Вкус вишни

— Так ты не дворник? — спросил Найл, отходя от шока и смотря на Зейна, пока он открывал ему дверь. — Именно, — тихо произнес он, смотря вниз. Найл не сводил глаз с Зейна всю дорогу. За рулем сидел шофер-констебль, пассажирское сидение занял главный инспектор, поглядывающий на свои наручные часы всю поездку, в то время как Зейн и Найл сидели на задних сидениях в режущей слух тишине. Зейн незаметно пускал взгляды на Найла, который смотрел то в окно, то в упор на Зейна, тому приходилось притворяться, что он не замечает настойчивого взгляда и что вид за окном его очень интересует. В какие-то моменты Найлу, наверно, надоедало наблюдать за выразительным профилем и он, моргая, отворачивался. Боковым зрением Зейн видел порхание его ресниц, а затем лохматый затылок. Теперь он снова видел светлые волосы, пропуская Найла в свою квартиру. Найл тут же повернулся к нему лицом, будто бы боялся упустить Зейна из виду. Ему не приходило в голову, что Зейн у себя дома и деваться ему, собственно, некуда, не говоря уже о том, что Зейн сам не хотел исчезать от Найла. Он считал своим долгом быть рядом сейчас. — Значит, ты коп? То есть полицейский? — уточнил возбужденно Найл. У него все еще не укладывалось это в голове. — Именно, — повторил уже с улыбкой Зейн и взглянул на Найла, тот выдавил немного нервную, но искреннюю улыбку. В прихожей было темно, все же его блестящие глаза было видно не хуже, чем в солнечный день. Рик, дождавшийся прихода хозяина, с нескрываемой радостью набросился на него. Зейн потрепал его за ушами двумя руками, опустившись на корточки перед счастливым псом, как только оторвал свой взор от Найла. — Скучал, дружище? — Зейн спросил у Рика, что полез облизывать его лицо, активно виляя хвостом. Найл сглотнул, прислоняясь к стене плечом. Он все еще приходил в себя, постепенно осознавая, что происходит. Зейн не дворник. Он полицейский, и тогда работал под прикрытием у его подъезда. Они вообще не должны были встретиться, если бы не работа Зейна. Можно было считать судьбой, что они встретились, но думать об этом особо не приходилось. Из головы не выходила поездка в машине Джеймса и их разговор с водителем. Найл был отходчивым, хоть пока ему требовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Рик приблизился к Найлу, принюхиваясь к его ноге и руке, опущенной вдоль туловища. Почувствовав это, Найл погладил собаку по голове ближе к уху. Рик одобрительно завилял хвостом, стуча им по стене. Найл посмотрел вглубь не особо просторной квартиры Зейна, выглянув из-за угла и заметив справа гостиную. Ее освещала широкая полоска лунного света. Кроме силуэтов мебели, Найл увидел мольберты, разбросанные альбомные листы с красками, карандашами и маркерами. На полу была разлита кляксой синяя краска. А некоторые мольберты уже были заняты законченными картинами. Свет лился прямо на них. Это были пейзажи, искаженные натюрморты, рисунки карандашом. Также Зейн рисовал граффити, вся стена была покрыта ими. Баллоны с краской стояли рядом на полу. Найл повернул голову к Зейну, но не обнаружил его. Он ушел куда-то, видимо, кормить питомца. Найл очень хотел сползти по стене вниз, но как только он глубоко вздохнул, прислоняясь к стене спиной, в прихожую вернулся Зейн и отвлек его от этой мысли. Он включил свет и и стал внимательно рассматривать его. — С тобой все в порядке? Он не трогал тебя? — спросил Зейн, хмурясь. — Нет, — Найл сглотнул, помотав головой. Он зажмурил глаза, вспоминая то, что недавно с ним произошло. — Я просто… немного не в себе сейчас. Ты убил того водителя, и я знаю, что это было во благо, что само по себе звучит абсурдно, но… кто ты такой? — перейдя на шепот, спросил Найл, открыл глаза и заглянул в глаза напротив. Они не походили на глаза убийцы. Наоборот, у Зейна были очень красивые глаза с пронизывающим взглядом. Найл никогда бы не предположил, что такие глаза могли принадлежать человеку, способному пойти на убийство. Зейн был намного сильнее, чем казался, вот что решил Найл. А возможно, Малик просто привык убивать… Найл не имел права его осуждать в любом из случаев. — Ты знаешь ответ на этот вопрос, — сказал Зейн, будто прочитав мысли Найла. Он боялся прикоснуться к нему, так как понимал, что Найл мог быть еще напуган той сценой. Зейн и забыл, какое впечатление оставляла смерть. — Ты не должен бояться меня. Я не убиваю людей потому, что мне хочется. — Я знаю, — сглотнул Найл. — И я не виню тебя. Извини, если это было сказано с укором. Я должен благодарить тебя за это. Если бы не ты… — Нет, — отрезал Зейн. — Если бы не я, ты бы вообще не влип в эту историю. — Но все обошлось, — напомнил Найл. — Благодаря тебе. Зейн промолчал, отводя взгляд на стену. Ему было тяжело смотреть в глаза Найлу. Даже не потому, что винил себя, да, он винил себя в том, что Найлу пришлось пережить, но еще потому, что он ужасно боялся разочаровать его. Напугать. Теперь Найл, наверно, видеть его не захочет. Отпугнуть его было бы последним желанием Зейна. Первым же — позаботиться о нем. Пощипывания царапин уходили на второй план, когда он думал о Найле. Возможно, Зейн и правда перегнул палку с тем водителем. Можно было задеть его, но не убить. Просто Зейн был так зол, ярости в нем было столько же, сколько меткости. Он хотел постоять за Найла, но не подумал, нужна ли ему была такая защита? — Отвезти тебя домой? — Ты порезался. Это было сказано одновременно, Найл рассматривал царапины на коже Зейна, кровь на них сгущалась, а Зейн смотрел на него. — Ты хочешь остаться? — пораженно спросил он. Найл поднял взгляд, замечая небольшую ссадину возле правого глаза. Все царапины и ранки Зейна были незначительными, но даже они нуждались в том, чтобы обработать их. Вопрос о том, чтобы ехать домой, когда Зейну нужна была помощь, рядом не стоял. — Конечно, — он сглотнул. — Их стоит обработать антисептиком. — Я могу сам. — Но я… пожалуйста? Зейн ухмыльнулся, опустив голову, чтобы спрятать неуместную кривую улыбку. Забавно, Найл успевал думать о состоянии Зейна, в то время как сам Зейн привез его к себе домой, чтобы убедиться, что он в порядке. Он умудрялся еще заботиться о нем. Поразительно. Складывалось впечатление, что Найла каждый день брали в заложники и нацеливали пистолет к голове. Нет, конечно же, Найл не испытывал этого раньше. Но любое потрясение, любой шок мог сказываться не сразу. Нужно было оставаться с Найлом еще немного времени, чтобы видеть его состояние. Зейн просто боялся, что это навредило ему. Но пока опасений поведение Найла не вызывало, Найл искренне хотел позаботиться о Зейне, причем так застенчиво, совсем по-детски даже, не ставя Зейна перед фактом, что его царапины нужно обработать, а спрашивая, позволит ли он. — Мне нужно идти на прогулку с Риком, — напомнил Зейн, не в силах отвести взгляд от Найла, тот смотрел на Зейна и периодически опускал свои глаза, пряча их от него. Пес прибежал в коридор, виляя хвостом. Он встал у ног хозяина и внимательно посмотрел на Найла. — Я могу пойти с вами? — Можешь, — Зейн, улыбнувшись, взял поводок. — Идем? Найл поглядывал на Зейна, пока они шли, и отводил свой взгляд, стоило Зейну повернуться, чтобы разделить его. Рик, видимо, понимал, что у хозяина сегодня не стояло в приоритете играть с ним, только гулять, поэтому он сделал свои дела довольно быстро. Найл и Зейн не говорили всю прогулку. Зейн думал, что Найл устал, потому не хотел разговаривать, а Найл полагал, что Зейну не о чем говорить с ним. Он же спросил про самочувствие. Это было уже немало. Но Найл хотел разговаривать. Разговаривать, как ни в чем не бывало. Это была самая короткая прогулка с Риком в жизни Зейна. Мысленно он пообещал себе наверстать упущенное в скором времени. Он открыл дверь, пропуская Найла вперед. Мысль о бардаке в квартире промелькнула в его голове, но он тут же отмел ее. Были дела важнее уборки, например, позаботиться о Найле, накормить его, в конце концов. Он не вызывал опасений, когда они сидели на кухне и пили чай. Конечно, Найл был застенчивый, жуя кекс и пряча взгляд, но это входило в определение «норма», так что Зейн был более-менее спокоен. Рик лежал около стула Зейна, положив морду на лапы, и лениво поднимал глаза, наблюдая за ними. Ссадина Зейна возле глаза зачесалась, и он обратил на нее внимание, почесав большим пальцем. — Хочешь есть? — Помочь тебе? Снова это было произнесено одновременно. — Нет, — ответили они вместе и посмотрели друг на друга. — Как не хочешь? — Зейн нахмурился. — Ты весь день ничего не ел. — Давай сначала продезинфицируем твои царапины, а потом поговорим о еде? Найл решительно поставил чашку на стол и серьезно взглянул на Зейна. Зейн же поднял брови. Подавив улыбку, он кивнул и встал из-за стола. Пес поднял голову, заинтересованно глядя на него. — Ну, пошли. — Куда? — спросил за его спиной Найл, поднявшись со стула. Зейн махнул Рику рукой, дав команду оставаться на месте, и пес положил морду обратно на лапы. — В ванную. Зейн пошел по коридору, но вдруг встал на месте и развернулся. Найл остановился почти впритык к нему. Ему пришлось немного вздернуть подбородок, чтобы видеть лицо Зейна. — Там лежит аптечка, — пояснил он. Найл молча кивнул, опустив голову. Они дошли до ванной комнаты, Зейн включил свет внутри. Найлу, должно быть, было непривычно стоять в такой маленькой комнатке с душевой кабиной, унитазом, шкафчиками под раковиной и стулом в углу. У него, подумал Зейн, шкаф с гардеробом, наверное, был больше. Но Найл никак не реагировал на габариты комнаты, дождавшись, когда Зейн вручит ему аптечку. Он открыл ее и положил на стол рядом с раковиной. Зейн сел на стул, наблюдая за манипуляциями Найла. Даже то, как Найл деловито смочил вату антисептиком, позабавило его. Зейну было просто непривычно, вот и все. Он знал, что Найл хотел стать врачом, но ему все равно было трудно представить такого мягкого робкого парня в роли решительного мужчины в белом халате со скальпелем. Оксюморон. Сочетание несочитаемого. Вопреки этому было видно, что Найл мог стать хорошим врачом. Аскетичность, сопереживание, гуманность, прямота. Найл знал, к чему стремился, четко поставил себе цель. То, что Найл собрался перепоступать, уже о многом говорило. Тщательность. Все это в нем было. Зейн зашипел, сжав края сидения деревянного стула обеими руками, когда Найл коснулся ватой его поврежденной кожи. — Почему ты раньше не сказал? — спросил Найл, наклонившись к его лицу и подув на ссадину возле прищуренного от боли глаза. — Что не сказал? — Зейн посмотрел на Найла, тот продолжал легко прижимать вату к щиплющей ссадине и убирать ее через секунду. Так он обрабатывал ушибленное место. — Что ты полицейский, — Найл перевел взгляд, заглянув в глаза Зейна. — Это было важно? — Нет, но… однажды я задумался, чем ты зарабатываешь на жизнь. Неужели подметанием дворов и улиц? Зейн усмехнулся в сторону, но тут же сменился в лице, когда Найл продолжил обрабатывать царапины. — Нет, я не считал это важным в разговоре, — упрямо ответил он, смотря, как Найл меняет вату и снова смачивает ее антисептиком. — Как прошел твой день, Найл? — паясничал Зейн, Найл взглянул на него. — Нормально. А твой? Да ничего, кстати, я полицейский, так вот, ничего особенного. Задержали сегодня парочку отморозков у метро, — Найл встал возле него, а Зейн поднял взгляд. — Поверь, мне очень жаль, что ты угодил в эту историю. Правда, жаль. — Со мной все в порядке. Он, конечно, дал мне пару оплеух, чтобы я остыл и перестал вырываться, но потом я почему-то успокоился. Знаешь почему? — спросил Найл, прижав вату к царапине на скуле Зейна, и тот кивнул ему. Найл убрал вату и посмотрел на него. — Потому что я знал, что ты был на хвосте. Это не было похоже на то, что ты оставишь меня этому мужику. — Мужику, — повторил Зейн, хмыкнув. — Он в самом деле говорил с водителем, где собирался убить меня, — закрыв на миг глаза, рассказал о потрясении Найл. Его голос слегка хрипел. — Я пришел в ужас. И я верил ему. Он хотел сделать это подальше от города, но ты перехватил его. Выскочил на дорогу и остановил тачку, — Найл прикусил губу. — А когда ты нацелил на меня и того мужика оружие, у меня дыхание перехватило. — Я бы не сделал тебе ничего, — ленивым, но участливым голосом заверил Зейн. — Я знаю. Но твой взгляд был таким… тяжелым, твердым, — сказал Найл. Зейн поднял глаза на него. — Я очень благодарен тебе, Зейн. — Я не… — Не говори мне, что ты виноват, я все равно не поверю. Ты не виноват. У тебя и в мыслях не было, чтобы позволить ему уйти, когда он схватил меня. За это я и благодарю. Найл непроизвольно провел большим пальцем по коже под нижней губой Зейна, вызвав у того тихий вдох. Найл заглянул в его глаза и посмотрел на свой палец, что все еще находился под пухлой губой. Найл сглотнул, уже намеренно поглаживая двухдневную колючую щетину на подбородке. Зейн еще немного смотрел в глаза Найла, которые он опускал к его губам, смотрел на румянец и приоткрытые розовые губы. Их лица находились так близко, что они могли ощутить нетерпеливое сбившееся дыхание друг друга, нужно было лишь податься головами навстречу еще чуть-чуть, чтобы ощутить еще и губы друг друга. В этот момент Зейн был готов отдать все, что у него было, только бы почувствовать губы Найла своими. Только бы получить его поцелуй… Сердце у Зейна забилось быстрее, когда Найл склонился над его лицом больше, чем следовало для обработки царапин. Найл дышал в его нос. Дальше дело оставалось за малым, Зейну нужно было лишь потянуться к нему, как цветку к своему солнцу. Но если бы Зейн был цветком в этой истории, даже будучи цветком, он знал о существовании оконной рамы. Он знал, что между ними находилось стекло, которое звали Луи. И стеклу было теплее, горячее, чем цветку. Цветок был третьим лишним, даже не подозревая о том, что солнце изначально светило на него, направляя свои лучи исключительно, чтобы согреть цветок, потому что оно так хотело. Однако цветок никто не предупредил. — Извини, я… — Зейн отвернулся, вбирая воздух через рот. — Могу я попросить тебя… — он сглотнул, взглянув на Найла, что растерянно смотрел на него распахнутыми глазами. — Я сам, ладно? — Что? — тихо спросил он, выпрямляясь. Зейн тоже сел прямо, теперь ничто не заставляло его отклоняться так далеко. — Ну, царапины на руках сами заживут. Их необязательно обрабатывать. — Молчи, Зейн, — Найл выдохнул с закрытыми глазами. Он повернулся к аптечке, чтобы сменить вату. — Пожалуйста, молчи. Я все равно обработаю их. Мне несложно, если сам не хочешь. — Очень хочу, — шепотом сказал он, сглотнув. — Ты вообразить не можешь насколько, — почти беззвучно признался он. Он обвел взглядом фигуру Найла и прикусил губу, когда Найл повернулся к нему со смоченной ватой. Зейн выпустил губу и принял серьезное выражение лица. Они посмотрели друг на друга чересчур измученно для людей, которых оборвали прямо перед поцелуем. Как говорят люди возраста Найла, обломали. Конечно, Найл в больше степени чувствовал, что обломали его. Только не понимал до конца почему. Почему Зейн был все еще таким холодным с ним? Это напоминало Найлу о том, что произошло этим вечером. Зейн умел быть своим, постоял за него перед парнями, но так же он умел быть чужим, может быть, в силу профессии. Потому что тот взгляд Зейна он никогда не забудет. А еще руки, которые в этот же момент сжимали его шею до боли. Найл зажмурился, распахнув глаза и заметив задумчивый взгляд Зейна на себе. Хоран непринужденно взял ватный диск и смочил его антисептиком. — Хочешь массаж? — вдруг предложил Найл, как только закончил с обработкой царапин на руках Зейна. Зейн взглянул на Найла, что выбрасывал использованную вату в мусорное ведро и закрывал аптечку. Он делал это так непосредственно, его голос прозвучал спокойно, а взгляд был невиннее взгляда котенка. На рожон лез, подумал Малик. — Массаж? — Зейн сглотнул. Найл положил аптечку в шкафчик, подумав о том, что массаж был как раз тем занятием, которое отвлекало его от плохих мыслей. Массаж, сделанный Зейну, звучал сам по себе хорошо. Хотелось провести с Зейном еще больше времени, чем сулил этот вечер, а еще отблагодарить его за спасение. Хотя, разумеется, Найл подозревал, что массажем он не смог бы выразить свою благодарность. Все же... — Ну, да, — Найл пожал плечами и повернулся к нему. — Хочу отблагодарить тебя за сегодняшнее. Просто массаж спины и плеч, это поможет снять усталость и напряжение. Тебе понравится. — Да, — Зейн думал, что слюны в его рту накопилось больше, чем капель в море. — Не сомневаюсь.