Цепная реакция

Она не заплачет. Она не заплачет… Она не заплачет?.. Она заплакала. Медленно сползла вниз, упираясь лопатками в дверь, только что захлопнувшуюся у нее за спиной. Пряча лицо в ладонях, запрокидывая голову, зажмуривая глаза, закусывая губы. Гермиона не издавала ни звука. Слезы катились сами, а где-то в горле, на полпути ко рту застряли рыдания. Ей хотелось кричать, ей хотелось выть. Это жгло ее изнутри, распирало. Еще секунда – и она взорвется. Лопнет, как воздушный шарик, в который закачали слишком много воздуха. Она не выдержит. Он сделал это. Он просто ее доломал. Всего лишь парой чертовых слов. Уничтожил. Ей казалось, что она истекает кровью изнутри. Это был первый раз. Она ни разу не плакала, не проронила ни единой слезинки. Ни тогда в больнице, ни дома потом. Она держалась. Держалась изо всех сил. Гермиона больше не могла сидеть прямо. Она просто скатилась вниз и свернулась калачиком на полу у самой двери. Она не знала, что там, с другой стороны, Малфой сидел в точно такой же позе, в которой была она сама еще несколько секунд назад. Гермиона обхватила себя руками, подтянула колени к подбородку. Хватит. Пожалуйста, хватит. Пускай это закончится. Пускай она закончится. Но, видит Мерлин, она не могла себя контролировать. Чувства взяли верх над разумом, над ней самой. Она тонула в собственном отчаянии. Погружалась в боль с головой и с каждой секундой уходила все глубже и глубже, стремительно несясь ко дну. Гермиона словно бы видела себя со стороны. То, как она вытянула вперед руку и начала скрести ногтями пол. Заходясь в немом крике. В надежде, что-то кто-то прикоснется к ней, возьмет за руку и все просто... - Грейнджер, - приглушенный голос из-за двери. Слегка охрипший. Надтреснутый. Но – не сухой. Не такой, каким он был всегда. Она по-прежнему не издавала ни звука. Но он все понимал и без них. Казалось, Малфой обладал рентгеновским зрением. Будто и не было этой двери между ними. Он видел ее. Мерлин, он слишком хорошо знал этот взгляд. Эти чувства. Это. То, что хуже любого Круциатуса. Он не хотел этого. Не хотел. Между ними вдруг снова возникла связь. Та же ниточка понимая, образовавшаяся тогда, когда Грейнджер вытащила его из того злополучного бара. Внутренний голос у него в груди надрывался до хрипоты. Он кричал ему: «Стой, остановись! Ты же потом пожалеешь!» Да плевать. - Грейнджер, - вновь повторил он, уже чуть более настойчиво. Это было больше, чем просто тишина. В этой тишине была безнадежность. Безысходность. Нет, нечто большее, чем безысходность. Безвыходность. Именно в этом состоянии находилась она сейчас. А он… он слишком хорошо это понимал. Он не знал, почему зовет ее, почему пытается достучаться. Это было сродни сумасшествию. Дикость. Чертова дикость. Но Малфой слишком хорошо помнил себя, то, что чувствовал и чувствует по сей день. Он знал, что никто не сможет избавить от этого. Как говорится, помоги себе сам. Но для того, чтобы были силы, должен быть кто-то или что-то. Смысл. Его якорем была семья. А Грейнджер? Что было у нее? Что могло спасти ее сейчас? Что или кто? У нее никого не осталось. Ни семьи, ни друзей. Лишь только он. Малфой. За этой чертовой дверью. Тот, кто только что своими же руками довел ее до сумасшествия. И вдруг все отошло на второй план. Он разберется с этим позже. Он накажет и осудит себя, разберет свое поведение по косточкам, да. Но потом. А сейчас… - Грейнджер. Открой дверь. Пожалуйста. Драко прикусил язык. Это было… слишком. Или, может быть, нет. Из-за двери по-прежнему ни звука. Она могла бы послать его. Могла бы крикнуть, чтобы он уходил, убирался к чертовой матери. Наконец, она могла бы зарыдать во всю мощь своих легких. Однако ничего этого не было. Неожиданно Драко понял, в чем дело. Он вдруг догадался, какой ключик нужно подобрать. - Гермиона. В горле запершило. Это имя. Такое непривычное, магловское, колючее, глупое… Такое необычное и… красивое? Да черта с два, Малфой. Позже. Все позже. Не сейчас. Он, конечно, мог бы войти и сам. Но это бы свело ее с ума окончательно. Она должна была сама открыть дверь, сама впустить его. Сама. Драко понимал ее, пожалуй, слишком хорошо. Он ждал. Секунду. Две, три. Молчал. И это сработало. Она даже не встала. Просто вытянула руку и нажала на ручку. Дверь приоткрылась, и рука Гермионы безвольно повисла в воздухе. Моля о помощи. В надежде. Другую руку она прижимала ко рту. Грейнджер захлебывалась собственными слезами. Самой собой. Его это удивило? Смутило? Напугало? Малфой и сам не мог разобраться в себе. - Гермиона, - вновь повторил он. Он не решался к ней прикоснуться, сделать еще один шаг. Он не мог. Просто не знал, как. Но, наверное, это и не нужно было. Потому что уже через секунду она сама подползла к нему и обхватила руками его шею. Так крепко, словно бы она была посреди беснующегося океана, а он был ее спасательным кругом, ее единственной надеждой на спасение. Гермиона уткнулась носом в его плечо. Первые тихие всхлипы сорвались с ее уст. Драко больше не говорил ни слова. Очень осторожно, ощущая крайнюю неловкость, он положил руки ей на плечи. Затем обхватил ее за талию. Так они и сидели в дверях – оба на коленях. Один со стороны коридора – другая со стороны комнаты. Она содрогалась в его руках. Заходилась в рыданиях, которые с каждой секундой становились все громче, все явственнее. Драко не пытался ее успокоить. Он знал, что бы он ни делал – это не поможет. Ей нужно выплакаться. Нужно избавиться от того, что разрушает, мучает ее изнутри. Когда-то ему и самому нужно было и это. И, наверное, нужно было и до сих пор. И он позволял ей плакаться в свою рубашку. Позволял ей обхватывать его шею, прикасаться к нему. Позволял ей быть слабой. Изредка поглаживал ее по спине, по волосам. Немыслимо. Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Сумасшествие какое-то. Когда же, наконец, ее плечи начали вздыматься и опадать чуть реже, он произнес: - Ну все, все… чшшш. Я рядом, слышишь? Ты не одна. Я рядом с тобой. Он был в шоке от того, какие слова он говорил ей. Ей. От того, что он вообще может быть таким. Хотя… нет, наверное, это его не удивляло. Просто сейчас она была похожа на него как никогда. И… ей была нужна помощь. И в этот раз он мог помочь. Он знал, что, когда все это кончится, она предпочтет никогда не вспоминать об этом эпизоде. И он тоже. Но все это будет не сейчас. Сейчас он просто нужен ей. А она нужна ему. Стоп. Что?.. По его спине прошлась волна холода. Малфой стиснул зубы. Нет, он ошибается. Он подумал об этом так, для красного словца, для… Разумеется, он-то нисколько в ней не нуждался. Он был бы рад избавиться от нее и… Драко и сам не заметил, как Гермиона затихла в его руках. Как она перестала содрогаться и вновь лишь молча глотала слезы, постепенно приходя в себя, постепенно успокаиваясь. Но он знал – это еще не все. Она что-то пробормотала в его рубашку. Малфой не расслышал. - Что? – шепотом спросил он. От его дыхания локон волос у ее уха затрепетал. – Что ты говоришь? - Я хочу лечь, - прошептала она. – Лечь в кровать, накрыться одеялом с головой и больше никогда – никогда! – не выбираться оттуда. Гермиона не могла встать сама. Ее начинало колотить с новой силой, и ей пришлось прижать руки ко рту, чтобы по коридору не разнесся вопль от ее рыданий. Бережно, словно стеклянную статуэтку, он поднял ее на руки. Ее тело было на удивление легким. Она прижалась лбом к его груди, снова пытаясь спрятаться и не видеть ничего вокруг. Он уложил ее на кровать и накрыл одеялом. Так нежно, как только мог. Нежность, Малфой? Серьезно?! Драко уже и сам не понимал, что он делает. Он просто вдруг лег рядом с ней, прижимая ее к себе, обхватывая ее руками. Кожей он ощущал ее спину, каждый позвонок, прижимающийся к его животу и ребрам. Она в кольце его рук. Они вдвоем на ее тесной односпальной кровати. Они. Вдвоем. И Малфой больше не думал о своей будущей реакции, о том, что будет с ним после того, как все это закончится. Потому что все это было только сейчас. В этот самый момент. Он продолжал что-то шептать ей на ухо. Он и сам не знал, что произносили его губы. Он просто говорил. Он говорил, говорил и говорил. Драко не знал, сколько прошло времени. Может быть, всего пара минут – может быть, целый час. Она уже давно не слушала его. Кажется, она уснула. Но ему было все равно. Он продолжал шептать ее имя как мантру. Малфой уже успокаивал не ее – он пытался успокоить себя. Все отошло на второй план. Все будет потом. А сейчас – это сейчас. И это просто будет. Он ошибся. Гермиона не спала. Стоило ему прекратить шептать ей на ухо, как она тут же распахнула глаза. Поворачиваться она не решалась. Или не хотела. Или у нее не было сил. И, наверное, это было даже к лучшему. Драко не был готов сейчас видеть ее лицо. Он все еще был в шоке от того, что сделал, как повел себя. И он все еще не пытался проанализировать свое поведение. Рано. Навязчивые мысли то и дело вспыхивали в его мозгу, но он не позволял им одержать верх. Они подлетали и отскакивали, словно мухи, бьющиеся о стекло. Они лежали и молчали целую вечность, наверное. Она как будто даже не моргала. О чем Грейнджер думала сейчас? Наверняка сказать он не мог. Но Драко понимал – сейчас она была совсем не здесь. Она была очень-очень далеко с того самого момента, как дверь захлопнулась у нее за спиной. Иначе она бы просто не позволила всему этому случиться. И он тоже не позволил бы. Малфой вспомнил самого себя, часами, сутками лежащего одного на полу в своей квартире, прожигающего остекленевшим взором потолок или какую-то случайно выбранную точку в пространстве. С каждой проведенной минутой он погружался в себя все глубже и глубже. А дна все не было. В такие моменты он даже не мог сказать, что думал о чем-то конкретном. Нет, этого не было. Совершенно ни одной мысли, ни одного воспоминания. Только абсолютная, беспросветная чернота. Чем дольше он находился в таком состоянии, тем сильнее ему казалось, что выйти из этой беспросветности непросто и… бессмысленно. Это был своего рода транс. Он не пытался вывести Грейнджер из полукоматозного состояния. Он знал, что так нужно сейчас, в эту минуту, в следующую… Это было слишком хорошо ему знакомо. Драко знал каждый следующий шаг. И сейчас, лежа рядом с ней, он вдруг почувствовал облегчение. Кажется, впервые в жизни он был настоящим. А еще он был не одинок. В первый раз за очень и очень долгое время. Она лежала под толстым одеялом, но ее кожа была ледяной. Ну же, Грейнджер. Ты справишься. Ты была сильной всегда. И если ты думаешь, что твоя сила иссякла, то ты ошибаешься. Ведь я… я гораздо слабее, чем ты. - Я хочу уехать, - сказала она наконец. Его голос дрожал. И он слышал в нем… Надлом. Так это называется? Голос из глубины. Как будто ты под водой, и каждое произнесенное слово полно каких-то странных булькающих звуков. - Я знаю, - ответил Драко. – Иначе мы бы сейчас не были здесь. Грейнджер помолчала какое-то время. - Ты знаешь, как это, - сказала она через какое-то время. Звучит как утверждение. Малфой понял, что она имеет в виду. И в этот раз промолчал уже он. Он действительно это знал. Ему казалось, что она хочет что-то сказать. Но Гермиона молчала. Возможно, ей бы не помешало выговориться, рассказать обо всем. Но кому? Ему? Тебе, Малфой? Нет, она не произнесет ни слова. Даже если бы на его месте был сейчас кто-то другой, она бы не сказала ничего, он был уверен в этом. Грейнджер просто похоронит все в себе. Сделает то же самое, что сделал он в свое время. - Я завидую тебе. Что? Он ожидал чего угодно, но только не таких слов. Неужели она это серьезно? Слова Грейнджер повергли его в смятение. Они на миг вышибли его из измененного состояния. Он ждал, что она скажет дальше. - У тебя всегда было оправдание. Что она имеет в виду?.. - Когда ты счастлив... вернее, когда все думают, что ты счастлив, потому что у тебя на это есть все причины, а на самом деле ты выть готов от тоски... если ты сломаешься – тебя никто не поймет. Это будет всех лишь раздражать и приводить в недоумение. Все будут говорить: "Да я бы все отдал, лишь бы оказаться на твоем месте..." То же самое могу сказать и я. Малфой не был готов к таким словам, к этой маленькой речи. А ведь она права. И он сам всегда был одним из тех – из остальных. Тогда, сидя перед кафе... тогда, когда он увидел ее в министерстве... каждый раз он думал: "Я готов поменяться с тобой местами любой ценой". У нее не было причин страдать. У нее не было причин для мучений. Но, видя ее сейчас перед собой такой... Разве люди, которых ничто не беспокоит, не точит изнутри изо дня в день, способны на такое? Могут ли они сломаться... так? Грейнджер не была актрисой. Да и... такое не сыграешь. - Калифорния… - пробормотала она, закрыв глаза. – Вот, куда мы поедем. Кажется, она засыпала. Впадала, наконец, в спасительную дремоту. Умница, Грейнджер. - Ладно, - прошептал он одними губами. Ладно?! Но Гермиона его уже не слышала. То, что произошло… это все изменило. Он знал, что, когда она откроет глаза, все будет уже совсем по-другому. Вопрос – как?.. А он? Что будет с ним? Драко и сам все еще пребывал в своего рода трансе. До сих пор не понимал. Что ж… пускай все решится само собой. И будь что будет. Он стоял на опушке леса, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди. Лениво поглядывал куда-то вдаль. Если бы кто-то увидел его сейчас, то он наверняка бы решил, что Малфой наблюдает за событиями, творящимися в лагере. Однако Драко все происходящее нисколько не волновало. Он не видел людей, взлетающих в воздух по мановению волшебной палочки, не слышал их пронзительных криков ужаса и молений о помощи. Это была всего лишь маска. Перед его глазами была другая картинка. Малфой и сам не знал, зачем пришел именно сюда, почему стоял здесь. Просто его ноги словно примерзли к земле, и он не мог сделать ни шага в сторону. Он ждал. Но чего?.. Неожиданно прямо рядом с ним раздался какой-то глухой звук. Звук падающего тела. Что за черт?.. Малфой прищурился. В полумраке различил Уизли, растянувшегося на земле. - Споткнулся о корень, - недовольно пробурчал Уизли, вставая и отряхиваясь от грязи. В тени рядом с ним он различил две другие, до боли знакомые фигуры. Поттер и Грейнджер. Ну, конечно же. Грейнджер. Что-то у него в груди дрогнуло и оборвалось. Если он сейчас промолчит, то они уйдут и не заметят его. Но… он не сможет молчать. Он должен предупредить. Должен. Потому что его сердце колотится как сумасшедшее. Потому что сумасшедшее теперь не только его сердце. Но он должен сделать все непринужденно, как всегда. Он вынужден играть свою роль, прятаться под маской. Чертов бал-маскарад. Малфой нацепил дежурную ухмылку. Если они заметят его, то поймут – быть где-то поблизости небезопасно. И это, возможно, ускорит их, заставить спрятаться понадежнее и побыстрее. - Ну, с ногами такого размера это немудрено. Произнося эти слова, он даже не глядел в сторону Уизли. Все его внимание сосредоточилось на этой лохматой голове, на вздрогнувшей в тени дерева фигурке. Грейнджер перевела на него испуганный взгляд. Она явно не ожидала, что тут кто-то есть. И уж тем более – он. Он заметил, как ее рука потянулась к волшебной палочке, находившейся в кармане брюк. Малфой перевел взгляд. Краем глаза он заметил, как Грейнджер облегченно выдохнула и опустила плечи, стоило ей рассмотреть его получше и понять, кто он такой. Он почувствовал, как что-то кольнуло его под ребрами. Уизли пробормотал какую-то глупость. Что-то в духе совета на тему того, куда Малфою не помешало бы пойти. И, желательно, оттуда и не возвращаться. Но ему было плевать. Драко не слушал. Его сейчас заботило кое-что другое. Нечто поважнее. Червячок беспокойства вгрызся в его внутренности с новой силой. - Выбирай выражения, Уизли, - лениво произнес Малфой, все еще продолжая смотреть в никуда. Его сердце колотилось, как бешеное. Это было тяжело. Ему буквально приходилось заставлять себя не глядеть в сторону Грейнджер. Он не должен выдать себя, не должен показать, что он… - Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно? Он выплюнул эти слова, с нескрываемой ненавистью глядя в лицо Уизли. Ведь тот, кажется, совсем не собирался уходить. Напротив – в его взгляде он видел готовность вступить в очередную перебранку. Какой же он идиот! Разве этот рыжий не понимает?.. Грейнджер. Ты же не дура, верно? Просто послушай его, Драко, ладно? Сделай то, что он говорит, если даже не хочешь его понимать. Иначе… он сойдет с ума, если будет иначе. Он не понимал, что с ним происходит. Почему его крутит и выворачивает наизнанку только при мысли о том, что она может оказаться следующей, одной из тех, кто и пикнуть не успеет, взлетит в воздух и… Вспышка яркого зеленого света на мгновение озарила деревья вокруг. Он вновь позволил себе посмотреть на Грейнджер в эту секунду. Увидел отблеск изумрудного пламени у нее в глазах. Она смотрела прямо на него. Он постарался вложить в свой взгляд как можно больше смысла. Его охватил дикий, животный страх. Нечто большее, чем просто страх. Он был на грани ужаса. А она жадно вглядывалась в его глаза. Пытаясь прочитать, понять что-то в нем самом, в его чувствах… Не трудись, Грейнджер. У тебя все равно ничего не получится. Ты получишь не больше того, что я сам решу тебе показать. Просто уходи отсюда, ладно? Уходи. Не смей оставаться здесь сейчас. Он чувствовал, как дрожат кончики его пальцев. - И что это должно значить? – вызывающе спросила Гермиона. Нет. Она ни черта не поняла. Не хотела понимать. Не хотела даже слушать его. Драко сжал ладони в кулаки, чтобы унять дрожь, которая, кажется, после этого жеста переместилась в его горло. Нет, его голос не дрогнет. - Грейнджер, они ищут маглов, - произнес он. Разве она не слышит эту мольбу в его голосе? Эту молчаливую, скрытую истерику? Разве она не догадывается?.. При этих его словах она даже не вздрогнула. Черт. Он ненавидел все это. Те дурацкие правила, по которым ему приходилось играть. Но он не мог ничего поделать. - Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землей? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселимся, - говорил он в своей обычной манере, чеканя каждый слог, выплавляя его таким, каким он и должен был быть – язвительным, грубым, издевательски резким. Группа Пожирателей и впрямь двигалась сюда. Причем, достаточно быстро. Его ладони вспотели, на лбу выступила испарина. Ну же, Грейнджер. Пойми же ты наконец! Мысленно он срывался на крик. Так, что у него уши закладывало. Если бы только она могла залезть в его голову и услышать… понять… одну-единственную просьбу. ПРОСТО УХОДИ ОТСЮДА, НЕ ИСКУШАЙ СУДЬБУ! - Гермиона колдунья, - огрызнулся Поттер. Малфою понадобились титанические усилия для того, чтобы не сорваться с места. Разве можно быть таким дураком? Разве можно рисковать жизнью своей драгоценной подруги просто ради того, чтобы в очередной раз погрызть глотку ему, Малфою? - Думай себе что хочешь, Поттер, - сказал Малфой, улыбаясь. Однако в этот раз злость в голосе он уже не скрывал. – Если полагаешь, что они не отличат грязнокровок, оставайся стоять, где стоишь. - Придержи язык! – рявкнул Уизли. Но он даже не взглянул его. Говоря все это, он смотрел Грейнджер прямо в глаза. И, Мерлин. Кажется, она поняла. А даже если нет… Малфой знал, что только это слово может заставить ее уйти. Это слово сейчас обжигало горло, кололо небо и язык, оно заставляло его закашляться, оно исходило ядом. Но он все равно сказал. Произнес тем тоном, каким и должен был. Потому что знал – это последний шанс, последняя возможность, последняя уловка. Уизли сделал шаг в сторону Малфоя. Его лицо пылало. Нет, во имя Мерлина. Драко тоже сделал шаг навстречу. Сейчас, кажется, он готов был убить его. Прямо здесь, в этот самый момент. Он был готов кричать. Он чувствовал, как легкие наполняются воздухом, как приоткрываются губы, как Пожиратели приближаются все быстрее и быстрее и… - Не обращай внимания, Рон, - резко сказала Грейнджер, смотря в сторону лагеря, откуда продолжали доноситься крики и грохот. Значит, все-таки она и впрямь его поняла. У него отлегло от сердца. Однако это было еще не все. Спектакль продолжался. Оставался финал. Если его слова заронили хоть какие-то подозрения в их головы – ему нужно позаботиться об этом. Хотя бы на всякий случай. Он знал, что в запасе у него есть еще немного времени. - Легко пугаются, верно? – лениво протянул Малфой, обращаясь к Уизли, уже успевшему стряхнуть со своего предплечья руку Грейнджер. – Полагаю, твой папочка велел вам всем спрятаться? – единственный нормальный человек в этом дурдоме. Во всем этом семействе, наверное. Знал бы он сейчас, что вытворяет его ненаглядный сын, какой опасности подвергает бесценного Поттера и свою подружку, и ради чего… – Кстати, он что – кинулся спасать маглов? - А где твои родители? – воскликнул Поттер. Малфой слышал гнев в его голосе. И хорошо. Это всегда было верным сигналом. На лице Малфоя сверкала улыбка. - Ну… - он помедлил. Выдержал с точностью до миллисекунды необходимую паузу. – Если бы они там были, вряд ли бы я тебе сказал, согласись, Поттер? Драко знал – игра окончена. Сейчас они уйдут. Хвала Мерлину. По взгляду Поттера Драко понял, что тот, наконец, наигрался и начал терять терпение. Какая жалость. Что бы там ни было, кто бы что ни говорил, а каждый из них думал только о себе. И Малфой единственный знал об этом их слепом – но, увы, таком естественном – эгоизме. - Ох, да бросьте, - проговорила Гермиона с отвращением в голосе, подтверждая тем самым предположение Драко об их скором уходе. – Пойдемте отыщем остальных. Ее тон противоречил выражению, застывшему в ее глазах. Это был… вопрос? Но Малфой не смог разглядеть получше – она уже отвернулась и сделала шаг в сторону. Страх все еще жег его внутренности. - Не высовывай свою лохматую голову, Грейнджер, - предостерег он ее в последний раз. На его губах словно застыла эта кривая ухмылка, ставшая натянутой и абсолютно фальшивой после того, как они трое пошли в сторону дороги. - Пойдем, - повторила Грейнджер и обернулась, чтобы взглянуть на него перед тем, как уйти окончательно. И она заметила. Прочитала эту фальшь в его чертах. Но ей некогда было с этим разбираться. Ее взор сместился куда-то за его спину. Он понял, куда она смотрит. Но вторить ее движению себе не позволил. Он заметил страх, промелькнувший у нее в глазах перед тем, как она отвернулась и скрылась в тени деревьев. Умница, Грейнджер. Лишь после того, как шаги ненавистной троицы стихли в отдалении, Малфой позволил себе обернуться и посмотреть в сторону лагеря. Не прошло и тридцати секунд с их ухода, как один Пожиратель приблизился к Драко. - Ты не видел их? Поттера и его дружков? – прохрипел он. Его голос казался глухим и перегоревшим. - Нет, - ответил Малфой. – Они здесь не проходили. Пожалуйста. Не ходи туда. Поверь ему на слово. Не иди в лес. Не проверяй. Во имя Салазара. Во имя Мерлина. Во имя кого угодно. Пожиратель Смерти выругался. Из его волшебной палочки посыпались снопом разноцветные искры. Он был в ярости. - Лес в любом случае необходимо проверить. У Малфоя задрожали ноги. Нет! Он понимал, что переубедить Пожирателя ему не удастся. И поэтому все, что он мог сделать, – это тянуть время. Драко вновь прислонился спиной к дереву и засунул руки в карманы. - Может быть, им удалось уйти, - произнес он, манерно растягивая слова. - Все-таки они были здесь в окружении мракоборцев и других министерских служащих. Наверняка их кто-то увел. Волшебник чертыхнулся еще раз. Малфой нащупал древко волшебной палочки. Если Пожиратель пойдет в ту же сторону… Драко отчаянно старался не смотреть туда, где совсем недавно скрылись Поттер, Уизли и Грейнджер. Будто бы один его взгляд смог бы обо всем рассказать Пожирателю. Однако тот все понял как будто бы без слов. Он сделал шаг. У Малфоя на секунду замерло сердце. - Но туда я все же схожу, - прошептал волшебник, не глядя на него. – Если ты вдруг их увидишь, ты знаешь, что делать? Не дождавшись ответа, он отошел, повернувшись к Драко спиной. - О да, - едва слышно прошелестел Малфой. – Я знаю. Он достал палочку из кармана. А затем он произнес: - Остолбеней!