столь определённом?» — удивляется про себя Мирэи. «Разве у служителей Богов нет отдельного зала для приёмов? Или же у него срочное дело к принцу?» — Вижу, вы гадаете, зачем я здесь, — произносит священник. — Что ж, этот визит относится к моим личным делам с господами управляющими королевством. А вы здесь оглашаете ли причину своего посещения? — Меня направила моя страна, как вас направили наши общие Боги. «Он пытается меня подловить?» — с сомнением думает принцесса, спокойно глядя в глаза священника. Мягкая улыбка не сходит с её губ. «Но с какой целью?» Служители Богов в Эльвии выглядели иначе, однако в Лорессе принята Воздушная Церковь, так что иерархия отличается. Священники в белых одеждах, стало быть, более приближены к народу, тогда как монахи в чёрных одеяниях целиком отдаются служению. Этот человек носит белое, а с белым носит серебро — не только свободный, но и знатный. Священник вдруг поднимается, коснувшись пальцами в элегантных белых перчатках стола, и вновь улыбается светло и нейтрально. Любой из присутствующих кланяется собеседникам, но у монахов свой этикет. — Моё имя — брат Максимилиан. Уверен, улыбка Солнца и слёзы Луны ещё сведут наши судьбы вместе, дочь эльвийских садов. — Да славятся Боги, — откликается Мирэи чуть взволнованно. Священник уходит из приёмного зала, благодаря провожающих лакеев, и за ним никто не следует. Мирэи закусывает губу. Что же ей теперь делать? — Досточтимые гости! — разносится по помещению сильный молодой голос. Кристиан поднимает бокал. — Полагаю, все знают цель прибытия многих прекрасных дам ко двору. Позвольте же мне прояснить, что на данный момент я по воле отца моего, короля Лоресса, не обязан выбирать жену в короткие сроки. Да и жениться в спешке — в чём правда? – Он усмехается, и по залу шуршат одобрительные смешки. — Всем юным леди, что приехали, я выражаю благодарность, однако прошу иметь должное терпение. Я обязуюсь познакомиться со всеми вами лично и не пренебречь общением с вами. Люди выражают ему своё уважение, и Мирэи с теплотой на сердце думает, что он прав — а ещё он такой же, каким был давно, пусть даже повзрослел и возмужал. Может ли она обмолвиться с ним хотя бы словом? Вино и впрямь было отравлено? Кристиан приближается к столику, за которым сидит Мирэи, и останавливается, галантно поклонившись. — Вы окажете мне великую честь, если согласитесь пройтись со мной по саду, — мягко произносит он, но глаза его сверкают лукавыми изумрудами. — Это я должна вас за честь благодарить, — онемевшими губами выговаривает Мирэи, принимая его ладонь и поднимаясь. Сад у дворца великолепный. В лунном свете он выглядел тёмным и пышным, купаясь же в солнечных лучах ещё больше, ещё роскошнее. Ровные кусты, стриженые газоны, клумбы, поросшие ароматными цветами с большими яркими бутонами, и дорожки из плоских светлых камней. Они идут неспешно, прямо. Наверняка из окон смотрят, и Мирэи хочет показаться как можно более уверенной в себе и спокойной, так подобает принцессе. — Яд убил бы меня так быстро, что целитель и вздрогнуть не успел бы, — говорит Кристиан негромко, сохраняя беззаботную полуулыбку, которая так ему идёт и делает его столь притягательным в общении. — Я в долгу перед вами, Мирэи Эльвийская. — Вам не обязательно звать меня так официально. — Девушка бросает быстрый взгляд на окна. Они поблескивают: невидимые наблюдатели полны интереса. — Сделай вид, что у нас обыкновенная светская беседа, — просит Кристиан. Он идёт прямо, скрестив руки за спиной, за чистым бело-золотым мундиром. Говорят, белизна и золото — признак великолепия, и при дворе эти цвета носят лишь члены королевской семьи. — Спасибо, Мирэи. — Я рада, что с вами всё в порядке, — облегченно выдыхает она. — «С тобой», — мягко поправляет её принц. — Что ж, это не последняя попытка. Покушения никогда не останавливаются быстро. — Мой принц, но ведь убив вас… тебя, заговорщики не получат трон, верно? — Нет, разумеется. Значит, им нужна моя смерть для иного дела, и нам предстоит раскрыть их мотивы — пока они не раскрыли наши. Мирэи клонит голову в задумчивости, старательно изображая смущённую вниманием самого наследника престола деву без единой тяжёлой мысли в темноволосой головушке. — Ты не подозреваешь меня? — интересуется она, внимательно глядя на Кристиана. Он умело прячет эмоции, но живая дума в его глазах не может раствориться. Она всегда умела разбираться в людях, ведь росла при дворе. — Подозреваю, мой милый друг, — с ноткой грусти признаётся принц. Он не извиняется: они оба понимают, что иначе нельзя. Главное — жизнь наследника. — Однако прошу твоей помощи в этом деле. Круг лиц, которым я могу довериться, предельно мал, и каждый может оказаться предателем. — Лорд Рокх и сэр Дирон. Кристиан хмурится. — Два имени — две зацепки. Благодарю, мой друг. От этого обращения всё внутри будто согрелось, тепло пробегает и селится в сердце. Солнце тёплыми лучами пронизывает облака, и роскошный блеск окружающего сад дворца отзывается в блеске драгоценностей. Для Мирэи непривычны традиции Лоресса, как непривычны все северо-западные традиции. На родном востоке даже официальные наряды иначе выглядят, а общепринятые устои здесь казались бы невоспитанностью. Ей будет здесь нелегко. Но ради Кристиана она готова попытаться. — Знаете, мой принц, — тихо говорит она. — Прошло много лет с тех пор, как вы у нас гостили, но я всегда вас помнила. — Знаю, милый друг. Я тоже. — Он честно говорит, она чувствует. Мимо проскальзывает садовник с кривыми ножницами, но при одном взгляде узнаёт принца и встаёт ровно, точно гвардеец. Кристиан обращается к нему вежливо, дружелюбно, словно это вовсе не один из многочисленной безымянной прислуги: — Добрый день. — Добрый, ваше высочество. — Садовник таращится на Мирэи, покашливает. — Прошу прощения, что показался вам… э… с миледи на глаза. — Это Мирэи Эльвийская, — представляет спутницу принц. — Она одна из гостей и мой давний друг. Хорошей работы. — И вам приятного времени, ваша светлость! Они идут дальше, и Мирэи погружается в раздумья. Кристиан явно не просто так сообщил, что она его друг. Возможно, он так попытался пресечь слухи? В Эльвии знатным семьям прислуживают менее родовитые, но в принципе все граждане имеют свободу. В Лорессе жёсткая иерархия. Если верить услышанному, слуги в замках обожают сплетни… Как бы это не вышло боком. Итак, первоочерёдная задача её нахождения в замке являла собой встречу с принцем и возможное предложение союза между странами. Теперь же вырисовывается нечто куда более важное — от этого зависит уже жизнь наследника, а не просто его договор. Им нужно остановить заговорщиков. Во что бы то ни стало.