Научиться летать

Уже несколько часов я лечу в неизвестном направлении, увлекаемый «зовом дракона». Мрак вокруг настолько густой, что, кажется, его можно потрогать, поэтому не пытаюсь запомнить дорогу, как раньше, лишь закрепляя в памяти ощущения от полета. Вдруг мое тело резко летит вниз. До сих пор не могу привыкнуть к действию зова. Полет выравнивается. К счастью, мешок с ошейником, волшебной палочкой, одеждой и средствами связей с Альбусом, скрытый чарами невидимости и звуковой изоляции, плотно привязан к моей лапе (веревка также незрима). Вспоминаю мое с Альбусом пребывание в Румынии и все прелести бумажной волокиты, ухмылок и строгих взглядов чиновников, бесконечных разговоров и предупреждений, испытанные нами ради получения разрешения на то, чтобы я смог снимать ошейник самостоятельно (если до достижения совершеннолетия я мог снимать ошейник сам, то после него мне нужен данный документ) и становится дурно. Нужно срочно подумать о чем-нибудь приятном, иначе меня, возможно, стошнит. В памяти мгновенно возникает образ Поттера, нежно улыбающегося мне. Тихо стону. Нужно вспомнить что-то другое, но не получается: появившийся в моей голове, мальчишка вытесняет собой все остальное. Решаю, что могу грезить о Поттере, пока его нет рядом. Вспоминаю первый урок полетов, свою глупую месть, нашедшую свое выражение в полном непослушании и рисовании каракуль на земле, и непреодолимое желание мальчишки научить меня летать. Фыркаю. Все-таки он слишком самоуверенный юнец. О да, и совершеннейший идиот с отсутствующим инстинктом самосохранения. Память услужливо подбрасывает очередную картинку: пламя вырывается из пасти дракона и мальчишка, гневно кричащий, получает страшный ожог. Вздрагиваю. Ну и где твой самоконтроль, Северус? Впрочем, в последнее время он постоянно отсутствует. До сих пор не могу простить себе наш первый поцелуй. Я до сих пор не понимаю причину своего поступка, лишь явственно ощущаю нужду в нежности. А Поттер полон нежности. И желания достичь своей цели. Вспоминаю нашу схватку с красным драконом. Меня все еще интересует, как он смог попасть под площадку для боя, но мальчишка упорно желает сохранить это втайне. А как же прекрасны и горьки его ласки. Пальцы на передних лапах слегка вздрагивают: мое тело никогда не забудет этих ласк. Да и разум, конечно. Неожиданно мгла рассеивается, и впереди угадываются очертания промежутка между скалами. Мое тело летит туда. Наверное, этот мрак создан магами, чтобы скрыть пристанище присоединившихся к ним драконов. Слегка приподнимаю голову и вижу звезды. Такие же яркие и холодные, как в ту самую ночь… Чувствую небольшую тяжесть хрупкого тела, слышу голос, столь знакомый и полный нежности: « Я люблю вас, сэр!» Встряхиваю головой, избавляясь от наваждения. Остро ощущаю свое одиночество. Стараюсь вызвать в памяти неприятности, связанные с Поттером. Первый урок зельеварения, попытку исключения мальчишки и Уизли из школы, имеющего веское логическое обоснование, применение магии против меня в Визжащей Хижине вместо Блэка, наглый просмотр наихудших воспоминаний моего детства, вызвавший во мне волну бешенства. Сейчас испытываю лишь легкое раздражение. Мордред, совсем размяк! Слабак, гребаный неудачник, идиот! Влюбиться в мальчишку, в Поттера, за столь короткий срок мог только такой, как я. Вылетаю из промежутка. Пора забыть о мальчишке. Сосредотачиваюсь, осматриваю местность: скалы, выстроившиеся полукругом возле горы с плоской, широкой, будто срезанной лезвием, на которой сидит огромный дракон и еще 4 поменьше, окруженные стоящими вокруг них людьми, множество пещер с силуэтами драконов, мелькавшими в них, проходы от скал с пещерами к центральной, явно сделанные для магов. Подлетаю ближе и узнаю в одной из фигур колдунов Лестрейндж. Вероятно, что она поджидает меня, либо зная, что дракон с фотографии в «Пророке» и есть я, либо не догадываясь об этом. Приземляюсь. Лестрейндж вырывает газету у одного из своих подчиненных, внимательно рассматривает меня. Предсказуемо. Если бы не Поттер с его глупой выходкой, мне было бы гораздо легче. Невыносимый мальчишка, но такой нежный, желанный. Хватит! Надо срочно сосредоточиться и выбросить мысли о Поттере из головы. Непринужденно, немного снисходительно и наивно смотрю на нее, что, конечно, в корне отличается от того, что испытываю сейчас на самом деле. Отмечаю, что на Лестрейндж слишком много украшений. Магические артефакты? Фигуры ее подчиненных скрыты балахонами с капюшонами, но на их руках те же украшения, что и на руках Лестрейндж. Точно артефакты (либо особые знаки принадлежности, но это маловероятно). Тем временем, Лестрейндж поджимает губы. — Это не он. — Прибудут еще, — рычит огромный дракон, возможно, вожак. Слегка приклоняю голову, показывая свое уважение. Что-то подсказывает мне, что нужно делать именно так. Инстинкт? — Воспитанные встречаются так редко среди молодых. Впрочем, с твоим телосложением нужно быть воспитанным. Поворачиваю голову вправо. На меня с лукавым прищуром смотрит старый дракон. С моей стороны его морду над челюстью рассекает шрам. Примечательная черта. Но не сравнится в узнавании со знаменитым шрамом Поттера. Слегка сжимаю челюсти, отгоняя прочь мысли о мальчишке. — Правда, я не помню тебя в стае. Я довольно долго жил здесь. Мне все больше не нравится этот дракон. Хотя он задает вполне логичные вопросы. Но неудобные. Если его подозрения усилятся, у меня будут неприятности. — Я родился вне стаи. Большую часть жизни был один. Дракон вздыхает. Позади приземляются. Оборачиваюсь и вижу 3 драконов. Мой собеседник подходит к ним. Что ж, так гораздо лучше. Неожиданно слышу крик: — Нет, эти совсем не похожи! Он должен прилететь. —Ждите. Лестрейндж явно раздражена. Огромный дракон с виду спокоен, но прищур глаз и слегка стиснутые зубы выдают его тихий гнев. Если они союзники, то отношения между ними весьма напряженные, что можно будет использовать. Тем временем, прилетают еще два дракона. Лестрейндж быстро походит к ним и внимательно рассматривает, сравнивая с изображением. — Даже неприлично так смотреть, — говорит один из вновь прибывших. — Мне плевать на твое мнение. Ты любимчик Поттера? — Она может с нами разговаривать? И причиной тому, скорее всего, один из магических артефактов. Интересно, какие артефакты в ее распоряжении. Любимчик Поттера… как же меня раздражает эта фраза! — Не смей так разговаривать с моим другом, жалкий человек. Лестрейндж в бешенстве. Второй из прилетевших драконов заносит над ней свою лапу. Драгоценный камень на шее Лестрейндж странно светится, и дракон падает на землю с диким ревом. Остальные маги разбегаются и останавливаются в разных участках плоской вершины горы, как бы окружая растерявшихся и испугавшихся драконов. Лестрейндж смеется. Безумно. — Хватит! — рев огромного дракона становится поистине жутким, эхом отражаясь от скал. Но Лестрейндж не останавливается. Пытаемый дракон хрипит. Его друг пытается броситься на Лестрейндж, но падает и начинает реветь. Замечаю, что камень на ее шее начинает светиться сильнее. Мордред! Огромный дракон встает между Лестрейндж и первой жертвой, полностью загораживая пытаемого дракона. Падает. Не кричит. Можно было бы напасть сзади, если бы не было других магов, я уверен, с такими же артефактами. Неожиданно пытка и крики второго дракона прекращаются. — Тебя абсолютно неинтересно пытать, Азазель. Значит, все-таки вожак. — Пытать не должно быть интересно. — Ошибаешься — это прекрасно. Вожак морщится. Как же я его понимаю! — Кто-то из них — любимчик Поттера! — Я видел колдографию. Ни один не похож. Возможно, этот волшебник, покровитель твоего Поттера, нашел способ обойти действие магии твоего хозяина и специально отдал тебе «зов». Вполне логично. Но неправда. Интересно, убедит ли это Лестрейндж? Одно я знаю точно: она в ярости. — Ты прав, Азазель, но Поттера это не спасет. Он заплатит за все. — Не сомневаюсь. Слова Лестрейндж поднимают во мне волну беспокойства и гнева. Я не знаю, как, где и когда, но я не позволю никому навредить Поттеру. Сотру в порошок всех, кто попытается сделать ему больно. Это кажется неразумным, потому что я не рядом с ним сейчас, но у меня есть средства связи с Альбусом. И если я почувствую, что Поттеру грозит опасность, немедленно устраню ее. Обещаю.