Огненное безумие

      — Ваше Величество, я должен сообщить вам, что сделал все возможное. В дальнейшем все зависит от принца. Яд неизвестен нам, потому как он себя поведет мы не знаем, — старый лекарь стер со лба капельки пота и улыбнулся, — если он переживет эти сутки, то прогнозы на выздоравливание будут более позитивными. Хотя даже то, что он придет в сознание будет чудом.        — Мы можем его увидеть? Или чем-то помочь? Если Адель выживет, то можешь просить у меня все, старый друг! — король, казалось, был безумно обрадован тем, что есть надежда. Хрупкая, совсем слабая, но есть.        — Вы, Ваше Величество можете навестить принца, но один. Мальчик и так висит на волоске. Не известно, как поведет себя организм при такой огромной концентрации запахов. Но вам тоже придется надеть стерильный комплект и натереть тело подавителем. Согласны? — король кивнул и поднялся с кресла, а потом глянул на свою семью.        — Я прошу вас выспаться, а потом начать расследование. Виновных найти и наказать. Роланд, ты начальник тайной полиции. Ты должен найти и уничтожить корень зла. Без жалости, так же как они поступили с моим Аделем. — В такие минуты Флан и правда походил на то чудовище из чужестранных баек.        — Я понял тебя, брат. — впервые за все время Роланд назвал короля братом, от чего второй даже замер, с удивлением смотря на герцога, а тот даже немного стушевался.        — Наконец ты принял меня в свою семью, Ролли, — усмехнулся Флан, говоря на манер младшего брата, от чего тот надул щеки, а остальные рассмеялись, выпуская напряжение, — Не забудьте поспать. И лишь после этого приступайте. — Отец, все дела сегодня на тебе. Я не смогу покинуть Аделя, ты это понимаешь.        — Только под ногами у лекарей не путайся, Флани! — показав старшему язык, Фел отвернулся и обнял папу, что-то бормоча про наглых старших братьев.        — Я тоже тебя люблю, Феликс. И еще раз прошу вас поспать, — после этого король и лекарь вышли. Никогда коридоры родного замка не казались ему такими длинными и гнетущими. Старинные портреты смотрели со стен с насмешкой, превосходством и, как казалось Фладелиану, обещали отобрать у него мальчика.        — Если принц выживет, то я прошу Вас дать добро на развитие медицины. И разрешить пробовать новые методы лечения на смертниках. Это необходимо, Ваше Величество. Если бы мы не испробовали этот способ лечения, то принц не пережил бы эту ночь и сегодня бы его уже хоронили. Понимаете?        — Даже если Адель не выживет, я дам разрешение. Не хочу, чтобы кто-то еще так страдал. Скажите честно, он переживет эти сутки?        — Я не знаю, мой король. Я не знаю. Все в руках Создателя.        Адель лежал на кровати белый, как снег. Фладелиану было страшно подходить к нему такому. Казалось, что мальчик уже ушел за грань, но совсем слабое дыхание опровергало эту мысль.        — Дель, ты слышишь меня? — тихо спросил король, присаживаясь подле жениха и аккуратно беря его руку. — Тебя тут все ждут. Феликс решил, что как только ты проснешься, то покажет тебе все детские приюты. Ты любишь детей? Папа и отец обещали устроить нам с тобой маленький недельный отпуск. Я отвезу тебя к водопадам. Там у нас есть маленький домик. Поживем как обычные молодожены. Согласен? — король говорил с тишиной, принц все так же не просыпался, — Знаешь, я хочу рассказать тебе одну историю, которая случилась со мной несколько лет назад… За 15 лет до помолвки Фладелиана и Аделя        — Пап, ну мы не хотим! Зачем нам то ехать? Это ваш взрослый бал! -негодовал семилетний Феликс, которого оторвали от увлекательной игры и заставили собираться на праздник в честь дня рождения короля соседней страны. — Ведь не хотим, братик? — Фел умоляюще посмотрел на брата, который, в то время как его единственного брата мучила прислуга и папа, спокойно читал книгу.        — Феликс! Перестань крутиться и давить на Фладелиана! Он тебе все равно не поможет. Ты омега, а значит должен быть красивым на празднике. Знаешь сколько там будет альф-ровесников? — пытался воззвать к голосу разума сына Джери, но безрезультатно, потому тоже повернулся к старшему отпрыску, который, впрочем, и являлся причиной капризного характера младшего. — Флан, ты сам его так избаловал. А ведь у вас разница всего в три года!        — Ничего-то вы без меня, любимый папочка, с Фелом сделать не можете! — смеясь Фладелиан поднялся на ноги и присел перед братом на корточки, — Если ты примешь папины условия, то я буду танцевать только с тобой и с теми омегами, которых мне выберешь ты. Договорились? — зная ревнивую натуру брата, Флан выбрал беспроигрышный вариант. Младший тут же закивал головой и позволил слугам себя собрать, и даже не пикнул, когда принялись убирать его волосы, хотя обычно это удавалось с трудом.        Сам праздник был скучным. Детей было очень мало, да и большая часть гостей была манерными куклами. Фладелиан скучал, он, как и обещал, танцевал только с теми, на кого падал глаз братика.        — Флани, смотри какой мальчик! — восторженно проговорил Феликс, смотря куда-то в сторону большого скопления альф. Самый старший из них держал на руках крошку-омегу лет двух. Весь в рюшах малыш напоминал пирожное, но вот медовые глазищи говорили о том, что сидеть на руках ему надоело и хочется занять себя хоть чем-то. — Его. Танцуй с ним! — восторженно запищал младший Кеетланский принц, указывая на это чудо в рюшечках. Конечно Фладелиан был не рад такой перспективе, но послушно пошел приглашать на танец младенца. К его удивлению альфы спокойно отдали брата, посмеявшись, что после третьего танца Флан будет обязан взять в мужья их кроху-брата.        Этот танец он запомнил хорошо. Любознательный, вертлявый, смешливый и солнечный ребенок спрашивал обо всем и все рассказывал. О том, что у него много старших братиков и нет папы, так как его забрали на небо, о том, что его любимую лошадку зовут Беляшик и еще много безусловно важных для малыша вещей. Взрослые на эту парочку смотрели с умилением, а Феликс тоже напросился на танец с одним из альф из свиты малыша. Тогда Флан не узнал как зовут ребенка, потому что тот отвечал на вопрос об имени однозначно: «Солнышко!». А вернувшись домой он часто вспоминал этого солнечного малыша. Настоящее время        — Дель, это ведь тогда был ты, верно? — спросил король, закончив повествование. Он не надеялся услышать ответ, но тихий болезненный стон сорвался с ранее безмолвных губ, а самые прекрасные для Флана глаза наконец распахнулись.