Темный попаданец

В Маркарте я была в полтретьего ночи. Послонявшись по городу и не увидев ничего интересного, кроме нескольких зевающих стражников, я зашла в таверну. По ходу, работает она круглосуточно: за стойкой кемарил Клепп, владелец, у огня грели кости двое мужчин, а на высоком стуле у стойки сидел бретонец в темной мантии. С интересом косясь на него, я заказала себе мед и сладкий рулет. Жуя выпечку, я думала о том, что будет дальше. Скоро полушутливое исполнение контрактов закончится, все станет серьезным и профессиональным. Начнется самое интересное: убийство императора и все предпосылки к нему. Интересно, возможно ли предотвратить гибель Братства? Если только убить Астрид, а следить за ней и отговорить заключать сделку с Мароном у меня вряд ли выйдет. Допивая третью бутылку, я прикидывала, что буду с другими контрактами делать. Витторию Вичи я всегда убивала, сбрасывая ей на голову статую по совету Бабетты. Хотя можно поставить руну, чтобы с «огоньком». Что вот делать с Гаем Мароном, я слабо представляла. Он сильный, закаленный воин, так просто этого кабана не завалить. Тем более, он будет в довольно быстром темпе перемещаться по Скайриму – еще фиг подловишь, блин. Тит Мид и вся его команда – можно, конечно, стелс прокачивать, а можно и в открытый бой вступить – как повезет. Ставя на стол четвертую бутылку, я была уже малость захмелевшей. Следом за опустевшей бутылкой последовала моя голова. Проснулась я, когда петухи свое уже отпели, а солнце стояло в зените. Оплатив мед, я, сильно покачиваясь, добрела, спотыкаясь, до аптеки. Там, крепко вцепившись в косяк, я подозвала Муири. - Ален Дюфон мертв, - старательно сдерживая икоту, доложила я. - Ален… Он получил свое? – прерывающимся шепотом спросила девушка. - Сполна, - улыбнулась я. - Эм.… А можно узнать, как он умер? – любознательная ты наша. - Темное Братство не разглашает своих секретов, - Моментально подтянувшись, отчеканила я. Затем расплылась в широкой улыбке: - Я выстрелила в него из тысячелетней пушки. Его на кусочки разнесло. Устраивает? - О. О! – Глаза у нее примерно такими и были. - Да, вполне устраивает. А Нильсин? - А вот с этим неувязочка. Я ее убивать не буду. - Но ты же сказала, что все сделаешь? Теперь ты не получишь ни септима! - Муири начала плеваться слюной. Так, а вот это уже слишком. Окончательно опьянев, я схватила Муири за грудки и прижала к стене. - А теперь слушай меня, дорогуша. Я не собираюсь рушить семью из-за того, что у тебя в голове пусто. Если что-нибудь случится с семьей Расколотый Щит, я первым делом наведаюсь к тебе. И церемониться не буду. Компренде? - Д-да. Вот деньги, - она положила в мою протянутую ладонь увесистый мешочек, - И это, - на другую ладонь она положила зачарованное кольцо. – Я п-пойду, пожалуй, - Муири развернулась и зашла в аптеку. Спасибо меду в моей крови, иначе я не могу это объяснить. Мысленно поздравив себя с небольшой победой и затянув «Век произвола», полупьяный недо-ассасин покорячился на конюшни. Оплатив проезд, я развалилась в повозке, сложив ноги на бортик. Лениво покачивая ступнями, я продолжала горланить песни. Хрен знает сколько времени спустя. Фолкритское убежище Темного Братства. Допев очередной шлягер, я пнула дверь и, чрезвычайно гордая собой, прошла к Астрид. Не успела я открыть рот, как она заговорила первой: - Я слышала о твоем блестящем выполнении контракта. Молодец, - Я слишком широко, даже как-то неприлично, заулыбалась. – Но сейчас не об этом. Я о Цицероне. Этот псих меня пугает. В последнее время он стал запираться в комнате с гробом Матери и с кем-то очень возбужденно шептаться, - после этих слов я помрачнела. – Я опасаюсь предательства. Я никому не могу сейчас доверять, поэтому ждала тебя. Тебе нужно подслушать их разговор. - Кхем, Астрид, у тебя паранойя. Он ведь псих. Он может шептаться с собственной тенью. Даже с гробом Матушки! Да и с кем он может что-то замышлять? Никто его серьезно не воспринимает, это точно. Ну не хочу я в гроб лезть, хоть убейте! Уважение к мертвым и прочее, ага. - Может и паранойя, но она не раз спасала меня и это убежище! – Порывисто обернувшись, Астрид повысила голос на несколько тонов. Я отпрыгнула от нее. – Поэтому ты заберешься в гроб и узнаешь, что они замышляют! Астрид обернулась к карте, сочтя разговор оконченным. Вот как все за свои места держатся, боятся, что их бриллиантовые жопки свои троны потеряют. Тьфу, дурдом. Назир и Фестус отсутствовали – один собирал контракты, другой их выполнял, Бабетта возилась с Лисом, Габриэлла и Арнбьорн спали, а Визара блаженствовал, плавая на спине в озере. Я помахала ящеру и остановилась у комнаты хранителя. Цицерон что-то быстро строчил в своем дневнике и скорее всего даже не заметил меня. Оттягивая неприятный момент, я походила перед гробом Матери. Открыла его. Вот она, Мать Ночи. Сейчас просто ссохшаяся мумия, с оскаленным ртом, закутанная в непонятные тряпки. Хотя ее сложенные на груди лапки несколько доставляли. А в Обливионе ведь был скелет данмерши, так? Не иначе, косяк разработчиков. Я опять нарезала несколько кругов по комнате. Услышав шаги Цицерона, я подошла к гробу и, сморщив рожу, залезла внутрь. Последнее, что я увидела, прежде чем закрыть гроб, это был оскал Матушки. Стараясь не думать о темноте, в которой пряталась мумия, я прижалась к створкам. Неприятно в гробу. Холодно. Тесно. И пасленом пахнет. Просижу здесь долго – точно отравлюсь. Скрипнула дверь, затем щелкнул замок. Вот попадос. - Мы... Мы одни? Да, да одни. Никто не помешает нам, - Судя по громкости, Цицерон стоял прямо у гроба. Голос его звучал глухо и боле истерично, чем обычно. – Блаженное одиночество. - Я говорил с остальными. Фестус Крекс, - Как-то странно он выделил интонацией имя Фестуса, - может даже аргонианин и не-дитя тоже! - А ты? – Тон его изменился; так холопы с царем говорят. – Ты говорила с кем-нибудь? Нет, нет, конечно же нет. Это мое дело. Видеть, выслеживать и объявлять! Мое! – вскричал Цицерон. А я забеспокоилась, что скрипт заработает не так, как надо и кто-нибудь прибежит на вопли. Там, вон, Визара неподалеку, не приведи Господь, услышит. - А что делаешь ты? – Голос то приближался, то отдалялся – видимо, Цицерон метался по комнате, - Ничего! Нет, нет, я не злюсь, - Хранитель стушевался после своих слов. Я даже представила его пристыжено опущенные глаза. – Цицерон понимает. Цицерон все понимает и повинуется. - Но ты же заговоришь, когда будешь готова, правда? Правда, же… милая Мать Ночи. Меня чуть не хватил удар. Голос слышался слишком отчетливо, слишком близко, я, было, подумала, что Цицерон сейчас откроет гроб. Но дело было совсем не в Цицероне. - Бедный Цицерон. Дорогой мой Цицерон. Такой верный слуга. Такой преданный. Но он никогда не услышит моего голоса. Он не Слышащий. Голос, внезапно раздавшийся у меня в голове, чуть и правда не довел меня до инфаркта и выпрыгивания из гроба. А как еще можно отреагировать, если многолетний труп, с которым вы обжимаетесь, внезапно заговорил? Думаю, хорошо, что Цицерон не Слышащий, а то от этого голоса, пробирающего до костей, свихнуться точно не долго. В этот момент я порадовалась, что не вижу Мать. А вдруг она раз! и начнет двигаться? Губами зашевелит и прочее. Тогда мои расшатанные нервы точно дадут сбой. Что еще мне дико понравилось, голос Матери не был похож на голос трехсотлетнего трупа. Все спокойней будет. Ой. А вдруг Матушка сейчас слышит мои мысли? Это же богохульство с моей стороны. - Ох, но как мне защитить тебя! – Я представила, как Цицерон в порыве чувств хватается за голову и тянет себя за рыжие волосы. – Если ты не говоришь! Ни с кем! -Но я буду говорить. С тобой, - Зашелестел голос у меня в голове. Нет, если разговоры с самой собой я считала нормой, то вот голоса трехсотлетних старух в голове – это клиника. – Потому что ты – Слышащая. Ох, спасибо сердечно за столь высокое звание, но пожалуйста, выпустите меня, пока у меня не начала прогрессировать клаустрофобия! Будь в гробу чуть просторней, я бы обязательно перекрестилась. - Да, ты, - Мать как назло говорила медленно, растягивая слова. – Ты, та, кто делит со мной мою железную гробницу, греет мои старые кости, - да что ж она об этом факте каждые пять минут напоминает! Теперь я еще и темноты боюсь. – Я даю тебе задание - поехать в Волундруд. Поговорить с Амоном Мотьером. - Цицерон не справился, - Продолжал трындеть хранитель. - Цицерон подвел тебя. Я пытался, я так старался, но я не могу найти слышащего! – Хранитель почти рыдал от бессилия. - Скажи Цицерону, что время пришло, - Вновь подала голос Мать. Я себя никогда так дебильно еще не чувствовала. Цицерон обращается к Матери, Мать говорит со мной, попутно обращаясь к хранителю. Ништяк, блин. – Скажи ему те слова, что он так ждал все эти годы – «Тьма наступает со смертью тишины». Я так близко прижималась к створкам гроба, что, когда они распахнулись, не удержалась и кувыркнулась прямо к ногам огорченного хранителя.