Темный попаданец

- Что? Какая низость, - Завопил мигом рассвирепевший Цицерон, глядя на меня сверху вниз. – Измена и кощунство! Осквернена святость гроба Матери Ночи! Объяснись немедля! Говори, червь! Говорил он ну очень убедительно, размахивая надо мной эбонитовым кинжалом. - Тьма наступает со смертью тишины! – выпалила я, боясь пошевелиться. Кто ж Цицерона знает, на что он ради Матушки готов. Хранитель остолбенел. Я тоже. - Это же связующие слова. Слова, записанные в книгах хранителей, - Цицерон продолжал смотреть на меня, но уже не враждебно. – Знак, которого я ждал все эти годы. Единственный способ Мамочки говорить с бедным Цицероном! Я стала тихонько отползать поближе к дверям и подальше от Цицерона, от шока у которого видимо что-то глюкнуло, но хранитель пресек все мои попытки к бегству, схватив за руки и одним махом поставив на ноги. - Значит, это правда! – Рыжий имперец затанцевал свою фирменную джигу, держа меня за руки и надеясь, что я станцую с ним. - Наша Мать вернулась! И она избрала тебя Слышащей! Ха-ха! Слава Слышащей! От дальней двери послышалась возня, тихая ругань и в комнату ввалилась Астрид – запыхавшаяся, но чрезвычайно собой довольная. - Покажись, предатель! – С чувством воскликнула она, выхватывая Клинок Горя. – Твоим планам не суждено сбыться! Она что, сидела под дверью и текст готовила? - Ты в порядке? Я слышала крики, - Астрид заметила меня. Ну точно, под дверью караулила, чтоб эффектно ворваться. – Где изменник? С кем говорил Цицерон? - Я говорил с Матерью Ночи! – Цицерон повернулся к Астрид с таким видом, будто доказывал очевидное. А я ведь сразу говорила, что он с Матушкой болтает. – И она ответила! Она избрала Слышащую! – Торжествующий Цицерон обеими руками указал на меня, словно в музее показывал какой-то интереснейший экспонат. - Так, ну-ка иди сюда, - Астрид вывела меня в коридор и с видом средневекового инквизитора приступила к допросу. – Что вообще тут у вас произошло? - Ну, я сидела в гробу и слушала. Внезапно Мать заговорила со мной и… - Мать заговорила? С тобой? – перебила Астрид. Зашибись. Получается, Астрид теперь из-за этого происшествия будет считать меня в «лагере» Цицерона. Коль Матушка заговорила со мной, то это какие-никакие, но старые обряды или типа того. А Цицерон изначально не верил мне, считая, что я на побегушках у Астрид. Что специально для нее сидела в гробу и подслушивала. Поэтому он так раскричался, когда я вывалилась из гроба. И осквернение тут на втором плане. Семья, епт. - Да. – Кивнула я. – Еще она сказала съездить в Волундруд, принять контракт у некоего Амона Мотьера. - В Волундруд? Ты уверена? – Астрид в глубокой задумчивости потеребила себя за кончик носа. – Кто такой Мотьер, я не знаю, хотя фамилия кажется знакомой. А Волундруд – это нордское захоронение, далеко на севере. Но почему именно там? Что же это за контракт такой… Походу, беседуя сама с собой, Астрид забыла про меня. Я кашлянула, напоминая о себе. - Так мне.… Отправиться в Волундруд и поговорить с этим Мотьером? - Нет. Нет! Пока что я главная в этом убежище и я решаю, что тебе делать! Нет, мне нужно время, чтобы подумать. Подожди Назира и возьми у него контракты. И Астрид, все такая же задумчивая, удалилась. Я заглянула в комнату с хранителем. Цицерон ходил возле гроба, изредка начиная танцевать свою джигу и повизгивать от восторга. - Цицерон, - Я уже без опасения приблизилась к нему, - ты бы хотел сам стать Слышащим? - Э, ну да, хотел. Я пробовал слушать. Но, я тут подумал…. Хранители никогда не бывали Слышащими, - он не весело усмехнулся и развел руками. А мне внезапно стало жаль его. Он видел гибель Братства, смерть своих братьев и сестер, осквернение гробницы Матери и Ситис знает, сколько всего еще. Он так хотел стать ближе к Матери, нести ее волю, но на его пути попадается совсем еще зеленый ассасин, который так нежданно-негаданно получает расположение Матушки. Тем более, что этот ассасин приближен к Астрид, которую Цицерон не очень-то жалует. Тут хочешь - не хочешь, расстроишься. - Но теперь все будет по-прежнему! У нас снова есть Слышащая! Ты будешь нести волю нашей Матери и приведешь Братство к былому величию! Очень не хотелось не оправдать надежды Цицерона. Он ведь так долго ждал этого. Ждал возвращения Братства, которое все снова будут бояться и уважать. Уже лежа на своей койке в ожидании Назира, я размышляла над новым событием. Мать после стольких лет молчания наконец-то соизволила побеседовать. Цицерон будет какое-то время с подозрением ко мне относиться, но потом смирится. А вот Астрид… Разумеется, «явление Матушки народу» ее не привело в восторг. Это склоняет ситуацию не в ее пользу. Какая же Астрид все-таки.… Будет теперь с пеной у рта отстаивать свое место в Братстве. Назир вернулся только к утру. Взяв у него контракты на убийство вампира и орка-барда, а также отыскав себе новую броню, я наконец вышла из убежища на свежий воздух. Искупавшись в черном озере (паслен, оказывается, так просто не выветривается), я дошла до Фолкрита и заказала повозку в Морфал. Как же нудно. Переть к черту на кулички ради одного убийства, затем переть обратно, чтобы это убийство сдать. Почему нельзя быстренько так перемахнуть половину Скайрима до точки назначения? Но, по крайней мере, я теперь высыпаюсь. Тем же вечером. Морфал. Не в состоянии нормально шевелиться, я выпала из телеги под дружный хохот стражников. Кое-как поднялась, сделала пару шагов и бухнулась в воду. Теперь «Стрелы-В-коленах» ржали не хуже лошади, что меня сюда доставила. Поднявшись и трижды проклянув всех смеющихся, я заперлась в таверну. На орка этого, как сказал Назир, было совершено столько Таинств, что Астрид пришлось лотерею устраивать, чтобы заказчика выбрать. Чем же он, интересно, так плох? Заказав две бутылки меда и говяжью похлебку, я подсела к орку, задумчиво разглядывающего дно своей кружки. - Ты бард? – Поинтересовалась я, протягивая скайримскому варианту Шрека бутылку. – Спой мне что-нибудь. Матерь Божья. Лучше бы не пел. Я и то лучше пою, хотя мое хриповатое карканье немногим уступало завываниям Лубрука. Зато каким вдохновенным он в этот момент выглядел! Сразу видно, человек, прошу прощения, мер занят любимым делом. - О, какой голос! Тебе нужно выступать на праздниках и собирать огромные деньги, - Я врала, как никогда в жизни. – В Коллегию Бардов пойти не думал? - Ходил, но там не оценили моего таланта. Мол, у орков от рождения слуха нет, - опечалившись, проговорил Лубрук. - Они просто не достойны! Эти простые смертные, - Я заговорчески понизила голос, наклонившись ближе к орку, - Они часто отвергают великие таланты, выдвигая вместо них себя. - Истинно, сестра, - оскалился орк, хватая бутылку и мигом присасываясь к ней. - Так выпьем же за великие таланты! – я хлопнула орка по спине. Господи, да что ж я за человек такой? От голоса моего Грелод откинулась, а от простого хлопка по спине помер бард. Видимо, мой удар совпал с моментом, когда орк глотал мед, и напиток потек не в то горло. Лубрук выронил бутылку, надрывно кашляя и хватаясь за горло. Кашлял он очень громко, но трактирщик, заснувший прямо на стойке, даже не шелохнулся. Орк повалился на стол, подергиваясь. Наконец, он затих. Даже не представляю, с каким лицом я просидела все это время. Когда горе-бард умер, я, как всегда после чьей-то гибели, перекрестилась, осторожно вылезла из-за стола и на цыпочках вышла на улицу.